Текст книги "Последний Паладин. Том 13 (СИ)"

Автор книги: Роман Саваровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Клювик парит в воздухе и матерится.

Тадао в отключке болтается в лапках попуга и в глубоких снах мечтает стать героем.

Я волчком кручусь по уступам в скале и отправляю на тот свет уже двадцатую каменную тварь.

Ну, примерно. Считать точно я перестал аккурат после двадцатой, когда понял, что догнать Кота по числу убитых тварей все равно не выйдет.

Летающая десятиметровая громадина аннигилировала врагов пачками. Дистанционные атаки из-за Стазиса работали плохо, поэтому Кот просто набирал разгон, и часть жертв заглатывал, часть рвал зубами, часть разрывал своими могучими лапищами, часть давил пузом, а добивал остатки взмахами хвостом.

В итоге за один «пролет» с жизнью прощалось до сотни каменюк разом.

Это я еще молчу о тех, кому не повезло попадать в Тень пикирующей мяукающей громадины. Мир Тьмы считал тень частью тела Кота, и поэтому всех, кого она касалось, Тьма нещадно поглощала. Поглощение было не прямым, потому гораздо слабее, чем обычно, но конечностей многие каменюки лишались.

А без конечностей, неизбежно подыхали от следующей же атаки.

Но и мне было чем заняться, ведь тварей вокруг накопилось так много, что из-за их количества даже водной глади видно не было. Каменюки все прибывали и прибывали.

Избежать окружения мне помогали уступы на скале, но куда лучше помогал защитный перстень. Который модернизированный.

Его «встроенный» запас энергии я уже израсходовал, но в процессе боя наловчился применять перстень немного иначе. Схема была такая. Я заливал в перстень свою энергию Тьмы. При пропущенной атаке перстень генерировал вокруг меня защитный купол, и вот уже его я в момент создания расширял за счет своего внутреннего источника.

Получалось, что, все еще оставаясь частью меня, купол расширялся метров на десять, чего с лихвой хватало, чтобы сбивать с горы всех тварей, что пытались меня в этот момент окружить.

Это давало мне время, необходимое пространство, а также было весьма «бюджетно» по энергетическим затратам.

При этом работало так эффективно, что количество каменных тварей в какой-то момент стало даже уменьшаться. Но вот с «Видящими» оказалось не так просто. С этими лысыми ниндзя в балахонах приходилось справляться точечно. Убить их могли только точечные и выверенные удары, которые те не горели желанием пропускать. Скакали по скалам аки горные козлы и норовили меня прикончить.

Пришлось немало с ними попотеть и на то, чтобы сократить их поголовье всего на десяток, у меня ушло добрых полчаса.

В целом, темп приемлемый, учитывая, что каменная армия, благодаря стараниям Кота, тоже начала уменьшаться. Но так продолжалось недолго. Ровно до того, пока в один прекрасный момент, откуда-то снизу вдруг не повеяло замогильным холодом.

– СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО!!! — оглушающим эхо разлетелся по всему пространству утробный рык.

Каменные твари произошедшее проигнорировали, а вот остатки «Видящих», услышав голос, вдруг остановились как вкопанные и склонились в уважительном поклоне.

– Ну наконец-то показался, – улыбнулся я, стирая пот со лба.

После чего глянул вниз и поймал взглядом торчащую из центра пентаграммы энергетическую нить. Обнаружить ее было не сложно. Иномирная энергия этой нити разительно отличалась от всего, что знал этот мир и, потерев в предвкушении руки, я схватил ее.

Ловким движением подвязал к пролетающему мимо Коту, и с интересом смотрел, как летающий котяра, словно тягач, выдергивает из пентаграммы крупное антропоморфное существо.

Три метра ростом, мускулистое мужское тело, покрытое толстым слоем чешуи, перепончатые уродливые пальцы и гигантская башка какой-то мерзкой рыбы с вибрирующими жабрами.

И эта самая рыбья башка, едва показавшись из пентаграммы, тут же начала пронзительно верещать.

От мерзкого звука у ближайших каменных тварей взорвались головы изнутри, Кот отпустил нить и недовольно прикрыв лапами уши, взмыл выше, а Клювик, испугался провалить мое задание и угробить Тадао, пулей улетел в сторону города, с поклажей в лапках. Правда через несколько мгновений попуг вернулся.

Вернулся с пустыми лапками, готовый и дальше осуждающе зырить на поле боя и материть еретиков, которым из-за продолжающегося отката не мог ничего сделать.

Лишь лысым монахам никак не навредил звук, а сами они склонились еще ниже, начав синхронно и безумно кричать: ВЛАДЫКА! ВЛАДЫКА! ВЛАДЫКА!

Ну те, у кого повязки не закрывали рот. Но и те, беззвучно и стремно дергали отсутствующей челюстью, словно находились в трансе.

Первой мыслью было пробежаться по лысым и посрубать им молящиеся головы, но мое тело не двигалось. Парализующий взор рыбины смотрел прямо на меня. И если в первое мгновение у твари был всего один смотрящий на меня глаз, то как только я смог сделать шаг, глаз стало шесть и все как один смотрели на меня.

Спиралевидная энергия бурлила в этих глазах, а само существо начало медленно подниматься вверх на потянувшихся к нему с озера потоках воды.

Тварь развела руки в стороны и, светясь энергетическим ореолом словно божество, поднялось на один уровень со мной и замерло в трех метрах впереди.

Уродливая рыбья рожа нахмурилась. Волна дикой энергии растеклась из твари по пространству, истончая камни и изгибаясь по направлению к сидящим на коленях молящимся монахам.

Поначалу безвредный ручеек энергии покрывал их тела, а потом он рывком вливался внутрь и рвал на части каждого из «Видящих», а высвобожденная сила текла обратно в тело рыбины, аура которой стремительно покрывалась сиянием всех десяти стихий.

Это сияние и раньше было заметно, но сейчас оно стало куда более явным.

Все произошло так быстро, что я даже отреагировать никак не успел. Да и зачем мешать врагам убивать друг друга?

Мне же проще, когда противник один. На него я сейчас и смотрел, прямо в его уже десять уродливых глаз, мерцающих разноцветными точками.

– Ты сейчас умрешь. – прогудело существо тихо и спокойно, даже не раскрывая рта.

Булькающий яростный голос раскатился по пространству, а спустя мгновение, висящая в воздухе тварь исчезла.

Исчезла, чтобы появиться в полуметре передо мной.

Хлесткий удар.

Хруст костей, и меня торпедирует в сторону. Я влетаю спиной в скалу, часть которой от удара раскалывается и летит в озеро.

Я же, утирая кровь, поднимаюсь на ноги и отряхиваюсь.

– Хреновый из тебя пророк, приятель, – улыбаюсь я, найдя взглядом десятиглазую рыбью башку.

– Ты… ты… умрешь! – вновь активировав полный паралич, повторило существо, и указало на меня уродливым синим пальцем. Его глаза начали светиться синхронно, а открывшийся рыбий рот начал булькать, – ты…

– Дай угадаю, умрешь? – усмехнулся я, но уже спустя секунду мне резко стало не до смеха.

Вся каменная материя скалы вокруг исчезла, словно ее тут и не было. И через мгновение, еще до того, как я начал падать, материя вернулась, только не в виде камня, а в виде чистой и крайне агрессивной энергии, которая незамедлительно сдетонировала.

Техника пространственной дезинтеграции.

Разложение стихийной материи на мелкие составляющие. Настолько резкое и принудительное, что это неизбежно провоцирует агрессивный выброс. И чем больше было энергии, тем мощнее выброс. А в этом месте стихийной энергии было дохрена.

Взрыв оказался такой силы, что всех каменных тварей в округе мгновенно развоплотило. Верхушку Храма срезало, а жалкие остатки скалы разлетелись на кусочки и полетели вниз. Туда, где еще секунду назад было озеро, а сейчас оно представляло собой высушенный кратер.

Приземление вышло неприятным.

Мягким я бы его точно не назвал. Да и приземлением с натяжкой. Тут больше бы подошло слово «падение». Жесткое такое падение в груду каменных обломков бывшего Храма.

Прокашлявшись, я поднялся на ноги. Пошатнулся. Из моего плеча торчал кусок арматуры и я, скривившись, выдернул его и поморщился.

Больно, зараза.

Но то, что случилось выше, было еще больнее.

Ведь взрыв развоплотил не только каменных тварей, но и моих фамильяров. Причем обоих разом.

Трехметровая же рыбина сейчас медленно спускалась по горке из каменных руин на дне осушенного озера и победоносно скалилась. Но стоило взгляду ее десяти уродливых глаз упасть на меня, как тварь остановилась.

На ее рыбьей роже скользнуло удивление, неверие и сила.

Бурлящая, дикая сила водной стихии. Чешуйки существа светились куда ярче и насыщеннее, чем раньше, впитав до последней капли всю воду озера и водопада, вместо которого вдоль великой стены простиралась гигантская трещина.

– Ты на моей земле! – сказала вдруг что-то новенькое рыбина, – твоя сила принадлежит мне!

– Вот как, – усмехнулся я, – а подавиться не боишься?

– Мне не ведом страх, смертный! – прогудело существо.

– А зря, – покачал я головой и осмотрелся.

Мы сейчас стояли на дне озера и Стазис сюда не добивал. То ли из-за глубины, то ли стихийный взрыв разрушил его плетение.

Причина сейчас не так важна. Важен сам факт. Факт того, что дистанционные техники работают. Факт того, что Тьма теперь меня видит. Факт того, что вокруг нас нет ни единого свидетеля.

Не хотел я к этому прибегать, но видимо придется. Раз взялся спасать город, надо идти до конца.

Первым шагом я выпустил ауру Тьмы. Не ту пародию, которой я порой припугивал местных. Нет. Настоящую Ауру Тьмы, контролировать которую я мог от силы минуту на пике своей формы. И едва ли смогу удержать дольше трех секунд сейчас.

Но и двух секунд для моих целей сейчас будет вполне достаточно.

Ощутившую мою настоящую ауру тварь проняло. Божественная рыбина остановилась, ее руки подернулись, ноги твари подкосились, и она опустилась на колени, а ее чешуя покрылась защитной волной энергии, а сама она замерла в оцепенении, не в силах пошевелиться.

Вторым шагом я мгновенно сблизился с тварью вплотную и обхватил ладонью ее шею.

На это ушла ровно одна секунда работающей на всю катушку ауры. Использовать вторую секунду, чтобы сломать твари шею и отомстить за моих фамильяров было заманчиво. Но не для того я так далеко зашел и позволил твари вылезти из пентаграммы. Все будет бессмысленно, если я дам твари убить весь город. А именно это и произойдет, если тварь окажется при смерти. Она просто потянет жизненную энергию из всех, с кем связана. В том числе и из запечатанного на вершине Великих Стен древнего Портала, что может сорвать печать.

Этого я позволить не мог, поэтому за последнюю секунду работы ауры я нашел среди десяти глаз единственный, в котором еще оставалось хоть что-то человеческое, и приказал:

– ВПУСТИ!

Мир моргнул, и я оказался в залитом белым светом пространстве.

Здесь было тихо и спокойно, разве что где-то впереди на горизонте виднелись тяжелые пунцовые тучи, из которых хаотично били в землю молнии.

Лишь мельком глянув туда, я вернул взгляд перед собой, где в моей ладони болталась уродливая склизкая тварь. Выглядела она как вытянутый безглазый головастик с жабрами и мерзкими жвалами. Около полуметра длиной и с практически нулевым стихийный ответом.

Тварь рычит, извивается и щелкает мелкими зубками.

– Бесполезно брыкаться, гаденыш. У тебя тут нет власти, – произношу я и до хруста сжимаю ладонь.

Головастик с хлюпаньем лопается, и его труп я тут же отбрасываю в сторону. После чего я поворачиваю голову и вижу, как на земле сидит ребенок. Маленький мальчик с густыми русыми волосами сидит на песочном берегу, поджав коленки и смотрит на горизонт.

Я медленно подошел и сел рядом. Услышав меня, мальчик вздрогнул, окинул меня взглядом глубоких синих глаз, после чего вернулся к созерцанию горизонта.

– Красиво, – глядя на разноцветные молнии, произнес я.

– Ага, – согласился мальчик.

– Хочешь туда? – поинтересовался я.

– Нет, мне и здесь хорошо, – отозвался мальчик.

– И что ты тут делаешь? – огляделся я.

Мы находились на небольшом участке суши, который был полностью окружен водой, а небо затянуло уже со всех сторон.

– Сижу, – ответил мальчик, а потом посмотрел на меня как-то странно, – а вы как сюда попали, дяденька?

Хороший вопрос. Но отвечать на него времени не было. Да и не смог бы я объяснить так, чтобы мальчик меня понял. Вход в человеческий разум штука непростая и очень затратная. В прошлый раз я отделался относительно легко, потому что использовал с Полиной костыль в виде пыльцы кошмаров, сейчас же пришлось использовать Кошмара напрямую.

Рискованно, но времени у меня нет. В отличие от случая с Полиной, разум этого человека не стабилен и практически потерян. Да и сам человек уже давным-давно мертв.

Все, что у него осталось, это лишь маленький кусочек сознания. Вот этот крошечный островок, в котором осталось хоть что-то человеческое и куда тварь еще не добралась чем-то посерьезнее головастика. Остальные же участки души бедолаги тварь уже поглотила.

– Как я сюда попал не так важно, – тепло улыбнулся я, – ты помнишь, как тебя зовут?

– Не-а. А имя… это важно?

– А ты сам как думаешь?

– Думаю, важно, – призадумавшись, ответил мальчик, – но я его не помню.

– А зачем тут сидишь, помнишь?

– Хочу поймать всю рыбу и стать сильнее! – просиял мальчик.

– Зачем?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик.

– Может, потому что ты голодный и хочешь их съесть?

– Да вроде нет.

– Может быть, ты просто не любишь рыб? – предположил я.

– Возможно… я не помню, – потер затылок мальчик.

– Тогда позволь я помогу тебе вспомнить, – произнес я и протянул руку.

Несколько секунд мальчик недоверчиво смотрел на меня, а потом, утвердительно кивнул. Я же коснулся его лба и снял блок.

Пришлось изолировать уцелевший кусочек души от остальной части. У меня это получилось сделать лишь на секунду, но этого оказалось достаточно.

Открыв глаза, я осознал себя стоящем на дне высохшего озера. На том самом месте, где я схватил оцепеневшую рыбоголовую тварь за горло. И она все еще была здесь. Сидела на коленях, держалась перепончатыми лапами за голову и стонала. Чешуя тухла и осыпалась, черты лица существа плыли, куски склизкой плоти отваливались, глаза бешено бегали, закатываясь в агонии, и лишь один глаз выглядел как человеческий и смотрел на меня.

– Вспомнил? – спросил я.

– Вспомнил… – ответило существо взрослым мужским голосом.

– И каков твой ответ? – уточнил я, глядя на просвечивающее сквозь опадающую рыбью чешую лицо сморщенного старика.

– Убей меня… убей… пока не… пока не поздно… – меняющимся булькающим голосом прогудело существо, а из единственного человеческого глаза потекла слеза.

– Да будет так, – кивнул я и взмахнул клинком.

Глава 16

Смерть наступила практически мгновенно.

Без страданий. Без боли. Без агонии.

Душа этого человека и так изрядно натерпелась, и заслуживала покой. Но вот с энергией агрессивной рыбины внутри него я поступил уже не так гуманно. Отделив душу человека и отправив ее на покой, всю остальную энергию и плоть рыбины я поглотил Тьмой.

Лишившись человеческой души, которая была для существа чем-то вроде генератора жизненной энергии, без которой она не могла существовать, тварь не смогла сопротивляться. Даже оказавшись при смерти, рыбина не смогла «сожрать» связанных с ней жителей города, чтобы попытаться выжить, потому что последним желанием хозяина души была смерть. А противиться желанию души сущность твари не могла и сдохла в мучениях, страданиях и с болью, которые не закончатся и после.

Вообще, отделить человеческую душу от энергии бешеной твари было непросто. Отчасти потому, что тварь являлась не паразитом, а мутировавшей частью самой человеческой души.

Столь тонкие манипуляции с душами это не по моей части, но тут надо сказать спасибо Мордину. Его вмешательство сильно облегчило мне жизнь. Правда сделал он это молча.

Тем не менее я бы сказал старине Мордину спасибо, но сейчас все двести процентов из ста моих сил уходили на поглощение всей той прорвы энергетической энергии, которой обладала напитывающаяся поколениями жертвоприношений тварь.

А вместе с энергией, мне приходили и воспоминания.

С каждой поглощенной частичкой, высвобождался один кусочек паззла воспоминаний, и они рваным калейдоскопом проносились в моей голове. Замедлить их и нормально упорядочить у меня не было ни возможности, ни лишних сил, но кое-что я понять смог.

Мальчик, которого я видел, являлся олицетворением души сильного и очень старого одаренного воды по имени Илай. Могущественный маг, который всю сознательную жизнь культивировал в себе стихию, чтобы однажды встать НАД ней.

Взяв за основу Путь культистов Возвышения, Илай адаптировал их учение под себя, постарался устранить недостатки и даже в этом преуспел. Он нащупал условно безопасный способ достижения силы через Возвышение, только вот в этом способе оказался один маленький нюанс.

Чтобы взрастить эту энергию в себе и не потерять рассудок, длины одной человеческой жизни недостаточно. Недостаточно двух жизней, и даже трех.

Пытаясь преодолеть этот барьер, Илай нашел сильнейших «Возвышенцев» своего времени, и они уже вместе пытались найти решение. Происходило это аккурат перед моим «исчезновением», и я уже обнаружил в воспоминаниях пару Магистров и одного Паладина, который этим ребятам помогал.

Даже двух Паладинов, если быть точным.

Паладин Света Лиорно, сильнейший лекарь моего времени, помог этим людям экранировать свой разум от влияния энергии «Возвышения» и сохранить рассудок. А Паладин Природы Янус сделал и того больше. Этот засранец тайно являлся их покровителем и в некотором смысле даже прародителем! А я мог бы и догадаться, учитывая, что Янус обладал двумя источниками точно также как и все эти безглазые лысые ребята!

И я бы назвал его предателем, если бы не одно жирное «НО».

Что первый, что второй Паладины, делали это с полного и всеобъемлющего одобрения Магистров, в рамках секретного проекта по «альтернативному развитию одаренных».

Не знаю, какую роль эта кучка энтузиастов сыграла в нападении на Орден, повлекшее мое заточение в ловушке времени, но одно я могу сказать точно. Намерения у этих конкретных «Возвышенцев» были хорошие.

Это я отчетливо видел, буквально пропустив его душу через себя.

Илай желал человечеству свободы. Свободы от тварей, свободы от стихий. И ради этого он жаждал стать сильнее. Истово верил, что этот путь верный. Верил, что встав «НАД» Стихиями, человечество станет свободно, и ему больше не нужно будет бесконечно сражаться. И этими идеями он заразил в том числе Паладина Природы Януса, который отправился с ними на Восток, когда Аргус раскололся.

К сожалению, на этом воспоминания Илая стали еще более трудночитаемы. Потому что вскоре после этого момента он умер от старости. Умер телом, но не душой. Я не знаю, сам или с чьей-то помощью, но Илай остался связан с нашим миром, «зацепившись» своей душой в пограничье между миром людей и миром стихии воды.

Сам он в своих мыслях называл это место «надстихийным пространством». Плодом коллективной работы «Возвышенцев». Местом, где можно продолжать культивировать энергию, чтобы передать ее следующим поколениям и совместно исполнить общую цель.

Часть энергии ему действительно удавалось «скидывать» вниз, вместе с мыслями, наставлениями и идеологией, которую усваивали будущие последователи, однажды даже построившие Храм своему как они думали божеству.

Только вот Илай не учел один важный момент. Лишившись тела, его душа оказалась ближе к миру Стихии Воды, чем к нашему, и с каждым годом его душа под этим пагубным влиянием мутировала, искажалась и трансформировалась.

В итоге, от человека в ней практически ничего не осталось, а от отчаянного желания Илая «стать сильнее, чтобы сделать человечество свободным любой ценой», осталось лишь «стать сильнее любой ценой».

Так родились Вестники Возвышения. Куклы, которых ведет голос свыше. Они были способом связи «божества» с миром людей и словно иммунная система, они реагировали на любые угрозы идеологии «Возвышения».

Только вот спустя годы мутаций, искаженный разум Илая забыл все. Свое прошлое. Свое настоящее. Свое имя. Свои цели. Свои идеалы.

Он уже даже не помнил зачем он вообще хочет стать сильнее, но истово желал этого, ведь это желание было всем, что у него осталось. И это желание силы и воплощали современные Вестники Возвышения, пытаясь стать сильнее любой ценой, чтобы передать эту силу своему запертому на ином плане «божеству».

И вот через помощь сектантов и активное содействие освоивших круги телепортации звезданутых, «божество» выпустили. И единственное, что его волновало, это поглощение силы. Вырвавшись из надстихийного плана, в который он сам же себя и загнал, Илай стал тем, против кого сражался.

Стал угрозой человечеству. Тварью, на борьбу с которыми он положил всю свою жизнь.

И в тот короткий миг прозрения, когда он на одну секунду все вспомнил. Вспомнил кем был. Вспомнил что натворил. Вспомнил сколько людей угробил за эти семь сотен лет. Илай осознал, к чему привел его «Путь Возвышения», который он считал правильным и верным.

Тогда он и произнес желание дать ему умереть и отправиться на покой.

К сожалению, в обрывчатых воспоминаниях Илая мне не удалось найти информации о судьбе Януса, Лиорно или Ордена, а когда все образы утекли и перестали появляться вовсе, я открыл глаза и осознал себя лежащим на земле.

Без сил. Без энергии. Без эмоций.

Я был пуст, отдав всего себя без остатка.

Энергетические запасы были либо потрачены, либо пущены в откат. У меня болело все, что только могло болеть, а единственным работающим энергетическим каналом был тот, который соединял меня с миром Тьмы.

Волевым усилием я коснулся этой связи и улыбнулся.

55,00%…

И связь продолжала рост.

55,01%…

55,02%…

55,03%…

Я лежал и чувствовал, как мир Тьмы через канал связи возвращает мою долю поглощенной энергии рыбоголового божества, а вместе с наполняющей мой внутренний источник родной энергии, растет и процент связи.

Приняв решение полежать еще и немного отдохнуть, я закрыл глаза.

А когда мои текущие запасы перевалили за максимальный предел внутреннего источника, я еще раз глянул на текущий процент. Он замер на отметке 55,59% и это было больше, чем я рассчитывал, и куда больше, чем было способно вместить мое тело сейчас.

Энергия начала выливаться через край, а это уже не дело. Все-таки мой внутренний источник еще слабоват, и самое время заняться усилением Путей. Тело окрепло, стратегический барьер в 50% связи пройден, пора двигаться дальше.

Ну а пока я лежал и собирал все вытекающие излишки энергии в черный шар на своей руке. Черный, пульсирующий Тьмой и фиолетовыми вспышками шар становился все больше и больше, а я все размышлял, что с этим всем делать.

Это была не совсем чистая энергия, скорее побочный продукт, из которого ничего не построишь. Чистая энергия разрушения, которой меня все продолжала и продолжала снабжать Тьма.

Причину такой щедрости матери Стихий я увидел не сразу. Вернее, не сразу понял, что стоящий на вершине Великой Стены силуэт является этой причиной. Ведь за все это время он, как и весь город, совершенно не двигался.

И только сейчас, когда у меня появилось время и возможность, чтобы нормального его рассмотреть, я заметил, что этот человек моргает. Стоит на краю стены со сложенными на груди руками и смотрит прямо на меня.

Смотрит живым, а не стеклянным взглядом.

К этому моменту, у меня уже накопилось критическое количество энергии Тьмы в руке, и я вытянул ее вперед.

– СОЖРИ. – прошептал я.

Вспышка и черная молния беззвучно устремилась вверх.

Погребая во мрак все пространство на пути, Тьма жадно вонзилась в силуэт, после чего раздался взрыв. Оглушительный взрыв, который раскатился по всему пространству, а следом за взрывом я вдруг ощутил на лице дуновение ветра. Услышал звуки окружения. Уловил витающий на дне высохшего озера гнилостный запах. Ощутил вкус пыли, оседающий на языке.

А это все означало, что Стазис потерял свою силу и ход времени вернулся.

Я приподнялся на локтях и кинул взгляд туда, где еще секунду назад стоял мужской силуэт, а сейчас было пусто. Судя по целой стене, силуэт не уворачивался и Тьма попала в цель.

Но тогда почему я не ощутил его смерть?

Впрочем, присутствия этого человека я тоже больше не ощущал, а потому поднялся на ноги.

Меня слегка пошатнуло, но устоять у меня получилось.

Все стонало, кровь бурлила бешеным потоком, а организм не просил, он буквально ТРЕБОВАЛ отдыха. Несмотря на то, что стихийной энергии во мне сейчас было полно, организм отказывался нормально функционировать даже при работающем на полную катушку Пути Тела.

В таком состоянии я осмотрелся, но вместо искомой кровати увидел человека.

Статного и высокого человека восточной внешности. Дорогие одежды, хмурый взгляд исподлобья, сокрытые широкими рукавами кимоно руки, и абсолютно незнакомое мне лицо.

– Вы в порядке, Маркус? – спросил у меня, судя по внешнему виду, восточный аристократ.

– В полном, – подавив все внешние признаки истощения, улыбнулся я и задумчиво потер подбородок, пытаясь понять знаком ли мне вышитый на его дорогом кимоно герб, – а вы, собственно, кто? – сдавшись, решил спросить я прямо.

– Хидэтака Химуро, – вежливым кивком представился восточник, – Глава Дома Химуро и Старейшина одноименного Храма.

– Химуро? Ага, слышал о таких, – хмыкнул я, – мои ребята ловили пару ваших шпионов в этих краях, а где-то там, – указал я пальцем в сторону границы, – вы собираете армию.

– Собирал, это правда, – сохраняя абсолютную невозмутимость, произнес Хидэтака Химуро, – но после того, что я здесь увидел, это более не имеет смысла.

– Неужели вы испугались? – удивился я.

– Испугался? Кого? Раненого и изнеможденного чужака? – усмехнулся восточник, и от него потянуло угрозой, – будь у меня желание вас убить, Князь, мы бы с вами сейчас не разговаривали, а скрестили клинки.

– Так мы можем легко исправить это недоразумение, – пожал я плечами и демонстративно обнажил «Коготь Пустоты».

Руки восточника инстинктивно опустились в сторону двух блестящих зеленых рукоятей, но ощущение исходящей от него угрозы, наоборот, снизилось.

Похоже драться он и правда не хочет.

– Я не стану вас убивать, Князь, – покачал головой Хидэтака Химуро, и демонстративно медленно развел руки в стороны, мирно раскрытыми ладонями ко мне.

– А жаль, – вздохнул я и тоже убрал свой клинок, – но разве не за этим вас сюда отправили? Вон, даже подарочек дали, – кивнул я на тщательно скрываемый Старейшиной браслет.

– А вы наблюдательны, – хмыкнул Хидэтака Химуро, после чего закатал рукав кимоно, и рывком скинул с себя тусклый треснутый браслет с эмблемой в виде песочных часов.

Браслет упал на землю, а сам Старейшина расколол его ногой.

Красивый жест. Я бы даже впечатлился, не будь браслет теперь простой безделушкой. Свою силу он уже истратил и нетрудно догадаться, что предназначением этого одноразового артефакта было давать иммунитет к Стазису.

– А вы не боитесь, Старейшина, что ваши друзья такой жест не оценят? – поинтересовался я.

– Мне наплевать на мнение других, Князь. Я действую исключительно в интересах Дома Химуро. Так было, так есть и так будет. И после того, что я здесь увидел, я могу вас уверить, что Дом Химуро вам не враг и будет сохранять нейтралитет.

– Сказал Глава Дома, который находился ближе всех к состоянию войны с Домом Идэ, – подметил я, – можно узнать, что именно повлияло на ваше решение?

– Я просто… передумал, – впервые за весь разговор едва заметно дрогнул голос Старейшины.

– Передумал… или вспомнил? – не отводя взгляда, сощурился я.

Несколько долгих секунд продолжалось молчание, а потом мужчина тяжело вздохнул и сделал один шаг вперед.

– Хорошо, Маркус, – тоже перешел на «ты» Химуро, – я вспомнил. Немного, но достаточно, чтобы…

– Закрыть Храм и разогнать паству? – улыбнулся я.

– Чтобы взять паузу и переосмыслить некоторые всплывшие щекотливые моменты, – ответил дежурной улыбкой восточник.

– Понимаю, неприятно осознавать, что твое божество тоже может быть сумасшедшей тварью, которая сожрет вас всех не раздумывая, и слетит с катушек, если ее сюда призвать. Остановиться и поискать другие варианты – это разумно. А знаешь, что будет еще разумнее? Сказать кто тебя сюда послал.

– Демид, – не моргнув глазом, произнес Старейшина Дома Химуро, – а еще…

Закончить говорить Хидэтака не успел, потому что его сердце вдруг остановилось, и он упал, хватаясь руками за грудь.

Помочь я ему не успел. Да и не смог бы. Если честно, я думал, что его хозяин отрубит связь переметнувшегося Старейшины сразу после жеста с браслетом.

Ведь плох тот пастырь, который перестает верить в своего бога.

В данном случае в запертую в надстихийном мирке сущность, которая только что отрезала связь переставшего следовать «пути силы любой ценой» последователя. И сущность эта труслива и любопытна.

Труслива, потому что испугалась моего присутствия. Любопытна, потому что не оборвала жизнь своего перебежчика сразу.

Эх, сколько же всякой прожорливой гадости присосалось к человечеству, пока меня не было.

Мои мысли прервал очередной шорох и движение на периферии. Какой-то проходной двор, а не кратер высохшего озера.

Надо бы отсюда выбираться, – подумал я, и в этот момент движение оформилось в стоящую передо мной девушку.

Она тяжело дышала, черные волосы были слегка растрепаны, а в вертикальных зрачках было столько разочарования и обиды, что мне ее стало даже немножко жалко.

– Ну блин, я что правда опоздала⁈ – в сердцах выпалила Лиса, и на всякий случай осмотрелась еще раз, но ничего не изменилось.

Живых врагов вокруг больше не было.