Текст книги "Красная Подать (ЛП)"

Автор книги: Робби Макнивен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– На колени, – приказал он. Один из громадных терминаторов положил руку на наплечник раптора и заставил того опуститься. Керамит с лязгом ударился о рокрит. С Ворфекса сняли его увенчанный гребнем шлем, который сейчас был пристегнут магнитами к поясу Шензара.

– Ты сознательно нарушил мой приказ, – произнес Кулл. Его голос резал, словно лезвие его расписанного рунами клинка. – Ты навлек позор на всех нас. Лишь за многие твои прежние услуги я дам тебе быструю смерть.

– Могу ли я сделать подношение моему принцу, прежде чем он свершит правосудие? – спросил Ворфекс. Раптору хватало ума не поднимать головы. Принц Терний ощерился.

– То, что ты прикрыл отход с перекрестка, никак не оправдывает ни твое высокомерие, ни твою глупость, Ворфекс. Я ожидал лучшего при твоем опыте. Ты более не заслуживаешь носить цвета Восьмого Легиона.

– Я вернулся в бой не только ради других Когтей, – произнес Ворфекс. – Их наступление возглавляют терминаторы лоялистов. Если мы хотим их одолеть, нам придется задействовать все, что у нас есть. Даже наших потерянных братьев.

Раптор медленно вытянул одну руку, разжав перчатку. Сделав это, он впервые поднял глаза на Кулла. Принц Терний уставился на предмет, который держал раптор, а затем потянулся за ним.

Это был небольшой костяной амулет, остроконечный зуб какого-то давно умершего хищника.

– Что это?

– Я взял его у одного из их терминаторов, – ответил Ворфекс. – Считайте это частью искупления моей вины и символом их гибели.

И тут Кулл понял. Он улыбнулся. Тварей тьмы, которых Повелители Ночи взяли с собой на поверхность, можно было выпускать лишь в нужное время и против соответствующего врага – они были слишком опасны, чтобы будить их ради чего-то меньшего. Однако теперь представлялась идеальная возможность.

Скоро волна повернет вспять.

+++ Доступ разрешен +++

+++ Начало записи в мнемохранилище +++

+++ Временная отметка, 3675875.M41 +++

День 89, примерное время с погрешностью варпа.

Мы встали на высокую орбиту над Зартаком. Сканирование останков на орбите также завершено, хотя нашим системам пока удается идентифицировать лишь одни из них. По большей части они имеют старинную конструкцию и относятся к непонятному типу. Опознанные нами фрагменты подвергнуты обширному модифицированию. Похоже, что один из кораблей – это «Имперская истина», однако так и не ясно, как и почему она была уничтожена.

Я счел, что мы с большей пользой проведем время на поверхности. Вместе со свитой я направляюсь к сооружению Адептус Арбитес, на которое указывает сигнал бедствия, все еще передаваемый лучом с поверхности. Больше не принять никаких передач, даже от главного гарнизона арбитраторов в Окружной Крепости. Было бы неразумно отправляться прямиком туда, не получив какой-нибудь информации о том, во что же, во имя Святой Терры, мы ввязываемся.

Подписано,

Дознаватель Аугим Нзогву

+++ Окончание записи в мнемохранилище +++

+++ Мысль дня: Кровь мучеников есть семя Империума +++

Глава IX

В рудовозном коридоре №3 эхом отдавались голоса. Скелл не мог разобрать слов. Подземелье играло со звуками, заставляя их отскакивать от стен и потолков, или же спуская вниз из смежных шахт и через трещины в скале. Порой Скелл слышал приближающиеся шаги и бросался в боковой туннель, но звук проходил мимо него, а никто так и не появлялся. Еще его преследовали нашептывания, раздававшиеся словно прямиком из теней, крадущихся вокруг краев осветительных сфер, которые были подвешены на проводах, прибитых к тесным грязевым стенам вместе с трудовыми графиками и религиозными пергаментами. Не раз мальчику казалось, будто он видит, как тьма шевелится и перемещается по собственной воле, причем за последние несколько часов эти жутковатые иллюзии случались все чаще.

Он пытался списать все на голод и изнеможение, но знал, что в действительности дело не в этом.

Голоса, которые он слышал сейчас, принадлежали не призракам. В них слышалось больше усталости, чем злобы, и им вторило шарканье натруженных ног, медленно приближающееся из поперечника 9А. Скелл подозревал, что это такие же узники, хотя последнее, чего ему хотелось – попасться в лапы одной из обезумевших от страха банд, которыми теперь кишел подземный мир. От них было бы достаточно просто уйти, направившись дальше по рудовозному коридору и свернув в боковой тягловый проход, но вот только инстинкты Скелла – та часть его разума, которой он уже давно привык доверять – говорили ему, что в противоположном направлении движется нечто иное.

Он был в ловушке.

Шадрайт почувстовал, что покровитель вернулся к нему. Темнота опять заполнилась, а тени снова повиновались его приказам. Они прыгнули вперед, мчась по туннелям, словно хищные птицы, которых избавили от капюшона и выпустили на охоту. Колдун Хаоса двинулся вслед за ними, облаченный во влажную, свежую плоть. В его поступи вновь появилась целеустремленность.

Мальчишка был рядом. Он ощущал это. На сей раз тому не скрыться.

Те Кахуранги тяжело оперся на посох, пытаясь собраться с силами. Он отправил семь-семь и один-шестнадцать вперед, а сам задержался на рудовозной станции. У них не оставалось времени, а он задерживал молодых инициатов. Видения опустошили его, а плата за старания не дать Мертвой Коже обнаружить присутствие мальчика оказалась слишком высока. Он больше не мог закрывать разум колдуна или не допускать до него наставляющий шепот демона. Теперь он мог надеяться лишь на приданных ему Шарром скаутов, прочесывающих туннели повсюду вокруг.

Его инициаты ушли далеко вглубь рудовозного коридора №3, пропав с глаз Те Кахуранги. На дальнем конце туннеля они, наконец, установили контакт.

Скелл замер. Нерешительность дорого ему обошлась. Пригвожденный к месту осознанием того, что попал в западню, он мог лишь беспомощно наблюдать, как банда вышла из поперечника 9А, обогнула угол и заметила его.

– Стоять! – рявкнул голос. Он попытался было сделать шаг вдоль рудоспуска, но вместо этого оказался на коленях. На него накатило изнеможение, которое, словно собака, весь прошедший день следовало по пятам за его покрытыми волдырями ногами. Он услышал шум бега и возни в грязи и обмяк. Грубая рука схватила его за изодранный комбинезон и перевернула на спину.

– Да дохляк какой-то, – сказала одна из фигур, очерченных тусклым освещением. На него глядели зияющие дула полудюжины автоматов.

– Убьем? – предложил другой голос, потоньше. – У нас и так ртов хватает.

– Ага, он и так на вид почти мертвый.

– Погодьте, – произнес смутно знакомый Скеллу голос. – Я его знаю.

– И чо?

– Он видит всякое. Ну типа, когда оно еще не случилось. Однажды он подбил сокамерника замутить драку, так что нас всех вытащили из нового пласта в Нижнем Южном Одиннадцатом прямо перед тем, как там все обвалилось.

Скелл понял, кто это. Недзи, подсевший на обскуру бандит из камеры под его собственной.

– Хошь сказать, он ведьманутый? – поинтересовался тонкий голос. – Тем более башку ему прострелить. Он типа тех уродов, которые всех законников убили.

Скелл поднял глаза на силуэт Недзи и открыл рот, силясь заставить слова сорваться с пересохших губ.

– Он сказать чего-то пытается, – произнес один из подручных Недзи.

– Эй, чего это там шевелится? – спросил другой.

– Ложись, – прошептал Скелл.

Голова Недзи взорвалась.

Скауты семь-семь и один-шестнадцать перебили беглых узников быстрой очередью приглушенных болтов. Шестеро бандитов упали практически как один, и единственным звуком, сопровождавшим их смерть, была череда глухих ударов. В рудовозном коридоре №3 снова воцарилась тишина.

Не произнося ни слова, два инициата-Кархародона подошли к телам, выглядя в полумраке бледными призраками. Один-шестнадцать остался на часах, крепко держа свой вскинутый модифицированный болт-пистолет типа «Сталкер» и направив его в темноту, уходившую вниз к поперечнику 9А. Семь-семь присел на колено среди еще подергивающихся трупов у него под ногами. Не все тела на полу туннеля были мертвецами.

– Движение, – сказал один-шестнадцать. Одно из тел пыталось подняться. Один-шестнадцать протянул было руку, чтобы проверить его жизненные показатели, но в этот момент встретился с ним взглядом. Глаза мальчика вспыхнули неестественным белым светом. Взметнувшаяся рука с дьявольской силой сомкнулась на запястье скаута.

– Верховный библиарий, мальчик… – успел произнести в вокс один-шестнадцать. Рудовозный коридор №3 заполнили крики, и тени разом бросились на них.

Мертвая Кожа был здесь.

Скауты отыскали свою цель, но слишком поздно. Те Кахуранги пришел в движение, бормоча литанию, чтобы вобрать силу из своего посоха, и побежал вверх по рудовозному коридору №3. Он еще был в пути, когда тесное пространство разорвал адский визг. Подвешенные на стенах осветительные сферы разлетелись, и коридор погрузился во мрак. У Те Кахуранги автоматически включился инфракрасный фильтр, а зеленое внутреннее сияние направляющего камня в силовом посохе давало бледное, водянистое освещение.

Сыпя проклятиями, он двинулся дальше, задействуя резервы силы из психоактивной кости. Он так стремился преодолеть рудовозный коридор, что чуть не пропустил тела.

Их было восемь. Шесть вымазанных сажей трупов сбежавших заключенных, на каждом по два маленьких и аккуратных входных отверстия, указывающих на малошумные болты «Сталкера». Двумя оставшимися были семь-семь и один-шестнадцать. Обоих выпотрошили ужасающе острым оружием. Серые панцири были рассечены, на мертвенно-бледных лицах застыло выражение ошеломления. В варп-зрении Те Кахуранги на жутких ранах еще виднелись мерцающие остатки голубого эфирного пламени.

Он запустил на повтор последнее сообщение один-шестнадцать из вокс-журнала. Мальчик. Он был здесь. Библиарий огляделся, пронзая темноту авточувствами. Ничего. Он послал вовне свою астральную проекцию, прочесывая окрестные туннели на предмет варп-следов воспоминаний и эмоций. Там оказалась лишь гогочущая, глумливая тьма. Он опоздал.

Они забрали его.

Чудовища устроили себе гнездо в казарменной часовне Окружной Крепости. Кулл вошел в некогда священный зал в сопровождении Голгофа и вытащив свой рунный меч. Даже проходя сквозь фильтры его маски-черепа, смрад растерзанного и рассеченного мяса практически валил с ног.

Внутри было совершенно темно, под куполом слышалось слабое пощелкивание и тихое, жалкое поскуливанье. Кулл включил охотничье зрение. Темные руны на клинке меча зажглись мягким светом. Когтистые сапоги вгрызлись в плоть, под громадой его бронированного тела хрустнула кость. Голгоф обнажил свои молниевые когти.

Пол часовни устилал ковер из трупов. Каменные плиты исчезли под змеящимся сплетением бледных и разорванных конечностей, торсов и голов. Когда двое Повелителей Ночи углубились в полукруглый зал, щелкающие звуки усилились, отражаясь от окровавленной кладки оскверненного помещения.

Охотничье зрение Повелителей Ночи выхватило фигуру у дальней стены часовни, где скругленная половина комнаты сходилась с прямой стороной. Человек был прикован к верхушке предмета, некогда являвшегося алтарем, посвященным Имперской Истине – массивной мраморной плите с белоснежным покрытием и предметами культа иллюзорной веры человечества. Теперь же он служил столом для удержания последнего живого арбитратора в Окружной Крепости, а золотую аквилу, чаши и реликварии разбили и разбросали среди окружающих его трупов.

Услышав, как входят Кулл с Голгофом, человек на алтаре застонал, ничего не видя в душном от смерти мраке часовни. С него сняли броню и привязали цепями, обмотанными вокруг мраморного блока, оставив распяленным и беспомощным. От него исходил страх. Когда-то он был командиром арбитраторов Зартака. Теперь же его берегли до тех пор, когда группировке понадобится его голос – связанный темными ритуалами Шадрайта – чтобы обмануть любых имперцев, которые прибудут в систему до отбытия Повелителей Ночи.

Кулл остановился в центре зала и посмотрел вверх.

На стропилах часовни расположились твари. Когда-то это были братья Кулла. Они висели вверх ногами на золоченых балках полукупола, глубоко погрузив страшные когти на нижних конечностях в пласталь и скрестив руки на груди во сне. Они были облачены в силовую броню, схожую с той, которую носили остальные Повелители Ночи, только их доспехи были деформированы и имели дополнительные детали, выполненные в форме вопящих ртов и изгибающихся позвоночников. Шлемы удлинялись за счет закручивающихся назад рогов или расширяющихся керамитовых гребней, придавая существам угловатый и обтекаемый облик хищных птиц. На спинах они носили прыжковые ранцы с реактивными соплами вроде тех, что использовала Первая Смерть или Коготь рапторов Ворфекса, только эти обладали крылообразными расширениями с бронзовыми ребрами жесткости, тихо гудящими от бездействующего варп-заряда. Пальцы заканчивались кошмарными когтями с бритвенно-острыми лезвиями, каждый из которых был длиной с предплечье Кулла.

Когда Кулл остановился в центре часовни, дремлющие глазные линзы одного из существ ожили и вспыхнули, пронзив мрак двумя булавочными остриями красного света. Человек на алтаре завопил от безнадежного страха, когда чудовище отцепилось от своего насеста. Двигаясь с изяществом, которое контрастировало с тяжелой броней, тварь перевернулась в падении. Под хруст раздавливаемого мяса и ломающихся костей она приземлилась, присев перед Куллом и распластав свои когти-мечи по телам жертв. Существо подняло на Принца Терний жуткие багровые глаза, склонив голову в шлеме набок. Из напоминающей клюв решетки вокса раздалось тихое пощелкиванье.

– Брат, у меня есть для тебя кое-что, – сказал Кулл. Его голос эхом отдавался в кошмарном зале. Другие твари наверху тоже проснулись и сверлили взглядами двух незваных гостей. Кулл протянул руку, сжимая между большим и указательным пальцами какой-то предмет. Это был тот острый зуб, что дал ему Ворфекс.

Присевшее перед Куллом создание придвинулось ближе, лязгая пластинами доспеха, и подалось к зубу, словно пытаясь уловить его запах. Через мгновение его взгляд вновь обратился на Кулла.

– Я выпускаю вас на охоту, – произнес Принц Терний.

Существо склонило голову и поднялось. Неожиданно человеческое движение не вязалось с предыдущей птичьей позой. Щелкающие звуки, издаваемые им и его преображенными сородичами, стали громче и к ним добавилось нарастание пульсации, которая исходила от затронутых порчей прыжковых ранцев. Тварь сделала яростное косящее движение лапой, когти-лезвия рассекли воздух в считанных дюймах от нагрудника Кулла. Остальные повторили жест вожака, вспарывая реальность жестокими ударами своих противоестественных когтей. Вокруг них вспыхнуло пламя варпа – внезапно взбурлившийся сине-лиловый пожар, заставивший Кулла сделать шаг назад. Секунду часовню озарял воющий вихрь не-реальности, изливающейся в материальную вселенную через разрезы от когтей.

Пламя полыхнуло и пропало. Варповы Когти исчезли.

Кулл и Голгоф удалились под гуляющее по опустевшей часовни эхо криков перепуганного арбитратора.

Каху срезал последнего из еретиков, разорвав бегущую фигуру очередью массореактивных снарядов из штурмового болтера.

– Убийство подтверждено, – произнес он в вокс. – Комната зачищена.

Они еще на шаг приблизились к тому, чтобы занять следующий перекресток, а вместе с ним и последний туннель, ведущий к центру Скважины №1. После его сообщения вновь наступила ложная тишина. Ухо Лимана и авточувства работали совместно, отсекая ненужные фоновые звуки, в данном случае – жуткий лязг оборудования для грохочения, занимавшего большую часть только зачищенного ими помещения. Это был один из основных подземных узлов, проводивших обогащение – тот этап процесса добычи руды, когда колоссальное количество тонн щебня и земли, также вытянутых мегабурами, отсеивалось от драгоценного адамантия, который и делал шахты Зартака столь доходными. Когда сюда прибыли первые колонисты, процесс добычи происходил куда проще – скальное основание планетоида было насыщено нетронутыми полезными ископаемыми. Хищническая разработка под ноль и зачистка бурами привели к использованию гораздо более примитивных методов, начальники искали последние остатки залежей, выдавливая каждую унцию драгоценной руды из скрывающей ее никчемной грязи.

Конвейерные грохоты являлись ключевым элементом этого процесса. Они принимали землю, притащенную по локорельсу и прогоняли ее по длинной цепочке гидросит и пастей дробилок. Хвосты превращались в жидкую грязь и каменную крошку, а затем полностью сливались в силосные шахты. После этого оставались только твердые самородки чистого адамантия, сверкающие в ярком свете ламп сортировочных конвейеров.

То ли силы Хаоса нанесли удар настолько быстро, что никто не смог выключить оборудование, то ли его сознательно запустили вновь – этого Каху не знал. Машины заполняли вырезанный в скале зал нестройным лязгом и периодически сбрасывали пар, затуманивая воздух, в котором висела тяжелая вонь разрезанного и раздавленного камня.

Помещение располагалось в стороне от узлового перекрестка, к которому продвигались Красные Братья. В обычных условиях на ее зачистку тратило бы свое время прикрепленное к роте подразделение скаутов, а терминаторы пробивались бы к основной цели, однако, поскольку Шарр передал инициатов в распоряжение Те Кахуранги, Первой роте Каху пришлось отвлечься от наступления.

Каху ругал Шарра, перезаряжая оружие и зондируя авточувствами окутанные паром, ржавеющие машины и роликовые конвейеры, чтобы проверить, не упустил ли чего-то из виду. На полу валялось больше двух дюжин пехотинцев еретиков с выкрашенными черной краской руками и в надетых противогазах. Их тела были разнесены на куски огнем штурмовых болтеров. Остальные Красные Братья разошлись по большому залу, дочищая последних уцелевших. Каждый из них напоминал одинокую скалу, невосприимчивую к стрелковому оружию культистов.

– Забытый, дай мне сил, – произнес Каху, закончив осмотр захваченного помещения. Избиение культистов являлось пустым расходованием мастерства Красных Братьев, но выбора у них не оставалось. Скауты сопровождали Те Кахуранги. Секция туннелей, складывавшихся в их основную цель – перекресток 11-1 – была последней, а затем появлялась возможность войти в главные магистрали, окружавшие Скважину №1. С их захватом началась бы последняя фаза операции по отбиванию Зартака, а по ее завершении можно было, наконец, приступать к Сбору.

Пока что Повелители Ночи показали себя совершенно неспособными что-либо противопоставить скорости и ярости атаки Кархародонов. Каху замечал на мертвых врагах множество типов изуродованной силовой брони Mk VII. Он предполагал, что противостоящая им группировка создана недавно, и в ней полно новых, нестойких рекрутов, а также недавно обращенных отступников. Их не готовили против ветеранов Кархародонов. Если бы Шарр не испортил операцию, передав жизненно-необходимые силы Те Кахуранги из-за своего потворства охоте псайкера, они, возможно, сейчас уже бы штурмовали нижние подземелья Окружной Крепости.

– Отделение, перегруппироваться, – передал Каху по воксу остальным Красным Братьям. За минувшие полтора дня они и впрямь стали соответствовать своему названию. Практически каждый дюйм их покрытой рубцами брони был перепачкан кровью, которая образовывала темную, красно-бурую корку поверх белых доспехов. Отделение Первой роты сошлось к своему предводителю со всего зала, топая сквозь пар, словно зловещие и неотвратимые выходцы с того света. Заметное отсутствие брата Эти, павшего в бою в бурильной скважине №23, все еще причиняло Каху боль.

– Распоряжения, брат-сержант? – спросил Нароти, подойдя к своему сержанту.

– Задача не меняется, – сообщил Каху отделению. – Занять последние перекрестки. Когда наиболее крупные туннели окажутся под нашим контролем, у всей боевой роты будет перевалочный пункт для финального штурма скважины. Брат Маро, бери…

Фраза Каху осталась без продолжения. Помещение заполнил леденящий визг, который заглушил шум грохотов и преодолел даже звуковые фильтры космических десантников. Прежде, чем кто-либо смог среагировать, воздух над головой полыхнул расцветшим из ниоткуда синим пламенем. Визг стал громче, и из огня вырвалась пятерка фигур, облаченных в деформированную силовую броню. Их когти окутывало противоестественное пламя, и они бросились на Красных Братьев.

Каху не успел еще передать по воксу предостережение, как в него врезалась первая из тварей. Она рухнула вниз, выставив вперед свои вывернутые нижние конечности и глубоко всадив когти в оба наплечника. Каху покачнулся от удара, ему не дали опрокинуться только колоссальная масса тактической брони дредноута и автостабилизаторы. Он сделал выпад в направлении вопящего монстра, но силовой кулак прошел лишь сквозь рассеивающееся синее пламя, оставшееся на месте того – с помощью своего порченого прыжкового ранца тварь превратила падение в рывок вверх и выскочила за пределы досягаемости Каху.

– Отец Пустоты вас всех побери, – бросил терминатор в вокс, вскидывая штурмовой болтер. – Брат Туво, нам нужно…

Его опять прервали – существо ударило снова, когти оставили трещину на одной из линз шлема и пустили кровь из-под разорванных пластин погнутого левого наплечника. Каху отключил фиксацию сапог и сделал шаг назад, давая себе место, чтобы как следует замахнуться. На сей раз предатель увлекся, и при попытке оторваться потрескивающий кулак пришиб одну из его конечностей. Ускорение повело его не вверх, а назад, и он заскользил по решетчатому полу, словно какой-то стремительный когтистый хищник.

На другом конце зала остальные падшие Повелители Ночи атаковали трех боевых братьев Каху, перечеркивая доспехи Красных Братьев ударами когтей. Броня терминаторов слабо защищала от противоестественных лезвий изменников. Изрубленный и окровавленный Маро уже стоял на коленях, а Нароти прижали к конвейерному грохоту, и расщепляющее поле его кулака давало сбои.

Каху открыл огонь по напавшему на него Повелителю Ночи. Фильтр целеуказателя уцелевшей линзы пытался отследить взмывшее вверх создание, и, наконец, очередь болтов срезала одно из крыльев прыжкового ранца. Из затронутого порчей Хаоса ускорителя полетели искры, и существо потеряло высоту так же резко, как до этого набирало ее. Каху с грохотом зашагал вперед, скрежеща сервоприводами. Магазинный блок штурмового болтера щелкнул, опустев, однако перед этим ему удалось всадить два последних болта в нагрудник твари.

Она зашаталась, и он схватил ее кулаком за одну из конечностей. Повелитель Ночи отбивался, его когти врезались в усиленную броню терминатора, и в этих местах вспыхивало пламя варпа. Какую-то секунду две силы боролись, между сцепившимися противниками трещала и искрилась энергия. А затем Каху сжал кулак, раздавив конечность Повелителя Ночи, и проломил увенчанный гребнем шлем. Предатель распался на части дождем горящего мяса и расплавленной брони, превратившейся в жидкость от страшного удара Кархародона.

Остальным Красным Братьям приходилось тяжко. Бросив взгляд на данные о жизненных показателях, Каху увидел предупреждающие символы над боевыми метками Маро и Туво. Раненый Нароти мерцал желтым. Каху сосредоточился на нем, наполовину скрытом паром и гремящим конвейерным грохотом на дальнем конце помещения. Он сорвался на тяжелый бег, перезаряжаясь на ходу.

Еще один Повелитель Ночи ударил Каху сзади. Он упал, увлекаемый вперед собственной инерцией. Пол под ним прогнулся. Он зарычал, силясь выпрямиться, и под пронзительное жужжание сервоприводов приподнялся на одно колено. На это ушло несколько драгоценных секунд. Секунд, которых, как он знал, у него не было.

Поясницу пронзила боль, и на экране повреждений вспыхнули новые созвездия предупреждающих рун. Он задохнулся, чувствуя, как длинные когти выскальзывают наружу, и биоимпульс задействует болеподавляющие стимуляторы.

Терминатор поднялся на ноги, и как раз в этот миг перед ним приземлилось другое создание, вогнавшее когти в пол для опоры. Оно рубануло сплеча, целясь в горжет. Он парировал силовым кулаком, и оружие отскочило друг от друга, треща энергией. Тот, что позади, ударил снова, на этот раз погрузив оба комплекта когтей в спину под лопатками.

Каху не обращал внимания на предупреждающие дисплеи и данные о жизненных показателях, которые сообщали ему, что он уже мертвец. Ему пробили легкие и разорвали одно из сердец. Он вложил остатки сил в рывок к когтистому чудовищу перед ним, чтобы схватить его кулаком. Оно легко метнулось назад, а стоявшее сзади подсекло ему ноги страшным сходящимся взмахом когтей. Сервоприводы отказали, и он повалился, рухнув на спину. Кровь не давала дышать. Метка Нароти на дисплее стала красной. Он силился вновь подняться, заставить тело опять работать, заново разжечь ту убийственную ярость, которая успешно провела его через такое количество схваток. Однако ничего не двигалось. Доспех был мертв, равно как и он сам. Броня превратилась в его гробницу, придавив так же наверняка, как крышка саркофага.

Опускалась тьма. Оставшаяся линза, мерцавшая на последних резервах энергии доспеха, подстроила фокусировку. Над ним присела одна из тварей. По ее меняющейся шипастой броне струился огонь варпа. Она свесила голову набок, будто любопытная небесная птица, спустившаяся понаблюдать за смертью парализованной добычи. Из ее вокс-решетки раздалось тихое пощелкиванье. А затем, через мгновение, вокруг нее снова вспыхнуло пламя. Существо сделало резкое режущее движение когтями и устремилось вверх. Его поглотил ревущий огонь. Когда тот погас, тварь и ее сородичи уже пропали, скрывшись столь же быстро, как и появились.

Каху умирал, а машины для просеивания адамантия все лязгали, не обращая внимания на кровь, капающую с непрерывно крутящихся конвейеров.

+++ Доступ разрешен +++

+++ Начало записи в мнемохранилище +++

+++ Временная отметка, 3676875.M41 +++

День 90, локальное время Зартака.

Мы только что обезопасили зоны высадки в сооружении Адептус Арбитес, которое обозначено в голокартах как Участок №8. Здесь совершенно пусто. Присутствуют, впрочем, многочисленные следы вооруженного конфликта. Арсенал взломан и опустошен, на стенах стреляные гильзы, а в медицинском отсеке пятна высохшей крови. Что еще более интересно, земля внутри участка сильно вспахана большими гусеницами и, похоже, посадочными опорами. Такое ощущение, что здесь высаживалась гусеничная техника, скорее всего – тяжелые бронемашины. Сержант Воррен также нашел отпечатки сапог, которые, как я считаю, могли принадлежать только воинам Адептус Астартес.

Мы готовимся к спуску на тюремные уровни, а затем и в шахты за их пределами, если так и не найдем следов жизни. Некоторые члены свиты, особенно криптоаналитик Сериф, крайне рекомендовали перед тем, как рисковать идти дальше, отправить весть лорду Розенкранцу и ожидать его указаний. Поступить так заманчиво, однако я не стану увиливать от своих обязанностей. Я знаю, что обладаю достаточным допуском и полномочиями, чтобы пока что продолжать, а кроме того, мне не хотелось бы снова перегружать астропата «Святой Анжелики». Человек еле пережил вопль-мортис Зартака.

Мы идем дальше, во мрак.

Подписано,

Дознаватель Аугим Нзогву

+++ Окончание записи в мнемохранилище +++

+++ Мысль дня: Лишь в смерти приходит конец долгу +++