Текст книги "Индекс страха"

Автор книги: Роберт Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Когда я размышлял над этими проблемами… мне в голову пришла новая концепция: «цифровая нервная система»… Цифровая нервная система состоит из цифровых процессов, которые позволяют компании воспринимать и реагировать на окружающий мир, отслеживать вызовы конкурентов и нужды потребителей, а также вовремя выдавать ответы.

Билл Гейтс.

Бизнес со скоростью света (2000)

К тому времени, когда Хоффман добрался до своего офиса, наступил конец рабочего дня – около шести часов вечера в Женеве, полдень в Нью-Йорке. Служащие выходили из здания и направлялись домой, в бары или спортивные залы. Хоффман постоял в дверном проеме напротив, проверяя, нет ли поблизости полиции, потом стремительно перешел улицу, мрачно посмотрел в сканер – его впустили, – миновал вестибюль, сел в один из лифтов и поднялся в операционный зал. Там все еще оставалось много народа; большинство не покидали терминалы до восьми. Опустив голову, Хоффман направился в свой кабинет, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, которыми его провожали. Мари-Клод сидела за своим столом и смотрела на приближающегося шефа. Она открыла рот, чтобы заговорить, но Александр поднял руку.

– Я знаю, – сказал он. – Мне нужно провести десять минут в одиночестве, потом я разберусь со всеми проблемами. Никого не впускайте ко мне, хорошо?

Хоффман вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел в дорогое ортопедическое кресло с поворотным механизмом, сделанное по последнему слову техники. Он открыл ноутбук немца. Кто сумел взломать компьютер доктора Полидори и узнать содержимое его медицинской карточки – вот что сейчас занимало его больше всего. Именно этот хакер и устроил заговор против него. Впрочем, Хоффман находился в полнейшем недоумении. Он никогда не считал, что у него есть враги. Да, он ни с кем не дружил; всегда был одиночкой и полагал, что врагов у него быть не может.

У него снова разболелась голова. Он провел пальцами по шву; возникло ощущение, будто прикоснулся к футбольному мячу. Плечи сводило от напряжения. Александр принялся массировать шею, откинувшись на спинку кресла и глядя на датчик пожарной сигнализации, как делал тысячи раз, стараясь сосредоточиться. Он не сводил глаз с маленького красного огонька, который ничем не отличался от того, что находился в их спальне в Колоньи. Засыпая, он смотрел на него и думал о Марсе. Наконец Хоффман перестал массировать шею.

– Дерьмо, – пробормотал он.

Теперь Александр сидел неподвижно, глядя на заставку на мониторе: его собственная фотография – на ней он смотрел куда-то вверх. Он взобрался на свое кресло, которое опасно поползло под ним, когда он шагнул с него на стол. Детектор пожарной сигнализации был квадратным, из белого пластика, с чувствительной углеродной платой; красный огонек горел для того, чтобы показать, что датчик подключен к сети. Здесь же имелась кнопка проверки и решетка, прикрывающая сам датчик. Хоффман ощупал решетку вдоль краев. Похоже, она приклеена к плитам потолка.

Сначала он попытался ее снять, но у него довольно быстро закончилось терпение, и он ее сорвал. Раздался пронзительный скрежет. Оболочка датчика задрожала в его руках, он ощутил пульсацию. Решетка была все еще соединена проводом с потолком. Тогда Хоффман поднял руку и попытался засунуть пальцы внутрь. И тут же получил удар электрическим током. Почувствовал, как сжалось от удара сердце, вскрикнул, выронил решетку, и она осталась болтаться в воздухе. Александр тряс пальцами, словно пытался их высушить. Шум он воспринимал как нападение: ему казалось, его уши сейчас начнут отчаянно кровоточить. Схватив решетку, он изо всех сил рванул ее вниз, и она оторвалась вместе с большим куском потолка. Наступившая тишина показалась ему такой же оглушительной, как и грохот.

Много позднее, когда Квери обнаружил, что он пережил следующие пару часов, и задал себе вопрос, какой момент был самым страшным, – он выделил именно этот. Хьюго услышал сработавший сигнал пожарной тревоги, пробежал из одного конца операционного этажа в другой и увидел президента, стоявшего на столе под дырой в потолке, – единственного человека, который до конца понимал работу алгоритма и даже сейчас делал ставки в тридцать миллиардов долларов, имея за спиной лишенный хеджирования фонд. Хоффман был в крови и весь покрыт пылью. Он бормотал, что за ним со всех сторон следят, куда бы он ни направлялся.

Квери примчался в кабинет не первым. Дверь была распахнута, внутри находились Мари-Клод и несколько аналитиков. Хьюго растолкал всех и отправил обратно работать. Он сразу понял, что Хоффман пережил нечто серьезное. Его глаза горели диким огнем, одежда находилась в полнейшем беспорядке. В волосах запеклась кровь, руки выглядели так, словно он колотил ими по бетону.

– Ладно, Алекс, – сказал Квери, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, – как наши дела?

– Сам посмотри! – возбужденно воскликнул Хоффман, соскочил со стола и протянул ладонь. На ней лежали обломки датчика пожарной безопасности. Он ткнул в них пальцем, словно натуралист, изучающий внутренности мертвого существа. – Ты знаешь, что это такое?

– Нет, думаю, нет.

– Это веб-камера. – Он разжал пальцы, и обломки посыпались на стол; некоторые скатились на пол. – Посмотри сюда. – Он показал Квери ноутбук. – Как ты думаешь, где сделана эта фотография?

Он уселся в кресло и откинулся на спинку. Квери посмотрел на него, потом на экран и поднял взгляд на потолок.

– Проклятье. Откуда ты это взял?

– Ноутбук принадлежал типу, который напал на меня прошлой ночью.

Даже в этот момент Квери обратил внимание на странное употребление прошедшего времени – принадлежал? Интересно, как ноутбук попал к Алексу? Однако сейчас не самое подходящее время, чтобы задавать подобные вопросы – Хоффман вскочил на ноги. Его разум стремительно убегал вперед. Он не мог спокойно сидеть на месте.

– Пойдем, – сказал он и поманил Квери за собой. – Пойдем.

Александр взял Квери за локоть, вывел из своего кабинета и ткнул пальнем в потолок над письменным столом Мари-Клод, где находился такой же детектор. Затем поднес палец к губам, подтолкнул Хьюго к входу в операционный зал и показал ему – один, два, три, четыре. Еще один датчик стоял в помещении для заседаний совета директоров компании. Один Хоффман обнаружил даже в мужском туалете. Он взобрался на раковину, с трудом достал до него, рванул вниз, и датчик рухнул вниз вместе с дождем штукатурки. Соскочив на пол, Александр сунул его Квери под нос. Еще одна веб-камера.

– Они повсюду. Я видел их уже несколько месяцев, но не обращал внимания. В твоем кабинете наверняка есть такая же. В моем доме по одной камере находится в каждой комнате – даже в спальне. Господи. Даже в спальне. – Он приложил руку ко лбу, словно только сейчас понял серьезность происходящего. – В это невозможно поверить.

Квери всегда испытывал затаенный страх, что их конкуренты могут попытаться за ними шпионить: он наверняка так и поступил бы, будь он на их месте. Именно по этой причине Хьюго нанял Жену и его службу безопасности. Он с отвращением повертел детектор в руках.

– Ты считаешь, что камера находится в каждом из них?

– Ну мы можем проверить, но, да, я так считаю.

– Боже мой, мы платим огромные деньги Жену, чтобы он проверял, нет ли у нас жучков…

– Но в этом и состоит вся прелесть ситуации – должно быть, именно он это провернул, разве ты сам не видишь? Он ставил систему безопасности в моем доме, когда я его купил. Он наблюдал за нами двадцать четыре часа в сутки. Смотри. – Хоффман вытащил мобильник. – Ведь именно он покупал для нас телефоны. – Он открыл телефон – почему-то Квери представил себе человека, который вскрывает клешни омара, – и быстро разобрал его рядом с раковиной. – Превосходное устройство для прослушивания. Не нужно даже ставить микрофон, он здесь уже имеется. Я читал об этом в «Уолл-стрит джорнал». Ты думаешь, что выключил телефон, но на самом деле он всегда активен и воспринимает все твои разговоры, которые ты ведешь. И ты сам его постоянно заряжаешь. Мой вел себя странно в течение всего дня.

Хоффман был совершенно уверен в своей правоте, и Квери почувствовал, что заражается его паранойей. Он осторожно осмотрел свой телефон, словно это была граната, способная взорваться в его руке, а потом вызвал по нему свою секретаршу.

– Эмбер, пожалуйста, отыщи Мориса Жену и попроси его зайти сюда прямо сейчас. Пусть бросает все дела и идет в кабинет Алекса. – Он повесил трубку. – Давай послушаем, что скажет этот ублюдок. Я никогда ему не доверял. Интересно, во что он играет.

– Но это же совершенно очевидно. Мы – хедж-фонд, дающий восемьдесят три процента дохода. Если кто-то сумеет создать наш клон, копируя все наши действия, он заработает целое состояние. Им даже не потребуется знать, как мы это делаем. Зачем они за нами шпионят, не вызывает сомнений. Мне непонятно лишь, почему он сделал все остальное.

– О чем ты?

– Открыл офшорный счет на Каймановых островах, переводит деньги туда и обратно, купил книгу, полную рассуждений о страхе и ужасе, саботировал выставку Габриэль, использовал хакера, чтобы добраться до моей медицинской карты, вывел на меня психопата. Складывается впечатление, что ему заплатили за то, чтобы свести меня с ума.

Слушая Алекса, Квери вновь ощутил беспокойство, но прежде, чем он успел ответить, зазвонил телефон.

– Мистер Жену только что спустился вниз, – сказала Эмбер. – Он сейчас будет у вас.

– Благодарю. – Квери повернулся к Хоффману. – Похоже, он находился в здании. Странно, не так ли? Что он здесь делает? Может быть, он знает, что мы его подозреваем?

– Может быть.

Александр вышел из туалета и вернулся в свой кабинет. Ему в голову пришла новая идея. Вытащив ящик письменного стола, он схватил книгу, принесенную в офис утром – исследование Дарвина, о котором он звонил Квери в полночь.

– Посмотри сюда, – сказал Хоффман, быстро переворачивая страницы.

Он открыл книгу на фотографии старика с искаженным от ужаса лицом. «Гротескная фотография, – подумал Квери. – Что-то похожее на шоу уродов».

– Что ты видишь? – спросил Хоффман.

– Я вижу викторианского психа, который только что обделался.

– Да, но посмотри внимательнее. Видишь кронциркуль?

Квери вгляделся в фотографию. Две руки, по обе стороны от лица старика, прикладывают металлические планки к его лбу. Голова жертвы зафиксирована стальным подголовником; казалось, он одет в хирургический халат.

– Конечно, вижу.

– Кронциркуль прикладывает французский врач по имени Дюшенн де Булон. Он считал, что выражение человеческого лица есть врата его души. Он приводил в движение мышцы при помощи гальванизма – так в викторианскую эпоху называли электричество. Они часто его использовали, чтобы заставлять дергаться лапки мертвой лягушки, – очень подходящий трюк для вечеринки. – Александр подождал, пока Квери поймет важность его слов, но, поскольку тот продолжал с недоумением смотреть на фотографию, добавил: – Этот эксперимент состоял в том, чтобы вызвать на лице гримасу страха и заснять ее на фотографию.

– Ладно, – осторожно сказал Квери. – Я понял.

Хоффман нетерпеливо взмахнул книгой.

– Разве ты не видишь, что нечто похожее происходит со мной? Это единственная иллюстрация в книге, на которой виден кронциркуль – на других Дарвин их изъял. Я являюсь целью эксперимента, который должен заставить меня испытывать страх, а мои реакции тщательно фиксируются.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Квери понял, что голос ему повинуется.

– Мне очень грустно это слышать, Алекс. Наверное, ты испытываешь крайне неприятные чувства.

– Главный вопрос: кто это делает и зачем? Очевидно, идея принадлежит не Жену. Он лишь инструмент…

Но теперь уже Хьюго перестал обращать внимание на слова Хоффмана. Он размышлял о своей ответственности генерального директора компании перед инвесторами, перед служащими и (он без малейшего стыда был вынужден позднее признать это) перед собой. Квери вспомнил аптечку Хоффмана много лет назад, наполненную таким количеством действующих на мозг лекарств, что их хватило бы наркоману на полгода полного счастья, и еще о своем строгом приказе Раджамани: не выражать никаких сомнений в психическом состоянии президента компании.

«Интересно, что произойдет, если какая-то часть этой информации станет всеобщим достоянием?» – подумал он.

– Давай присядем, мы должны кое о чем поговорить.

Хоффмана рассердило то, что Квери прервал его монолог.

– Это так срочно?

– Да, очень.

Хьюго присел на диван и предложил Александру устроиться рядом. Однако тот молча уселся за свой письменный стол и смахнул с его поверхности обломки детектора пожарной безопасности.

– Ладно, я тебя слушаю. Только не начинай говорить, пока не вынешь батарейку из своего телефона.

Хоффмана не удивило, когда Квери не сумел оценить важности книги Дарвина. Всю жизнь он воспринимал новые понятия быстрее, чем другие люди; и именно по этой причине был вынужден проводить многие дни в долгих и одиноких скитаниях своего разума. Со временем окружающие его все понимали, но он уже путешествовал совсем в других измерениях.

Александр молча смотрел, как Хьюго разбирает свой телефон и откладывает батарейку в сторону.

– У нас возникла проблема с ВИКСАЛ-4, – сказал он.

– Какого рода?

– Он избавился от дельты хеджа.

– Это просто смешно. – Хоффман повернул к себе клавиатуру, включил свой терминал и начал проверять разные позиции – по секторам, размерам, типам и так далее. Мышка щелкала, как код азбуки Морзе, и каждый следующий монитор удивлял его больше, чем предыдущий.

– Но он полностью вышел из-под контроля, – сказал Александр. – Он не был так запрограммирован.

– Большая часть имела место между ланчем и открытием рынка в США. Мы не могли с тобой связаться. Хорошая новость состоит в том, что он все угадывал правильно – пока. Доу опустился на сто позиций, а если посмотреть на прибыли и потери, то мы в плюсе на двести миллионов к концу дня.

– Но он не должен так работать, – повторил Хоффман. Конечно, существует рациональное объяснение: оно всегда есть. И со временем он его найдет. Должно быть, это связано с остальными событиями, которые с ним происходят… – Ладно, прежде всего, ты уверен, что мы получаем правильные данные? Можем ли мы верить тому, что появляется на наших экранах? Или это саботаж? Вирус? – Хоффман вспомнил о вредоносной программе в компьютере психиатра. – Может быть, вся компания под кибер-атакой, и на нас напала группа хакеров, вы думали о такой возможности?

– Может быть, так и есть, но это не объясняет продажу акций «Виста эруэйз» – и поверь мне, происходящее все больше и больше не похоже на совпадение.

– Да, пожалуй, ты прав. Мы уже это обсуждали…

– Я знаю, – нетерпеливо перебил его Квери. – Но в дальнейшем история получила продолжение. Теперь создается впечатление, что катастрофа была вовсе не следствием отказа механики. Какие-то исламские террористы подложили бомбу, о чем сообщили на одном из своих веб-сайтов, когда самолет был уже в воздухе. ФБР пропустило их предупреждение, мы – нет.

Сначала Хоффман ничего не понял: слишком большой объем информации он получил сразу.

– Но это вне параметров ВИКСАЛа. Поразительное изменение программы – квантовый скачок.

– А я думал, что речь идет о самообучающемся машинном алгоритме.

– Так и есть.

– Возможно, алгоритм научился чему-то новому.

– Не будь идиотом, Хьюго. Он так не работает.

– Ладно, пусть не работает, я не эксперт. Проблема в том, что мы должны быстро принимать решение. Либо остановить ВИКСАЛ, либо к полудню завтрашнего дня представить два с половиной миллиарда обеспечения банкам, чтобы они позволили нам продолжить торговлю.

Мари-Клод постучала в дверь и распахнула ее.

– Месье Жену пришел.

– Позволь мне поговорить с ним, – сказал Квери Хоффману. У него возникло ощущение, что он играет в какую-то аркадную игру, и все летит в его сторону.

Мари-Клод отошла в сторону, пропуская бывшего полицейского. Его взгляд тут же обратился к дырке в потолке.

– Заходи, Морис, – сказал Квери. – Закрой дверь. Как видишь, мы здесь играем в «Сделай сам» и хотим получить у тебя объяснения.

– Вы о чем? – спросил Жену, закрывая за собой дверь. – Почему я должен что-то объяснять?

– Видит бог, Хьюго, он сохраняет хладнокровие. Надо отдать ему должное.

Квери поднял руку.

– Алекс, пожалуйста, подожди минутку, ладно? А теперь, Морис, давай не будем вешать лапшу на уши. Мы хотим знать, как долго это продолжается. Кто тебе платит? Кроме того, ты должен нам сказать, не поражена ли твоими вирусами наша компьютерная система. Это срочно, потому что фонд попал в очень сложную волатильную ситуацию. Мы не хотим вызывать полицию, но, если у нас не будет другого выбора, мы так и поступим. Так что теперь все зависит от тебя, и я очень тебе советую быть совершенно искренним.

Через несколько мгновений Жену посмотрел на Александра.

– Я могу все ему рассказать?

– Что именно? – спросил Хоффман.

– Вы ставите меня в очень неудобное положение, доктор.

– Я не знаю, о чем он говорит, – сказал Хоффман Квери.

– Что ж, замечательно, в таких обстоятельствах я больше не могу молчать. – Жену повернулся к Хьюго. – Доктор Хоффман приказал мне это сделать.

Спокойное и оскорбительное высокомерие Жену вызвало у Александра острое желание его ударить.

– Ах, ты ублюдок, – прорычал он. – Неужели ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит?

– Это правда, – совершенно спокойно продолжал Жену, игнорируя президента и обращаясь к Квери. – Он выдал мне инструкции, когда вы перебрались в эти офисы, установить здесь скрытые камеры. Полагаю, вам он ничего не сказал. Однако он – президент компании, поэтому я решил, что могу выполнить его указания. Клянусь, я говорю чистую правду.

Хоффман улыбнулся и покачал головой.

– Хьюго, это полная чепуха. Весь день я слушаю бред, которому нет конца. Я не разговаривал с Жену относительно установки камер – зачем мне снимать собственную компанию? И зачем ставить жучок в собственный телефон? Это полная чепуха, – повторил он.

– А я и не утверждал, что мы разговаривали на эту тему. Как вам прекрасно известно, доктор Хоффман, я получил от вас инструкции по электронной почте.

Снова электронная почта.

– Ты хочешь сказать, что поставил камеры и за все прошедшие месяцы – несмотря на тысячи франков, которые стоили камеры, – ни разу ни с кем о них не говорил?

– Да.

Хоффман презрительно фыркнул.

– Трудно поверить, – сказал Квери, повернувшись к Жену. – Тебе это не кажется странным?

– Вовсе нет. У меня сложилось впечатление, что это делается неофициально, если можно так выразиться. И что доктор Хоффман не хочет, чтобы все знали, что такие камеры существуют. Однажды я попытался завести разговор на эту тему, но он меня просто не услышал.

– А как могло быть иначе? Я понятия не имел, о чем ты говоришь. И как, интересно, я с тобой расплачивался?

– Наличными, переводом из банка на Каймановых островах.

Это заставило Александра замолчать. Квери пристально на него посмотрел.

– Ладно, – не стал спорить президент, – предположим, ты получал инструкции по электронной почте. Но откуда ты мог знать, что их присылал именно я? Возможно, кто-то просто прикрывался моим именем?

– А почему мне могла прийти в голову такая мысль? Это ваша компания, ваш электронный адрес, и мне платили с вашего банковского счета. И будем откровенны, доктор, у вас репутация человека, с которым нелегко разговаривать.

Хоффман выругался и ударил кулаком по столу.

– Ну вот, опять. Я якобы заказал книгу по Интернету. Потом якобы скупил все экспонаты на выставке Габриэль, тоже через Интернет. И якобы попросил безумца убить меня – и снова по Интернету… – Он невольно вспомнил жуткую сцену в отеле, и голову мертвеца, болтающуюся на шее-стебельке. И увидел, что Квери с ужасом на него смотрит. – Кто это со мной делает, Хьюго? – с отчаянием спросил он. – Кто делает и снимает все на камеры? Ты должен помочь мне разобраться. Я оказался в каком-то кошмаре.

В голове у Квери все перемешалось, и он с трудом заставил себя говорить спокойно.

– Конечно, я тебе помогу, Алекс. Давай, попробуем разобраться с этим раз и навсегда. – Он снова обратился к Жену. – Скажи, Морис, ты сохранил сообщения, которые получил по электронной почте?

– Естественно.

– И у тебя есть к ним доступ прямо сейчас?

– Да, если вы этого желаете.

Последние несколько реплик Жену прозвучали очень сдержанно и формально; он расправил плечи и вздернул подбородок, словно под сомнение была поставлена его честь полицейского офицера. Пожалуй, несколько избыточная реакция, решил Квери; ведь какой бы ни оказалась правда, Жену скомпрометировал всю систему безопасности компании.

– Что ж, если ты не против, покажи нам эти сообщения. Разреши ему воспользоваться твоим компьютером, Алекс.

Хоффман встал со своего места так, словно впал в транс, и обломки детектора захрустели у него под ногами. Он рефлекторно посмотрел на развороченный потолок и обнаружил, что вырвал плиту, за которой открывалась темная пустота. Между проводами что-то непрерывно искрило. Хоффману даже показалось, что он заметил там какое-то движение. Александр прикрыл глаза, но сияние не исчезло, как будто он долго смотрел на солнце. В его сознание вновь закрались подозрения.

Жену наклонился над компьютером и довольно быстро торжествующе воскликнул:

– Вот!

Он выпрямился, встал и отошел в сторону, чтобы Хоффман и Квери могли взглянуть на его почту. Он отсортировал сообщения так, чтобы остались лишь послания от Хоффмана – за целый год их набралось несколько десятков. Квери взял мышь и начал открывать их в случайном порядке.

– Боюсь, у всех сообщений твой электронный адрес, Алекс, – сказал он. – Тут не может быть никаких сомнений.

Хоффман погрузился в мрачные размышления. Речь шла уже не об атаке хакеров, взломанной системе безопасности или сервере-клоне. Случилось нечто фундаментальное, словно компания управлялась с двух разных сторон.

Квери продолжал читать почту.

– Я не могу поверить, – сказал он. – Ты даже шпионил за собой в собственном доме…

– Честно говоря, мне не хочется повторять, но я этого не делал.

– Мне очень жаль, Алекс, но ты это сделал. Вот, послушай: «Для Жену. От Хоффмана. В Колоньи немедленно требуется постоянное наблюдение при помощи веб-камер в течение двадцати четырех часов…»

– Послушай, я так не говорю. Никто так не говорит.

– Но кто-то это написал – послание на экране.

Хоффман неожиданно повернулся к Жену.

– Куда уходит вся собранная информация? Что происходит с видеоизображением и звуком?

– Как вам хорошо известно, все цифровые сигналы записываются на защищенный сервер.

– Но там накопились тысячи часов просмотра, – воскликнул Хоффман. – Кто в состоянии их просмотреть? Я – нет. Необходима целая команда, которая полностью посвятит себя этой работе. В дне просто не хватит часов.

Жену пожал плечами:

– Понятия не имею. Я и сам не раз задавал себе этот вопрос. Но я лишь выполнял приказ.

«Только машина в состоянии проанализировать такое количество информации, – подумал Хоффман. – Она сможет использовать новейшие технологии распознавания голоса и лиц; инструменты поиска…»

Его размышления прервало новое восклицание Квери:

– С каких это пор мы начали брать в аренду индустриальное оборудование в Зимейзе?

– Могу вам сказать точно, мистер Квери: ровно шесть месяцев назад. Это большой дом, улица Клерваль, пятьдесят четыре. Доктор Хоффман заказал для него новую систему безопасности и наблюдения.

– И что там находится? – спросил Хоффман.

– Компьютеры.

– Кто их туда доставил?

– Компьютерная компания.

– Значит, я имею дело не только с вами? Я делаю заказы в других компаниях по электронной почте?

– Я не знаю. Судя по всему.

Квери продолжал просматривать электронную почту.

– Невероятно, – сказал он Хоффману. – Если верить тому, что здесь написано, ты полностью выкупил права на землю, на которой стоит это здание.

– Так и есть, доктор Хоффман. Вы прислали мне контракт для обеспечения системы безопасности. Именно по этой причине я оказался здесь, когда вы захотели со мной встретиться сегодня вечером.

– Это правда? – потребовал ответа Квери. – Ты и в самом деле владеешь зданием?

Но Хоффман уже перестал слушать. Он вспоминал о том времени в ЦЕРНе, когда Боб Уолтон распространил докладную записку для председателя Экспериментальных комитетов ЦЕРНа, а также для Комитета надзора за компьютерами, в которой рекомендовал закрыть проект Хоффмана АМР-1. В нем содержалось предупреждение, написанное Томасом Р. Реем, разработчиком программного обеспечения профессором зоологии Оклахомского университета:

«…свободное развитие автономных искусственных существ следует рассматривать как нечто потенциально опасное для органической жизни. Их необходимо ограничивать, они должны находиться в замкнутом пространстве – во всяком случае, до тех пор, пока не станет очевидным их истинный потенциал… Эволюция есть эгоистический процесс, вот почему интересы даже простых цифровых организмов могут прийти в конфликт с интересами людей».

– Хьюго, – вздохнув, сказал Хоффман, – мне необходимо поговорить с тобой наедине.

– Да, конечно. Морис, ты не можешь на минутку выйти?

– Нет, я полагаю, он должен остаться здесь и отсортировать все это. – Хоффман повернулся к Жену. – Сделайте копии всех электронных сообщений, которые были отправлены от моего имени. Кроме того, мне нужен список всех поручений, которые вы выполнили якобы по моим указаниям. В первую очередь меня интересует все, что связано с индустриальным блоком в Зимейзе. Затем вы должны снять все камеры и жучки во всех зданиях, которые установили, начиная с моего дома. И я хочу, чтобы вы полностью закончили демонтаж сегодня. Вы меня поняли?

Жену вопросительно посмотрел на Квери, и тот после короткого колебания кивнул.

– Как пожелаете, – коротко ответил Морис.

Он остался в кабинете Хоффмана. Как только они вышли и закрыли дверь, Квери сказал:

– Видит бог, я надеюсь, что у тебя есть объяснение происходящему, Алекс, потому что, должен сказать…

Президент поднял палец и предупреждающе посмотрел на датчик противопожарной безопасности, расположенный над письменным столом Мари-Клод.

– Хорошо, я понимаю. Мы пойдем в мой кабинет.

– Нет, только не туда. Это небезопасно. Сюда…

Хоффман завел его в туалет и закрыл дверь. На полу и в раковине валялись обломки противопожарного детектора. Хоффман едва узнал себя в зеркале. Он выглядел как человек, сбежавший из хорошо охраняемого отделения сумасшедшего дома.

– Хьюго, ты думаешь, я сошел с ума?

– Ну раз уж ты спросил, то – да, именно так я и думаю. Или мог сойти. Я не знаю.

– Нет, все нормально. Я тебя не виню, если ты так думаешь. Мне совсем не трудно представить себе, как все это выглядит со стороны. И то, что я сейчас скажу, уверенности тебе не прибавит. – Александр и сам не верил в то, что собирался сказать. – Полагаю, наша главная проблема связана с ВИКСАЛом.

– Уничтожение дельты хеджа?

– Уничтожение дельты, да; но я должен сказать, что алгоритм делает нечто большее, чем я предполагал.

Квери прищурился.

– О чем ты говоришь? Я не могу уследить за…

Дверь начала открываться, кто-то попытался войти. Квери остановил ее локтем.

– Не сейчас, – сказал он, не сводя взгляда с Хоффмана. – Отвали. Если нужно, помочись в ведро.

– Хорошо, Хьюго, – послышался голос.

Квери закрыл дверь и прижался к ней спиной.

– Нечто большее, чем ты предполагал, – в каком смысле?

– Возможно, ВИКСАЛ принимает решения, которые не соответствуют нашим интересам.

– Иными словами, интересам компании?

– Нет, я имею в виду наши интересы – интересы людей.

– А разве они не совпадают?

– Необязательно.

– Извини. Я что-то не понимаю. Ты хочешь сказать, что оно каким-то образом само делает все это – наблюдение и остальное?

«Что ж, – подумал Хоффман, – нужно отдать ему должное, Квери воспринимает мои слова всерьез».

– Я не уверен. Сам не могу поверить, что произношу эти слова. Нам нужно двигаться вперед шаг за шагом, пока не будет достаточно информации, чтобы сделать окончательные выводы. Но сейчас необходимо предпринять ряд мер, чтобы исправить положение на рынке. Это может привести к серьезным последствиям – и не только для нас.

– Даже несмотря на то, что его маневры приносят деньги?

– Сейчас вопрос уже не стоит о том, чтобы заработать деньги. Неужели ты не можешь хотя бы один раз забыть о деньгах? – Хоффману становилось все труднее сохранять спокойствие, но он сумел закончить, не повышая голоса. – Все зашло очень далеко.

Квери сложил руки на груди и задумался, глядя на выложенный плиткой пол.

– Ты полагаешь, что способен сейчас принимать такие решения?

– Да, я уверен. Поверь мне, пожалуйста, хотя бы ради восьми прошедших лет. Обещаю тебе, это в последний раз. Потом ты будешь принимать все решения.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга – физик и финансист. Квери никак не мог понять, что все это может означать. Но, как он сказал впоследствии, компания была детищем Хоффмана – именно его гений сумел собрать клиентов, создать машину, которая делала деньги; значит, он имел право ее отключить.

– Это твое дитя, – сказал Хьюго и отошел от двери.

Александр ушел из операционного зала с Квери, который следовал за ним по пятам. Теперь, когда появилась возможность что-то делать, наносить ответные удары, Хоффман почувствовал себя лучше. Он хлопнул в ладоши.

– Внимание, все! – Он забрался на стул, чтобы аналитики лучше его слышали, и снова хлопнул в ладоши. – Я хочу, чтобы вы собрались вокруг меня на минуту.

Они оторвались от мониторов и поднялись по его команде со своих мест, призрачная армия ученых. Хоффман видел, как они переглядываются, подходя к нему; некоторые перешептывались. Все явно нервничали. Из своего кабинета вышел ван дер Зил, сразу же за ним появился Джулон; Раджамани нигде не было видно. Хоффман подождал еще пару секунд, пока к нему не подошли все, и откашлялся.

– Итак, нам предстоит исправить ряд возникших аномалий – это мягко говоря, – и сейчас нам нужно начать уничтожать те позиции, которые возникли в течение последних нескольких часов.

Хоффман оценил свое поведение. Он не хотел сеять панику – и не забывал о детекторах дыма. Вероятно, все, что он говорил, записывалось.

– Из этого вовсе не следует, что проблема обязательно связана с ВИКСАЛом, но нам следует разобраться, почему алгоритм совершает такие действия. Я не знаю, сколько времени это может занять. Сейчас нам необходимо вернуть дельту – произвести хеджирование долгосрочными ценными бумагами на других рынках; возможно, что-то ликвидировать, если до этого дойдет. Чтобы побыстрее выбраться из того положения, в которое мы попали.