355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роджер Джозеф Желязны » Миры Роджера Желязны. Том 8 » Текст книги (страница 16)
Миры Роджера Желязны. Том 8
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 21:04

Текст книги "Миры Роджера Желязны. Том 8"


Автор книги: Роджер Джозеф Желязны



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Полагаю, ты испытал довольно интересные ощущения, обнаружив в себе необычные способности?

– Да, причем немало, – ответил Поль. – Могла бы получиться целая книга.

– Есть такие, которые отложились в твоей памяти, как наиболее значительные?

– Нет.

– Думаю, ты просто не склонен об этом говорить. Ладно. Ты не обязан отчитываться передо мной. Но если захочешь ответить, мне очень интересно лишь одно.

– Что?

– Белые маги при случае используют то, что известно как черная магия, и наоборот. Мы знаем, что это почти одно и то же, но есть оттенки, по которым их различают, – собственные наклонности, которые проявляет маг, находясь в одиночестве. Иначе это можно назвать стилем поведения. Какой стиль ближе лично тебе?

– Я использую все, что считаю нужным, – произнес Поль, – хотелось бы думать, что мои умыслы относительно чисты, хотя многие стремятся обелить себя в собственных глазах. Тем не менее, я думаю, что в большинстве случаев поступаю правильно.

Ларик засмеялся, качая головой.

– Хотелось бы подольше побеседовать с тобой, я чувствую за твоими словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось использовать силы магии против другого человека?

– Да.

– И что с ним стало?

– Он мертв.

– Он тоже был колдуном?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»? Разве такое может быть? Человек либо колдун, либо нет.

– Это был особый случай.

Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся.

– Тогда ты черный маг.

– Я ничего подобного не утверждал.

Три последних кандидата наконец подошли к ожидающей их группе и были представлены. Ларик внимательно оглядел их.

– Вы опоздали. Из-за вас опаздываем все мы. Сейчас немедленно отправляемся в путь. Надо выйти за пределы города, пройти еще немного по этой тропинке, затем начнется подъем в горы. Я до сих пор не знаю, сколько привалов мы сделаем в пути. Все будет зависеть от скорости вашего передвижения и времени, которым мы будем располагать.

Он указал на груду белой одежды.

– Каждый должен взять с собой одну из мантий. Вы наденете их непосредственно перед входом.

Ларик повернулся и первым двинулся в арку. Маусглов подошел к Полю.

– Я буду ждать тебя у выхода, утром, – сказал он. – Удачи!

– Спасибо.

Поль заспешил за остальными. Оглянувшись, он увидел, что Маусглов уже ушел.

Он догнал Ларика и пристроился на шаг сзади.

– Просто любопытно, зачем ты столько старался, чтобы доказать, что я склонен к черной магии.

– Мне все равно, – ответил другой, – здесь встречаются любые маги, все очень переплелось.

– Ты ошибаешься. По крайней мере, я не считаю себя черным магом.

– Это не имеет значения.

Поль пожал плечами.

– Думай, как хочешь.

Он замедлил шаг и смешался с группой претендентов. К нему подошел Нарф.

– Все так удивительно, правда? – промолвил ученик.

– Что ты имеешь в виду?

– Внезапность и скоропалительность начала процедуры. Ибал даже не знает, что я уже в пути. Он все еще… – Нарф замолчал и хмыкнул, – занят.

– По крайней мере, он успел внести мое имя в список кандидатов, прежде чем заняться более важными делами.

– Ну, положим, не совсем бескорыстно, – бросил Нарф. – Тебе можно позавидовать – если ты благополучно пройдешь обряд посвящения.

– То есть?

– Разве ты не знаешь? Поль покачал головой.

– Одержимые Магией, особенно те, что прошли посвящение, – объяснил Нарф, – почти все без исключения становятся наиболее могущественными колдунами. Самыми сильными и влиятельными. Конечно, их не так много. Именно поэтому Ибал хотел бы, чтобы ты относился к нему с благодарностью и симпатией.

– Будь я проклят! – воскликнул Поль.

– Ты действительно ничего не знал?

– Абсолютно ничего. Послушай, а почему Ларик так стремился выяснить, черный я или белый маг?

Нарф рассмеялся.

– Полагаю, ему ненавистна мысль, что противоположная сторона получит достойное пополнение.

– Ты что имеешь в виду?

– О! Я не так много знаю о нем, но ходят сплетни, что Ларик такой лилейно-белый, что яро ненавидит противоположный лагерь. Полагают, что он большой мастер своего рода – в сугубо технических аспектах.

– Я уже устал от неверных суждений, – произнес Поль. – Кажется, они будут преследовать меня всю жизнь.

– Лучше примириться.

– Я и не собирался каким-то образом мешать посвящению.

– Я уверен, что он все хорошо подготовил. Белые, как правило, очень аккуратны и дотошны.

Поль улыбнулся в ответ. Он настроил свое внутреннее зрение и посмотрел на силовой конус. Пирамида заметно подросла.

Глава 6

Поль сидел на широкой плите возле входа в пещеру на западном склоне горы. Он прикончил хлеб и допил оставшуюся воду. Последние солнечные блики тонули в бездонной тьме ночи.

Претенденты преодолели три четверти пути и сделали лишь один короткий привал. Ноги Поля дрожали и ныли. Он представил, как болят стертые ноги у других кандидатов.

Небо на юго-западе окрасилось яркими всполохами. Пронизывающий ветер, сопровождавший их во время подъема, взвыл в сильном порыве и просвистел над головой. Поль напряг внутреннее зрение и поразился – весь Белкен был охвачен голубым сиянием. Он уже собирался поделиться своим наблюдением с Нарфом, но тут поднялся и откашлялся Ларик.

– Теперь все. Наденьте мантии поверх одежды и постройтесь у входа, – сказал он – До первой станции совсем не далеко. Я покажу. По дороге не разговаривать и вообще никаких разговоров, пока вас не попросят отвечать на вопросы.

Претенденты развязали узел с белыми одеждами и начали одевать мантии.

– …Картины или превращения, которые вы увидите – вместе с изменениями в сознании, – все это лишь иллюзии, не принимайте их на веру и не поддавайтесь их влиянию. Любые превращения с вами закончатся к концу ночи.

Десять кандидатов выстроились в шеренгу за Лариком.

– У вас есть последняя возможность задать вопросы.

Вопросов не было.

– Очень хорошо.

Ларик осторожно двинулся в глубь пещеры. Поль шел в середине цепочки. Его зрение приобрело обычный ракурс. Голубое свечение немного ослабело, но не исчезало. Узкая пещера с высокими сводами, в которую они вошли, пульсировала, как и наружные склоны горы; ее стены изливали вполне достаточное, а иногда и более того, количество света, облегчая путь. По мере продвижения вглубь, сияние и переливы света усилились. Стены и своды пещеры сверкали яркими огнями и тонули в них, исчезая из виду. Казалось, они идут по сказочной, залитой сиянием дороге, соединяющей рай и ад. Все выглядело загадочным и нереальным.

Подъем становился все круче. Временами попадались места с некоторым подобием ступенек. Лишь истертость пола свидетельствовала о том, что все это сделано руками человека.

Новый поворот; крутизна подъема все нарастала. Неожиданно перед кандидатами появились тяжелые путеводные веревки. Сначала претенденты боязливо и с отвращением старались не касаться их, ибо перемещение рук по веревке было равносильно периодическим ожогам пламени, однако вскоре у них не осталось иного выхода. Поль не чувствовал жара, лишь ладони слегка вспотели, да слабо запульсировало родимое пятно. По мере подъема становилось теплее. Слышалось тяжелое дыхание едва поспевающих за Лариком кандидатов.

Внезапно они вышли в грот. Здесь веревки-перила обрывались. Посреди площадки, где они остановились, раскинулся огромный круглый бассейн, заполненный кипящим белым светом, будто подсветка шла откуда-то снизу. Над ним, словно сосульки на солнце, переливались и сверкали сталактиты. Стены грота подходили практически к самому его краю, лишь узкая полоска тверди окаймляла эту сверкающую емкость, наполненную неподвижной жидкостью.

Кандидаты осторожно разбрелись по кругу, повернувшись спинами к стенам. Поль почувствовал шершавость и холод камня. Спустя несколько минут Ларик знаками стал предлагать им остановиться или пройти дальше, пока все претенденты не распределились согласно плану, известному только ему. Затем он выдвинулся на кромку длинной отмели, откуда продолжал руководить ими, и посмотрел вниз, на излучающую сияние воду. Кандидаты последовали его примеру.

Сначала свет ослепил Поля, затем его глаза привыкли к блеску и зеркальным бликам. Неровности сводов крыши предстали перед ним сказочным, фантастическим ландшафтом. Внезапно он увидел в отражении свои собственные глаза и осторожно заглянул в них. С зеркальной глади на него смотрел незнакомец – Поль забыл о своей маскировке – со смуглым, почти коричневым лицом и уродливым шрамом на левой щеке.

Внезапно его отражение растаяло, вместо него появился настоящий образ его лица – худощавое, с тонкими губами, высоким лбом, белая прядь разделяла черные локоны надвое. Поль попытался поднять руку и дотронуться до лица и обнаружил, что тело сковала странная летаргия, рука лишь слабо дернулась. В голове плыли неясные тусклые образы. Поль утратил всякую волю и не делал больше попыток пошевелиться.

В его мозг ворвался голос, произносящий слова, которые он недавно заучивал. Это был голос Ларика. Когда он закончил речь, слова должен был повторить первый кандидат, стоявший на дальней стороне бассейна.

Звуки эхом отражались от стен и, словно молот, колотили в голове Поля. Его ноздри защекотал слабый, едва уловимый сладкий запах.

Следующий кандидат принял эстафету и начал повторять те же слова. Где-то в самой глубине мозга Поля шевельнулась мысль, что, когда дойдет его очередь, он тоже должен будет их произнести. Ему показалось, что кто-то, сидящий внутри, уже говорит их. Поль ощутил себя вне пространства и времени. Время застыло, исчезло, растворилось все, кроме яркого света и отражения. Слова клятвы колоколом звучали в мозгу Поля, пробуждая глубинные струны его «я», прокатываясь по самым дальним закоулкам сознания. Он увидел, как улыбнулось, затем рассмеялось его отражение, хотя не почувствовал на лице никакого движения.

Поль снова вгляделся в воду. Теперь изображение зарябило и раздвоилось. Будто бы он вдруг обрел две головы – одна продолжала смеяться и дразнить его, другая, наоборот, имела хмурый, удручающе печальный вид. Оба лика медленно развернулись и посмотрели друг на друга.

Поля раздирали странные чувства. Он не мог сказать, как долго продолжалась в нем борьба эмоций, так как неотрывно следил за теми отраженными головами которые были двумя разновидностями одного. Слабо шевельнулась мысль о помешательстве, затем возникло неясное чувство полной бессмыслицы.

Наконец до него дошло, что он говорит. Дошла очередь, и Поль начал свою партию по кругу, даже не осознав этого. Слова клокотали и вибрировали в нем, а все окружающее казалось причудливо изменившимся, как бы отдалилось от него. Свет под ногами засиял еще ярче. Бесчисленные отражения, заполнявшие бассейн, вдруг искривились и сами собой начали сворачиваться. Два лика слились воедино, обрели серьезность его собственного лица. Поль ощутил оживление, оно разрасталось и крепло; народившаяся веселость постепенно стала вытеснять прежнее чувство неправильности и бессмыслицы. Когда он произносил заключительные слова, ему почудилось, что его голова заполнена светом.

Очередь перешла к фигуре слева от него, которая завела речитатив. Поль полностью потерял чувство собственного «я», так же как и чувство времени и места, и теперь просто качался на волнах звука и света, ощущая, что что-то меняется внутри него. Наконец речи кончились.

Без всякого призыва или жеста он понял, что все позади. Когда последний участник стал произносить заключительные слова, свет начал быстро сливаться и твердеть, приобретая форму яйца.

Еще долгое время кандидаты молча стояли в застывшей тишине, созерцая глубины бассейна. Поль вдруг вскинул голову и посмотрел на Ларика. Боковым зрением он заметил, что и остальные одновременно сделали то же самое.

Затем, медленно, участники стали продвигаться по кромке и сошлись вместе на площадке. Ларик поднял руку и указал налево. Развернувшись, повел их к очень узкому проходу позади нагромождения камней, которого никто не заметил прежде. Почти сразу же Ларик встал на четвереньки и пополз в тесную черную дыру. Один за другим кандидаты последовали его примеру. Бледный, подобный пламени свечи свет был и здесь. Он наплывал будто волнами и едва-едва освещал узкий лаз.

Продвижение шло очень медленно, так как теперь они двигались вниз, то и дело соскальзывали и обдирали кожу. В самых низких и узких местах приходилось ползти на животе. Особенно тяжело давались повороты, сквозь которые приходилось протискиваться с трудом и болью.

Процессия неожиданно остановилась. Поль услышал какое-то хрюканье, донесшееся сзади, будто один из претендентов резко выдохнул. Стены начали выцветать, бледнеть, в некоторых местах даже посерели, на них появились розовые прожилки.

Парень впереди Поля пополз вперед, Поль осторожно последовал за ним. Они продвинулись на длину человеческого тела, затем опять замерли. Поль, охваченный водоворотом ощущений, почувствовал, что окончательно утратил контроль над своими мыслями. Его сознание блуждало где-то между крайним истощением и тупой покорностью и смирением.

После короткого отдыха цепочка снова продвинулась на то же расстояние. Так продолжалось несколько раз, и впоследствии Поль понял почему. В полу оказалось круглое отверстие. Участники по одному пролезали в люк, повисали на руках, затем прыгали вниз.

Он подождал, пока исчезнет предыдущий претендент, затем втиснулся в люк, повис и отпустил руки.

Падение длилось недолго. Приземлившись, Поль поднялся с колен и сразу же отошел в сторону. Вскоре он присоединился к группе, расположившейся почти в центре нового помещения с высокими полукруглыми сводами. Собравшиеся вставали по кругу в те места, на которые указывал Ларик. В центре людского круга помещался весьма интересный объект – огромный розовый сталактит выходил на поверхность из неровной горной глыбы прямоугольной формы.

Когда все заняли свои места, Ларик жестом приказал им раздвинуться и отойти к стенам. На секунду глаза Поля встретились с глазами Ларика, и Поль прочел в них необъяснимую боль. Однако, не задержавшись, глаза Ларика скользнули к розовому сталактиту.

Поль расслабился и стал забавляться созерцательностью своего мозга. Он внимательно оглядел монолит и почувствовал присутствие чужеродной могущественной силы. Обратился к внутреннему зрению, но ничего не увидел, кроме более яркого сияния, не заметил ни намека на присутствие нитей заклинаний. Его взор все больше притягивал сам объект; он манил своей загадочностью, потихоньку овладевая сознанием.

С первыми словами Ларика зрение Поля вернулось к обычному, остались только странные физические ощущения, которые звучали и двигались в нем. Ощущение потери времени и отстраненности теперь наступило значительно быстрее, чем на предыдущей станции. Чем пристальней Поль вглядывался, тем быстрее становились переливы света на возвышающейся поверхности. Казалось, сам объект начал медленно перемещаться в пространстве.

Ларик замолчал, речитатив подхватил один из участников.

Как только зазвучали первые слова, очертания помещения стали медленно растворяться и исчезать. Поль почувствовал, что огромный розовый сталактит стал единственной осязаемой реальностью. Доносившиеся до него слова лишь усиливали чувство единения со странным объектом.

Внезапно, монолит начал расти, его форма приобрела какие-то неопределенные очертания. Другой голос подхватил слова. Поль завороженно следил за сказочными превращениями объекта. Горная глыба, служившая основанием, тоже меняла свой облик. В ней отчетливо вырисовывались три сжатых пальца. В центре одиноко возвышался указательный, рядом с ним с некоторым наклоном обозначился большой, с другой стороны примостился третий… Конечно, это с самого начала была рука. Как он раньше не заметил?

Голос прозвучал совсем близко. Рука шевельнулась, разворачиваясь к нему. Палец стал медленно опускаться.

Дыхание Поля участилось, мозг становился все яснее по мере того, как палец отчетливей стал указывать на него. Расстояние между ним и пальцем было заполнено силовым потоком. Не подчиняясь никакой воле, его правое плечо и рука стали зудеть, затем их охватило ощущение покалывания.

Огромный палец, способный раздавить, приблизился – нежно, мягко – и почти неощутимо коснулся его правого плеча.

Обессиленный Поль чуть не упал – не от удара, а от нахлынувших эмоций. Он обнаружил, что сам является источником произносимых слов. Палец стал медленно возвращаться на прежнее место.

Едва Поль проговорил первые слова, чувство покалывания в руке сменилось тупой болью, затем онемением. Он вновь увидел очертания помещения, где они находились, а рука снова обернулась сталактитом на угловатой глыбе.

Круг речитатива завершился, кандидаты в молчании взирали на монолит, расслабляясь и медитируя. Затем Ларик приказал им следовать за ним в расщелину в стене.

Поль едва передвигал ногами, раздавленный мертвым грузом, свисавшим с правой стороны. Неловко действуя левой рукой, он ощупал свою правую руку, помассировал мускулы. Верхняя часть предплечья распухла, ткань рукава натянулась и больно сжимала плоть, грозя вот-вот лопнуть.

Опустив глаза Поль с ужасом обнаружил, что его рука – внешне вполне нормальная – свисает значительно ниже обычного, кисть болталась где-то на уровне колена. В родимом пятне толчками бился пульс, но, казалось, оно тоже онемело. Поль вспомнил слова Ларика о трансформациях, которые могут происходить этой ночью, о том, что их следует воспринимать спокойно, без лишних эмоций, и перестал обращать внимание на свою руку. Тем не менее он придирчиво оглядел остальных участников, отыскивая возможные уродства. Те, которых он успел увидеть, до того как нырнуть в туннель, внешне не изменились. И, по-видимому, никто не замечал его уродства.

Они шли вперед. Дорога была довольно ровной, без изгибов и поворотов, и достаточно широкой. Ее освещал спокойный ненавязчивый свет. Не задерживаясь, путники миновали пустую комнату, откуда исходил противный высокий звук, отупляюще действовавший на мозг и еще долго звучавший в ушах.

Наконец они вышли в грот.

И здесь остановились. Грот оказался круглым помещением с выпуклым, подобно пузырю, потолком. Ларик расставил претендентов вокруг скального образования, напоминающего котел. Вновь зазвучало песнопение, и Поль опять окунулся в океаническое чувство отчуждения, как и на предыдущих станциях. Однако здесь к нему примешивались нотки депрессии и печали. Ощущение покалывания охватило левую руку. Когда до него дошла очередь говорить и слова были произнесены, левая рука видоизменилась и стала походить на правую.

Поль воспринял очередную метаморфозу почти без волнения, как необходимое условие обряда. Он решил, что и других одолевают подобные чувства. И вскоре его руки обрели былую подвижность и легкость.

Он посмотрел на остальных. Толстый узловатый канат был прикреплен к горному выступу и спускался в темную дыру. Один за другим кандидаты хватались за канат и спускались по нему в дыру, растворяясь в темноте. Когда очередь дошла до Поля, он с необыкновенной легкостью проделал то же самое, благодаря небывалой силе, которую обрели его руки.

В желто-голубой пещере, где они очутились, участники выстроились согласно ставшему уже знакомым порядку вокруг большого кристалла сферической формы, покоящегося на пьедестале. К концу процедуры Поль почувствовал, как обжигающая боль охватила его левую руку, будто та побывала в котле с кипятком. Он не придал этому значения, даже не стал осматривать ее до тех пор, пока ритуал не завершился и Ларик не повел их к новой станции сквозь расщелину в стене.

Рука все еще зудела, хотя ощущение жара исчезло. Когда Поль оглядел ее, то увидел, что она покраснела и распухла, на коже появились пузыри и струпья, ногти уплотнились и почернели, приобрели странную треугольную форму и изогнулись, словно крючья. Пальцы вытянулись и страшными узловатыми палками свесились до лодыжек.

Мантия частично скрывала его уродство в длинных широких рукавах. Однако… Поль снова осмотрелся. Казалось, никто из других участников не замечал его положения. Поэтому он прогнал прочь беспокойство и тревогу и проследовал за всеми вдоль широкого ровного туннеля. Его походка была слегка расхлябанной и нескладной из-за дисбаланса тяжести рук.

Тяжелый меч свисал с цепей почти в центре следующего помещения – медленно раскачивался между потолком и полом. Он-то и стал объектом медитации кандидатов. С произнесением слов меч отклонялся в сторону говорящего и вспыхивал красным огнем.

Видения, вторгшиеся в мозг Поля, как и на предыдущей станции, вступили в открытую борьбу с сознанием. Ощущение обновленной конечности возникло теперь вместе с обжигающей острой болью в правой руке. Но все это воспринялось им с мазохистским наслаждением. Он произнес слова звонким голосом и даже не посмотрел на правую руку, зная наперед, что увидит.

По завершении процедуры Поль присоединился к шеренге участников, которые гуськом направлялись к выходу в стене и далее вниз по наклонному туннелю. Он двигался словно во сне. Все его поступки подчинялись некой алогичной модели, которую он сам для себя придумал. Ощущения, преломляясь сквозь представленный им образ себя, больше не беспокоили Поля. Его даже не заботило, замечают ли другие кандидаты уродливые метаморфозы, происходящие с ним.

Туннель шел уступами, в нем витали сладковатые ароматы. Стены были покрыты живой сетью бледных огоньков. Глянцевый пол сверкал влагой.

Кандидаты долго спускались вниз, затем вышли в маленькую комнату и встали кругом около обыкновенной, ничем не примечательной каменной глыбы кубической формы. Помещение было усыпано цветами, которые источали приторно-сладкий запах, заполнивший все пространство; воздух казался густым и липким, как сироп.

Слова, произнесенные в этой комнатушке, тяжелым молотом обрушились на уши. По телу Поля прокатилась теплая волна, сердце учащенно забилось в груди. Голова закружилась, перед глазами поплыли круги. Впрочем, даже если потерять сознание, падать тут некуда, в такой тесноте стояли участники. Впоследствии Поль осознал, что в это время он прекратил сопротивляться подсознательным тенденциям; в его памяти образовался полный провал – вплоть до того момента, пока он не обнаружил, что сам произносит речь.

Похоже, здесь у него возникло совсем иное видение, которое подавило все остальные чувства. Сердце учащенно билось, готовое выпрыгнуть, Поль тяжело дышал. Он увидел, что кандидаты, стоявшие с ним прежде бок о бок, удалились и стали едва различимы. Аромат цветов заметно ослаб и теперь практически не улавливался, словно шел издалека.

Закончив монолог, Поль наклонил голову и заметил, что его мантия стала влажной. Затем он ощутил невероятную ширину своих плеч, бочкообразную форму груди. Неудивительно, что его одежда промокла!..

Что это – просто иллюзия? Поль всмотрелся в ближайших участников. Занятые самосозерцанием и захваченные собственным водоворотом чувств, они не обращали на него ни малейшего внимания.

Он медленно поднял правую руку. Просунув ее под плащ, стал лихорадочно ощупывать одежду под мокрым пятном на мантии. Его неуклюжие пальцы неожиданно натолкнулись на упругие, жесткие уплотнения. Он начал осторожно ощупывать каждое утолщение. Казалось, все тело от пупка до шеи покрыто шрамами и рубцами.

Поль высвободил руку и бессильно опустил ее. Подняв глаза, он заметил, что Ларик внимательно разглядывает его. Едва их глаза встретились, Ларик немедленно отвернулся.

Выйдя из комнаты, кандидаты попали словно в продолжение того туннеля, который привел их в тесную душную комнатушку. Новый туннель, как и предыдущий, шел вниз в том же направлении.

Передвигаясь, Поль старательно контролировал свое дыхание, иначе легкие норовили работать, как кузнечные меха.

Между прочим, становилось все холоднее, а следующее помещение оказалось больше и просторнее других. Его пол был устлан зеленоватым камнем. С потолка на цепях свешивалась старинная масляная лампа. От звука слов ее пламя вздымалось к потолку.

Теперь это случилось с левой ногой. В тот момент, когда началось покалывание, Поль уже знал, что произойдет дальше. И все-таки совсем пал духом. Нога удлинилась и отяжелела. Приходилось неуклюже переваливаться, до боли выпрямляя одну ногу и держа согнутой вторую. Как Поль ни старался отогнать тревожные мысли, чудовищные превращения лишь усиливались по ходу ритуала.

По пути к следующей станции по относительно ровному просторному коридору ему предстало множество загадочных видений. Он даже боялся опереться рукой о стену – то там, то здесь проглядывало звериное лицо, похожее на маску, соблазнительно манила женская грудь, цвел роскошный цветок или важно расхаживала экзотическая птица.

Поддавшись диковинным галлюцинациям, Поль совсем сбился с толку и даже не представлял, что их может ждать в следующем помещении. Вокруг медленно проплывали зодиакальные животные. Едва он сосредоточивался на одном из образов, как тот мгновенно распадался на калейдоскоп других видений. Поль махнул рукой на все и перестал замечать окружающее. Почти с благодарностью он воспринял пощипывание в правой ноге – по крайней мере хоть можно передвигаться без особого труда.

Теперь он шел вслед за остальными, осторожно переступая по бесконечным ступенькам огромными ногами. Процессия втянулась в очень темное помещение, где сталактиты и сталагмиты сливались в единую серебристую колонну. Ларик подвел к ней претендентов и расположил их по кругу.

Мозг Поля мгновенно прояснился. В него закралась тревожная мысль: а что же в действительности с ним происходит и как долго еще продлится церемония?

Видения и образы начали таять и рассыпаться. Только серебристая колонна гордо и величественно блистала в темноте, будто излучая силу. В ее свете сознание Поля прояснилось. Он вытянул вперед свои массивные ручищи и внимательно оглядел их. Где он мог видеть раньше подобные лапы?

Затем его руки упали безвольно по швам – он вспомнил. Эти руки – точная копия тех, которые были у чудовищных тварей там, за Вратами, в загадочной стране снов.

Что это значит? Почему кошмары воплощаются во время вроде благородного обряда посвящения? Не о таких ли метаморфозах предупреждал Ларик? А может, за этим кроется кое-что еще?

Поль поднял руку и дотронулся до лица, осторожно ощупал каждую черточку. Вроде ничего не изменилось, и в тоже же время…

Внезапно острая боль пронзила его живот. Спазма заставила согнуться. Непроизвольно Поль наклонился вперед и обхватил грудь руками. И в этот момент Ларик вновь заговорил, но теперь совсем другие слова. Ремень вдруг врезался в плоть, пришлось его расстегнуть; тут же раздался треск лопнувшей под мантией одежды.

Когда боль отпустила, начал увеличиваться объем таза, бедра расширились и искривились. Теперь Поль с большим трудом сохранял вертикальное положение. Казалось, спина сгорбилась, и эта чудовищная кривизна влекла его к земле, требовала опоры на четыре конечности.

Он поневоле упал на руки. По ногам разлилась тупая боль.

Затем все померкло в полном безразличии. Секунды рационального мышления и трезвости иссякли, их сменила вереница видений и воздействия силы. Время текло неуловимо. Мысли кружились в круговороте повторений, почти бессознательно он сам произнес заученные фразы. Когда они снова двинулись в путь, Поль в забвении последовал за остальными, почти припадая к земле и неуклюже передвигая одеревеневшими ногами.

Ларик подвел их к люку в полу; дальше предстояло спускаться по шаткой лестнице. Поль подождал, пока прошли все участники, затем и сам начал рискованный спуск.

Лестница скрипела и трещала под его неподъемным телом; одна перекладина сломалась с громким треском, и он едва не рухнул вниз, однако схватился за боковины и, ободрав в кровь ладони, продолжил спуск.

Оказавшись наконец среди претендентов, он заметил, что два участника распростерлись на полу. Возле одного из них на коленях стоял Ларик и массировал грудь.

Поль сошел с лестницы и огляделся. Парень, которого приводил в чувство Ларик, что-то промычал и сел. Тогда Ларик тотчас перешел к другому – маленькому рыжеволосому человечку с гримасой боли на лице и крепко стиснутыми зубами – и приложил ухо к сердцу. Очевидно, он не уловил признаков жизни, так как снова вернулся к первому пострадавшему. Спустя несколько минут помог ему подняться и вновь склонился над огненно-рыжим. Тот по-прежнему неподвижно лежал на полу.

Ларик ощупал его, покачал головой и встал, оставив лежащего в той же позе. Жестом приказал остальным построиться вокруг него, затем поднял вверх обе руки.

Едва возник силовой поток, ноги Поля вновь дали о себе знать. Боль была пронзительной, почти невыносимой. В конце концов разросшиеся ступни разорвали обувь и вырвались наружу. Поль прикрыл их мантией.

Ритуал шел обычным чередом. Ему показалось, что церемония подходит к концу. Скоро все завершится, и можно будет уйти куда-нибудь и уснуть…

Он сообразил, что сам произносит слова – как ни странно, самым обычным своим спокойным голосом. Закончив фразу, Поль закрыл глаза. Тотчас перед его глазами всплыл очень яркий образ. Он увидел осажденный Рондовал; вокруг замка свирепствовала буря. Потом видение покрылось дымкой, и на его месте возникло другое. На центральном балконе стоял высокий человек, на его шее развевался черный шарф, в руках он держал магический скипетр. Волосы незнакомца словно инеем были покрыты сединой, лишь черная прядь ярко выделялась, рассекая шевелюру на две части. Он пел, отдавая приказы своему неземному воинству, и разил врагов огненными молниями.

Напротив него стоял другой колдун, весь в белом – старый Мор. Старик явно одерживал верх, оборона противника слабела.

Седой незнакомец обмяк, затем убежал с балкона. Там он бросился в соседнюю комнату и начал творить магический ритуал с заклинаниями. Силы столкнулись. Мгновение спустя он уже стоял в центре Магического Круга, в воздухе носились слова заклятий. Внезапно в комнате возникло легкое завихрение, в углу около потолка закурился дымок, клубившийся и густевший в такт заклятиям.

– Белфаниор нед септат! Бел…

Дверь с треском распахнулась, явившийся посланник рухнул на пол, покоренный силой заклятия.

– Ворота разбиты, враг ворвался… – успел выкрикнуть он, перед тем как умереть.

Колдун проговорил заклятие защиты, ударил скипетром и разорвал Круг. Он вышел из комнаты, прошел через холл и оказался в другом помещении. Там схватил висящий на стене мощный магический лук, затем вынул из колчана единственную стрелу и вышел.

Потом Поль увидел его уже внизу – незнакомец пустил стрелу и сразил командира атакующих. Далее он схватился со старым Мором. Мор одержал верх, и сраженный колдун умер под грудой обрушившихся каменных глыб.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю