Текст книги "Маэстро (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Так ли уж отвлекает явление Ивоннель, – подумала Квентл. – Или маленькая ведьма действительно использовала заклинание, чтобы удалить мысли из головы Зирит?

– Я не верю, что это лучший путь, если я могу дать совет, Матрона Мать, – продолжала Зирит.

Была ли Ивоннель достаточно сильна, чтобы сделать подобное столь небрежно? С опытной матроной матерью могучего Дома?

Да, она была, со вздохом поняла Квентл.

– Если у вас есть другие предложения…. – несколько застенчиво проговорила Зирит.

– Нет, нет, мои мысли унеслись куда-то в другое место. Так многое произошло, и так многому предстоит произойти. Ты, конечно же права, мой друг. Матроне Матери Зирит не стоит пропадать из рядов Мензоберранзана при первой опасности! Ты будешь бродить и жить за пределами города. И вместе мы что-нибудь придумаем.

– А пока поднимутся мои дети, – добавила Зирит, сверкая глазами.

– Верховная Жрица Кирий в Доме До’Урден?

Зирит кивнула, а потом спросила:

– Первая Жрица?

– Сарибель – Первая Жрица, – поправила её Квентл, с некоторой суровостью в голосе. – И Кирий придется понять и принять это.

– Да, Матрона Мать, – сказала Зирит, почтительно опуская глаза. Это не было внезапным. Хотя Кирий была более опытна, чем Сарибель, и гораздо старше сестры, у Сарибель было кое-что, чего не было у Кирий – муж Бэнр.

– И когда придет время подняться, кто это будет? – спросила Зирит.

– Отложим это, – ответила Квентл. – Я знаю, ты предпочитаешь Кирий.

– Должна признать – Сарибель немного тупа, – заметила Зирит. – Мне больно говорить об этом, но лучше бы Ллос приняла её в качестве жертвы вместо Парабрака, моего третьего сына.

– Моли Ллос простить твои слова, – полушутливо сказала Квентл. Но лишь полушутливо.

– Хотела бы я присоединиться к вам на правящем Совете, – продолжила Зирит. – Только бы увидеть лицо ведьмы Мез’Баррис, когда она узнает, что Тсэбрек Ксорларрин займет пост Архимага Мензоберранзана.

– Ты будешь присутствовать на церемонии, – пообещала Квентл, и сердце Матроны Матери Зирит переполнилось радостью.

* * *

– Они такие мелочные, – заметила Ивоннель, обращаясь к Минолин Фей. Женщины стояли в прихожей. Молодая женщина склонилась над бассейном для прорицаний, чтобы слышать весь разговор, происходящий в комнатах Бэнр. – Они пыхтят и трудятся над самыми неприметными и мимолетными вещами.

Ивоннель вздохнула и повернулась к своей матери, которая просто стояла и смотрела.

– Как ты это сделала? – спросила Минолин Фей. – Как ты постоянно это делаешь?

– Что?

– Постоянно, – продолжила женщина. – Там, с Матроной Матерью Зирит. Со всеми, кого ты видишь – всеми, кто видит тебя. Мужчинами и женщинами, забывающими об их осторожности, когда они смотрят на тебя.

– Мама, почему бы тебе просто не признать, что я красивая? – кокетливо спросила Ивоннель.

Минолин Фей смогла только покачать головой. Её голос почти превратился в шепот.

– Многие дроу красивы.

Минолин продолжала качать головой. Она знала, что должно было быть что-то еще.

– Твоя мать, Матрона Мать Биртин, – начала Ивоннель. – Она художница, да? Я слышала, что некоторые из нарисованных ею портретов висят в этом доме.

– Она очень талантлива, да.

– Тогда позови её. Я хочу позировать.

– Не знаю, согла…

– Она согласится, – сказала Ивоннель. – Скажи, что матрона мать настаивает. И она будет хорошо вознаграждена.

Минолин Фей выглядела совсем потерянной. Матрона Мать Биртин Фей даже не видела этого ребенка, свою внучку, которая сейчас должна быть еще совсем малышкой.

– Матрона Мать Биртин сказала обо мне аватару Ллос в гостиной её собственного дома, – напомнила Ивоннель Минолин Фей. – Скажи ей, что она придет в Дом Бэнр послезавтра, как только Тсэбрека назовут Архимагом Мензоберранзана. И начнет свою работу. Она станет возвращаться каждый день, пока портрет не будет завершен.

Минолин Фей безучастно смотрела на неё.

– Я не прошу тебя, – предупредила Ивоннель. Она повернулась к своему бассейну, а потом с отвращением вздохнула и махнула рукой, стирая изображение.

– Скучные и мелочные, – сказала она, отталкивая Минолин и двигаясь к двери в дальнем конце комнаты.

– Ты говоришь о Матроне Матери Мензоберранзана, – напомнила ей Минолин Фей.

– Ну да, – согласилась Ивоннель. – И что?

Девушка пожала плечами и, подмигнув, оставила Минолин Фей стоять, ошарашенной этим простым вопросом, витавшим в воздухе. Она оглянулась на ни чем не примечательную воду в чаше. Минолин Фей не могла бы прочитать достаточно мощный двеомер, который с легкостью обошел бы защиту Квентл так, как это сделала Ивоннель. Она подумала над разговором в другой комнате. Непрекращающиеся планы и заговоры, отчаянное стремление к цели, которая зачастую становилась лишь платформой для новых планов и заговоров.

– И что? – прошептала она, хмурясь.

* * *

Сестры Ксорларрин следили за церемонией с балкона Дома До’Урден. Равель и Джемас были там, у подножия строений Сорцере. Как и Тиаго, который вынужден был присутствовать на торжестве по приказу матроны матери.

– Безусловно, Зирит всегда мечтала об этом, – сказала Сарибель, когда прогремел мощный взрыв, и множество фейерверков устремились к потолку пещеры. Они поднимались с Тир-Бреч, плато, на котором располагались академии дроу. – Видеть Ксорларрина, по праву занимающего место Архимага Мензоберранзана…

– Полагаю, это лучшая кандидатура на данный момент, – сказала Кирий с меньшим энтузиазмом.

– Это – лучшая кандидатура в любой момент, – поправила Сарибель. – И с какой стати дворянка Дома Ксорларрин весь день носит хмурую гримасу?

– Дорогая сестра, заткнись.

На мгновение, Сарибель замерла, горя от возмущения, а потом объявила:

– Я – Первая Жрица Дома До’Урден.

Кирий медленно повернулась, чтобы смерить сестру взглядом. Если она и была впечатлена, это не было заметно.

– Дом До’Урден… – тихо и пренебрежительно прошептала она.

– Это был ужасный бой? – спросила Сарибель, пытаясь найти корень гнева её сестры.

Кирий с недоумением посмотрела на Сарибель.

– В К’Ксорларрине, – уточнила та.

– Едва ли бой, – ответила старшая жрица. Она обернулась, глядя на далекую церемонию. – Больше стенания и бегство.

– Ты думаешь, Матрона Мать Зирит ошиблась, сдав…

– Я думаю, что если бы все дворяне Ксорларрина в К’Ксорларрине были там, где должны были быть, и если бы Мензоберранзан предложил нам надлежащую поддержку, вместо того, чтобы послать демонов, слишком занятых драками друг с другом, вместо того, чтобы атаковать врага – мы не вели бы этот разговор.

Злые слова и резкий тон заставили Сарибель отшатнуться.

– Но теперь мы здесь, – продолжала Кирий. – Помазанные аристократы злой шутки под названием Дом До’Урден.

– Чья Матрона Мать заседает в Правящем Совете, – напомнила Сарибель, и Кирий фыркнула.

– Правление Матроны Матери Дартиир будет коротким, – добавила Сарибель.

– О, разумеется, – сказала Кирий. Она отступила на шаг и снова окинула взглядом сестру, улыбаясь так, словно знала что-то, неведомое Сарибель. – Твоя жизнь, Первая Жрица Сарибель, будет очень долгой, если ты станешь вести себя мудро.

Сарибель почувствовала себя очень маленькой и уязвимой. Её мысли вернулись в детство, когда Кирий безжалостно и часто – так часто! – воспитывала свою младшую сестру. Под строгим надзором Кирий даже малейшее нарушение этикета приводило к тому, что маленькую Сарибель избивали до потери сознания. Или натравливали на девочку змей с кнута.

Просто глядя на Кирий Сарибель чувствовала жжение этого ужасного яда, который иссушал её горло, сжимаемое позывами горячей рвоты.

«Чья жизнь», сказала Кирий. Не «чье правление».

Мысли Сарибель унеслись в сотне разных направлений. Она хотела поговорить с Матроной Матерью Зирит. Но она знала, что Зирит в тот же день тайно покинула город. Она не сможет вернуться в течение многих лет или даже десятилетий.

Она подумала, что может пойти к матроне матери, но поняла – Квентл Бэнр скорее убьет её, нежели решит помочь.

Она понимала, что ответом на её молитвы мог быть Тиаго, и эта мысль беспокоила её больше всех остальных. Её единственный путь к трону Дома До’Урден был рядом с Тиаго, и им придется разделить дорогу. Сарибель ненавидела эту мысль, ненавидела думать о том, что Тиаго станет господствовать над ней, даже если она достигнет своих величайших амбиций и станет Матроной Матерью До’Урден.

Сколько лет она будет страдать, видя его рядом с собой?

Громкий звук сотряс балкон, и весь город озарил последний взрыв праздничного фейерверка, ознаменовавшего назначение Архимагом Тсэбрека Ксорларрина.

Сарибель снова взглянула на Кирий, чьи глаза, устремленные на далекий праздник, блестели. Сарибель не была слишком близка к своему брату Тсэбреку. Он был старше, самым старшим из детей Ксорларринов. Лишь на несколько лет опережая Кирий. Эти двое казались Равелю и Сарибель больше родителями, чем братом и сестрой. Бериллип была в середине, постоянно натравливая старших детей на младших. Особенно на Сарибель.

Ей пришло в голову, что с возвышением Тсэбрека и ожидаемым долгим отсутствием Матроны Матери Зирит, Кирий получила могущественного союзника.

Быть может, подумала Сарибель, она ведет себя не очень мудро, желая преждевременной смерти Матроне Матери Дартиир До’Урден.

Глава пятая
Конец извилистого пути

Они принадлежали Клану Боевого Топора. Он знал это, скользя мимо разорванных тел дворфов. Стокли Серебряная Стрела предупреждал. Некоторых из дворфов Долины Ледяного Ветра они нашли в туннелях сразу за Кузней и залами, которые дроу сделали своим домом. Они были потрепаны, но живы.

Но те, кто оказался глубже…

Охотник посмотрел на кандалы, которыми привязали дворфа к камню. Бедняга едва не вырвал себе ногу, пытаясь выскользнуть и освободиться. Потому что он знал то, что теперь понял Охотник.

Туннели были полны демонов.

За углом, в слабом свете лишайников, Охотник увидел еще одно тело, или куски тела, бедной дворфы. Он перебросил Таулмарил через плечо и достал скимитары. Он желал смотреть в глаза умирающим тварям. Хотел ощутить тепло их горячей крови.

Это была тьма Подземья, в которой существа Абисса чувствовали себя как дома. Но для дроу Подземье тоже было домом, и Охотник был идеальным его воплощением.

Услышав сопение впереди за углом, слева от себя, Охотник понял, что какое-то существо уловило его запах. Этот проход оканчивался тупиком, а коридор уходил вправо, потому даже быстрый поворот заставлял Охотника оказаться спиной к любым союзникам монстров.

Он посмотрел на разорванного дворфа. Это имело значение.

Посмотрев вперед, на перекресток, и представляя потенциальную ловушку, Охотник не стал тревожиться.

Яростно размахивая руками, он быстро метнулся за угол. Он нанес первый удар прежде, чем противник успел заметить его. Прежде, чем он сам осознал, кто стал его противником. Балгур, похожий на дворфа, на два фута выше Охотника и в три раза шире него. Всю массу существа составляли мышцы и тяжелые кости. Ледяная Смерть вошла в плечо демона, и тот взвыл, когда скимитар впился в его Абисскую сущность. Зверь размахнулся огромным молотом, и Охотник отшатнулся, вынимая лезвие, и перекатился по полу. Коридор задрожал под тяжестью этого удара. С потолка посыпались грязь и камни.

Едва придя в себя, Охотник понял, в какую ловушку угодил, замечая троицу истощенных манов, надвигавшихся прямо на него. Он шагнул к балгуру, но быстро рассек воздух, крутясь и размахивая клинками, а затем бросился навстречу манам. Его скимитары разрезали и измельчали плоть демонов с каждым шагом, разбрасывая куски монстров по всей пещере.

Охотник прошел сквозь них, словно крот через мягкую грязь, рассекая, нарезая и отбрасывая в сторону шелуху. Он услышал тяжелые шаги балгура и собирался уже перекатиться и достать лук..

Но нет, это было личным.

Он хотел ощутить тепло льющейся крови.

Остановившись, он развернулся и присел так низко, что его ягодицы коснулись каменного пола. Тяжелый молот пронесся над головой дроу, снова врезаясь в стену.

Поднявшись, Охотник подбросил скимитары в руках и вонзил их в массивного демона, ведя их вверх так, словно поднимал ледяной настил.

Опираясь лишь на инстинкт, едва осознавая свое движение, он подпрыгнул, раздвигая ноги так, что удар раскачивавшегося демона пронесся под ним, не причиняя вреда.

Ноги дроу снова коснулись земли, и он быстро рванулся вперед. Он освободил клинки, подавшись назад плечами, и откатился, чтобы избежать нового удара огромного молота.

Противник замер и принял боевую стойку. Охотник видел боль в черных глазах демона. Струи крови сбегали из глубоких ран, особенно тяжелых в районе плеча. Дроу ощутил тепло крови на своих голых предплечьях. И был рад.

Он атаковал в момент, когда балгур занес над ним свой тяжелый молот, стремясь раздавить врага. Клинки Охотника мелькали с головокружительной скоростью, коля и разрезая плоть демона. Дроу подпрыгнул в воздух, бросаясь вперед и наотмашь рубя скимитарами. Он пролетел над присевшим существом и быстро парировал, выставляя крест-накрест клинки скимитаров и блокируя мощный удар взлетевшего молота.

Прыгнув вверх, он оказался над оружием противника, крутясь и нападая. Дроу закончил атаку лишь в момент поворота, который помог ему легко приземлиться на пол. Но балгур был не так проворен. Он был застигнут врасплох быстрым и смелым нападением и потому потерял равновесие. Монстр причудливо запрыгал, до сих пор сжимая занесенный над головой молот. Споткнувшись, демон врезался плечом в стену коридора.

С протестующим воем демон отскочил от каменной стены и закрутился.

– Я не ношу кандалов! – провозгласил Охотник, который к тому времени оказался достаточно близко. Он ударил своими клинками, и на этот раз, когда Ледяная Смерть нашла горло существа, дроу не отстранился. Он давил все сильнее. Мерцающий, независимо от второго скимитара, удерживал на расстоянии размахивающие лапы демона, неоднократно ударяя из-под Ледяной Смерти, он пронзал руку, которая все еще сжимала молот.

Как обученная собака, Охотник не отступал. Ледяная Смерть начала свой пир, и балгур взвыл.

А потом умер.

Жестоко развернув руку, Охотник разрезал горло существа, когда то повалилось на пол.

Позади, откуда только что явился дроу, раздался грохот. Охотник зажал в руке лук и плавно взвел тетиву. Так плавно, что, казалось, не было заметно, что стрела уже готова к выстрелу.

Второй балгур навалился на него, пересекая коридор.

И Охотник спустил тетиву. В этот момент из туннеля показалось другое существо, чьи очертания были так похожи на очертания Охотника.

Острое лезвие метнулось вперед, погружаясь в бок балгура. Демон взвыл и бросился к дальней стене, пытаясь развернуться и удрать, когда второй дроу бросился за ним. Быстро замелькал меч – ударяя и отстраняясь, ударяя и отстраняясь. Удары, каждый раз глубоко погружавшие клинок в хрящи и мышцы демона, были такими чистыми и ловкими, что Охотник мог лишь с восхищением наблюдать.

С неоспоримым мастерством и идеальной точностью дроу снова и снова проводил смертоносные выпады, всегда оказываясь на один шаг впереди крутящегося и умирающего демона.

Когда существо, наконец, рухнуло замертво, новоприбывший опять оказался между Охотником и свежеубитым демоном. Дзирт узнал дроу по невероятной шляпе прежде, чем тот развернулся и отвесил вежливый поклон.

– Я рад видеть тебя снова, мой старый друг, – сказал Джарлаксл, салютуя мечом, который Дзирт так хорошо знал. Кхазид’хи, клинок, более известный как «Горлорез».

Однако любопытство вызывал другой меч, висевший на бедре наемника. Там, где он обычно носил Кхазид’хи.

– Я долго искал тебя, – сказал Джарлаксл. – Хотя не так долго, как боялся, – добавил он, со смешком пиная убитого Дзиртом балгура. – Ты оставляешь след, по которому легко идти.

– Как приманку для других демонов, – объяснил Дзирт. – Пускай найдут меня и облегчат мне охоту.

– Здесь есть несколько могучих противников, – предупредил Джарлаксл.

– Я еще даже не вызывал Гвенвивар. Оставлю это на тот случай, если найду еще одну марилит.

Еще более могучих, подумал Джарлаксл, но ничего не сказал. Он был в курсе всех событий и считал, что некоторые из демонических лордов пришли в Подземье, приведя с собой великих демонов.

– Итак, ты пришел, чтобы присоединиться к моей охоте, – сказал Дзирт. – Я рад компании.

– Ты пришел, чтобы отыскать больше выживших из Долины Ледяного Ветра.

Дзирт мрачно покачал головой, уверенный в том, что выживших больше нет.

– То есть ты решил отомстить.

– Я хочу очистить коридоры для дворфов короля Бренора, – поправил Дзирт, хотя оба предположения не взаимоисключали друг друга.

– Я поучаствую, если ты возьмешь меня с собой, – сказал Джарлаксл. – Но я пришел не из-за этого, друг мой.

Дзирт с любопытством глянул на наемника, не зная, чего ожидать.

– У меня есть новости – темные и обнадеживающие, из нижних туннелей, – объяснил Джарлаксл. – Идем, выведи нас из этого зловонного места. Я обеспечу нам прекрасный обед.

– Обед? Внизу?

– Рычание, которое ты слышишь, издают не демоны, а мой живот. И я уверен, что умру от голода прежде, чем найду путь в залы Бренора, даже если дорога будет свободна. Идем.

Дзирт покачал головой, напоминая себе, что ему не следует удивляться поведению Джарлаксла – вместе с тем находя, что он все же весьма удивлен. Когда Джарлаксл развернулся, Дзирт лучше рассмотрел меч, который висел на поясе наемника. Этот клинок был хорошо известен Дзирту. Коготь Шарона, меч, который Артемис Энтрери на глазах у Дзирта бросил в яму Предвечного.

– Как? – выпалил он, и Джарлаксл отстранился, а затем проследил за взглядом Дзирта, устремленным на скелетную рукоять и красное лезвие мерзкого клинка.

– Ты, конечно же, знаешь меня достаточно хорошо, а потому не мог ждать, что я оставлю такое сокровище в горячей лаве, – невинно ответил Джарлаксл.

– Ты спустился туда, чтобы…

– Нет, – небрежно бросил наемник, разворачиваясь и шагая прочь. – Твоя жена спустилась.

Несколько мгновений Дзирт стоял, совершенно ошеломленный. Он двинулся вперед, догоняя Джарлаксла. За изгибом коридора, в боковой комнате, наемник уже готовил свой банкет. Из волшебной сумки появился стол, искусно сложенный в несколько раз. В развернутом состоянии он был прямоугольным, длиною с рост Дзирта, и вдвое меньше в ширину. За столом объявились стулья и льняная скатерть, с тарелками и прекрасными серебряными бокалами. Все это было добыто из мешочка, не сильно превышавшего размерами тот, в котором Дзирт держал ониксовую статуэтку Гвенвивар.

Из какого-то потайного кармана внутри плаща Джарлаксл выудил палочку, которая создала еду, достойную стола Бренора в самый пышный праздник.

– Садись, – указал Джарлаксл Дзирту. – И ешь. Нам есть о чем поговорить.

Стон, донесшийся из коридора, предупредил дроу, что они не одиноки. Дзирт развернулся и потянулся к клинкам, но Джарлаксл поднял руку, чтобы остановить друга. Другой рукой он нащупал огромное перо, заткнутое за поля его великолепной шляпы. Он бросил перо на пол, призывая гигантскую нелетающую птицу диатриму, с огромным клювом, удар которого мог пробить череп, и большими лапами, по сравнению с которыми даже ноги богов гигантов казались жалкими палочками.

С криком, отражавшимся от стен туннеля, птица побрела прочь. Едва она повернула за угол, первый ман испустил вздох – поток воздуха, вырвавшийся из его внезапно пробитых легких.

Джарлаксл жестом приказал Дзирту сидеть и занял место напротив, аккуратно кладя на стол Кхазид’хи.

Дзирт поступил так же с луком, ставя в пределах досягаемости и фигурку Гвенвивар.

Джарлаксл оторвал ногу от красиво подрумяненной индейки, лежавшей на блюде, и поднял в тосте кружку, полную эля.

– За дружбу!

Дзирт поднял собственную кружку и кивнул в знак согласия.

– Ты ведь понимаешь, почему дворфы так легко победили, правда? – спросил Джарлаксл, но быстро поднял руку, прерывая ответ. На лице наемника отразилось отвращение, когда он услышал звуки битвы, происходящей в коридоре. Он снова потянулся к сумке на поясе, а затем передумал, запуская руку в другую сумку.

Достав крошечный струнный инструмент с еще более маленьким смычком, он подбросил его в воздух.

Там странный предмет завис, начиная играть.

– Гораздо лучше! – сказал наемник, когда музыка перекрыла шум и звуки раздираемой плоти, доносившиеся из коридора. Дзирт смог только покачать головой и беспомощно рассмеяться.

– Итак, – продолжил Джарлаксл. – Ты же знаешь, почему дворфы так легко победили?

– Сотни мертвых могли бы не согласиться с подобной оценкой.

– И правда, – признал Джарлаксл. – Я не собирался преуменьшать ваш собственный вклад в битву, особенно учитывая тех великих демонов, убитых тобой в нижних залах. Это и правда была битва, которую стоит запомнить. Не знаю, видел ли я, чтобы ты дрался лучше, хотя был свидетелем многих твоих сражений на протяжении этих лет.

– У меня были замечательные союзники, – сказал Дзирт. – Именно потому дворфы победили.

– На самом деле они победили бы в любом случае.

– Но не так легко?

– Должен ли я рассказать тебе о силе благородного Дома дроу? Ты наверняка это помнишь. Это был Дом Ксорларрин, друг мой. Полный смертоносных магов, которые в короткие сроки способны отправить в могилу тысячи сородичей Бренора.

– Но они не стали, – согласился Дзирта. – Потому что…

Джарлаксл рассмеялся.

– Я знаю Матрону Мать Зирит большую часть её жизни, – объяснил наемник. – Она очень умна. Знаю, тебе трудно поверить, но прошу – поверь мне в этом наблюдении.

– Ты убедил её отступить и сдаться, – ответил Дзирт. Он уже знал многое из этого, начиная с капитуляции Матроны Матери Зирит в камере Предвечного, когда она вернула плененных Харпеллов и Стокли в обмен на собственное отступление в Подземье.

– Ты видел их следы? – спросил Джарлаксл. – Или других дроу?

Дзирт покачал головой.

– Как думаешь, почему? Туннели полны демонов – наверняка матрона мать Дома и её верховные жрицы могли бы убедить нескольких привнести беспорядок в жизнь дворфов, пока они сидят в своем новом доме.

– С чего мне думать, что они так и не поступили? – поинтересовался Дзирт. – Вокруг полно демонов. Быть может, они пришли по велению Матроны Матери Зирит.

– Никак нет, – заверил его Джарлаксл. – Дом Ксорларрин находится очень далеко отсюда и будет выполнять условия договора. И да, мой друг, потому что я так решил.

– Тогда я поднимаю этот бокал за Джарлаксла, – сказал Дзирт, выполняя задуманное.

– Это стоило больших усилий, – добавил наемник.

– Не сомневаюсь.

– И теперь я хочу кое-что получить взамен.

– Ты сделал это, чтобы потребовать платы? – спросил Дзирт. – Тогда ты и правда разочаруешь меня.

– Почему, ты думаешь, я так поступил?.

– Из уважения и дружбы, как я смел надеяться. Я был не прав?

Джарлаксл рассмеялся, и теперь настала его очередь салютовать Дзирту.

– Тогда я прошу тебя, как друга, потому что дело мое – правильное, – сказал наемник, делая большой глоток и откусывая индейку. – Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

– Куда?

– Домой.

– Я и так дома, – бросил Дзирт, но лишь потому, что ему хотелось отрицать то, на что намекал Джарлаксл.

– Матрона Мать Бэнр восстановила Дом До’Урден.

– Они мне не родня. Не семья. И не близкие.

– Разумеется, – согласился Джарлаксл. – Они, по большей степени, Ксорларрины и мои собственные люди.

– Это было сделано, чтобы запятнать мое имя, учитывая, что эта фамилия открыто произносилась в войне на Серебряных Пустошах. Не могу придумать ничего более жалкого, и меня это не заботит.

– И не должно! Сейчас ты очень далек от этого Дома и города. Но, – сказал Джарлаксл, подавшись вперед и указывая на Дзирта полусьеденной ногой индейки, дабы сильнее подчеркнуть свои слова. – Тебя должна волновать новая Матрона Мать Дома До’Урден. Она-то тебе хорошо известна. И нуждается в твоей помощи.

Дзирт с непониманием уставился на друга. Его мысли метались во все стороны, когда он пытался припомнить судьбу всех жриц, которых он знал, будучи еще жителем Мензоберранзана. Только одна могла бы соответствовать словам Джарлаксла – Вирна. Но Вирна была давно мертва. И Дзирт знал это очень хорошо. Он сам убил её.

– Далия, – сказал Джарлаксл, и Дзирт едва не задохнулся.

– Да, это правда, – заверил наемник недоверчивого следопыта.

– Далия – не дроу.

– Она дартиир – поверхностная эльфийка. И именно так назвала её Матрона Мать Бэнр. Дартиир До’Урден.

Дзирт в недоумении покачал головой, не в состоянии подобрать слов.

– Она, разумеется, просто марионетка, – объяснил Джарлаксл. – Бэнр использует её, чтобы оскорбить других матрон матерей. Далия сидит в Правящем Совете, но её разум слишком изуродован, чтобы она могла быть чем-то большим, чем эхом голоса Матроны Матери Бэнр. Разумеется, она долго не протянет, некоторые верховные матери уже пытались убить её. В конечном счете, они достигнут своей цели. Или сама Бэнр устанет и уничтожит свою игрушку.

– Быть такого не может.

– У меня нет причин врать тебе, – сказал Джарлаксл. – Далия – жалкое и сломанное существо, но её душа все еще там, в её теле, попавшая в паутину, созданную ручным иллитидом Матроны Матери Бэнр. Киммуриэль был внутри её мыслей, и потому я настаиваю, что она все еще там. Она понимает свое жуткое положение. И каждый прожитый день оборачивается для неё новым ужасом.

– И ты хочешь, чтобы я вернулся с тобой в Мензоберранзан, чтобы спасти её? – спросил Дзирт, каждое слово которого сочилось недоверием.

– У меня есть план.

– Старайся лучше.

– Тиаго Бэнр – мастер оружия Дома До’Урден, – сказал Джарлаксл.

Само упоминание этого имени заставило Дзирта усмехнуться. Новая мысль посетила следопыта.

– Что с Доум’вилль?

– Она заброшена куда-то Громфом. Жива, как мне кажется. Мои агенты ищут её. Хотя я думаю, что спасение этой дамы обойдется мне дороже, чем охота за Далией. Не физически, конечно. Но Далия – измученная душа с разбитым разумом, а Доум’вилль и правда сломленная и павшая. Не хватит всей воды с Побережья Мечей, чтобы смыть кровь с рук молодой Доум’вилль.

Дзирт бросил кости крыла на тарелку, оперся локтем на стол и положил голову на руки, не отрываясь глядя на Джарлаксла.

– Тиаго, разумеется, снова придет к тебе, – сказал наемник. – Его одержимость – слабоумие и отвага. Он приведет много друзей. Влиятельных друзей.

– И ты хочешь, чтобы я пошел к нему?

– Путешествие будет стоить того, чтобы взглянуть на его лицо!

– Прости, но я с этим не согласен.

– Далия долго не протянет, – решительно сказал Джарлаксл – Уже сейчас её полезность для Матроны Матери тает на глазах. Её смерть станет не слишком приятной, если они вообще позволят ей умереть.

– У тебя много собственных ресурсов, – напомнил ему Дзирт. – Зачем тебе я?

– Есть много причин, но они касаются только меня, – ответил Джарлаксл. – Все, что тебе надо знать – ты мне нужен, и у нас может получиться. Далия может стать свободной, а угроза Тиаго – устранена. И тогда мой друг псионик сможет исправить её изуродованный разум. Поэтому я прошу тебя, как своего друга, пойти со мной – и да, я предлагаю это в обмен на собственные услуги для твоего друга – короля Бренора, способствовавшие его воцарению в этом месте, и мои постоянные усилия, дающие ему возможность удержать его – как от дроу, так и от Предвечного. И это не так уж мало.

Дзирт едва мог заставить себя обозреть все услышанное. Воспоминания о Далии, о его любовнице и спутнице, нахлынули на дроу. Они были близки, очень близки, и хотя он никогда не любил её как Кэтти-бри, Дзирт не мог отрицать, что Далия все еще заботила его. Во всяком случае, его заботила её судьба.

Конечно, он не мог отрицать и того, что именно она напала на него на склоне Пирамиды Кельвина, нанося рану, которая, без сомнений, оказалась бы смертельной, если бы Кэтти-бри и остальные не нашли его там, под звездами.

– Это будет значительная услуга тому, кого ты стал называть другом, – продолжил Джарлаксл.

Если бы Дзирт сосредоточился на словах наемника, то без сомнения понял бы, что речь идет об Артемисе Энтрери, особенно в свете того, что за оружие украшало бедро Джарлаксла.

Но Дзирт в тот ошеломительный момент не мог сфокусироваться ни на чем. Его мысли метались от прошлого к настоящему. Все годы его странствия словно слились в одно целое.

Он мог бы пойти с Джарлакслом, но как быть, если они потерпят неудачу и его поймают на родине? Что делать, если его убьют в тот момент, когда он будет пытаться спасти свою бывшую любовницу? Он покинет любимую жену во имя Далии?

– У Кэтти-бри своя борьба, – сказал Джарлаксл, словно прочитав его мысли – что, как понял Дзирт, не составляло большого труда. Он, несомненно, выдавал свои мысли каждым движением. – Архимаг Громф помогает ей только из-за меня и из-за моей доли в Лускане, которая дает ему, королю Бренору и всем его планам единственную надежду.

– Ты снова намекаешь, что я обязан…

– Нет, нет, – сказал Джарлаксл, поднимая руки и решительно качая головой. – Я только надеюсь, что наши отношения взаимны. И ты, как и я, считаешь меня другом, которому можно доверять.

Прежде чем Дзирт смог обдумать слова, прежде чем он успел ответить, из коридора раздался громкий рев, сопровождаемый визгом гигантской птицы, питомицы Джарлаксла, который возвестил, что их трапезу стоит прервать.

– Идем, – сказал наемник, вскакивая и хватая Кхазид’хи, и придерживая Коготь Шарона. – Поиграем.

Дзирт и Джарлаксл вышли плечом к плечу. Гвенвивар шла позади. Они обнаружили группу демонов – балгуров, манов и даже парочку гигантских четырехруких глабрезу – которые ожидали их.

Перевес был явно на стороне Абисса.

* * *

– Ты не можешь даже думать о таком! – сказала Кэтти-бри, и её возвращение к этому жесткому дворфскому акценту заставило Дзирта поежиться. Да, этот её взгляд. Её слова могут быть острее, чем скимитары на его поясе.

– Ты совсем разум потерял, проклятый дурак? – набросилась женщина.

Дзирт начал объяснять, что Джарлаксл оказывает дворфам огромную помощь, и что он заслужил доверия даже в этой, как кажется, совершенно безумной затее. Но, прошептав несколько слов, следопыт сдался.

Он только что поразил свою жену намерением прогуляться в Город Пауков. Она заслуживает право выразить негодование.

– О, мы парочка умных и хитрых темных эльфов. Я и мой друг Джарлаксл, – продолжала Кэтти-бри, передразнивая позу Дзирта. И передразнивая совсем не лестно. – Просто пойдем в Мензоберранзан, легко и играючи. Они подумают, что мы местные, и не снесут нам головы. Ба! Да если бы я слышала большую глупость – но, видимо, не запомнила её!

– Помнится, однажды ты пошла в Мензоберранзан одна, – сказал Дзирт, и как только эти слова сорвались с его губ, он сразу же захотел забрать их назад. Ведь эту невообразимую глупость она совершила только из-за его собственных действий.