Текст книги "Незапертая Дверь"

Автор книги: Роксолана Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

ЭПИЛОГ

В себя я пришла только поздним вечером. И то, благодаря стараниям вернувшейся из санатория Марьи Сергеевны. Все лечение пошло насмарку. Представляю, что пережила, бедняга, застав меня лежащей на полу в глубоком ауте. Я долго не могла понять, что со мной происходит, и просто тупо озиралась. К телу нехотя возвращалась чувствительность и я смогла пошевелить пальцами. Они как-то сами собой сложились в яростную дулю, направленную в сторону двери. Сожженный парами уксуса и нашатыря нос болел, но я глубоко вздохнула и задержала дыхание. Смаковала знакомый запах своего родного мира. Следом меня накрыла удушающая лавина эмоций, законсервированных на целых десять часов. То, что я тогда чувствовала, впившись пальцами в ковер, словами не передать. Наверное, со стороны зрелище было жутким. Марья Сергеевна, едва успев перекреститься и воздать хвалы господу, запаниковала с новой силой.

А чего вы хотите? Я ведь вернулась из альтернативы загробного мира! По мне такое стадо различных ощущений промчалось, что не каждый может выдержать. Только когда все пережитое в книжном царстве начало меркнуть, уступая место событиям, происходившим со мной в реальности, я немного отошла от истерики. Немного, шага на два. Потому на следующее же утро помчалась к Алику с твердым намерением свернуть ему шею. Я уже была недалеко от его берлоги, когда позвонила Верка и, оглушив меня радостным визгом, сообщила:

– Либра очнулась! Мчись на остановку, мы сейчас подъедем!

Я смотрела на телефон и боялась поверить услышанному. Даже хотела перезвонить Верке, чтобы убедиться в том, что это не сон. От нахлынувшей радости распирало грудь так, что мой второй номер стал третьим. Я стояла посреди площади и во весь рот улыбалась, а слезы бурно бежали по щекам. Весь тот бред, каким пичкал меня крот все это время… Неужели это правда? Я сумела повлиять на судьбы людей, изменив пару глав и концовку книги? Представляю, как сосредоточенно сверлили бы пальцем висок те, кому бы я об этом рассказала! В тот момент я и сама чувствовала себя счастливой сумасшедшей.

Опомнившись, я помчалась на остановку, где мне уже сигналил Роман. В тот момент я даже не удивилась тому, что Верка приехала за мной с бывшим женихом. Мне не терпелось узнать подробности состояния нашей Русалки. Хотелось поскорее увидеть ее и убедиться, что все происходит наяву. Видите ли, после всего приключившегося, я не особо себе доверяла – вдруг я сейчас кукую в психушке?

Только когда мы вошли в палату и увидели вяло улыбнувшуюся нам Либру...  Кроме этой улыбки я больше ничего не заметила. Она вернулась, наша Русалка, пусть и ставшая похожей на владычицу вод Лайбе. Но она снова была с нами!

Когда первые страсти поулеглись, а Русалка начала поправляться, я осмелилась заговорить с ней о той ночи, едва не лишившей ее жизни. До этого даже мать и брат старались не напоминать ей об этом, боясь ухудшения самочувствия. Либра изменилась в лице, а ее взгляд устремился в неведомые мне дали. Она сжала еще слабыми пальцами одеяло, а я съежилась вместе с ним в ожидании. Самые худшие из подозрений, что терзали меня, должны были подтвердиться.

– Ты хотела поговорить со мной о чем-то очень важном, – напомнила я, кивнув на телефон, в котором хранились ее последние сообщения.

– Да, – губы Либры задрожали, и она накрыла их рукой. – Ты не представляешь, что произошло. Даже не знаю, как об этом сказать. Забрав у Алика брелок Кости – стального единорога – я шла домой и думала о нашей размолвке. Поняла вдруг, что никого сильнее не любила, что не могу и дальше быть с ним в разлуке. Надеясь, что еще не поздно все исправить, решила дать ему второй шанс. Потеснив сдавшуюся не без боя гордость, я словно на крыльях полетела к дому. Сейчас, думаю, наведу марафет и под предлогом отдать ему брелок, попрошу встретиться. Ну а там видно будет, как что сложится.

– Ну, а дальше-то что? – нетерпеливо поторопила я замолчавшую Либру.

– Возле подъезда меня поджидала Лариска Зажигалка. Сказала, что ей нужно со мной серьезно поговорить. Общаться с ней у меня не было никакого желания. Она перечеркивала все мои намеченные планы, но так настаивала и выглядела такой растерянной, что я согласилась и предложила подняться ко мне. Заметив у меня в руках единорога, Лариска посмотрела на меня с ненавистью. Заявляет: «Откажись от Костика, отойди в сторону». А я ей: «С какой стати? Я не из тех, кого можно отодвинуть в сторонку». Смотрю, у нее на глазах слезы проступили. Сладив с дрожащими губами, она мне с вызовом бросает: «Я жду от него ребенка!» Поняв, что я собиралась отдать ему брелок, она попыталась его отнять. Не знаю, как так вышло, что я ударила ее в живот этим самым единорогом. Лариска застонала и сползла на пол, а когда я пришла в себя, увидела на ее штанах кровь. Бросившись к телефону, хотела вызвать «скорую», но не сделала этого. Словно разум помутился. Я смотрела на корчившуюся от боли Лариску и злорадствовала. Я чувствовала себя Лайбе, превратившей всех детей в лягушек. Мне виделась в ней предательница Ло, что тоже затяжелела от ее возлюбленного. Я с такой небывалой силой сжимала в руке единорога, что пальцы свело судорогой, а я этого и не замечала. В тот момент простой брелок стал чем-то вроде трофея. Мол, смотрите, ничтожества, что мое, то никому и никогда не отдам! Я так же хотела сжимать сердце паладина.

Либра посмотрела на свою руку и пошевелила непослушными пальцами. По белым щекам жемчужинами покатились слезы. Я подсела к ней ближе и обняла.

– По моей вине Лариска потеряла ребенка. Понимаешь, ведь это я его убила.

Я хотела ее утешить, но не находила слов. Да и что тут скажешь? Подруга, ты не виновата, это проделки книжной героини? Или да, это твоя вина, но что толку горевать? Надо же, на деле все оказалось совсем не так, как я навыдумывала.

– Мне нужно было с кем-то поделиться и рассказать о случившемся. Ты на звонки не отвечала, а больше я бы никому не осмелилась признаться в таком. Я наполнила ванну и погрузилась в воду с головой. Так хотелось… уйти на дно. Смыть с себя кровь невинного младенца, очиститься от навалившегося чувства вины. Собравшись сушить волосы, я посмотрела на брелок, лежавший на книге. Теперь я видела в нем орудие преступления. Этот проклятый единорог навсегда развел нас с Костей, когда мог бы соединить. Не помня себя, я швырнула его в пол. Туда же полетела и книга, заставившая меня пережить боль сразу в двух ипостасях.

А после, разгневанная еще и тем, что я не ответила на ее сообщения, Либра приказала себе стереть всех нас из памяти и продолжать жить дальше. Она и подумать не могла, что в тот момент сама смерть дышала ей в затылок. Затаившись в неисправном фене, только и ждала, когда Либра возьмется наводить марафет.

Я слушала ее и иногда пожимала руку, боясь снова отпустить и потерять. Я поклялась, что больше ничто и никогда не заставит меня предать нашу дружбу.

Меня несколько озадачило то, что Лешка ни разу не навестил кузину. Она пожимала плечами, Верка – разводила руками, а Костя – пребывал в неведении. Либра попросила нас не говорить ему о том, что она вышла из комы. Я подумала, что после трагедии с Лариской она не сможет с ним встречаться. Всколыхнувшаяся с новой силой обида и чувство вины перед покойной… Может, поначалу так оно и было, но после наших долгих разговоров она незаметно смягчилась. Теперь не хотела, чтобы он приходил только потому, что выглядела больной и неприбранной.

– Это бесчеловечно, – пожаловалась мне по телефону возмущенная Верка. – Он у меня каждый день спрашивает, как состояние Либры, а мне приходится врать! Втянула нас в свои игры и лежит довольная. Хватит уже! Хоть ты скажи ему, что ли?

Не так-то это и просто. Я не виделась с Костей с того вечера, когда узнала в нем паладина. Все предельно просто – он не звонил, а я не отвечала. Теперь же, Либра поведала о том, что произошло на самом деле, и мои нелепые подозрения ухнули в никуда. Только прежде взрастили между нами высокую стену. Решив, что с этим нужно покончить, я вознамерилась встретиться с парнем и покаяться. А по пути надумала заскочить к Лешке и узнать, в каком кармане он оставил свою совесть.

Ворота были открыты, но я передумала входить, услышав голоса. Во дворе, где мы раньше собирались по любому поводу, намечалось кровавое представление. Я сразу вспомнила, как господин Лешак пытался убить паладина и только благодаря моим стараниям ему это не удалось. Тогда я не понимала, почему он так ненавидел противника, что готов был поступиться рыцарской честью, лишь бы уничтожить его. Сейчас же все встало на свои места. Лешак был влюблен в Ло. Она же изменила ему с паладином, когда пыталась того убить, и отказалась избавиться от бремени. Лайбе тоже узнала об этом и в гневе превратила всех детей в лягушек. Ло потеряла и ребенка, и доверие мужа, и любовь отца – злейшего врага паладина. Решив, что больше незачем жить, она сбросилась с крыши замка. В этом мире из-за Либры у Лариски случился выкидыш, она потеряла Костю и покончила с собой.

– …она ждала от тебя ребенка! – перестав заикаться, несвойственно ему громко орал Лешка. – А ты кинул ее, как одну из своих продажных девиц! Она же никого кроме тебя не видела! Даже мирилась с твоими похождениями! А вы ее взяли и убили! Что, разве не так? Из-за одной у нее случился выкидыш, а из-за другого – нервный срыв! Вы с Любкой виноваты в том, что она покончила с собой!

– Леха, успокойся. Мы, конечно, виноваты, но почему тебя это так заботит?

– А то ты не знал? – хмыкнул Лешка, всплеснув руками. – Я любил Лару!

Вот и не верь после этого безумным россказням Алика о двух параллелях. Кстати, до крота я ведь так и не добралась, посвятив все свободное время Либре. Говорить с Костей надобность отпала – он уже в курсе последних событий, а раз финальная схватка двух рыцарей так и не началась, я решила завалиться к Алику. Шла и думала, вот как настучу ему сейчас молотком по бахчевой культуре. То, что он со мной сделал, а именно – отправил в книжное царство – простить никак нельзя!

Я ворвалась в его квартиру ураганом. Опешивший крот только отступал к стене, пока на него сыпался град тумаков и ливень возмущенной брани. Да как он мог так подло со мной поступить, да я столько из-за него пережила и прочее, прочее! Когда мой словарный запас начал иссякать, наслушавшийся вдоволь Алик поймал меня за руки и прижал к двери ванной. Дабы мое молчание не сорвалось с паузы, бросился торопливо целовать, вобрав в себя весь мой праведный гнев. Вначале опешив от такой наглости, я попыталась вырваться, но крот оказался сильнее.

Кончики наших языков встретились, вызвав подобие электрического разряда. Странная волна дрожи прокатилась по телу и перехватила сбившееся дыхание. Я и не заметила, как поддалась этому порыву, высвободив давно таившуюся страсть. Обхватив Алика ногой и притянув его к себе, я люто возненавидела джинсы, кравшие прикосновения его пальцев. Прокляла все на свете рубашки с их мелкими пуговицами, которые пришлось отрывать, чтобы скорее прильнуть к его телу. Охваченные небывалой лихорадкой, мы наперегонки обменивались ласками. Спешили так, будто мир вот-вот должен был рухнуть, и мы боялись не успеть.

Когда я жадно целовала Алика в шею, его выдохи перешли в стоны и меня перестали волновать мировые катаклизмы. Пусть хоть вся Земля взорвется! Нам она, стремительно уплывшая из-под ног, уже не нужна. Врезавшись бешеными метеоритами, мы вросли друг в друга, создав собственную планету.

Пока мы творили персональную Венеру, свалили в прихожей угловую полочку и разбили стоявшие на ней часы. В попытке разыскать зал, опрокинули со столика телефон вместе с базой. Решив, что без приключений нам до дивана не добраться, оказались на персидском ковре. Алик отдался страсти без оглядки, даже не думая выставляться знатоком постельного этикета. Не демонстрировал знание различных поз и не пытался хвастать богатым опытом. Именно эта первобытная простота превратила нашу любовную схватку в яркую и незабываемую вспышку.

Когда сознание стало проясняться, я открыла глаза и посмотрела на Алика. Он пребывал в крайней степени смущения и, дабы скрыть это, принялся искать очки. Похоже, даже не заметил, что мы их раздавили, когда опрокинули на себя полочку. Я натянула валявшуюся рядом футболку и поморщилась. После глянцевой кожи Алика она показалась мне нестерпимо грубой.

Задержавшись в зальном проеме, я посмотрела ему в спину и поняла, что впервые не хочу пускаться в традиционное бегство. Казалось, вечность провела в его объятьях, но не насытилась им. Задержи меня, не дай уйти, пока не поздно! Но он не глянул в мою сторону и ни о чем не попросил, а я молча шагнула за порог.

Когда он сказал, что я буду ему благодарна за то, что он меня чуть не убил, я и представить не могла, что однажды так и случится! В тот момент я верила, что только благодаря этому смогла, побывав в книжном царстве, изменить реальность. Либра вернулась к жизни, Верка помирилась с Романом, а Лешка с Костей избежали возможных последствий состоявшейся во дворе ссоры.

Когда Либру выписали из больницы, она пришла ко мне. Поскольку Марья Сергеевна после моего обморока снова отправилась в санаторий, на этот раз прихватив с собой и нашедшегося Пешку, я осталась жить у нее.

– Отлично выглядишь! – осмотрев подругу со всех сторон, бодро сказала я. – Думаю, вполне готова к тому, чтобы показаться Косте и накинуть на него силки.

– Уже накинула, – впервые смущенно потупилась Либра и виновато улыбнулась, показав колечко. – Только что от него. Денька, мы с ним поженимся!

– Серьезно? – сколько же я приложила сил, чтобы выглядеть естественно! Самой же было и весело, и горько. – Я так рада за вас. Пусть все плохое, что случилось, останется в прошлом. Переверните эту страницу и живите дальше.

– Спасибо. Кстати, о страницах. Я пришла поговорить с тобой о книге.

Мы прервались, услышав звонок в дверь. Пришел Алик, взволнованно тискавший в беспокойных пальцах «Незапертую Дверь». После нашей ковровой баталии мы не виделись целую неделю, а при встрече не обменялись ни словом. К тому же, Либра при виде книги побледнела и опустилась в кресло. Мы, опасаясь кризиса, спешно сели напротив и взяли ее за руки.

– Я не хочу так больше, – с надрывом заговорила она, не сводя глаз с адского покет-бука. – Не могу и дальше жить двумя жизнями, любить и ненавидеть за двоих. Уверена, что и вас она выпила до дна, вывернула наизнанку душу. Давайте избавимся от нее! Закроем навсегда эту дверь! Запрем в ней живущих там призраков и заживем своей жизнью, не боясь впредь подходить к зеркалам.

Мы с Аликом переглянулись. Я не могла представить, чтобы он согласился на подобное кощунство, но не встретила с его стороны особого сопротивления. Видимо, нам всем хотелось освободиться от темного царства. Разрубить, наконец, сковывающие нас с героями нити и забыть о связанных с этим перипетиях. Пока кому-нибудь из нас не пришлось второй раз переделывать концовку.

Мы долго сидели молча, потом каждый угрюмо кивнул. Тем же вечером отправились в поле и развели костер. Не сдерживая слез, не пряча трясущиеся губы, вырывали из книги страницы и по одной бросали в огонь. Пламя пожирало города и королевства, пройденные мной тропинки и оставшихся по ту сторону героев. Нам больше не притронуться к этому сладостному безумию. Никогда не испытать тех удивительных ощущений, что дарило нам чтение этой дьявольщины.

Я вытерла рукавом слезы. В этот момент огонь уродовал картинное полотно. Очень скоро от книги осталась горстка пепла, что разнесется ветром по округе. Даже не верилось, что мы смогли это сделать. Не могу сказать, что мне полегчало. Думаю, несколько дней все не могли избавиться от разлившейся внутри нас пустоты.

– Знаешь, что я узнал? – первое время по привычке цеплялся за былое пристрастие Алик. – Оказывается, Лара была внебрачной дочерью твоего Печкина!

– Да ты что? Вот почему она присутствовала на похоронах!

– И вытащила из гроба книгу, – с сожалением вздохнул крот, и нас обоих вдруг накрыла ностальгия. – Жаль, что нам не узнать, откуда эта книга взялась.

– Давай покончим с этим. Ее уже нет, а мы продолжаем жить ею.

После мы долго искусно притворялись, что напрочь обо всем забыли. Потихоньку жизнь стала налаживаться. Либра оправилась и вышла замуж за Костю. Я думала, что не переживу этот день. Они оба были такими красивыми! В ЗАГСе я держалась молодцом, а под вечер снова напилась и проревела часа два. Женька, когда понял причину моих слез, ненадолго вышел из себя и не вернулся.

– Ты меня измучила! – крикнул он в сердцах. – Я так больше не могу! То ты одного любишь, то – другого, а я в твоей жизни так – между прочим, где-то сбоку! Сколько это еще будет продолжаться? В последний раз спрашиваю – мы женимся?

– Нет, прости, – не поднимая головы, сказала я и шмыгнула носом.

Впервые мой отказ был принят. Женька кивнул, уяснил, что со мной связываться – себе дороже и ушел со свадьбы с Веркой. После того вечера Верка официально рассталась с Романом и сошлась с Женькой. На правах будущей супруги собиралась в скором времени съездить в Германию и познакомиться с родственниками Женьки. Мне искренне хотелось за них порадоваться, но я не могла.

– Вот это выкинем, диван переставим сюда, – вдохновенно водила меня Верка по квартире Женьки. – Здесь обои поменяем. Я тут классные присмотрела…

Я кивала и давала советы, но при этом видела, что за наитием Верки прячется тоска. О другом она мечтала, просто выбрала из двух зол меньшую.

– Сегодня видела Романа, – сказала она, как-то сохранив приятельские отношения со всеми своими бывшими. – У него родился внук. Он так этим вдохновлен! Каждый день ездит по магазинам и выбирает подарки. Я рада, что он смог отвлечься. Кажется, он понял, что поженившись, мы бы просто сглупили.

Женька первое время меня избегал, и мы почти не общались. Благодаря Верке помирились, но старались держаться друг от друга на расстоянии. На всякий случай. Вдруг опять случайно пробежит искра, а костром так и не станет? С Костей я тоже держала дистанцию, так как по-прежнему не могла видеть его с Либрой. Постоянно напоминая себе о данной клятве, контролировала каждое слово, чтобы ненароком снова не причинить боль нашей Русалке. Но я не сетую и не завидую!

Чему завидовать-то? Я ведь тоже на радость родителям вышла-таки замуж! Не знаю, как долго сможет вытерпеть меня мой дорогой супруг, но пока особо не возникает. Да и на что, собственно, жаловаться? Подумаешь, редко мою посуду, не дотягиваюсь тряпкой до углов и готовлю раз в неделю малосъедобные супы! Ах да, еще все свободное время просиживаю в летнем кафе, клацая по клавиатуре подаренного ноутбука.

Писатель из меня, как и садовод, вышел хреновый. Может, и упустила какие-то важные детали этой мутной истории, но упаковав два месяца жизни в файл, я почувствовала значительное облегчение. Как-нибудь соберусь с мыслями и вывалю в блокнот все то, что приключилось со мной в книжном царстве. Новую эпопею, назову, пожалуй, «Запертой Дверью». Может, однажды даже осмелюсь дать все это кому-нибудь прочитать, ну а пока запрячу подальше.

Отвлекшись от монитора, я в свое удовольствие потянулась, вспомнив о стакане с апельсиновым соком. Пока утоляла жажду, заметила подошедшего мужа.

– Ну, я так и думал! Как уткнешься в компьютер, так обо всем забываешь!

Как же ты не прав, мой любезный друг! Я наоборот все вспоминаю! Надеюсь, что все, потому как сам не раз отмечал – с памятью я играю в прятки.

– Ты себя нормально чувствуешь? – присев на корточки рядом, погладил меня по животу мой благоверный и с умным видом приложился к нему ухом. Я засмеялась, потеребив его мягкие волосы. Что он там надеется услышать?

– Он тебе ничего не скажет еще как минимум семь месяцев.

– Не мешай отцу общаться с сыном.

– Ох, Алик, ну и смешной же ты!

Он посмотрел на меня снизу, а я провела рукой по его бледной щеке. Все такой же гладкой и прохладной, как новенький глянцевый журнал. Его губы поймали мои пальцы, начав неспешно целовать онемевшие от клавиш подушечки. По телу побежали мурашки, пробуждая в нем неуместную сейчас чувствительность. Я задержала дыхание, надеясь усмирить нарастающее сердцебиение. Кто бы мог подумать! Огонь нашей страсти не угасал, словно его питал годовой запас нефти.

– Мы собирались ехать за подарком.

– Тьфу ты, блин горелый! – по-быстрому свернула я свою деятельность и сунула ноутбук кроту в руки. Да, для меня он по-прежнему крот, любимый крот…

Как я могла забыть о Дне рождении Либры? Нужно привести себя в порядок, выбрать праздничный наряд и заготовить поздравительную речь!

Протащив Алика по бутикам ближайшего универмага, я остановила свой выбор на самом навороченном кухонном комбайне. Негоже Русалке в угоду Посейдону стирать акриловый маникюр теркой и горько реветь над луком.

К восьми часам мы уже были – где бы вы думали? – в Лешкином дворе. С родней Либра День рождения уже отметила, так что собралась одна наша компания. Во время застолья, слушая наши тосты, Либра не могла сдержать слез радости.

Когда Лешка устроил фейерверк, Верка пряталась от летевшего в нее конфетти, а музыка гремела на всю улицу, я остановилась посреди двора. Показалось, что я вернулась в исходную точку, с которой начался отсчет перемен. Столкнувшись в полумраке с белой рубашкой – черным галстуком, я будто перенеслась в тот июньский вечер, когда впервые увидела Костю. Похоже, с ним случилось то же самое, поскольку смотрел он на меня во все глаза и молчал. Я поймала свое отражение в оконном стекле. Из его темной глубины мне надменно улыбнулась зеленоглазая дама с серьгами-змеями и ключиком на шее. Я затаила дыхание и сжала в кулаке медальон, подаренный Аликом. В нем, вместо портретиков, я тайно хранила уцелевшую страницу «Незапертой Двери».

– Какая ты сегодня красивая… – пораженно выдохнул Костя и шагнул ко мне.

– И всегда останусь для тебя такой…

Я поняла, что если не оборву последнюю ниточку, связывающую меня с Элпис, то печальная история может повториться. Этого нельзя допустить. Нужно собраться с силами и избавиться от страницы! Захлопнуть дверь и выбросить ключ, чтобы никто из живущих по ту сторону призраков больше не шагнул в наш мир!

Обещаю, я это непременно сделаю, но… чуточку позже.