Текст книги "Хроники Единорога. Охота (СИ)"

Автор книги: Роберт Шмидт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Так я слушаю, – подогнал ее Лис, видя, что русская все еще собирается с мыслями.

– Это по-настоящему долгий рассказ, – предупредила Сабина.

– Время у нас имеется, – ответил телепат, беря следующий бокал с пивом. – А твоя встреча отменена.

Русская вздохнула. Ей было нужно время, чтобы уложить все в голове.

– У меня пересохло в горле.

– Кофе? – спросил Мундек. – Чай?

– Что-нибудь холодное.

– При жаре нет ничего лучшего, чем горячее питье. Честное слово.

– Позволь, но я выпью мартини с тоником.

   

Карский осмотрел мониторы в комнате администратора. Консоль была старенькая, похоже первого десятилетия века. Сенсорный экран работал на базовой версии Vienna. К счастью, у русских было слишком мало времени, чтобы чего-то переделывать в системе. Магнитная карточка мужика в трениках разблокировала панель, но доступ до приличной части команд все еще оставался запароленным. Анджей и не пытался вводить запомненные Лисом комбинации, он знал, что две неудачные попытки приведут к блокировке системы. Сам он, по крайней мере, мог мониторить – изображения с камер менялись каждые десять секунд. Он мог только ждать, наблюдая за очередными помещениями. После ликвидации «повара» в здании не должно было быть уже никого, но Карский желал удостовериться в этом до начала действий. Поэтому спокойно глядел на очередные изображения пустых коридоров и комнат. Все учитывал в памяти. Когда цикл дошел до конца, осмотрел все основные помещения первого этажа и коридоров второго, но не увидал ни единого изображения из отрезанного сектора подземного этажа. Осмотр этого региона был доступен только лишь после ввода пароля. Выходит, оставалось только силовое решение.

При нем было достаточное количество взрывчатки, чтобы развалить все преграды, тем более, такие хлипкие, как застекленные двери. Даже если учитывать, что стекло было пуленепробиваемым. Вот только подрыв их мог привести к уничтожению пленных, если один из противников продолжал оставаться на базе.

– Чертово отсутствие разведданных, – буркнул Анджей себе под нос.

Действовать вслепую. Вот этого – помимо ожидания – он не любил больше всего. Как правило, именно в таких операциях он и терял больше всего людей. И почти что никогда не достигал всех назначенных целей. А спасение доктора Каревича казалось ему важнейшей целью, сразу же после того, как удастся вернуть контроль над базой. Вот только как проникнуть на нижний уровень, не возбуждая подозрений? То, что он был невозможным для раскрытия русскими телепатами, облегчало дело, но вот как высадить двери, чтобы они не заметили и этого?...

   

Бокал с оливкой очутился на столе буквально через несколько секунд. Сабина с признанием кивнула. Да, Лис был врагом, но, похоже, обладал и классом.

– Эта война длится уже много лет, – произнесла она, сделав первый глоток холодного, терпкого напитка. – И не мы ее начали. Ты слышал о проекте HAARP?

– Кое-чего слышал.

– То есть, не слышал.

– Не слышал, – согласился Лис.

– Мало кто слышал что-то большее, чем слухи, еще меньше народу поняло, а в чем, собственно, дело. Американцы на Аляске, а точнее, неподалеку от местности Гакоан, установили приличных размеро поле антенн, которые официально служат для исследования ионосферы. И так странно складывается, что наши мозги работают на той же самой частоте, что и их проект.

– Очередная теория заговора? – прищурил один глаз Лис.

– И кто это говорит? – парировала Сабина.

– Хорошо. Уже молчу.

– Мы скопировали эти решения и добились удивительных эффектов. При соответствующем применении технологии HAARP можно управлять реакциями целых народов.

– Раз это так здорово, почему никто этим еще не воспользовался?

– Когда у двух и даже у трех сторон имеется то же самое оружие... – Сабина значаще снизила голос. – А если глядеть на это с другой точки зрения, попробуй незаметно засадить несколько десятков гектаров такого передатчика.

– И вы в состоянии пата?

– Можно назвать это и так. Американцы пытались применить HAARP в Афганистане, но Китай начал угрожать полномасштабным ответом. Впрочем, это не единственный пример. Потому-то такие программы, как "Stargate" до сих пор и существуют, хотя уже неофициально. Мы же принадлежим к наиболее секретным подразделениям на этом поле боя.

– Вундеркинды Путина, – буркнул Лис.

– Уж лучше Путин, чем ваши чудаки на букву "м", – отбила мячик Сабина.

– Возможно. Этот его номер с возвратом на президентский пост после премьерства был настоящим шедевральным ходом. У вас очередной царь. Он еще и династию учредит.

– Вам так тяжело согласиться с тем, что мы вновь становимся империей?

– С такой историей...

– А при чем здесь история? Немцы набили вам задницу столько уже раз, а сейчас вы самые лучшие друзья в Евросоюзе.

– Кто кому и что набил – до сих пор остается под вопросом, – возмутился Лис.

– Мне это по барабану, – ответил Сабина. – Главное то, что на свете все так же продолжается война, кровавая и беспардонная. За сферы влияния и за тайную власть. Я знаю, как минимум, пять разведок, которые применяют эсперов.

– Наверняка, Моссад.

– Как раз моськи в этом плане плавают. Все считают их образцом идеальных разведывательных служб, но сегодня это давным-давно отзвучавшая легенда. Даже японцы уже не глядят на них. Сегодня на поле боя остались янки, мы и китайцы. Потом долго-долго ничего, и вот появляются юниты.

– Юниты? – удивился Лис.

Сабина триумфально усмехнулась. Эх, эти поляки, хватаются за петельки со всем миром, понятия не имея, с кем имеют дело.

– Да, французы и немцы. Недавно они объединили свои силы. Мы ужасно веселились, выбрасывая их из Варшавы. Где-то на сером конце сидят англы. Где-то год назд они упали в рейтинге на три очка. Резко столкнулись с китайцами в Азии, за Тайвань, и еще долго теперь станут зализывать раны.

– Добро пожаловать в широкий мир.

– Поверь мне, тебе не хочется знать этого мира, поверь мне. Это ведь не игра в кошки-мышки, каждый день мы боремся за жизнь.

– Ты, похоже, шутишь, – фыркнул телепат. – Да кого бы интересовала...

– Эгоцентрик, – перебила его русская. – Впрочем, как вы все. Думаешь, быудто здсь творится что-то особенное? Мы просто ликвидировали угрозу в нашей сфере влияния. Когда нас сюда посылали, мы понятия не имели о вашей программе. Можешь себе представить, сколько смеха возбудило упоминание о группе Левинского, когда мы вытянули его из некоего немчика. Ты должен его знать, для вас он проводил research по телепрограммам.

– Не работали мы ни с какими немцами, – запротестовал Мундек.

– Понятно. Над Вислой проживают сплошные чистые поляки до десятого поколения назад.

– Да не могу я вспомнить никакого иностранца, – упирался телепат, все сильнее концентрируясь на навязанной ему теме и забывая о контроле противника.

– С этой точки зрения никто его и не рассматривал. В этом и заключается мастерское прикрытие.

Лис потянулся за сигаретами. Многого он от этого разговора не ожидал, но уж не подобных сенсаций. Его приватный розыгрыш с убийцей оказался следом, ведущим к новой мировой войне, в которой сверхдержавы шинкуют своих агентов на ментальных полях сражений, растягивающихся от Аляски до Капштадта. Ему нужно было много чего обдумать, а чем сильнее он углублялся в тему, тем легче его будет застать врасплох.

Сабина уже приняла решение, что Лис не имеет права пережить этой встречи. Он был слишком опасен – уже как неоперившийся желторотик он совершал такое, что было достойно матерых волков, так кем он мог бы стать, попав в руки Трофима Егорыча? Что означало бы это для нее, Сабина предпочитала даже и думать. Тем более, что он был идеальным кандидатом на ее должность.

– Все это поражает, – сказал телепат, выдувая облако дыма.

– Потому мы и ликвидировали вашу группу в зародыше. Вы представляли собой элемент, который дестабилизировал довольно-таки чистую систему.

– А почему вы не пытались нас поглотить? – заинтересовался Лис.

– А зачем? Эсперов на таком низком уровне у нас больше, чем требуется. А обучение длится годами и редко дает ожидаемые эффекты.

– Тогда, тем более вы должны воспользоваться моими услугами, – радостно улыбнулся Мундек.

– Ты исключение из правил, – согласилась Сабина, – никогда еще я не встречала человека, эспера, который за такое время поднялся на столько классов.

– Удивительно, не правда ли?

Правда.

В очередной раз ей пришлось с ним согласиться, пускай и не до конца корректно.

– И у тебя наверняка просто уши трясутся, чтобы узнать мою тайну.

– До какой-то степени...

Русская начала говорить, и внезапно что-то щелкнуло у нее в голове. Как же она могла быть такой слепой? Брошенный на верную смерть, умирающий, неожиданный приток энергии... Классический Морхаус. Невероятно, неужели Лису удалось доказать верность его теории?

– Ты что-то хотела сказать?

– Тебе что-нибудь говорит фамилия Морхаус? – неожиданно спрсила Сабина.

– Абсолютно ничего, – не раздумывая, ответил Мундек.

– Невероятно.

– Что невероятно?

– Твое незнание. Ведь это же основы. Морхаус был американским солдатом, инициатором программы внечувственного восприятия "Stargate", реализованной ЦРУ и Разведывательным Управлением министерства обороны США в восьмидесятых годах двадцатого века. Он утверждал, будто бы обрел свои силы и возможности, когда его разбудили из комы после серьезного огнестрельного ранения в голову. Что именно эта рана дала ему возможность покидать свое тело и путешествовать в эфире в самые дальние уголки мира. По-моему, в течение десяти лет мы пытались в лабораторных условиях воспроизвести данный случай, и не мы одни. Много людей погибло, множество хороших агентов, но эффекты были не более, чем ничтожные. В девяносто седьмом году все работы в данном направлении были прекращены.

– Любопытно... – слегка рассеянным тоном произнес Лис.

Сабина получила окончательное подтверждение своих догадок. Морхаус не ошибался, а ключом к загадке обладал не кто иной, как Эдмунд Лис.

– Да, и даже весьма... – согласилась она, желая воспользоваться его временным спадом концентрации. – Скажи, как тебе удалось выжить?

– Мне кажется, что об этом, скорее, я должен говорить с твоим начальством...

Неожиданно телепат сделался осторожным.

– А мне кажется, что добраться до них будет нелегко, в особенности, если пропустишь меня, – резко заметила Сабина в ответ. – Я знаю, что права относительно методики. Меня интересуют только подробности.

– Как говорят, дьявол именно в них и сидит, – заметил на это Мундек.

Сабина поняла, что они начинают торговлю, уже вторую за этот день. Только на сей раз ставка была намного выше.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, хотя бы, с кем я танцую, – повторил Лис прозвучавший ранее вопрос.

   

В темный коридор полетело несколько дымовых свечей, и через десять секунд в здании зазвучали десятки аварийных сигналов. Карский притаился за пультом администратора, закрывая руками голову. Противогаз мешал ему следить за мониторами, вода из спринклеров стекала по плексигласовым визирам, размывая все контуры, поэтому он решил его снять. Задержав дыхание, онмог выдержать под водой даже до трех минут. Здесь никто от него такого подвига не требовал. Каждые минуту – полторы, он мог подышать через фильтры противогаза. Приблизительно столько времени требовал осмотр всех камер.

Дым валил из-за дверей так, что было просто здорово, в коридоре был только один спринклер, а тюбик универсального клея эффективно вывела его из эксплуатации; если кто-то и пребывал на территории базы, он должен был выйти или, по крайней мере, попытаться связаться с дежурным. У мужика в тренировочном костюме не было при себе какого-либо приемника, даже мобильного телефона. Карский ругнулся. А зачем телепату телефон, раз под черепом у него приличных размеров радиостанция? Не спугнет ли остальных эсперов отсутствие отзыва? Еще раз он тщательно осотрел картинку на всех мониторах. Все так же ни малейших следов движения.

Прошло четыре минуты – время, достаточное, чтобы сто раз смыться из подвалов. Ему нужно было решиться на более радикальный ход. Карский натянул противогаз и поднял рюкзак. Пришла пора веселой части его выступления.

   

– А какая у меня может быть уверенность, что ты не толкаешь мне фуфло? – спросил Лис, когда Сабина закончила говорить.

– Приблизительно такая же, как и у меня, – не без удовлетворенности ответила та.

В ходе разговора она ни на миг не раскрылась, а этот вопрос выдал его окончательно. У него не было к ней доступа, хотя он так и утверждал. А раз так...

– Хорошо, пускай будет по-твоему. У нас ведь нет причин друг друга обманывать.

– А в чем заключается крючок с Морхаусом? – прямо спросила Сабина.

– Похоже, это вопрос страха, – ответил Мундек, хотя и не сразу; он и сам в очередной раз задумывался над своим чудесным преображением. – Принимая добровольцев для этого эксперимента, который, как я понимаю, заключался в контролируемом ранении головы, вы не учли одного фактора. Могу поспорить, что пулевые ранения происходили под наркозом или что-то в этом роде.

Сабина кивнула.

– Совсем даже не обязательно то был огнестрел. Травмирование мы осуществляли операционным путем. Мы же не варвары, как некоторые желали бы это видеть, мы живем не во времена Сталина, – возмутилась она. – Все эксперименты проводились в лабораторных условиях. Объекты подвергались усыплению. Мы же проводили исследования на собственных людях.

– Похоже на то, что цивилизованность вас и погубила, – злорадно рассмеялся Лис. – Пациенты под наркозом не переживали того, что я с Молодым. Метод Морхауса действует и замечательно срабатывает, но при условии, что вы доводите объект на край клинической смерти, и даже несколько дальше, не лишая его при этом сознания.

– Ёб твою... – Сабина недоверчиво покачала головой.

– Возможно, это и не единственный фактор, но наверняка ключевой, – прибавил Мундек. – Если личность, с которой такая штука приключится, обладает задатками эспера, сражаясь за жизнь, она активизирует их в полном масштабе. Поверь мне, на сегодняшний день я не знаю, каков предел моих возможностей. С каждым мгновением я открываю очередные силы, или как там их следует называть.

– Нечто помимо телепатии? – заинтересовалась Сабина.

– Как до сих пор я не заметил ничего такого, но ведь я не очень-то знаю, чего высматривать, – ответил на это Мундек.

– Телекинез, пирокинез, – перечисляла она, глядя противнику в глаза. – Прекогниция.

– Единорог... – усмехнулся Лис воспоминанию.

Он вытащил из пачки очередную сигарету, постучал ею о столешницу, потом положил на пепельницу. Протянул руку над столом, ладонь с растопыренными пальцами поместил над столом и закрыл глаза. Наморщил кожу на лбу, как будто бы сильно-сильно сконцентрировался. Но ничего не произошло. На мгновение он открыл один глаз, вновь нахмурился, теперь даже зубы стиснул, так что побелели губы. И вдруг сигарета загорелась, не с конца, а по всей длине.

Сабина нанесла удар, прежде чем Лис открыл глаза. Ее многое еще интересовало, но рассудок подсказывал, что врага следует убить немедленно, прежде чем до него дойдет, что ее временная слабость – всего лишь ловушка, липкая лента для его тщеславия. Она стерла рождавшуюся улыбку с его лица. Все еще висящая над столом ладонь Лиса спазматически задрожала. Телепатка ударила еще раз, на этот раз концентрируясь на сердце противника. Он должен был погибнуть, хотя его ценность для Элиты была громадной. Он обязан был умереть, поскольку живым представлял собой громадную опасность, не только для нее, но и для всего проекта. Он должен был уйти, поскольку его тайна была ей уже известна. Пугающая тайна, ценность которой превышала человеческое понимание. Только что он активизировал в себе могущество файрстартера. Просто так, словно бы это было простейшей штукой. Кто знает, что еще придет ему в голову, когда он познает всю правду о своей силе? К какому могуществу протянет он руку?

Сабина сконцентрировалась до боли. Техника, которую она совершенствовала годами в сотнях стычек, поначалу в закоулках Москвы, а затем в городах Дальнего Востока, еще никогда ее не подводила. Обычный человек падал замертво, прежде чем успевал понять, что с ним стряслось. Опытный эспер, вообще-то, знал, что его убивает, но и у него не было ни малейших шансов.

   

Карский выставил концовку оптоусилителя за угол. Изображение оставалось неподвижным во всех диапазонах. Он спрятал устройство в карман разгрузки и вынул пистолет. Последний заряд вырвал приличных размеров дыру в шлюзе, отделявшем медико-реабилитационную часть от остальной части подвалов. Дыма было немного, а вода, прыскающая из спринклеров, быстро справилась с тлеющим кое-где огнем.

Анджей перескочи кусок погнутого, начавшего плавиться плексигласа нацелил пистолет в единственный, невидимый из коридора угол помещения. Помимо разбитого медицинского оснащения в нем ничего интересного не было. Карский проверил еще раз, после чего повернулся в сторону стены, на которой отметил три пары массивных дверей. В камерах было темно, равно как и во всем комплексе, скорее всего, противопожарная тревога, а, скорее, вызванные ею потоки воды, привели к короткому замыканию в оборудовании. Негромко выстреливающие их корпуса аппарата, стоящего в глубине помещения, подтверждали это предположение.

Карский подошел к первым дверям, проверил замок. Тут он имел дело с электронной не простой цацкой. Не было дырки для ключа, не было считывателя или сенсорной панели. Он еще не видел подобных конструкций, но уже с первого взгляда отметил, что подрыв такой двери не входит в расчет. Сила взрыва, необходимая на то, чтобы вырвать дверь с трех стальных петель, несомненно, убила бы человека, которого держали в средине. А это означало временный пат, поскольку без возврата электропитания не было ни малейшего шанса на вскрытие замков.

Карский тщательно осмотрел остальную часть помещения. Прямо напротив камер находилась приличных размеров консоль, выглядящая, словно пульт управления. К сожалению, она была совершенно мертвой. Ни один из многочисленных мониторов не показывал изображения, ни одна из контрольных лампочек не горела в темноте. Анджей вернулся к камерам и постучал в дверь одной из них рукояткой пистолета. Сильно, несколько раз. Без ответа. Он прижал лицо к прямоугольному смотровому окошку, но темнота на другой стороне была абсолютной. В помещениях, скорее всего, не было окон, а источник сета был отключен во время замыкания.

Неожиданно полицейский почувствовал ползущий по спине холодок. А что если система вентиляции заключения тоже отключилась. Ведь эти люди могли задохнуться. Он вынул фонарик и посветил прямиком в смотровое окошко. Это мало чего дало, многослойная пластмасса в нескольких местах затуманилась, отражая свет, скорее слепя, чем позволяя взглянуть вовнутрь. Черт, подумал Анджей, прошло всего несколько, чуть больше десятка минут, при таком объеме воздуха должно хватить надолго.

Он отступил на шаг. Погоди, ксёндз говорил, что проходил мимо дверей других камер, когда возвращался в свою, а он сейчас стучится в последнюю, самую отдаленную от входа. Еще раз он зажег фонарик и подошел к средней двери. Засветил в смотровое окошко с большого расстояния, и его чуть кондрашка не хватила, когда к прозрачному пластику с другой стороны прижалось нечто, в чем он с трудом опознал бледное, расплющенное лицо. Похоже, это была женщина, у нее были слишком деликатные черты лица для мужчины, к тому же еще и пожилого. Доктору Каревичу вскоре должно было исполниться шестьдесят, судя по описанию, переданному Лисом. Следовательно, здесь сидела его ассистентка.

Он еще раз посветил в камеру. Женщина била ладонями в дверь, кричала, только до Анджея не доходило ни звука. Он размышлял над тем, что можно сделать. Как ее успокоить? Слова ободрения мало чем могли помочь. Он посветил на консоль и письменные столы. На одном из них стоял наполненный теперь водой стакан, из которого вода вытолкала пригоршню фломастеров. Среди них имелся толстый маркер, чтобы писать на CD-дисках. Анджей открыл его и проверил на корпусе консоли, пригоден ли он к употреблению. След был черным, будто смола, и довольно толстым. Карский вернулся к двери и написал на окошке одно слово: СПОКОЙНО. Правда, буква "К" вышла у него в зеркальном отображении, но это полицейского не беспокоило. Он осветил надпись фонариком, держа его у окошка довольно длительное время. Когда он заглянул в камеру, то заметил лишь фрагмент ладони и громадные, перепуганные глаза. Голова пленницы пошевелилась в вертикальном направлении. Карский стер буквы и написал очередные слова: ВОЗДУХ ИМЕЕТСЯ?

Женщина исчезла куда-то в темноту, но через миг вернулась к двери и утвердительно кивнула. Это полицейского утешило. Можно было особенно не спешить. Последней надписью он попросил терпения.

Карский подошел ко все еще искрящей аппаратуре, присмотрелся к поврежденному сектору, после чего проверил, откуда выходят кабеля питания. К сожалению, чем бы это устройство ни было, встроено в стену. Он не мог заняться им, пока из-под потолка лилась вода.

Анджей спрятал оружие в кобуру и уселся на краешке консоли, чтобы подумать. В полумраке и относительной тишине, нарушаемой лишь шумом воды и до сих пор действующих спринклеров и отдаленными сигналами тревоги, он пытался придумать осмысленный план действий. В принципе, здание было в его руках. Прежде чем спуститься в подвал, он проверил весь второй этаж и подтвердил таким образом количество противников – их было, самое большее, восемь. Именно столько жилых комнат он обнаружил наверху. Как он и предполагал, последний номер стоял пустым, наверняка, зарезервированный для гостей. Так что за заломом коридора никто таиться был не должен. Можно было спокойно заняться отключением тревоги и возвратом электропитания. Все остальное он оставит Лису.

   

Он должен был упасть на землю, виться от боли, спазматически хватать воздух, лягаться ногами. Должен был, причем, пару десятков секунд тому назад, а он все сидел. Правда, уже не улыбался.

Вот этого она не понимала. Всякое живое существо умирает, когда его сердце перестает работать. Другой возможности попросту нет. Вот нет и все. Лис должен был умереть, когда она остановила ему сердце. Может, не совсем в ту же самую секунду, но...

Сабина направила свою силу против сидевшим рядом людям. Женщина с ребенком на руках, ее приятельница, пара старичков, сидящих столиком дальше. Один за другим, они падали на пол, извиваясь от боли и вопя изо всех сил. Дар она не потеряла, все так же она могла ранить и убивать самой мыслью. Вот и убивала. Раз уж не могла достать его...

Лис глянул на умирающих, но на его лице не было заметно страха, ненависти, отвращения. Оно оставалось совершенно бесстрастным. Даже глаза были пустыми, как у мертвеца.

– Зачем ты это сделала? – спросил он, не поднимая голоса.

Вместо ответа Сабина плюнула ему в лицо. Эдмунд уклонился, как будто заранее знал, что она сейчас сделает. Телепатка почувствовала колющую вспышку солнца на лице. На мгновение оно ослепило ее, когда же она вновь открыла глаза, Лиса не было, не было лежащих на мощеном камнями полу тел, не было ничего, только лишь ее столик и не кончающаяся белизна. Сабина сорвалась с места, нервно повернулась, готовая вновь ударить, если только увидит цель.

– Зачем ты это сделала? – услышала она за ухом.

Сабина замахнулась с полуоборота, сильно, на сей раз ей хотелось ранить его физически, без всяческих штучек и телепатии. Но за ней никого не было.

– Садись! – приказал голос из небытия.

– Ебись в рот!...

Прежде чем она закончила кричать, что-то метнуло ее на стул. Сабина ударилась спиной о металлическую раму, на миг теряя дыхание. Она задыхалась! Это всего лишь удар по почкам, возьми себя в руки, девушка! Курсы самоконтроля были не напрасными. С каждой секундой боль делалась легче. Дыхание возвращалось. Она успокаивалась.

– Зачем ты это сделала?

– Да кто ты, черт подери, такой?

– Ты же знаешь.

– Нихера я не знаю.

Она резко повернулась, но сразу же об этом пожалела, боль вновь пронзила ей спину.

Лис стоял в паре шагов от стула, поглаживая пальцами усы и бороду, и глядел на нее с озабоченностью.

– Я не хотел этого, – сообщил он.

– Пиздишь, – прошипела Сабина, пробуя встать, но встать не могла, польский телепат вновь контролировал ее тело.

– Почему ты так считаешь?

– Ты выдал мне одно из наиболее желаемых тайн нашего мира. Никто в здравом уме не поделился бы с врагом чем-то таким. Разве что...

Лис мягко улыбнулся.

– Ты права, с самого начала я тобой игрался. Единственное, что для меня было важно, это информация о твоей организации.

– Тогда у тебя проблема, – Сабина зашлась в нервном смешке. – Потому что я все время врала.

– Ничего страшного. Я тоже тебя обманул. Твои люди все так же живы, хотя это состояние в любое мгновение может измениться. Благодаря штучке, которой ты меня только что научила, это будет гораздо проще. По крайней мере, для двоих из них. Думаю, что Горгадзе является идеальным материалом для информатора.

– Он знает самую херню.

– Херня – это значительно больше, чем ничего, сама согласись. А мне будет достаточно фамилий, парочки адресов. По ниточке и до клубка, как говорится.

Лицо Сабины исказило ненавистью. Она завыла, словно зверь, схваченный в силки. Ей так хотелось достать этого старика, размозжить его, разорвать на клочья. А н спокойно стоял в метре от нее и улыбался, как будто бы ничего не случилось.

– Я убью тебя! – хриплым голосом закричала русская.

Лис отрицательно покачал головой, не переставая улыбаться.

– Сдохнешь, урод... – хрипела она: до границ безумия он доводил ее этим своим спокойствием, особенно же – радостной улыбкой. – Когда мой отец тебя достанет, будешь подыхать, будешь умолять, чтобы тебя пожалели, чтобы тебя добили...

– Так же, как ты сейчас?

– Никогда! – Сабина вновь завыла, еще громче, еще болезненней. Она уже начинала терять чувства. И открылась сама, даже не зная о том. На несколько секунд, самое большее, но этого хватило. – Ты завоешь от наслаждения, когда придут тебя добить, но это кажущееся избавление станет только началом твоей истинной муки. Ты попадешь в лапы Трофима Егорыча, и вот тогда узнаешь...

– Прощай, крошка, мне пора бежать. Столько еще нужно сделать, – сказал Лис, произнося эти слова, как можно ласковей, когда Сабина на миг замолкла, пробуя отдышаться.

Он повернулся и направился прямиком в белизну, а она глядела на него широко распахнутыми глазами, в которых, помимо безумия, появилась и искорка понимания. Крошка... После этого слова до нее дошло, что ее сломали. Что возненавиденный враг получил все, что хотел.

Сабина замолчала. Повернулась к столу, но вместо него увидела лишь идеальную белизну. Сорвалась со стула, чтобы через пару секунд отметить, что и он исчез. Телепатка стояла среди бесконечного небытия.

– Убей меня... – прошептала она, зная, что ее ожидает. – Умоляю...

Лис сел поудобнее. Заслушавшиеся немцы все так же сидели вокруг, а экскурсовод уже сильно охрипшим голосом все так же чего-то вещала, указывая на очередные каменицы. Мундек поглядел в сторону лавок, оба украинца сидели так же, как он их запомнил. Ничего удивительного, прошло пару десятков секунд с того момента, как он глянул на них в последний раз. Все видения отличаются тем, что врмя в них течет в соответствии с волей человека.

Телепат поднялся, оставалось сделать лишь одно. Очень простое дело. Он быстро проник в "тойоту" и одним импульсом отключил грузина. Как он и предполагал, этот тип был самым слабым звеном в группе. Ни малейшей реакции. Украинцы оказались явно получше. Они почувствовали его присутствие, хотя сигнал и был направленным. Вообще-то, Мундек лишь только что выкрал эту технику из разума Сабины, но применил ее настолько хорошо, что Дяченки не смогли его локализовать. А даже если бы и смогли – их судьба уже была предрешена.

Мундек вошел в Семена и остановил его сердце. Он сделал это, одновременно набирая номер мобилки Молодого. Он даже не глядел в сторону сборища. Импульс, пересланный Василю тремя сигналами позднее, удостоверил его, что дело сделано.

– И как там оно, дядя?

Молодой, похоже, уже выпил, во всяком случае, голос его звучал странно.

На углу Одржанской стоит черная "тойота дримкетчер". Через три минуты ты должен стоять рядом с ней.

– Так'точн!...

Мундек захлопнул телефон. До сегодняшнего дня он никогда не убивал, а сегодня на его счету уже были две отобранные им жизни. И одна полностью разрушенная. Это никак не настаивало на шутки. Он пошел, протискиваясь через толпу людей, собравшихся вокруг лавок, на которых лежали останки украинских эсперов. Их мертвые глаза глядели прямо в синеву безоблачного неба. Все это он четко видел глазами зевак из первого ряда. Глянул всего лишь на секунду и сразу же почувствовал подступающую тошноту. Напухшие синие лица, вываленные языки, выпученные глаза и запирающая дыхание вонь. Они были полубогами, им казалось, будто бы правят миром, а он в один миг превратил их в измазанные экскрементами, постепенно гниющие мясные туши. И он мог бы сделать то же самое со всей этой толпой... Мог бы, но знал, что не захочет, никогда не пожелает. Остатки ненависти, которую поглотил вместе со знаниями Сабины, молниеносно исчезали. Когда проходил мимо "Литератки", Лис был уже полностью спокоен... Видя ее застывшее лицо, даже испытал какую-то жалость. Мундек тут же отвел взгляд, он знал, что не следует глядеть на жертв. Слишком часто они потом снятся. Даже если тебе кажется, что в тебе нет ни сердца, ни осознания добра и зла. И это тоже было частью знания, взятого от русской.

Насмеялся он над ней ужасно: создал иллюзию, идеально соответствующую виду того места, в котором Сабина пребывала, и перенес ее в эту иллюзию. Потому-то телепатка ничего не могла ему сделать. Если бы он и вправду сидел там, куда она направила свою губительную силу, наверняка сразу бы и погиб. Он не знал, что, что боевой эспер намеревается ударить, пока та не направила потока энергии на пустой стул, в то место, где теоретически должно было находиться его сердце. Он не мог сломить ее барьеров, хотя и очень старался. Если Сабина достигла такого уровня без стимуляции Морхауса, то кем бы стала, пройдя через то, что прошел Лис? Страшно и подумать!

С самого начала беседы он знал, что лишь один из них может выйти живым из этого столкновения. И потому играл так же, как и Сабина. Победив телепатку ее же собственным оружием. С тем только, что все время говорил правду. А она часто лгала. Теперь он видел это четко, имея в своем мозгу все ее мысли и тайны. Сегодня она сообщила много чего относительно Элиты, но почти что все оказалось ложью. Своего отца и его работодателей она защищала до самого конца, когда безумие не сломило последний барьер.