Текст книги "Время и деньги (СИ)"

Автор книги: Рони Ротэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19

Их не убили. Не тронули даже пальцем, не нанесли ни одного удара. Астид, лежа на полу, бесстрастно глядел снизу вверх на Безгласных, обступивших его и мертвого Крат-ак-Халя, ожидая любого исхода. Он в любом случае выиграл эту битву. Вбежавший Оз-ак-Со растолкал немых братьев и с горестным воплем рухнул на колени возле тела предводителя. Астид понимал едва ли десятую часть из того, чем чуть позже грозил ему джезъянец, размахивая мечом. Его охватила какая-то апатичная безучастность к происходящему.

Безгласные долго обменивались жестами, стоя над телом Крат-ак-Халя, то и дело опасливо и сердито поглядывая на Астида. Итогом совещаниястало то, что полукровку перетащили к противоположной стене и приковали другими цепями. Теми, из которых вчера освободили труп. Четверо воинов бережно подняли тело предводителя и вынесли из камеры. Последним, собрав осколки песочных часов в шкатулку и одарив Астида мрачным взглядом, вышел Оз-ак-Со. Стена сдвинулась и наступила тишина.

Забытая на короткое время боль вновь напомнила о себе. На душе было муторно и сумрачно. «Вот сейчас шаших бы точно не помешал» – полукровка вздохнул и зажмурился.

Он слышал, как звякнул оковами очнувшийся Гилэстэл, как он протяжно застонал и завозился на полу.

– Астид.

Он слышал тихий голос Гилэстэла, но не подал вида.

– Наллаэн умерла не по моей вине. Как я могу убедить тебя?

Помедлив, полукровка поднял веки, и наткнулся на усталый взгляд Гилэстэла.

– Что сделать, чтобы ты мне поверил?

Астид отвел глаза, уставился на горку белого песка на полу. По губам полукровки скользнула полуулыбка.

– Я верю. Верю, Ваша светлость. Вашего слова мне достаточно.

Гилэстэл тяжело вздохнул.

– Но кое в чем я, бесспорно, виновен. В нашем фиаско.

Астид улыбнулся шире.

– По крайней мере, Нира не попала в этот замес.

Едва затихли слова Гилэстэла, как заскрежетали механизмыстены. Оба узника вскинули головы, в напряженном ожидании глядяна образовавшийся проем. В камеру грубо втолкнули Ниру, и она упала, споткнувшись на пороге. Проход закрылся и Астид рассмеялся в голос.

Девушка взглянула на него. В глазах блестели слезы, а на щеке краснел, наливаясь синевой, след от удара.

– Смешно тебе? Надо было дать тебе сдохнуть у тех скал.

У Гилэстэла по лицу скользнула тень, глаза из усталых превратились в колючие и недобрые.

– Кто ударил тебя, Нира?

– Тот воин, что сопровождал меня.

– Оз-ак-Со?

Нира кивнула. Шмыгнула носом, села, вытерла глаза тыльными сторонами ладоней. Неприязненнооглядела прикованных мужчин.

– И зачем только я с вами поехала?!

– Я напомню, зачем, – с готовностью отозвался Астид. – Чтобы заработать. Будь уверена, рассчитаемся сполна. Как только выберемся отсюда.

– Дурак. Когда мы отсюда выберемся, нам даже медный тонг в рот не положат.

Нира встала, отряхнула платье, дотронулась до синяка на скуле.

– В рот? Деньги? – озадачился Астид.

– В Джезъяне и Масгитии такой обычай, – ответил за девушку Гилэстэл. – Покойникам в рот кладут монету, для оплаты стражам у ворот загробного мира. Чем богаче был покойник, тем больше монет. Чтобы у потусторонних врат в очереди не стоял.

– Вот как? – поднял брови Астид. – Интересно, сколько монет поместится в пасти твоего братца, а, Нира? Без языка-то?

– Знаешь, полудохлый и молчаливый ты мне нравился больше, – холодно бросила Нира.

Она села у стены, согнув ноги в коленях и обняв их руками, надрывно вздохнула.

– Так есть хочется.

– А что, братец был настолько негостеприимен? Не попотчевал сестренку? Ну, там, язык заливной, яйца в кляре.

– Астид, уймись, – поморщился Гилэстэл. – Вряд ли Нира успела проникнуться глубоким родственным чувством, но все же.

– Не успела, – подтвердила девушка и поежилась. – Я больше испугалась, чем обрадовалась. Но теперь хоть знаю, кто мои родители. Отец был красивый. Похожий на тебя, князь. Лучше быть с вами, чем с ним.

День медленно затухал. Снаружи остывала раскаленная солнцем земля, а в камере было холодно. Гилэстэл дремал. Нира, съежившись у стены, думала о своем, глядя на отверстие высоко над головой. По стене медленно спустилась многоножка, замерла над головой Астида. Полукровка уловил движение, скосил глаза, рассматривая насекомое. Небольшое усилие воли – многоножка оторвалась от стены и медленно перенеслась на забинтованную ногу Астида, к ступне.

– Фу, какая мерзость, – поморщилась Нира.

Гилэстэл открыл глаза, глянул на Ниру, потом на Астида.

– Значит, так вы и живете? – спросила у него Нира.

– Как?

– Ходите по миру, выискивая, где что плохо лежит? А потом берете это себе?

– Примерно так, – кисло усмехнулся Гилэстэл.

– Астид, – покосилась Нира на полукровку, – что ж ты мне выговаривал, что я на тебе заработать пытаюсь? Вам, значит, можно, а мне нет?

Полукровка не ответил, так как наблюдал за ползущей в вертикальной складке бинта многоножкой. Как только она добралась до середины бедра, Астид приподнял её в воздух и переместил на щиколотку. Насекомое с прежней целеустремленностью поползло по проложенному маршруту.

– А мне бы такая жизнь понравилась, – сказала Нира. – По крайней мере, веселее, чем была прежняя.

Гилэстэл испытующе взглянул на Ниру.

– То есть, ты согласна на моё предложение?

– Да, но теперь уж что об этом говорить…Вряд ли мы отсюда попадем куда-то, кроме кладбища.

Помолчали. Астид в третий раз пересадил многоножку в начало пути.

– Князь, скажи, а зачем все-таки вам понадобился этот свиток? – покосилась Нира на Гилэстэла.

– Чтобы вернуть то, что у меня отняли.

– Красть одно, чтобы вернуть другое, – хохотнула Нира. – И что у тебя отняли?

– Трон.

– А? – девушка приоткрыла рот. – Какой трон?

– Моя мать была королевой Маверранума, – Гилэстэл взглянул на неё с грустной улыбкой. – Я должен был бы стать королем после её гибели.

– И что? – глядя на него во все глаза, с придыханием спросила Нира.

– Мой дядя по матери присвоил королевскую власть. А я намерен вернуть её в законные руки.

– Вот это да… Первый раз вижу живого короля.

– Можно подумать, раньше только мертвых видела, – съерничалАстид.

– А свиток-то чем поможет? – спохватилась Нира. – Там что, написано, что ты законный король?

– Если бы… – усмехнулся Гилэстэл. – Видишь ли, чтобы бороться с властью, нужно самому иметь власть. Мой дядя силен армией. Я же коплю силу другого характера.

– Какого?

– Магического. Те вещи, которые я ищу, имеют какую-то магическую особенность.

– Понятно. А те, кого ты берешь в ученики, тоже имеют какие-то таланты, да?

– Несомненно.

Нира взглянула на Астида, который как раз в этот момент кувыркал в воздухе многоножку, и хихикнула.

– Повелитель тараканов.

Полукровка дернул бровью, и на пол по разные стороны от него упали две половинки насекомого. Нира осеклась, погасив усмешку.

Быстро наступившая темнота не располагала к разговорам. Заснула Нира, свернувшись в комок. Спал Гилэстэл, повиснув на цепях. Астид, сделав пару безуспешных попыток найти в себе силы на регенерацию, тоже погрузился в сон. Тюремную тишину изредка нарушало урчание в пустых животах, да сонное постанывание Астида от боли в ногах.

Скрежет открывающейся двери и свет нескольких факелов разбудили и испугали пленников. Нира вжалась в стену, обняв себя руками. Астид и Гилэстэл, щурясь на свет, с замиранием сердца глядели на суету. В камеру вбежали несколько воинов в форме городской стражи, выстроились вдоль стен, освещая каждый уголок каземата, и замерли.

Порог переступила невысокая женщина в темном плаще с накинутым на голову капюшоном и остановилась так, чтобы все узники попалив поле зрения. Чуть помедлив, женщина сняла капюшон и поочередно оглядела Гилэстэла, Ниру и Астида. Те, в свою очередь, рассматривали её.

– Склоните головы, презренные негодяи! – прогремел один из стражей. – Перед вами королева Джезъяна!

Нира, охнув, приникла к полу. Гилэстэл и Астид, не очень хорошо знающие высшее наречие джезъянского языка, недоуменно взглянули на неё.

– Это королева!

Гилэстэл с интересом воззрился на Её величество Дан-су-Сонк, вдовствующую королеву. Совсем молодая, с нежной кожей золотистого оттенка, пронзительными темными глазами и тонкими, решительно сжатыми губами. Черные волосы были уложены в замысловатую высокую прическу, держащуюся на множестве шпилек с бусинами из хризолита. По подолу юбки шафранового цвета, выглядывающей из-под плаща, вился узор из нитей того же цвета.

– Я хочу взглянуть на того, кто убил самого могущественного человека Джезъяна, Его превосходительство Крат-ак-Халя, предводителя Безгласных братьев.

Гилэстэл взглянул на Ниру

– Переведи, пожалуйста.

Нира, не поднимая головы, перевела слова королевы.

Астид вызывающе взглянул на монаршую особу.

– Это сделал я.

Королева недоверчиво оглядела его.

– Ты не выглядишь настолько сильным. И ты ранен. Как тебе это удалось?

– Я защищал своего господина.

Королева покачала головой.

– Если бы все подданные были так же преданны… А еще я слышала, что кто-то из вас выкрал из храма Безмолвия священный свиток.

На этот раз ей никто не ответил. Она внимательно оглядела Гилэстэла и Ниру, перевела взгляд на Астида. Долго рассматривала его.

– Мне нужно решить, что с вами делать. Такие преступления заслуживают особого наказания.

«Она рада» – услышал Гилэстэл в своей голове озадаченный голос Ниры, когда она закончила переводить слова королевы.

«Что?» – удивился он.

«Королева рада смерти моего брата! – Нира бросила на князя косой взгляд. – «Она ненавидела его! И боялась за жизнь своих сыновей. И она сомневается, не знает, как с нами поступить».

Набросив капюшон на голову, и сделав знак сопровождающим её воинам, королева повернулась, чтобы уйти.

– Ваше Величество! – полуэльф рванулся вслед королеве, подбирая джезъянские слова. – Я должен сказать важное!

Она обернулась и Гилэстэл выпалил:

– Это человек, Крат-ак-Халь, хотел убить принцев! И захватить трон!

Вспыхнувшие глаза королевы подтвердили, что слова князя попали в самое чувствительное место.

– Нира, переведи дальше. Свиток, о котором говорит Ваше величество, никто не крал. Он в храме, на своем месте. Мой друг лишь хотел прикоснуться к древней реликвии, когда-то подаренной нашими предками вашему правителю. Прячась в храме, он услышал, как тот воин, Оз-ак-Со, кажется, дает Безгласным указания об их действиях против вас. Астиду удалось чудом от них сбежать, его чуть не убили, но он выжил и все рассказал мне. И за эту тайну мы все едва не поплатились жизнью.

Королева еще с минуту пристально смотрела на полуэльфа, а потом покинула каземат.

– А так хотелось еще пожить… – невесело усмехнулся Астид.

Гилэстэл не ответил, лишь переглянулся с Нирой в свете факела в руках последнего выходящего воина.

Глава 20

Отпустили их на рассвете. Всех вместе. В камеру в сопровождении троих солдат явился капитан городской стражи и объявил королевскую волю.

– Королева помиловала вас, чужеземцы. Вы должны покинуть Джез-ак-Зак до заката, а страну в течение трех дней. Вы должны поклясться в том, что никому не расскажете о случившемся и никогда не вернетесь в Джезъян.

– Клянемся! – в один голос совершенно искренне воскликнули Астид и Гилэстэл.

С них сняли цепи, к ногам бросили пропускные таблички. Гилэстэл долго не мог встать – затекшие конечности не слушались. Ему помогла Нира. Ожидавшие их солдаты нетерпеливо переминались, но попыток помочь не предпринимали. Вернув своему телу подвижность, Гилэстэл посмотрел на Астида, потом на командира.

– Мой друг ранен и не может идти.

Воин свел брови.

– Так пусть ползет, если хочет жить. И радуется. Отсюдамало кому посчастливилось выйти живым. Дверь пока еще открыта.

Нира хотела возмутиться, но Гилэстэл остановил её взглядом. Он передал ей оба пропуска, подошел к полукровке, присел и оглянулся через плечо.

– Лезь на спину.

– Ваша светлость… у вас ребра….

– Лезь, говорю.

Астид обхватил князя за шею, подтянулся и повис у него на спине. Гилэстэл подхватил Астида под колени и поднялся, сморщившись. Нира засуетилась, желая помочь, и не зная, как.

– Иди вперед, – кивнул ей Гилэстэл.

За дверью обнаружилась винтовая лестница. Гилэстэл оценил её высоту, коротко выругавшись, и поставил ногу на первую ступеньку. Астид старался нешевелиться, чтобы князь не потерял равновесия. Идущая впереди Нира то и дело обеспокоенно оглядывалась на мужчин позади. Но отворачиваясь, не могла сдержать улыбки.

Лестница вывела их на обнесенный высоким забором тюремный двор. Нира увидела стража у входных ворот и побежала к нему показывать таблички. Гилэстэл подкинул седока на своей спине, перехватывая поудобней, и побрел за ней.

– Меня распирает сознание собственной значимости, – перестав опасаться падения с лестницы, пошутил Астид. – Я прикончил фактическогоправителя Джезъяна. Королева лично говорила со мной. А теперь меня тащит на закорках наследник маверранумского престола.

– Заткнись, – прошипел полуэльф, тяжело дыша. – Иначе точно поползешь.

На дрожащих ногах Гилэстэл преодолел путь до ворот, и, только покинув территорию тюрьмы, спустил Астида на землю.

– Воздух свободы, – Астид с блаженным видом втянул носом дорожную пыль.

– Нира, найди какой-нибудь транспорт, – попросил Гилэстэл. – Я не смогу дотащить до дома этот мешок с костями.

По раннему времени найти транспорт оказалось не так-то легко. Гилэстэл только крякнул, когда Нира вернулась в сопровождении пожилого старьевщика с тележкой.

– Что? – ответила она на взгляд князя. – Как узнают, откуда забирать надо, так сразу и отворачиваются. Он единственный, кто согласился.

Старьевщик поставил тележку, и уставился на Астида и Гилэстэла. Потом повернулся к Нире, и что-то спросил, недовольно указывая на бывших пленников. Девушка просяще сложила ладони вместе, отвечая ему. На что тот отрицательно покачал головой, разразился длинной тирадой и взялся за оглобли тачки, намереваясь уйти.

– А ему что не нравится? – князь вопросительно поднял брови.

– Что вы живые, – бросила Нира. – Он рассчитывал на ваши вещи, после того как отвезет тела.

– Ты сказала ему, что мы мертвые?

– Нет, конечно! – возмутилась Нира. – Просто из этой тюрьмы живыми не выходят.

– А оплата деньгами его чем не устраивает?

– Говорит – есть у вас деньги или нет, неизвестно. А одежда на вас имеется.

– Верни этого мародера. Скажи, что он получит то, что хочет. Только пусть доставит Астида туда, куда нужно.

Странная процессия вызывала улыбки на лицах встречных людей. С некоторыми владелец тачки перебрасывался словами. У трех дворов остановился, чтобы обменять мелочь из поясного потрепанного кошелька на тряпичные узлы и истертую обувь.

– Пока мы доберемся, я точно помру, – воздел глаза к небу Астид, брезгливо отстранившись от брошенного рядом с ним старья.

– Ты хотя бы едешь! – упрекнула его Нира, указав глазами на бредущего с другой стороны тачки Гилэстэла.

Наконец, показались ворота дома. Нира ускорила шаг, чтобы распахнуть их перед старьевщиком. Но створки оказались заперты изнутри. Астид и Гилэстэл обеспокоенно переглянулись. А Нира вдруг засуетились, и, забравшись на насыпь у ограды и привстав на цыпочки, заглянула во двор.

– Ах вы…

Она кинулась к воротам и заколотила в них что есть силы.

– Жунбар! Мангук! Открывайте!

Стукнул засов, и за приоткрывшейся створкой показалось напуганное и удивленное лицо Жунбара.

– Нира?!

Гилэстэл глянул в щель поверх головы Жунбара, нахмурился и с силой толкнул створки. Жунбар едва успел отскочить, чтобы не получить воротами по лбу. С пути князя он отступить не догадался, и был отброшен в строну сильным толчком в грудь. Старьевщик вкатил тележку с сидящим на ней Астидом во двор, и полукровка понял причину негодования Гилэстэла.

Мангук и Ажиян закидывали на лошадь полуэльфа узлы и мешки. Вторая лошадь, уже навьюченная, стояла рядом. Увидев вошедших, братья замерли с испуганными лицами.

– Воруем, значит? – недобро осматривая братьев и валяющееся на земле добро, протянул Гилэстэл. Астид заметил, как сжались его кулаки. И подумал, что для того, чтобы сломать пару-тройку костей, сил у князя вполне хватит.

– Совесть у вас есть?! – Нира кинулась к братьям, подхватив по пути с земли хворостину, и принялась охаживать их по чему придется. Порка сопровождалась руганью на джезъянском. Потасовка с братьями закончилась тем, что Ажиян изловчился и отобрал у Ниры палку. Но остановить поток её слов оказался не в состоянии. Нира, размахивая руками, и то и дело указывая то на Астида, то на князя, то на свое лицо, продолжала кричать.

Пока продолжалась её перебранка с братьями, Гилэстэл припер к ограде Жунбара.

– Решили, значит, поживиться чужим добром? А перед этим сдали нас Безгласным? И даже сестру не пожалели!

Выдернув из ножен Жунбара нож, Гилэстэл приставил его к горлу парня. Тот взвыл, пытаясь вырваться из захвата.

– Мы ничего не крали! И никому не доносили! Мы хотели увезти все это в безопасное место! Безгласные на ваше добро уже глаз положили, того и гляди, вернутся за ним!

– Врешь, мерзавец. По глазам вижу, что врешь. Пошел вон, паскуда. Сестру благодарите, что живы остались. Чтоб через пять минут вас тут не было.

Гилэстэл отступил от Жунбара, мотнул головой в сторону ворот. Тот, опасливо косясь на нож в руке князя, крикнул братьям.

– Выметайтесь, – глянул на них Гилэстэл, указав клинком на ворота.

Мангук и Ажиян переглянулись. Близость добычи затмила разум, а усталый и потрепанный вид князя не внушал больших опасений. Астида, полулежащего на тележке старьевщика, в расчет не приняли вовсе.

– Не надо! – Нира, прочитавшая мысли братьев, кинулась к Мангуку и повисла на его плечах. Он стряхнул её, как котенка.

– Не мешай!

Дубинка крепыша стояла прислоненная к крыльцу. С удивительной прытью Мангук метнулся и схватил её. Ажиян прыснул к луку, лежащему поверх вьюков на спине второй лошади. Старьевщик, не желая попасть под горячую руку, выпустил оглобли тележки и выскочил за ворота.

Дальнейшее заняло не больше нескольких секунд. Летящая в князя стрела была на полпути отброшена в сторону Астидом. Сонное заклинание Гилэстэла уложило всех троих любителей поживиться за чужой счет на жесткую землю двора. Нира поднялась, потрясенно глядя на неподвижных братьев.

– Они спят, – предупредил её вопрос Гилэстэл. – Очнутся к вечеру. Ты останешься с ними или, как говорила, отправишься со мной? Решай сейчас. С такой родней ты долго не протянешь – погибнешь или попадешь в яму. Находясь рядом со мной, используешь отведенное тебе время с большей пользой.

– Я с вами.

– Хорошо. Тогда будь добра, помоги нам собраться. Нужно покинуть город до вечера. Астид, на лошади удержишься?

Полукровка утвердительно кивнул. На перевязки и смену одежды ушло меньше часа. Грязные вещи кинули в тачку старьевщика, а сверху князь бросил несколько мелких монет. Астид кое-как при помощи князя взобрался в седло, свесил ноги, не вдевая ступни в стремена. Ниру князь усадил на вторую лошадь, а сам пошел пешком. Выходя за ворота, наткнулись на старьевщика, подглядывающего в щель между косяком и створкой.

– Благодарю за помощь, – кивнул ему князь, и указал себе за спину. – Твоя оплата там.

Осторожно просеменив по двору и заглянув в тележку, собиратель старья мысленно возблагодарил богов за щедрое утро. Обернувшись вслед удаляющимся, разительно преобразившимся незнакомцам, старьёвщик покачал головой – никогда не угадаешь, что за человек перед тобой на самом деле. Его взгляд переметнулся к усыпленным братьям. Опасливо потыкав всех подобранной хворостиной и убедившись в полном их бесчувствии, старьевщик торопливо стащил со всех обувь и пояса. Заглянув в кошельки, привязанные к поясам, прослезился, сунул их себе за пазуху и благодарно воздел глаза к небу. Хотел снять со спящих и рубахи, но сдержался, решив, что алчность до добра не доводит. Взявшись за оглобли своей тележки, старьевщик вывез её на улицу, аккуратно прикрыл за собой ворота и покатил по улице, довольно щурясь и мыча песенку.

Глава 21

– Я есть хочу, – жалобно протянула Нира, когда Гилэстэл, не желая вязнуть в суете располагающегося впереди рынка, свернул с центральной улицы в тихий боковой проулок.

От запахов еды и специй, доносящихся с торговых рядов, у всех заурчало в животах и свело челюсти.

– Я сейчас слюной захлебнусь, – посетовал Астид. – Пару лепешек, а? Это нас надолго не задержит.

– Я куплю! – Нира спрыгнула с лошади, и протянула руку к Гилэстэлу.

Тот развязал кошель и выложил ей на ладонь джезъянский дун – медный цилиндр длиной в полмизинца. Сунув деньги в повязанный вокруг талии платок, Нира побежала на рынок. Гилэстэл устало прислонился к стене.

– Может, хоть ослом обзаведемся? – спросил Астид. – Пусть поклажу везет. Лошадь двоих выдержит – вас с Нирой.

– Обзаведемся, – кивнул князь. – Но не на здешнем рынке. Не хочу мелькать перед стражей и Безгласными. Милость власть предержащих бывает изменчива.

Ниры не было долго. Гилэстэл, устав стоять, присел напорожке у чьей-то двери, опершисьплечом на стену. Мимо них в сторону площади пробежали несколько мальчишек, потом торопливо просеменили две женщины. На рынке явно что-то происходило. В доносящийся с рынка шумвплелись новые звуки – рев труб, громкие выкрики. Гилэстэл обеспокоенновзглянул в ту сторону, поднялся.

– Куда она пропала? На покупку хлеба столько времени…

В этот миг в проулке появилась Нира с объемным узлом в руках. Глаза у девушки были испуганные.

– Давайте быстрее уйдем отсюда, – сунув узел в руки Гилэстэлу, она торопливо влезла на лошадь.

Князь ни о чем не стал спрашивать. Выудив из узла лепешку, он разломил её на три части, две из которых отдал Нире и Астиду. Затем привязал узел к поклаже и потянул лошадь за повод. Они вышли из города и направились к Джезъянской границе. Остановились на короткий отдых в полдень у дорожного колодца с «журавлем» и колодой для поения скота. Князь заставил лошадь опуститься на колени и помог Астиду сползти с седла. Пока Гилэстэл наливал воду лошадям, Нира разложила еду на расстеленном платке.

– Ого! – присвистнул Астид, рассматривая гору лепешек, финики, сыр и сушеные фрукты. – Это всё на один дун?

– Торговаться надо уметь, – впиваясь зубами в хлеб, ответила Нира.

Ели жадно, молча, запивая колодезной водой прямо из кожаного мешка, привязанного к веревке «журавля» вместо ведра.

– Что произошло на рынке? – Гилэстэл выплюнул финиковую косточку в ладонь и взглянул на Ниру. – Что тебя так напугало?

Нира не донесла до рта сырный шарик, сморщила лицо.

– Там… Там голову Оз-ак-Со выставили. На шесте.

– Как скора королева на расправу, – усмехнулся князь. – Его одного?

Нира кивнула.

– Ручаюсь, этот шест будет не последним. Главное, чтобы на остальных не оказались мы, – Гилэстэл поднялся. – В дорогу.

Заночевали посреди джезъянской степи, у подножия пологого холма. В свете скудного бивачного костерка было видно спящих лошадей и посверкивание глаз ночных лисиц, иногда прошмыгивающих невдалеке от стоянки. Нира спала, подстелив под себя потник, положив голову на седло и укрывшись княжьим кафтаном. Астид улегся просто на земле, привалившись ко второму седлу. Но прежде, чем он заснул, Гилэстэл напоил его смесью из эликсиров, хранящихся в заветном сундучке.

– Это ускорит заживление.

– Вам бы тоже не помешало, – Астид указал на грудь полуэльфа, стянутую бинтами под рубахой.

Гилэстэл кивнул.

– Как только восстановлю свои силы, подниму и тебя на ноги. Надеюсь, что восстановлю…

Отвернувшись от Астида, полуэльф устремил взгляд на язычки пламени. Астид тронул его за плечо и ободряюще подмигнул.

– Что за сомнения, Ваша светлость? Пару дней отдыха, и все станет как прежде.

Гилэстэл медленно покачал головой, не отрываясь от созерцания огня.

– Со мной что-то не так, Астид. Там, в яме, Крат-ак-Халь что-то изменил во мне. Я ощущаю разницу между собой прежним и нынешним. Но не могу её осознать, не могу объяснить. Я помню свою беспомощность перед ним, перед напором его разума. Кровь стыла в моих жилах. Я сопротивлялся, Астид. Как только мог. Но что-то во мне изменилось.

– Вы встретили равного противника.

При этих словах Гилэстэл кинул короткий взгляд на спящую Ниру.

– Вы победили и стали сильнее – вот что в вас изменилось.

– Нет, Астид. Это не моя победа. Если бы не ты, я бы сейчас пускал слюни в какой-нибудь джез-ак-закской канаве.

– А если бы не вы, Ваша светлость, некоторые важные части моего тела сейчас жрали бы собаки на помойке. Давайте признаем обоюдные заслуги и закончим с дифирамбами. Все будет как прежде, вам просто нужно отдохнуть. Сводите синяки, сращивайте ребра и заканчивайте с самокопанием. Мы живы, скоро будем здоровы и у нас потрясающий трофей. А если приложить еще усилий, можнополучить и то, ради чего мы оказались в Джезъяне.

– Умеешь ты вдохновить, – взглянув на Астида, усмехнулся Гилэстэл.

Успокоенный эликсирами, Астид уснул быстро.

Гилэстэл стащил рубашку, размотал тугую повязку и ощупал свои бока. Обезболивающая настойка дала возможность проделать весь путь пешком, но сейчас её действие ослабело, и Гилэстэл маялся от вернувшейся боли. Вот они, справа, под обширным набухшим черно-красным кровоподтеком – два сломанных ребра.

Полуэльф порылся в дорожном мешке и вытащил ларчик с инструментами. Смочил край бинта водой, протер бок, и, накалив в пламени костерка малый нож, сделал надрез в центре синяка. Морщась и пошикивая, Гилэстэл выдавил скопившуюся кровь. Соединив края ранки, толстым слоем нанес на неё мазь, основными составляющими в которой были зверобой, синильник и медуница. Через несколько минут мазь застыла на коже прочной корочкой и закупорила надрез. Полуэльф лег, вытянулся, прикрыл глаза и сконцентрировался на сращивании костей. Увы, последние дни основательно его подкосили. На нехитрое заклинание света или сонный заговор много сил не требовалось. Что же касается регенерации… Нужна была энергия, которой у князя не было в достатке. Он открыл глаза, сел. Зацепил взглядом спящую по другую строну костра Ниру.

Какое-то время Гилэстэл сомневался. Но кто защитит их всех в случае опасности? Астид еще долго не сможет восстановиться. Нира – лишь слабая девушка, не способная противостоять воину или разбойнику. Полуэльф подсел к ней. Осторожно, стараясь не разбудить, взял в свои ладони её теплую руку. Этим методом он избегал пользоваться, но сейчас иного способа не было.

В ней было столько жизненной силы! Ему не пришлось вытягивать энергию силой. Она полилась в тело Гилэстэла бурным живительным потоком, восстанавливая его, давая силы на исцеление. Искушение вычерпать это животворное озеро до последней капли становилось все сильнее. Но князь, внимательно следящий за рукой Ниры, не позволил себе поддаться жадности. Как только её розовые ногти побелели, Гилэстэл выпустил похолодевшую ладонь из своих рук. Укрыв Ниру вторым потником, князь вернулся на свое место.

Утром лицо Гилэстэла выглядело не в пример приятнее, чем накануне. А еще Астид заметил отсутствие бинтов под его рубашкой. Только Нира с самого пробуждения была хмурой и ежилась, потирая плечи.

– Я отвратительно спала, – пожаловалась она. – И замерзла.

Границу пересекли на третий день после полудня. Стража, забрав пропускные таблички, внимательно следила за тем, как троица проходит через жердяные воротца. Только удалившись от пограничного поста на достаточное расстояние, Гилэстэл придержал лошадь.

– Надо бы найти, где остановиться на время, – сказал полуэльф, оглядев расстилающийся перед ними масгитский простор. – Нужно восстановить силы перед тем, как отправиться домой.

– Там Хишанжат, – Нира вытянула руку в направлении холмов на северо-западе. – Можно попроситься на постой.

Хишанжат оказался поселением в пять десятков сырцовых одноэтажных домов с плоскими крышами, с дворами, обнесенными сырцовыми же стенами. Берег неширокой речки на краю поселения порос высокими, устремленными в небо, тополями. По узким улочкам наперегонки с собаками носились мальчишки в широких шароварах и рубахах, меж дворов на травянистых островках бродили куры и козы. Путников настороженными и любопытными взглядами провожали седобородые старики, сидящие у некоторых дворов.

Нира окликнула одного из мальчишек постарше. На её вопрос он закивал головой и, поманив за собой, засеменил по улице.

– Торговаться буду я, – сказала Нира, слезая с лошади у дома, к которому их привел мальчишка.

Но вышедший навстречу хозяин даже не стал с ней разговаривать, и, оглядев путников, обратился к Гилэстэлу. А Нире осталось лишь переводить. Торговаться князь не стал, невзирая на негодование Ниры, и заплатил половину запрошенной платы вперед. Довольный хозяин помог снять Астида с седла, и вдвоем с Гилэстэлом они занесли его в дом. Князю и Астиду предоставили отдельную комнату, Ниру же хозяйская жена увела на женскую половину. Для щедрых гостей хозяин зарезал овцу и накрыл обильный стол.