Текст книги "Краснокожая хищница"
Автор книги: Роберт Бэккер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Старшая племянница съехала вниз и врезалась в Рэд. Рэд, как со взрослой, боднулась с ней головами и прижалась к ее шее. Ребенок прислонился к ней в ответ, как бы говоря: «Вот видишь! Я могу сражаться, как взрослая! Я готова занять свое место в стае!»
Несколько секунд рапторы шутливо боролись. Наконец Рэд освободилась и подняла голову, чтобы отыскать сестру.
Там, где они ее оставили, из снега вынырнула голова. Голова раптора. На секунду Рэд обрадовалась: сестра жива!
Но голова закачалась вверх-вниз и захныкала. Это был младший детеныш. Рэд издала низкий, булькающий звук – зов приветствия. Послышался слабый ответ. Рэд захромала в направлении звука.
Сестра лежала рядом с младшей дочерью. Когда Рэд подошла и села около них, та попыталась поднять голову. Рэд вытянула морду и стала слегка тыкаться носом по всему телу сестры. Крови нигде не было, кроме капли в углу пасти. Рэд посмотрела на грудную клетку.
С каждым вдохом и выдохом грудь поднималась и опускалась, и была ясно видна неровность реберных костей.
Ветер усилился. Младший детеныш попытался забиться под Рэд, чтобы укрыться от холода, и стал карабкаться через ее раненую ногу.
Рэд взвыла от боли. Детеныш отпрыгнул и прижался к своей старшей сестре. Старшая племянница стояла неподвижно, она была в шоке. Она всегда полагала, что мать постоянно будет рядом, чтобы оберегать их. Жизнь без нее представлялась ей немыслимой.
Сестра Рэд приподнялась на передних лапах и издала тихие утешающие звуки.
Рэд стало легче. Она немного успокоилась. «Все будет в порядке», – говорил ее мозг. Она старалась не замечать, как безжизненно лежат на снегу задние лапы сестры.
Март
Смерть ютараптора
Весенний снег остудил воздух. Рэд всю ночь не сомкнула глаз. Она лежала свернувшись около сестры с одной стороны, а племянница – с другой. Слышалось только слабое дыхание.
Утром Рэд понюхала воздух – он был наполнен угрожающими запахами. Два или три незнакомых вида травоядных большими группами двигались по горному плато наверху. А из долины за деревьями доносился сильный запах дейнонихов.
Рэд решила, что должна увести стаю назад, в безопасную пещеру, и осторожно ухватилась за сестру передними лапами и зубами. Она сделала несколько шагов вверх по холму, волоча по земле тело сестры. Но потом Рэд почувствовала, как ее собственная левая нога совсем ослабела, и она тяжело съехала обратно вниз. Рэд вздохнула и села. Она начала похныкивать, но это расстроило детей, и она затихла.
Сестра открыла глаза – взгляд был безумный, дикий и блуждающий. Ее тело задрожало, по хвосту и шее пробежала судорога. Теперь Рэд заметила, что одно сломанное ребро острым зазубренным концом пропороло шкуру сестры и торчало наружу. Старшая дочь попыталась поднять голову матери, но тут же уронила ее и посмотрела на Рэд.
Рэд все еще не теряла надежды. Она знала, что тело раптора может выдержать сильнейшие травмы и все же поправиться – если только стая будет при этом кормить и защищать увечного от холода, жары и опасностей. Рэд случалось видеть такие выздоровления. В Азии, когда она была ребенком, ее дядя вернулся в гнездо весь израненный соперничающей стаей рапторов – и через неделю он уже был здоров.
«Может, мы сможем построить гнездо прямо здесь – может быть, стая сумеет уберечь сестру здесь», – думала Рэд. Она оттащила сестру под дерево, где была готовая подстилка из опавших веток.
Сестра вновь открыла глаза и посмотрела на Рэд. Рэд была озадачена: во взгляде сестры было спокойствие и твердость и совсем не было той неистовой энергии, к которой привыкла Рэд. Старшая дочь уткнулась носом в морду матери.
Рэд чувствовала, как возросла ее ответственность за стаю. Она ощущала себя матерью семейства. Она потрогала обоих детенышей за кончик носа. Младшая прижалась к ней. Старшая отошла назад. По крайней мере в ближайшее время Рэд должна будет кормить и оберегать их, нравилось им это или нет.
Рэд чувствовала на себе давление законов рода. Обязанности воспитания детей после ранения или смерти матери автоматически переходили к ее сестре.
Это новое чувство разделенного с сестрой материнства придавало Рэд огромную жажду жизни. Она проверила свою левую ногу – та болела, но Рэд была уверена, что через день-два сможет ходить и охотиться. Ее правая нога, тело, хвост и передние лапы были целы и невредимы.
Рэд посмотрела вниз, оглядела долину, чтобы проверить, нет ли опасности. Она ничего не увидела. Взглянула наверх, принюхалась. Запах кнутохвоста полностью улетучился. Старшая племянница принюхивалась и внимательно всматривалась в окружающую обстановку вместе с Рэд.
Рэд оценила положение стаи. Нахлынули тревоги, надежды и решения. Она взвесила необходимость отдыха для своей раненой ноги и необходимость кормить стаю: «Завтра утром – когда ноге будет получше – я пойду на охоту – я добуду мясо».
На следующий день ее нога все еще оставалась онемевшей и не сгибалась. Старшая племянница уже проснулась и ухаживала за матерью.
«Мне не справиться одной», – подумала Рэд, вытянув ногу и попытавшись сделать несколько шагов. Все, что ей удалось, – это хромая припрыжка. Для успешной охоты этого было недостаточно. Последний раз она охотилась в одиночку девять месяцев назад. Но тогда, по крайней мере, ноги ее были здоровы и кормить ей приходилось только себя. Теперь перед ней стояла задача раздобыть мяса для всей стаи.
Рэд была подавлена и расстроена. Она чувствовала, что не справится. «Я единственная взрослая в стае, и я не могу ничего сделать».
Всю ночь сестра не двигалась, а сейчас смотрела на Рэд снизу вверх странным пристальным взглядом. Рэд озадачило ее выражение – зрачки сестры были расширены, но в глазах не было боли. Рэд нервничала и волновалась. Она выходила из временного гнезда, хромая, ковыляла назад и вынюхивала воздух. Уамп! Старшая племянница сильно толкнула ее и два раза кивнула головой. Это был взрослый жест – он означал: «Возьми меня с собой на охоту!»
Полминуты Рэд стояла неподвижно, собираясь с мыслями. Племянница снова боднула ее лбом, на этот раз в грудь.
Настроение Рэд изменилось. «Из этого что-то может получиться. Да – теперь ты должна играть роль взрослой – пойдем!»
Она легко и ласково подтолкнула ребенка, и они отправились охотиться вместе.
Рэд вела племянницу вдоль потоков и через лощины в надежде отыскать мертвое тело рыбы или животного, погибшего от холода и снега.
Все утро они безуспешно искали пропитание. Когда Рэд уже начала терять силы от нескончаемого ковыляния на своей хромой ноге, она наконец уловила залах, радовавший сердце любого хищника.
Мертвечина!
Дохлый сегнозавр лежал под обломившимися хвойными ветками. Племянница подскочила к туше и издала победный клич. Рэд захромала к ней. Это была удачная находка – сегнозавр еще только начал разлагаться, и мясо имело пряный пикантный вкус.
Пока племянница отрывала куски мяса, Рэд осмотрела все вокруг – нет ли знаков, что это чужая собственность. По тому, как туша была завалена ветками, можно было заключить, что на сегнозавра претендовал какой-то другой хищник.
Она нашла свежий знак дейнониха – навозное сообщение, оставленное недалеко от туши. И заметила крадущееся движение за деревьями: то были три самки дейнониха, настоящие владелицы туши. Но стодвадцатифунтовые дейнонихи боялись напасть на двух рапторов.
На обратном пути к гнезду нога Рэд болела при каждом шаге. Но она воспряла духом. В пищеводах у Рэд и племянницы лежали наготове теплые куски мяса, которыми они накормят своих родных. Младшая дочь металась вокруг гнезда, воркуя и выпрашивая еду у возвращавшихся охотников. Старшая отрыгнула мясо для своей сестры, а Рэд аккуратно положила несколько лакомых кусочков перед их матерью.
Сестра Рэд понюхала мясо, откусила маленький кусочек, с трудом проглотила его и закрыла глаза.
Рэд не теряла надежды, что все еще образуется.
Всю неделю Рэд и племянница ежедневно возвращались к гнезду, принося в пищеводах куски мяса сегнозавра, а в зубах кости. Рэд казалось, что сестре становится лучше.
На одиннадцатый день Рэд сидела и наблюдала за сестрой до вечера, беспокоясь, когда ее дыхание становилось затрудненным, и радуясь всякий раз, когда сестра открывала глаза и старалась проглотить немного мяса. Снова пошел снег.
Рэд была так озабочена мыслями о выздоровлении сестры, что не заметила приближения группы чужаков. Старшая племянница, караулившая гнездо, подняла тревогу.
Рэд услышала рычание детеныша. Дюжина темных фигур широким полукругом двигалась по долине, укрытой свежим снегом.
Поднялся ветер, и Рэд вздрогнула оттого, что мокрые снежинки полетели ей в глаза. «Кто эти животные?» Мозг пытался обмануть ее, заглушая обычную осторожность надеждой. «Возможно, это просто стадо мелких травоядных». Теперь были видны уже две дюжины фигур.
Ветер переменился, принеся с собой запах непрошеных гостей. Обонятельная система Рэд опознала их.
Это были рапторы. Стая дейнонихов, очень большая стая. Три самки, убившие того сегнозавра, тоже находились среди них.
Дейнонихи приближались медленно, двигаясь по запаху украденного мяса сегнозавра. Они наступали осторожными шагами, опустив головы, напряженно и пристально глядя на Рэд и ее маленькую стаю.
Обычно запах ютарапторов внушал дейнонихам страх, ведь даже самый крупный самец-вожак весил не больше ста пятидесяти фунтов, намного меньше ютараптора.
Но дейнонихи умели выждать благоприятный момент. Стая почуяла, что у ютарапторов что-то не в порядке. Здоровые, сильные ютарапторы никогда бы не позволили дейнонихам подойти так близко к гнезду. И к тому же они видели, что Рэд хромает.
Рэд поднялась на ноги. Она старалась выглядеть большой и опасной. Старшая племянница тоже подняла голову и напустила на себя угрожающий вид. Дейнонихи остановились. Двое отступили, но остальные стояли неподвижно.
Горячая волна боли окатила Рэд, она чуть не упала, но схватилась за ногу передней лапой. Дейнонихи разом подняли головы и уставились на нее. Потом все вместе двинулись вперед.
Старшая племянница закричала на них и стала вертеть головой, глядя то на Рэд, то на дейнонихов. Дейнонихи пошли медленнее, но потом снова ускорили темп, растянувшись широким фронтом.
За двадцать футов от рапторов дейнонихи опять остановились. Рэд понимала, что должна что-то предпринять, пока дейнонихи не отрезали им путь к пещере. Она напружинилась и сделала выпад. Дейнонихи отскочили назад к деревьям. Потом вернулись. Рэд опять сделала выпад. Стая дейнонихов отступила, но на этот раз уже не так далеко.
Они испытывали Рэд. Им нельзя было отказать в сообразительности. Они поняли, что этот взрослый ютараптор покалечен и слаб – и это открытие придало им храбрости.
Теперь они шли с высоко поднятыми головами, сжимая и разжимая когтистые лапы. Взгляды были прикованы к Рэд. Она не двигалась.
Один из лидеров стаи быстрыми прыжками рванулся вперед и остановился в нескольких футах от сестры Рэд.
Самый крупный дейноних, вожак стаи, подошел ближе и тоже раскрыл пасть. Он раскачивал головой, оценивая Рэд, ее племянницу и сестру. Еще двое самцов подошли с другой стороны. Рэд волновалась – с больной ногой она не сможет защищать гнездо со всех сторон. Одного раненого взрослого ютараптора здесь было явно недостаточно.
Но как только вожак дейнонихов припал к земле, чтобы ринуться в атаку, старшая племянница превратилась в фурию. Громко вопя, она сделала серию коротких быстрых выпадов. Два самца отскочили назад, а вожак вздрогнул и всего на мгновение отвел взгляд от Рэд.
Этого мгновения было достаточно. Рэд начала действовать. Ее длинные передние лапы резко метнулись вперед и схватили вожака. Когтем правой ноги она подцепила снизу его грудную клетку и изо всех сил лягнула.
Вожак почувствовал, как его оторвало от земли и швырнуло высоко в воздух. Он рухнул на снег и покатился на спине, сбив с ног трех своих товарищей по стае, и наконец остановился, врезавшись в дерево. Стая бросилась врассыпную. Их вожак поднялся на ноги и шатаясь побрел прочь.
Рэд глядела сверху на смятение, которое они с племянницей произвели в рядах дейнонихов. Целый час стая дейнонихов беспокойно кружила в четверти мили от гнезда. Два крупных самца приблизились к вожаку и стали оспаривать его право на лидерство в стае – позорное падение со склона лишило его уважения остальной стаи. Он попятился и удалился в хвост стаи.
Рэд старалась скрыть, что последний защитный пинок окончательно вывел ее из строя. Вся левая сторона тела была обездвижена болью, простреливающей через всю ногу. Она понимала, что больше не сможет защитить ни себя, ни свою семью – но, быть может, ей и не придется этого делать. Возможно, дейнонихи струсили окончательно.
Действительно, стая дейнонихов беспорядочно отступила за деревья.
Старшая племянница подскочила к Рэд и издала победный воинственный клич. Рэд хотелось приободриться, невзирая на боль. «Мы молодцы – мы защитили свою семью – мы прекрасно справились», – думала она.
Рэд с трудом потащилась к гнезду – она хотела разделить радость победы с сестрой.
«Ууууп-ууууп-уууп». Она проворковала радостное приветствие. Сестра не отвечала. Глаза ее были широко открыты и неподвижны. Рэд тихо просидела около нее десять минут. Грудь сестры не двигалась и глаза не мигали, даже когда большие тяжелые хлопья снега залепили ее глазные впадины.
Рэд долго не могла смириться с мыслью, что сестра мертва. Левое колено нещадно болело и дрожало, но она не замечала этого. Она ощущала лишь полную потерю сил, как будто из ее легких выкачали весь воздух и она больше не могла наполнить их. Сестра была единственным существом, для которого Рэд могла бы пожертвовать – и пожертвовала – своим благополучием и счастьем.
Она огляделась. Вокруг никого не было. Дети ушли, их след уводил вверх на холм, к пещере. Рэд не в состоянии была двинуться. Впервые в жизни внутри нее не было никакой искры, никакого желания бороться и познавать окружающий мир.
Порывы снежной бури были беспорядочны и непредсказуемы. Тело Рэд начали сотрясать мышечные судороги. Такая дрожь могла в течение часа полностью истощить ее силы. И тогда, истратив все внутренние резервы, она умерла бы от холода.
Рэд привалилась к телу сестры. Оно еще не совсем остыло, и остатки тепла несколько минут помогали ей согреться. Холод немного облегчил боль в колене. Постепенно она перестала ощущать и все остальные конечности.
Но ей все было безразлично.
Тупое, тяжелое чувство провала охватило ее. Она не просматривала свою жизнь кадр за кадром, но глубоко в подсознании чувствовала огорчение оттого, что так и не исполнила той великой задачи, которую Природа ставит перед каждой самкой ютараптора. Она потеряла своего первого самца, так и не выведя с ним потомства. Затем и второй самец покинул ее, так и не создав семьи. Теперь же она потеряла и осиротевших птенцов своей сестры.
Рэд была уверена, что у детенышей мало шансов выжить в этом опасном месте. Даже старшая племянница не была готова к самостоятельной жизни без помощи взрослых.
Голова у Рэд болела. Уши ломило от холода, и дышать было больно. Но она еще ощущала запахи. Она чувствовала запах сосен и костей сегнозавра. И еще чувствовала запах дейнонихов. Они возвращались.
Март
Рапторы в облаках
Рэд уже потеряла ощущение времени. Час ли прошел или полдня. Она не имела представления, сколько пролежала у тела сестры. Была ночь. Месяц слабо освещал землю. Она как можно плотнее поджала под себя лапы, стараясь уменьшить потерю тепла. Она прижималась к телу сестры, улавливая последние крохи тепла, но в конце концов этот источник иссяк.
Сознание Рэд затуманилось. Глаза закрылись, она почти замерзла, но еще видела яркие, четкие образы, один за другим проносившиеся перед ее внутренним взором. Это были предсмертные сны.
Она видела в ярком свете полуденного солнца смертельно раненного астродонта. Видела, как тяжелое тело накренилось и рухнуло, придавив ее самца. Она пыталась крикнуть, но не могла издать ни звука. Сон был беззвучный.
Сверкающий птеродактиль возник из солнечного диска и устремился вниз. Его крылья ослепительно сияли, и Рэд зажмурилась. Ей хотелось подпрыгнуть и укусить эти слепящие белые крылья. Но она не могла двинуться во сне.
Она слышала, как птеродактиль подлетал, как улетал и возвращался снова.
Крокодил вынырнул на поверхность воды, взметнув в небо фонтан замедленных брызг. Каждая капля сверкала, превращаясь в светящуюся точку.
Образ сестры, сгустившись, появился в центре светового пятна так близко, что до нее можно было дотронуться. Но тут же исчез.
Запахи тоже появлялись и исчезали – причудливые смеси, которые никогда не встречались в жизни. Запах теплого мяса игуанодона вызвал у Рэд ощущение безопасности и довольства. Близкий запах клещевых птичек, готовых очистить стаю от паразитов, тоже был приятен. Еще лучше был аромат теплой уютной пещеры с подстилкой из коры.
Она сделала попытку подвинуться ближе к детям, но не могла почувствовать ног.
Появился самец, крылатый ютараптор. Она позвала его, и он откликнулся. Это был ее второй самец.
Но все эти приятные видения рассыпались в прах от близкого запаха дейнонихов. Она зарычала и замотала лапами, не зная, исходит этот запах от реальных врагов или это еще сон. Она пыталась открыть глаза, но вокруг была только холодная тьма. Рэд подняла морду и с усилием разлепила веки. Ненависть наконец разбудила ее дремлющее сознание.
Теперь она увидела дейнонихов: их было около двадцати. Их силуэты очерчивались лунным светом, в позах совсем не было страха.
Пятеро жевали куски сегнозавра, которые Рэд принесла для сестры. Другие бродили вокруг гнезда, ко всему принюхиваясь и оставляя на земле фекальные знаки.
Рэд стала грозно размахивать лапами, но дейнонихи не обращали внимания на эту немощную угрозу. Для них она была уже все равно что мертвая. Дейнонихи повздорили из-за остатков мяса сегнозавра, вырывая друг у друга кость.
Несколько дейнонихов осторожно подошли к сестре Рэд, принюхались и стали теребить ее когтистыми лапами.
Рэд трудно было держать глаза открытыми – как будто тяжелая рука тянула ее веки книзу, и ей не хотелось сопротивляться. Со всех сторон доносился топот ног дейнонихов по снегу, но звуки шагов сливались между собой и наконец превратились в сплошную какофонию. Дейнонихи уже пометили экскрементами гнездо ютарапторов, заявляя свои права на эту территорию. Их запах был ненавистен Рэд – он перекрывал все другие запахи.
Холод поднимался вверх по ногам и телу Рэд. Она начала коченеть и была даже рада этому. Она лежала совершенно незащищенная от ветра, и каждый его порыв действовал на тело, как анестезия: все больше немели колени, плечи и туловище. Смутное, но глубокое чувство поражения завладело ее духом.
В голове теснились невыраженные мысли и желания, а тело постепенно успокаивалось. «Все это уже не имеет значения… Я больше ничего не могу сделать… только бы прекратилась боль». Это был результат психологического шока, который притупил реакции тела, и окончательного примирения с поражением, с неспособностью исполнить свой долг защитницы родных, носителей генов ее семьи.
Дейноних наткнулся на хвост Рэд и зацепил ее шкуру кончиком своего смертоносного когтя. Слабый сигнал боли дошел до мозга Рэд. Она на мгновение очнулась. Правый глаз непроизвольно открылся. Дейноних секунду глазел на нее, но потом решил, что она не опасна, и не спеша направился к телу ее сестры. Рэд проводила его открытым глазом, но видимые образы не вызывали в ее мозгу никакой реакции.
Дейноних остановился и стал обнюхивать безжизненное тело сестры. Вертя головой, он осматривал жуткий коготь на ее задней лапе, который при жизни истребил десятки динозавров намного крупнее, чем дейноних. Он вытянул свою заднюю лапу и толкнул массивную голень раптора.
Рэд постепенно приходила в себя.
Дейноних припал к земле и вытянул морду к плечам сестры. И вдруг, осмелев окончательно, укусил ее в безжизненную шею. Рэд распахнула второй глаз.
Любопытство и жажда мести пересилили врожденный ужас дейнониха перед ютарапторами. Он вспомнил, как огромные рапторы много раз за его шестилетнюю жизнь гоняли и преследовали его. Припомнил, как ходил голодный из-за того, что какая-нибудь стая рапторов крала добычу у его семьи.
Он зарычал и вцепился зубами в шею сестры Рэд, судорожно дергая головой в порыве бешеной злобы. Он был так поглощен своей яростью, что не заметил, как Рэд подняла голову и, оперевшись на передние лапы, приподнялась со снега.
Мозг Рэд направлял приказы ее телу и конечностям. Волны мышечных сокращений перекатывались вверх и вниз по задним лапам, разогревая их. Боль в поврежденном колене вспыхнула снова, но мозг не принял во внимание эти сигналы. Страшное волнение охватило Рэд, иррационально безрассудное, заставившее ее забыть о пульсирующей боли в ноге.
Она откинула тело назад так, что ее плечи оперлись о шершавую кору сосны. Потом с усилием подтянулась вверх, привстала, впившись когтями в ствол дерева.
Дейноних заметил движение. Охваченный ужасом, он отпрянул и разинул пасть. Пальцы его задрожали. Взгляд застыл на Рэд – ее зрачки то расширялись, то сужались.
Теперь ее заметили еще пять дейнонихов. Они начали беспокойно переминаться с ноги на ногу, не зная, что делать с этим огромным ютараптором, который, казалось, восстал из мертвых.
Рэд шатаясь прошла вперед и прислонилась к телу сестры, опершись о него. Затем высоко вытянула шею и плечи, подняв голову на восемь футов над землей. Она сжимала и разжимала когти на передних лапах.
Вся стая дейнонихов следила за каждым ее движением с безопасного расстояния, куда она не могла дотянуться своими когтистыми лапами, все еще представляющими опасность. Им хотелось броситься и разорвать на части этих двух ютарапторов, но они были достаточно сообразительны, чтобы терпеливо ждать. Стая привыкла ждать часами, пока огромная жертва не ослабеет от ран и не рухнет окончательно. Однажды им пришлось ждать целых два дня, пока двухтонный игуанодон не упал на колени и локти, не в силах больше подняться.
Члены стаи были настоящими мастерами выжидания и наблюдения.
Последние несколько минут Рэд действовала чисто инстинктивно. Но теперь она уже начала полностью осознавать, что делает. Она понимала, что не может достать своих мучителей. И все же хотела защитить тело сестры от этих ненавистных дейнонихов.
Рэд решила использовать свое последнее оружие – звук. Она медленно набрала в легкие воздух, вздымая грудь. И затем выдохнула, направляя воздух через эхокамеры, встроенные в ее ноздри. Могучий угрожающий рев, самый мощный за всю ее жизнь, разорвал холодный воздух, обрушивая снег с сосновых веток.
Дейнонихи прижались к земле и отступили еще на несколько ярдов. Но их нельзя было одурачить этой громкой угрозой. Они уже знали, что Рэд не способна атаковать.
Рэд поняла, что стая будет дожидаться ее смерти, чтобы приблизиться к ней и к ее сестре. Этого она и добивалась. Ее успокоила мысль, что, пока она жива, тело сестры будет в безопасности. Она издала еще одну шумную угрозу, на этот раз потише. Дейнонихи вздрогнули.
На ее угрозу отозвалось эхо, отраженное снежной скалой в миле от нее. Дейнонихи обернулись посмотреть, откуда идет звук, но больше уже не отступали.
Тут с противоположной стороны раздалось второе эхо, крик другого ютараптора. Дейнонихи нагнули головы, огляделись вокруг и принялись перекликаться щебечущими сигналами. Они были в замешательстве – второе эхо совсем не походило на первое и было гораздо громче.
Рэд широко раскрыла глаза и навострила уши в сторону этого нового звука. Она крикнула еще раз, издав странную комбинацию угрозы и приветствия. Голос ютараптора немедленно откликнулся на ее зов со склона на краю плато.
Это был голос ее самца.
Дейнонихи совсем вжались в землю, пристально вглядываясь вверх сквозь деревья.
Рэд издала долгий, низкий, рокочущий рык. Она возбужденно размахивала хвостом, взметая в воздух снег белым кристаллическим ливнем. Двое молодых дейнонихов развернулись и бросились наутек к своему гнезду у реки.
Вожак стаи стоял непоколебимо и твердо, скрежеща зубами. Еще шестеро взрослых дейнонихов подошли к нему и остановились рядом, плечом к плечу.
Рев, глубокий и еле слышный, донесся из-за деревьев. Он приближался.
Дейнонихи смотрели вверх, где из темноты постепенно проступали очертания свирепого беспощадного зверя. Самец-ютараптор остановился и стал не отрываясь смотреть на вожака дейнонихов.
Рэд издала негромкое горловое приветствие. Самец ответил, и они вдвоем дуэтом издали боевой клич. Их перекличка становилась все быстрее и громче. Дейнонихи вертели головами, глядя то на Рэд, то на самца. Еще трое не выдержали и убежали.
Боевая перекличка внезапно оборвалась. Полминуты Рэд смотрела на своего самца. Тот медленно напружинил ноги, присел и бросился в атаку. Под напором его пятисотфунтового веса молодые сосенки разлетались в щепки. Ноздри Рэд заполнил острый запах, идущий из горловых желез самца.
Вожак дейнонихов подпрыгнул высоко в воздух и ударился головой о ветки. Приземлившись, он бросился бежать, но лапы забуксовали в скользком снегу. Он увернулся от когтей ютараптора, прошмыгнув в направлении Рэд.
Она вытянула лапу и когтем большого пальца зацепила дейнониха у основания хвоста. Он дал отпор, размахивая когтями у морды Рэд. Она плотно закрыла бронированные веки и укусила дейнониха за левое плечо. Дотянуться до него огромным задним когтем она не могла.
Рэд схватила дейнониха зубами, подняла в воздух и швырнула его головой оземь, вложив в этот удар все остатки сил. Лапы дейнониха изо всех сил уцепились за ее морду.
Она снова приподняла его и еще сильнее шарахнула о землю. Дейноних обмяк. Тело его безвольно обвисло.
Рэд открыла глаза и увидела, что самец подцепил задними когтями другого дейнониха. Тело дейнониха пронеслось над ее головой вверх ногами. Потом она увидела прямо за собой своего самца. Он стоял, вытянувшись высоко вверх.
Битва закончилась за считанные секунды. Рэд слышала вдалеке хныкающие крики потерпевшей поражение стаи, которая собиралась в кучу и оплакивала своих погибших.
Внезапно у Рэд закружилась голова, перед глазами все поплыло. Она упала на колени, опершись о тело сестры. Напряжение боя истощило все ее силы. Она хотела только спать. Но в нескольких футах от себя она слышала нежное воркование. Это были чудесные звуки. Она откликнулась.
Теплое тело прислонилось к ней, и она ощутила боевой запах самца. Она не была уверена в том, что еще жива, но она была счастлива. Ее мозг погрузился в глубокий-глубокий сон.
Свет снова проник в мозг Рэд, на этот раз это был оранжево-желтый свет, шедший снаружи. Свет яркого, теплого весеннего утра.
Ее веки так напряглись, что она моргнула. Капли теплой воды просочились в уголки ее глаз. Вокруг стоял тяжелый сырой запах. Рэд увидела нагромождение хвойных веток и поднимающийся от них пар. Она открыла один глаз пошире и увидела чистое голубое небо, слегка подрумяненное утренним солнцем.
Пахло мясом – прямо около нее, – и внезапно она почувствовала зверский аппетит. Ломти свежего мяса и печени сегнозавра лежали совсем рядом. Она легко дотянулась до них и с жадностью проглотила несколько кусков.
Блиииииччч! Рэд отхаркнула кусочек кости, застрявший у нее в горле. Кашель вынудил ее приподняться и сесть. Она обнаружила, что может шевелить пальцами левой ноги. Это был приятный сюрприз. И она могла вытянуть все шесть пальцев и сгибать-разгибать огромные, как крючья для мяса, кривые когти.
Чувствительность вернулась к ее лапам. Особенно к левой, которая ужасно болела в колене. Рэд скривилась. Она не знала даже, где находится.
Она закрыла глаза и вновь ощутила запах молодого самца. Рэд не хотела открывать их в страхе, что образ исчезнет. Но горячее дыхание и сопение приблизились к ее уху и шее.
Что-то влажное и теплое ткнулось в ее веки, она отдернулась и медленно разлепила глаза. Прямо перед ней – так близко, что очертания расплывались, – маячила морда ее самца. Рэд вытянула лапу и дотронулась до его носа. Это действительно был он. И он был здесь, с ней.
Старый белый дактиль поднялся в воздух на утренних восходящих потоках и стал обозревать, что делается внизу.
Он увидел двух взрослых ютарапторов, которые чистили и обхаживали друг друга. Двое детенышей ели мясо в новом временном гнезде на краю луга. Вокруг гнезда повсюду виднелись явственные следы отчаянной битвы. Два мертвых дейнониха висели на нижних ветках деревьев, куда во время драки их зашвырнул самец. Следы указывали, что остальные дейнонихи спаслись бегством. За многими из них тянулись кровавые следы.
Всем этим следам вскоре суждено было исчезнуть под жаркими лучами полуденного солнца.
