Текст книги "Эридан"

Автор книги: Роберт Франклин Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

Весь остаток дня в «соборе» было тихо. Это было время ожидания. Детям не нужно было упаковывать одежду или что-нибудь еще, поэтому делать им было нечего. На обед Дидри соорудила легкий перекус. Перекус был сооружен совершенно без вдохновения: какао и бутерброды из вакуумных упаковок. Ни она, ни Скип не казались голодными. У Карпентера абсолютно не было аппетита; он был уверен, что детишки были поглощены размышлениями о Большом Марсе.

Время старта было назначено на 7:00 вечера, по часам Карпентера. У Хаксли не было часов, он определял время по солнцу. Он сказал, что придет за детьми. Карпентер посматривал на часы, установленные на панели управления в кабине Сэма, чтобы видеть, сколько времени прошло; свои наручные часы он потерял. Хаксли сообщил, что ему придется весь день паковать провизию для путешествия, так как ограниченный объем багажного отсека корабля вынуждает его выбирать только самые необходимые продукты питания. Карпентер предложил ему снабдить корабль провизией из багажного отсека Сэма, но Хаксли отказался, так как он привык к марсианской диете, и к тому же половина его комнаты набита рационами, которые он насобирал в городе после отбытия колонистов. Когда Карпентер заметил, что продукты не могли сохраниться в нормальном состоянии за все время, пока он проживал в своей пещере, Хаксли возразил, что когда еда вакуумируется должным образом, она может храниться вечно, а на Марсе вакуумная упаковка продуктов – настоящее искусство.

Хаксли не собирался больше возвращаться на Землю. Он поведал о том, что денежное вознаграждение за возвращение принцессы и принца обратно на Марс должно сделать его сверхбогатым марсианином, а для сверхбогатого марсианина нет никаких оснований кукситься весь остаток своей жизни в пещере на Земле.

Он был вполне откровенен, рассказывая о своих мотивах:

– Я родился бедным. Теперь я могу умереть богатым.

Возможно, Хаксли был даже слишком откровенен.

Овраг, в котором находился корабль Хаксли, был менее чем в четверти мили от его жилища. Корабль покоился на тонких стальных посадочных стойках и был не более тридцати футов в высоту. Вначале Хаксли маскировал носовую часть корабле ветками, которые он срезал свежими каждую неделю. Сейчас в этом больше не было необходимости, так как ветви деревьев, росших на краю оврага, разрослись достаточно, чтобы скрыть корабль. Скип проверил его антигравитационный реактор, и оказалось, что он в полном порядке. Он не мог проверить плазменный двигатель, но с того времени, как он был загерметизирован, не случилось ничего, что могло бы повредить его, поэтому и беспокоиться за его состояние, в общем-то, не было причин.

Карпентер проверил обитаемый отсек корабля. В нем было вполне достаточно места для одного взрослого и двоих детей, чтобы сидеть, и вполне достаточно дополнительного пространства, чтобы перемещаться внутри отсека.

На всем белом свете не было ни одной причины, по которой Дидри и Скип не смогли бы вернуться обратно на Марс.

* * *

После перекуса, когда Карпентер разбирал лежанки из веток и сворачивал одеяла, Дидри сказала ему:

– Думаю, что теперь, мистер Карпентер, вы сможете вернуться в 1998 год.

– Нет, для начала я собираюсь немного пошпионить вокруг, крошка. Меня отправили в прошлое, чтобы я выяснил происхождение останков. NAPS не понравится, если я вернусь, не разузнав обо всем как следует.

– Вы расскажете им о Скипе и обо мне?

– Конечно, расскажу.

– Они не поверят, что вы нашли принца и принцессу с Марса здесь, в вашем далеком-далеком прошлом.

– Может быть, они и не поверят. Но я все равно им расскажу. Все-таки им придется кое-чему поверить, когда они увидят фотографии с тобой и Скипом, отснятые камерами Сэма. Я собираюсь отобрать себе ваши лучшие фотографии, вставить их в рамки и разместить на каминной полке. Ну ладно, не на каминной полке, потому что у меня нет камина, а на полке рядом с моим радиоприемником.

Она молчала. Ему подумалось, что она мечтает об огромном дворце, где она скоро снова будет жить, и обо всех этих слугах, которые будут у нее на побегушках. Она быстро позабудет о Вечеринке с Жареным Зефиром. Он сглотнул.

– Я думаю, когда-нибудь ты станешь замечательной королевой, крошка.

Она отвернулась и, не проронив ни слова, пошла в сторону задней части нефа, туда, где протекал ручей. В недоумении он уставился ей вслед. Она села на берег ручья, согнула колени и обхватила их руками.

Он снова начал сворачивать одеяла.

* * *

Проблема заключалась в том, что он ничего не знал о Хаксли, за исключением того, что Хаксли рассказал ему сам, а Хаксли мог рассказать неправду.

Кроме того, Хаксли был стариком. Его возраст соответствовал самое меньшее семидесяти пяти земным годам. Не исключено, что ему было и все сто земных лет, так как, возможно, люди на Марсе стареют не так быстро, как в мире Земли будущего. Но независимо от того, было ли Хаксли семьдесят пять или сто лет, он определенно приближался к завершению своего жизненного пути.

А ну как он завершит этот свой жизненный путь как раз на полпути между Землей и Марсом? Скипу придется взять управление кораблем на себя. Пожалуй, он справился бы с этой задачей. Но Скип был всего лишь девятилетним мальчиком!

Но настоящей проблемой была не продолжительность жизни Хаксли, а его надежность. Он прожил в известняковой пещере почти полвека. О чем он размышлял все это время? Какие идеи, логичные или безумные, рождались в его разуме? Какими путями развивалось его мышление и насколько оно отличается от мышления людей, живущих в обществе?

* * *

– Я вычистил всего Сэма изнутри, мистер Карпентер, – сказал Скип. – Теперь он полностью готов для того, чтобы вы отправились на нем выяснять, кто превратился в ископаемые останки.

– Спасибо, Скип. И от Сэма спасибо тоже.

Он подошел к Сэму и посмотрел сквозь дверной проем на часы: 1:56.

* * *

Прожив в пещере из известняка почти пятьдесят лет и отправившись однажды к ручью за водой, старик увидел двоих детей, большую необычную машину и мужчину, спящего на постели из веток.

Один из детей подружился с ним. Он не был особо впечатлен, когда узнал, что мальчик и его сестра были похищены, потому что еще не знал, что они были Принцем и Принцессой Большого Марса. Его не интересовало, кем они были в действительности, пока он не встретился с Карпентером, и Карпентер сказал ему об этом.

Он уже говорил Карпентеру, что ненавидит истеблишмент Большого Марса. "Он сказал, что ненавидит его пассивно. Пассивно, черт возьми! – подумал Карпентер. – Хаксли должен ненавидеть его до мозга костей. Иначе он не поселился бы в пещере за миллионы и миллионы миль от своего лицемерного родного порога."

Принцесса и принц. Повелители истеблишмента. Возможно, формальные, но все-таки повелители.

Вишенка на торте истеблишмента.

Почему бы старику не захотеть прожить немногие оставшиеся годы богачом?

* * *

Дидри достала рулон марлевой повязки и ножницы из шкафа в каюте Сэма и подошла к куску рухнувшей известковой скалы у входа, на которой сидел Карпентер.

– Мне кажется, я должна наложить свежую повязку на вашу руку, мистер Карпентер. Некому будет перевязать вас до тех пор, пока вы не вернетесь обратно в будущее.

Он смотрел на ее ловкие пальцы, которые размотали старую повязку и наложили новую. Ему захотелось еще раз сказать ей, что она напоминает ему Флоренс Найтингейл, но он вспомнил, как она ушла после того, как он сообщил ей, какой замечательной королевой она станет, и, опасаясь обидеть ее снова, промолчал.

* * *

Он снова подошел к Сэму и посмотрел на часы: 2:59.

* * *

Хаксли жил в пещере десятилетия, год за годом, сезон за сезоном. Не было никого, чтобы составить ему компанию, кроме набора книг. Он сидел в своей пещере, читая книги и вспоминая.

Вспоминая, возможно, о тех минутах, когда ему казалось, что какая-нибудь должность из тех, что он жаждал, плывет ему в руки, а потом она ускользала от него, и так случалось снова и снова; или думая о том, как его унижали те, кто был чуть-чуть выше его на социальной лестнице; вспоминая, возможно, о больших налогах, которые были слишком кусачими для его жалких зарплат, и представляя себе шикарные дворцы, в которых жили сверхбогатые правители. Вспоминая о том, как он, наконец, получил работу, соответствующую его способностям, и как в конце концов должность инженера-строителя, соблазнительно покрутившись у него перед глазами, затем рванула прочь.

Вспоминая, негодуя. Ненавидя.

Ненавидя власти предержащие.

Волк, выползающий время от времени из-под овечьей шкуры и скрывающийся в комнате с каменными стенами.

Который нашел однажды в своем логове заблудившихся принцессу и принца Большого Марса.

* * *

Дидри приготовила TV-ужин и какао. На ужин были поданы макароны с сыром.

– Потрясающее какао, крошка, – сказал Карпентер, потягивая из своей чашки.

К его изумлению, по ее щеке скатилась слеза.

* * *

Карпентер представил, как дети поднимаются на борт корабля; Хаксли поднимается вслед за ними. Он увидел, как шлюз закрывается и корабль стартует.

Пятьдесят миллионов миль.

* * *

На часах Сэма было шесть тридцать.

Дидри и Скип сидели с отсутствующими взглядами на пассажирских местах в кабине Сэма.

Не было сомнений, что они думали о дворце и о всех тех королевских привилегиях, которые вскоре заново обретут.

Карпентер, вскарабкавшийся вслед за ними внутрь Сэма и пробравшийся в каюту за стаканом воды, покинул трицератанк через другую дверь.

Зефир на прутике был слишком жалкой заменой королевскому скипетру.

* * *

Он подошел к заросшему виноградом входу и посмотрел сквозь лозы на позднемеловой день. Каменистые склоны, спускающиеся прямо от скал, поросли виргинскими дубами, которые отбрасывали на землю длинные тени; среди их ветвей мелькали зубастые птицы. Струтиомим, оперевшись на свой хвост, объедал листья на нижних ветвях одного из дубов; вечернее небо было темно-синим. Свежий воздух, очищенный дождевой влагой, едва ли не искрился. Справа вдали он мог различить горы; они появились совсем недавно на лике Земли. Он услышал вдали полу-рев – полу-крик теропода. Равнина была скрыта под зеленью виргинских дубов. Он нарисовал ее в своем воображении, с ее лаврами, сассафрасами и карликовыми магнолиями в цвету. Прекрасный Эридан.

* * *

Они были его детьми, а не Хаксли. Может, они и были принцессой и принцем Большого Марса, но он нашел их, и они были его детьми. И если с ними что-нибудь случится, он умрет.

* * *

Было почти семь часов. Хаксли спустился по известковый лестнице на пол нефа. Карпентер подошел и встал рядом с Сэмом, Дидри и Скип выбрались из двери Сэма и встали рядом с ним. Хаксли шел к ним, и его деревянная обувь издавала глухое кланк-кланк-кланк-кланк. Он поклонился Дидри и Скипу.

– Я полагаю, настало время отправляться в путь, Ваше Высочество. Мой корабль ждет вашего приказа.

– Я тут подумал, – произнес Карпентер. Он повернулся к Дидри и Скипу. – Я знаю, как вы сильно хотите вернуться домой, я знаю, как вы должны соскучиться по дворцу и как вы скучаете по родителям, хотя вы мне никогда об этом не говорили. Я знаю, что вы должны чувствовать. – Он повернулся к Хаксли. – Я понимаю, что они, возможно, будут ненавидеть меня, но я знаю о вас слишком мало, чтобы доверить вам ребят. Он снова глянул на детей. – Простите, но я не могу отпустить вас.

Карпентер очень удивился, когда дети бросились обнимать его, а Дидри подпрыгнула и поцеловала в щеку.

Глава 11

Карпентер нашел, что подсохшие ветки из лежанок вполне годятся в качестве дров. Он отобрал ветки поменьше, и Скип, догадавшись о его намерении, начал разводить маленький костер.

– Крошка, загляни в шкаф в каюте Сэма, есть ли там еще один пакет зефира.

– Вот он! Вот он!

Крошечный огонек весело запрыгал с ветки на ветку, и маленькая кучка хвороста, сооруженная Скипом, загорелась. Скип уже заострил прутик овощным ножом, взятым из шкафа Сэма. Дидри заостряла таким же ножом другой прутик.

– Давайте дождемся, пока костер прогорит, – сказал Карпентер.

– Вам не кажется, что Хаксли слетел с катушек, мистер Карпентер? – спросил Скип.

– Вполне возможно.

– Он точно выглядел спятившим, когда уходил. Я думаю, ему никогда не приходило в голову, что вы не захотите избавиться от нас.

Дидри заострила второй прутик и вручила его Карпентеру.

– Я пойду приготовлю какао.

– Немного погодя, – сказал Карпентер, – мы проведем небольшое собрание.

Так как костер был небольшим, огоньки пламени быстро угасли. Дидри вынесла какао и три чашки, а затем она, Скип и Карпентер расселись у костра. Вскоре воздух в кафедральном соборе мелового периода наполнился ароматом жареного зефира.

Пакета им хватило не на долго.

Карпентер хотел вспомнить слова какой-нибудь песни из тех, которые он обычно всегда знал, но у него ничего не вышло. Детишки спели одну из своих песенок. Ее мелодия была нежной и трогательной и навеяла ему мысли о зеленых холмах и реках, похожих на каналы, которые он видел на фреске в доме похитителей, но ее слова были о рыбаке, который зацепился ногой за свою сеть и потерял всю рыбу. Тем не менее, это была прелестная песенка; Карпентер пожалел, что у них не было времени спеть еще, но нужно было кое-что сделать.

– Я полагаю, – произнес Карпентер, заканчивая свой какао, – что вы оба знаете, о чем будет наше собрание.

Дидри и Скип кивнули.

– Хотя я не мог отпустить вас с Хаксли, одна вещь, из-за которой он старался, действительно важна. Вы оба принадлежите Марсу.

Последовало еще два торжественных кивка.

– Так или иначе мне придется пробраться на борт корабля похитителей и отправить радиограмму Космическому Флоту. Я помню, Скип, ты говорил, что они могут добраться сюда немногим меньше, чем за пять дней.

– Дидри может точно рассчитать, сколько времени им потребуется, мистер Карпентер.

– Пока не надо. Сейчас самое важное – придумать, как пробраться на борт корабля. Нужно будет сделать это, когда он останется без охраны. Если мы будем прыгать в разные точки прошлого в пределах диапазона возможностей Сэма, мы можем поймать момент, когда кто-нибудь, кто будет охранять корабль, оставит на время свой пост. Тогда я смог бы пробраться на борт. Но шансы против того, что нам повезет, довольно высоки, и…

– Но, мистер Карпентер, – прервала его Дидри, – даже если вы сможете пробраться на борт незамеченным, вы не знаете как использовать радиопередатчик.

– Вы можете рассказать мне об этом, ребята.

– Я думаю, мы должны пойти с вами.

– Весь трюк состоит в том, чтобы отправить вас обратно на Марс, а не вернуть снова в руки похитителей.

– Но что для нас будет хорошего, если в их руки попадете вы, мистер Карпентер? – спросил Скип.

– Я не попаду.

– Мне кажется, – продолжила Дидри, – что с тех пор, как вы спасли нас от того большого динозавра, вы постоянно рискуете ради нас. Я думаю, и мы должны рискнуть.

– Ни о каком риске и говорить не придется, если мы все сделаем правильно, крошка. Я хотел сказать, что самое лучшее для нас будет припарковать Сэма достаточно близко к кораблю, так, чтобы мы смогли держать его под наблюдением, и настроить его камуфлирующее поле таким образом, чтобы он слился с окружающим пейзажем. Затем мы попросту дождемся, когда один из похитителей оставит свой пост. В конечном счете кто-нибудь из них это сделает.

– Может быть, мы должны переждать пару недель перед тем, как начать свое наблюдение, – сказала Дидри. – К тому времени они оставят свои попытки разыскать нас и даже перестанут заботиться об охране корабля.

– Я думаю, нам нужно переждать даже больше двух недель, – добавил Скип. – Просто для надежности.

– Мне кажется, вы пытаетесь надуть меня, ребята.

– Совсем нет, мистер Карпентер.

– Ну, не так уж и нет. Все дело в том, что мы не можем позволить себе ждать. В Сэме еще осталось полно еды, но это не будет длиться вечно, да и похитители могут убраться отсюда в любую минуту.

– Может быть, они уже убрались! – предположила Дидри.

– Может быть, хотя я так не думаю. Мы начнем наше наблюдение завтра. Я думаю, даже если похитители и улетели, нам всем нужно как следует выспаться.

– У меня еще осталось какао, – сообщил Скип.

– У меня тоже, – отозвалась Дидри.

– Должен заметить, что я знаю неких принца и принцессу, которым лучше допить их какао побыстрее.

* * *

Он отправил детей спать в каюту. Не было смысла снова сооружать постели из веток всего лишь на одну ночь, и он сжег часть из них в костре, но настоящей причиной сменить место ночлега была связана с Хаксли. Старик, конечно, был совсем не похож на грозного противника, однако не стоило относиться легкомысленно к человеку, прожившему в пещере почти пятьдесят лет и у которого из рук только что ускользнула потенциальная возможность сказочно обогатиться.

Дидри уступила Скипу койку, а для себя устроила на полу постель из одеял. Карпентер выключил свет в каюте, после чего выдвинул защитное поле Сэма достаточно далеко назад таким образом, чтобы оно охватило весь ящероход. Для него как раз хватило места, чтобы сделать себе лежанку из одеял рядом с бортовым нейлоновым трапом. Он убавил свет поискового прожектора Сэма, пожелал детям спокойной ночи, скинул ботинки и улегся спать. Он извлек пистолет, который носил за поясом, и положил на землю рядом с собой. Карпентер чувствовал себя немного глупо, предпринимая такие меры предосторожности, однако он знал, как много значили деньги на Земле будущего, а откровения Хаксли продемонстрировали, что они значили ровно столько же на Марсе настоящего.

Свет, отраженный от высокого потолка, не был настолько ярким, чтобы помешать ему заснуть; тем не менее, сон долго не приходил, а когда наконец Карпентер уснул, его сон был прерывистым и чередовался с размышлениями. Его одолевали сомнения. Может быть, он сделал ошибку, не позволив Хаксли забрать детей. А может, он поступил так скорее по причине своего одиночества, а не потому, что особо заботился об их благополучии. Возможно, что настоящей причиной, по которой он не позволил Хаксли взять их с собой, было желание, чтобы кто-то еще, кроме Сэма, составил ему компанию.

Свет определенно мешал ему спать. Он действительно стал таким ярким, что пробудил его от глубокого сна. Он открыл глаза. Несомненно, свет был просто ослепительным. И, что было совершенно невероятным, он спустился с потолка, слился с длинным, сверкающим клинком, и теперь спускался сам клинок.

Он перекатился на бок. Большой мясницкий нож глубоко вошел в одеяла; Хаксли занес его и ударил снова, но Карпентер перекатился на нижнюю часть гусеницы Сэма, и клинок с лязгом ударил в ее верхнюю часть. Удар вырвал рукоять ножа из ладони Хаксли, и нож со звоном запрыгал по полу. Хаксли, похожий на босоногого оборванца, вывалившегося из бредового сна, повернулся и побежал.

В двери появилась Дидри.

– Мистер Карпентер, что случилось? – Затем она увидела Хаксли. Он был на полпути к лестнице, и его босые ноги шлепали по полу. Она заметила нож. – Он… он хотел убить вас!

Карпентер вскочил на ноги. В дверном проеме рядом с Дидри появился Скип.

– Скип, фонарик, – скомандовал Карпентер. – Я иду за ним.

Скип достал карманный фонарик из выдвижного ящика под панелью управления Сэма и передал его Карпентеру. Внимательно осмотрев пол пещеры с помощью фонарика, Карпентер заметил трехжильный медный провод, который Хаксли использовал, чтобы закоротить защитное поле. Он поднял его и бросил Скипу.

– Снова включи защитное поле и закрой дверь. Не выходите наружу, ребята, пока я не вернусь.

К этому времени Хаксли преодолел половину лестницы; Карпентер поднял свой пистолет, засунул ноги в ботинки и помчался за ним. Когда он добрался до галереи, Хаксли исчез. Он выбрал коридор, по которому должен был бежать старик, и свернул в него. Он слышал слабое флап-флап босых ног. Когда он достиг Y-образного перекрестка, он повернул на левую ветку. Флап-флап-флап-флап. Теперь звук стал более удаленным. Может быть, Хаксли потерял его из виду? А может, изменилась акустика. Что он собирается сделать со стариком, когда догонит его? Избить? Вряд ли. Но он скажет ему кое-что не очень приятное и ясно даст понять, что если тот когда-либо попытается забрать детей снова, это будет его последняя попытка.

Флап-флап-флап-флап исчезло совсем. Должно быть, Хаксли свернул в еще один коридор, и если предположить, что он направился в свое убежище, он должен повернуть налево. Вряд ли он направился куда-то еще. Карпентеру нужно было не ошибиться, как в прошлый раз, с выбором правильного коридора. Это место походило на лабиринт. Он выбрал коридор, повернул в него, остановился и прислушался. Не было слышно ничего, кроме звука его собственного дыхания. Он посветил фонарем впереди себя, но не обнаружил никаких признаков Хаксли. Он направил луч фонаря прямо на пол. Слой пыли на полу коридора был нетронут.

Он вернулся в предыдущий коридор. Еще один, следующий за первым, коридор с левой стороны должен быть тем, который ему нужен. Он повернул в него, остановился и прислушался. Тишина. Он посветил на пол. На пыльном полу было множество следов ног. Вздохнув с облегчением, он побежал вперед. К этому времени старик должен был сделать следующий поворот.

Карпентер вспомнил, что это был правильный поворот. На этот раз он без проблем нашел нужный коридор. Теперь ему нужно было сделать еще два поворота, один налево и один направо. Он легко отыскал левый коридор и понесся вдоль него, пока не добрался до последнего коридора, ведущего прямо к уединенному жилищу Хаксли. Но он не увидел светящуюся точку смотрового окна в его конце; вместо этого он увидел световой прямоугольник распахнутой двери.

К этому времени он тяжело дышал – всю дорогу приходилось подниматься в гору. Он медленно двинулся в сторону светящегося дверного проема, держа пистолет в руке. Хаксли говорил, что израсходовал все заряды для своего ружья. Возможно, это было правдой, иначе он использовал бы против Карпентера ружье, а не мясницкий нож. Он оставил свой нож, когда убегал, но Карпентер был уверен, что у него припасены другие такие же ножи, и, возможно, он сейчас поджидает Карпентера в засаде за дверью, занеся еще один клинок для смертельного удара.

Был только один способ выяснить, так это или нет. Карпентер, прижимаясь к краю дверного проема, заскочил в освещенную фонарем комнату. Но его встретил не Хаксли. Его встретил хаос.

Хаос из книг.

Одна из заставленных томами полок была сломана, и повсюду на полу лежали книги. След из книг вел к наружной двери, которая была открыта. Было нетрудно представить себе новый сценарий. Известия о местонахождении принцессы и принца ни принесли бы Хаксли большущую кучу денег, ни сделали бы его эпическим героем, но немного деньжат и звание героя средней руки он бы заработал. Он мог бы описать Карпентера как бессовестного негодяя и представить свое нападение на него как попытку освободить детей от обманщика, который притворился их другом. Дидри и Скип после возвращения их Космическим Флотом на Марс попытались бы исправить его историю, но сам факт, что Хаксли сделал их спасение возможным, вызвал бы недоверие ко всему, чего бы они не сказали.

Он забрал с собой столько своих любимых книг, сколько смог; теперь их вес не имел значения. Карпентер прошел по следу из книг через комнату и выбрался из двери наружу, за дверью была короткая серия отпечатков ног Хаксли. Она заканчивалась на освещенной звездами площадке, но он знал, где находится корабль. Впрочем, меньше всего на свете ему хотелось останавливать Хаксли, поэтому он встал под звездным светом и начал ждать. Наконец маленький корабль бесшумно поднялся в небо, унося с собой его дилемму. Все, что ему нужно было делать теперь – это дожидаться в соборе вместе с детьми прибытия Космического Флота. Как только один из их кораблей совершит посадку, он разведет большой костер у входа в собор, чтобы спасатели смогли без труда найти их убежище; тогда они смогут взять Дидри и Скипа на Марс.

Ему попросту не о чем было беспокоиться.

Карпентер сглотнул. Ему захотелось выкурить сигарету, хотя прошло уже пять лет с тех пор, как он бросил курить.

К тому времени маленький корабль был уже высоко в верхнемеловом небе, и его двигатель включился, выбросив сверкающий, как звезда, факел реактивной струи. И какой факел! Он увеличился на глазах у Карпентера, став новой звездой, яркой и ослепительной. Но это была не новая звезда и даже не факел ракетного двигателя: это было то, что осталось от корабля с Хаксли и его книгами.

Карпентер изумленно смотрел на яркий погребальный костер, пока тот постепенно не растаял. Он принял правильное решение – но по ошибочной причине.

Но одно он знал точно; окаменелые человеческие останки, которые сотрудники NAPS извлекут во время полевых исследований в 1998 году нашей эры, будут принадлежать не Хаксли.