Текст книги "Стархэвен (сборник фантастических романов)"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 41 страниц)

Глава десятая

Ночь опускалась, как сомкнувшийся кулак. Квеллен сменил одежду после долгого душа, во время которого он израсходовал почти недельную норму воды для мытья. Он переоделся в одежду, которая была несколько вычурной – это было формой пассивного протеста против того вечера, который собиралась навязать ему Джудит. Люди, которые приходили на эти причастия, заключавшиеся в совместном рыгании, в основном были скучными и бесцветными. Он презирал их пуританскую простоту. И потому облачился в костюм, сшитый из переливчатой материи, сверкавшей то красным оттенком, то фиолетовым, то голубым, в зависимости от угла отражения.

От ужина он воздержался. Это было бы непростительной оплошностью с учетом намеченной на этот вечер церемонии. Тем не менее ему нужно было поддержать на должном уровне содержание глюкозы после наряженного рабочего дня, для чего он прибегнул к таблеткам. Отдохнув, Квеллен запер квартиру и вышел. С Джудит он встретится на причастии. После этого, может быть, он отправится к ней домой. Она жила одна с тех пор, как, подобно ему, получила седьмой разряд. «Это было бы поступком, свидетельствовавшим о гражданской благонадежности, – подумал Квеллен, – если бы я женился на ней и объединил мое и ее жилье». Но пока что Квеллен не был готов к таким проявлениям патриотизма.

Культовое собрание, как проинформировала его Джудит, будет происходить в доме некоего Броуса Кашдэна, администратора четвертого разряда межконтинентальной сети стасис–транспортировки. Квеллена заинтересовало то, что такой транспортный магнат, как Кашдэн, вовлечен в деятельность культа. Разумеется, культ совместного отрыгивания не значился в списке запрещенных. Эстетически он мог быть неприличным, но он не был в числе подрывных, как некоторые другие. Тем не менее опыт общения с высокопоставленными администраторами научил Квеллена тому, что среди них тенденция быть охранителями существующего строя. Может быть, Кашдэн был не таким. В любом случае Квеллену было любопытно увидеть его дом. Он очень редко видел дома обладателей четвертого разряда.

Вилла Броуса Кашдэна была расположена внутри сети статистической транспортировки Аппалачии, что означало, что Квеллен не мог попасть в нее мгновенно при помощи стасис–поля и должен был отправиться на монорельсовом роботакси. Очень жаль. Придется зря потратить полчаса. Он запрограммировал свой маршрут в северном направлении. Экран внутри роботакси показывал ему смоделированное изображение того, что находилось внизу: реку Гудзон, серебристой змеей переливавшуюся в лунном свете; изборожденные оврагами холмы Адпродакского заповедного лесного массива – тысячи акров сохранившейся внутри города дикой природы, и наконец, залитую прожекторами посадочную платформу. Месячный робовагончик быстро доставил Квеллена туда, где жил Кашдэн. Он немного припоздал, это не вызывало сомнения, но это его не беспокоило.

Вот это вилла! Квеллен не был готов увидеть такое богатство. Разумеется, Кашдэну было положено жить только в одном месте, в отличие от обладателей второго разряда, которые могли иметь несколько домов, разбросанных по различным континентам. И все же было роскошное здание, выстроенное главным образом из стекла и какого–то губчатого, но очень твердого с виду синтетического материала. В доме было по меньшей мере шесть комнат, небольшой сад и посадочная площадка на крыше. Даже снаружи дом имел теплый, приветливый вид. Квеллен вошел в вестибюль, глядя вперед в надежде увидеть Джудит.

Навстречу ему вышел представительный мужчина лет шестидесяти в белом накрахмаленном костюме. На пиджаке его по диагонали висела золотистая лента – знак власти.

– Броус Кашдэн, – представился мужчина. У него был низкий сильный голос человека, привыкшего повелевать. Квеллену было ясно, что весь рабочий день этот человек принимает важные решения и едва ли не заботится о том, чтобы получать рекомендации от представителя Верховного Правления.

– Джозеф Квеллен. Меня пригласила…

– Джудит да Силва. Джудит, разумеется, внутри. Добро пожаловать, мистер Квеллен. Мы почтем за честь встретиться с вами. Заходите. Заходите.

Кашдэну удавалось быть одновременно и подобострастным, и властным. Он провел Квеллена в одну из внутренних комнат длиной в шесть метров, стены которой были сплошь задрапированы каким–то серым пенящимся веществом, имевшим, вероятно, некоторую долю псевдожизни. В этом сверкающем великолепном жилище определенно не было ничего аскетического или тусклого.

В самой середине комнаты на полу, тесно прижавшись друг к другу, сидело семь или восемь человек. Джудит была среди них. К удивлению Квеллена, Джудит решила не одеваться на благочестиво–скромный манер, который предпочитали большинство последователей этого культа. Очевидно, участники причастий из высших кругов придерживались иных норм. На ней сейчас было весьма нескромно напыленное платье, синее с голубыми полутонами. Полоса материи проходила между грудей, которые оставались обнаженными, и обвивалась вокруг бедер и поясницы. Ее нагота, казалось, была прикрыта, но поскольку это был всего лишь краситель, она с таким же успехом могла сойти за совершенно голую. Квеллен понимал, что такие крайности моды разрешались только в самых утонченных кругах, придерживавшихся моды, характерной для шестого разряда или даже выше. Для Джудит, имевшей седьмой разряд, выставлять себя подобным образом было несколько преждевременно. Квеллен почувствовал, что он и Джудит, возможно, единственные в этой комнате, у кого столь низкий разряд. Он улыбнулся Джудит. У нее были маленькие груди, самые модные в эту эпоху, и она подчеркивала их, покрасив соски.

Рядом с нею сидел тучный, практически без шеи, мужчина с подстриженной синей бородой, влажными губами и безмятежным выражением лица. С другого его бока сидела еще одна женщина, чуть постарше Джудит, на тело которой была напылена одежда ничуть не скромнее, чем у Джудит. На Джудит такая одежда смотрелась хорошо, но не на этой женщине, у которой были обвислые груди и толстые ляжки. Она жеманно улыбнулась Квеллену, который, не скрывая неудовольствия, глядел на ее безвкусно выставленное напоказ тело.

У остальных был приятный, вполне интеллектуальный вид. Это были большей частью мужчины, у некоторых из них был немного бесполый вид, но все они были хорошо одеты и явно имели высокое положение в обществе. Квеллен пропустил мимо ушей большинство имен. Человек без шеи и с синей бородой был доктор Ричард Галубер, психоаналитик Джудит, или ее «фрудом». Мясистая матрона была миссис Галубер. Интересно… Квеллен не знал, что «фруд» женат. Он давно подозревал, что Джудит его любовница. Может, так оно и есть, но зачем было Галуберу приводить свою жену, чтобы встретиться на причастии с любовницей? Этого Квеллен не понимал. Поступки «фрудов» часто были малопонятными, и, насколько Квеллен знал Галубера, он затащил сюда свою жену, возможно, исходя из какой–то неясной терапевтической цели.

– Я так рада, что ты пришел, Джо! – приветствовала Джудит. – Я боялась, что ты передумаешь в последнюю минуту.

– Но разве я не обещал прийти?

– Да, это так. Но тебе свойственно уклоняться от потенциально опасных встреч в обществе.

– Опять ты принялась за мой психоанализ! – с досадой произнес Квеллен. – Хватит, Джудит. Я здесь, чего еще надо?

– Ладно, ладно, – улыбка ее стала неожиданно теплой и очень искренней. – Я счастлива, что ты пришел. Я не собираюсь ставить под сомнение твои побуждения. Подсаживайся к доктору Галуберу.

– Обязательно? Она рассмеялась.

– Разве я не права, сказав, что у тебя тенденция держаться подальше от потенциально…

– Ладно! Веди меня к доктору Галуберу, – махнул рукой Квеллен. Они пересекли комнату. Квеллена беспокоила нагота Джудит.

Полимерная пленка красителя фактически не была одеждой. Он четко различал обе ее ягодицы под темно–синим прикрытием. Она выглядела даже более голой, чем если бы не покрывала тело полимером. Воздействие напылителя было возбуждающим и смущающим. Ее стройное угловатое тело непреодолимо влекло его к себе, особенно в этой утонченной городской обстановке. С другой стороны, миссис Галубер фактически была столь же обнаженной, и у Квеллена не проходило желание накинуть ей на плечи покрывало, чтобы прикрыть срамоту.

«Фруд» уставился на Квеллена характерным для его занятия взглядом.

– Какое счастье встретиться с вами, мистер Квеллен! Я так много слышал о вас.

– Не сомневаюсь, – нервно ответил Квеллен. Он был разочарован тем, что Галубер, несмотря на свою многообещающую тевтонскую фамилию, не подделывал ритуальный центральноевропейский акцент, как это делали большинство «фрудов». – Я не знал, что люди вашей профессии принадлежат к подобным культам.

– Мы принимаем любые душевные переживания, – ответил Галубер. – Разве есть какая–нибудь причина, по которой мы должны их отвергать?

– В общем–то нет.

«Фруд» кивнул в сторону своей жены.

– Я и Дженифер состоим в группе публичного отрыгивания вот уже больше года. Это дало нам возможность гораздо лучше познать себя. Не так ли, дорогая?

Миссис Галубер снова жеманно улыбнулась. Она смотрела на Квеллена с такой похотью, что ему стало страшно.

– Да, это было чрезвычайно поучительно, – согласилась она. – Да…

У нее было глубокое низкое контральто.

– Любой вид общения между людьми является благом, разве не так? – продолжала она. – А здесь мы достигаем слияния душ таким способом, который в наибольшей степени удовлетворяет наши нужды.

Пышная плоть Дженифер Галубер сотрясалась от искреннего смеха. Квеллен поймал себя на том, что, не отрываясь, смотрит на уродливо торчащие горы – ее груди, и отвел глаза, чувствуя себя виноватым. Ему стало как–то не по себе. «Брак Галуберов, – подумал он, – должно быть, очень странная штука. Но я не позволю этой жирной ведьме тайком затащить меня в какой–нибудь уголок в момент слияния душ участников этого причастия. Может быть, Галубер и путается с Джудит, но мне ничего не даст, если я, в свою очередь, пересплю с его женой, так как у нас не равные роли».

– Я уговаривала мистера Галубера, – сказала Джудит, – прийти на одно из наших причастий в течение нескольких месяцев. Но он всегда отказывался. Он чувствовал, что, пока он и я не достигнем должного успеха в моей терапии, он не может позволить себе быть вовлеченным в такое интимное действие.

– Дело было не только в этом, – благодушно произнес «фруд». – Проблема состояла в том, чтобы ввести в группу мою жену, что требовало особой подготовки. Дженифер, понимаете ли, мутантка, лишенная галактозы. Ей нужно соблюдать диету.

– Понятно, – рассеянно кивнул Квеллен.

– Это генетический дефект, – продолжал Галубер. – Из–за нехватки ферментов она не в состоянии усваивать галактозу. Она начала бы накапливаться, и это могло привести к повреждению клеток. Поэтому ей с самого рождения приходится соблюдать свободную от галактозы диету. Отсюда проистекают другие проблемы. Поскольку у нее нехватка ферментов, она не может синтезировать галактозу из эндогенных углеводородов, и если это не компенсировать, то может произойти частичное замещение галактолипидов глюколипидами в мозгу, в крови, к ухудшению приживляемости при пересадке органов – одним словом, это чревато серьезными последствиями!

– Это излечимо? – спросил Квеллен.

– Не в смысле полной нормализации обмена веществ. Но с этим можно справиться. Наследственные дефекты галактозного метаболизма могут контролироваться с помощью синтеза ферментов. Тем не менее ей приходится все время оставаться на особой диете и воздерживаться от некоторых веществ, в частности от того, которое является существенным компонентом сегодняшнего обряда. Вот почему нам пришлось заменить его подготовленным нами самими материалами. Это является определенным неудобством для хозяина.

– Отнюдь нет, – отозвался басом Броус Кашдэн. – Сущие пустяки! Мы счастливы, что вы смогли присоединиться к нам, мистер Галубер.

Квеллен, сбитый с толку потоком клинических словоизлияний, почувствовал облегчение, когда Кашдэн объявил о том, что обряд вот–вот начнется. «Фруд» умышленно разглагольствовал об этом, – подумал Квеллен, – чтобы показать свое интеллектуальное превосходство». Галубер предпочел ошеломить Квеллена каскадом медицинских терминов, доступных только пониманию специалиста. Квеллен беззвучно проклинал нехватку ферментов у Дженифер Галубер, ее похотливые взоры, вызванные избытком глюколипидов пышные формы и ее подпрыгивающие груди. Стараясь держаться подальше от нее, он последовал за Джудит через всю комнату к устланному ковром углублению в центре, где должен был происходить обряд.

Джудит предупредила его.

– Джо, пожалуйста, не отворачивайся так, как ты это сделал в прошлый раз. Тебе надо отучаться от дикарских привычек. Взгляни на вещи объективно: что плохого в том, что слюна немного смешается?

– Ничего, – ответил Квеллен. – По–видимому, ничего плохого…

– А желудочные соки не нанесут тебе никакого вреда. Это делается ради достижения духовного общения. Нужно отбросить прежние устаревшие воззрения!

– Потому у тебя и хватает духу появляться в обществе совершенно обнаженной? – спросил он. – Конечно, глядя на вещи по–современному…

– Я вовсе не голая, – жеманно перебила она его.

– Конечно нет. На тебе слой краски.

– И он скрывает то, что принято скрывать в соответствии с принятыми в обществе нормами приличия.

– Он оставляет неприкрытыми твои вторичные половые признаки, – подсказал Квеллен. – Что равносильно наготе!

– Но не главные же! Взгляни сам. Эта область у меня полностью прикрыта, все в рамках приличия. Почему ты не смотришь на меня, Джо? Ты временами бываешь такой смешной!

Поскольку она настаивала, он посмотрел на ее талию. Взгляд его проследовал вниз до самых бедер. Он вынужден был признать – соответствующие места у нее действительно были должным образом прикрыты. Она казалось голой, но таковой не была. «Хитро сработано, – подумал Квеллен. – Возбуждающе. Интересно, как ей удается потом снять слой напыления? Может быть, она и это покажет ему еще до того, как закончится ночь? Ее тело властно влекло его. В отличии от Хелейн, худоба которой была следствием истощения, тело Джудит было совершенным в своей гибкой, хрупкой элегантности. Квеллен охотно ушел бы отсюда с ней прямо сейчас.

Но нужно еще было выдержать предстоящую церемонию.

Члены причащающейся группы собрались вокруг углубления. Броус Кашдэн, на правах хозяина дома, принес металлическую чашку, в которую он положил тестообразную массу размером с человеческую голову. Квеллен знал, что это был гвоздь любовного пиршества: неперевариваемый продукт из морских водорослей, обладавший свойствами рвотного средства, разумеется, переработанный так, чтобы удовлетворять странностям обмена веществ миссис Галубер.

Свет притух. Галубер взял блестящую чашу из рук Кашдэна и поставил ее себе на колени. Затем торжественно отщипнул кусок теста, запихнул его себе в рот и начал методично жевать.

Существовало множество различных культов. Квеллен не был ярым приверженцем ни одного из них, но его то и дело затягивали участвовать в церемониях, главным образом, благодаря настойчивости Джудит. Она перепробовала все в поисках духовного усовершенствования. Переходила от одного «фруда» к другому, от одного культа к следующему. Квеллен подозревал, что она посещала и собрания запрещенных культов. Возможно, даже была приверженцем объявленной вне закона религии Флайминга Бесса. Он мог представить себе танцующую обнаженную Джудит – без всякого напыленного слоя, – в то время как лежащий лицом вниз пиро–кинетик создаст экстрасенсорным путем сияние вокруг ее тела и сопроводит это яростными призывами к свержению Верховного Правления. Одно поколение тому назад пирокинетики на самом деле убили несколько их руководителей первого разряда. И что бы ни предпринимало против них Верховное Правление, культ этот существует до сих пор.

Но в общем культы были весьма невинными, пусть и отвратительными, но не преступными. Вот как этот, при использовании обрядов которого с помощью пережевывания жвачки достигалось ощущение гармонии и единства с другими участниками обряда причастия. Кашдэн произносил нараспев что–то вроде молитвы. Галубер продолжал запихивать себе в рот упругое тесто. Сколько же этой дряни может пометиться в его чреве? Дженифер Галубер с гордостью взирала на своего мужа. «Фруд» продолжал пожирать тесто. Внезапно лицо его преобразилось, взгляд потерял осмысленность. Дженифер тихонько повизгивала от восторга. Ее голое тело казалось теперь еще огромнее от того, что она испытывала чувство сопричастности, ощущала чувство значимости ее мужа.

Гимн подхватили все присутствующие. Даже Джудит начала распевать во все горло. Квеллен слегка улыбнулся и тут же почувствовал тычок локтем под ребро.

– Ты тоже пой, – шепнула Джудит.

– Я не знаю слов.

– Ты просто мычи!

Он пожал плечами.

Галубер проглотил почти все тесто, находившееся в чаше. Безусловно, у него теперь мучительно вспучило живот.

Рвотное, которое содержала эта тягучая жвачка, срабатывало по принципу достижения критической массы. Как только в желудке оказывалось необходимое его количество, срабатывал перистальтический рефлекс и начиналось священное срыгивание.

Джудит, находившаяся рядом с ним, начала молиться о том, чтобы на нее снизошла благодать. Благодать Единения! «Нирвана посредством очищения желудка, – холодно отметил про себя Квеллен. – Как я сюда попал? Что я здесь делаю?» Песнопение многократно отражалось от стеклянных стен и оглушало его, наполняя помещение странным ритмом, от которого никуда нельзя было спрятаться. Губы Квеллена зашевелились. Он тоже присоединился бы к гимну, если бы знал слова. Он обнаружил, что вот уже и сам гнусавит что–то нечленораздельное в такт с остальными. Кашдэн, продолжая вести обряд, возвысил свой голос над остальными. У него был чудесный сочный бас со множеством оттенков и обертонов.

Галубер неподвижно сидел в центре углубления. Глаза его сейчас были уже закрыты, руки прижаты к животу. Лицо раскраснелось. Он один был как бы застывшим среди раскачивающихся и причитающих участников церемонии. Квеллен усилием воли заставлял себя смотреть на все это как бы со стороны, не давая себя увлечь. Он видел, как ритмично раскачивались из стороны в сторону безобразно огромные груди Дженифер. Он видел, как точеное лицо Джудит засветилось огнем какого–то внутреннего экстаза. Бесполый молодой человек с прилизанными ярко–бордовыми волосами дергался так, будто держался за провод высокого напряжения. В комнате вот–вот должна была начаться мистерия публичного рыгания.

И вот доктора Галубера начало рвать.

«Фруд» рыгал со спокойным достоинством. Разомкнулись его толстые губы, и куски теста стали извергаться в чашу. Раскрасневшееся лицо покрывалось каплями пота. Весь пищеварительный тракт яростно отвергал свое содержимое, но Галубер благородно выполнял свою роль. Чаша была наполнена. И пошла по рукам!

Руки хватали мокрое тесто. Хватай и жри! Хватай и жри! Вот подлинная сущность причастия. Соединяйся в единое целое. Ел Броус Кашдэн. Ела Дженифер Галубер. Джудит спокойно приняла свою порцию. Квеллен нашел у себя в ладони мокрую тестообразную массу.

Бери! Ешь!

Будь объективен. Это и есть Единение!

Его рука, дрожа, поднялась к губам. Он ощутил, как к его бедру прижалось теплое бедро Джудит. Бери и ешь! Бери и ешь! Галубер лежал в состоянии прострации, охваченный священным экстазом.

Квеллен положил тесто себе в рот.

Жевать начал жадно, не позволяя себе ни малейшего колебания. Особым свойством неперевариваемого вещества было то, что оно могло быть усвоено только тогда, когда было насыщено слюной. Просто проглотить его было мало. Галубер подготовил его к длительному восприятию. Квеллен проглотил. Странно, но тошноты он не испытал. Он ел раньше муравьев, серых слизняков, морских ежей, другие экзотические деликатесы и при этом никогда не испытывал снисхождения на себя благодати.

Другие участники плакали от радости. Слезы капали на напыленное одеяние Джудит. Квеллен все еще продолжал испытывать прискорбную объективность в отношении Вселенной. Он так и не воссоединился с мистической Всеобщностью, хотя и усердно соблюдал ритуал. Он терпеливо ждал, когда на него снизойдет экстаз, уже охвативший остальных.

– Поведешь, как Галубер, следующий раунд? – шепнула ему на уход Джудит.

– Категорически – нет!

– Джо…

– Я ведь пришел, не так ли? Принимаю участие. Пожалуйста, не требуй от меня исполнения главной роли.

– Но ведь обычно новички в группе начинают…

– Я не знаю. Но только не я! Пусть эта честь будет предоставлена кому–нибудь другому.

Она с упреком посмотрела на него. Квеллен понял, что подвел ее. Сегодня было нечто вроде испытания для него, и он почти что прошел его. Почти…

Броус Кашдэн принес вторую порцию ритуального теста. Не издав ни слова, Дженифер Галубер приняла чашу и начала напихиваться тестом. «Фруд», обессилив после своего почина, сидел скорчившись рядом с ней, почти не глядя на происходящее. Ритуал в точности повторился. Квеллен принял в нем участие, как и раньше, но и сейчас не испытал никакой благодати.

После этого к нему подошел Броус Кашдэн и тихо спросил:

– Не угодно ли вам стать ведущим в нашем следующем причастии?

– Извините, – покачал головой Квеллен, – но я не могу. Мне необходимо по долгу службы покинуть вас.

– Очень жаль. Мы надеялись, что вы примете участие в полном причастии, – Кашдэн мечтательно улыбнулся и протянул чашу кому–то другому.

Квеллен потянул Джудит за руку.

– Идем за мной! – настойчиво шепнул он.

– Как ты можешь думать здесь о сексе?

– Понимаешь, ты не очень–то целомудренно одета. Ты уже причастилась два раза. Может, хватит? Пошли!

– Нет! – твердо ответила Джудит.

– А если я подожду, пока закончится следующее причастие?

– Нет! И после этого – нет! Ты должен принять участие в качестве ведущего, это самое главное! Иначе я никогда не смогу ощущать родство с тобой. Джо, как я могу отдаваться человеку, с которым не породнилась? Это будет чисто механическим актом – и будет мукой для нас обоих!

Ее нагота, которая и наготою–то не была, пронизывала его насквозь. Он не мог спокойно видеть изящные линии ее тела. С болью в голосе он произнес:

– Не делай мне больно, Джудит. Давай по–честному. Давай уйдем сейчас.

Не отвечая, она отвернулась и присоединилась к своим товарищам возле ритуального углубления. Третье причастие вот–вот должно было начаться. Кашдэн взглядом пригласил Квеллена, но тот покачал головой и быстро вышел из комнаты. Снаружи он посмотрел сквозь стеклянную стену и увидел, как Джудит, откинув назад голову, с восторгом раскрыла рот. У Галубера был такой же исступленный вид. Вид жирного тела Дженифер Галубер вызвал у него неизгладимое отвращение, и он поспешил прочь.

Домой он пришел после полуночи, но успокоения в своей квартире он не нашел. Он должен был бежать. Ни о чем не думая, он ступил в стасис–поле и позволил забросить себя в Африку.

Там уже наступило утро. Шел слабый, похожий скорее на туман дождик, но сквозь тучи уже проступало золотистое сияние солнца. Крокодилы были на своих обычных местах. Где–то закричала птица. Влажную черную землю покрывали кусты с обильной листвой, потяжелевшей от капель дождя. Квеллен всей душой хотел, чтобы его охватил покой окружавшей природы. Сбросив туфли, он подошел к самому краю потока. Мутная жижа струилась между пальцами ног. Какое–то небольшое насекомое укусило его за икру. В воду прыгнула лягушка, пустив по темной поверхности воды все расширяющиеся концентрические круги. Один из крокодилов лениво открыл сверкающий глаз. Влажный, тяжелый воздух наполнил легкие Квеллена.

Но даже все это не принесло ему облегчения.

Место это было его, но не заработанное. Он украл его. Он не мог найти здесь настоящего умиротворения. Там, в Аппалачии, он тоже не мог найти себе покоя. Этот огромный мир вокруг не был его миром. Он подумал о Джудит, с такой волнующей в своей напыленной одежде, представил себе ее исступленное пережевывание жвачки. «Она ненавидит меня, – решил Квеллен, – или, может быть, жалеет. Но результат один и тот же. Она больше никогда не будет моей!»

Он не захотел оставаться в этом приятном окружении, пока у него было такое настроение.

Он снова ступил в стасис–поле и очутился в своей квартире. В эту ночь он спал очень плохо…