Текст книги "Красная Подать (ЛП)"

Автор книги: Робби Макнивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава XVI

По коридору разнеслось эхо неестественного воя и гром огня болтеров. Корди на секунду остановился, оценивая ситуацию.

Четвертое отделение, сопровождаемое женщиной по имени Ранник, прошло по коридорам, казарменным блокам и подстанциям вокса Окружной Крепости, не встречая сопротивления. На какой бы перекресток они ни выходили, Ранник указывала верное направление. Признаки вражеского присутствия появились лишь когда они добрались до последнего лестничного пролета перед командным центром.

Сперва Ранник отказывалась подниматься по лестнице. Осветительные полосы не работали, и казалось, что мрак превратил женщину в камень. Экара силой втащил ее наверх, не обращая внимания на крики. На последнем пролете они обнаружили тело Рулла, доспех которого был расколот и истерзан бесчисленными следами когтей. По ту сторону следующего коридора располагался Центрум Доминус.

За открытыми противовзрывными дверями царил хаос. В зале управления корчилась тьма, которую пронзали выстрелы. Гулкий шум выпускаемых в упор очередей чередовался с воплями и визгом, сотрясавшими брошенную крепость.

Кархародоны остановились в дверях. Еще функционировавшие авточувства пронзали темноту, пытаясь осмыслить происходящее.

– Они обратились друг против друга, – произнес Экара. По всему охваченному битвой командному центру Повелители Ночи беспорядочно расстреливали и рубили крылатых демонов-теней. Существа роем валили к углублению с когитаторами посреди зала. Темные толпы мешали разглядеть, что находится в середине.

– Дадим им перебить друг друга, – пробормотал Хару.

– Мы не можем, – ответил Корди, указывая на середину Центрума. – У них Бледный Кочевник.

К хирургическому столу на дне углубления был прикован Те Кахуранги. С верхней части его тела сняли броню, обнажив черный панцирь и нейропорты, испещрявшие белую, покрытую струпьями плоть. Двое демонов боролись за его силовой посох, держась за древко древней реликвии.

– Построение «Железный вал», – сказал Экара, отдав предпочтение штурмовому клину. – Я поведу. Добираемся до Те Кахуранги и освобождаем его.

Он обернулся к Ранник.

– Ты можешь открыть магнитные оковы на нем?

Ранник неотрывно глядела в кружащийся вихрь теней. Экара грубо схватил ее за плечо и развернул так, что ей пришлось поднять глаза на огромного Адептус Астартес.

– Я задал тебе вопрос. Можешь его освободить?

Ранник удалось кивнуть.

– Тогда выполняй, – довершил фразу Экара и отпустил ее. Кархародон повернулся к Корди:

– Защищай человека. Мы постараемся сдерживать остальных, пока вы не доберетесь до Бледного Кочевника. Будем надеяться, во всей этой сумятице…

Закончить Экаре не дали. Словно подчеркивая его слова, раздался ужасающий треск, за которым последовал вой первобытной, древней ярости. Звук прошел через души всех существ на Зартаке – как смертных, так и бессмертных.

Он пробудился.

Когда демоны нанесли свой удар, Скелл вцепился в пол. Бар`Гул пытался принудить его снова подняться на ноги, пытался заставить помочь фуриям, карающим своенравных и вероломных смертных, которые нарушали планы демона. Скелл сопротивлялся. Теперь он был сильнее.

С ним был Бледный Кочевник. Его мощь, вечная и не знающая покоя, словно грохочущий океан, наполняла его чистой энергией. Утративший власть Бар`Гул рычал и щелкал зубами. Скелл чувствовал, что глаза Бледного все еще неотрывно смотрят на него со стола, пусть даже Центрум Доминус погрузился в ад и ожил, наполнившись криками, воплями и терзающей уши пальбой.

Двое демонов, боровшихся за посох Бледного Кочевника, продолжали драться. Яростно молотя по воздуху своими коротенькими крыльями, они одновременно пытались вырвать трофей и лупили друг друга. Никто из них не заметил, что зеленый камень в навершии посоха вновь засветился зеленым.

Один из закованных в броню гигантов, атаковавших демонов, окатил углубление с когитаторами очередью снарядов, и воздух над Скеллом сотрясли взрывы болтов. Две дерущиеся фурии попали под удар и распались на части, словно кошмар, который теряется в реальности при пробуждении.

Посох упал.

Казалось, время замедлило свой ход. Все стало болезненно заторможенным. Скелл с нездоровым восхищением глядел, как посох крутится, падая на дно.

Сейчас, – прозвучала мысль у него в голове.

Нет, – взвизгнул Бар`Гул.

Скелл прыгнул. Он чувствовал, как его больные, натруженные мускулы мучительно растягиваются. Чувствовал, как из ритуальных ран, вырезанных на спине, полилась свежая кровь. Он видел все. Болты по дуге уносились прочь, медленно, словно удаляющиеся созвездия. Их ускорители сверкали, будто последние всплески звездного света в глубинах пустоты. Резкое зарево дульных вспышек отражалось в обнаженных когтях и клыках, ухмыляющихся черепах и полных ненависти красных линзах глаз. У противовзрывных дверей стояли наготове еще четверо облаченных в серое гигантов и один перепуганный арбитратор, вот-вот собиравшиеся броситься в схватку. Скелл видел все, но ничего из этого его не заботило. Важен был лишь прекрасный потрепанный древний посох, падающий ему навстречу. Зеленый камень полыхал светом.

Скелл вытянулся вперед, размазывая ступнями кровавые метки на полу – те, что должны были связать и запереть в ловушку бессмертного хищника внутри него. За полсекунды до того, как посох упал в его выставленную руку, реальность восстановила свои права. Время снова ускорилось. Демоны визжали, тараторили и лопались, распадаясь на пряди черного дыма, когда огонь болтеров рвал их на куски. Их темные убийцы-транслюди хохотали и сыпали проклятиями, перезаряжали оружие и стреляли. Посох ударился об руку Скелла…

… и он закричал.

Реальность прогнулась. Воздух полыхнул от энергии, с посоха сорвались молнии, которые бешено пронеслись по всему залу, перескакивая между сражающимися и взмывая к потолку. Те немногие когитаторы, которые еще не были разбиты, одновременно включились и заискрились, их экраны озарились зеленым и белым светом от переизбытка данных. Гулкий удар грома заставил задрожать всю Окружную Крепость, сотрясая Скважину №1 до самых глубоких затопленных пещер.

Скелл рухнул без чувств, посох стукнулся об пол рядом с ним. На костяном древке и вокруг распростертого тела мальчика продолжали искриться и плясать молнии. Центрум Доминус содрогнулся.

И, всего лишь на секунду, пустотный щит над ним замерцал и отключился.

На борту «Белой пасти» на орбите над Зартаком технодесантник Бета-один-три-Утулу взмахнул пусковым молотом. Благословленный инструмент с громким раскатистым лязгом ударил в инициирующую плиту. Адепты, выстроившиеся вокруг возвышения с кафедрой технодесантника, вставили в активационные панели последние инфопланшеты, трубно исторгая из решеток воксов под капюшонами молитвы о величии машины и благословении сервомеханизмов.

Гамбит Те Кахуранги сработал. Он добрался до мальчика, и варп-разряда при полном психическом пробуждении того хватило, чтобы на несколько мгновений закоротить пустотный щит, защищавший Окружную Крепость.

Этих мгновений должно было хватить. Цепь молний, перескакивавших между тремя телепортационными сферами, с треском ударила вниз, уйдя в вытравленные на палубе символы перехода. Миг – и в телепортационном отсеке «Белой пасти» уже не было Шарра и Первого отделения.

+++ Доступ разрешен +++

+++ Начало записи в мнемохранилище +++

+++ Временная отметка, 3682875.M41+++

День 93, локальное время Зартака.

Мы проникли в Окружную Крепость. Как и окружающие тюремные блоки, она выглядит полностью опустошенной. Есть следы боя, особенно в нижнем рефекториуме. За все время, что я служу Империуму, мне никогда не доводилось видеть столь жестокого и бездумного кровопролития. Тела, на которые мы наткнулись, буквально порваны на части. Хвала Богу-Императору, что такая участь оказалась уготована еретикам, а не верным подданным Империума, однако все так же нет никаких следов того, что же сталось с теми, кто исполнил эту яростную кару, кем бы они ни были. Мы продолжим подъем к Центруму Доминус крепости.

Подписано,

Дознаватель Аугим Нзогву

+++ Окончание записи в мнемохранилище +++

+++ Мысль дня: По трудам твоим узнают тебя+++

Глава XVII

Шарр, капеллан Никора и Первое отделение материализовались посреди Центрума Доминус в ореоле белого света и вспышке энергии. Не мешкая и храня мертвенное молчание, они пришли в движение, бросившись на ближайших Повелителей Ночи. Через дверной проем в зал ворвались Корди и остальные из Четвертого отделения.

Никора, тяжеловесный крозиус арканум которого пылал священным светом, пробил доспех одного из рапторов Повелителей Ночи, повергнув того на колени. Пока изменник падал, его горящие молниевые когти пробороздили наплечник капеллана, оставив на керамите светящиеся и дымящиеся порезы. Второй удар увенчанной черепом булавы Никоры проломил Повелителю Ночи голову, и его искореженное и окровавленное тело распростерлось на полу.

На галерее вокса, опоясывающей верхнюю часть стен, Красный Танэ вступил в бой с предателем, вооруженным силовым мечом. Двое воинов двигались так яростно, что их очертания размывались. Режущие и колющие выпады следовали настолько быстро и безостановочно, что казалось, будто все это заранее отрепетировано. Меч Пустоты бил в силовой клинок Повелителя Ночи, высекая искры. Каждый удар наносился со скоростью и силой, которыми могли обладать лишь чемпионы-транслюди. На изрубленной и поврежденной аппаратуре вокруг них плясало все больше искр, и бешеный поединок то озарялся, то погружался во мрак, пока противники теснили друг друга туда-сюда по галерее.

Под ними огромный раптор пробил своими молниевыми когтями защиту Соха. Потрескивающие лезвия прошли прямо сквозь вскинутый меч Кархародона с такой силой, что серый нагрудник Соха погнулся, а самого его отшвырнуло спиной на ближайший блок перегруженных когитаторов.

Цепной топор ударного ветерана Дортора отвел в сторону цепной клинок еще одного из еретиков, и из-за мастерски исполненного Кархародоном парирования Повелитель Ночи на мгновение остался незащищенным. Изменник вовремя метнулся назад, и обратный замах Дортора только выбил искры из нагрудника с накладкой в виде черепа. Два воина разошлись и начали кружить по основной информационной нише Центрума, словно настороженные звери, запертые в одной клетке.

Знаменосец Нико выбросил вперед свое копье-коа с адамантиевым древком. Укрепленные акульи зубы на нем были перевиты перьями и окутаны трескучим расщепляющим полем. Он всадил оружие в живот раптору, умело крутанув рукоять, чтобы расширить рану. Цепной меч Повелителя Ночи выбил искры из копья, пытаясь перерубить его, но Нико выдернул оружие и крутанул его, низко присев. Зубья глубоко вгрызлись в левый сапог, и Повелитель Ночи припал на одно колено.

Шарр описал Жнецом страшную дугу, вынудив противостоящего ему Повелителя Ночи попятиться к системе авгуров. Магистр роты ощутил, что справа что-то приближается, и обернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от силовой булавы, с треском разорвавшей воздух. На него надвигался один из терминаторов Повелителей Ночи, броня которого потрескивала от энергии работающего рефракторного поля. Вмешательство дало первому изменнику необходимую возможность восстановить равновесие. Двое космодесантников Хаоса вместе двинулись на магистра роты.

Корди опустошил новоприобретенный болтер в терминатора Хаоса, который со скрежетом разворачивался к нему, еще сжимая в руке тщетно сопротивляющуюся черную фурию. Громадное чудовище приняло на себя выстрелы Корди, даже не вздрогнув, и с ревом активировало свой цепной кулак. Цепной меч Корди взревел в ответ.

Экара попытался уйти от выпада нападавшего на него терминатора, но расщепляющие поля, окружавшие сжатый силовой кулак гиганта, с треском смяли его броню на боку. Мощь удара впечатала Кархародона спиной в стену, и он зарычал. Экара поднырнул под следующий взмах, и рокрит над ним содрогнулся, когда шипованная перчатка глубоко врубилась в боковину контрольного центра из усиленной пластали. Он перевел движение в выпад снизу вверх, направляя свой цепной меч в живот терминатора. Если бы у него была возможность нанести удар обеими руками, он мог бы причинить какой-то ущерб, но так просто вышиб искры из толстых слоев керамита и пластали, защищавших великана.

Прежде чем Экара успел выровняться после удара, терминатор, перемалывая рокрит, опустил свой кулак и обрушил его на спину ударного командира. Смертоносное оружие с жутким хрустом пробило Кархародона насквозь, а беспощадный расщепляющий выброс разорвал космического десантника на части, разбрызгивая его останки по полуразрушенной стене.

Новая мульти-мелта Тонга завибрировала у него в руках. Молекулы пирума в топливном баке оружия начали разрушаться, а затем вырвались на волю под треск испаряющегося воздуха. Заряд попал в бедро терминатора, который разворачивался из свалки ему навстречу. Рефракторное поле вспыхнуло и отключилось, взметнув искры. Зал заполнился ревом распадающихся на атомы молекул плоти и брони, и левая нога космодесантника Хаоса исчезла. Он повалился, словно сраженный ржавошкурец, крича от злобы и боли. Второй выстрел перезарядившейся мелты превратил его клыкастый шлем в жидкость.

Ранник мчалась среди побоища. Все ее инстинкты буквально кричали, приказывая ей не входить в командный центр вслед за Кархародонами. Это место стало полем битвы богов, не укладывавшимся в пределы возможностей чувств и полным рева транслюдей, ужасных воплей, воя цепных клинков и грохота выстрелов в упор. Сам воздух трещал и плясал от энергии, высвобожденной древним оружием и психической перегрузкой, а также пульсировал от движения клинков, болтов и закованных в броню тел. Ряды когитаторов, системы авгуров и блоки вокса были разбиты до полной непригодности. Их крушило на искрящийся металлолом, когда громадные воины в керамитовых доспехах боролись и бросались друг на друга. Один-единственный небрежный удар или шальной выстрел могли бы убить Ранник, и никто бы этого даже не заметил. Никто, кроме фигуры, привязанной к столу для вскрытий возле центра зала.

Это был Те Кахуранги – тот, кто снова позвал Ранник в круговерть неподатливого металла и крови. Те Кахуранги, захваченный и связанный предателями, но продолжавший сопротивляться, ведь его разум был острее любого из их лезвий. Те Кахуранги, который, будучи в оковах, сражался посредством одного лишь своего сознания.

Вид бледного чудовища, почти полностью раздетого до чешуйчатой серой кожи, не пугал Ранник. Она пришла сюда сделать именно это. Это было ей так же необходимо, как дыхание, как быстрое биение напоенного адреналином сердца. Нельзя было бороться с этим или же остановиться. Она метнулась ниже ревущих лезвий цепного топора, увернулась от шатающегося воина в серой броне, у которого текла кровь из страшной раны на голове, пригнулась, когда рядом с ней загрохотала очередь комби-болтера. Она врезалась в боковину каталки и затормозила.

– Твой генетический ключ, – произнес Те Кахуранги, глядя на нее своими бездонными черными глазами. Не говоря ни слова, Ранник неловко полезла за пластековой полоской. Она должна была его освободить. Верховный библиарий мог принести гнев Бога-Императора, рвущийся наверх из глубин. Если бы Ранник могла сделать перед смертью только одну вещь, то обязательно именно эту.

Она провела генетическим ключом по заряженным магнитным наручникам, сковывавшим запястья космического десантника. Те Кахуранги скатился с голого металла с легкостью, не вязавшейся с его возрастом. Он отбросил Ранник в сторону и метнулся к своему костяному посоху, который так и лежал там же, где выпал из онемевших пальцев бесчувственного мальчика-заключенного. Как только его рука сомкнулась на древке, а психические силы снова проникли в реактивное каменное навершие, та толика сознания, что побуждала Ранник действовать, вырвалась из разума арбитратора. Младший смотритель закричала от боли и страха – ее переполненный паникой ум пришел в себя посреди хаоса. Библиарий Кархародонов более в ней не нуждался.

В те несколько бешеных секунд, когда лоялисты только материализовались в Центруме Доминус, Кулл испытал всего одну эмоцию – радость. Вот оно – то, чего он ждал, шанс утвердить свое главенство перед остальной группировкой, наконец-то поймав в ловушку и перебив этих высокомерных серых хищников. Задачи жатвы бледнели перед трудностью, которую представляли собой лоялисты. А Кулл ничто так не любил, как преодолевать трудности.

Принц Терний крутанулся на пятке. С его клинка все еще стекала кровь Шадрайта. Со стороны дверей полыхнул болтер атакующего его лоялиста. Заряды затрещали о доспех Кулла, рикошетируя и снося керамитовые шипы. Лоялист активировал пристегнутый к болтеру цепной клинок, и Кулл, ощерившись, взмахнул рунным мечом, встречая Кархародона.

Шензар нависал над капелланом в черной броне, который только что убил Скорру. Терминатор убрал свой комби-болтер в магнитный зажим, отдав предпочтение двум шипастым силовым булавам. Дробящие орудия трещали от энергии, не уступая крозиусу капеллана. Лоялист хранил молчание, Шензар же атаковал, исторгая из вокса рев, который перекрывал даже записи воплей, транслируемые его братьями. Размеры и сила терминатора определяли его стиль боя – он наносил мощные размашистые удары, крушившие когитаторы и информационные пюпитры, будучи уверен, что его доспех выдержит любую контратаку.

Капеллан отступал, сосредоточившись на том, чтобы держаться в стороне от трескучих дуг, по которым две палицы рассекали воздух перед ним. Шензар надвигался, словно непоколебимый колосс, сделанный из металла цвета полуночи. От каждого его шага содрогался пол под ногами. Возможно, менее опытный воин испытал бы соблазн попробовать проскочить в просвет в защите терминатора, но капеллан знал, что это движение приведет лишь к одному – его искореженное и изломанное тело останется лежать у ног терминатора Хаоса.

Небрежно взмахнув рунным мечом, Кулл отвел в сторону устремившийся ему в живот цепной клинок, сделал шаг навстречу лоялисту, минуя его защиту, и впечатал сжатую перчатку в шлем космодесантника. Воин отпрянул назад, одна из черных линз треснула, а шипы оставили вмятины на керамите. Кулл продолжил страшным секущим ударом, вскрывшим панцирь лоялиста, откуда хлынул поток крови и внутренностей. Космический десантник еще пытался отбиваться, остальная честь генетически усовершенствованного тела пока не осознавала смертельной раны. Пристегнутый к болтеру цепной клинок разодрал левый наплечник Кулла, стремясь врезаться в боковую часть шлема, но попал на шипы и застрял в них. Кулл зарычал и, держа свой рунный меч обеими руками, пробил им нагрудник космического десантника, так что оружие высунулось у того из спины. Он провернул изогнутую рукоять, чтобы плоть не зажала металл, и выдернул клинок. Пронзенный и выпотрошенный лоялист осел на колени и привалился к ногам Кулла. Принц Повелителей Ночи возложил на голову умирающего воина свою шипастую перчатку, словно одаряя его каким-то издевательским благословением, а затем крутанул ее и дал обмякшему телу упасть на пол.

Шарр ощутил, как творящаяся вокруг резня притягивает его. В воздухе висел едкий запах от выстрелов и работающих расщепляющих полей, а также – что сильнее всего сводило с ума – металлический аромат крови. Он проникал в ноздри магистра роты, пробираясь даже сквозь герметичный шлем. Шарр не мог сказать точно, реальный ли это запах, или его воображение, обостренное за тысячу минувших стычек. Он знал лишь, что это придавало силы и энергии его конечностям, а еще до дрожи, до стиснутых зубов требовало броситься в бой.

Хватит с него ограничений. Хватит с него руководства. Хватит испытаний. Он больше не был Бейлом Шарром, магистром Третьей Боевой роты. Он был инициатом Алеф-шестнадцать-девять во время своего первого обагрения кровью, с ярко-красными полосами на бледном лице, который тяжело дышал, подавляя безумное исступление, доставшееся по наследству вместе с генами.

Основная доля пробудившейся ярости Шарра пришлась на терминатора Хаоса. Раптор, на которого он напал до этого, осмотрительно отошел подальше, словно падальщик, кружащий вокруг двух сходящихся крупных хищников. Он не успел вмешаться, когда Шарр внезапно бешено атаковал, взмахнув Жнецом так, будто тяжеловесное оружие являлось безупречным образцом уравновешенности и баланса.

Терминатор попытался парировать своей булавой, но тяжелый доспех слишком тормозил его, и рефракторное поле, которое защитило бы его при обычных обстоятельствах, никак не смогло остановить жужжащую и вертящуюся смерть, выпущенную на волю Шарром. Жнец с грохотом прошел сквозь шлем терминатора и не останавливался, пока не прорезал половину грудной пластины. Из-под укрепленных акульих зубов хлестал поток крови и обломков искореженной брони. Шарр подстегнул мотор, высвобождая оружие, и терминатор упал, окрашивая содрогающийся пол красным.

Шарр перешагнул через труп, надвигаясь на раптора, и Повелитель Ночи отступил, не имея никакого желания сходиться в бою с безмолвным живым мертвецом, покрытым капающей кровью.

На галерее вокса и Нарксу, и чемпиону лоялистов удалось нанести решающий удар. Отведя вбок колющий выпад палача Повелителей Ночи, воин с черным мечом на долю секунды оставил в своей защите просвет. Юный еретик так стремился нанести смертельный удар, что вновь рванулся вперед, прежде чем осознал, что это ловушка. Силовой меч погрузился лоялисту в живот. Расщепляющее поле прогрызло броню и плоть, и воин зарычал, но его возвратный удар снес Нарксу руку с мечом. Какую-то секунду Повелитель Ночи просто стоял, уставившись на свою отсеченную конечность, меч в которой так и оставался в теле лоялиста. А затем облаченный в серое воин всадил страшное черное острие своего меча-реликвии в лицевой щиток Наркса, пронзив челюсть. Повелитель Ночи рухнул. Лоялист разомкнул захваты, крепившие ко второй его руке старинный щит, и положил руку на эфес силового меча, наполовину ушедшего в нижнюю часть его торса. Скрежеща зубами и силясь сохранить молчание, он отключил оружие и выдернул его. И после этого повалился на колени рядом с Нарксом, заливая павшего Повелителя Ночи своей кровью.

Корди метнулся прочь от терминатора, атаковавшего его с визжащим цепным кулаком. Нападать на чудовищного воина не выглядело мудрым решением, однако Кархародон отказывался выходить из боя. Он чуял кровь. Сейчас он жаждал ее, ему нужно было видеть, как она льется от его собственной руки, окрашивая пол и перчатки в красный цвет. Он потянулся за полным магазином, сделав так, чтобы между ним и изменником оказался помятый когитатор. Повелитель Ночи взревел и проломился прямо сквозь машину, несколькими раздирающими ударами разнеся ее на искрящийся металлолом. Его тень упала на перезаряжающегося Корди, предвещая смерть.

Руки матери обхватили его, крепко сжимая в объятиях. Она никогда его не бросит.

– Ложись, брат, – раздался в воксе голос Тонга. Десятки лет боев бок о бок с братьями из Четвертого отделения отточили рефлексы Корди, и он, не раздумывая, повиновался. Послышался вой потока испаряющегося воздуха, и системы доспеха зазвенели, зафиксировав скачок температуры, от которого внешний слой керамита пошел волдырями. Когда он поднял глаза и глянул сквозь дымку атомизированной органики, от верхней половины тела терминатора уже оставалась только пузырящаяся каша из плоти и металла.

Корди поднялся, выискивая себе новую добычу и загоняя обратно воспоминания о давно сгинувшей жизни.

Те Кахуранги чувствовал, как по его телу струится сила. Он позволял изменникам думать, будто они ведут его в западню, и психическое пробуждение Скелла сняло защищавший Окружную Крепость пустотный щит на достаточное время для телепортационного штурма. Теперь ему нужно было лишь сохранить Скеллу жизнь. Он стоял над бесчувственным мальчиком и размахивал своим силовым посохом, описывая им размытую дугу с зеленой кромкой и оттесняя фурий, которые толпой валили к ним. Все оставшиеся демоны сосредоточились на углублении для когитаторов зала, отчаянно стараясь добраться до мальчика и последней части их господина, пока та не ускользнула прочь. Те Кахуранги слышал, как Бар`Гул яростно визжит у него в голове, но он отогнал это, с рычанием всадив посох в демона, который спустился слишком низко. Все больше существ исчезало в темных вихрящихся облаках по мере того, как рассеивались энергии, связывавшие их с материальным миром. Без ритуалов Мертвой Кожи и внимания Повелителей Ночи они теряли связь с реальностью.

На другом конце зала управления Шензар подловил капеллана. Одна из тех немногих фурий, которых еще не изгнали из помещения, бросилась на лоялиста сзади. Демон яростно цеплялся и барахтался, сомкнув лапы на поясе воина. Тот развернулся и описал крозиусом короткую беспощадную дугу. Священное оружие разнесло демона, отправив того обратно в небытие. Воин мгновенно вернулся к защите, но короткого мига, на который он отвлекся, оказалось более чем достаточно для Шензара.

Чемпион терминаторов Хаоса впечатал свою булаву в левый наплечник капеллана. Раздался жуткий хруст, и лоялист упал на колени. Взмах второй булавы Шензара встретил крозиус. Противостоящие энергетические поля столкнулись, создав выброс силы. Сервоприводы зафиксировались, не давая воинам отлететь друг от друга из-за разряда. Продолжая упирать вторую булаву в крозиус, Шензар ударил первой в бок лоялиста. Капеллан безмолвно рухнул. Шензар обрушил ему на спину тяжелый сапог и прижал к полу, в это же время оценивая схватку, раздиравшую центр управления на части.

– Ты! – выкрикнул Кулл и направил свой рунный меч на высокого лоялиста с двуручным топором, подбиравшегося к Ксерону. Похоже, вид крови брата, стекавшей по порченому оружию, заставил лоялиста остановиться.

– Сразись со мной, Молчун, – произнес Кулл, вышагивая среди обломков. Так и не надев шлема, он ухмыльнулся на ходу, блеснув стальными клыками. Он жаждал подобного испытания. Шадрайт умер, и больше не существовало никаких ограничений. Убийство воина в сером укрепит его положение в переменчивой иерархии группировки. Лоялист развернулся навстречу Принцу Терний, и Ксерон воспользовался этой возможностью, чтобы устремиться к защитным дверям.

– Мне понравились наши маленькие забавы, – сказал Кулл, небрежно отшвырнув ногой разбитый инфопюпитр. – Я думал, здешняя жатва не принесет удовлетворения. Как же я ошибался.

Лоялист ничего не ответил. Он вскинул свой огромный цепной топор в оборонительную позицию, твердо расставив ноги и прикрывая нагрудник рукоятью оружия.

– Почему ты и твои братья не разговариваете? – спросил у Шарра Повелитель Ночи. – Вам стыдно делать работу вашего Бога-Трупа? Он заставил вас принести какую-то нелепую клятву? Вот потому-то я никогда не смог бы за Него сражаться. Даже те жалкие создания, что возлагают всю свою веру на немощных демонов – и те бесконечно свободнее вас.

Шарр атаковал. В одно мгновение Кархародон перешел от статичной подготовленной обороны к жужжащему рубящему удару. Столь резкая перемена ошеломила бы большую часть добычи до беспомощности, однако Повелителя Ночи было так легко не подловить. Он позволил первому гудящему взмаху цепного топора пройти мимо, а затем, пока Шарр восстанавливал равновесие после промаха, метнулся вперед с быстротой жалящей гадюки.

Шарр, в свою очередь, ожидал именно такого ответа. Магистр роты вовремя придержал удар, чтобы парировать выпад Кулла рукоятью Жнеца. Меч с рунами Хаоса со звоном отскочил от адамантиевого древка цепного топора, и по оружию обоих воинов прошла дрожь.

Используя преимущество в силе, Шарр оттолкнул космодесантника Хаоса назад, освобождая себе место для нового замаха. Жнец с треском ударил в наплечник изменника, срезая шипы, но не смог вгрызться вглубь. В ответ Повелитель Ночи, словно рапирой, провел колющий выпад, с резким звуком ударив Шарра в бок и прорезав серую броню до самого черного панциря. Шарр отреагировал так же, как и любой Кархародон на его месте – атаковал еще более ожесточенно. Жнец быстро ударил раз, другой, третий. Сервоприводы старого доспеха Акиа скрежетали, наделяя Шарра скоростью и силой, необходимыми для того, чтобы орудовать громадным топором с кажущейся легкостью. Повелитель Ночи отступал – уже не с вальяжной, насмешливой грацией дуэлянта, а с поспешностью человека, отчаянно пытающегося выиграть время.

Шарр сознательно врезался в предателя, отбросив последние крупицы оборонительной уравновешенности и метя в горло. Отведя клинок Повелителя Ночи вбок рукоятью Жнеца, второй рукой он вцепился тому в ворот, подтягивая к себе. Изменник, так и не надевший шлема, встретил яростный взгляд черных линз Кархародона скалящейся ухмылкой металлических клыков.

– Плохое решение, Молчун, – произнес он и активировал старинные силовые катушки на своем доспехе. С треском полыхнула дуговая молния, и из узловых точек на утыканной шипами броне Повелителя Ночи ударило зарево. Неожиданный разряд отшвырнул Шарра назад. Челюсти сжались, тело забилось в конвульсиях, Жнец выпал из рук. Древнее оружие издало гортанный рев, его мотор начал сбавлять обороты, и оно заскользило по полу зала управления. Шарр рухнул наземь в дюжине шагов от Повелителя Ночи, расколов рокрит. Левый наплечник и скрепляющие его заклепки погнулись, приняв на себя всю силу удара. Он лежал парализованным, теряя драгоценные секунды. Сведенные мышцы не слушались после шока от дугового разряда. Изменник рассмеялся и двинулся к нему под треск своего доспеха.

– Слишком самоуверенно, Молчун. Слишком несдержанно. А теперь давай-ка поглядим, смогу ли я заставить тебя закричать.

– Если он и закричит, ты этого, наверное, и не услышишь за собственной нескончаемой болтовней, – прорычал Те Кахуранги. Верховный библиарий поднялся из углубления для когитаторов, держа в одной руке бесчувственного Скелла, а в другой – посох. Пылающий на его навершии свет изгнал последних фурий и вырвал Бар`Гула из реальности.

– Надо было дать Шадрайту тебя убить, пока я его не прикончил, – презрительно улыбнулся Повелитель Ночи, останавливаясь. – А, неважно. Тебе меня не остановить, старик.

Те Кахуранги не ответил. Он что-то бормотал про себя, выдыхая слова, которые не произносились уже большую часть тысячелетия. Исходящий из его посоха свет запульсировал в такт литании, на древке вспыхнули и заискрились молнии варпа. Казалось, будто отчаянное и яростное исступление творящейся вокруг схватки померкло и исчезло, и верховный библиарий стал центром энергии, сверкающей по всему командному центру.