Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 8"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

…Он стоял на одном горном пике, Райл – на другом. Между ними свирепствовала буря, метались молнии…

– Нет, – тихо произнес, он, – не сейчас.

И тут же вновь очутился в комнате.

Каждый из них стоял на огромном айсберге. Серое зыбучее море разлилось между ними…

– Нет.

…Вокруг царил черный мрак; комета, оставляя яркий след, начала…

– Нет.

Полю с трудом удалось овладеть собой и вновь сосредоточиться. Он отогнал прочь новый приступ бессилия. Волю должна встретить воля. Он должен быть сильным.

– Нет.

Почти минуту он сопротивлялся нападкам колдуна, затем тяжесть и сжатие стали вновь одолевать его. Поль обратился к последним резервам решимости и сопротивления. Но даже в этом положении понял, что, хотя и Райл имеет свой потолок, он не сможет больше сдерживать противника, не сможет сопротивляться. Райл оказался сильнее. Конечно, у него не было шанса выяснить это раньше.

Поль сделал шаг вперед. Если подойти к врагу ближе и пустить в ход кулаки…

Давление превратилось в невыносимый пресс уже на следующем шагу. Нет, комнату ему не пересечь…

Теперь жирное лицо колдуна расплылось в улыбке.

– Отец?

Райл повернулся – и давление исчезло. Скользнув глазами влево, Поль увидел Тайзу, сидящую на каменной скамье.

– Тайза?

Человек шагнул ей навстречу.

Поль собрал остатки сил и нанес удар. Райл упал как подкошенный.

– Отец!

Тайза рухнула на скамью. Ларик зашевелился и попытался встать, но снова растянулся на полу.

Громовые раскаты дикого хохота потрясли высокие своды комнаты.

Глава 17

Волк расхаживал по громадной пещере, расположенной в нижней части Лица. Перед ним застыли замерзшие силуэты зверей и людей.

Он отлучился только на охоту и то был не в состоянии далеко отойти от логова – одна часть его мозга вела непрерывное наблюдение за входом. Волк быстро прикончил какую-то тварь и притащил в пещеру. И там лежал возле призрачных силуэтов других существ, похрустывая костями. Царили молчание и покой.

Когда он снова поднялся, его движения уже не были быстрыми и резвыми, они становились все медленнее и медленнее; замедлялись и его сердцебиение и дыхание. Наконец он едва шевельнулся и замер. Глаза волка распахнулись еще шире. Он стал полностью неподвижен.

Затем, медленно раскручивая кольца, змея соскользнула с невысокой террасы рядом с Лицом. Извиваясь, она начала спускаться по отвесной горной стене – язычок трепетал, глаза злобно сверкали.

Рептилия соскользнула на пол. Она почувствовала запах останков волчьей еды и сожрала их. После трапезы стала подниматься по стене, обследуя террасу за террасой, заглядывая в каждую щелку или трещину, поедая насекомых, которые ей встречались. Язык метался из стороны в сторону, чутко проверяя любое колебание воздуха.

Проходили часы, движения змеи замирали. Растянувшись на всю длину, она застыла на дне расщелины, окруженной ночным мраком.

Огромная кошка проснулась и потянулась в изящной растяжке. Она вышла полюбоваться на спокойное, равнодушное Лицо, свысока взирающее на мир. Обошла дозором пещеру, затем ненадолго покинула ее в поисках добычи, как это делал волк. Вернувшись, застыла и окостенела в процессе вылизывания, одна нога высоко поднята над головой.

Человек пробудился ото сна. Он выругался, вынул кинжал, тщательно осмотрел и вычистил его. Поднявшись, принялся расхаживать взад и вперед. Спустя некоторое время он заговорил с Лицом. Лицо никогда не отвечало, но человек и не настаивал. Он чувствовал в нем ум и силу. Незрячие глаза, казалось, следовали всюду за ним, куда бы он ни шел.

Последние слова человека повисли в воздухе, и он превратился в неподвижную часть декорации.

Гарпия проснулась и испустила истошный вопль с проклятиями. Быстро обежав и проверив порядок в пещере, она предалась обильным испражнениям и погрузилась в галлюцинации. Затем стала рассматривать Лицо, не шевелясь и не двигаясь. Доела остатки кошачьей еды.

Все они были равны перед Лицом.

Глава 18

Поль повернулся к двери. В проеме стояла массивная фигура, окутанная слишком нереальной темной тенью. Увидев, что Поль смотрит на него, незнакомец вошел в комнату. Мрак, сопровождавший его персону, тут же рассеялся.

Поль застыл в изумлении. На мужчине был желтый плащ, под ним виднелась темно-коричневая одежда. Голубые глаза незнакомца смотрели приветливо. Соломенные волосы начали серебриться сединой на висках. В чертах лица чувствовалась сила и уверенность. В целом – лицо открытого честного человека, располагающего к доверию.

Незнакомец улыбнулся, обнажив ослепительный ряд блестящих ровных зубов.

– Это тебе урок на будущее, юноша, – произнес он, и Поль тотчас узнал голос. – Райл держал тебя в своих руках, но сам позволил сбить себя с толку. Я снял с тебя старую оболочку, предоставив тебе полную свободу, я хотел посмотреть, на что ты способен. – Он тряхнул головой, откинув назад волосы. – Тебе также не следует допускать подобной растерянности. Следовало немедленно начать атаку и нанести сокрушительный удар, а не стоять столбом. Не будь простофилей, малыш. Более искусный и проворный колдун мог в два счета убить тебя в тот момент – мог, запомни это.

– Но то, что его отвлекло, и само могло нести угрозу, – ответил Поль.

– Если на тебя падает здание, вряд ли стоит обращать внимание на гудок приближающегося автомобиля. Главное тогда – избежать опасности и гибели под обломками. Таков закон выживания. Ты вел себя отлично, но много колебался. Впрочем, нерешительность – это не смертельно.

– Автомобиль? Кто же ты такой, черт возьми?

– Ты знаешь мое имя.

– Генри Спаер?

– Ну вот и познакомились.

Человек снова улыбнулся.

Непонятно откуда он извлек черный портсигар, вынул сигарету и сунул ее в рот. Та задымилась раньше, чем он успел сделать первую затяжку. Спаер с удовольствием сделал глоток дыма и оглядел апартаменты.

– До сих пор шло так, как я и предполагал, – произнес он, с интересом разглядывая помещение.

Он сунул руку под плащ и достал статуэтку, которую Поль спрятал в туннеле.

– Ты нашел ее…

– Конечно.

Генри Спаер прошел мимо него и установил фигурку на вторую позицию в правой части диаграммы на полу.

– Осталось еще шесть…

– Это первая сигарета, которую мне довелось увидеть в этом мире, – задумчиво произнес Поль.

– Знающий толк человек черпает удовольствия и маленькие радости из многих мест, – ответил Спаер. – Буду рад научить тебя – чуть позже. Теперь же необходимо закончить одно очень важное дело.

– Мои сны, – промолвил Поль. – Ты освободил меня от тех навязчивых видений, которые я назвал бы первой серией, тогда ночью в пути…

Спаер кивнул.

– Но вместо тех появились другие – вторая серия. Они тоже были связаны с тем же местом, однако были совершенно иными.

Генри снова кивнул, над его головой поднялось облачко табачного дыма.

– В первых примерах тебе навязывали определенное однобокое представление, – заметил он. – Я подумал, что справедливости ради следует представить тебе и противоположную сторону, чтобы ты мог составить целостную картину.

– Должен признаться, что и целостная картина не слишком исчерпывающая и не совсем понятна мне.

– Было бы странно иначе, – проговорил Спаер. – Поскольку это более древняя и почти чужая нам цивилизация. Куда более важно, понравилась она тебе или нет.

Глаза Спаера посмотрели прямо в глаза Полю. Не выдержав пристального взгляда, молодой человек отвел глаза в сторону.

– Я нашел ее… увлекательной, – проговорил Поль. Он мельком взглянул на Спаера и увидел, что тот улыбается.

– Прекрасно, – сказал колдун, – я верил, что мы будем едины в оценках. Что ж, доставай остальные шесть ключей и приступим к делу.

Поль оглядел комнату и обвел ее рукой.

– Ты предостерегал меня от нерешительности и рассеянности. А что будет с этими?

– Мне потребуется много сил, чтобы вернуть их в сознание, – ответил Спаер. – Воля моя дрогнет, и я сомневаюсь в успешном завершении нашей важной работы.

Поль покачал головой и, повернувшись, подошел к Тайзе. Ее неподвижное тело казалось мертвым.

– Твой взгляд, похоже, следует за направлением твоих мыслей.

– Неужели нам действительно понадобится человеческая жертва?

– Да. Так что воспрянь духом, у тебя есть выбор. Можно спасти девушку ради твоего удовольствия и даже найти применение Райлу, который с радостью убил бы тебя, если бы это пошло ему на пользу.

– А… мой брат?

– Он не вписывается в наши планы. Райл извратил его мышление. Я бы предложил тебе такой вариант: я вышлю его куда-нибудь подальше, например, в тот мир, где вырос ты.

– Он колдун. Он может вернуться.

– Очень просто кое-что стереть из его памяти.

– Это слишком жестоко.

– Его обращение с тобой тоже нельзя назвать образцовым.

– Но ты сказал, что на него влиял Райл.

– Какая, впрочем, разница? Я готов пощадить его только потому, что он твой брат.

– Скажи честно, вот я отдам тебе то, что ты просишь… Какие гарантии есть у меня, что я понадоблюсь тебе в дальнейшем?

– Предстоят глобальные изменения, один я не в силах контролировать и управлять целым миром. А Одержимых Магией не так уж много. Нельзя с ними расправляться без самых основательных причин. А ты, конечно, всегда будешь на особом счету, благодаря участию в операции с Ключами.

– Понимаю, – произнес Поль.

– Ой ли? Осознаешь ли ты то, что произойдет, когда откроются Врата?

– Думаю, да. По крайней мере, догадываюсь.

– Это будет наш" триумф. С той могучей силой, которая окажется в нашем распоряжении, мы станем богами нового мира.

Поль перевел глаза на Врата – игра света и тени создала причудливый ракурс, казалось, прикованная птица дергается, стараясь сорваться с гвоздей.

– Предположим, я скажу «нет»? – спросил Поль.

– Это может повлечь весьма значительные последствия для нас обоих. Но какие у тебя есть причины для несогласия?

– Я не люблю, когда меня насильно вовлекают во что-то, а затем ставят перед фактом, независимо от того, кто инициатор – ты, Райл или фигурки. Мной манипулировали, как марионеткой, едва лишь я ступил на землю этого мира. Мне надоело быть пешкой в чужих руках.

– Ладно, как в любых важных делах количество вариантов не беспредельно, а весьма ограничено. В твоем конкретном случае: либо ты заодно со мной, либо против меня, либо желаешь отойти от всего. Два последних варианта для меня неприемлемы и повлекут ответные меры с моей стороны.

– Мне не понравится все это, – ответил Поль, – хотя, возможно, тебе тоже.

– Ты угрожаешь мне, юноша? – мягко спросил Спаер.

– Просто вношу ясность, – ответил Поль.

Высокий колдун вздохнул.

– Да, ты теперь силен, Поль. Сегодня ты сильнее, чем за всю свою прошлую жизнь. Ты выдержал посвящение, и твои огни сияют самым привлекательным образом – в данный момент; никто не может сказать, как долго это будет длиться. Но поверь, я все равно гораздо сильнее и могущественнее тебя. Между нами не возникнет даже соревнования. Ты окажешься словно слабенькое пламя свечи под ураганом моей воли. Я могу и попросту заставить тебя отдать Ключи. Но я бы предпочел, чтобы ты принял такое решение самостоятельно, по собственной воле, чтобы ты остался жить и поддерживал меня без всяких заклятий с моей стороны.

– Почему?

– У меня есть на это определенные причины, но расскажу о них позже, когда окончательно уверюсь в тебе.

– Ты предвидел между нами определенный конфликт. Твои слова намекают…

– Да, предвидел. Но его можно избежать. Если ты такой щепетильный, я даже сам совершу жертвоприношение.

Поль рассмеялся.

– Дело не в этом. Несколько минут назад я не задумываясь убил бы Райла, если б смог. Повторяю: ты манипулируешь мной, навязываешь то, что идет не от меня.

– У меня нет выбора.

– Черт бы вас всех побрал!

Спаер повернулся и в задумчивости уставился на Врата.

– А вот любопытно… – начал он.

– Между прочим, – перебил Поль, – если ты убьешь меня, каким образом ты добудешь Ключи?

– С большими трудностями, если, конечно, мне это вообще удастся, – ответил Спаер. – Ведь ты носишь их в том, что можно назвать практически личной вселенной. Если ты умрешь, возникнет адская, почти неразрешимая проблема.

– Ну, тогда твое красочное сравнение: «свеча против урагана» не совсем годится. Тебе придется поумерить силы, чтобы ее вообще случайно не задуло.

– Возможно. А возможно, и нет. На твоем месте я бы особенно на это не рассчитывал. Врата можно открыть и с помощью всего одного Ключа, хотя потребуется несколько лет напряженнейшего труда и, естественно, возникнет много проблем. По счастью, мы ведь говорим о твоем отказе совершенно гипотетически, не так ли?

Поль подошел к Вратам и прикоснулся к ним. Руку обжег холод. Казалось, распятая змея заглянула ему прямо в глаза.

– А что случится, если статуэтки будут уничтожены? – спросил он.

– Это сделать очень и очень трудно, – ответил Спаер, – даже если знаешь, как.

– Мы ведь говорим гипотетически…

– Ладно. Врата навсегда исчезнут из нашего мира, из этого плана реальности, и ты будешь смотреть лишь на самую обычную гору.

– Однако они открыты – или их можно открыть без всяких Ключей – в том, другом мире?

– Да. Но только тени способны совершить подобный переход, как ты, например, в своих снах.

– А каким образом Врата вообще оказались здесь?

– Вследствие наших усердия и стараний – твоего отца, Райла и моих.

– Но как? И причем тут статуэтки?

– Все, довольно. Гипотетический разговор – или это своеобразный допрос? – закончен, – заявил Спаер. – Существуют три выбора: один хороший и два плохих, помнишь?

Поль повернулся лицом к Спаеру, прижавшись спиной к Вратам и сложив руки на груди. Тут же он почувствовал холод, разом охвативший всю спину, но не сдвинулся с места. Энергия до сих пор не изменила ему, она пульсировала в драконовом родимом пятне.

Глаза Спаера на какую-то долю секунды расширились и странно блеснули.

– Я знаю твой ответ, – промолвил он, – но должен услышать его из твоих уст.

– Ты бросил моего отца, оставив его на растерзание врагу.

Эта фраза озадачила Спаера, он нахмурился.

– Он не послушался моего совета. И войска подошли из-за его действий, а не из-за моих. Мне не было смысла погибать вместе с ним, просто из солидарности. Но зачем тебе все это? Ты даже не знал своего отца.

– Просто любопытно, – сказал Поль, – хотелось услышать твою версию.

– Надеюсь, ты не станешь мне отказывать на основании этого аргумента? Ведь ты был совсем дитя.

Поль кивнул. Он вспомнил о привидении, духе отца, сопровождавшем его в сумрачной пещере.

– Ты прав. Но побалуй меня еще одним ответом, если не возражаешь. Могла ли между вами произойти борьба за власть, в конечном итоге за господство в том новом мире?

Спаер слегка покраснел.

– Я не знаю, – сказал он в некотором замешательстве, – не исключено…

– А может, она началась уже тогда? Вы были в преддверии революции, новых перемен, а это лучшее время, чтобы избавиться от конкурента…

– Хватит, довольно. Я и так понял, что твой ответ «нет». Может, соблаговолишь сказать мне, по какой причине ты отказываешь?

Поль пожал плечами.

– Выбери любую по своему вкусу. Я и сам не до конца понимаю. Но чувствую, что причин достаточно.

Холод сковал все его тело, но Поль не сделал ни малейшего движения, чтобы отодвинуться от тела змеи, которое он подпирал спиной, прислонившись к Вратам. Такое впечатление, что Врата сами удерживают его…

– Очень жаль, – произнес наконец Спаер. – Ты начинал мне нравиться.

И тут Поль нанес удар. Он сконцентрировал каждую частичку своей силы, собрал всю свою волю – и выстрелил этим сгустком энергии.

Очень медленно и спокойно Генри Спаер достал сигарету из портсигара, но тут же бросил ее, раздавив подошвой. Затем спрятал портсигар в один из потайных карманов плаща. В его поведении сквозила некоторая наигранность и бравада. Поль знал, что колдун почувствовал его удар. Но психическая атака сделала свое дело. Поль ощутил смертельный страх перед могуществом Спаера. Он целиком положился на провидение и чувствовал себя так, будто летит в бездонный черный колодец, у которого нет дна.

Взгляд Спаера молнией пронзил Поля. И все-таки в его душе поднималось сопротивление. Спаер сделал шаг вперед. Это было подобно падению головой в пылающий костер, встрече лицом к лицу с тигром.

Перестроив зрение на внутреннее видение, Поль сосредоточился на противнике, руки сами заняли боевую стойку. Образ Спаера, до сих пор находившийся на некотором расстоянии от него, растаял. Лицо колдуна расплылось в самодовольной улыбке, на лбу выступил пот. Кулак летел в направлении Поля.

Он быстро пригнул голову и нырнул в сторону, затем поднял руки, защищая лицо. Послышался громкий треск и хруст, затем короткий вопль. Поль тут же сообразил, что удар Спаера пришелся по Вратам.

Он опустил руки, прицелился и ударил левой, затем без передышки правой по корпусу. Но удары не произвели никакого эффекта, словно попадали в камень.

Даже отвесив левый аперкот и почувствовав, что тот достиг цели, Поль осознал, что единственная боль, которую испытывал этот человек, – это боль в костяшках пальцев от удара по Вратам.

Поль ударил правой, метя в лицо противнику, но его удар был блокирован на полпути.

И тут Спаер всем телом врезался в Поля, отбросив его к Вратам. Затем отступил на шаг назад, и их глаза снова встретились.

Поль взывал к родимому пятну в форме дракона. Его конечности онемели, будто после удара электрическим током. Он сумел взять себя в руки и вновь почувствовал силу, но, казалось, вся его воля не в состоянии защитить его от противника. Внезапно он ощутил нарастающее давление, схожее с тем, что вызывал Райл. Оба противника стояли абсолютно неподвижно.

Хотя Поль сосредоточил всю энергию на собственной защите, тяжесть все нарастала. Кровь молотом застучала в висках, грудь сдавило так, что дыхание прорывалось с трудом. Тело покрылось испариной. Поль вспотел так, что хоть выжимай, и в то же время дрожал от холода. Голова пошла кругом. Сознание померкло, прояснилось, потом снова померкло. Он понял, что может противостоять Спаеру всего несколько секунд. Силы таяли. Этот человек подчинит его своему контролю, заставит отдать злосчастные статуэтки, а затем, возможно, его самого принесет в жертву.

Где же то пламя, которое руководило им? Ему показалось, что он услышал тихий дразнящий смех. И внезапно понял, что именно к этому вели его огоньки. Они тоже хотели, чтобы Врата были открыты. И раз он не желает помочь им в этом, его не будут защищать.

Голова закружилась еще сильнее, в глазах померкло. Если это уже конец, он, по крайней мере, должен попытаться нанести противнику последний удар.

Поль оперся правой рукой о Врата и вытолкнул себя навстречу Спаеру. Из последних сил он отчаянно замолотил кулаками, снизу, сверху, сбоку, опять сверху…

Он сам удивлялся, что его удары достигали цели. Последнее, что он успел увидеть, падая на пол и теряя сознание, было изумление, застывшее на лице Спаера, падающего навзничь.

Свет погас, сознание Поля окутал мрак. Он ничего не почувствовал, рухнув на пол. Темнота и пустота.

Глава 19

Падение. Он медленно проваливался сквозь мрак и безмолвие. Его единственным ощущением стал холод, сковавший плоть. Но и холод впоследствии исчез.

Как долго он падал? Мгновения, годы, столетия… Прежний холод, одолевавший его, исчез, и теперь в душе воцарилась безмятежная эйфория. Вспоминать? Нет, слишком большое напряжение. Единственное, что он помнил, это то, что хорошо бы познать покой.

Появилось странное убаюкивающее качание. Даже больше… Затем раскачивание сменилось не менее странным подталкиванием в одном направлении. Оно сносило его, баюкая, словно в кресле-качалке.

Едва заметное свечение. Казалось, оно исходило сразу отовсюду. Он даже не задумался, каким сенсорным аппаратом воспринимается это почти фантастическое сияние. Его сознание просветлялось, но отдельные участки мозга по-прежнему были глухи и немы.

Свечение становилось ярче, а движение замедлялось. То, что располагалось внизу, предстало бледно-желтой массой с темными пятнами.

Теперь панорама прояснилась, хотя с каким-то искривленным понятием перспективы. Восприятие света странным образом исказились, стало совсем невозможно определить расстояние до объектов, маячивших внизу. Это была развороченная земля, гористая, песчаная, окутанная тенями, низко стелющимися змеевидными туманами плыли грязные облака. Контрасты еще не давали четкости изображения, поэтому ничего нельзя было узнать, даже определить масштаб. Тем не менее место казалось до боли знакомым. Где? Когда?..

Толчок – и он провалился ближе к земле. Где же те горные вершины или крутые горные хребты, мимо которых он обычно пролетал? Куда он летит? Может ли он контролировать свое передвижение? Кажется…

Теперь он двигался вдоль огромного горного выступа. И вскоре проблема разрешилась сама собой.

В трех метрах под ним высоко на шесте покоилась голова демона. Адская ухмылка застыла в чудовищном оскале. Черные, словно угли, глаза были широко раскрыты и злобно следили за ним.

Он почувствовал что-то сродни содроганию, пролетая над наводящим ужас указателем. Голова чуть ли не подмигивала ему, словно зная некий его секрет. Внизу простиралась пустыня, а он парил в сумрачном бледном небе с нарождающимися огоньками звезд. Над пустынной землей металось облако пыли, порывами налетал холодный пронизывающий ветер.

Вскоре пустынный ландшафт остался позади. Откуда-то поднялся огромный фонтан брызг, стремясь преградить ему путь. Впрочем, брызги рассеялись, подобно бисеру, так и не достигнув цели. Несколько мгновений спустя в воздухе повис звенящий металлический звук, словно от огромного призывного гонга. Его вибрирующие переливы еще долго стояли в ушах.

Яркая комета чиркнула по небу, оставив в вышине едва заметный след. Донесся громовой раскат, причем шум грозы шел оттуда, где совсем не было облаков.

Похоже, он полетел быстрее, в ушах засвистел ветер. Далеко внизу чередовались освещенные и мрачные участки земли, образовывая причудливую картину, целое море кривых изображений – вытянутых, изогнутых, прекрасных, абсолютно чужих, зловещих, успокаивающих, а иногда совершенно безумных.

Он пролетел мимо разрушенного города, над которым суетились и мелькали бесформенные черные силуэты. Посреди руин метались маленькие голубые огоньки. Случайно одна из теней наложилась на другую и поглотила ее.

Пролетел над черной башней, откуда доносилось одинокое сладкоголосое пение. Скрученное многоногое создание с влажной растрескавшейся кожей свернулось калачиком на крыше башни и теперь напоминало гнилую тухлую сливу.

Бронзовая колесница бесшумно пронеслась в вышине. Мертвенно-бледное существо, закутанное в плащ, безмолвно погоняло пятерку длиннохвостых созданий. Из их разгоряченных ноздрей вырывались густые клубы белого пара, который тотчас рассеивался на мельчайшие брызги и, замерзнув на ветру, кружился веселым хороводом сверкающих снежинок. В следующий момент видение пропало, а через миг он уже начал сомневаться, была ли снежная колесница на самом деле.

Мелодичный звон, будто от сотен звучных колокольчиков, сопровождал его перелет над серой равниной, где полчища людей и демонов застыли в воинственных позах и склонились перед древним изваянием, чьих пальцев он коснулся.

Впереди горизонт раскололся надвое по всей длине – будто тонкий неровный край мира, пробуждаясь, медленно поднимался. Он сосредоточил на этом восходящем крае мира все свое внимание. Взгляду предстали зубчатые своды и крепостной вал – мощный, массивный, высокий и черный.

В какой-то момент ему почудилось, что он вот-вот разобьется об эту громаду. Но огни переместились, и перед ним открылась новая перспектива; он понял, что все это бесконечно далеко и невероятно огромно. Внутри его призрачного естества что-то сжалось, пришло интуитивное понимание того, что это место лучше пролететь, не задерживаясь.

Внизу земля, стыдливо скрытая дымкой, нет-нет да и обнажала свои красоты. У него не было глаз на затылке, однако внутреннее чутье подсказывало ему, что что-то незримо движется вслед за ним. Он предпринял короткую атаку на свой одеревеневший мозг, пытаясь выбить из окоченевших глубин, кто он и откуда. Затем продолжил созерцание мира, раскинувшегося внизу, вспоминая, что когда-то он уже был здесь, и отдавая себе отчет в том, что сейчас он летит сюда с целью выполнения важной миссии.

Неясные очертания гор угрожающе замаячили впереди. Он уже точно знал, что, какова бы ни была их природа, пересечь их будет очень сложно. Он принялся внимательно изучать ребристый силуэт, отыскивая каньон или ущелье – любую брешь в сплошной стене. Ему показалось, что удалось отыскать такую низинку слева от себя, и он попытался изменить траекторию полета в направлении ущелья.

И тут же, осознав свой поступок, пришел в изумление. Это было первое волевое действие с тех пор, как сознание немного просветлело. И он искренне радовался, что удалось осуществить его. Тем не менее сразу возник вопрос: что же влекло его по пути прежде, до этого момента?.. Он вдруг ощутил некую тягу, исходящую откуда-то из-за гор; нечто, влекущее к себе и желающее ему достичь цели быстро и благополучно.

Приближаясь к горам, он заметил, что становится более материальным, чем раньше. Его существо теперь встречало явное сопротивление среды, чувствовало порывы встречного ветра. Внизу громоздились огромные хребты, их вершины, словно колья, пронзали облака. Сильный поток ветра, как пушинку, подхватил его и отшвырнул назад.

Он восстановил силы и снова ринулся на штурм, теперь держась ближе к горам. На этот раз ему удалось пролететь дальше, прежде чем ветер отбросил его.

В третьей попытке он двигался быстро, подобно стреле, стараясь выбросить себя вперед изо всех сил. Вот перед ним замаячил смутный горный склон… Но ветры вновь закружили его, и как бы отчаянно он ни сопротивлялся их мощным порывам, стремясь прорваться к такому близкому правому склону ущелья, вся борьба оказалась тщетной.

В четвертый раз он попробовал изменить угол подлета, и был отброшен почти тотчас.

Он низко парил, восстанавливая спокойствие и ориентацию, собираясь с новыми силами. Пора! Теперь он придерживался лучшего курса, выявленного в предыдущих попытках, и приблизился к горам почти вплотную. Изогнувшись всем телом и немного взмыв вверх, он разогнался.

Ветры злобно плясали вокруг и трепали его естество, словно порванные струны сломанного музыкального инструмента. Он трепетал в их бешеном вихре но не сдавался. Не обращая внимания на их порывы он продвигался вперед.

Однако силы уже покидали его, энергия таяла, подобно снегу под ярким солнцем. Его охватило смутное предчувствие. Если он не соберет остатки сил и не преодолеет горы именно сейчас, то будет обречен на бесцельные скитания; века пройдут прежде чем он обретет новую энергию.

Порывы ветра усилились, превратившись в воздушный заслон. Он напряг остатки своих гаснущих сил для последней решающей попытки, и секундное затишье дало возможность преодолеть солидную часть пути. Но бешеный вихрь поджидал у самого ущелья.

– Зовущий меня, кто бы ты ни был! – безмолвно взмолился он. – Если ты действительно желаешь меня видеть, помоги!

Почти тут же он почувствовал тягу и сразу осознал, что впервые некая благожелательная сила физически воздействует на него, а не просто служит путеводной звездой. Он подключил всю свою энергию и с удвоенной скоростью бросился вперед, побивая все свои прежние достижения. Ущелье было прямо перед ним, оставалась самая малость – немного повернуть.

Он снова напряг силы, слился с неведомой тягой и нырнул в ущелье. Он надеялся найти за горами убежище от пронизывающего ветра, однако вместо этого столкнулся с целым сонмом вихрей. Пробиваясь через ураган к расщелине, приходилось тратить жалкие остатки энергии. Он шел почти напролом. Впереди уже явно различался горный выступ, а рядом еще несколько ущелий.

Бросаясь навстречу воющим порывам он вплотную приблизился к хребту и обрел наконец защиту на подветренной стороне горного склона левее цели. Наверху завывали ветры, роняя на камни сверкающие хороводы снежинок, которые тут же таяли и стекали слезинками к подножию гор. Помогающая ему доселе тяга ослабевала, возвращаясь на психический уровень и приобретая характер умственного побуждения.

Почувствовав, что сил собрано достаточно он вновь пошел в атаку на воздушные стихии и в конечном итоге достиг последнего защищенного от шторма участка. Впереди отчетливо маячило желанное ущелье.

Вот и последний рывок. Вдалеке словно мираж мелькнула черная зеркальная гладь древнего моря.

Его отнесло чуть в сторону, озлобленные ветры за кружили свою жертву в бешеном вихре, взмывая ввысь. Окружающий мир завертелся в безумном калейдоскопе чувства утратили связь с реальностью и теперь выдавали обрывки безумных галлюцинаций. Он уносился все выше, затем ощутил резкое падение. Неведомая сила потащила его словно по невидимой стиральной доске ввергнув в бесшабашную стихию.

Спустя некоторое время движение стало замедляться он бесцельно парил почти на месте – и в тот момент снова ощутил знакомую тягу. Он двинулся прочь от проклятого хоровода высоких ветров, опускаясь все ниже и ниже. Постепенно органы чувств пришли в норму, и все стало на свои места.

Внизу, растянувшись почти до самого зеркала воды простирался сказочный город террас и уступов, асимметричных зданий из металла. Все эти каким-то образом знакомые желанные очертания убегали далеко к горизонту. Башни цветного дыма благоухали пахучими ароматами. Хитрая игра перспективы и бледных огней обманывала, сбивала с толку.

Он спустился еще ниже и увидел демонов, разгуливающих со своими любовницами, странная замедленная музыка неслась из вращающихся пятиугольников. На проспекте застыли в древних пируэтах ритуального танца гротесковые фигуры. Огромное ужасное существо, посаженное на цепь между двумя бурыми колоннами рыдало, уткнувшись в каменное основание; вокруг него высились кучи зеленоватых вонючих нечистот, подходящие почти к самым краям основания. Бледные, подобные искрам костра, вспышки озаряли мрачное хмурое небо высоко над морем, отражаясь от зеркальной черной поверхности сотнями разноцветных бликов.

Проспект ошеломил его, в нем было что-то новое, не поддающееся пониманию. Это новое шло отовсюду, куда ни падал взгляд. Например, та желтая башня со стороны моря. На вершине ее высилась статуя женщины-птицы…

Вдруг женщина-птица шевельнулась, и он понял, что это вовсе не статуя. Голос Найалис, словно фанфары, разорвал тишину и далеко разнесся над морем.

Все замерло.

Он развернулся к морю и помчался над водной гладью, постепенно наращивая скорость. Окружающие картины замелькали, будто в окне скоростного экспресса, и слились в вереницу убегающих образов. Он летел, повинуясь приведшему его сюда зову, и впервые почувствовал присутствие того, ради чего было предназначено все его путешествие…