Текст книги "Мир Мертвых: Хранитель (СИ)"

Автор книги: Роксана Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Где-то совсем близко и в то же время далеко раздался крик не похожий на Айроса. Я почувствовала запах влажной земли и холодную листву под щекой. Тень больше не держала меня за горло и теперь можно дышать.

– Где ребенок?! – спросил у меня чужой мужской голос.

Сил ответить не было, тело стало пустым и невесомым. К счастью младенец сам дал о себе знать – он заплакал.

– Он там! – крикнула женщина совсем рядом.

Мимо прошелестели шаги, и ребенок сразу же утих, словно получил то, чего так давно хотел.

– С ним все в порядке. Спасибо, за его спасение, – тихо прошептала женщина, и чьи-то теплые пальцы прикоснулись к моей щеке. – Прости меня. Я бы хотела тебе помочь, но не могу.

Глаза остекленели и ничего не видели, только черные пятна на сером фоне.

– Алиса!

Воскликнул Айрос и схватил меня на руки, крепко прижимая к себе. Было слышно как часто бьется его сердце. Если он тут, значит, справился уже с оставшимися врагами, и мы действительно победили.

– Нет... Нет! Как же так? – в его словах звучало отчаяние. – Алиса... Алиса! Черт возьми! Не закрывай глаза!

– Ей уже не помочь, – с сожалением произнес мужчина.

Глава 5

В ушах появился звон, который заглушил остальные голоса. Сознание покинуло голову, и когда я снова пришла в себя, мы куда-то летели. Внутри что-то ворочалось холодное и скользкое, горло сдавил спазм, вызывая мучительный кашель, во рту появилась вязкая горькая жижа, которая потекла из уголков губ.

– Из нее выходит что-то черное! – прокричал кому-то Айрос.

– Плохо! – ответил мужской голос. – Это "скверна", она отравляет ее изнутри!

Все тело начало пылать, я словно сгорала заживо. Огонь разливался по телу, постепенно собираясь в районе желудка и оседая там холодным сгустком.

– Ум-м-м... – слетел стон с губ. Пальцы сильно сжали одежду на груди, и послышался треск рвущихся ниток.

– Потерпи, мы почти прилетели. Валентин должен знать, как помочь тебе, – он говорил настолько уверенно, что его слова прозвучали как утешение.

Агония не собиралась проходить, она мучила и терзала своим присутствием. Время шло медленно, никто больше не говорил, все сконцентрировались на полете. Наконец-то я почувствовала, как мы приземлились, и после кратковременной пробежки послышался громкий стук. Последовал скрежет открываемой двери. Сухие горячие пальцы схватили меня за подбородок и повертели голову. Горечь опять полилась из горла, наполняя рот и мешая дышать.

– Хм.... – после недолгой напряженной тишины раздался молодой мужской голос. – Как интересно. Заносите ее в лабораторию.

Шаги эхом раздавались по коридору, и спустя мгновение меня уложили на твердую кушетку.

– Ты сможешь ей помочь? – спросила женщина.

– Лейла, унеси ребенка отсюда, – раздался требовательный мужской голос ее спутника.

Лепет младенца стал постепенно отдаляться, пока совсем не пропал.

– Ну, так ты поможешь? – встревожено спросил Айрос.

– Не знаю. Будем надеяться, что помогу, – сквозь стеклянный грохот сказал Валентин. – Мне нужна эта черная жидкость и ее кровь...

– Ты экспериментировать собрался или спасать ее? – возмутился Айрос.

– Я делаю то, что мне нужно.

– Если ты меня обманешь...

– Еще одна угроза, и она умрет, не дождавшись помощи. Поверь, это произойдет достаточно скоро, если я не поспешу.

Раздался звон разбиваемого стекла и грохот падающих стеллажей. Похоже, Айрос решил с Валентином не мелочиться.

– Тогда я отправлю тебя следом за ней, – прошипел он в гневе. Наверное страшное зрелище.

Повисла пауза. Жар стал невыносим, не удивлюсь, если кожа на теле плавиться и пузыриться. Дыхание участилось, и внутри опять зашевелилась склизкая гадость. Рот наполнился горечью.

– Из нее снова выходит скверна, прекращайте ссориться! Времени и так мало...

Шаги стремительно приблизились, хрустя по битому стеклу.

– Совсем плохо, – зазвучал голос Валентина откуда-то сверху. – Простыми методами ее больше не спасти.

– Значит, есть непростые методы?! – рыкнул Айрос, тоже приблизившись ко мне. – Ведь так?

Кто-то вытер горькую жидкость у моего рта, когда спазмы поутихли, и я перестала кашлять. В голове появился посторонний шум, похожий на шипение испорченного радио. Он мешал сосредоточиться на словах и происходящем вокруг.

– Мне нужна твоя кровь, – серьезно произнес Валентин. – Я, кажется, кое-что понял.

– Она поможет? – настороженно поинтересовался Айрос.

– Это запрещено! – воскликнул незнакомый мужчина.

– Она не спасет, но кое-чем поможет. Как девочку зовут? – не обращая внимания на возмущение протестующего, поинтересовался Валентин.

– Алиса, – быстро ответил Айрос. – Не медли, у нее губы уже посинели.

– Ты хоть знаешь что произойдет? – продолжал негодовать спутник Лейлы.

– Конечно, знаю, – хмыкнул Валентин.

– Айрос, ты уверен, что хочешь это сделать? У тебя будут проблемы...

– Это не проблемы, Григорий, – оборвал он восклицания незнакомого мне человека. – Проблемы начнутся тогда, когда она погибнет.

Тот, кого назвали Григорием, ничего не сказал в ответ. Скверна перекрыла дыхательные пути, и я впилась в горло ногтями, содрогаясь в безудержном кашле.

– Поверни ее на бок! – распорядился Валентин. – А то захлебнется!

– Вы безумцы! – фыркнул Григорий, и я почувствовала, как меня переворачивают.

Скверна полилась изо рта, освобождая проход воздуху.

– Айрос, дай руку, – послышался шорох и потом ученый обратился ко мне. – Алиса, потерпи, будет немного больно. Это как комарик кусает...

То, что до этого спокойно сидело внутри, начало пожирать внутренности. От боли тело выгибалось дугой, кости спины затрещали. Мой рот открылся и сделал хриплый вдох, после чего из самой глубины души вырвался громкий крик. Начались судороги, каждая клетка тела взрывалась на части, будто я распадалась заживо. Сильные руки прижали меня к кушетке. Стало только хуже.

– Держи ее! – потребовал Валентин. – Мне нужно попасть в вену.

– Алиса...Алиса... Успокойся... – сбивчиво заговорил Айрос стараясь меня утешить, но у него это получалось совсем плохо.

На мои дикие вопли вбежала в помещение Лейла.

– Что у вас тут происходит? – испуганно воскликнула она.

– Помоги удержать ее руку, она начинает превращаться! – прокряхтел Григорий, стараясь удержать меня на месте.

Лейла подбежала к нам и сжала мою руку, нисколько не уступая по силе мужчинам. Послышался звук разрезаемой ткани, после чего последовал укол с внутренней стороны правого локтя. В том месте, где игла проткнула кожу, разлилась блаженная прохлада. Каждый сосуд в теле превратился в своеобразный радиатор, остужающий организм. Перед глазами появился четкий образ Айроса. Только его одного, остальных видно не было. Боль утихла, но скверна никуда не исчезла, она притаилась внутри, ожидая возможности вновь приступить к своим темным делам. Агония отступила, освобождая место слабости.

Айрос крепко держал меня за ноги и внимательно наблюдал за моим дальнейшим поведением. Его челюсти были плотно сжаты, а в глазах читалось беспокойство.

– Кажется, она тебя видит, – прошептала Лейла.

По лицу пробежал слабый ветерок, будто кто-то помахал рукой перед моими глазами.

– Хм... – задумчиво произнес Валентин. – Только его, нас для нее не существует.

– Если я постараюсь, – заговорил Айрос. – То могу услышать, о чем она думает. Это странно...

– Не удивительно, в ней твоя кровь, – человек, которого когда-то называли безумцем, бросил что-то на столик около меня. – Что у нее сейчас в голове?

– Она пытается понять, что за грохот только что был.

– Я думал у нее там сейчас что-то вроде хаоса из страха и паники, а не этот банальный бред, – усмехнулся Григорий. – Крепкие нервы у твоей подопечной, она мне нравится...

"Зато ты мне не очень..." – подумала я.

Рот Айроса искривился в невеселой усмешке.

– Что? Что она подумала, – спросила Лейла.

– Ей не очень нравится Григорий.

– Это она просто плохо меня знает, – недовольно возразил вышеупомянутый.

– "Больно уж надо..."

На этот раз смешок Айроса был более веселый:

– Зато теперь точно знаю, что в отличие от тебя, я ей более симпатичен.

"О тебе я вообще сейчас не думала" – послала я ему свою возмущенную мысль.

Григорий проворчал что-то непонятное и захрустел ногами по битому стеклу, постепенно удаляясь от нас.

Образ моего хранителя начал мутнеть, веки стали ни с того ни сего тяжелыми и больше не получалось держать глаза открытыми. Дыхание сильно замедлилось, воздуха перестало хватать. Появился страх.

– С ней что-то не то... Она боится... И становится дальше от меня, – с беспокойством заметил Айрос. – Я перестаю ее чувствовать. Валентин, что-то не так!

Вокруг снова началось какое-то движение и суета. Я постепенно переставала что-либо чувствовать, единственным отчетливым ощущением была скверна, ползающая в моем животе.

– Кровь не поможет, а только отсрочит ее гибель, – с нажимом произнес Валентин. – Из нее слишком много выпили, ей нужно что-то еще...

– Моя кровь чистая, может, попробуем ее? – предложила Лейла.

– Лейла! – запротестовал Григорий.

– Замолчи! – воскликнула она. – Алиса спасла твоего ребенка! Как ты можешь спокойно смотреть на то, как она погибает?!

Оказывается папочкой того малыша был Григорий... Даже в таком плачевном состоянии мне не чуждо было удивление.

– Тихо-тихо... Не ругаемся, – начал успокаивать их Валентин. – Твоя кровь не поможет.

– Ты такой спокойный и уверенный, – угрожающе проговорил Айрос. – Знаешь что ей нужно?

Я начала постепенно терять нить разговора, приходилось напрягаться, чтобы понять о чем они говорят и не упустить из виду размытый образ Айроса.

– Кое-что предполагаю, – Валентин выделил голосом слово "предполагаю". – Можно вас всех на пару слов?

– Думаешь ее сейчас можно вот так оставить одну? – засомневался Айрос.

– Мы ненадолго. Времени мало, но оно есть...

– Хорошо, – немного поколебавшись, согласился он.

Его шаги и Валентина стали постепенно удаляться, за ними последовали Лейла и Григорий. Тишина окутала со всех сторон и звенела в ушах. В голову лезли самые ужасные мысли: вдруг Валентин уже знает, что мне не помочь, и просто не захотел об этом говорить при мне. Как же грустно умирать в одиночестве. Никогда не думала, что погибну вот так скоро, к тому же, во второй раз. Хотелось бы пожить дольше, но, похоже, судьба против этого. У Айроса тоже все складывается не лучезарно, он не справился со своим заданием и ему предстоит отправиться в ад. Даже не знаю что лучше истлеть и превратиться в Тень или же стать демоном.

Дверь резко распахнулась и ударилась о стену с такой силой, что посыпалась штукатурка.

– Это невозможно! – раздался возмущенный голос Лейлы. – Это может не сработать! Ты только убьешь вас обоих!

– Ее смерть для меня – билет в ад без возможности вернуться обратно! – закричал в ответ Айрос. – Если я не попытаюсь, то она погибнет!

– Но ты выживешь!

– Не нужна мне такая жизнь! Почему ты этого не поймешь?

– Ты ведешь себя как полный...

– Лейла, хватит. Это его решение, – вошел в комнату Григорий.

– Но...Но...

– Если она погибнет, ему будет нечего терять.

– Мы попросим дать ему еще один шанс!

– И кто нас послушает? Всем будет наплевать! Понимаешь! Это его решение! – он не выдержал и обрушил на нее шквал слов. – Я бы так же поступил! В особенности если на ее месте оказалась бы Анна...

Наверное, Анна – это мама младенца, та самая несчастная женщина в лесу. Тогда не удивительно почему Лейла предпочла ему больше ничего не говорить. Я старалась не поддаться слабости и не заблудиться в тумане своей головы, но от огорчения и расстройства избавиться никак не получалось. Мне почему-то казалось, что все присутствующие спасают не меня от смерти, а Айроса от ада.

– Еще не передумал? – в комнату вернулся Валентин.

– Нет, – твердым голосом ответил ему Айрос.

– Тогда советую приступить, ее почти не стало.

Рядом зашевелился воздух, и горячая ладонь сжала мою руку. Я была благодарна за этот маленький островок тепла. Холод от скверны, притаившейся внутри, постепенно расползался по всему телу, будто она поняла, что сжигать смысла нет, и решила меня заморозить.

– Пошли, Григорий! – как можно громче сказала Лейла. – Пусть, что хочет, то и делает этот идиот!

– Лейла!... – воскликнул Григорий, после чего послышались сбивчивые удаляющиеся шаги двух человек. – Это его выбор и....

Раздался негромкий щелчок, оповещающий о закрытии двери, и голоса этой странной парочки затихли.

– Я, пожалуй, отойду ненадолго, – устало вздохнул Валентин. – Мне больше помочь нечем, все зависит только от тебя.

В комнате стало тихо. Можно было подумать, что тут больше никого не осталось, но я отчетливо чувствовала, как палец Айроса гладит тыльную сторону моей ладони. Он некоторое время молчал, даже показалось сначала, что слух ушел следом за жизненной силой.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – заговорил он. – Знаю, не потому что могу прочитать твои мысли, к сожалению, уже не могу... – он тяжело вздохнул и пошевелился, после чего его голос стал ближе. – Ты думаешь, что все стараются спасти тебя, надеясь избавить меня от ада, но это не так. Все это время я наблюдал за тем как ты жила, взрослела, переживал вместе с тобой грустные и счастливые моменты. Каждый хранитель через это проходит и привязывается к своим подопечным, поэтому ты мне так же важна, как и цель не попасть в ад.

Я почувствовала шевеление воздуха над собой, а потом наши губы слегка соприкоснулись. Подобным образом тень вытягивала жизнь, оставляя после себя скверну и отвратительное ощущение, Айрос же, был полнейшим антиподом. Он дарил приятное тепло, извлекая всю черноту, скопившуюся в животе, заполнял пустоту светом и возвращал потерянные силы. Чувство счастья, больше похожее на эйфорию, наполнило мою душу, заставляя плакать от переполняющего восторга, словно самое заветное желание внезапно исполнилось.

– Ты опять рыдаешь? – вывел меня из блаженства насмешливый голос.

Я распахнула глаза и увидела криво усмехающегося Айроса. Он стал бледнее обычного, что изрядно настораживало. Если судить по реакции Лейлы и Григория, то он только что проделал нечто из рук вон выходящее.

– Тебе показалось, – быстро ответила я, вытирая единственным уцелевшим рукавом слезы. – Что.... Что произошло?

– Тебя практически слопала Тень.

– Нет-нет, – слабость еще не полностью отступила, и подняться с кушетки мне стоило некоторых усилий. – Это я знаю, слышала... Что со мной произошло?

Вся веселость пропала с его лица, уступая место озабоченности. Айрос нахмурился и присел на кушетку рядом со мной.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну... Я чувствую тебя, – когда его брови начали подниматься вверх и грозились уже оказаться на самой макушке, я поспешила добавить. – Не в плане чувствую тактильно или что-то вроде того... Я ощущаю твое присутствие, то есть... Ты тут, точно тут и нигде больше. Даже, если закрою глаза и провернусь несколько раз вокруг своей оси, то все равно найду тебя.

Он озабоченно хмыкнул и почесал свой затылок:

– Может, какой-то побочный эффект от крови?

Что-то явно не сходится с его словами, если во всем виновата кровь, то это ощущение дало бы о себе знать гораздо раньше, а оно появилось именно сейчас...

– Появилось только сейчас? Хм.... – пробубнил задумчиво Айрос, тем самым озадачив меня, когда это успела ему озвучить, то о чем совсем недавно подумала. – Ты рассуждала вслух. – быстро добавил он и начал подниматься на ноги.

– Остальные странно реагировали перед тем как... как ты мне помог. То, что ты сделал... – я соскочила на ноги следом за ним, замечая, что его кожа побледнела еще сильнее, а под глазами появились синяки. – С тобой все в порядке?

– Все хор...

Попытался бодро ответить он, но сморщился и схватился за шею. На лице появилось гримаса боли, и он стал оседать на пол.

– Эй! – я поспешила помочь, но он оказался слишком тяжелым, и чуть сама не упала следом. – Айрос!

Мне пришлось приложить некоторые силы, чтобы оставить его хотя бы частично в вертикальном положении, а не плашмя лежащим на полу.

– Валентин! – что есть мочи закричала я.

В коридоре за дверью послышались торопливые шаги, и в комнату вбежали с встревоженными лицами двое мужчин и женщина.

– Григорий! – воскликнула Лейла и прикрыла ладонью рот, от чего ее следующие слова прозвучали глухо. – Что стоишь? Помоги же!

Высокий мужчина с длинными волнистыми волосами темно каштанового цвета, быстрым шагом подошел к Айросу и поднял его на ноги. Григорий посмотрел на меня водянистого цвета глазами, словно оценивал по своему какому-то личному критерию. Я же в свою очередь подметила поразительное сходство между ним и Лейлой. Сомнений не было, что они родные брат и сестра. У обоих нос горбинкой, пухлые губы и оливкового цвета кожа. Так же присутствовали отличия, которые делали их личностями независимыми друг от друга. Лейла утонченная и женственная, одета в серое утепленное платье с длинным рукавом и воротом с заклепками на левом боку. Ее волосы собраны заколкой сзади в огромный пушистый хвост, а на носу красовались редкие веснушки. Григорий оказался на две головы выше Лейлы и в полтора раза шире в плечах. Волосы у него распущены и волнистым каскадом спускались по спине до самых лопаток. На хмуром лице присутствовала недельная щетина, которая делала его еще суровее и мужественнее. Одет он в льняные бежевые брюки и белую рубашку, сверху которой утепленная белая накидка с капюшоном, длиной доходящую до колена.

Валентин – миловидный мужчина средних лет, с интересом наблюдающий за происходящим вокруг, в светло-карих глазах, которого чувствовалось присутствие гения, одет в бесформенную мешковатую одежду, коричневый свитер и темно серые брюки. Он задумчиво погладил свой квадратный гладко выбритый подбородок с ямочкой посередине и удрученно хмыкнул. Уголки его тонких губ были приподнятыми от природы, и казалось, что он немного улыбается, хотя это совсем не так.

– Я не знаю что делать, он задыхается! – напуганная сложившейся ситуацией торопливо сказала ему я.

Айрос висевший на плече Григория что-то пробубнил невнятное и его вырвало черной дрянью.

– Он вытянул из тебя всю скверну, – ахнул Григорий, отодвигаясь от черной лужи и увлекая за собой Айроса.

– Его нужно уложить на кровать. Пусть перетерпит, скоро все пройдет, – утешил меня Валентин и подхватил его с другой стороны.

Я отодвинулась в сторону, чтобы не мешаться и чуть не наступила в черную лужу похожую на нефть или мазут. К горлу подкатила тошнота от мысли, что подобная чертовщина находилась во мне, и если бы не Айрос, она продолжала бы отравлять организм. Совершенный им поступок оказался поистине геройским, и в корне изменил все ранние недобрые помыслы в положительное русло. Меч выскользнул из-за его пояса и, звякнув, упал на пол. Я отпихнула его в сторону ногой, чтобы никто не споткнулся или не поранился, и проследовала за мужчинами к выходу. Мы оказались в сером коридоре, увешанным множеством свечей и слишком узким для троих, поэтому Валентин оставил Айроса Григорию и двинулся вперед, чтобы открыть дверь в самую дальнюю из комнат. Окна в предложенном нам помещении отсутствовали. Оно было небольшим, кроме кровати и тумбочки, на которой стояла одинокая свеча в почерневшем от времени подсвечнике, ничего больше не было. Ощущался запах сырости с еле заметным душком плесени и влажного тряпья. Уборкой тут явно давно не занимались, и когда обессиливший Айрос упал на кровать, застеленную выцветшим бардовым покрывалом, создалось впечатление, что сейчас поднимется столп пыли, но, к счастью, этого не произошло. Стены такие же серые, как и в коридоре, испускали прохладу, значительно понижая температуру в комнате, теперь не удивительно, почему здесь такая влажность. Доски скрипели под ногами, словно выражали свое недовольство нежданным посетителям. Айрос заснул удивительно быстро, и теперь на его бледном лице появилось выражение покоя. Оставлять его одного категорически не хотелось, но Лейла, с видом отрицающим любые возражения, дернула меня за уцелевший рукав, кивнула в сторону двери и, не дожидаясь ответа, вышла.

Я недовольно поморщилась от предвкушения предстоящего серьезного разговора, и, стараясь как можно меньше шуметь, вышла следом за ней, с тихим щелчком прикрывая дверь за спиной. В коридоре ожидали две пары голубых глаз брата и сестры.

– Вы уверены, что его сейчас можно оставить одного? – поинтересовалась я, чувствуя себя неловко перед ними.

– Да, самое страшное уже позади, – утвердительно кивнул Григорий и нахмурился, внимательно разглядывая меня. – С тобой тоже все в порядке.

Это был не вопрос, а утверждение. Я и в правду чувствовала себя замечательно.

– Что он сделал?

Лейла коротко глянула на Григория и развернулась, чтобы уйти, бросив напоследок следующие слова:

– Пожалуй, проверю ребенка. Оставляю ее тебе.

Шум от ее шагов по деревянному полу эхом отражался от каменных стен, словно судья постукивал своим молоточком, вынося приговор осужденному. Появилось странное ощущение, будто мне совершенно не хочется знать ответа на этот вопрос.

– Думаю, лучше об этом узнать тебе от него, – вздохнул Григорий, с грустью наблюдая за уходящей Лейлой. – Мое имя ты уже знаешь, но я все равно представлюсь, Григорий, – я пожала протянутую им руку, подмечая, что она не такая мягкая как у Айроса, а грубая и мозолистая. – Ты, наверное, и сама уже догадалась, Лейла моя сестра.

Он на минуту замолчал, пока его сестра не скрылась из виду за одной из дверей, и, устало вздохнув, заглянул в мои глаза.

– Спасибо. За спасение сына.

– Там в лесу, ваша... – осторожно начала я, но Григорий, грустно покачав головой, прервал меня.

– Да это была Анна, моя жена.

– Я сожа...

– Не нужно, – снова перебил он. – Не нужно грустить. Частица нее живет в ребенке, с которым сейчас находится Лейла, она не покинула меня совсем.

– Почему она оказалась в том лесу? – пожала я плечами, разглядывая тени на противоположной стене, отбрасываемые огнем свечи. – Разве она не должна быть где-то в безопасном месте?

– Она была... но сбежала.

– Почему?!

– Глупая ситуация вышла, – Григорий провел ладонью по лицу, с шумом выдыхая воздух. – Во время рождения ребенка может случиться так, что мать отдает свое место в мире святых, а сама отправляется в ад.

Я с неприкрытым удивлением посмотрела на него. Как может быть такое, что женщина попадает в ад за рождение ребенка? Мне показалось это совершенно нелогичным.

– Это правда?

– Да, – он переступил с ноги на ногу и спрятал большой палец за поясом бежевых брюк. – Таков этот мир. Подобные ситуации редкость, но они существуют. Лучшее, что можно с этим поделать, это смириться с неизбежным и жить дальше с чистым сердцем.

– Красивые слова. Сам то веришь в них? – на моем лице появилась невеселая улыбка.

Я пожалела о сказанном, когда он вновь переступил с ноги на ногу, явно испытывая дискомфорт от этого разговора. Никто не вправе судить его способы пережить горе.

– Я не об этом хотел с тобой поговорить, – решил он прервать нежелательную беседу.

– Извини, я не хотела грубить.

– Я понимаю, просто у меня сейчас не самый лучший период в жизни, – он отбросил выбившуюся прядь длинных каштановых волос назад, и сразу же перешел к делу, по которому Лейла позвала меня. – Ты не заметила за собой ничего необычного?

– В смысле? – переспросила я, пытаясь понять, что именно он подразумевает под словом необычное, и начала перечислять все возможные варианты. – У меня пропал перелом.. Ну старый... Ну, когда была смертной, в детстве ломала нос, вот тут, – постучала пальцем по переносице. – Но он пропал, как и шрам после операции на аппендицит. Еще...

– Нет-нет... – махнул он рукой, останавливая поток моих слов. – Я не об этом... Эти раны на смертном теле так и остались, душу они не затронули же. Меня интересует нечто другое, конкретное. Что-нибудь изменилось в тебе после столкновения с тенью?

Я поняла, к чему он клонит и поспешила дать ответ на его вопрос, может Григорий объяснить, что это за странное ощущение.

– Есть кое-что, – он задумчиво хмыкнул и кивнул головой, чтобы я продолжала. – Мы уже с ним об этом говорили. Я чувствую присутствие Айроса, и где бы он ни был для меня не проблема найти его.

– Подобное явление нормально, учитывая вашу нынешнюю связь, – он покосился на дверь за моей спиной. – Еще есть что-нибудь?

– Нет, – покачала я головой. – Больше ничего.

– Со временем что-то непременно появится, и когда это произойдет – расскажи Айросу.

Мне стало страшно. Не похоже, что он говорит о связи хранителя и подопечной, тогда о какой?

– Что он со мной сделал? – тихо спросила я, чувствуя, как вся моя смелость забилась в пятки и не желает оттуда вылезать.

– Он спас тебя, принеся свое былое существование в жертву, – серьезно сказал Григорий. – Уважай его решение, не каждый хранитель на подобное согласится, даже под страхом ада.

Я открыла рот, желая сказать что-нибудь в ответ, но слова застряли в горле. Айрос принес какую-то жертву, дабы спасти меня, и теперь предстоит узнать подробности исключительно от него, ибо добиваться информации у Григория – занятие бесполезное и бессмысленное. Мой собеседник стоял с непоколебимым видом и более того, казалось, что он потерял ко мне всякий интерес. Его глаза остекленели, а выражение лица приняло задумчивый вид. Похоже, мне действительно не услышать от него ответов на вопросы...

– Когда Айрос спит, – решила я перейти на другую тему разговора. – Он выглядит уязвимым. Ты хоть раз видел, как он спит?

– Нет. Обычно хранители не спят, – он встрепенулся от звука моего голоса и улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились мелкие морщинки.

– Как не спят? Сейчас же он спит, я точно знаю...

– Сейчас он очень ослаб, и ему нужно набраться сил.

– Как такое возможно? – я никак не могла примириться с этой мыслью, мое смертное мышление отказывалось принимать данную информацию. – Он никогда не уставал?

– Конечно, уставал, это само собой разумеющееся, – Григорий повернулся к свече, стоявшей в высоком подсвечнике в углу коридора, и поводил над ней рукой, заставляя пламя колебаться, а наши тени извиваться в причудливом танце. – За хранителей спят их подопечные.

– Он не спал уже... – я прикинула свое приблизительное место пребывания в Мире Мертвых. У Виктории, по словам Айроса, прошел день, потом мы находились в лесу, дальше история с тенью. – Около трех дней...

– Правда? – поразился Григорий. – Я, конечно, знал, что он сильный, но не на столько... Ты, наверно, любила поспать в смертной жизни.

– Ну, – замялась я, не зная что сказать ему на это. – На самом деле... Не сказать.

Григорий перестал играться с пламенем свечи и пристально на меня посмотрел:

– Тогда как тебя угораздило оказаться тут с таким сильным хранителем?

Его вопрос оказался внезапным. Айрос не предупреждал меня держать в тайне причину моего нахождения здесь, но что-то подсказывало держать язык за зубами.

– Это очень долгая история, не думаю, что она будет интересной.

– Вы можете мне доверять. Я перед вами в неоплатном долгу, – я виновато опустила голову, давая понять, что не хочу разговаривать на эту тему. Он некоторое время молчал, но потом вновь заговорил. – Давить на тебя я не собираюсь, если не хочешь отвечать, тогда молчи, мы с Айросом потом поговорим.

– Спасибо...

– Пойду к своему сыну, проверю его. Вы пока отдохните.

Он ушел, оставив меня в одиночестве. Некоторое время я простояла в коридоре, прежде чем решилась зайти в комнату, где все так же мирно спал Айрос. Болезненная бледность пропала, и цвет его лица стал прежним. Синяки под глазами хоть и стали светлее, но совсем не исчезли.

Половицы заскрипели, когда я подошла к кровати и опустилась на колени подле нее. Ресницы Айроса задергались от шума, будто он собирался открыть глаза, но потом передумал и продолжил спать. Мне всегда казалось, что жизнь сложная, но, как выяснилось, после смерти лучше не становится. Она напоминает некий этап взросления, где с тобой находится хранитель, выполняющий роль незримой няньки, подготавливающий к самой страшной действительности, в которой ты либо выживаешь, либо исчезнешь окончательно, оставив после себя не самое лучшее наследство для Мира Мертвых. Я осторожно коснулась горячей ладони Айроса и сжала ее в своей руке, ощущая исходящий жар – последствие борьбы с заразой сидящей внутри, которую он забрал у меня. Я положила голову на край кровати и закрыла глаза, прислушиваясь к его мирному дыханию. Может, стоит попытаться заснуть? Если между нами все еще есть связь Хранителя и Подопечной, то существует вероятность помочь ему восстановить силы.

Глава 6

Проснулась я в кровати, сама не понимая, как там оказалась. Свеча на тумбочке почти догорела, и маленький огонек уже давал мало света. За спиной появилось шевеление, и на талию легла чужая рука. Ощущения подсказывали, что это был Айрос, вот только легче мне от этого не стало. Скорее всего, он просыпался и, увидев свою подопечную в столь жалкой позе около кровати, уложил рядом с собой, как говориться – в тесноте, да не в обиде.

Осторожно, чтобы его не разбудить, я перевернулась на спину и повернула голову, оказавшись с ним лицом к лицу. Мои щеки вспыхнули румянцем, и температура в комнате показалась жаркой.

– "Тише...Тише, Алиса... – успокаивала я сама себя, глазея на его немного приоткрытые губы такие близкие и манящие. – Не стоит превращаться в озабоченную маньячку, каким бы симпатичным он ни был..."

Айрос застонал во сне, прижимая меня к себе плотнее. Вспомнилось ощущение от соприкосновения наших губ. Мягкие, теплые....

– "Алиса, ты неизлечимая идиотка" – подумала я и без особого энтузиазма осторожно убрала его руку со своего живота.

Уходить не хотелось, но неловкость всей ситуации прогоняла меня прочь. Ботинки стояли около кровати, и, быстро их натянув, я решительно направилась к двери, стараясь не шуметь и не оглядываться назад. Как только дверь щелкнула за спиной, волнение перестало сдавливать грудь и дышать стало легче.

Несколько свечей погасло, от чего коридор показался более мрачным. Скудное освещение делало его более отчужденным и мрачным, а сталактиты давно затвердевшего воска свисали с высоких подсвечников, делая еще и неряшливым. Валентин, наверное, очень занятой человек, раз у него нет времени на уборку.

Слева находился ряд из дубовых дверей, открывающих проход в пять разных комнат, наша самая последняя. Еще одна находилась в конце коридора прямо напротив меня. От нее тянуло холодом и сквозняком, и вела она, скорее всего, наружу. Я двинулась в сторону лаборатории в надежде хоть кого-нибудь там найти, заглядывать в другие комнаты желания не было, да и Валентину вряд ли понравится, если гости начнут шастать по его дому.

Как только я переступила порог лаборатории, то сразу заметила, что весь бардак, оставленный Айросом убран, а просторная комната сияет чистотой и порядком. Единственное что смущало – это меч, лежащий на полу посреди комнаты. Вычистить разбитые стекляшки, поломанные полки, от которых на стенах в память остался только потертый след, но оставить меч нетронутым, казалось, по крайней мере, странным.