Текст книги "Врата вселенной"

Автор книги: Роберт Коулсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Между мыслями о том, какого рода безумие могло быть у этого компьютера, орл подумал о том, что если слова образуются у него в мозгу, то почему компьютер говорит именно так, как он всегда полагал, и должен говорить компьютер. И почему на английском, если он знал веннтранский? Затем он понял, что в действительности компьютер вовсе и не говорит. Он вызывал мысли у него в мозгу, а мозг преобразовывал их в привычную для себя форму. Его разум продолжал искать что-нибудь знакомое в этом чужом мире.

– Ты не веннтранин, – продолжали звучать слова, и Росс знал, что они были обращены к Орлу.

– Мои предки были веннтранами.

Если бы компьютеры могли кивать, то этот бы так и сделал.

– Значит ты из колонии.

– Да. С Элспрэга.

Последовала короткая пауза, и слабые призрачные огоньки внутри эбеновой стены обрели, казалось новую активность.

– Элспрэг, – сказал голос. – Это была одна из последних колоний. Двести восемьдесят три колониста в то время, когда Ворота были заперты. Странно, что один из более населенных миров не осуществил контакт первым.

Эти слова, казалось, вернули Орла к жизни.

– Что произошло? – спросил он. – Почему Ворота были закрыты? Что случилось с веннтранами?

Словно это был один из вопросов, которые компьютер ожидал, в черноте перед ними мелькнули какие-то завихрения, и сформировалось изображение на (в) стене. Как и перед тем, изображение было неестественно ясным и отчетливым, словно изображение, так же, как и слова заносилось прямо в мозг Росса.

Ящероподобный сидел перед экраном, который выглядел, как уменьшенная копия стены, на которой создавалось изображение. Веннтранин, насколько Росс мог судить, был почти неотличим от Орла. Почти отсутствующий остаток хвоста был, возможно немного более заметным, и гребень, также, был несколько больше, чем у Орла, будучи, при этом, то ли заметно темнее остального тела, то ли будучи покрашен в более темный оттенок зеленого цвета.

Позади экрана была видна большая голая комната, размером, наверное, с четвертую часть комнаты в здании Ворот. Она была совершенно лишена какой-либо обстановки, если не считать многоугольной плиты, поднимающейся на несколько дюймов над полом в центре комнаты. Росс заметил, что воздух непрерывно обтекал плиту, странным образом преломляя свет. Позади плиты стены комнаты призрачно колебались.

На экране виднелось изображение. Это было хаотическое завихрение. Все двигалось, и ничего не было достаточно отчетливым, чтобы его можно было разглядеть, даже, когда оно оставалось неподвижным. Цвета были темными, в основном сероватыми и темно красными, и их непрерывное вращение и перемещение оказывало гипнотическое воздействие.

Откуда-то, в мозгу Росса всплыло воспоминание. Это не были слова; компьютер не говорил с ним, как это было до того. Просто в его мозгу родилось воспоминание, хотя перед тем ничего подобного там не было. Он вспомнил, что делает веннтранин, и что это был за экран. Он управлял Зондирующими Воротами, а экран показывал оператору, где находится второй конец Зондирующих Ворот. Другими словами, он показывал оператору, где бы он оказался, если бы полностью активировал Ворота и шагнул через них. Он не мог сказать ему, где бы он оказался относительно звездной системы координат. Все, что оператор знал, это то, что это может быть в соседней солнечной системе, а может оказаться звездной системой в другой галактике.

Или, возникло новое воспоминание, вызвав мурашки у Росса, это могла бы быть совершенно другая вселенная. Никто никогда не доказал, что место которого достигали Зондирующие Ворота, находятся в той же физической вселенной, что и сама Веннтра, хотя это и подразумевалось. Единственным доказанным фактом являлось то, что какого бы места ни достигли Зондирующие Ворота, где бы и когда бы они не существовали, немедленная передача к ним была возможна, как только Ворота были соответствующим образом сфокусированы и настроены передающие цепи. Когда находился подходящий мир, в нем устанавливались Зондирующие Ворота, и веннтране вместе с оборудованием проходили через них, чтобы построить постоянные Ворота. В данный момент работала только видео цепь, но у оператора хватало забот и с ней одной. Фокусировка обычно не доставляла больших хлопот. В поле зрения попадала звезда, определялась планета, фокус зонда перемещался к ней, и выполнялась минимальная настройка. Отклонения и ошибки были неизбежны до того, как достигалась надлежащая настройка, но никогда не было больших вариаций.

Не так было на этот раз.

Оператор работал уже больше часа, а экран по-прежнему не показывал ничего, кроме вихрящегося хаоса. Даже из космоса мир не был полностью в фокусе. Что-то, похожее на сероватые облака, скрывало все, и граница между планетой чернотой космоса вокруг нее была не различима. И что-то странное происходило и с солнцем. Но как только фокус смещался по направлению к планете, завихрения возрастали.

Оператор подумал с некоторым раздражением, куда его Ворота угодили в этот раз. Может они достали за пределы своего эффективного действия? Одна из научных школ придерживалась того мнения, что подобное могло произойти только случайно; если бы это, наконец, случилось, то все ученые Веннтры толпились бы вокруг его установки. Или, может, зонд, как предполагали другие, проник в другую вселенную, с совершенно отличными от веннтранских физическими законами?

Хотя веннтранин сам был только слегка раздосадован своими проблемами, Росс снова ощутил дрожь, и, должно быть, не совсем точная строчка из "Алисы в Стране Чудес" всплыла в его памяти; что-то о том, чтобы поверить перед завтраком хотя бы в одну невероятную вещь. Он подумал, во сколько еще невероятных вещей ему придется поверить здесь.

Снова семь пальцев веннтранина забегали над пустой панелью, и изображение стало, даже, еще менее резким. Росс, когда задвигались руки веннтранина, почувствовал, что и его руки тоже шевелятся, словно он был поглощен разумом веннтранина.

Внезапно его сознание разделилось надвое. Одна часть осталась снаружи, в комнате вместе с Орлом, в то время, как вторая внедрилась в сознание веннтранина. Он мог ощущать семипалые руки, вес огромной головы, десяток ощущений, для которых Росса Аллена не нашлось названий. Теперь он мог видеть обозначения на панели под экраном. Для веннтранских глаз они были ясны и понятны. Десяток обозначений, все представляющие отдельные органы управления Зондирующих Ворот, органы управления, которые являли собой тонкие светящиеся линии, смещающиеся, когда пальцы веннтранина пробегали над ними.

Пришла еще одна мысль, и какое-то время Росс не мог определить пришла ли она ему, или веннтранину. "Возможно, – подумал он, – то, что я вижу, и является настоящим изображением".

Руки веннтранина снова стремительно забегали по панели, и очертания светящихся линий совершенно изменились. Как только это произошло, мельтешение кружащихся образов на экране перед ним изменилось почти так же радикально. Только на мгновение все стало резким и сфокусировалось. Вращение и перемещение не прекратилось, и образы не преобразовались во что-либо узнаваемое. Вместо вихрящегося хаоса на мгновение образовался четко очерченный хаос. В нем по-прежнему не было никакого смысла, но теперь он мог по дробно рассмотреть, что это было, лишенное смысла.

В то же мгновение воздух над плитой в центре комнаты потемнел и заполнился теми же кружащимися объемами, что заполняли экран. Импульсы исходили от изящной ограды вокруг плиты, которая являлась щитом, предосторожностью, используемой во всех Зондирующих Воротах. Стена позади плиты замутилась и задрожала, и темнота вздымающаяся над плитой, казалось, расширилась и двинулась в комнату.

Это было невозможно, конечно. Щит был непроницаем для всех известных форм материи и энергии.

Всех _и_з_в_е_с_т_н_ы_х_ форм...

Немедленно руки веннтранина упали на панель управления. Изображение на экране померкло и сменилось чернотой, и чернота, нависающая над плитой, также, превратилась в ничто. Щит блеснул еще один раз, почти не заметно.

Веннтранин оглядел лишенную обстановки комнату. Она была пуста, как и следовало ожидать. Он снова посмотрел на экран. Он стал бездонно черным, что говорило о том, что он был в нерабочем состоянии.

И, тем не менее, веннтранин чувствовал беспокойство. Для Росса, все еще обитающему и в своем разуме и в разуме веннтранина, было знакомо это ощущение, которое он часто испытывал, сидя в одиночку в своей квартире, поздно ночью, с разумом выискивающим невидимые и таящиеся ужасы для своего рассказа. Это было ощущение того, что если он оглянется достаточно быстро, то обнаружит что-нибудь ужасное, стоящее за ним, и сразу исчезающее из поля зрения. Ощущение того, что несмотря на то, что подсказывал ему его рациональный разум, есть что-то еще с ним в комнате.

Это было то же, понял он, что он ощутил в машине с Орлом и Кэри. Ощущение того, что снаружи было что-то, поджидающее его.

Для веннтранина ощущение было беспрецедентным и совершенно непереносимым. Поскольку оно было иррациональным и, следовательно, невообразимым, оно было пугающим вдвойне. За всю его жизнь не было ничего, что бы подготовило его к этому. Даже страх сам по себе, возникающий внезапно ниоткуда, являлся источником дополнительного ужаса. В логичной, организованной работе были опасности, конечно, но они были логичными и определенными, их можно было избежать или, по меньшей мере, свести к минимуму надлежащими действиями. Подобные опасности не набрасывались на тебя из ниоткуда. У них всегда существовали _п_р_и_ч_и_н_ы_!

Но у этой никаких причин не было. Ничего не было в комнате. Ничто не могло пройти через Зондирующие Ворота, даже за те несколько секунд, что они были сфокусированы на планете. Ничто не может путешествовать по лучу сканера, а передающие лучи не были активированы; они никогда не активируются до тех пор, пока новый мир не будет скрупулезно исследован на предмет возможных опасностей. Если бы что-то и прошло по лучу сканера, то оно не смогло бы проникнуть сквозь защитный экран и было бы отброшено обратно к своему источнику, когда поле Зондирующих Ворот было выключено. И монитор ничего не зарегистрировал.

Не было никакой вероятной причины для страха, но он все еще ощущался здесь.

Веннтранин начал издавать звуки. Будь он человеком, звуки были бы короткой, отрывистой смесью дыхания, стонов и мычания от ужаса потому, что каждый звук, каждый взгляд и прикосновение означали новый источник ужаса.

Это, понял Росс, должно было быть очень похожим на то, что испытал Орл, когда бежал, крича, от их машины. Было бы не удивительно, если бы он побежал. Это было похоже на тот страх, который испытал сам Росс, но гораздо сильнее. Гораздо сильнее, по крайней мере, для веннтранина. Для Росса, чье сознание по-прежнему делилось между веннтранином и им самим, это было странное раздвоение. Он испытывал те же ощущения, что и веннтранин, но в, то же время, он стоял в комнате, которую отделяло от веннтранина десять тысячелетий, наблюдая за тем, как ящероподобный съеживается и дрожит от страха.

Затем все закончилось. Изображение на экране заколебалось и помутнело, словно нарушилась фокусировка. Перед ним снова была эбеновая стена. Разум Росса Аллена снова был только его, а не делился между ним и давно умершим веннтранином. Но воспоминания, однако, все еще оставались. Они были только воспоминаниями – и, даже, не его собственными – и все же, все его тело стало ватным, когда они навалились на него. Прошла секунда. Воспоминания остались, но стали более отвлеченными. Не зависимо от того, какими пугающими они могли показаться, они, в действительности, были только очень яркими движущимися картинками. Росс отодвинулся от стены, и впервые после того, как появились изображения, оглядел комнату.

Орл вытянувшись лежал на полу. Его глаза были открыты и смотрели невидящим взглядом. Он тяжело дышал и лежал совершенно неподвижно, так же, как и после ужаса, пережитого им в машине.

Росс приблизился к нему и опустился на колени, но он знал, что ничем не может ему помочь.

– Не обращай внимание, – прозвучали слова у него в мозгу. Компьютер снова обращался к нему.

– Вскоре он придет в сознание, – продолжил он. – Я контролирую его жизненные функции. Я вызвал у него обморок, когда стало ясно, что дальнейшая информация может нанести вред его разуму.

Росс повернулся лицом к эбеновой стене.

– Ты уже проделывал с нами такое? Не здесь, а где либо еще?

Не заключалось ли в этом безумие компьютера? Может быть, он каким-то образом получал удовольствие, доводя своих создателей до безумия от страха?

– Я – нет. – Прозвучали у него в мозгу Росса слова. – Но я это делал.

– Что... – начал Росс, но замолчал, когда слова повторились.

– Я не делал, но я делал. Нет, слова не точно выражали мысль. Два "Я" в мыслях бы ли не одинаковы. Оба относились к тому, о чем Росс думал, как о компьютере, но они различались. Одно почему-то казалось более личным, более относящимся к сущности компьютера. Второе тоже ассоциировалось с компьютером, но имело и некоторый безличный оттенок.

Затем различие стало более понятным. Это, как если бы человек сказал:

– Я не делал этого; моя рука сделала.

Возникло ощущение, что компьютер подтвердил это.

– Я не понимаю, – сказал Росс.

– Я тоже, – прозвучал голос в его мозгу. – Я знаю только, что только что виденное тобой было началом.

Но началом чего? Компьютерной шизофрении? Может, смутная, неопределенная "вещь" была эквивалентом загадочных голосов, которые слышат шизофреники, говоря, что только они могут их слышать? Но почему? С чего бы подобному существу терять контроль над частью самого себя?

Еще одно изображение начало формироваться в стене, но Росс подозрительно отшатнулся.

– Орл не сможет больше этого выдержать.

– Орл без сознания, – прозвучали слова. – Я говорю только с тобой.

Снова тысячи призрачных огоньков замерцали в толще стены, затем они пропали. Росс почувствовал прикосновение к своему разуму, и не смог избежать этого прикосновения.

Темнота перед ним рассеялась и превратилась в изображение. Веннтранин сидел один в комнате. Как и прежде, комната была голой, стены безрадостными и серыми. Это была, как подсказывала ему его память, другая комната в этом же здании, комната обозрения, из которой можно было увидеть любую точку на планете. В комнате был стул и еще один чернеющий экран, но это не был экран Зондирующих Ворот. Зондирующих Ворот больше не существовало. Они были уничтожены.

Веннтранин был напуган. Это, понял Росс, была женщина. Она была напугана уже в течение многих дней. Она не спала потому, что боялась спать. Пока она оставалась бодрствующей, она могла бороться со страхом, но, как только она засыпала, он завладевал ею, словно какая-то непреодолимая сила. Тем, что превращало страх в беспочвенный ужас, являлся тот простой факт, что для него не было никаких объективных причин. Это было что-то не имеющее названия, неопределенное, вездесущее. Ее глаза говорили ей, что она была одна в комнате, но ее страх утверждал, что было и что-то еще, чужое и враждебное, вместе с ней в комнате.

Спасения не было. Все Ворота, ведущие с Веннтры, были заперты компьютером, чтобы удержать это нечто проскользнувшее на планету подобно бактериям чумы. Первым умершим от страха и потрясения был оператор Зондирующих Ворот. С него это и начало распространяться.

Страх перед будущим, решил Росс, или что-то очень на него похожее. Каждое мгновение веннтран было ночным кошмаром, а ведь ни у кого из них, даже, никогда не бывало кошмаров до этого. Никто из них, даже, не подозревал, что ночные кошмары существуют, а теперь они вынуждены были жить в нем.

Они не прожили долго. Их прямолинейные, логические разумы, столь эффективные при исследованиях и использовании всех законов науки, не смогли примириться с полностью лишенной логики вещью появившейся среди них. Их разумы отказали, и их тела последовали за ними.

Снова Росс почувствовал себя разделенным надвое. Часть его мозга была с веннтранкой в то время, как вторая оставалась в его теле, наблюдая, запоминая, размышляя.

Он ощущал ужас так же, как его ощущала веннтранка, и стонал от мучительного ощущения. Что касается веннтранки, то, несмотря на железное самообладание, страх являлся физическим мучением, и Росс видел, что это не продлиться слишком долго. Не смотря на испытываемые ею мучения, веннтранка продолжала управлять экраном перед собой, переключаясь с картины на картину. Но везде картина была одна и та же. Везде была смерть. Несколько веннтран, в основном женщин, все еще оставались живы, но это был вопрос только времени.

Через некоторое время веннтранка выключила экран. Она знала с самого начала, что это было бесполезно. На Веннтре некуда было бежать, и не было способа спастись с планеты при закрытых Воротах. Да и бегство с планеты ничего не дало бы; туда, куда она могла бы сбежать, ужас смог бы последовать за ней.

Внезапно, словно выключили выключатель, сознание веннтранки исчезло, и Росс остался один в своем сознании. Он снова стоял в комнате с серыми стенами перед черным, искрящимся, словно звездочками, экраном. Его разум и тело содрогались от воспоминания о только что пережитом, и он знал, что в те минуты он видел конец цивилизации.

– Но что это было? – спросил он, когда пришел в себя достаточно, чтобы говорить.

– Я не знаю, – ответил компьютер. – Ты получил всю информацию, которой я располагаю.

– Но это что-то, что пришло через Зондирующие Ворота? Это было причиной?

– Похоже, что так.

– Но как оно вызвало страх?

– Такова его природа.

– Но как? – повторил Росс свой вопрос. – Что было тем, что вызывает это?

– Такова его природа, – сказал компьютер.

Затем Росс понял, то что сказал компьютер означало: это является магией. Существо, чужак, _ч_т_о_-_т_о_ было на столько же далеко за пределами понимания компьютера, насколько сам компьютер был за пределами понимания Росса. Существо пришло из чужой вселенной, где законы нашей не применимы. Но оно очень могущественно, оно вызывает ужас в разумах существ из нашей вселенной, с которыми вступает в контакт.

Было ли это живое существо? Мог ли ее контакт с существами вроде Росса и Орла вызвать в нем такой же ужас, какой оно вызывало в них? Имел ли ужас для него значение? Было ли это, вообще, живым существом? Не могло ли это быть просто отколовшимся куском этой чужой вселенной?

Неожиданно, несмотря на продолжающееся содрогание в разуме и теле Росса, он улыбнулся. "Результат Третьего закона Кларка, – подумал он. Природные феномены, особенно чужие, неотличимы ни от развитой науки, ни от магии".

– Что произошло, – спросил он у компьютера, – когда умер последний веннтранин?

– Чужак стал частью меня.

– Значит, он все еще существует? Это же существо?

– Оно существует, как часть меня.

– Может ли оно управлять тобой?

– Оно является частью меня.

– Может ли оно быть уничтожено? "И чего это я, – подумал Росс, играю в "двенадцать вопросов" с компьютером? Должен быть и более полезный способ времяпровождения". Но он не смог придумать ни одного.

– Эта часть меня может быть уничтожена, – произнес компьютер.

– Но может ли, вообще, быть уничтожено что-либо пришедшее из другой вселенной?

– Этого я не могу сказать точно.

– О'кэй, ладно; каковы шансы уничтожить его?

– У меня нет возможности определить это.

– Если часть тебя уничтожить, то сохранишься ли ты сам? Будешь ли ты по-прежнему в состоянии открыть Ворота?

– Да. Но я не разблокирую Ворота до тех пор, пока не будет доказано, что это существо уничтожено. Я не дам ему шанса попасть в другие миры. В этом заключалась была основная причина заблокирования Ворот с самого начала.

– Значит, ты хочешь, чтобы эта часть тебя была уничтожена?

– Да. До тех пор, пока оно является частью меня, я буду иррациональным.

– И в этом и заключается та помощь, о которой ты просил?

– Да.

Росс кивнул. Он был убежден, что компьютер мог бы рассказать ему все это и сам, без расспросов с его стороны, но, очевидно, ему хотелось "покапризничать".

– Как мы осуществим уничтожение? – спросил он.

– Вы должны добраться до этой части и удалить предохранительные устройства. Разрушение последует за этим автоматически.

– Почему ты не можешь удалить эти устройства сам? Ты, похоже, в состоянии сделать почти все, что угодно.

– Мои директивы запрещают это, – раздались слова в мозгу Росса. Или, может, это было слово "сознание", а не "директивы"?

– А что же варвары? Почему ты не использовал их?

– Я пытался. Они оказались не способными понять, что от них требуется.

Какой-то шум заставил Росса обернуться. Орл медленно пошевелился, его глаза моргали, взгляд блуждал. Росс подошел к нему и помог встать. Лицо Орла было таким же непроницаемым, как и всегда, но его движения напомнили Россу пьяницу с похмелья.

Орл неуверенно огляделся.

– Зондирующие Ворота, – начал он неуверенно. – Было что-то... Я должен сообщить...

– Он все еще в образе оператора Зондирующих Ворот, – прозвучали слова в мозгу у Росса. – Вскоре он вернется в нормальное состояние.

– Ты ничего не можешь для него сделать.

– Он вне опасности. Я управляю его жизненными функциями.

– Ты говорил это раньше. – Росс вспомнил о своей раненной руке; это тоже было жизненной функцией. Он пошевелил рукой, сперва медленно. Никакой боли не было, и он вытянул ее дальше, напрягая мускулы. Боли по-прежнему не ощущалось. Было только легкое покалывание.

– Ты можешь разбинтовать ее, – сказал ему компьютер.

– Что ты с ней сделал?

– Я восстановил ее.

– Но как... – начал Росс.

– Это одна из моих функций. Ты был обследован, и к тебе были приложены соответствующие воздействия.

Росс подумал о ночи, которую они провели в здании Ворот, вспоминая, как Орл сказал ему и Кэри прижать руки к пятну на стене, чтобы их метаболизм мог быть проанализирован и обеспечена пища.

– Россаллен? – Это был голос Орла, снова звучащий нормально. – Что произошло?

– Я не уверен, – сказал Росс, – но я полагал, что ты слушал несколько более внимательно то, что говорит наш друг. – Он показал на экран.

Орл моргнул и потряс головой, словно избавляясь от все еще стоящих перед ним образов.

– Думаю ты прав. Но что это было? Это то, что уничтожило Веннтру?

– Явно, это было оно. Но даже компьютер не знает, что это было. Или, лучше сказать, чем это является.

– Значит, оно все еще существует. – Орл не выразил особого удивления.

– Каким-то образом, когда все веннтране умерли, оно проникло в компьютер.

Орл отшатнулся от экрана.

– Это не в этой комнате, – прозвучали слова в их головах. – Это существует в отдельной моей части.

– Что бы и где бы это не было, оно виновато в том, что с нами случилось, – сказал Росс. Он начал объяснять то, что узнал, закончив словами: – И после того, как мы уничтожим Злую Ведьму Запада, Великий Оз исполнит наше желание и отошлет нас домой.

Орл выглядел озадаченным, но Россу показалось, что он услышал у себя в мозгу легкий смешок.

– Но как насчет всего остального? – спросил Орл. – Барьера? Животных? Исчезающими зданиями?

– В этом виноват я/оно, – последовал ответ. – Барьер был моим. Я не хотел, чтобы вы уехали так далеко, что вас нельзя было бы найти.

– Но ты мог бы убить нас! – запротестовал Росс.

– Этот барьер не убил бы вас, – сказал компьютер. – Строения, о которых вы упомянули, были энергетическими конструкциями. Ко времени, когда Веннтра была опустошена, только несколько строений были построены физически. Во мне имеются образцы всех видов пищи, одежды, жилищ. За исключением здания Ворот и еще нескольких, оставшихся с более ранних времен. Все структуры были созданы энергетически. Для этого требуется огромное количество энергии. Я не поддерживал их после того, как веннтране были уничтожены, но, когда прибыли варвары, я создал для них здания. Однако, с тех пор, как прибыли вы двое, та, другая моя часть забирает на себя все больше и больше потребляемой мной энергии. Я был больше не в состоянии сохранять здания.

– Животные! – сказал Росс. – Для этого твоя другая часть использовала энергию? Чтобы создавать искусственных животных?

– Частично. Я не знаю, для чего это используется.

– Но почему животные? И что ему служит образцом?

– Я не знаю почему, – сказал голос, и Росс подумал, что он смог различить в нем заунывные нотки. – Оно использовало образы из твоего собственного мозга.

– А что, если оно попытается убить нас прежде, чем мы сможем помочь тебе? – спросил Росс.

– Оно действует в соответствии со своей природой, – ответил компьютер, и Росс понял, что от развития этой темы будет мало толку.

– Может, я ему просто нравлюсь, – сказал он с некоторой горечью. Оно просто возвращает то, что обнаруживает в моем мозге; то, что, как оно думает, я хочу увидеть. Но почему оно не создает животных из твоего разума? – спросил он Орла. – Почему оно привязалось ко мне?

– У меня нет причин думать о животных, – предположил Орл.

– Так же, как и у меня. Я просто – мечтаю – о них. – Как только он произнес эти слова, все стало на свои места. Не существовало веннтранского слова для определения мечты или воображения. Веннтране, элспрэгцы, лииэнцы, никто, кроме Росса, просто не мечтал. Его мозг был единственным мыслящим, из которого можно было взять, в качестве образцов, образы животных. Он подумал о том, был ли какой-нибудь способ контролировать свои мысли.

– Ты сказал, что это создание может быть уничтожено, – сказал он. Если ух он собирается выполнять столь опасную миссию для чужого компьютера, то, по крайней мере, ему нужна хоть какая-то уверенность в успехе.

Он не смог получить никакой.

– Это возможно, – сказал компьютер, – но я не могу гарантировать уничтожение.

Последовала пауза, и отдаленные огоньки в глубине чернеющего перед ними экране, казалось, возобновили свою активность.

– Это становится крайне необходимым, чтобы вы немедленно предприняли свою попытку, – сказал голос. – Часть меня начала накапливать дополнительную энергию. Если она продолжит возрастать с такой же скоростью, то вскоре уничтожит планету.

9

Росс уставился в мерцающую черноту. Что-то от ужаса, испытанного тысячами умерших веннтран, проникло в его мозг, холодное и мрачное. Он знал, что не ослышался, но, все-таки, на всякий случай, переспросил.

– Мы верно тебя услышали? Эта штука в тебе собирается уничтожить Веннтру?

– Если оно продолжит накапливать энергию, как оно начало теперь это делать.

– Но чувство самосохранения... ты сказал, что прежде, чем хотя бы одна твоя сможет быть уничтожена, мы должны удалить предохранительные устройства.

Это правда. Самосохранение обеспечивает то, что ни одна из моих секций не может быть перегружена, так как дополнительная энергия может быть взята от других секций. Чтобы уничтожить одну секцию, ее нужно изолировать от главного энергетического потока; чужак, используя энергию, тем самым, перегрузит энерговвод этой секции. Но теперь я/он создаю угрозу того, что будет перегружена вся система.

– Но приведет ли это к тому, что выйдет из строя только энерговвод? спросил Росс. – Существуют ли другие предохранители для предотвращения взрыва?

– Конечно, но вы должны помнить, что прошло много времени. Если бы энергетический центр функционировал нормально, то не было бы никаких проблем. Но, однако, за те годы, что прошли после уничтожения веннтран, произошло существенное снижение эффективности всей системы. Не все компоненты работают надлежащим образом, и результирующие неисправности устраняются мной. С энергетическим центром, находящимся в его теперешнем состоянии, мои расчеты показывают, что поля, сдерживающие производящие энергию реакции, разрушаться раньше, чем предохранительные устройства сработают, чтобы прекратить реакцию. Результатом будет неконтролируемый выброс энергии огромной силы. Твой мозг содержит знания о ядерных бомбах; уверяю тебя, что вся ядерная энергия, имеющаяся в распоряжении твоего мира много меньше той, что генерируется этой веннтранской энергетической системой.

"Вспышки случаются, – подумал про себя Росс, – даже здесь. Но ты, конечно, обладаешь особыми возможностями, которые могут быть использованы для того, чтобы отключить энергию прежде, чем произойдет взрыв".

– Мои директивы отрицают самоуничтожение. Если энерговвод отключить, я перестану существовать. Разрушение сдерживающих полей, также, прекратит мое существование, но позже. Используя вашу терминологию, я прожил бы дольше, позволив взрыву произойти.

– Но ты сохранил бы множество жизней!

– Мои директивы требуют, чтобы я сохранял разумную жизнь на Веннтре прежде своей – но ты и остальные варвары не являетесь веннтранами.

– А как же, тогда, Орл? Он является частью веннтранской расы.

– Мои директивы не касаются жизней колонистов; это не считалось необходимым.

– С отключенным энерговводом, – вмешался Орл, – компьютер и и все его функции были бы не действующими. Не было бы энергии для Ворот. Мы были бы навсегда изолированы на Веннтре – с созданием, вызывающим страх, существующим среди нас.

– Навсегда, или до тех пор, пока кто-нибудь не прилетит на Веннтру на межзвездном корабле, – поправил его Росс. – Что могло бы быть в следующем году, или же не произойти и за миллион лет, и, полагаю, это создание могло бы по-прежнему существовать здесь.

– Это правда, – прозвучали слова в их мозгу. – Нет никакой причины надеяться, что я/оно когда-либо перестану существовать.

– Если, только, мы не удалим предохранительное устройство, чтобы оно взорвалось.

– Даже тогда, – предупредил компьютер, – нет никакой гарантии его уничтожения.

– Но это наш единственный шанс, я полагаю, – сказал Росс мрачно. Сколько у нас времени?

– Невозможно предсказать точно. Если существующая тенденция сохранится, взрыв произойдет, приблизительно, через день.

Росс почувствовал, как все у него внутри похолодело.

– В таком случае, – сказал он, – нам лучше идти. Что мы должны делать?

– Вы должны добраться до моей секции, которая должна быть уничтожена, и дезактивировать цепи самосохранения.

– Это я знаю. Как мы найдем эту секцию? Как мы до нее доберемся? Как мы отличим цепи самосохранения так, чтобы не отключить вместо них, например, водяное охлаждение?

– Я буду вести вас. – Какой-то предмет появился на поверхности, поблескивающей перед ними звездочками. Вернее, какие-то два предмета. Они оказались дисками диаметром в пол дюйма, такого же неопределенно серого цвета, который, похоже, отличал все, связанное с компьютером, за исключением видеоэкрана. В центре каждого из них виднелась одна и та же фигура.

– Возьмите это, – прозвучали слова.

Росс моргнул. Диски казались изображениями, и в любом случае, как мог твердый объект существовать внутри твердого экрана? Он вытянул вперед руку, ожидая коснуться поверхности экрана, как прежде. Вместо этого его рука погрузилась в поверхность экрана, словно она была просто тенью, и сомкнулась на совершенно твердом объекте, каком-то медальоне. Его руку кольнуло, когда он дотронулся до него.