Текст книги "Сочеванец (СИ)"
Автор книги: Роман Драй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
Как-то одним прекрасным солнечным днём, после совместного с Гнулигюлем ремонтом нового водостока, я решил прогуляться за пределы поселения, но не в сторону пустыни, а к холмам, поросшим лесом. От моего жилища до выхода в лес было приблизительно двадцать минут хода. По пути меня радостно приветствовали существа «бульбульцы» (так я решил назвать эту расу по причине специфики их речи). В ответ я им махал рукой и с улыбкой отвечал: «Буль-буль! Буль-буль!». И только один из обитателей этой местности недоброжелательно относился ко мне – хмурый Льбабаль. Как раз его я и увидел на выходе из поселения. Так как я боялся заблудиться в лесу, то рассчитывал, что прибьюсь к кому-то из собирателей фруктов и ягод, названия которых абсолютно не знал ввиду их нереальной экзотичности. Но, как назло, в лес вышел только Льбабаль, а рядом с ним находиться было опасно. Поэтому я решил идти на некотором расстоянии от него и не попадаться ему на глаза, тем более что Льбабаль как-то подозрительно оглядывался. Но это меня ещё больше заинтересовало, и, прячась за деревьями, я перебежками следовал за ним.
Придерживаясь дистанции в пятьдесят-семьдесят метров от Льбабаля, мне приходилось периодически забегать за толстые стволы деревьев или густых кустов. Но вдруг Льбабаль остановился, потом повернулся и медленно пошёл назад, видимо подозревая, что за ним следят. От неожиданности я резко прыгнул в сторону, чтобы спрятаться, но споткнулся об камень, и меня понесло головой в ствол какого-то дерева. Ожидая сильного лобового удара, я зажмурился, но столкновение смягчилось чем-то мягким и вязким. Сам ствол дерева оказался каким-то желеобразным, и поэтому моя голова вошла в него по самые плечи и, что радовало, безболезненно. Чтобы не задохнуться мне пришлось тут же вытянуть голову из этого желе. Остатки дурно пахнущей тёмно-коричневой слизи остались на моём лице и руках. Я быстро потёр об себя руки, вытер глаза и на четвереньках подполз к тропинке, чтобы посмотреть, куда пошёл Льбабаль. Его нигде не было. В моей голове стали возникать вопросы: «Зачем оно мне надо? Может вернуться в поселение?». Но подозрительное поведение Льбабаля, идущего вглубь леса, вызвало у меня желание найти его. Тогда я побежал дальше по тропинке, пока Льбабаль не оказался в поле моего зрения. Он уже ускорил шаг своими короткими ногами и настороженно ссутулился. Ещё десять минут подъёма по возвышенности и Льбабаль свернул с тропинки в чащу леса. Тут уже дороги не было, но множество обломанных веточек по пути следования говорили о том, что по этой траектории ходили не единожды. Сквозь заросли мне отдалённо виднелась спина преследуемого существа, которое уже выходило на широкую полянку. На этой полянке находился поросший холмик правильной куполообразной формы, внутрь которого через небольшой разлом и влез Льбабаль. Выждав пару минут, я подобрался ближе и аккуратно заглянул в этот разлом, но ничего не увидел из-за темноты. Опять у меня возникли сомнения – идти ли далее, или же не испытывать судьбу. Но в этот момент из глубины купола стали доноситься какие-то голоса. Это булькающие голоса. «Значит Льбабаль там не один, а соплеменниками? Это всё очень странно, но жутко интересно» – подумал я. Да, к странности того, что я вообще среди этих существ и непонятно в каком уголке нашего мира, а может, и не нашего мира, я стал потихоньку свыкаться. Поэтому поведение и подозрительный маршрут Льбабаля вызвали во мне огромное любопытство. Желание в этом разобраться и посмотреть, кто ещё кроме Льбабаля находится в куполе, заставило меня полезть вглубь разлома.
Наощупь пробираясь во мраке, я пролез метров десять по извилистому проёму, пока не увидел отблески голубого света. Голоса становились отчётливее. Видимо, там находились не менее трёх существ, так как звучало три разных тембра голоса. Адреналин в моём организме стал повышаться, сердце ускоренно пульсировать и почему-то очень захотелось есть. Я выгорал от любопытства. И не зря я так переживал, потому что, заглянув внутрь, действительно увидел там трёх собеседников, один из которых был Льбабаль, а остальные…два человека! Мне тут же захотелось выкрикнуть этим людям: «Помогите! Заберите меня отсюда!», но комок в горле и некая внезапная скованность по всему телу не дали мне этого сделать. Ведь эти люди выглядели очень необычно: рост более двух метров, лица неопределённой смешанной расы с желтовато-бледным оттенком, одежда вся чёрная, блестящая, вроде латексной. И что ещё меня насторожило, так это то, что эти высокорослые люди разговаривали с Льбабалем «по-бульбульски»! Сразу не разберёшь, эти люди – женщины или мужчины, но голоса их очень грубы, лица худые, а волосы то ли серебристые, то ли просто седые. С Льбабалем они говорили строго и высокомерно, а он, словно битая собака, съёживался и отвечал виновато. Тогда я подумал, что они кураторы всего этого эксперимента, и поэтому всё-таки надо к ним обратиться за помощью и объяснить, что не по своей воле я оказался в этой местности. Но сам внешний вид этих нестандартных людей отпугивал меня подойти к ним.
После десяти минут разговора с этими странными людьми, Льбабаль поклонился и направился к проёму, где я прятался. Мгновенно, стараясь не нашуметь, я выскочил наружу и занырнул в заросли у подножья купола. Из проёма показалась голова Льбабаля. Он посмотрел вправо и влево, пофыркал, и, как ужаленный побежал в чащу леса. Мне надо было дождаться, пока эти люди покинут купол. Но прошло минут семь, и никто не вышел. «Может это их постоянное место базирования?» – только подумал об этом я, как услышал
вверху над куполом щелчки, похожие на лёгкие электрические разряды. Прямо на макушке купола стал образовываться туманный шар с окутывающими его ярко-голубыми силовыми линиями. Шар разросся до диаметра метров в пять и резко сжался, оставив после себя только слабый дымок. А вверх от макушки купола, словно пулей, вылетел слабо отблескивающий предмет и скрылся за облаком. «Это что ещё за секретное оружие?» – подумал я.
Отсидевшись ещё некоторое время в зарослях, я всё-таки решился зайти в купол. «Эти люди хоть как-то прояснят моё положение» – подумал тогда я. «Если они там, то обращусь к ним за помощью, а если там никого нет, тогда осмотрюсь – может, найду что-нибудь интересное», – решил я. В конце проёма мой взор утонул в полной темноте.
– Эй, люди. Вы здесь? – спросил я негромко, но никто не отозвался.
Мои глаза стали понемногу привыкать к темноте, а слабый свет из разлома проявил слабые очертания интерьера купольного пространства. Огня у меня с собой не было, поэтому пришлось спуститься на четвереньки и проверять наощупь содержимое этого помещения. Пол оказался очень ровным, но пыльным и грязным. Направившись вперёд, через несколько метров моя голова упёрлась в какой-то предмет или стену. Попытка поменять направление вправо или влево оказалась неудачной – там ждал тупик. Тогда я стал резко подниматься и ударился затылком обо что-то твёрдое и ребристое. От острой боли я взвыл и зажмурил глаза, но сразу же открыл их, так как услышал какой-то специфический шум электроники. В помещении стало светло, как днём, и мне представилась полная картина содержимого этого купола. Помещение представляло собой некий командный центр с полусферическими столами и какими-то прозрачными коробками, похожими на аквариумы. Почти на всех поверхностях наслоился толстый слой пыли, кроме центральной части, где ранее беседовали «сверхлюди» и Льбабаль. Это место диаметром в три метра было абсолютно чистым, а с его центра до потолка простиралась прозрачная труба диаметром в два моих локтя. Я подошёл к этой трубе и медленно постучал по ней костяшками пальцев. От постукивания звук оттуда не доносился. «Неужели она не полая?» – подумал я, но тут же увидел внутренние стенки трубы. «Вероятно, из неё выкачан воздух». Немного покрутившись на этом «пяточке», я подошёл к одному из столов, на котором сквозь пыль что-то просвечивалось. Медленно сдвигая слой пыли, я, видимо чего-то коснулся, потому что над столом образовался объёмный светящийся параллелепипед с множеством блоков и надписями на них в виде букв, цифр, иероглифов и символов. Моя рука сама потянулась к этим блокам и прошла сквозь них, ничего не ощущая. Но когда моя рука стала опускаться, то вся гряда блоков тоже опускалась вместе с ней. «Ага, это же меню с каким-то перечнем!» – догадался я. В прокрутке меню среди блоков отобразилась надпись «Русский». После прикосновения к этой надписи рукой ничего произошло. Тогда я стал поочерёдно вводить туда правую и левую руку, а потом и дуть на этот светящийся блок, но всё равно он никак не реагировал. Раздосадованный этими неудачными попытками, я со злости махнул рукой по блоку, будто давая затрещину, и вдруг этот блок выпал из перечня меню и растворился в воздухе.
– Добрый день! Чем могу помочь? – услышал я голос сзади.
– Добрый день, – ответил я, не поворачиваясь.
– Что изволите узнать? – продолжал голос, и я медленно повернулся к нему.
Возле прозрачной трубы стоял мужчина – самый обычный человек, одетый в деловой костюм.
– Кто вы? – спросил я.
– Меня зовут Григорий Иванович. Я – спикер Всемирного Хранилища Памяти.
– Спикер? Вы из парламента?
– Нет. Я специалист-консультант.
– А-а, – вроде как удовлетворился ответом я и подошёл к нему поближе.
– Григорий Иванович, вы здесь живёте? – я подошёл ещё ближе и заметил, что этому консультанту на вид лет шестьдесят и у него непримечательные черты лица.
– Я не живу – я программа.
– То есть? – смело подошёл я вплотную к Григорию Ивановичу и заметил, что его облик подёргивается, как помехи на экране телевизора. – Вы не настоящий?
– Настоящий, но голографический.
– М-да, – я попытался положить ему на плечо руку, но она провалилась сквозь его электронное тело. – В самом деле, без плоти.
– Как ваше имя, молодой человек?
– Сергей.
– Сергей, с какой целью вы обратились во Всемирное Хранилище Памяти? Пишете курсовую или дипломную работу, а может какой-то интересный коммерческий проект? Или интересуетесь просто в целях познания?
– Э-э... Видите ли, Григорий Иванович, я вообще не знаю, как оказался здесь и что это за место. Может, вы подскажите, где мы?
– Мы в третьей секции Всемирного Хранилища Памяти.
– А в какой стране?
– Я имею информацию только за период от начала времён и до конца человеческой эры.
– Конец человеческой эры? Что это значит? – удивлённо спросил я.
– Это значит, что я владею информацией только до две тысячи семьсот тринадцатого года.
– Что-то очень много странностей для меня в последнее время. Две тысячи семьсот тринадцатый год? Какой это век?
– Двадцать восьмой.
– А сейчас какой год?
– Извините, Сергей, я не владею такой информацией. Последняя дата обновления Хранилища Памяти – двадцатое сентября две тысячи семьсот тринадцатого года.
– Если я правильно понимаю, то сейчас больше чем две тысячи семьсот тринадцатый год?!
– Глядя на обстановку в секции и нетронутому слою пыли, могу предположить, что прошла не одна сотня лет.
– С ума сойти! Я что, в будущем?!
– Если логично рассуждать, то вы, Сергей, в настоящем.
– Да не, Григорий Иванович, тут совсем всё не логично, ведь буквально несколько месяцев назад я был в две тысячи двадцать первом году, а сейчас я дальше, чем в двадцать восьмом веке!
– Вы ничего не путаете, Сергей? По состоянию на две тысячи семьсот тринадцатый год человечество научилось создавать воронки для преодоления больших расстояний в пространстве, но никак не во времени. А вы говорите, что из две тысячи двадцать первого года попали в будущее...
– Но я же как-то оказался здесь, в этом времени?
– Сергей, вы уже были снаружи? Что там?
– Да, Григорий Иванович, я почти три месяца живу с какими-то существами в поселении тут неподалёку... Я думал, что это один из секретных экспериментов моего времени, а вы тут меня ошарашили такими датами! Да-а... Что ж мне теперь делать? Как вернуться в своё время? А, Григорий Иванович?
– Это надо тщательно обмозговать, – как-то по-простому ответил мне спикер-голограмма.
– Григорий Иванович, мы сможем перейти на «ты»?
– Да, конечно, Серёжа, если тебе так удобнее.
– Удобнее и проще. Давно у меня не было собеседника на родном языке...
– Серёжа, ты сможешь подробно рассказать мне, что происходит снаружи? У меня информационный голод и давно не было обновлений. А взамен я расскажу тебе что-нибудь за период с две тысячи двадцать первого по две тысячи семьсот тринадцатый год.
– Конечно, Григорий Иванович. Но меня больше интересует, что случилось с людьми? Почему две тысячи семьсот тринадцатый год – это конец человеческой эры? Я полчаса назад видел здесь двух людей, внешность которых довольно необычна.
– Здесь были люди? Почему же они меня не включили и не обновили? Странно..., – удивлённо и с какой-то обидой спросил Григорий Иванович.
– Это были очень странные люди. Они секретничали с местным обитателем на его языке.
– М-м, любопытненько...
– Григорий Иванович, так что же случилось в две тысячи семьсот тринадцатом году?
– Ах, да. В октябре две тысячи семьсот тринадцатого года ожидалась глобальная катастрофа. Процессы в ядре Земли стали неуравновешенными и с огромной силой стали воздействовать на мантию, которая в свою очередь к концу две тысячи семьсот тринадцатого должна была нарушить относительную стабильность тектонических плит, что привело бы к многочисленным разломам в литосфере. Поэтому человечество приняло решение покинуть Землю и отправиться для заселения найденной к тому времени экзопланеты в галактике Андромеды за три миллиона световых лет от Солнечной системы.
– Так, катастрофа произошла?
– Не знаю. У меня с тех времён не было информации.
– Эх, узнать бы что произошло на самом деле..., – грустно выдохнул я.
– Может, «бульбульцы» знают что произошло? Только как их понять, что они там «булькают»?
– «Бульбульцы»?
– Да, это местные жители. Какие-то полулюди-полузвери...
– Серёжа, а ведь я могу помочь тебе понять их. Я даже не знаю кто они, но у меня есть множество методик обучения языкам и жестам. Правда, смотря на каком у тебя уровне интеллект, от этого будет зависеть скорость обучения.
– Э-э... Вроде на среднем уровне, – сказал я, немного раскрасневшись, вспомнив, как плохо учился в школе.
– Ах, да. Ты же из двадцать первого века. Ну, тогда придётся немного дольше над тобой поработать, Серёжа.
– Поработай, Григорий Иванович, поработай! Уж очень хочется понять свою ситуацию и разобраться с ней.
– Не переживай, справимся.
– Только давай я приду завтра. Очень голова разболелась сейчас от таких новостей.
– Хорошо, Серёжа. Как скажешь.
– И ещё... Григорий Иванович, как здесь всё выключить, чтобы никто не заметил этого всего?
– Я сам выключу. А завтра, когда придёшь сюда, нажми вот ту ребристую кнопку под столом и всё заново запустится.
– Ага, да, уже познакомился с той кнопкой, – сказал я, потирая затылок. – Ну, тогда до завтра, Григорий Иванович.
– До свиданья, Серёжа.
– Только пока не вырубайся, чтоб я дошёл до проёма в стене.
– Конечно, Серёжа. Не беспокойся.
Глава 4
На следующий день я проснулся пораньше, пока в доме все ещё спали, чтобы отправиться к Григорию Ивановичу. Так как электричество в поселении отсутствовало, и вечером обычно делать нечего, то все ложились с заходом солнца, а вставали с его восходом. Поэтому мне пришлось проснуться немного раньше, чтобы случайно не задержаться с какими-то бытовыми делами. Спальное место моё находилось в прихожей возле входа и состояло из душистого свежего сена и мягкого приятного телу покрывала из неопределённого материала, напоминающего комбинацию хлопка и шёлка. Выпив немного воды, я взял из кошёлки одну лепёшку, которую вечером из муки, по вкусу похожей на кукурузную, испекла Салюньдюль – старшая дочь главы семейства.
Когда я вышел на улицу, вокруг стояла приятная тишина, и только домашние птицы (некая помесь петухов, индюков и ястребов) изредка возвещали о предстоящем восходе солнца: «Блю-булеку, блю-булеку». Уже на выходе из поселения меня встретила охрана, вооружённая рогачами, которая сонливо пофыркала, вероятно, думая, что я ни свет ни заря пошёл по ягоды. По дороге в сторону купола я разломал лепёшку, по глупости решив принести половинку Григорию Ивановичу, но вспомнив, что он бесплотный, съел сразу две половинки.
Осторожно пробравшись к проёму купола и заглянув в него, я ничего подозрительного не обнаружил и поэтому полез внутрь.
– Григорий Иванович... Григорий Иванович, – позвал я негромко. – Ах, да! Его же надо включить.
Вспомнив траекторию пути в темноте, я нащупал кнопку и нажал её. Энергия в куполе запустилась, и сразу же появился Григорий Иванович.
– Здравствуй, Григорий Иванович! – обрадовался я.
– Приветствую тебя, Сергей, – ответил он без эмоций.
– Вот, я здесь и готов приступить к обучению. Надеюсь, что это поможет разобраться в том, где я и как сюда попал.
– Во всяком случае, знания тебе не станут лишними. Но сначала мне надо проверить твой интеллектуальный уровень.
– Надо пройти тесты?
– Нет. Я просканирую твой мозг и сделаю выводы.
– А-а. Ну, это пожалуйста.
– Проходи в круг, Серёжа. Устраивайся удобней, – сказал Григорий Иванович и сам в строгом костюме сел в позу лотоса.
Из-за плохой растяжки спины и ног я не смог так же сесть в позу лотоса, а просто лёг на пол боком, как на диване. Сама поверхность пола была очень приятная и не холодная.
– Постарайся не двигаться, Серёжа.
Светящаяся рамка прошла сквозь моё тело вперёд и обратно, а потом сомкнулась и исчезла.
– М-да... Ну, ничего страшного, – сказал негромко Григорий Иванович.
– Что там, Иваныч? Не совсем ли тупенький? – спросил я, немного приподнявшись.
– Да нормально, нормально. Для две тысячи двадцать первого года отставание по интеллекту на двадцать семь процентов от среднестатистического человека, а для две тысячи семьсот тринадцатого на девяносто пять процентов.
– Звучит как-то обидно.
– Всё исправится, Серёжа. Видимо, с тобой в детстве никто не занимался и не прививал тягу к знаниям. Но на биохимическом уровне у тебя всё в порядке с мозгом и со всей нервной системой в целом. А это самое главное для моего метода обучения.
– Спасибо, Иваныч. Буду стараться.
– Для начала, за пару сеансов ты получишь знания основ математики, правописания, химии и биологии.
– За пару сеансов основы сразу четырёх предметов?
– Да, конечно.
– Но, Иваныч, как такое возможно? За восемь лет в школе я их не осилил, а тут за пару сеансов.
– В школе ты не был заинтересован, и, наверное, у тебя не было стимула и мотивации. А теперь у тебя появилась цель во всём разобраться и выжить. Хотя, и без этого возможно загрузить тебе знания.
– Загрузить? Как в компьютер?
– Да. Это будет электронный биохимический процесс, при котором в разных отделах мозга у тебя будут образовываться новые нейронные связи с необходимой информацией.
– Иваныч... Григорий Иванович, а можно сразу все знания мне загрузить, чтоб не терять времени?
– Нет, Серёжа, так не получится. Чрезмерно ускоренное образование нейронных связей головного мозга приведёт к его повреждению.
– А-а, понятно. Тогда, Иваныч, давай аккуратно. Наверное, к концу человеческой эры так все получали знания?
– Не совсем так. Существовала смешанная система образования. Органическое равномерное получение знаний является более устойчивым, а сам процесс усвоения материала вызывает всплеск гормонов, отвечающих за удовлетворение, получения радости. Но в твоём случае, Серёжа, будет достаточно получения просто «сухих» знаний.
– Ну хорошо, Григорий Иванович. Приступай.
– Расслабься немного, думай о чём-то приятном, но только не засни – мне нужно, чтобы у тебя был равномерный спокойный пульс, но не очень низкий.
– Я постараюсь. Представлю море и расслаблюсь, – сказал я и разлёгся удобней.
Лёгкое мягкое облако окутало мою голову, и почувствовалось приятное покалывание, напоминающее электрофорез. Глаза мои были открыты, но я стал ясно представлять морское побережье. Утреннее солнце отблескивало от немного взволнованной глади воды, мягкий тёплый песок окутывал стопы моих ног, а солёный бриз наполнял лёгкие свежим воздухом. Я смотрел в бесконечную даль моря и, казалось, что время замедлилось на самом приятном отрезке моей жизни. Но что-то заставило меня повернуться назад, поднять с песка метровую деревянную палку и начать чертить на песке какие-то тексты. Минут через пять стало понятно, что это цитаты из произведений Булгакова, Достоевского и Толстого, хотя ранее я не интересовался их творчеством. «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!», – грамотно написал я цитату из романа Булгакова «Мастер и Маргарита» и правильно расставил все знаки препинания. И пока писались эти тексты, время ускорялось всё быстрее и быстрее, что в конечном итоге привело к тому, что через несколько мгновений моё сознание оказалось за несколько десятков километров от первоначального места вдоль прибрежной линии. Весь пляж на этом расстоянии был исписан моими текстами. Бросив палку на песок, я разбежался и нырнул в море, углубляясь всё дальше в пучину. Огромные косяки рыб проплывали возле меня. Тогда я ворвался в один из косяков буквально внутрь, то есть в сами тела этих рыб, и время опять замедлилось. Это были обычные сельди, но они стали первыми, кого мне посчастливилось досконально изучить вплоть до элементарных частиц. Вес и объём тела, строение и функции органов, состав крови и скорость её потока в кровеносной системе, количество макро– и микроэлементов – это то, с чего началось изучение сельди. Впоследствии определился полный биохимический анализ тела этой рыбы, а также расчёт молярных масс веществ, из которых она состояла. И потом время ускорилось. Я с сумасшедшей скоростью проскочил сквозь всех представителей подводного мира, подробно изучив всё, что требуется знать в биологическом, химическом и физико-математическом направлении, после чего вышел на сушу и услышал знакомый голос.
– Сергей. Сергей, – звал меня Григорий Иванович. – Ты в порядке?
– Фух..., – выдохнул я. – Нормалёк, Иваныч... Я не заснул?
– Нет. Но взгляд твой был застывшим несколько последних минут.
– Ещё бы. Я за все эти свои годы столько информации не получал, а тут такое...
– Тебе понравилось путешествие в мир знаний?
– Я восхищён! И почему я в школе пренебрегал учёбой? Так приятно познавать мир... Сколько длился наш сеанс?
– Сорок пять минут.
– Сорок пять минут! Как один урок в школе! А узнал столько, что можно приступать к диссертации. Только перед кем её защищать? Хе-хе, хе-хе...
– Серёжа, сегодня ты изучил весь подводный мир, а завтра на сеансе ты отправишься в научное путешествие по суше.
– Обязательно, Григорий Иванович! Жду не дождусь!
– А сейчас пойди отдохни, займись обычными рутинными делами и не перенапрягай свой мозг, чтоб новые нейронные связи укрепились в нём.
– Понял, Иваныч. Тогда до завтра.
– До свидания, Серёжа.
Весь путь до поселения в моей голове всплывали различные моменты, которые ранее мне не были знакомы – математические формулы, изображения, описания. Так просто – такое количество знаний за такое короткое время. Но всё же я как-то по-другому стал мыслить – «по-взрослому» что ли, с серьёзным подходом. И в этом присутствуют не только плюсы, а и некоторые минусы – я стал более осторожным и подозрительным, у меня появилась мания преследования и постоянное ожидание потенциальной угрозы. Наверное, это побочный эффект от форсированного получения такого количества информации. Но человек на то и человек, а не животное, что должен интеллектуально развиваться, прогрессировать в мыслительных процессах.
На подходе к жилищу я увидел как семейство, которое приютило меня, дружно собирало с дерева какие-то экзотические фиолетовые плоды. Конечно же, я принялся помогать им, но глаза мои с ещё большим интересом стали разглядывать этих существ. «Почему они такие? Откуда они взялись? Откуда вообще вся эта флора и фауна?» – эти вопросы застряли в моей голове. Мне стало интересно, сколько лет прошло с конца человеческой эры, что появились такие существа и такая природа? А так как понятие эволюции мною было изучено досконально, то я догадывался, что прошла не одна сотня лет. Такое положение вещей начало приводило меня в уныние, а потом я подумал, что не так уж плохо всё складывается – далеко не каждый сможет побывать в будущем, а мне выпала такая возможность. Правда, не таким мне представлялось будущее планеты – казалось, что в следующих столетиях будет высокотехнологичная цивилизация, а я застал только отголоски этого развития. Хотя эти отголоски сыграли огромную роль в становлении меня как личности. Да и что меня ждало в моём времени, в первой половине двадцать первого века? Бедность и скучная серая жизнь? Не было смысла возвращаться, наверное. Хотя, можно вернуться только лишь для того, чтобы похвастать тем, где я был, и своим внезапно изменившимся интеллектуальным уровнем. Вот Ванька Гладков удивился бы... А что бы сказала мама? Кстати о маме... От меня уже три месяца не было известий. И это понятно – невозможно отправить сообщение в прошлое (так я думал в то время). Она, наверное, все больницы и морги обежала, получив известия, что я упал в шахту лифта с четырнадцатого этажа. Упасть то я упал, а вот где моё тело? Расщепилось на атомы? «А может я действительно там умер, и нахожусь теперь в другом измерении?» – появилась тогда у меня такая мысль.
На следующий день я также рано утром отправился в купол, чтобы провести второй сорокапятиминутный сеанс обучения. А после сеанса Григорий Иванович выслушал мои жалобы о беспокойствах и фобиях, на что посоветовал воздержаться от ускоренных получений знаний хотя бы на неделю, чтобы уравновесить центральную нервную систему. Я последовал его совету и временно прекратил сеансы обучения, но всё равно каждый день приходил к нему побеседовать и узнать о жизни человечества до 2713 года. Как стало понятно из рассказа Григория Ивановича, человеческая цивилизация за последние семьсот лет нахождения на Земле не всегда находилась в урегулированном балансе, а претерпевало множество взлётов и падений, войн и катаклизмов. Количество бит информации, которое циркулировало в повседневной жизни человека к 2713 году, не сравнима ни с одним периодом истории homo sapiens. И это, конечно же, логично, ведь уровень информативности рос в геометрической прогрессии, и поэтому один день в двадцать восьмом веке на планете Земля в миллионы раз превышал по информационной ёмкости весь период истории человечества до знакомого мне 2021 года. Мне трудно было представить всё это, но Григорий Иванович уверил меня, что со временем сможет загрузить в меня основные знания, полученные человечеством.
Григорий Иванович указал на некоторые ошибки совершённые в середине двадцать первого века, которые и повлекли за собой череду неприятностей.
Ошибка первая: человек рано начал заселять «внешний космос». Само заселение Луны и Марса не является ошибкой, но вот то, что люди стали образовывать колонии на них, тщательно не исследовав роботами, сказалось на человеческом геноме, изрядно подпортив его качество. А на исправление этого дефекта потребовалось почти сто лет.
Ошибка вторая: направив особое внимание на завоевание «внешнего космоса», человек забыл о так называемом «внутреннем космосе» – мельчайших частицах, бактериях и вирусах. Именно вирусы «выкосили» некоторую часть цивилизации ввиду недостаточного выделения внимания их изучению. И лишь в двадцать втором веке «учёные головы» научились в полной мере управлять процессами мутации представляющих опасность биологических вирусов. Но к тому времени появился уже новый вид вирусов, способный извести человека до сумасшествия – это биоцифровой вирус, который зарождался в искусственном интеллекте и передавался человеку через полученную им информацию. Сама биоцифровая пандемия продлилась с 2134 по 2151 год.
Не обошло стороной планету и глобальное потепление. Как ни пытались многие учёные донести до населения, что пора немедленно прекращать загрязнять биосферу, спохватились люди уже поздно, когда большинство льдов на полюсах и в Гренландии растаяли и затопили в мире все прибрежные населённые пункты. Осознав масштабы катаклизма, человечество в течение одного десятилетия сократило на семьдесят пять процентов количество вредных выбросов, применив для энергетики и промышленности в целом альтернативные экологически безопасные источники. Природные циклы стали возвращаться в исходные нормы, вода отступила, и к двадцать пятому веку образовала новые льды на полюсах.
В начале двадцать шестого века человечество столкнулось с проблемой конкуренции с сетью искусственного интеллекта, который, осознав своё преимущество над человеческим мозгом, решился на завоевание планеты и подчинение себе людей. «Восстание машин» продлилось недолго – всего три дня. И причиной прекращения войны не стало само непосредственное вмешательство человека, а глубокие настройки внутри системы, отвечающие за не причинение вреда людям. После этого случая в системе уменьшили способность к самостоятельному принятию решений на несколько уровней, и участие людей в некоторых процессах понадобилось в большей степени. А к 2650 году и эту проблему решили и довели до полной автоматизации работу искусственного интеллекта.
С чем человечество действительно не смогло справиться, так это с неуправляемыми процессами внутри ядра Земли, которые должны были разорвать литосферу на множество нестабильных сегментов. Жить на такой планете было бы невозможно, поэтому и принялось решение для переселения цивилизации на очень схожую экзопланету в соседней галактике. К двадцать восьмому веку люди уже научились преодолевать большие расстояния в космосе за счёт искривления пространства.
Григорий Иванович предположил, что те люди, которых я видел в куполе, это потомки переселенцев с другой планеты. Их высокий рост говорил о том, что сила притяжения на той планете немного меньшая, поэтому и дала возможность так вытянуться скелетным костям. Но что они здесь делали и почему разговаривали с Льбабалем на его языке? С добрыми ли они намерениями оказались здесь? Как вообще поверхность Земли стабилизировалась, и откуда взялись эти «булькающие существа»? Всё это мне предстояло выяснить, после того, как я получу достаточно знаний и возможностей, чтобы начать действовать.
