Текст книги "План вторжения"
Автор книги: Рональд Лафайет Хаббард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)
Ясно. Каюту под замок. Запереть этого (…)!
Другим пассажиром будет ученый. Этот тип обладает определенными научными секретами. И задание у него секретное. Не включай его вообще в список пассажиров. И он тоже не должен ни разговаривать, ни общаться со спутниками.
Ясно. Держать в запертой каюте. Каюту на ключик – и рот на замке!
Будут, кроме того, три накладные на грузы.
Вот это хорошо, – сказал Больц. – Это очень хорошо. Понимаешь, мы ведь никогда не везем на БлитоПЗ ничего, кроме небольшого запаса еды и кое-каких запасных деталей. Значит, теперь иначе! Это будет настоящий рейс! Очень хорошо. Да и корабль, когда загружен, идет ровнее и лучше. Видишь ли, Грис, мы всегда немного гуляем по курсу из-за недостаточной загруженности.
Я очень рад, что ты одобряешь наши намерения. На этот раз повезете крупную партию оборудования от фирмы Занко для проведения разных там операций на клеточном уровне. Какие-то там медицинские физические приборы и препараты, которые нужно забросить на БлитоПЗ для развертывания там полноценного госпиталя.
– Отлично. Значит, дела помаленьку начинают налаживаться. Вот, теперь хоть кто-то займется лечением венерических заболеваний, которые просто свирепствуют там. Да вот у меня и сейчас двое тупоголовых (…) еле ноги передвигают из за этой гадости.
– Кроме того, этой же фирмы поступает вторая, несколько меньшая партия груза, которая уже прошла инспекторскую проверку в специальных ящиках, пометь себе, содержится груз, требующий осообой осторожности в обращении.
– Обращаться с осторожностью, – повторил Больц, тщательно наблюдая за мной.
– Скажика, а не найдется ли у вас грузовой каюты со стенами, обшитыми свинцовыми листами, где можно было бы хранить радиоактивные материалы?
– Ну конечно, у нас есть такая. Слушай, а они не взорвутся?
– Нет, все будет нормально, если только кому-нибудь не придет в голову вскрывать их, – заверил я его. – Груз этот имеет столь важное значение, что я сам доставил его сюда. Не мог бы ты послать кто-нибудь из подчиненных, чтобы прямо сейчас поместить ящики в надежную каюту, а потом запереть их самым тщательным образом? – Ну, конечно же, это можно сделать, только надо поторопиться, пока все не покинули борт корабля и не разбрелись по кабакам, ткуда их потом не так-то легко вытащить.
Он сразу же принялся нажимать кнопки на переговорном устройства, и вскоре с помощью Ске девять «радиоактивных» ящиков казались на месте. Я повернул ключ в замке каюты и тут же прятал его в карман. Мой поступок не остался незамеченным Рыльцем, который провожал меня до самого выхода.
– Послушай, а как же мы выгрузим эти ящики, если ключ остался у тебя?
Я только улыбнулся в ответ. Меня просто распирало от гордости.
Когда вы прилетите на БлитоПЗ, капитан Больц, я уже буду там встречать вас. Теперь всеми этими операциями я буду руководить прямо с БлитоПЗ!
От радости он хлопнул меня по спине с такой силой, что чуть было не вышиб из меня дух.
Отличные новости! Значит, проблем с пропусками у нас теперь не будет! До встречи у причала на БлитоПЗ!
– Да, я буду ждать вашего прилета с бутылкой виски в руке, – заверил я его.
– Погоди. – Он растерянно поглядел на меня. – А каким же Образом ты собираешься оказаться там раньше нас? Старик «Бликсо», конечно, не назовешь гоночным кораблем, но ведь до нас отсюда не вылетает никакой другой корабль.
С места, на котором мы стояли, прекрасно просматривался «Буксир один». Собственно говоря, не заметить его можно было только спьяну. Он выделялся хотя бы уже тем, что по его черным бокам во всех направлениях ползали рабочие в разноцветных комбинезонах.
Больц проследил за моим взглядом и более внимательно начал приглядываться к буксиру.
– Что-то я никак не признаю этого корабля. Какой он системы? Он вроде бы походит на суда Флота… О боги! Да неужто это один из тех буксиров, что снабжены двигателями «будет-было»? Послушай-ка, Грис, а известно ли тебе, что один из них взорвался? А я-то считал, что все суда подобного типа сняты с эксплуатации. Ох, Грис, теперь я далеко не уверен, но не в том, что ты будешь встречать меня на причале, а в том, что мы вообще когда-либо встретимся. – Он довольно картинно изобразил руками взрывающийся буксир.
Да, на прощание он высказал не очень-то обнадеживающую мысль. Однако я бодро заверил Больца, что буду соблюдать осторожность, и энергично потряс его руку.
Дел у меня был непочатый край. В моем личном плане на сегодняшний день значилось еще одно довольно опасное дельце. Тут уж и в самом деле вопрос ставился так: пан или пропал. Кроме того, мои мысли постоянно возвращались к решению проблем, связанных с необходимостью тайно вживить Хеллеру «жучок».
Когда я отлетал, Больц все еще стоял у ракеты, мрачно покачивая головой.
ГЛАВА 3
Мы летели на высоте около девяти тысяч футов. Водитель все время прикидывался, что ужасно растянул мышцы спины, и старался продемонстрировать, как здорово поцарапал руки. Я приказал ему лететь в сторону Города Радости. Я был озабочен прежде всего тем, как бы получше наложить грим, он же, изображая из себя мученика, даже позволял себе снять руки с руля, чтобы якобы высосать кровь из ссадин, оставленных острыми краями ящиков. Из-за его манипуляций рулем мне попала пудра в глаз, но и это не могло разрушить моего радужного настроения.
– Ровнее веди! – только и заметил я, добавив попутно несколько сочных эпитетов в его адрес.
Он выровнял машину, и я получил наконец возможность спокойно завершить работу над своим лицом. С помощью небольшого количества жидкости желтого цвета, чуть приглушенной пудрой того же оттенка, мне удалось сымитировать цвет кожи представителя высших классов планеты Флистен. Подтянув кожу на висках с обеих сторон, я чуть опустил углы глаз и, прибегнув к специальной подкраске, сделал глаза более темными. Работой своей я остался чрезвычайно доволен. Наложив последние мазки, я нацепил черный парик и подкрасил черной краской выбившиеся из-под него на висках светлые волосы. Получилось просто великолепно!
С трудом стащив с себя мундир общевойсковой службы, я живо переоделся в горчичного цвета форму армейской разведки. Навесив на шею цепь со знаками различия довольно высокого ранга и натянув узконосые желтые ботинки, я примерил и плоскую фуражку. В карман я положил свой собственный бумажник и удостоверение личности на имя Тимпа Снапа. Я просто не мог налюбоваться собой, глядясь в зеркало. Какой красивый аристократ и щеголь вышел из меня! Тимп Снап, офицер XIII класса, ас армейской разведки Флистена! Как же за ним должны ухлестывать девчонки! Как должны дрожать от ужаса армейские злоумышленники и преступники под пристальным взглядом!
– Вы что, направляетесь туда, где вас могут пристрелить? – спросил мой водитель не без надежды.
В Город Радости, – оборвал я его, – в район лучших баров. Это в северной части города.
Армейские офицеры собираются обычно в «Грязном Клубе» в этом часу, – сказал водитель. – А он расположен в южной части.
Я решил игнорировать его колкости. Уж больно ему хотелось быть причастным буквально ко всему. Я тем временем спешно упаковывал гражданское платье в аккуратный мешок и подбирал необходимое оружие. А вообще-то он прав. Мы сели примерно в одном квартале от «Грязного Клуба».
Можешь тоже зайти куда-нибудь, – сказал я, – и промотать часть своего богатства. Ты не понадобишься мне до завтрашнего утра.
Богатства! – презрительно фыркнул Ске. – Ведь эти десять кредиток я должен офицеру Хеллеру!
Но эта уловка у него не удалась. Я строго приказал ему отваливать. Честно говоря, я почувствовал облегчение, избавившись от его общества.
Я еще раз проверил оружие. В кобуре у меня надежно покоился особый пистолет, стреляющий лезвиями. Хотя он выглядит точной копией пистолета, принятого в армии, он таковым не является. Это оружие выбрасывает со страшной силой плоские металлические треугольники, которые буквально изрубают мышцы и кости на мелкие кусочки. Этот сувенир достался мне в первые дни моей работы в Аппарате, когда я, помнится, обыскивал труп какого-то убитого парня. У меня были также два 800киловольтных бластера, но ими я не собирался пользоваться без крайней нужды – когда применяешь это оружие, то со стороны может показаться, что развязана самая настоящая война. На затылке в специальных ножнах у меня был спрятан нож из «службы ножа». Моим девизом на сегодня должна стать тишина и еще раз тишина!
В отличном настроении я пробирался вдоль улицы, постоянно наталкиваясь на расходившиеся после пирушки шумные компании. Издалека светились огни «Грязного Клуба». Вообще-то это совсем не официальное его название. Официально на вывеске у него значится: «Игорный клуб сухопутных сил». Но работой его ведает отнюдь не Армия. Иначе высокопоставленные чины военного ведомства никак не могли бы закрывать глаза на то, что здесь творится: сами-то они не только давно примирились с происходящим и более того – умели извлекать из всего немалую выгоду, однако официально признать что-то не желали.
Здание это, высотой примерно в пятнадцать этажей, по площади занимает акров двадцать, и все это громоздкое сооружение находится под одной крышей. На фасадной стене над вывеской разместились изображения двух направленных друг на друга пушек, как бы палящих друг в дружку, а на параболе из пламени, вздымающегося над жерлами пушек, плясала голая девица в генеральской фуражке. В Армии масса мастеров на подобные идиотские штучки.
Я уверенно вошел в клуб, надеясь, что мне удастся убедительно сыграть роль армейского офицера разведки. Я так никогда и не смог понять, зачем понадобилось наряжать офицеров разведки в форму горчичного цвета, в то время как вся остальная армия маршировала в мундирах шоколадного цвета.
Холл здесь, надо признать, выглядел довольно прилично. Первые два зала были обыкновенными обеденными барами. И лишь когда вы добирались до третьего зала, вам становилось ясно, что, может, и не следовало приводить сюда свою сестру.
Зал рассекала подвешенная между потолком и полом стеклянная галерея, по которой маршировали девицы. Они не танцевали. На них местами было даже надето кое-что. Но это были особы женского пола, у которых в данный момент пустовало рабочее место в постели наверху, и они прохаживались здесь в ожидании, что кто-то из посетителей возьмет лучевой маркер и сделает отметку на одной из них. После чего избранница в сопровождении меткого стрелка поднимется к себе наверх и там они еще поупражняются в меткости.
В пятом зале таким же манером, как девицы, по галерее прохаживались различные животные. Их выбирали и отправляли наверх точно так же. Армия, которой так часто приходится проводить долгое время вдали от дома, зачастую приобретает весьма странные привычки и наклонности.
Я медленно прогуливался по залам, изо всех сил стараясь выглядеть беззаботным, но в то же время зорко высматривая подходящего парня. Я надеялся подобрать такого, звание и чин которого будут примерно такими же, как у меня, или немного ниже. Пока что не видел ничего подходящего. Вечер еще только начинался, и заведение никак нельзя было назвать переполненным. Обладатели самых раз личных нашивок и званий только тем и были заняты, что болтали или продолжали выпивать.
Я прошел через зал азартных игр и направился в зал сверх азартных. Было еще слишком рано, чтобы можно было увидеть девушек на колесах. Их прикрепляют распятыми к вращающимся дискам, и в вертикальном положении они носятся вокруг играющих, в то время как игрок швыряет в них сделанные из ткани «ручные гранаты», набитые опилками. Попав в одну из грудей девушки, граната «взрывается», самые интересные места девушки освещаются огоньками, а из (…) у нее вылетает целый поток жетонов. Во всяком случае говорят, что происходит именно так. Девушка при этом не только управляет движением колеса, но и мржет отводить груди в сторону от играющего. Я однажды играл в эту игру четыре часа подряд, просадил массу денег, но так и не выиграл.*
*Чтобы у читателя не сложилось неправильного представления об этой игре, считаем необходимым сделать следующие уточнения: игра «Девушка на колесе», более известная в Армии как «Подорви бабенку», ведется с участием не живой девушки, а электронного трехмерного изображения, правда, весьма удачно имитирующего живую. Совершенно не соответствуют действительности утверждения, будто владелец аттракциона выводит груди девушки из-под удара играющего с помощью принятого на вооружение в Армии прибора, прогнозирующего траекторию полета гранаты. (Настоящее примечание включено по требованию владельца Игорного клуба сухопутных сил, который грозил издателям судебным иском в случае невыполнения его требования.) (Примеч. издва.)*
Я уже начинал волноваться. Я обследовал не меньше шестнадцати залов, но так и не увидел нашивок нужной мне службы. А может быть, офицеры из службы тылового снабжения слишком хитры, чтобы проводить свободное время в местах, подобных этому! Так я добрался до самого конца, то есть до зала, носившего название «Бункер». Это было место, куда складывали окончательно надравшихся офицеров, тех, которые уже дошли до точки. Зал был задрапирован и обставлен так, чтобы создать иллюзию настоящего фронтового блиндажа. У него даже есть бутафорский пост военнополевой связи, который работает наподобие самого настоящего. Тут и столы сделаны похожими на импровизированные столы землянок. И полу мракздесь как в аду. Я совсем уже собрался двинуться дальше, в Госпитальный зал – тот, в котором подают кровавые коктейли, а полуобнаженные официантки одеты как медицинские сестры, – как шестое чувство подсказало мне, что следует повнимательней осмотреть самые темные углы Бункера.
И я это сделал. И тут же увидел нужные мне нашивки! На петличках я к тому же разглядел сжатый кулак – эмблему службы снабжения. Обладатель этих знаков различия лежал, свалившись на стол, залитый выпивкой, и мирно спал. Соблюдая предельную осторожность, чтобы не разбудить его раньше времени, я подошел к столику. Форма шоколадного цвета была здорово измята, и я не мог разглядеть его звания. Пришлось все-таки потревожить его. Ага, двенадцатый класс! Это соответствовало примерно должности командира воинской части, личный состав которой насчитывал до десяти тысяч человек. Но, разумеется, никаких войск в подчинении снабженца быть не могло. Мне незачем было особенно осторожничать! Он пьяно храпел. Я уже собрался просмотреть содержимое его карманов, когда одна из официанток – в Бункере они все были одеты в форму фельдъегерей, только без брюк – подошла к столику, выяснить, что я тут делаю. Я заказал самую обычную шипучку.
И прихватите большой баллон чего-нибудь тонизирующего для моего друга, – добавил, подумав, я.
Да, кому-нибудь из его друзей уже давно следовало бы появиться здесь, – сказала девушка. – Он сидит здесь с самого утра. Плохо вы присматриваете за своими друзьями, ребята. – Она ушла, явно гордясь сделанным мне замечанием.
С обыском я справился довольно быстро. Судя по удостоверению личности, он был полковником рейдерского полка Волтара Раджабахом Стинкинсом и ведал снабжением. Просто отлично. О Флистене он едва ли знает что-нибудь определенное. Кожа у него была белее снега на горных вершинах.
Полковник был плотного сложения с явной склонностью к ожирению. Он попрежнему храпел, не проявляя никаких признаков беспокойства. Поэтому я решил обыскать его пообстоятельней. Мне удалось обнаружить совсем недавно выданное решение о разводе и фотографии пяти ребят. Значит, вот в чем причина его появления здесь и пребывания в таком виде. Прийти к подобному умозаключению довольно легко, особенно при моем детальном знакомстве с земной психологией. В данный момент он просто пытался утопить горе в вине.
Девушка принесла заказ, и я расплатился с ней, приложив к счету его удостоверение. Она поморщилась было, но сменила гнев на милость, когда я бросил на поднос пятерку.
В конце концов, горе у него, – сказал я, – и ничего страшного не случится, если он же и оплатит процесс отрезвления. Я его со школьной скамьи знаю. Он всегда был изрядным пьяницей.
Кто всегда был пьяницей? – вдруг прохрипел он. Он, видимо, успел проснуться. – Клевета! Я ни разу в жизни не был пьян!
Девушка сочла это удачной шуткой. Сверкая бесштанным задом, она со смехом удалилась. Я пододвинул к нему горячий бульон.
Полковник, вам нужно протрезветь. Это просто не по-мужски, так поддаваться горестному настроению из-за жизненных неудач! Ничего не поделаешь! Нас постигают несчастья, и человек…
А кто несчастен? – поинтересовался полковник.
Ну вы, естественно. И сейчас вы пытаетесь утопить горе в выпивке…
Я никого не топлю. Кого мне топить и зачем? Я праздную! Я наконец избавился от этой старой (…) и пяти ее жутких ублюдков. Я праздную освобождение уже двое суток! Ураааа!
Ну что ж, диагноз далеко не всегда удается установить правильно. А впрочем, причина не столь и важна, главное, что мне удалось привести полковника интендантской службы в рабочее со стояние. Это вовсе не означает, что состояние это обязательно должно быть приличным. Он все равно умрет задолго до рассвета.
Поэтому, взяв на вооружение психологию землян, горячий бульон и отрезвляющие пилюли, я принялся работать над тем, чтобы при вести отобранную скотинку на бойню. Удача попрежнему сопутствовала мне.
ГЛАВА 4
Только важная конечная цель предприятия могла принудить меня трудиться с таким упорством, с каким я работал, чтобы заставить протрезветь наконец этого полковника. Но Хеллеру нужно любой ценой вживить электронный датчик, и сделать это необходимо такимобразом, чтобы ни он, ни кто-либо из посторонних даже не заподозрили об этом, а к тому же передачу сигнала датчика нужно настроить на прием такой линией, к которой никто другой не мог бы подключиться. Я так устал возиться с полковником, что в какой-то момент даже усомнился, а стоит ли конечная цель таких усилий. Ведь прошло целых четыре часа!
Повидимому, и сам полковник за это время успел прийти точно к такому же выводу. Я как раз прижимал к его лбу очередную намоченную тряпку, пытаясь одновременно не позволить ему сползти на пол и засовывая ему в рот очередную отрезвляющую таблетку.
– А с какой это радости вы возитесь тут со мной? – поинтересовался вдруг он.
Похоже, он и в самом деле начал трезветь.
В интересах службы, – коротко пояснил я.
Но я вроде не особенно выступал здесь, – неуверенно возразил он.
Нет-нет, – подтвердил я и тут же решил не откладывать дела в долгий ящик. – Армейская разведка на Флистене оказалась в очень сложной ситуации. А нам сообщили, что вы относитесь к числу наиболее надежных и наименее болтливых офицеров во всей службе снабжения.
Он с явным недоверием воззрился на меня:
Никто еще никогда не говорил такого обо мне.
Ну, значит, пришло время назвать вещи своими именами, – заверил я его, в глубине души надеясь, что ему не так уж долго осталось проявлять свои лучшие качества, какими бы они ни были.
Какое-то время он молча обдумывал мой ответ.
А вы не (…)? Кому могло прийти в голову сказать такое?
Это сказал компьютер, а компьютеры никогда не ошибаются, – изрек я старую истину.
Полковник воспрянул духом.
– Да, это точно, – с готовностью подтвердил он.
– На Флистене, – сказал я, – имели место хищения самых секретных и весьма высокочувствительных подслушивающих устройств. Это было лучшее, чего сумела достичь наука. Так что ущерб от такого преступления не мне вам объяснять. Этим была создана угроза самому государству. И даже самому императору. – Я огляделся по сторонам, как бы желая убедиться, что нас никто не подслушивает.
Мой дальнейший рассказ пошел не столь гладко, поскольку я заметил, что за нами и в самом деле следят. Темная фигура, стоявшая в проходе в Госпитальный зал, моментально скрылась из виду, как только я попытался повнимательнее разглядеть ее.
Ерунда, подумал я, должно быть, какой-нибудь пьянчужка. Здесь многие допиваются до полной потери человеческого облика. И я снова вернулся к своему проекту. Небрежно и в то же время достаточно официально я показал моему подопечному удостоверение личности на имя Тимпа Снапа из армейской разведки.
Да я знаю, что вы из разведки, – сказал он. – Я это сразу понял по цвету вашей формы.
Просто я хотел, чтобы вы были полностью уверены. То, что я намерен рассказать вам, вы не сможете доверить ни одной живой душе. Вы даете мне честное слово?
А кто может сомневаться в нерушимости моего слова? – с вызовом и вне всякой логики заявил он.
Вот и отлично. Я знал, что мы прекрасно поймем друг друга. Что же касается меня, то я очень рад вашей готовности пойти нам навстречу и оказать помощь.
Милости прошу, – неожиданно изрек он.
Я никак не мог понять, действительно ли он успел протрезветь. Судя по внешним признакам, вроде бы протрезвел. Хотя у армейских офицеров никогда не поймешь, трезвые они или нет.
Договорились! – с наигранной бодростью воскликнул я. – В таком случае перейдем к сути дела, – сказал я деловым тоном и, наклонившись к нему, заговорил совсем уж тихо: – Эти подслушивающие устройства оказались украденными. Самая последняя модель, заметьте. И, – я окончательно перешел на шепот, – у нас есть все основания полагать, что похитители действовали по заказу самих производителей! – Было видно, что мне удалось произвести на него впечатление. – Ведь только им было известно о существовании этих новейших моделей. Мы считаем, – для убедительности я даже постучал пальцем по его груди, – что производитель организовал похищение своих изделий на Флистене с тем, чтобы попытаться снова продать их здесь на Волтаре!
Не может быть!
Может, может! Это очень хитроумный способ извлечь двойную прибыль.
Надо же (…)!
Так вот, как вам отлично известно, эти сверхсекретные устройства могут поставляться исключительно по утвержденному списку органам снабжения и только через офицеров, занимающихся такими закупками. Все эти приборы и устройства производятся по заказам Армии и могут быть проданы изготовителем исключительно Армии.
О, это мне прекрасно известно.
Именно поэтому вы и можете нам помочь. Вы должны сделать вид, будто заинтересованы в покупке…
Ох, но я не смогу этого сделать. Дело в том, что у меня нет при себе официальных бланков для покупок.
Но вы ведь дали мне слово.
Да, я его дал. – Казалось, он огорчился.
Очень хорошо. Вы прежде всего настоящий патриот. Компьютер не мог сделать ошибки. – Это вроде бы приободрило его, поэтому я решил пойти дальше: – А вы и не должны ничего покупать. Я прошу вас только об одном – сделать вид, будто вы собираетесь купить их. Тогда я, не возбуждая подозрений, посмотрю на проставленные в каталоге индексы отдельных деталей, а потом сопоставлю их с индексами украденных. И если наши предположения верны, мы просто уйдем, а я свяжусь со своим командованием в армейской разведке, и уж они организуют специальный рейд, с помощью которого все выяснится. – Полковник, похоже, все еще колебался. – Это весьма положительным образом отразится на вашей и без того отличной анкете. Не исключено даже объявление благодарности, а то и внеочередное повышение звания.
«Возможно, что эта благодарность и в самом деле будет высечена на твоем надгробном камне», – добавил я про себя. Снабженцев редко удостаивают благодарности. У них почти никогда не бывает на груди ленточек за это. Так что соблазн был весьмавелик.
– А теперь, – сказал я, видя, что он погрузился в радужные мечты, – мне придется на минутку покинуть вас и сделать нужный звонок. Я вернусь очень скоро.
Я направился в кабинку связи и сунул удостоверение в щель, а потом набрал номер, который заранее отыскал в справочнике и запомнил. Это был номер маленькой фирмы, торгующей исключительно электронными устройствами особого рода и числящейся в каталоге под игривым названием «ГЛАЗА И УШИ ВОЛТАРА и K°». На мой звонок никто не ответил. Я бросил взгляд на часы. Я столько времени угробил на отрезвление полковника, что рабочий день давно завершился. Но я подготовился и к такому обороту дел. У меня был номер резиденции владельца фирмы. Воспользовавшись удостоверением полковника, я соединился с владельцем.
Весьма сожалею, – сказал он. – Но магазин уже закрыт.
Закрыт даже для клиента, который, возможно, готов заключить контракт на миллион кредиток? – не поверил я.
Он на своем конце нажал рычажок, который высвечивает данные удостоверения личности звонящего. Мне даже удалось услышать, как изменился темп его дыхания.
Я сейчас же соберу весь свой персонал в магазине и…
Нет-нет! – поспешно прервал я его. – Приборы, в приобретении которых мы заинтересованы, представляют собой довольно секретные устройства. И нам совсем не улыбается, чтобы наше намерение приобрести их в столь значительном количестве стало вдруг достоянием гласности. Так что в порядке личного одолжения вы уж, пожалуйста, придите туда один. Мы должны соблюдать секретность!
Девятнадцать тридцать вас устроит?
К этому времени наступит полная темнота. Это меня вполне устраивало.
– Только не нужно зажигать света в магазине, – поспешно добавил я. – По городу снуют агенты подрывных групп с Калабара. Но вы не волнуйтесь и ничего не бойтесь. Со мной прибудет, как бы в качестве технического эксперта, вооруженный телохранитель, переодетый в гражданское платье. – Условия эти как нельзя лучше устраивали его, поэтому я поскорей повесил трубку.
По пути я убедился, что полковник пользуется правом вызвать в случае надобности личный аэромобиль. Беспорточная официантка только что подала полковнику счет, и, когда я подходил к столику, он лихорадочно шарил по карманам.
– Послушайте, я кажется, потерял удостоверение!
Находчивость в неожиданно возникающих ситуациях всегда считалась отличительной чертой опытных работников Аппарата. Зажав в руке удостоверение полковника, я опустился на четвереньки и принялся рыться почти в полной темноте среди мусора у его ног. Наконец я поднялся и бросил удостоверение на стол.
– Вы должны повнимательней относиться к документам, – сказал я тоном добродушного упрека. – Никогда не следует швыряться удостоверениями!
Он с благодарным выражением лица схватил удостоверение и тут же приложил его к счету.
– А знаете, я уже было решил, что нам придется воспользоваться вашим! – со смехом сказал он.
Только этого мне не хватало. Вскоре мне предстоит взять на душу еще одно убийство. Поэтому мне никак нельзя оставлять следов в этом клубе! Нет уж, благодарю покорно!
Я дал официантке пять кредиток на чай – все равно деньги эти принадлежали полковнику.
У нас оставалось не так-то уж много времени, и мне приходилось все время поторапливать его. Мы вышли на улицу, и его аэромобиль как раз сел подле входа. Да ведь у него еще имеется и водитель! Я как-то не учел такой возможности. К тому же он выглядел таким здоровым и бывалым парнем, будто готов был бриться с помощью бластгана. Ситуация усложняется! Я считал, что личная машина – это машина без водителя. Но уж такие порядки царят у них в Армии. Они швыряются людьми почем зря, абсолютная безответственность. Плай Ломбара относительно ликвидации всех отбросов общества наверняка положит конец этому перенаселению! Когда мы отлетали, полковник забеспокоился:
– А не заподозрят ли они чего худого? Они ведь могут догадаться, что мы собираемся разоблачить их, особенно если вы там появитесь в этой форме.
Именно этого вопроса я и дожидался. Я специально красовался в форме армейской разведки, чтобы в случае расследования как раз эту деталь и могли отметить свидетели.
– Я все предусмотрел. Так что, с вашего разрешения. – И я забился в угол его весьма вместительной машины. – Выключите, пожалуйста, внутреннее освещение. У нас в армейской разведке есть чисто профессиональные привычки.
В темноте я без особого сожаления расстался с горчичного цвета мундиром разведки и нарядился в цивильное платье, сменив даже обувь. Проверив лишний раз оружие и убедившись, что оно на месте, я нацепил на нос очки, того фасона, который, помоему, особенно подходит ученым. И только после этого разрешил снова включить внутреннее освещение в машине.
– Надо же! – восхищенно воскликнул полковник. – Вы стали совершенно другим человеком!
(…) дурак. Мой грим попрежнему остался на месте, просто из-за очков изменилось выражение лица.
– Видите ли, ситуация в любой момент может осложниться, заподозрив неладное, они могут пойти на отчаянные меры, – сказал я
– Ваш водитель вооружен?
В воздухе явно нарастала романтическая атмосфера. Когда, скажите на милость, что-нибудь подобное выпадает на долю какого-то снабженца! Полковник был в полном восторге!
Водитель выразительно, похлопал по висевшей у него на поясе кобуре. Я настоял, чтобы он разрешил мне проверить, в полном ли порядке оружие. Заполучив пистолет, я проверил обойму и убедился, что он заряжен, однако, вставляя обойму на место, я отогнул один электрод, чтобы при нажатии на спусковой крючок контакт не замыкался.
– Отлично, – похвалил я его и отдал пистолет.
До Коммерческого города путь был неблизким, и я побаивался, что мы опоздаем. Еще сверху я разглядел темные очертания маленькой фабрички и складского помещения рядом и приказал водителю посадить машину позади них.
