Текст книги "Стархэвен (сборник фантастических романов)"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 41 страниц)

СТАРХЭВЕН

РОМАН

Глава I [1]1
  Роман впервые был опубликован под псевдонимом Айвар Джоргенсон.


[Закрыть]

В уединенном уголке пляжа, неподалеку от сверкающей глади спокойного моря, под сенью зеленых и лиловых деревьев притулилась маленькая хижина из рифленого железа. Внутри хижины на хлипкой койке лежал человек, называвший себя Джонни Мантеллом. Застонав во сне, он внезапно открыл глаза и проснулся. Без всякого перехода, без дремотного забытья – просто очнулся, бодрый, живой и здоровый.

Живой – пока!

Он подошел к умывальнику и посмотрел на себя в осколок зеркала, закрепленный над раковиной.

На него уставилось измученное, изнуренное лицо тридцатилетнего мужчины, который уже много лет катился по наклонной плоскости. Его глаза, в которых когда–то светился ум, сейчас казались робкими и жалкими, как у загнанного в угол животного. Его лицо загорело и обветрилось в скитаниях по пляжам этого района планеты Мульцибер, «Свободного Рая Вселенной», как утверждали рекламные проспекты Галактической Федерации Планет, столицей которых была Земля.

Чудно, подумал он. На первый взгляд казалось, что со вчерашнего дня не произошло ничего примечательного. Еще утром он занимался кустарщиной, поскольку все последние семь лет зарабатывал на жизнь, продавая туристам яркие, цветные раковины и амулеты.

Но сегодня, в день, когда Мантелл решился покинуть Мульцибер, он был уже другим человеком.

Он бежал от закона. Его преследовала полиция.

Мантелл всегда считал себя человеком разумным, законопослушным, уважающим права других людей, и не из страха, а из–за врожденной порядочности. Собственно, это было последнее, что у него оставалось, – малая толика самоуважения, которая большинству остальных казалась лишь блажью, причудой. Рядовой обыватель Джо, который никогда не ищет приключений на свою голову, но и не позволяет другим наступать себе на ноги.

Однако на этот раз ему действительно пришлось туго. И не было возможности вернуться к прежней жизни.

Почти сразу же по прибытии на Мульцибер Мантелл и думать забыл о скором отъезде, откладывал его на потом, поскольку ехать, собственно говоря, было некуда. Жизнь здесь была простая: отойди на несколько ярдов в теплое море, и все сорта вкуснейших рыб и моллюсков к твоим услугам, лови хоть руками, хоть сетью. Душистые сочные плоды на любой вкус растут на деревьях круглый год, и никаких тебе забот, кроме главной – о безопасности собственной жизни. Но она возникла только теперь.

Если Мантелл собирается выжить, ему придется подсуетиться. И немедля. А это значит, что он поставит еще одну галочку в списке своих преступлений. Ему требуется украсть звездолет. Он знал, как это сделать. И где найти убежище.

Стархевен… Майк Брайсон, бродяга, известный всему Мульциберу, рассказал Мантеллу о Стархевене. Это было несколько лет назад, задолго до того, как грязекул перекусил Брайсона пополам во время ловли жемчужниц. Брайсон говорил:

– Когда–нибудь, если меня сильно прижмут, я украду звездолет и улечу на Стархевен.

– Стархевен? А что это такое?

Брайсон усмехнулся, скривив лицо и показав свои желтые зубы.

– Стархевен – планета красного сверхгигантского солнца, под названием Нестор, искусственная планета, созданная двадцать – двадцать пять лет назад парнем по имени Бен Зурдан, – Брайсон понизил голос. – Он создал ее для людей вроде нас, Джонни. Людей без роду, без племени, которые не могут сбежать или укрыться от организованного общества. Жулики, бездомные, нищие, бродяги могут отправиться на Стархевен и получить приличную работу и кров над головой. Это место по мне, и однажды я туда обязательно отправлюсь.

Но Майку Брайсону не суждено было это сделать. Мантелл пытался вспомнить, сколько лет назад они вытащили с отмели обескровленное тело Брайсона. Три года? Четыре?

Мантелл уронил голову на руки и постарался сосредоточиться. Разве можно теперь, спустя столько лет, представить себе тот день, если с трудом вспоминаешь, что было позавчера или месяц назад, и все воспоминания кажутся нудным сном. Правда, случалось, что они становились кристально чистыми, и тогда перед ним ясно вставали все прожитые годы, вплоть до того времени, когда он жил на Земле. И стал отверженным.

Двадцатичетырехлетнему технику «Клингсановых защитных экранов» казалось, что весь мир лежит у его ног. Он был в зените благополучия – так по крайней мере он думал. Энтузиазм и энергия буквально сочились из его пор. И вдруг в нем проснулась роковая страсть – изобретательство. Он знал себе цену, может, даже слишком хорошо знал.

Вся беда была в его безграничной вере в себя и свой талант изобретателя, сделавший его чересчур заносчивым, в его нежелании склонять голову, лгать и изворачиваться. В то время клингсановые установки были немеханизированны. Требовались специальные сверхтяжелые прессы из новых сплавов, особые глушители и электронное оборудование. На все это требовались изрядные средства. Возможно, если бы Джонни поработал над своими изобретениями еще пару лет, а потом представил их на Совет директоров, то…

В горячую минуту Джонни высказал своему хозяину все, что думал. Пришлось уйти работать на заводик поменьше, но там он тоже перессорился со всеми в дым, после того как отказались внедрять его изобретения. И тогда он нашел решение всех своих проблем. Один–два глотка позволяли ему расслабиться, а от четырех – шести работа спорилась лучше. Хозяева не возражали. Вскоре он уже глушил на работе по кварте в день.

Из–за пристрастия к спиртному он бросил работу, бросил Землю, умчался в пьяном угаре через всю галактику на Мульцибер, где по двадцать часов в день светит солнце, а температура круглый держится около семидесяти градусов по Фаренгейту. Это был настоящий туристский рай, где человек вроде Джонни Мантелла мог стать совершенно бесхребетным и жить день за днем без трудов и забот, будто в полусне, попусту транжиря время.

Так он провел семь лет…

Это случилось ранним утром. Два лимонно–желтых солнца поднялись в шоколадном небе, и маленькие жарочертики затанцевали над раскаленным песком. Несколько ярдов белого песчаного пляжа, а дальше – до самого пустынного горизонта – протянулось спокойное море. Вокруг в прозрачной воде плескались туристы с Земли и других богатых миров галактики, а чуть дальше от берега они занимались охотой на грязекулов, громожаб и прочую местную живность. Пловцы ныряли и гонялись за добычей в каскадах сверкающей воды. Некоторые брали пульвиграторы, другие предпочитали обычные весельные лодки.

В тот день Мантелл принес в казино свой товар: морские раковины, кораллы, всякие побрякушки, которые он предлагал богатым туристам, наводнившим фешенебельное Северное побережье Мульцибера. Не успел он пробыть в казино и двух минут, как кто–то окликнул его громовым голосом:

– Эй, ты! Поди сюда! Живо!

Мантелл тупо уставился перед собой. Так уже было заведено на Мульцибере – если ты нищий бродяга, тобой помыкает каждый, кому не лень, а раз уж сам взялся разносить товары, то молчи и терпи. И если хочешь всегда вертеться около туристов – умерь свою гордость и спрячь ее в карман. Мантелл старался избегать неприятностей. Ему оставалось только сказать как можно спокойнее:

– Вы это мне, сэр?

Турист был в два раза ниже Мантелла, но зато вдвое шире – маленький толстобрюхий морж, дочерна загорелый и залепленный в двух местах пластырем. Дорогой кричащий халат обтягивал его крупное тело, пухлая рука сжимала фляжку с каким–то особым пойлом. Еще кто–то вызывающе указал на Мантелла, а маленький человечек гневно воскликнул:

– Это тот парень, что украл у моей жены брошь. Я заплатил за нее на Туримоне пятьдесят тысяч, а он ее свистнул!

Мантелл покачал головой.

– Вы обознались, мистер. Я не крал никаких драгоценностей.

– Лжешь, ворюга! Сейчас же верни брошь!

Что было потом, Мантелл помнил смутно. В голове царил сумбур и растерянность. Помнится, он замер, выжидая, когда схлынет гнев коротышки, в то время как любопытные туристы подошли поглазеть, что происходит. Помнится, коротышка–турист стоял перед ним, глядя снизу вверх и изрыгал поток гнусных обвинений, не обращая внимания на все протесты Мантелла.

А потом турист залепил Мантеллу пощечину. Мантелл отпрянул и поднял руку, защищаясь от последующих ударов. Нищий бродяга не мог дать сдачи разгневанному туристу, но и стоять столбом, безропотно снося затрещины, тоже не стоило.

Толстый коротышка изготовился для следующего удара. Каменный пол был мокрым – кто–то пролил здесь алого цвета жидкость. Не успел коротышка как следует размахнуться, как его обутая в сандалию нога угодила в лужу, и он опрокинулся на спину, вскинув вверх руки и ноги, издав ужасающий вопль. Грохнувшись навзничь, он разбил себе голову о мраморную стойку. Над ним засуетились люди, что–то бормоча и перешептываясь между собой. Голова коротышки нелепо наклонилась, из одного уха сочилась кровь.

– Я его не трогал, – оправдывался Мантелл. – Вы все видели, как это произошло. Он ударил, промахнулся и шлепнулся на землю. Я до него даже не дотронулся.

Обернувшись, он увидел лицо наблюдавшего за ним Джоя Хар–рела, одного из старейших бродяг Мульцибера. Этот человек побирался на пляжах так давно, что успел забыть, из какого мира он сюда явился. Лицо его было испачкано жевательным табаком, глаза – тусклые и бесцветные. Но чутье у Джоя было хоть куда.

– Сматывай удочки, парень, – тихо сказал Джой, – беги пока цел!

– Но ты же видел, Джой! У меня своих забот по горло. Зачем мне было с ним связываться? Я его даже пальцем не тронул.

– Попробуй докажи.

– У меня есть свидетели!

– Свидетели? Кто, я? Чего стоит слово какого–то оборванца? – Харрел саркастически рассмеялся. – Тебя купили, сынок. Этот парень здорово уделался, и они свалят всю вину на тебя, если ты вовремя отсюда не смоешься. Нет ничего важнее жизни Землянина.

– Я тоже Землянин.

– Может, ты когда–то и был Землянином, но теперь ты дрянь, мразь, подонок. А всякую дрянь надо уничтожать, уж об этом они позаботятся. Беги, говорю, пока не поздно.

Мантелл послушался и, воспользовавшись царившей в казино сумятицей, смылся восвояси. Однако он понимал, что у него мало времени. Вряд ли в казино знали, кто он и где прячется. А другие бродяги, вроде Джоя, будут держать язык за зубами. Но все равно сейчас вызовут полицию, и она возьмется за работу. Полиции надо добраться до казино, засвидетельствовать смерть человека, опросить очевидцев. Примерно через полчаса–час они нападут на след подозреваемого в убийстве или в непредумышленном убийстве, если повезет. Всегда найдется дюжина туристов, готовых подтвердить, что он спровоцировал коротышку на ссору, и никто за него не заступится, подтвердив его невиновность. Поэтому следовало поторопиться и найти способ избежать наказания, каким бы оно ни было.

Мантелл четко представлял себе, какой его ждет приговор. Одно из двух: либо – реабилитация, либо – каторга.

Из двух зол худшим была реабилитация. Она заменяла смертный приговор. Используя сложную энцефалографическую технику, они могли полностью уничтожить человеческий разум и подсадить в его мозг новую личность. Как правило, простую, незамысловатую, работоспособную личность, зато добропорядочную и уважающую законы. Реабилитация разрушала индивидуальность. Для Джонни Мантелла это означало бы конец: через полгода – от силы через год его выпустили бы из госпиталя на свободу, но разум в его теле оказался бы каким–нибудь Паулем Смитом или Сэмом Джонсом, а сам Пауль или Джонс никогда бы и не узнали, что их тело принадлежит невинно осужденному человеку.

Если кто–то обвиняется в убийстве или другом тяжком преступлении, то реабилитации не избежать. Если же речь идет о непреднамеренном убийстве или воровстве – оставался шанс, что тебя отправят в каторжную тюрьму на Заннибаре IX на несколько месяцев или на несколько лет тесать камень в каменоломнях, которых хватит заключенным не на одну геологическую эпоху.

Мантелла не устраивала ни реабилитация, ни каторжная тюрьма – за преступление, которого он не совершал. Оставался единственный выход. Стархевен.

Надо набраться мужества, чтобы похитить корабль, провести его через полгалактики к Нестору, солнцу Стархевена. В теле Джонни Мантелла должен был сидеть человек, способный на это, и ему хотелось верить, что так оно и есть. Если честно, увести корабль не так уж и трудно. Его следует выкрасть на рассвете. Так было уже не раз. Подвыпившие туристы потом возвращали его обратно и охотно платили любой штраф.

На этот раз корабль не вернется, подумал Мантелл. Подготовив все необходимое, Джонни вразвалочку пройдет к космодрому, перекинется парой шуточек с ребятами на дежурстве. Он имел дело с техническими разработками и знал устройство космического корабля. Местные аборигены слыли неповоротливыми, недалекими парнями, и это ему было на руку. Ему удастся без особого труда пробраться в корабль, который будет заправлен топливом и готов к старту.

И тогда прости–прощай, Мульцибер, с семью треклятыми годами нищеты и бродяжничества!

Ковыляя по песку к далекому космодрому, он вдруг почувствовал, как воспоминания о Мульцибере становятся смутными и расплывчатыми, словно ничего этого не было и в помине – ни Майка Брайсона, ни Джоя Харрела, ни толстого туриста–коротышки, а все остальное было лишь призрачным сном.

Он не хотел быть реабилитированным. Он не хотел расставаться со своим «я», даже если в его прошлом не было ничего, кроме неприятностей и поражений.

Что же касается будущего – оно лежало в мире, созданном Беном Зурданом. Что таило оно – неизвестно. Но что бы там ни было, все было лучше, чем просто сидеть и ждать, когда явится полиция. Стархевен сулил безопасность, только там он мог выжить. Другого выхода не было.

Глава II

Три маленьких кораблика мчались, пронзая черные глубины небес. Одним из них был корабль, похищенный Джонни Мантеллом на Мульцибере, два других – крошечные двухместные корабли Космических патрульных, которые гнались за ним по пятам. Они мчались через космос, направляясь из Пятого сектора галактики в безбрежную тьму.

Особо бояться Мантеллу было нечего. Пока все складывалось в его пользу – только бы суметь удержаться впереди погони и достичь орбиты Стархевена раньше Космического патруля.

Охота за Мантеллом продолжалась уже около двух дней – захватывающая погоня со скачками по гиперкривой. Патрульные изо всех сил старались уравнять скорости кораблей со звездолетом Мантелла, набросить метамагнитные захваты и уволочь в каторжную тюрьму – на Заннибар IX.

Он сидел, прикованный к пульту управления, обливаясь потом и испытывая жгучее чувство бессилия, которое случается у всех астронавтов из–за курьезного парадокса: даже при скорости, в три с половиной раза превышающей скорость света, кажется, что ты завис в незыблемом, совершенно неподвижном стазисе.

Путь по гиперкривой казался погруженным в ничто, все вокруг становилось серым, и лишь где–то вдалеке маячили курносые звездолеты Космического патруля. Он неуклонно придерживался взятого курса. Ему говорили, что управлять гиперкосмическим кораблем, все равно что водить автомобиль, и теперь Мантелл убедился, что это действительно так. Он благополучно провел корабль через сотни световых лет безо всякого труда.

Внезапно вспыхнул экран пульта управления. Зеленый сполох света сообщил, что он достиг пункта назначения, который он ввел в курс–компьютер два дня назад. Он удовлетворенно кивнул и с силой нажал на эмалированную красную кнопку, выводя корабль из безликой серости гиперпространства и возвращаясь вновь в нормальный пространственно–временной континуум.

Корабельный масс–детектор прозвонил раз, другой, сообщая Мантеллу, что преследователи заметили его маневр и секундой позже предприняли то же самое. Но теперь Мантеллу было на них наплевать. Долгая изнурительная погоня подходила к концу. Впереди показалась цель путешествия.

Перед ним, заполняя все небо, возникло массивное тело Стархевена.

Он увидел гигантскую круглую монету, плавающую в черном море космоса, пылающий огнем медный диск с заклепками величиной с хорошего кита. Он видел воочию эту громаду, мучительно медленно плывущую ему навстречу. Дальше лежал Нестор, красное сверхгигантское солнце, чьих слабых лучей едва хватало, чтобы вырвать из мрака поверхность Стархевена. Правда, Стархевен и не нуждался в свете Нестора: он был полностью покрыт металлическим панцирем и с энергетической точки зрения был абсолютно независим.

– О’кей, – отозвался оператор на Стархевене. Он на секунду отвел в сторону микрофон и пробормотал что–то неслышное для Мантелла. Затем проговорил снова:

– Оставайтесь на орбите. Мы побеседуем с вашими приятелями, а потом займемся вами.

Мантелл довольно хмыкнул.

– Спасибо! Надеюсь, беседа будет короткой?

– Да уж, будьте уверены!

Он прервал связь и кинул взгляд на задние видеоэкраны. Теперь он знал, что дома и на свободе, и мог позволить себе небольшое развлечение. Он пробежал по клавишам управления, снизив скорость на десять процентов, ровно настолько, чтобы дать патрульным последний шанс завязать перестрелку.

Те не стали медлить. Двойная вспышка энергии немедленно ослепила его экраны, но защита выдержала. Он рассмеялся. В тот же миг с покрытой металлом планеты далеко впереди ударил мощный сноп света.

Он догадался, что это за свет, в игру вошли тяжелотактные орудия Стархевена. Он увидел, как к первому из преследователей протянулся сноп энергии. Патрульный корабль вздрогнул, с трудом поглощая защитными экранами избыток энергии, и в тот же миг батарея лучевых орудий послала дополнительный разряд. Их общей мощности хватило бы, чтобы разнести земную Луну. Всего мгновение назад маленький патрульный корабль был там, а секундой позже его не стало.

Что до другого патрульного, он не захотел оставаться на орбите и вступать в единоборство с неприступной крепостью. На полной скорости он развернулся, показав хвост.

Орудия снизу дали ему шесть секунд форы, не больше. Потом ленивая спираль энергии выплеснулась со Стархевена на перехват удирающему кораблю. И Мантелл оказался в космосе один. На свободе и в безопасности.

Он расслабился в кресле пилота, ожидая, когда они займутся им.

Ждать долго не пришлось. Его корабль завершал очередной виток по орбите вокруг Стархевена, когда он заметил, что в сверкающем металлическом панцире, в пятидесяти тысячах футах под ним открылся люк.

На следующем витке навстречу ему из открывшегося люка вынырнул корабль. Потом корабль Стархевена нагнал его на орбите, уравнял скорости и подошел вплотную. Только теперь это был уже не крошечный корабль Космического патруля, а гигантское чудовище размером с пассажирский лайнер, нагнавшее его с невообразимой легкостью. Он погасил экраны и позволил мета–магнитным захватам другого звездолета взять себя в плен. Его бережно втянули внутрь.

Люк корабля плавно закрылся. Коммуникатор щелчком пробудился к жизни, и низкий, густой голос сказал:

– Оставайтесь на своем месте и не вздумайте ничего предпринимать. Мы сами заберем вас из корабля. Откройте задний шлюз.

Он нажал клавишу управления, и крышка люка скользнула в сторону. Снаружи была абсолютная темнота и тишина. Наконец до него донесся слабый шипящий звук, который вдруг резко усилился, и он почувствовал в воздухе сладковатый привкус.

«Газ», – подумал он. Охваченный внезапной паникой, он кинулся к клавише управления люком, но на какую–то долю секунды замешкался и этого оказалось достаточно, чтобы газ завладел его мускулами и нервами.

Он поднялся, покачнулся и упал. Наступила тьма, и больше ничего…

Мантелл очнулся, ощущая во рту неприятный привкус. Кто–то снял с него космический скафандр. Он находился в кабине другого звездолета, в окружении четырех уверенных в себе людей в штатском. Один из них держал бластер, нацеленный в грудь Мантелла.

Тот, что с бластером, холодно сказал:

– Лучше не двигайся, Мантелл. Сейчас мы направляемся на Стархевен. Каждую минуту мы можем войти под оболочку.

Мантелл потряс головой, стараясь избавиться от действия газа. Его обуревала злость.

– Что за дурацкая идея с этой гадостью? На кой черт вам оружие? И газ? Ничего себе, встречают у вас гостей!

– Нам нравятся порядки Стархевена, – сказал человек с оружием. – И мы стараемся придерживаться традиций. Каждый чужак, который сюда попадает, должен знать свое место и тихо ждать своей участи.

– К тому же нам известно, – сказал один из них, – что Космический патруль засылает на Стархевен своих шпионов самыми разными способами.

– Неужели ради этого Космический патруль пожертвует двумя кораблями и четырьмя людьми! – огрызнулся Мантелл. – Что–то не верится. Я…

– А ты здесь никто, пока не пройдешь психопробу, – сказал человек с бластером.

– Психопробу?

– Эту процедуру проходит каждый прибывший на Стархевен впервые, обычная мера предосторожности.

Мантелл почувствовал, что бледнеет. Психопробы не могут проводить любители или рядовые психологи. Это была сложная процедура, требовавшая многолетней практики.

– Как же вы… Разве у вас есть нужная квалификация, чтобы проводить подобную работу? Вы запросто можете повредить человеческий мозг, и еще неизвестно, выудят ли ваши техники каплю стоящей информации.

Второй сопровождающий холодно усмехнулся.

– Не волнуйтесь, Мантелл. Психопробой у нас заведует Эрик Хармон. Ну что, полегчало на душе?

– Эрик Хармон? – Мантелл закрыл глаза, уносясь в старые, давно забытые воспоминания. – Хармон? Здесь? Известный ученый, который открыл законы и технику психопробы, а потом таинственно исчез из цивилизованного мира двадцать лет назад? Да, – угрюмо заметил Мантелл. – Лучше и быть не может.

Корабль совершил едва ощутимое приземление. Устойчивое, похожее на шепот жужжание инерциального двигателя разом оборвалось, и по бокам гигантского корабля выскочили опоры стабилизаторов. Мантелл внутренне напрягся, на щеке задергался мускул. Он услышал, как над ним в металлической оболочке Стархевена громко хлопнул закрывающийся люк.

Человек с бластером любезно осклабился и, прервав мертвую тишину, сказал:

– Милости просим на Стархевен, Мантелл. Первым делом мы нанесем визит нашему боссу, туда препровождают всех новоприбывших. Теперь смотри в оба.