Текст книги "Мир Мертвых: Хранитель (СИ)"

Автор книги: Роксана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– К-куда? – испуганно спросила я, вспоминая свое недавнее падение.

– Вниз.

Он подхватил меня на руки и прыгнул со скалы, в полете раскрывая свои крылья. Я невольно ахнула. Больше от неожиданности, чем от страха.

– Трусиха! – усмехнулся Айрос.

– А ты полетай, не имея крыльев! Посмотрю тогда, какой ты смелый.

– Ты мне не доверяешь, – заметил он.

– Я на тебя злюсь, – поправила я его и смахнула с лица выбившуюся прядь волос.

Он завис в воздухе между небом и землей, смотря куда-то вдаль. Айрос наморщил лоб, усердно над чем-то раздумывая. Я не стала ему мешать и по удобнее свернула плащ, чтобы не мешался.

– Все, что я делаю, – обратился он ко мне. – Это стараюсь тебя уберечь.

– Айрос, – я устало вздохнула и погладила лоб ладонью. – Ты часто перебарщиваешь со своей заботой, я уже взрослый человек.

– Тебе лишь двадцать три, и....

– По меркам смертных я взрослая! – воскликнула я и строго на него посмотрела. – Давай ты не будешь излишне меня оберегать? Для этого есть родители.

Я посмотрела вниз на извилистую речушку, сверкающую меж кривых деревьев. Над ее поверхностью начинал скапливаться туман, расстилаясь белой пеленой и окутывая собой берег и лес. На земле уже было достаточно темно, но если взмыть выше в небо, то там царит все еще закат. Белые облака уносили за собой отпечаток лучей заходящего солнца, и, казалось, если попросить Айроса взлететь немного выше, то смогу к ним прикоснуться. Я заворожено наблюдала, как они пробегают над нашими головами, на мгновение забыв про все плохое и чувствуя некую умиротворенность.

– Прокатить?

– А можно? – обрадовалась я и покрепче прижала к себе плащ.

– Конечно, – улыбнулся он и взмахнул крыльями, поднимаясь выше, туда, где было еще пока светло.

Огромное облако поглотило нас, я вытянула руку в неудержимом желании прикоснуться к нему и узнать каково оно на ощупь. Белая дымка просачивалась сквозь пальцы, она напоминала туман и единственное, что в ней было осязаемо – это влага. Одежда мгновенно впитала в себя капельки воды и стала значительно тяжелее. Холодная ткань прилипала к телу, заставляя содрогаться от холода и покрывая кожу мурашками.

– Холодно, – дрожащими губами прошептала я.

Айрос сложил крылья, и мы стрелой вылетели из облака, опускаясь ниже, где сухо и тепло. Небо озарила яркая вспышка молнии. Она была еще достаточно далеко, и, если мы поторопимся, то гроза нас не застанет, вот только торопиться никуда не хотелось, слишком волшебным и замечательным был этот миг. Я засмеялась, восторгаясь полетом, и вскинула обе руки, потянувшись ими вверх, предварительно убедившись, что плащ не выпадет из зажатых коленей, и полностью доверилась Айросу

– Ты счастлива? – спросил он, замедляя полет.

– Да! – восторженно выдохнула я и отбросила с лица волосы, которые так и норовились залезть в рот.

Айрос всегда умел летать, и ему не дано понять насколько я счастлива. Мне захотелось разделить с ним мой восторг, поэтому приоткрыла дверь разделяющую нас. От неожиданности он резко втянул воздух носом, но потом прикрыл глаза, впитывая в себя это чувство. В моей жизни никогда не происходило ничего подобного, ради этого стоило умереть однажды.

– Спасибо тебе, – сказала я и с благодарностью на него посмотрела.

– Я рад, – улыбнулся он теплой улыбкой, которую не доводилось видеть ранее. – Действительно, рад.

Его глаза, некогда пугающие, отражали свет заходящего солнца и не казались больше странными или неправильными. Он не изгой, а такой же, как и мы все – достойный жить и самостоятельно определить свою судьбу, независимо от глупых предрассудков и суеверий. Я наблюдала за облачным царством, сквозь которое мы проносились, и понимала, что этот миг не вечен, в итоге, придется спуститься с небес на землю, дабы столкнуться с той самой реальностью, которая там поджидает. Мне не хотелось расстраивать Айроса своими мрачными мыслями, ведь он за долгие двадцать лет тоже смог полетать в свое удовольствие и не быть привязанным к смертной женщине, которую пообещал защищать, поэтому я поспешила скрыть их.

– Почему? – удивленно спросил он.

– Ты слушал меня не один год, тебе, наверное, это уже надоело, – пожала я плечами, делая вид, что ничего особенного не произошло.

– Мне никогда не надоест слушать тебя, – усмехнулся он, пристально смотря мне в глаза. – В твоей голове всегда найдется что-то любопытное.

Я затаила дыхание, не зная как воспринимать его слова – то ли шуткой, то ли серьезно. Он улыбался, но при этом оставался серьезным, а сказанное казалось двусмысленным.

– Кхм... – догнал нас Григорий. За его спиной были огромные белые крылья, крупнее, чем у Лейлы, но не менее красивые. – Я, конечно, не хотел помешать, но пора бы приземлиться.

– Отлично, – Айрос огляделся по сторонам в поиске подходящего места.

Сравнительно не далеко от нас находилась небольших размеров поляна, заметив ее, он стал быстро спускаться вниз. Я наблюдала за тем, как земля постепенно приближается, предвещая конец нашего недолгого отдыха и начало трудного пути. Одежда все еще не высохла, и холод начинал порядком раздражать. От Айроса веяло жаром, и я плотнее к нему прижалась, чтобы напоследок впитать это тепло и немного согреться. Удивительно, как только ему удается не замерзнуть, когда на нем надета всего лишь тонкая рубашка, тоже вся промокшая от полета в облаках?

Перед тем как приземлиться, он замедлил наше падение и осторожно ступил ногами на поверхность земли. Вокруг было тихо, даже птицы не издавали ни звука, и только далекие раскаты грома нарушали тишину, извещая о скором прибытии грозы.

– Думаю, пройдет стороной, – появился рядом с нами Григорий. – Она достаточно далеко.

– Нам будет на руку, если она подойдет поближе, – вглядываясь в небо, частично скрытое за ветками деревьев, произнес Айрос. – Чем громче гром, тем менее слышны наши передвижения.

Он опустил меня на землю, и я осторожно осмотрелась по сторонам, вглядываясь в каждое дерево. Создавалось впечатление, что мы здесь не одни, и кто-то за нами наблюдает, чего-то выжидая.

– Вот, держи, – протянула я ему плащ.

Он отрицательно качнул головой, после чего сказал:

– Надень ты, а то расчихаешься, потом нас никакой гром не спасет.

Айрос пошел вперед, Григорий махнул рукой заставляя поторопиться и проследовать за ним. Я быстро накинула плащ на плечи и побежала следом, чуть не споткнувшись о выступающий корень из-под земли. Мы шли, стараясь не издавать лишних звуков, все были настороже, ведь неизвестно что может нас поджидать за очередным деревом. Лес ничем не отличался от предыдущего такой же мрачный и жуткий без зелени и жизни. Больше всего проблем доставлял туман, из-за него видимость значительно сократилась, а причудливо изогнутые ветки, скрытые за его белой пеленой, напоминали чьи-то кривые пальцы или щупальца, которые вот-вот достигнут нас и утащат в пучину кошмара. Плащ Айроса согревал, но не спасал от страха, я пристально вслушивалась в любой шорох, надеясь, что это не тень, а какой-нибудь зверек пробегает мимо.

– Может, поговорим? – шепотом спросила я, уже не в силах справляться с напряжением в одиночестве.

Григорий утвердительно хмыкнул, следуя за мной и замыкая нашу цепочку.

– Почему тут нет зеркал?

– Ну, зеркало это тоже, по сути, тень, – ответил Григорий.

– Это как так?

– Понимаешь. Отражение – это твое противоположное я, – начал рассуждать он. – В Смертном мире оно меняет право и лево, но здесь, вместо твоего отражения появится тень, твоя темная сущность, другими словами – собранные тобой грехи.

– А, если человек не грешил?

– Таких не бывает, – усмехнулся Григорий.

– Я знаю.... Ну, а вдруг? – пожала я плечами. – Ведь за жизнь можно как согрешить, так и искупить грех?

– Не совсем так, – оглянулся на нас Айрос, явно тоже заинтересованный разговором. – Мелкие грехи искупить можно, но есть такие, которые одним добрым поступком не исправить, и дабы избежать несчастных случаев – нигде нет ни единого зеркала.

– Каждый, кто увидит свою Тень, сходит с ума и в итоге сам ею становится, – вновь заговорил Григорий. – Она начинает пожирать разум смертной души...

– Но, конечно, есть те, кто ее не видят, – перебил его Айрос. – Только непорочный грехом сможет увидеть свое настоящее отражение.

– То есть ангелы? – предположила я.

– Ага, – кивнул Григорий, стряхивая кусок коры со своего плеча, который упал с ветки дерева, когда по ней пробежала белка. – Смертный мир практически весь погряз в грехе, и мало кто выходит из него белым и пушистым.

– По сути никто, – я усмехнулась, соглашаясь с ним. Все за свою жизнь совершали, какой либо грех, и даже могут этого не осознавать.

– Убийства, насилие, кража, – продолжил Айрос. – Этот мир позволяет пересмотреть свои ошибки и по мере возможности исправить их, но многие не меняются. Казалось бы, чего стоит после смерти попытаться стать лучше, но из-за постоянной опасности и страха истлеть люди забывают о взаимопомощи и думают только о том, как бы спасти себя.

Истление – другими словами вторая смерть, наверное, самое ужасное, что может произойти.

– Не знаю, – вздохнула я, от чего вверх поднялось небольшое облачко пара – предвестник холодов. – Как бы я поступила на их месте.

– Не думаю, что ты смогла бы бросить кого-то в беде, – Григорий сказал это на удивление уверенно. – Ты спасла моего сына, невзирая на опасность, это о многом говорит.

Где-то вдалеке раздался истошный крик, Айрос схватился за свой меч и внимательно посмотрел в том направлении. Я подошла к нему ближе, чувствуя, что на случай, если из тумана выпрыгнет Тень, то самое безопасное место это подле него.

– Далеко, но лучше уйти немного в сторону, – тихо произнес Григорий, старательно наблюдая за нашим тылом.

Айрос послушал совета и свернул немного влево. Ноги от страха стали ватными и не слушались. Когда шагнула следом, то споткнулась о торчащий сухой корень. Раздался громкий треск, заглушив мое тихое "Ой!", и я полетела вниз на землю.

– Осторожнее, – прошипел Айрос, подхватывая меня в самый последний момент.

– С-спасибо, – заплетающимся языком пролепетала я.

Мы поспешили скорее убраться с этого места куда-нибудь подальше, и вот, уже как несколько часов, нам не встретился никто на пути. Я предпочла больше не разговаривать и сохранять тишину, а по молчанию Айроса и Григория можно было понять, что они полностью разделяют мою точку зрения. Дорога постоянно изменялась, нам приходилось обходить большим крюком болота, от которых несло тухлятиной и сыростью. Мутная вода пузырилась, поднимая ил и ряску на поверхность. Ботинки отрывались от вязкой земли с большим трудом и противным хлюпаньем, не удивлюсь, если где-то под слоем мокрой грязи притаилась отвратительная черная пиявка, готовая в любой момент присосаться к моей пятке и насытить свою утробу... Фу!... Отвратительно.

Гроза, сопровождающая нас большую часть пути, действительно обошла стороной, как предполагал Григорий, и уже давно скрылась за горизонтом. Мы продолжали идти, невзирая на усталость. Туман давно рассеялся, но теперь помехой стала темнота, черная и непроглядная. Единственное, благодаря чему мы еще не заблудились – это полная луна. Она освещала своим светом дорогу и позволяла заметить возможную опасность. Окружение начинало постепенно сменяться, деревья поредели, и появилась первая зелень. Воздух перестал быть удушливо болотным, теперь в нем можно было ощутить свежесть, что значительно облегчало дыхание.

– Ненадолго остановимся, – сказал Айрос, заметив, что ноги меня уже еле держат. – В такой темноте все равно далеко не уйдем.

Я облегченно вздохнула, радуясь возможности немного отдохнуть, взглядом подыскала наиболее выступающий из земли корень и села на него, облокотившись о ствол дерева. Глаза начали закрываться, спать хотелось очень сильно.

– Отдохни, – присел рядом Григорий. – Мы последим за тобой.

– А разве вы не устали? – разлепив один глаз, сонно спросила я.

– Нет, – ответил Айрос, постоянно сканирующий взглядом окружающее нас пространство. – Мы более выносливые.

Я закрыла глаза и полностью расслабилась, от его присутствия веяло спокойствием, и сон не заставил себя долго ждать. Мне снился полный бред, череда непонятных событий и постоянные вспышки света.

Я шла по городу. Мало назвать его странным, даже слово подходящее придумать не получается. Землю устилал холодный черный песок, который обвивал ноги, усложняя шаги. Я старалась не останавливаться, чтобы не увязнут в нем совсем, ведь тогда двигаться дальше не получится. Деревья склонились под весом черных пут, которые кнутом обвивали ветки и тянули их к земле. Если в скором времени никто не поможет, то песок пожрет бедные растения и его станет еще больше. Он словно чумной червь разрушал все вокруг себя, оставляя лишь оскверненную пустыню. Как же меня угораздило сюда попасть, где царит лишь тьма и смерть, и куда я иду? В чем моя цель?

Дома скрипели и разрушались, осыпаясь небольшими кусками. Щупальца карабкались по их стенам, превращая камень в труху, будто гигантский спрут пытался утащить под воду огромный корабль. Я начинала потихоньку уставать, ведь все больше и больше нитей песка обвивало ноги и шагать становилось с каждым разом сложнее, найти бы какое-нибудь безопасное место, чтобы немного передохнуть.

– "Алиса, – раздался из ниоткуда тихий женский голос. – Сюда!"

Я оглянулась, но никого не увидела, может мне просто показалось...

– "Поспеши..." – вновь заговорила женщина.

Я прибавила шагу, устремляясь туда, куда мне казалось правильным. Обычно, если снится сон, то рано или поздно об этом начинаешь подозревать и относиться более легкомысленно к происходящему, но сейчас почему-то казалось лучше прислушаться к этому голосу и действительно поспешить отсюда уйти, иначе может произойти нечто непоправимое. Одна из веток ближайшего дерева оторвалась от земли и, по принципу катапульты, запустила в меня пригоршней песка. Он мгновенно прилип к одежде и словно змей стал извиваться в ее складках, ища способ подобраться к голому телу.

– Нет! – от страха завизжала я, стараясь стряхнуть его с себя.

Песок обвился вокруг пальцев и пополз по запястью, после чего впился в то место, где была вена, прокалывая кожу и заливая руку кровью. Я быстро стянула с себя куртку, пока эта дрянь окончательно не заползла под кожу, вытерла об нее руки и бросила на землю. Она тут же исчезла, погребенная под слоем черного песка. Ноги сдавили крепкие путы, забравшиеся уже по колено, и не позволяли сделать ни единого шага. Они тянули вниз к земле, как это происходило с деревьями, но сдаваться не хотелось, не было желания оказаться погребенной в прожорливой тьме.

– Помогите! – взмолилась я, чувствуя, что силы начинают покидать и на их место приходит слабость. – Кто-нибудь... Помогите!

Веревки песка уже добрались до пояса и сдавили живот, от чего появилась тошнота. Капельки крови, стекающие по моему запястью, падали вниз, заставляя зверя шевелиться под ногами и еще сильнее тянуть своими щупальцами к земле, в нетерпении полакомиться вновь прибывшей добычей. Я упала на колени, поддавшись нахлынувшему бессилию, и сразу же почувствовала, как под кожу начали заползать проклятые песчинки. Они забирались в щели между ботинками и штанинами, пуговицами на рубашке, обвивали шею, мешая дышать, и царапали щеки. Я пыталась вновь закричать о помощи, но песок наполнил рот, заползая в легкие и проникая внутрь меня, оскверняя все до чего смог добраться. Слезы хлынули из глаз от нестерпимой боли и обиды. Неужели непоправимое уже произошло? Что же теперь будет? Или не будет? Ведь это все сон?

– Не смейте ее касаться! – раздался женский крик, совсем рядом.

Песок мгновенно отхлынул, словно испуганное животное и моей щеки коснулась чья-то ладонь, теплая и нежная, будто это был некто близкий и родной. Я открыла глаза и увидела размытый светящийся силуэт женщины. Она прижала меня к себе, согревая и очищая от всей тьмы, которая сейчас выходила вместе с кровью и кашлем из моего горла.

– Видишь дорогу? – указала рукой женщина, немного отстраняясь и позволяя мне увидеть, то на что она указывала. – Иди по ней, иди и не оборачивайся. Ты меня поняла?

От того места где я лежала протягиваясь белая тропа, узкая но вполне подходящая для одного человека. Песок натыкался на нее, будто на невидимый барьер, вновь и вновь, не в силах пересечь эту преграду. Я медленно кивнула и утерла краем разорванного рукава кровь, стекающую из уголка губ.

– Ты сильнее, чем думаешь, – сказала женщина, помогая мне подняться. – Иди.

Она исчезла, превратившись в белую дымку и растворяясь в воздухе. Я сделала шаг и почувствовала, как нахлынули тоска и чувство одиночества, будто меня покинуло все тепло и оставило одну в холодном поле смерти с единственным лучом, который должен помочь выбраться из ледяного царства. За спиной раздался вой, напоминающий крик тени. Я вздрогнула от неожиданности и собиралась уже обернуться, но вовремя вспомнила наставление своей спасительницы – идти без оглядки, и постаралась прибавить шагу. Раны не позволяли передвигаться быстро, лохмотья одежды пропитались кровью, в ботинках было мокро и липко, и от каждого шага раздавался хлюпающий звук. Тропа привела меня к белому кругу, окруженному морем из черного песка. Я рухнула в его центр, не зная, куда идти дальше, и свернулась калачиком. Вновь совсем рядом раздался чей-то рев, после чего земля затряслась, теперь мне уж и самой не захотелось оборачиваться. Круг постепенно уменьшался, я зажмурила глаза, не желая видеть приближающийся конец, и судорожно всхлипнула.

– Алиса! – послышался голос Айроса тихий и глухой.

– "Разбуди, – подумала я, отворяя дверь между нашими сознаниями и возобновляя связь. – Разбуди меня".

– Алиса!

Вновь загрохотало, и затряслась земля, завывания стали гораздо громче.

– Просыпайся, Алиса, – в унисон прозвучали голоса Айроса и той женщины, которая мне помогла.

***

– Осторожнее, – стараясь как можно тише говорить Григорий. – Шею ей сломаешь...

– Но она не просыпается! – прошипел Айрос, вновь тряхнув меня за плечи. – Ты бы видел, что сейчас в ее голове....

Я наконец-то смогла разлепить глаза и увидела лицо Айроса, перекошенное беспокойством и тревогой. Григорий с не менее озабоченным видом стоял немного позади и недовольно хмурился. На улице только начало светать, и сквозь макушки деревьев пробивались редкие лучи света, порождая жуткие тени.

– Если она начала плакать во сне, это не значит, что ей угрожает опасность, – сделал замечание Григорий. – Ей вполне мог присниться обыкновенный кошмар... О! Смотри! Кажется, она очнулась...

– Твою же мать... Алиса! – выругался Айрос, заключая меня в крепкие объятия.

Я, шокированная таким внезапным приступом нежности, застыла в страхе пошевелиться и спугнуть его. Это было очень мило. Теплые руки так приятно согревали.... Вдруг он резко отстранился, и тут я поняла, что все еще не закрыла нашу ментальную связь.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался Григорий, отвлекая мое внимание от Айроса, который с подавленным видом корил себя за свое легкомысленное поведение. Чтобы это понять хватило всего лишь одного взгляда на его лицо... – Ты плакала и стонала во сне.

– Я плохо помню, – сонно промямлила я и потерла ладонями лицо.

– Расскажи что помнишь, – Голосом, не терпящим возражений, велел он. Айрос поддержал его кивком головы.

При всем желании поскорее забыть этот ужасный сон я постаралась припомнить любую мелочь, дабы собрать в голове его целостную картинку и передать ее им. Айрос и Григорий слушали внимательно, только изредка прерывая мой рассказ, чтобы уточнить некоторые моменты.

– Не могу предположить, что это было такое. Возможно какой-то побочный эффект, – пожал плечами Григорий. – Обычный кошмар...

– Похоже на то, – согласился Айрос и помог мне подняться на ноги. – Реальных повреждений на тебе нет, но, если подобное повторится вновь, не скрывай и сразу рассказывай, это может стать проблемой, а сейчас нужно идти дальше.

Я кивнула, отряхивая одежду от коры и мелких листочков, которые прилипли во время беспокойного сна. До этого момента нам везло, и Тени не встречались. Так ли все будет благополучно и дальше?

Когда мы уже ушли на почтительно расстояние от места нашего привала, деревья значительно поредели, и стали появляться открытые места. Совсем скоро вдалеке замаячили небольшие деревянные домики. Не прошло и двух часов как добрались до первой деревеньки.

– О-о-о... – оживился Григорий. – Деревня Вилесаны...

– Кого? – переспросила я, не совсем расслышав его слов.

– Деревня Вилесаны – место с очень красивой историей. – уточнил он, восторженно разглядывая постепенно приближающиеся покореженные домики. – Вилесана – это святая, которой удалось получить особую силу.

– Силу?

– Да, силу способную спасти тень и исцелить дьявола, – с благоговением произнес он. – Жаль мне не довелось подобного увидеть.

– Разве можно спасти тень? – удивилась я. – Еще и демона исцелить....

– Глупости все это, – хмыкнул Айрос.

– Кому глупости, а кому и нет, – раздраженно заметил Григорий и потом обратился ко мне. – Вилесана могла.

– Расскажешь мне про нее подробнее?

– Это старая и глупая история, – проворчал Айрос недовольно.

Мне было не понятно, почему он так остро реагирует на эту историю, наверное, слишком часто слышал, и она ему надоела.

– Ладно тебе, довольно красивая легенда, – возразил Григорий. – Алисе непременно понравится.

– Сопливая сказка, для...

– Рассказывай, – прервала я недовольное ворчание Айроса и обратилась вся вслух.

Легенда Вилесаны и Диллиона.

– Еще задолго до моего рождения, в Мир Мертвых попала женщина. Мученица, – начал рассказ Григорий. – Алиса, думаю, ты знаешь, как поступали с людьми, попавшими под подозрение в колдовстве?

– Да, – мне вспомнились фильмы и уроки истории, в которых рассказывалось об инквизиции и сожжении ведьм. – Их отправляли на костер.

– Большую часть, – согласился он со мной. – Но предавали пламени не всех. Это стало практиковаться намного позже, когда инквизиция уверовала, что ведьму может убить лишь огонь, и только после этого она не сможет переродиться и снова сеять чуму, боль и разруху. – он сделал паузу, задумчиво глядя на разваливающиеся домики впереди. – Изначально их мучили и пытали под предлогом очищения души перед загробным миром, что-то вроде искупления грехов перед смертью. Инквизиция определяла ведьма женщина или нет в зависимости от ее красоты, ведь раньше с гигиеной у людей были проблемы, поэтому, если девушка не имеет гнилых зубов, у нее здоровая кожа и красивые густые волосы, то значит замешено колдовство.

– То есть? – прервала я его, с целью кое-что уточнить. – Всех женщин, которых убивала инквизиция, не были ведьмами?

– Я этого не говорил, – печально улыбнулся он. – Ведьмы действительно существовали и попадали в руки инквизиторов, вот только они не были такими, какими представляли их люди. Ведьма – это термин, объединяющий женщин и мужчин, обманутых дьяволом. Сильные желания людей заставляли прибегать к помощи демонов и идти с ними на контакт. Заключался договор, в котором одна сторона исполняет, а другая отдает что-то ценное взамен как плату за исполненное желание. Ценность определяется в зависимости от жизни человека и его потенциала, если ты богат и статен, но не обладаешь желаемой красотой, то тебя лишат, к примеру, наследников. Ну, а если у тебя нет ни гроша, и ты хочешь жить богато, то могут забрать красоту. Хуже всех было тем, у кого отбирали душу, они попадали сюда Тенью после смерти и в отличие от тех, кто жертвовал годы жизни, красоту или здоровье, не имели шанса на спасение. Вилесана же оказалась любимицей небес и была одарена красивым телом и добрым сердцем. Еще до запрета Богом ангелам спускаться на землю и контактировать со смертными, ее красота очаровала одного из них. Его звали Диллион, и он был одним из Высших. Диллион покинул свой пост и стал ее Хранителем, чтобы всегда быть рядом. Господь благословил их любовь при условии о неразглашении существования ангелов и демонов другим смертным. Диллион не имел права появляться на глазах у людей, ни при каких условиях. Время шло, но с годами Вилесана становилась только краше. Смертные мужчины пытались заполучить благосклонность прекрасной девы и не подозревали что ее сердце давным-давно отдано Диллиону. Она раз за разом отвергала любовь своих поклонников, и особо ревностные из них стали следить за ней. Ночью наблюдатели слышали мужской голос в ее доме, но, ни на утро, ни в последующие дни из него никто не выходил, кроме самой Вилесаны. Спустя недолгое время выяснилось, что она беременна. Ее живот рос с каждым месяцем, не оставляя никаких в этом сомнений. На вопрос: "Кто же отец?" – Вилесана отмалчивалась и только улыбалась. Злоязычники распустили слух, что это дитя самого дьявола, а Вилесана – женщина продавшая душу и тело Сатане. Вся деревня стала поглядывать на нее с презрением и опаской, и никто даже не мог подумать, что ребенок, которого она носит под сердцем, плод искренней любви между ангелом и человеком. Особо суеверные люди вешали на двери разнообразные обереги, начиная с чеснока и заканчивая головами летучих мышей.

– Роды начались ночью во время сильной грозы, и с первым мучительным криком во всех домах зазвучали заговоры от темных сил, а мужчины, взявшись за оружие, вышли на улицу, дабы сотворить Божье Правосудие. Вилесана мучилась в агонии, даруя жизнь своей долгожданной дочери, Диллион все это время был с нею рядом, разделяя боль и облегчая страдания, и вот, когда раздался первый крик новорожденной, Вилесана пролила слезы не боли, а счастья. Частичка их любви появилась на свет маленькая и долгожданная. Диллион держал на своих руках того, кого втайне от смертных оберегал до этого дня.

– Плач ребенка принес как счастье, так и беду. Люди начали ломиться в закрытые двери, проклиная и требуя выдать им дитя дьявола. Вилесана потеряла много крови и не в состоянии скрыться от погони отдала свою дочь Диллиону, велев ему бежать и уносить ее подальше от разъяренной толпы. Он категорически отказывался. Никогда не было подобного, чтобы хранитель оставлял в беде своего подопечного, к тому же любимую и мать своего ребенка, но она была непреклонна, ведь если не спасти дитя, то все ее мучения станут напрасными, как и их любовь. Диллион понял – Вилесана ни за что не простит за смерть своей девочки с таким трудом рожденной, и, проливая слезы горя, они простились, обещая встретиться на той стороне. Когда жаждущие крови люди ворвались в дом, они нашли в нем только истекающую кровью Вилесану. Ее дочь уже находилась далеко со своим отцом на стороне мертвых, куда смертным путь был закрыт.

– Бедную женщину обвинили в колдовстве и связи с дьяволом и заключили в тюрьму. Дабы продлить муки, целители оказали первую помощь, а потом, когда ее жизни уже ничто не угрожало, служители древней инквизиции приступили к очищению души. Вилесане раздробили стопы, чтобы она больше не могла стоять на ногах и "навсегда приклонила колени перед священным ликом".... Ногти удалили варварским способом, отрывая от пальцев куски плоти, а на животе выжгли символы святых. Ее крики разносились далеко за стены тюремной камеры. Диллион ни чем не мог помочь. Он умолял Бога о спасении, но всегда получал отрицательный ответ, ведь ее мучениям рано или поздно придет конец, и тогда они вновь воссоединятся. Он приказал ему не появляться при ней и ждать.... Ждать ее в Мире Мертвых. Но, какой мужчина сможет терпеть крики своей возлюбленной? Диллион, вопреки всем наставлениям, явился к ней и пал на колени с просьбой принять его помощь и бежать с ним, но Вилесана не согласилась. Она сказала, что Всевышний велел ей терпеть, дабы доказать людям их неправоту и заставить покаяться в своих грехах. Люди должны перестать видеть во всем прекрасном отпечаток дьявольской силы, ведь Бог при рождении каждому дал шанс быть красивым, они сами себя губят завистью, ненавистью, жадностью и презрением, уродуя душу и тело. Диллион выслушал ее, и в его сердце появилась первая искра ненависти к божеству. Он не мог понять, за что ей подобное наказание и почему людям позволено так жестоко поступать с невинными ради того, чтобы обрести некое знание. Диллион принял решение насильно высвободить Вилесану, но ангелы не позволили совершиться сему деянию. Они сковали его цепями и отнесли на небеса далеко от любимой женщины. Как хранитель он мог видеть все ее страдания, чувствовать боль, но прочные цепи не позволяли сдвинуться с места. Руки и ноги кровоточили от постоянных попыток разорвать оковы, и весь пол под Диллионом окрасился в ярко алый цвет. Так продолжалось сравнительно долго, оба страдали в агонии боли и беспомощности.

– Измученная, изуродованная Вилесана лежала посреди своей грязной тюремной камеры, не в силах поднять голову и открыть глаз. Она стала похожа больше на скелет, чем на человека, и люди, заметив, что смерть подобралась к ней достаточно близко, распяли ее на кресте под палящим солнцем. Зеваки наблюдали за тем, как острые колья пронзают руки и ноги Вилесаны, они проклинали ее, бросали тухлыми помидорами и дерьмом скота. От грязи, попавшей в раны, началось заражение крови, от чего страданий только прибавилось. Она не могла больше кричать, когда палящее солнце жарило ее нежную кожу, а вены разъедала болезнь, вся жизнь стала болью, которая забрала слезы и улыбку, но смерть не спешила к ней, Бог не позволял обрести покой. "Будь ты проклят!" – Закричал Диллион, не в силах терпеть ее страданий. – "Мы же все твои дети! За что ты так с нами?!". Цепи наконец-то поддались его силе и оборвались, разрушая все клятвы, которые когда-то связывали его с небесами. Он бросился на помощь своей возлюбленной, проливая из старых ран кровь на землю небес.

– Бог не простил ему непослушания и запретил возвращаться обратно, навсегда отправив в геенну огненную. Диллион сразу ощутил первые признаки обращения и понял, если он сейчас не поспешит, то больше никогда не сможет увидеть свою любимую. Перед Вилесаной он явился на черных крыльях и глазами как у змея, из которых текли красные слезы. Люди узрели желанного дьявола и в ужасе разбежались от позорного креста, прячась в своих домах, лишь самые смелые остались наблюдать.... Он позвал ее по имени, и она открыла глаза, наполненные горем и печалью, теперь им не быть вместе, счастье рухнуло в один миг. Иссохшими губами она повторяла только одно слово: "Зачем?.." – вопрошая неизвестно кому. Диллион чувствовал, как его время уходит, и произнес последние слова: "Прости меня и позволь умереть от твоей руки".