Текст книги "Сочеванец (СИ)"
Автор книги: Роман Драй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 8
– Готовимся к входу в атмосферу, – объявил Бельгазо, когда «Приджел» приближался к Земле.
– Надо пристёгиваться? – поинтересовался я, усаживаясь в одно из кресел командного центра.
– Не обязательно. Бортовой интеллект сам уравновесит перегрузку при посадке. Моё объявление является больше информационным.
– А, тогда понятно.
– О, Сергей! Доброе утро! – воскликнула Латира, которая только что вошла в командный отсек.
– Доброе утро, Латира! – ответил я ей с глупой улыбкой.
– Ну, ты нас вчера удивил своим пением, – Латира подошла ко мне ближе и, будто в первый раз, стала с интересом разглядывать моё лицо.
– А вы меня удивили тем, что для вас я оказался наилучшим певцом в истории сочеванцев.
В самом деле, вчера на песенном конкурсе мои никчемные вокальные данные привели в восторг Латиру и Бельгазо. У сочеванской расы выявился один творческий изъян – полное отсутствие музыкального слуха, но как ни странно, исполнение песен для них считалось одним их главных приоритетов в свободное от дел время. Монотонность в пении сочеванцев определялась как норма или почти талант. Поэтому, когда я затянул один из хитов моего времени, а минусовая фонограмма сама подстроилась под исполнение, то у Латиры и Бельгазо открылись рты от неожиданности услышать такой «божественный» голос.
– Странно, что такой талант предков не передался нам, – сказал Бельгазо, который уже устроился в своём кресле.
– А мы попросим Сергея обучить нас этому, – предложила Латира. – Ты не против, Сергей?
– Я только «за», если вы действительно считаете, что у меня талант.
– Без всяких сомнений, – сказала Латира, и в это время в командный центр вошёл и Ворди.
– Заходим? – спросил он.
– Да, Ворди, мы уже в стратосфере.
– Ребят, а можно вывести на экран то, как мы идём на посадку? – спросил я. – Это же необычайно красиво, наверное.
– Нет проблем. Мы-то свыклись с этим видом, а вот тебе в самый раз полюбоваться, – сказал Бельгазо, и тут же вместо полусферической стены командного центра образовался экран, на котором отображалась изогнутая линия нашей планеты с нежно-голубой полоской её атмосферы.
– Неужели это реальность?! – восхитился я насыщенным цветом Земли.
– Спорный вопрос. Возможно, для кого-то и не является реальностью, – философски ответил Ворди.
– Может быть, Ворди, – согласился я. – Но почему мы так нереально входим в атмосферу?
– В смысле?
– Мне казалось, что вокруг корабля должен образоваться огненный шар от трения об воздух.
– А, ты об этом... А трения и не будет. Силовое поле «Приджела» расталкивает вокруг себя все частицы вещества, вследствие чего мы движемся как в вакууме – свободно и без преград, – пояснил Ворди.
– Полезная функция, – одобрительно кивнул я головой.
– Одна их многих, – добавил Бельгазо. – О, нам предоставили третий док. Заходим, ребята.
«Приджел» зашёл в док так быстро, что я толком и не успел разглядеть архитектуру населённых пунктов Сочевана. Шарообразность построек и преобладание зелёного цвета – это единственное, что мне бросилось в глаза перед посадкой. Сам выход с корабля был необычным для меня – он просто растворился в борту корпуса, будто огонь прожёг дырку в листе бумаги. К краям этого выхода прикрепился прозрачный пузырь усечённой формы. И когда мы вчетвером вошли в этот пузырь, он сомкнулся в полную шарообразную форму и понёс нас по лабиринту запутанных коридоров. На многочисленных перекрёстках наш пузырь иногда немного притормаживал, пропуская такие же пузыри с пассажирами, а бывало, что пропускали и нас.
– Куда едем? – спросил я своих спутников.
– К главному, – ответил Ворди, и я молча продолжил смотреть по сторонам, осматривая пассажиров в других пузырях.
Примерно после пяти минут манёвров по лабиринтам наш чудо-транспорт остановился и стал в очередь за двумя другими такими же пузырями. Когда подошла очередь нашей выгрузки, то пузырь прикрепился к входу какого-то сооружения и плавно втянул меня и сочеванцев-соратников вовнутрь, при этом сам пузырь растворился по контурам арочного проёма.
– Пойдёмте. Нам направо, – Бельгазо указал рукой направление.
Коридоры, как кровеносные сосуды, разветвлялись в разные стороны, и несведущий человек вряд ли сориентировался бы там без проводника.
– Ещё раз направо, – продолжал Бельгазо и потом добавил: «Вот и пришли».
Мы остановились перед тупиком, не имеющим ни дверей, ни окон, ни вообще чего-либо указывающего на дальнейшее следование. Я повернулся лицом к ребятам, как бы выказывая своё недоумение, а Бельгазо с улыбкой пожал плечами. Через секунду освещение в коридоре немного потускнело, при этом над Латирой, Бельгазо и Ворди зелёным цветом, как аура, замигал контур, повторяющий рельеф их тел. Они, в свою очередь, посмотрели на меня серьёзными лицами, ведь моё тело светилось красным цветом.
– Он наш гость и друг! – воскликнула Латира в никуда, и через мгновение я так же как и они стал светиться зелёным.
«Ауры» исчезли, освещение восстановилось, а в тупике образовался проход.
– Проходи, Сергей, не бойся, – предложил мне Ворди.
– Спасибо, Ворди. Мне кажется я давно отбоялся уже.
– Сергей прав. Недавно он успел посвятиться боевым крещением, поэтому бояться смысла уже нет, – поддержала меня Латира.
Войдя в помещение без углов, я заметил в его центре двух мужчин, бурно обсуждающих что-то возле зависшей в воздухе карты космического пространства.
– Папа! – вскрикнула Латира и побежала в сторону тех мужчин.
– Доча! – ответил ей мужчина постарше, который сразу же оторвался от беседы с другим мужчиной и вышел навстречу Латире, чтобы обнять её.
Папа с дочкой пообнимались немного, и подошли к нам, неподвижно наблюдавшим эту сцену.
– Здравствуйте, Предводитель, – сказал Ворди этому мужчине.
– Приветствую, Ворди, – ответил ему Предводитель и подал свою руку для сочеванского приветствия скрещиванием пальцев. – Рад снова видеть тебя в здравии.
– Спасибо, Предводитель. Не такое уж оно и здравие в мои годы, – ответил Ворди, отведя правый уголок рта в неполную улыбку.
– Ну, не говори так. В двести четыре года жизнь только начинается. Кризис среднего возраста прошёл, сознание созрело, и теперь можно воспринимать окружающий мир с правильного ракурса.
– Возможно, насчёт правильного ракурса вы и правы, – согласился Ворди.
Фразу «двести четыре года» я сначала воспринял как ошибку в переводе, но потом узнал, что возраст Ворди действительно двести четыре года. И если провести параллель, то этот возраст соответствовал мужчине сорока пяти лет первой половины двадцать первого века – настолько высок уровень жизнеспособности организма человека будущего.
– Бельга-азо, – довольным голосом протянул Предводитель. – Ты просто молодец! Спас своих друзей, среди которых и моя любимая дочь!
– Спасибо, достопочтенный Лидер. Было довольно скучно без своей команды, поэтому, как можно скорее, хотелось воссоединиться с ними, – ответил Бельгазо и сделал шаг вперёд для «пальцепожатий» с Предводителем.
– Пап, Барди..., – недоговорила Латира.
– Да-да, я в курсе. Барди... Славный был парень. Ну да ничего. Образцы ДНК его остались – скоро вырастет клон, и, как боевая единица, Барди встанет в строй...
– Но дружбу с ним придётся, как с чистого листа заводить, – негромко добавил Ворди.
– Того Барди уже нет. А у нового Барди пока не будет информации о вас, поэтому и дружить с ним придётся по-новому. Но в этом есть и некоторые плюсы, – сказал Предводитель.
– Какие? – спросил Бельгазо.
– Новый Барди не будет помнить ваших ссор и споров с ним, – улыбнулся старик.
– Это точно, – подтвердил Ворди, который, видимо, вспомнил какие-то конфликты с тем Барди.
– А этот молодой человек, который стоит в сторонке – наверное, Сергей? Сергей – путешественник во времени? – спросил папа Латиры.
– Да. Здравствуйте. Меня зовут Сергей, и я, в самом деле, пока что единоразовый путешественник во времени, – подошёл я ближе и уже тогда рассмотрел в Предводителе пожилого мужчину, лет шестидесяти, хотя, на самом деле ему оказалось триста пятнадцать лет.
– Я – отец Латиры и, по совместительству, занимаюсь делами по управлению Сочеваном. Зовут меня Мадин, но обычно ко мне обращаются «Предводитель» или «Лидер», – улыбнулся Предводитель Мадин и тоже скрестил со мной пальцы.
Хоть я и работал ранее на тяжёлой физической работе и имел цепкую хватку, но пальцы Мадина мне показались очень крепкими, будто не человеческими, а принадлежащие роботу-терминатору. Позже выяснилось, что у него в руках по локоть и в ногах со стоп до колен были роботизированные заменители, так как обновление живой ткани родных суставов имело определённый лимит и для того времени. Лицо Лидера Мадина выглядело слегка загорелым и довольно свежим как для старика того возраста. Аккуратная густая бородка с проседью постепенно через бакенбарды соединялась с редкими седыми волосами на голове. Лицо имело форму сглаженного квадрата с правильным, но крупным носом. И рост у Предводителя не меньше метра и восьмидесяти сантиметров.
– Шерди! Шерди, подойди к нам, пожалуйста, – Предводитель позвал второго мужчину, который продолжал заниматься объёмной картой космоса, и, видимо, с кем-то разговаривал по дистанционной связи.
– Да, Мадин, – как-то надменно и фамильярно ответил тот мужчина, когда подошёл к нам.
– Ребята, помните Шерди? – спросил Лидер. – Шерди – самый преуспевающий выпускник школы Боевого Интеллекта, – как бы напоминал он.
– А-а, тот самый Шерди. Как же, помним, помним, – ответил с недоверчивым видом Бельгазо.
– Я сегодня назначил его министром по стратегическому регулированию, – сказал Лидер.
– Какой скачок в карьере – с выпускника школы сразу в министры, – саркастически высказался Бельгазо.
– Ну не всем же на консервных банках по галактикам летать, – язвительно ответил ему Шерди.
– Точно, не таким, как ты, – уже злее парировал Бельгазо.
– Так, молодёжь, не пылите, – вмешался Ворди, – Одно дело делаем и бессмысленным спорам тут не место.
– Правда, не ссорьтесь парни по пустякам, – добавил Предводитель. – Наш общий враг на сегодня – тиронец, и, пожалуйста, давайте не будем тратить драгоценную энергию наших организмов нерационально.
– Здравствуй, прекрасная Латира, – Шерди подошёл к ней и протянул свою правую руку.
– Здравствуй, Шерди, – Латира немного удивилась такому его внезапному выпаду и медленно протянула руку навстречу, отчего у меня внутри вдруг неприятно похолодело.
Его маленькие острые глазки жадно пожирали Латиру, а тонкогубый рот под вздёрнутым скромным носом оценивающе растянулся по сторонам. Латира расслабила пальцы, чтобы закончить с ним приветствие, но Шерди продолжал удерживать её.
– А это вот – Сергей. Наша новая надежда на победу, – Предводитель представил меня Шерди.
От слов Предводителя, что я новая надежда на победу сочеванцев, меня буквально передёрнуло и недоумение от этого высказывания застыло в моих глазах.
– Наша новая надежда? – Шерди медленно стал отпускать Латиру и также медленно поворачиваться в мою сторону. – Человек из прошлого, ископаемое существо может нам чем-то помочь? Что-то я сомневаюсь, что он прибыл из другого времени. Вероятнее всего он просто мутант, родившийся в семье бульбульцев, – продолжал надменно говорить гадкий Шерди.
– Ну, ты! Червь книжный! – бросился я к нему и схватил за грудки, но Шерди не испугался и продолжал высокомерно смотреть в мои глаза.
– Точно дикарь, – спокойно сказал Шерди и ухмыльнулся.
– Так, хватит! – вмешался Предводитель. – Шерди, иди к себе и займись рекрутами, а вечером доложишь!
– Будет сделано, Мадин, – спокойно отрапортовал Шерди, потом вырвал свой комбинезон из моих рук и пошёл к противоположному выходу.
– Предводитель, зачем вы его взяли в министерскую свиту? Он же очень скользкий и гадкий, – спросил Бельгазо, когда Шерди уже вышел из помещения.
– Да, у него очень сложный характер. Но стратегический интеллект наивысшей категории. А нам позарез нужны его мозги, – ответил немного виновато за свой выбор Предводитель Мадин.
– Ух, я бы ему мозги его выбил! – с угрозой, сжимая кулак, высказался Бельгазо.
– Согласен, неприятный тип, – высказался Ворди.
– Странный какой-то, – задумчиво сказала Латира. – Но что-то в нём есть...
– Ага. Куча навоза, – развеселился Бельгазо.
– А ты молодец, Сергей. Сразу в схватку, – восхитилась Латира.
– А кто бы терпел такие слова? – оправдывался я.
– Вообще, он не плохой парень, – сказал Предводитель. – Сегодня что-то даже я его не узнал – спровоцировал скандал почему-то... Судьба у него тяжёлая.
– В чём же она тяжелее, чем у других? – спросил Бельгазо.
– Конечно же, у каждого по-своему судьба тяжела, но у Шерди случилась исключительная трагедия: в процессе работ в системе «Стивенсон два-восемнадцать» его родители загадочно погибли, и при попытке их клонировать оказалось, что они имеют крайне редкую кодировку ДНК, которая не подлежит копированию. Поэтому Шерди с детства был лишён натуральной родительской любви. Хотя, его опекуны с полной отдачей занимались воспитанием Шерди.
– Но это не оправдывает его поведения, – сказал Ворди. – В школе Боевого Интеллекта воспитывают достойных офицеров. Но как могли аттестовать такого неучтивого болвана?
– По учебным дисциплинам у Шерди настолько высокие баллы, что руководству школы пришлось поднять общие требования к новым абитуриентам. У Шерди феноменальная память и логическое мышление, – продолжал оправдывать свой выбор Предводитель. – Но что мы всё о Шерди? Как вы сами? Доча, ты в порядке?
– Всё хорошо, папа, – ответила Латира.
– Да, достопочтенный Лидер, с нами всё в порядке. Мы отдохнули на «Приджеле» и готовы приступить к боевым заданиям, – отрапортовал Бельгазо.
– Сначала нам надо разобраться, как избавиться от тиронских кораблей-разведчиков, которые фиксируют все наши шаги. Но наших технологий пока недостаточно, чтобы противодействовать тиронской разведке, – сказал Лидер Мадин.
– Папа, у нас есть Сергей, – вдруг сказала Латира.
– Какое-то повышенное внимание к моей персоне, – высказался я, осматривая беглым взглядом окружающих меня людей, которые почему-то возводили большие надежды на мою помощь.
– Сергей, насколько мне известно, ты нашёл в резервации бульбульцев искусственный интеллект, обладающий знаниями до Новой эры. Так ли это? – спросил Мадин.
– Да, нашёл. И уже успел воспользоваться некоторыми его услугами, – ответил я.
– Способность к языкам? – спросил Мадин.
– В том числе и способность к языкам, – подтвердил я.
– Наши «наблюдатели» были очень удивлены, когда ты заговорил с ними по-бульбульски, – сказал Мадин.
– Какие «наблюдатели»? – спросил я.
– Внедрённые в общество бульбульцев и замаскированные под них. Это биологи Сочевана. Так они изучали эволюцию собачьей жизни, находясь в непосредственном контакте с её представителями. Ну и все поселения нашпигованы фиксирующими устройствами, которые в полной мере освещали быт бульбульцев... И твои передвижения тоже, Сергей.
– Папа, ты знал о Сергее с самого начала? – удивилась Латира.
– Ну почти, – ответил Мадин, а я стоял ошарашенный от осознания того, что все эти месяцы сканировался тысячами глаз. – Дроны заметили Сергея, когда он появился в пустыне, – продолжал Предводитель. – Но вот само место или портал, откуда он прибыл, к сожалению, обнаружить не удалось.
– Это шахта лифта, – сказал я грустно, понимая, что поиски обратного пути сильно усложняются.
– Ничего, совсем ничего не смогли найти дроны даже при более тщательной проверке всей пустыни, – с сожалением сказал Мадин, заметив, что я немного расстроенный.
– Значит, вы знаете и то купольное строение, куда я ходил на обучение? – спросил я.
– А вот это уже нет. Нам не известны некоторые твои шаги. Видимо, срабатывали глушилки разведгрупп тиронцев, поэтому не вся информация передавалась нам.
– Я думаю, Сергей нам поможет найти то купольное строение. Правда, Сергей? – с улыбкой спросила Латира.
– Конечно, помогу. Но позвольте поинтересоваться ради любопытства – зачем вам тот искусственный интеллект?
– Я отвечу, – опередил остальных Ворди. – Дело в том, что во время Глобального Кризиса Человечества были потеряны почти все результаты достижений в различных сферах жизни людей. И, хотя, мы уже догнали и, скорее всего, давно перегнали в развитии людей того двадцать восьмого века, но всё же уверены, что искусственный интеллект того купола владеет информацией, которая поможет в большей степени укрепить нашу цивилизацию в технологиях для достойного отпора давлению тиронцев.
– Я не очень разбираюсь в этом, но, наверное, вам виднее. Поэтому я обязательно познакомлю вас с Григорием Ивановичем, и он, возможно, чем-то поможет сочеванской расе, – твёрдо высказался я.
– Похвально, Сергей, – обрадовался Предводитель Мадин. – Сегодня отдыхайте, а завтра с утра выдвинетесь на «Приджеле» к бульбульской резервации.
Глава 9
Провёл ночь я в квартире для гостей, которая находилась неподалёку от того места, где встретился с Предводителем Мадином. Но в отличие от приёмной Лидера, моё временное жилище было оснащено панорамными окнами по всему периметру, поэтому мне посчастливилось увидеть окрестности города в лучах заката солнца, постаревшего на две тысячи лет. Как я и рассказывал ранее, архитектура зданий сочеванцев имела шарообразную форму, но вот сами строения имели цвет не только зелёный, но и синий, и жёлтый. Видимо, тогда при быстром приземлении синий и жёлтый цвета слились в одно целое для моего зрения, и поэтому показалось существенное преобладание зелёного. Структура же поверхности домов напоминала живую растительность, что-то вроде мха, в котором гнездились многочисленные птицы. Некоторые люди из нашего времени подумали бы, что это не эстетично расселять птиц в стенах своих домов, что продуктами жизнедеятельности этих крылатых собратьев всё вокруг загадится. Но не тут-то было. Люди будущего рационально продумали соседство с представителями фауны и запустили достаточное количество дронов-уборщиков, которые своевременно реагировали на возможное нарушение чистоты города. Урбанизированная футуристичность выглядела в то же время гармонично и с природой. Никакого смога над городом не было заметно, а воздух казался мне ароматным и свежим, когда я вышел на террасу подышать воздухом. Периодически над городом кружил различный транспорт сочеванцев – как местный, так и межзвёздный – который не издавал никаких звуков, и поэтому не вносил дискомфорт в жизнь горожан. С высоты пятидесяти метров было заметно, что сочеванцы передвигаются не только на вспомогательных средствах, но и пешком. Поэтому я решил, что по истечении командировки к бульбульцам, вернусь сюда и прогуляюсь улицами 4127 года.
На следующий день мы отправились в сторону бульбульской резервации уже сформированной командой, в состав которой входили: Латира, Ворди, Бельгазо и я. Расстояние от штаб-квартиры Сочевана до территории бульбульцев составляло почти пять тысяч семьсот километров, которое «Приджел» преодолел за две с половиной минуты с максимальной высотой подъёма в двадцать семь километров над уровнем моря. На такой огромной скорости, даже при высоком подъёме, трудно разглядеть, как изменился рельеф местности за две тысячи лет, но, как сказал Ворди, я успею ещё насмотреться на планету в разных её уголках.
«Приджел» припарковался в скрытом бункере пустыни, примерно в тридцати километрах от границ резервации, чтобы не привлекать к себе внимания. Дальше, одев вакуумные рюкзаки и защитные шлемы, мы двинулись на левитирующих скоростных ботинках, и через пятнадцать минут прибыли к туннелю, ведущему в бульбульский лес. Сам же туннель вывел нас на неизвестную мне густо поросшую местность.
– Отсюда сможешь сориентироваться? – спросил меня Ворди, когда мы спустились на землю.
– Нет, Ворди, я не настолько хорошо знаю этот лес. Дорогу могу найти только от ворот того поселения бульбульцев, где прожил последние полгода своей жизни, – ответил я, осматриваясь вокруг.
– Тогда надо идти к тому поселению пешком, – решил Ворди.
– Переодеваемся? – спросила Латира.
– Да, другого выхода нет. Если заметят нас в таком количестве, то это может вызвать панику у бульбульцев.
– Преображаемся, ребятки, – сказал Бельгазо, после чего отстегнул лямку на рукаве комбинезона и что-то нажал на своей электронной панели.
Из рюкзака Бельгазо, как паутина, вылезла некая субстанция и стала обволакивать его голову, прорезаясь во рту, ноздрях, глазах и ушах. Обтекая шею Бельгазо, эта субстанция заползла под комбинезон и через пару секунд вылезла из-под его рукавов на кисти. И вот уже Бельгазо – это бульбулец с обезьяне-собачьими чертами лица и крупными лапами с повышенным волосяным покровом. Живой костюм бульбульца органично обтянул тело сочеванского парня.
– Браво! – коротко поаплодировал я такому преображению. – А не упреешь в этом костюме?
– Наоборот, даже лучше, чем без него. В костюме такого класса предусмотрена терморегуляция и обмен веществ с окружающей средой, – объяснял Бельгазо.
– И ты вот в образе бульбульца пойдёшь в таком современном комбинезоне? – продолжал я его расспрашивать.
– Ох, Сергей, конечно же, всё предусмотрено. Вот, смотри, – Бельгазо опять воспользовался панелью на запястье, и комбинезон перестроился в одежду простецкого старославянского покроя – такого же, как носят бульбульцы.
– Теперь понятно, – сказал я спокойно и заметил, что Латира с Ворди уже тоже преобразились в бульбульцев.
– Тебе помочь? – спросило меня безобразное существо на том месте, где только что стояла Латира.
– Да, пожалуйста, помоги. Что тут нажимать, чтобы активировать костюм?
– Вот, нажми это, а потом для одеяния вот это, – указала Латира своими толстыми грубыми пальцами с кривыми ногтями на цифры панели моего комбинезона.
– Спасибо, Латира. Но стоит ли мне маскироваться? Ведь меня в поселении и так знают.
– Тебя здесь не было несколько дней. Если вдруг тебя засекут бульбульцы, то, как пристанут с расспросами, не отвяжешься. И нас заодно замучают вопросами – откуда мы такие взялись, да из какого поселения. Лучше не будем испытывать судьбу и станем ни чем не приметными бульбульцами, да и выполним по-быстрому своё задание. Хотелось бы успеть домой к ужину. У меня сегодня на вечер запланирована регенерация щитовидной железы. Возраст, видите ли..., – сказал Ворди, и почухал себя за ухом по-собачьи.
– Хорошо, хорошо, Ворди. Я и сам хочу испытать ощущение от этого живого костюма, – сказал я, и набрал код «3572» на панели своего комбинезона.
Сначала мне показалось, что моя кожа стягивается от того, что она обмазалась в глине или грязи и высыхает на солнце. Но когда процесс обтяжки новой кожей завершился, то появилось очень комфортное чувство лёгкости по всей её поверхности. Я провёл шершавыми лапами по своему лицу, которое стало существенно крупнее и мясистее, и почувствовал насколько оно живое и реальное, как будто бы с рождения принадлежало мне. Мои губы растянулись дальше по щекам и немного провисали по краям, а вздёрнутый нос слегка повлажнел.
При введении второй комбинации на панели рукава, моя одежда перетянулась в бульбульский наряд, а высокотехнологичная обувь превратилась в лапти. Вообще, до этого дня я все полгода проживания в будущем проходил в строительном комбинезоне и ботинках, которые порядком поизносились, и только перед выполнением моего первого задания cочеванской разведки мне выдали несколько комплектов обмундирования для офицеров.
– Все готовы? – спросил Ворди, и потом, когда увидел, что остальные новоиспечённые бульбульцы одобрительно покачали головой, добавил: «Идёмте. Навигатор указывает путь в ту сторону. И, пожалуйста, пока мы используем эти костюмы, общаемся на бульбульском».
– Замётано, – сказал по-бульбульски Бельгазо.
Пробравшись среди деревьев сквозь заросли экзотических кустов, буквально минут через десять мы вышли на знакомую мне тропинку.
– Сейчас направо, к поселению, – фыркая, сказал запыхавшийся Ворди.
– Стойте! Не надо к поселению. Я узнал эту тропинку. Идём налево, а там, метров через пятьсот, возле дерева с четырьмя стволами свернём в чащу леса.
– Отлично. И не потребовалось светиться перед массой бульбульцев, – обрадовался Ворди.
– А я бы пообщалась с ними, – вдруг сказала Латира, когда мы уже пошли в правильном направлении.
– Зачем тебе это надо? – спросил Бельгазо.
– Мне ни разу не приходилось встречаться с ними. Говорят они милые, – расчувствовалась Латира.
– Я тоже с ними не встречался, но как-то не очень хотелось бы это делать, – Бельгазо поправил сползавший лапоть.
– Насколько мне помнится из школьных уроков – бульбульцы абсолютно не представляют никакой опасности, и всё то звериное, что было в них ранее ушло несколько столетий назад. На самом деле, они больше нуждаются в защите, – сказала Латира.
– Да, Латира права, – решил я поддержать её. – За время проживания в этой резервации бульбульцы всячески помогали мне кровом и пищей, а также прощали мне все мои неуклюжести в новом мире.
– Посчастливилось же тебе, Сергей, пожить среди таких позитивных существ, которые не подвержены стрессам современного мира. Я бы в отпуск сюда отправилась – отдохнуть и собраться с мыслями, – замечталась Латира.
– У вас больше нет мест, где можно спокойно отдохнуть? – спросил я.
– Не так уж много. Например, морские курорты меня не захватывают, – ответила она.
– А я на море всего один только раз был, – печально сказал я.
– Почему только раз? – удивлённо спросил Бельгазо и дважды пофыркал ноздрями. – Разве в твоём времени не было транспорта, который смог бы доставить к морю с любого расстояния?
– Транспорт то был. Не хватало... Как бы это сказать по-бульбульски или по-сочевански?... По-русски это звучит как «деньги»... Не хватало «денег» для поездки на море.
– «Денег»? – переспросила Латира. Что это за понятие такое?
– В моё время было так – чем больше этих «денег», тем выше качество жизни.
– Никогда бы не подумала, что какие-то там «деньги» будут решать, как мне жить – качественно или нет.
– Ну вот в моей жизни маленькие деньги решили, что я должен жить некачественно, – грустно сказал я, вспомнив как однажды за день до зарплаты занимал деньги у Ванька, чтобы купить две пачки китайской вермишели быстрого приготовления.
– В двадцать первом веке все были такие несчастные? – спросил Бельгазо.
– Не все, но подавляющее большинство. Большие возможности окружить себя комфортом и роскошью были только у малочисленной группы людей, которые использовали труд и беззащитность миллиардов человек в своих целях. И если какой-либо человек заболевает, то тот, кто владеет достаточным количеством денежных средств, имеет возможность избавиться от недуга, а рядовому гражданину приходилось довольствоваться малым и уповать на судьбу, чтобы не умереть.
– Была недостаточно развита медицина или наука в целом, чтобы спасать любого человека? – спросила Латира.
– В том то и дело, что от большинства существующих на то время болезней наука нашла способы лечения. Но вот инновации эти старались продать за очень дорого, чтобы максимально поживиться на крайне необходимом для умирающего последнем шансе.
– Но ведь это же не гуманно! – возмутилась Латира. – В Сочеване давно никто не болел, но если бы даже кого-то хватил недуг, то врачи за лечение не просили бы ничего взамен. Да о корысти на медицинской помощи даже и не задумывались бы! Это как-то не логично: «если ты мне что-то дашь – то выздоровеешь, а нет – так помирай» – бред какой-то!
– К сожалению у нас так, – немного со стыдом за своё поколение сказал я. – Слышал как-то по местным новостям...у себя там...что ребёнок умирал от редкой болезни. А лекарство от этого уже было изобретено учёными-медиками. Требовалась всего лишь одна инъекция! Но бесплатно ему никто не дал этого лекарства. Говорят родителям – давай два миллиона долларов... Короче, вы не знаете, что такое миллионы долларов в моё время. Как же вам объяснить... Это, наверное, по себестоимости, как несколько «Приджелов»...
– «Приджел» – отличный корабль, – констатировал Бельгазо, и я решил, что мои друзья-сочеванцы так и не поняли, что такое миллионы долларов.
– А откуда у обычных людей два миллиона долларов? – продолжал я. – И за сто лет не заработаешь! – Вот так у нас и строились взаимоотношения между людьми – возможности на спасение жизни были, а если не дашь денег, то эти возможности не для тебя – выживай, как можешь своими силами.
– Тёмные времена, – произнёс Ворди. – Может и не стоит тебе туда возвращаться?
– Не знаю, не знаю уже... Всё-таки там проходила вся моя жизнь, там я родился, я привык ко всему тому, что окружало меня в моём времени. Но и за последние полгода я узнал столько здесь, сколько не смог узнать за все мои двадцать два года.
– Вот видишь как. Оставайся у нас, – Латира скривила собачью улыбку. – А портал, через который ты попал к нам, мы обязательно найдём. Найдём и изучим его ради интереса, а может даже, и воспользуемся для пользы нации.
– А это было бы очень интересно, – сказал Ворди и легонько фыркнул.
– А вот, кстати, это дерево! – остановился я возле того места, где влетел в ствол вязкого дерева головой. – Почему оно такое странное? С виду вроде обычное, твёрдое, а на самом деле, мягкое как масло.
– О, это опасное дерево, – ответил Ворди. – Ванерилиз! – Не подходи и не прикасайся к нему.
– Я как-то влетел в него головой по самые плечи, но очень быстро вырвался наружу, – вспомнил я тот случай.
– Тебе очень повезло, что Ванерилиз не успел начать тебя переваривать. Мучительная смерть..., – сказал Ворди.
– Я заметил, что мне частенько стало везти, – осмотрел я ещё раз Ванерилиз, и мелкая дрожь пробежала по новой поверхности моего тела от мысли, что могло тогда произойти, если б не высунул вовремя голову из масляного ствола.
Некоторый отрезок пути мы прошли молча, каждый думая о своём. Я с интересом рассматривал свои новые лапы, которые уже напоминали чем-то человеческие руки, но всё же кожа на них оставалась покрытой жёсткой густой шерстью. Латира, Ворди и Бельгазо выглядели очень забавно в бульбульской маскировке, отчего и походка их тоже изменилась и стала в точности, как у представителей той расы. Различить моих коллег можно было по росту, голосу и узорам на этнических рубахах: Латира имела розовый цвет узоров, Ворди – синий, а Бельгазо – вишнёвый. Наши рюкзаки скрылись под новыми шкурами и образовали такой себе горб, который частенько присутствовал у натуральных бульбульцев. Даже зубы, и те выглядели уже не как у людей, покрывшись новым налётом с желтизной и образовывая собачий прикус.
