Текст книги "Т. 10 Туннель в небе"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Глава 10
ПОРТ ФОБОС

У Марса есть две готовые космические станции – крохотные, находящиеся близко к нему луны, – Фобос и Деймос, псы бога войны – Страх и Ужас. Деймос – это выщербленная, изрытая скала, шкиперу трудно было бы посадить на нем корабль, а Фобос имеет почти правильную сферическую форму и был уже довольно ровным, когда его открыли. С помощью атомного маникюра у экватора создали большое взлетно-посадочное поле. Может, с этим и не стоило торопиться – по одной весьма правдоподобной теории, древние марсиане тоже использовали Фобос как космическую станцию. Доказательство тому (если оно существует) погребено теперь под шлаком фобосского космодрома.

«Перекати-Стоун» вошел в орбиту Деймоса, включил двигатель на подходе к орбите Фобоса и пристроился к нему, кружа по почти идентичной орбите вокруг Марса всего в пяти милях от его луны. Теперь корабль был привязан к Марсу, но падал на Фобос, не стараясь пока замедлить этот процесс. Падение нельзя было назвать стремительным: на расстоянии, равном радиусу Фобоса, спутник притягивал крохотную массу корабля с силой менее трех десятитысячных земного притяжения. У капитана Стоуна было достаточно времени, чтобы вычислить вектор посадки планеты – пройдет добрый час, прежде чем «Стоун» упадет на поверхность планеты.

Капитан пошел по легкому пути и запросил помощи. Двигатель «Стоуна», способный развить ускорение до шести g, был слишком мощным для слабенького притяжения десятимильной скалы – все равно что прихлопнуть муху механическим копром. Когда двигатель остановили, к ним вскоре подошел маленький скутер с Фобоса и пришвартовался к шлюзовому отсеку.

На корабль вплыла фигура в скафандре. Пришелец снял шлем и сказал:

– Разрешите подняться на борт, сэр? Джейсон Томас, лоцман – вы ведь запрашивали лоцмана, сэр?

– Да, капитан Томас.

– Зовите меня просто Джей. Схема распределения массы готова?

Роджер подал ему схему, и лоцман стал ее изучать, а Стоуны тем временем разглядывали его. Мид решила про себя, что он больше похож на бухгалтера, чем на лихого космонавта, – ничего общего с героями сериала Хейзел. Лоуэлл воззрился на него и серьезно спросил:

– Вы марсианин, мистер?

– Вроде этого, сынок, – не менее серьезно ответил ему лоцман.

– А тогда где у вас еще одна нога?

Томас опешил, но быстро нашелся.

– Ну, наверно, я неполноценный марсианин.

Лоуэлл задумался, но вопросов задавать больше не стал. Лоцман вернул Роджеру схему.

– О’кей, капитан. Где у вас наружные гнезда подключения?

– К носу от люка. А внутренние здесь, на пульте.

– Я на пару минут.

Лоцман снова вышел наружу, двигаясь очень быстро, и вернулся минут через десять.

– Это вы так быстро подключили вспомогательные ракеты? – недоверчиво спросил Стоун.

– Я уж много раз это делал. Привычка. И потом, со мной толковые ребята работают. – Он подключил к гнездам на пульте маленькую панель управления и проверил ее. – Все в порядке. – Он посмотрел на экран радара. – Теперь можно немного побездельничать. Вы эмигранты?

– Да нет, просто путешествуем.

– Это здорово! Только не знаю, хоть убей, что интересного вы надеетесь найти на Марсе.

Он посмотрел в иллюминатор, где на черном фоне рисовался красный полукруг Марса.

– Посмотрим достопримечательности.

– В штате Вермонт больше можно увидеть, чем на всей этой планете. Я точно знаю. Это вся ваша семья?

– Все, кроме жены, – и Роджер объяснил ситуацию.

– А, да! Я читал об этом в «Военном кличе». Только там неправильно указали название вашего корабля.

– Газеты! – презрительно фыркнула Хейзел.

– Да, мэм. «Бога войны» я посадил четыре часа назад. Стоянка 32–33. Только он на карантине. – Лоцман вытащил трубку. – У вас тут есть электростатическое осаждение?

– Есть, – сказала Хейзел. – Курите, курите, молодой человек.

– Спасибо.

Чтобы разжечь трубку, потребовалась уйма времени. Поллукс начал волноваться – когда же капитан думает вычислять траекторию.

Но Джейсон Томас не удосужился даже посмотреть на экран радара. Вместо этого он начал рассказывать длинную и запутанную историю про своего зятя, который живет на Земле. Этот его родственник пытался выучить попугая работать как будильник.

Близнецы ничего не знали о попугаях, да и знать не хотели. Кастор забеспокоился. Уж не хочет ли этот дурак разбить «Стоун»? Кас начал сомневаться, лоцман ли Томас вообще. История все продолжалась. Внезапно Томас прервал рассказ и сказал:

– Ухватитесь все за что-нибудь. И подержите кто-нибудь малыша.

– Я не малыш, – возразил Лоуэлл.

– А вот я хотел бы стать маленьким, знаешь? – Лоцман протянул руку к своей панели, а Хейзел взяла Лоуэлла. – Но вся суть в том… – Корабль потряс оглушающий грохот – громче, чем шум стоуновского двигателя. И сразу стало тихо. – Вся суть в том, – торжествующе закончил Томас, – что птичка так и не научилась говорить время. Спасибо, ребята. Счет получите в конторе. – Он встал на ноги и гибким кошачьим движением скользнул к выходу, не отрывая ног от пола. – Рад был познакомиться. До свидания.

Они сели на Фобосе.

Поллукс оторвался от мягкой обшивки, к которой прислонился при посадке, и ударился головой о потолок. Потом попробовал пройтись, как Джейсон Томас. У него снова был вес, настоящий вес – впервые после Луны. Правда, в нем было всего две унции вместе с одеждой.

– Интересно, на какую высоту тут можно прыгнуть? – спросил он.

– Лучше не пробуй, – ответила Хейзел. – Помни, что скорость освобождения на этом шарике – всего шестьдесят шесть футов в секунду.

– Но человек ведь не может так быстро двигаться…

– Был такой Оле Гундерсон. Он обогнул Фобос по свободной орбите длиной тридцать пять миль. Это заняло у него восемьдесят пять минут. Он бы и доселе там летал, если бы его не перехватили на втором витке.

– Да, но он ведь был олимпийским чемпионом по прыжкам. И у него, наверно, был специальный трамплин, от которого он отталкивался.

– Прыгать не обязательно, – сказал Кастор. – Шестьдесят шесть футов в секунду – это сорок пять миль в час, значит, круговая скорость где-то миль тридцать в час. У нас дома человек может свободно пробежать двадцать в час, а здесь запросто развить сорок пять.

– Но трения-то нет, – не соглашался Поллукс.

– Специальные шиповки и, может быть, пусковой пандус на последней сотне ярдов, и – фьюю! – полетел.

– Вот и попробуй, дедуля. Я тебе помашу на прощанье.

– Прошу тишины! – Роджер свистнул. – Если наши доморощенные атлеты закончили, то у меня есть сообщение.

– Спустимся на поверхность, папа?

– Нет, если будешь меня перебивать. Я пойду на «Бога войны». Кто хочет погулять – пожалуйста, только договоритесь, кто приглядит за Вундером. Надевайте ботинки – кажется, тут есть стальные дорожки для удобства путешественников.

Поллукс первым надел скафандр и вышел в шлюз, где с удивлением обнаружил, что веревочная лестница так и не опущена. «Как же спустился Джейсон Томас? – подумал Пол. – Спрыгнул, наверное?» Прыжок вниз с высоты ста с лишним футов здесь не причинит вреда ногам. Но, открыв наружную дверь, Пол выяснил, что можно просто идти по корпусу, как муха по стене. Он слышал об этом и раньше, но не очень-то верил – разве такое возможно на планете, пусть даже на спутнике?

Другие последовали за ним. Хейзел несла Лоуэлла. Внизу Роджер остановился и посмотрел вокруг.

– Могу поклясться чем угодно, – недоуменно сказал он, – что перед посадкой видел «Бога войны» чуть восточнее от нас.

– Вон там что-то торчит, – сказал Кастор, указывая на север.

Там над необычайно близким горизонтом высился какой-то круглый купол – горизонт был всего в двухстах ярдах с высоты зрения Кастора. Купол казался огромным, но, по мере их приближения, он быстро уменьшался, и вскоре они дошли до него. Резкое искривление маленького шарика шутило с ними шутки. Планета была так мала, что было видно, как она закругляется, но сказывалась привычка считать, будто то, что на горизонте, – это далеко.

По дороге к куполу Стоуны встретили на одной из стальных дорожек, пересекавших им путь, человека. Он был в скафандре, как и они, и с легкостью нес бухту стального троса, ручную лебедку и сухопутный якорь с большими лапами. Роджер остановил его.

– Извините, приятель, – не скажете ли, как найти «Бога войны»? По-моему, стоянка 32–33.

– Вон там, к востоку. Идите по этой дорожке миль пять и увидите. Вы не с «Перекати-Стоуна»?

– Да. Я владелец, тоже Стоун.

– Очень приятно, капитан. Я как раз собираюсь перевезти ваш корабль на другое место. Найдете его на стоянке номер тринадцать, к западу отсюда.

Близнецы с любопытством осматривали его снаряжение.

– Вам этого хватит? – спросил Кастор, вспомнив сложную процедуру перевозки «Стоуна» на Луне.

– А вы гироскопы оставили вертеться? – спросил докер.

– Да, – ответил капитан Стоун.

– Тогда никаких сложностей не будет. До скорого.

И он пошел к кораблю, а Стоуны – по дорожке на восток. Благодаря трению магнитных ботинок о сталь, идти было легче. Хейзел отпустила Лоуэлла побегать.

Они шли прямо к Марсу, огромный полукруг которого заполнял большую часть восточного горизонта. По мере их приближения планета будто поднималась над горизонтом. Марс на Фобосе, подобно Земле на лунном небе, никогда не восходит и не заходит – «восходить» его заставляло быстрое продвижение Стоунов по маленькому Фобосу. Пройдя около мили, Мид заметила на красно-оранжевом фоне Марса силуэт «Бога войны». Стоуны прибавили шагу, но корабль предстал перед ними целиком, от носа до кормы, только через три мили.

Наконец они дошли и увидели вокруг корабля временное ограждение из троса, натянутого между стойками, а на нем – большую табличку:

ОСТОРОЖНО – КАРАНТИН!

ВХОД ВОСПРЕЩЕН!

ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ

АДМИНИСТРАЦИИ ПОРТА ФОБОС!

– А я читать не умею, – сказала Хейзел.

– Вы оставайтесь здесь или идите гулять – как хотите, – рассудил Роджер. – А я пойду туда. Смотрите, держитесь подальше от поля.

– Да ладно, – сказала Хейзел, – тут вполне можно успеть заметить, как садится корабль, и убежать. Все местные так и делают. А ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой, сын?

– Нет, пусть уж я буду в ответе.

Роджер оставил их у загородки и пошел к лайнеру. Пока они ждали, Хейзел достала из пистолета драже, сунула себе в ротовой клапан и угостила Лоуэлла. Потом они увидели, что Роджер идет по корпусу корабля к иллюминатору. Он постоял там какое-то время и снова спустился вниз.

Вернулся он к ним мрачнее тучи.

– Не прошел номер, а? – спросила Хейзел.

– Нет. Видел Вана, он мне простучал разные не относящиеся к делу слова. Правда, дал повидаться с Эдит – через иллюминатор.

– Ну, как она выглядит?

– Прекрасно, просто прекрасно! Может, немножко похудела, но не сильно. Она вас всех целует. – Роджер хмуро замолчал. – Но я не могу к ней войти, а она не может ко мне выйти.

– Вана нельзя винить, – заметила Хейзел. – Ему это стоило бы капитанских прав.

– Никого я не виню! Просто я с ума схожу, вот и все.

– И что же дальше?

Роджер подумал.

– Ближайший час можете делать что хотите. Я пойду в управление порта, вон в тот купол. Встречаемся на корабле – тринадцатая стоянка.

Близнецы решили прогуляться дальше на восток, а Мид с Хейзел сразу повернули на корабль – Вундер начал капризничать. Братья хотели как следует посмотреть на Марс. Конечно, они видели его и на подходе, в иллюминаторы «Стоуна», но это было не совсем то – здесь он был как-то реальнее, не ограниченный рамкой, как телекадр. Еще три мили – и Марс предстал перед ними полностью, точнее, предстала освещенная его часть, потому что сейчас, когда Солнце стояло почти над головой, планета была в половинной фазе.

Близнецы смотрели на оранжево-красные пустыни, на оливково-зеленые плодородные зоны, на каналы, пересекавшие плоский ландшафт ровно, как стрелы. К ним была обращена южная полярная шапка, которая почти совсем растаяла, а прямо напротив торчал, как наконечник копья, Большой Сирт.

Братья согласились, что Марс очень красив – почти так же, как Луна, и, пожалуй, красивее Земли, даже несмотря на вечное разнообразие и прелесть земных облаков. Но вскоре им надоело смотреть, и они вернулись на корабль.

Стоянку № 13 они нашли без труда и поднялись на борт. У Мид был готов обед, Хейзел играла с Вундером. Отец пришел, когда они как раз собирались сесть за стол.

– У тебя такой вид, будто ты подкупил чиновника, – заметила Хейзел.

– Не совсем. – Он помолчал и сказал: – Я иду к Эдит в карантин. Выйдем вместе.

– Но, папа!.. – запротестовала Мид.

– Я не договорил. Пока меня нет, командовать будет Хейзел. Она же глава семейства.

– Я всегда была ею, – надменно сказала Хейзел.

– Прошу тебя, мать. Мальчики, если она сочтет необходимым переломать вам руки и ноги, имейте в виду – это одобряется заранее. Поняли?

– Да, сэр. Так точно, сэр.

– Ладно. Сейчас соберу вещи и пойду.

– Но, папа! – чуть ли не со слезами воскликнула Мид. – Неужели ты даже не пообедаешь с нами?

Роджер остановился и улыбнулся.

– Пообедаю, лапочка. А из тебя получится хорошая повариха, знаешь?

Кастор, переглянувшись с Поллуксом, сказал:

– Папа, давай выясним одну вещь. Мы должны ждать тут, на корабле – на этом шарике размером с пилюлю, – пока вы с мамой не выйдете из заключения?

– М-м-м… да нет, не обязательно. Я просто об этом не подумал. Если Хейзел не против, можете закрыть корабль и лететь на Марс. Скажете по телефону свой адрес, и мы вас найдем. Да, так, пожалуй, будет лучше.

Близнецы с облегчением вздохнули.

Глава 11
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА МАРС!»

Роджер мигом подхватил инфекцию, его пришлось лечить, карантин из-за этого затянулся. Так что у близнецов оказалось достаточно времени, чтобы проявить свой талант попадать в неприятности. Временно осиротевшее семейство отправилось с Фобоса в Марспорт челноком. Он был не похож на те, что ходят между Пайке Пик и земной орбитальной станцией, – это был маленький ракетоплан чуть мощнее древних немецких боевых ракет. Ведь круговая орбитальная скорость Марса чуть больше двух миль в секунду.

Однако билеты стоили дорого, а перевозка груза еще дороже. Близнецы выгрузили свой товар, доставили его на товарный двор между таможней и зданием управления и договорились о его отправке, прежде чем сесть в челнок. Они пришли в ужас, когда им вручили счет, который следовало оплатить предварительно. Получилось больше, чем они заплатили отцу за доставку велосипедов с Луны на Марс.

Кастор все продолжал подсчитывать расходы и возможную прибыль, а семейство Стоунов пристегивали ремни перед взлетом.

– Пол, – обеспокоенно сказал он, – надо назначить хорошую цену за велосипеды.

– Назначим, дедуля, назначим. Велики хорошие.

Челнок приводнился на Большом канале, его подтянули на буксире к причалу, при этом он слегка покачивался. Близнецы были рады выбраться наружу – они еще не имели дела с гидропланами, и машина показалась им ненадежной, если не сказать – опасной. Дверь с мягким шипением открылась, и они вдохнули воздух Марса. Он был разреженный, но давление не очень отличалось от того, что они поддерживали на «Стоуне». Поколение, осуществившее атмосферный проект, сделало ненужными скафандры и респираторы. Холода не ощущалось – Солнце стояло как раз в зените.

Спускаясь на причал, Мид потянула носом.

– Чем это пахнет, Хейзел?

– Свежим воздухом. Странно, да? Пошли, Лоуэлл. – Они прошли в зал приема пассажиров – больше никуда хода с причала не было. Хейзел посмотрела по сторонам и направилась к стойке с надписью «Визы». – Пошли, детки. Держитесь все вместе.

Клерк, оторвавшись от своих бумаг, посмотрел на них так, точно ничего подобного раньше не видел и видеть не желает.

– Вы прошли медосмотр в порту Фобос? – недоверчиво спросил он.

– Вот, смотрите – все оформлено.

– Но вы не заполнили декларацию об имуществе для эмигрантов.

– Мы не эмигранты, мы путешественники.

– Что же вы сразу не сказали? Вам надо уплатить пошлину – все граждане Земли платят пошлину.

Поллукс, переглянувшись с Кастором, мотнул головой. Хейзел сосчитала в уме до десяти и ответила:

– Мы не граждане Земли, мы граждане вольного штата Луна, и на нас распространяется закон о взаимном обмене по договору седьмого года. Можете справиться.

– Вот как, – опешил клерк. Он подписал им бумаги, поставил печати, сунул документы в статистический компьютер и отдал обратно. – С вас пять фунтов.

– Пять фунтов?

– Марсианских, разумеется. Если будете оформлять гражданство, вам их вернут.

Хейзел достала деньги. Поллукс перевел сумму в кредитки Системы и выругался про себя: он начинал думать, что на Марсе придется платить за каждый вздох. Клерк пересчитал и протянул каждому по буклету из стопки рядом с собой.

– Добро пожаловать на Марс, – сказал он с дежурной улыбкой. – Я знаю, вам здесь понравится.

– Начинаю сомневаться, – ответила Хейзел, беря проспект.

– Простите?

– Ничего. Спасибо.

Стоуны пошли дальше. Кастор глянул на свой проспект. Он был озаглавлен:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА МАРС!

Вас приветствует Марспортский клуб

торговой палаты и рекламы.

Кастор пробежал глазами оглавление: «Что посмотреть… Где поесть… И поспать… «В чужом монастыре»… Старинные времена… Сувениры? Конечно… Деловые возможности… Факты и цифры Марспорта, самого быстрорастущего города в Системе».

Внутри оказалось больше рекламы, чем текста. Картинки были не стереоскопические. Ладно, зато бесплатно. Кастор засунул проспект в сумку на поясе.

Не прошли они и десяти шагов, как клерк окликнул:

– Эй, мадам! Постойте – вернитесь, пожалуйста!

Хейзел пошла назад, стиснув зубы.

– Что еще, дружок?

Клерк показал на ее кобуру.

– Пистолет в пределах города носить нельзя.

– Нельзя, значит? – Хейзел достала оружие, открыла магазин и с ухмылкой предложила клерку. – Хочешь конфетку от кашля?

Очень симпатичная леди за стойкой бюро путешествий, убедившись в том, что Стоуны решительно отказываются снять древнюю марсианскую башню возрастом в миллион лет, но герметизированную и с кондиционером, дала им список частных квартир. Хейзел заявила, что в туристический отель они не пойдут даже на одну ночь, после того как обзвонила три из них и справилась о ценах. В поисках жилья Стоуны исходили половину города. Общественного транспорта не было – некоторые жители пользовались моторизованными роликами, а большинство ходило пешком. План города представлял собой продолговатую шахматную доску, где главные улицы шли параллельно каналу. За исключением нескольких герметизированных зданий в старом городе, все дома были сборными одноэтажными коробками без карнизов и без окон, удручающими своим однообразием.

Первая квартира оказалась двумя клетушками на задах частного дома, удобства общие с хозяевами. Вторая была достаточно большой, но находилась в зоне выбросов большого завода пластмасс. Попахивало, похоже, бутилмеркаптаном, хотя Хейзел сказала, что ей это больше напоминает запах дохлого козла. Третья тоже не отвечала тем требованиям комфорта, которыми Стоуны пользовались на Луне и даже на «Перекати-Стоуне».

Хейзел вышла из последнего осмотренного помещения, отскочила, чтобы не попасть под тележку, которую толкал мальчик-рассыльный, перевела дух и сказала:

– Ну что, дети? Палатку разобьем или вернемся на «Стоун»?

– Как же так? – запротестовал Поллукс. – Нам ведь надо продать велосипеды!

– Заткнись, юнец, – сказал ему брат. – Хейзел, был вроде еще один адрес? «Каса» какая-то?

– «Каса Маньяна», на юг вдоль канала – только это, наверное, не лучше других. Ладно, пехота, вперед!

Дома поредели, и они увидели гелиотропическую растительность Марса, жадно тянущуюся к солнцу. Лоуэлл захныкал:

– Хочу на ручки, бабушка Хейзел!

– Не выйдет, золотко, – решительно сказала бабушка, – у тебя ноги помоложе моих.

– У меня тоже ноги болят, – остановилась Мид.

– Чепуха! Тут чуть больше одной трети земного притяжения.

– Может, и так, но это вдвое больше, чем дома, к тому же мы больше полугода находились в невесомости. Далеко еще?

– Слабаки!

Близнецы тоже притомились, но не желали в этом сознаться. Они договорились нести Вундера на закорках по очереди. «Каса Маньяна» оказалась совсем новенькой, и Стоуны, чьи запросы внезапно снизились, сочли ее подходящей. Стены были из прессованного песка, двойные – для защиты от ночного холода, крыша – из стальных панелей – «сандвичей» с изоляцией из стекловаты внутри. Здание было длинное, низкое и напоминало Хейзел курятник, но она оставила это сравнение при себе. Окон не было, но были в достаточном количестве лампы дневного света и нормальная вентиляция.

Квартира, которую показал им хозяин (он же управляющий), состояла из двух клетушек-спаленок, освежителя и общей комнаты.

Хейзел все осмотрела.

– Мсье д’Авриль, а побольше у вас ничего нет?

– Есть, мадам, есть – но я очень не люблю сдавать такие большие квартиры такой маленькой семье, когда туристский сезон только начинается. Я принесу вам кроватку для малыша.

Хейзел объяснила, что они ожидают еще двоих взрослых. Хозяин подумал и спросил:

– Не знаете, сколько времени продлится карантин на «Боге войны»?

– Не имею представления.

– Тогда, может быть, решим этот вопрос, когда дойдет до дела? Я как-нибудь вас устрою, обещаю.

Хейзел решила покончить с этим делом – у нее подкашивались ноги.

– Сколько?

– Четыреста пятьдесят в месяц – четыреста двадцать пять, если возьмете на весь сезон.

Сначала Хейзел слишком удивилась, чтобы протестовать. Цену других квартир она не спрашивала, потому что не собиралась снимать их.

– В кредитках или фунтах? – еле слышно спросила она.

– В фунтах, разумеется.

– Вы понимаете, я не собираюсь покупать этот кур… эту квартиру. Я просто хочу ее снять.

Мсье д’Авриль обиделся.

– Можете не делать ни того ни другого, мадам. Корабли прибывают каждый день, и у меня скоро все будет занято. Мои цены считаются очень умеренными. Ассоциация домовладельцев пыталась заставить меня повысить их, и это факт.

Хейзел припомнила, как надо сравнивать плату за гостиницу с квартирной платой: к цене за сутки следует прибавить ноль. Что ж, может, он и правду говорит – если равняться на гостиничные цены… Она покачала головой.

– Мы люди деревенские, мсье д’Авриль. Во сколько вам обошлось строительство?

Хозяин опять обиделся.

– Вы неправильно смотрите на вещи, мадам. На нас периодически сваливается толпа туристов. Они поживут, потом разлетятся, и мы не получаем вообще никакой платы. И вы не представляете, как изнашивается дом от здешних холодных ночей. Мы не умеем строить, как марсиане.

Хейзел сдалась.

– Скидка, о которой вы упоминали, действует до отлета на Венеру?

– Извините, мадам, – только на весь сезон.

Следующий благоприятный период для отлета на Венеру должен был наступить через девяносто шесть земных дней, или девяносто четыре марсианских, тогда как «весь сезон» продолжался пятнадцать месяцев, больше половины марсианского года. Только тогда Земля и Марс примут положение, при котором возможна орбита с минимальным расходом топлива.

– Мы берем эту квартиру на месяц. Можно попросить вашу авторучку? У меня нет при себе столько денег наличными.

После обеда Хейзел почувствовала себя лучше. Солнце садилось – скоро ночь станет слишком холодной для человека без обогревательного скафандра, а в «Каса Маньяна» было уютно, хоть и тесно. Мсье д’Авриль за добавочную, умеренно грабительскую плату включил им телевизор, и Хейзел в первый раз за много месяцев насладилась своим сериалом. Она отметила, что в Нью-Йорке сценарий, как всегда, переделали – и как всегда, не к лучшему. Но некоторые диалоги и основная фабула были узнаваемы.

Этот Властелин Галактики – парень что надо. Может, опять его убить? Завтра можно будет поискать что-нибудь подешевле. Правда, пока сериал держит свою аудиторию, семья голодать не будет, но Хейзел не хотелось представлять себе лицо Роджера, когда он узнает, сколько пришлось заплатить за квартиру. Марс! Посетить его можно, но жить здесь – нет уж. Она нахмурилась.

Близнецы в своей спаленке шептались о каких-то финансовых делах. Мид спокойно вязала, поглядывая на экран. Увидев лицо Хейзел, она спросила:

– О чем ты думаешь, бабушка?

– А я знаю о чем! – объявил Лоуэлл.

– Если знаешь, то держи при себе. Да так, Мид, все вспоминаю этого несчастного клерка. Надо же, нахал какой – сказать, что я не умею заряжать пистолет!