355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роб Сандерс » Легион Проклятых (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Легион Проклятых (ЛП)
  • Текст добавлен: 12 мая 2017, 03:30

Текст книги "Легион Проклятых (ЛП)"


Автор книги: Роб Сандерс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Керш, – произнес апотекарий.

– Не жалей меня, брат, – произнес Кнут, обращаясь к Тиберию.

Свежая кровь капала на пол со спины космического десантника. Вефесда попыталась подойти к Кершу, чтобы промыть раны.

– Назад… – прорычал Кнут, заставив очистителя бросить полотенце и отойти от него на безопасное расстояние.

Эзраки наблюдал за приближающимся Тиберием, в его глазах читалась неуверенность. Керш также сделал несколько шагов, подняв полотенце, чтобы стереть пот со лба.

– Где он?

– Что тебе с того? – ощерился Тиберий. – Хочешь вернуть его?

– Я сделаю это.

– А я проверю твои инструменты, апотекарий, – произнес ветеран, обращаясь к Эзраки, – похоже, твой пациент все еще в коме.

– Ты бы хотел, чтобы я был там, брат, – произнес Керш.

– Я не брат тебе, Кнут...

– Может мне выбить из тебя эту дурь?

– Прекратите оба, сейчас же... – начал Эзраки.

– Я убью тебя и за меньшее, – произнес Тиберий, когда они поравнялись. – Теперь Стигмученик у Альфа Легиона.

Сдиратели начали кружить друг напротив друга.

– Ты и сантиарх – все, что осталось от внутреннего круга магистра. А я – все, что осталось от первой.

Керше переводил взгляд с Теберия на апотекария. Наконец его взгляд остановился на Эзраки.

– Магистр Ишабольд?

– Магистр жив, – подтвердил Эзраки, – но говорят, он тяжело ранен.

– Говорят?! – рявкнул Керш. – Ты – Эзраки, член апотекариона, что говорит верховный апотекарий.

– Мой господин мертв, – признался Эзраки, пожалев о своем резком тоне. – Как и сказал Тиберий, круг расколот. Наш повелитель силен, но раны серьезные. Попытка покушения провалилась, но Альфа Легионеры применили смертельный токсин, про который мы не знаем ровным счетом ничего. И теперь смерть – это лишь вопрос времени.

– Сколько?

– Недели. Может годы. По правде говоря, я не знаю.

– Мы должны найти источник этого токсина.

– Его уже ищут. Четвертая рота. Они полагают, что субстанция – органического происхождения, следы искусственного вмешательства отсутствуют. Они отправили людей на все миры смерти в сегментуме. Я также участвую в этом. Апотекарий Абсалом из второй собирался лететь с тобой на Пир, но оказалось, что он нужен для координации операции и разработки формулы антидота. Теперь он – верховный апотекарий.

– А где Альфа Легион? – спросил Керш.

– Они уползли подобно змеям, чей герб они носят на своей броне, – произнес Тиберий.

– Четвертая теряет время, – произнес Керш, обращаясь к Эзраки. – Мы должны найти предателей, вернуть стяг и получить информацию о токсине.

– Полагаешь, мы не думали об этом? – с издевкой спросил Тиберий.

– Они здесь и в то же время везде, – с грустью произнес Эзраки. – Они играли с нами. Даже самые обещающие сведения приводили нас в никуда. Все это было до Вейглхэвена.

– Вэйглхэвен?

– Пятую роту заманили туда, – произнес Эзраки.

– Они искали стяг Ордена, – добавил Тиберий, ткнув палец в Керша. – Твой стяг.

– Ловушка?

Апотекарий кивнул.

– Сколько?

– Почти половина роты, – ответил Тиберий.

Керш снова уставил взгляд в пол.

– Братьев отправили на мучительную смерть, пока ты живешь и дышишь, стоя передо мной. Кнут? Скорее плеть. Плеть для всего Ордена. Твои сердца бьются лишь чтобы ты еще больше впадал в бесчестие. Наша кровь – на твоих руках.

– Таков путь Дорна, – наконец произнес Керш, его глаза снова встретили с глазами его обвинителя. – Мы сражаемся за Императора до самой смерти. Служение любой ценой – даже моей душой, брат Тиберий. Если мы поговорим о твоей крови, я так понимаю, ты оставил достаточно на клинке Белого Храмовника, с которым ты сражался в Клетке.

Презрительная усмешка Сдирателя сменилась гримасой гнева. Его разодранный кулак метнулся к Кершу, намереваясь сокрушить его. Тиберий был быстр, но он двигался как ветеран ближнего боя: размеренно, просчитывая все риски. Предсказуемо. Керш провел всю свою жизнь рядом с магистром Ордена, сражаясь с опытными воинами всех мастей и рас. Враг всегда посылал лучших, чтобы убить его, а задача Кнута была довольно проста – убить их прежде, чем они доберутся до магистра. Керш спокойно уклонялся от его атак. Кулаки Тиберия были повсюду: прямые удары, обратные, боковые. И каждый из них не достигал своей цели. Кнут работал плечами, каждый раз убирая голову из зоны поражения кулаков Тиберия. Короткий удар ноги заставил Керша пошатнуться. Он отвел колено в сторону и бросил свое полотенце прямо в лицо Тиберия. Заслуженный боевой брат отбросил его в сторону, только чтобы обнаружить, что Керш восстановил равновесие. Сгусток крови и выбитые зубы вылетели изо рта ветерана, когда его голова приняла на себя удар. Его могучее тело оторвалось от земли и затем рухнуло на пол со звуком, похожим ну дар молота. Керш сжимал шлем Эзраки. Апотекарий пытался встать между двумя воинами, и Кнут в этот момент выхватил из рук Эзраки его шлем. Схватив его, он резко развернулся по дуге и врезал им по лицу Тиберия. Эзраки склонился над упавшим космическим десантником, чтобы проверить его состояние. Когда Тиберий закашлялся, из разбитого носа и сломанной челюсти вылетели фонтаны крови. Керш взглянул на кровавый след на фоне белизны шлема.

– Твоя кровь снова пролилась, брат Тиберий, – сплюнул Кнут.

Тиберий махнул рукой, давая знак Эзраки, что он не нуждается в медицинской помощи, и, пошатываясь, встал на ноги.

– Давай, мясо, – рявкнул Керш.

– Довольно! – раздался крик трупа-капитана Гедеона, вошедшего в пениториум.

– Оставь силы для чертовой арены, – с отвращением произнес он. – Уберите его отсюда. Очистите пол.

Сервы Ордена поспешили выполнить приказ, пока Эзраки, поддерживая Тиберия, сопровождал десантника к выходу. Апотекарий одарил Керша осуждающим взглядом.

– Встретимся внизу, – произнес он.

Керш вернул Эзраки его шлем. Апотекарий последний раз бросил на Керша взгляд и покинул пениториум. Труп-капитан нажал на панель связи, прикрепленной к стене.

– Говорит Гедеон. Откройте щиты, левого борта.

Пениториум завибрировал, когда пластины брони стали расходиться в стороны. Когда Гедеон пересек помещение, металлические листы полностью разошлись, явив десантником наружный пейзаж. Свет залил тускло освещенный пениториум.

– За мной, – скомандовал труп-капитан.

Керш медлил лишь мгновение, но Гедеон успел отметить его несогласие с приказом. Окно из армопласта было огромным, ее длина равнялось длине самого пениториума. Оба Сдирателя стояли в полной тишине, наблюдая за планетой внизу и судном, над которым парил «Шрам». Помимо фрегата Сдирателей, здесь присутствовал боевой транспортник класса «Удар Смерти», «Нигилан Прокси». Позади него парил небольшой фрегат «Белликоз», на котором виднелся символ Черных Храмовников. Другие штурмовые суда принадлежали различным орденам Адептус Астартес, все они сосредоточились у потрепанных флангов «Тита», крейсера-ветерана Имперских Кулаков. Под ними виднелась планета желтоватого цвета, окутанная облаками сажи и пепла. «Тит» и менее крупное судно дрейфовали над почерневшим полюсом. Вблизи толстого кольца экватора возникло световое «шоу» из огромных взрывов. Огромный корабль ксеносов несся вниз. Дизайн корабля выдавал в нем орочий крузер. Атакуемое с правого борта легким крейсером и истребителями флота, а с левого борта – фрегатом Имперских Кулаков типа «Гладиус», крузер, похоже, сопровождал эскорт из более мелких кораблей противника. Между имперскими судами и огромным левиафаном орков разыгралась настоящая битва, пока судно Имперских Кулаков пыталось провести отчаянную высадку на корабль противника. На фоне разыгравшегося спектакля вдалеке виднелись лучи пушек судов Флота и Адептус Астертес, вступивших в бой с роем истребителей противника.

– Где мы? – наконец произнес Керш.

– Самарканд.

– Никогда не слышал о таком.

– Я не удивлен. Он был частью империи Урк две тысячи лет назад. Орочий военачальник по прозвищу «Великий Клык» заправляет в этой системе.

– Какой-то военачальник, о котором я также ничего не слышал.

Гедеон проигнорировал явное безразличие Керша.

– Сельскохозяйственные миры Самарканда снабжали ульи Коронис Агатон. Двенадцать, покрытых лесами, миров были оккупированы ксеносами и преданы огню. К сожалению, Великий Клык, как и его сородичи, лишен амбиций. Жирные твари решили обосноваться здесь, сделав эти миры своим домом. Их флот и войска более не выходили за пределы системы.

– Клык что-то замышляет?

– Две тысячи лет – слишком большой срок для терпения зеленокожих, ты так не считаешь? – парировал труп-капитан. – Нет. Но даже небольшой империи ксеносов не позволено существовать поблизости с судовыми линиями Империума.

– Тогда уничтожь их, – произнес Керш.

– Мы пытаемся, – ответил Гедеон.

– Две тысячи лет?

– Имперские Кулаки, Темные Ангелы и Космические Волки были задействованы в операциях по очищению системы от орды Великого Клыка. Прогресс был медленным.

– Ксеносы так хорошо окопались?

– Нет, никаких серьезных линий обороны. Просто их слишком много. К нам приходят отчеты: Тринадцатый полк перворожденных востроянцев, сто тридцать второй пехотный с Молоха и двадцать седьмой с Урдеши – все уничтожены в попытке освободить Самарканд.

– Самарканд захвачен.

– Слава Императору. Наши братья, Имперские Кулаки, успешно провели операцию там, где этого не смогли сделать Темные Ангелы и Космические Волки. Самарканд Четыре снова вошел в лоно Империума. Но пока только он один, и враг жаждет вернуть его...

– Что мы делаем, во имя Дорна? – прервал Гедеона Керш. – Что я делаю здесь?

– Если бы это был мой выбор, Кнут, я бы не взял тебя сюда.

– Наши братья Кулаки попросили о помощи?

– Нет.

– Тогда почему мы не задействованы в своих собственных операциях? – настаивал Керш. – Альфа Легион. Магистр Ишабольд?

– Ты здесь по распоряжению магистра Ишабольда, и это все, что твои предательские уши должны услышать.

Керш повернулся к трупу-капитану.

– Я нужен магистру.

– Тебя не хотят видеть там, – произнес Гедеон. – Ты больше не играешь никакой роли в трагическом будущем Ордена. Слышишь меня, Кнут? Все что в тебе осталось будет применено здесь.

– Здесь? – произнес Сдиратель, ткнув пальцем в сторону планеты. – Я даже ничего не знаю об этих мирах.

– Самарканд Четыре – выбранное место для проведения восемьсот шестнадцатого Пира Мечей.

– Мы здесь, чтобы состязаться?

– Ты здесь, чтобы состязаться.

– Пока наш Орден под угрозой, и жизнь магистра висит на волоске? – произнес Керш, в его словах читалось откровенное раздражение. – Ты сошел с ума?

– Пир важен.

– Пир – это трата времени!

– Важная трата. Наступили темные времена, Керш. И не только для Сдирателей. Ангелы Императора разбросаны по всей галактике. Сыны Дорна находятся вдалеке друг от друга. Мы должны поддерживать братские узы. А они куются в состязаниях.

– Мы только недавно участвовали в Пире.

– Традиция предписывает проводить Пир каждые сто лет. Ордена первого основания имеют право организовать состязание раньше этого времени. Они часто так делают.

– Во имя Катафалка, зачем им это?

– Пир Мечей служит своей цели, – произнес Гедеон. – Между нами заключено множество пактов и договоренностей, но мы рождены для победы. Правящие Ордена строят свою славу на базе прошлых побед, их успех всегда будет приятен для ушей и глаз Дорна, где бы ни был примарх. Они проводят состязание, чтобы доказать всем свое превосходство и указать на слабости других Орденов. Как и мы, они хотят победить. Я не удивлюсь, что именно наши злоключения стали причиной этого Пира.

– Мы не можем попросить другой Орден выступить вместо нас?

– Иногда это случается.

– Тогда почему ты еще не сделал этого.

– Любовь братьев сложно завоевать, – ответил Гедеон. – Пир Мечей – не просто испытание. Отношения между Орденами приносят определенные плоды. Даже сейчас Повелители Огня спешат в Селатор-Примус, чтобы помочь нашей второй роте.

– Мы – Сдиратели...

– Да, мы – Сдиратели. Ты можешь обнаружить нашу кровь на самой Святой Терре и стенах Императорского Дворца. И сейчас мы превозмогаем, как и раньше, облаченные в броню нашего примарха. Все наше существование – это битва до последней капли крови. Мы не дрогнем. Ни сейчас, ни в будущем.

– Согласен, – произнес Керш. – Но почему честь измеряется победами на состязании, а не смертями наших врагов?

– В тебе горит огонь, Кнут, даже я это чувствую, – произнес Гедеон. – Я не знаю лояльность ли это, стыд или желание отомстить. Мне не важно. Орден несет самые ужасные потери за последние пять тысяч лет. Наступили темные времена, мне нужен такой огонь в каждой роте, каждом отделении, каждом Сдирателе. Вместе с укреплением связей с орденом-прародителем этот Пир Мечей укрепит нашу гордость. С покушением на магистра Ишабольда и потерей Стигмученика надежды наших братьев превратились в прах. Тяжесть судьбы довлеет над всеми нами. Ишабольд надеялся зажечь огнем сердца наших братьев с помощью этого состязания. Поэтому он послал меня. Поэтому он послал тебя.

Керш уставился в холодную пустоту космоса.

– Каков наш статус? – наконец произнес он.

– Самое худшее выступление за всю нашу историю, – признался труп-капитан. – Девять из десяти наших чемпионов – повержены, а Пир только начался. Ты – последний. Поэтому я санкционировал этот чертов эксперимент Эзраки.

– Если я проиграю?

– Тогда мы опозорим Дорна и весь наш Орден. В твоем случае – дважды. Наши братья лишь укрепятся во мнении, что мы слабы, и я не знаю, как переживет эти новости магистр Ишабольд.

– Но мы можем покинуть Пир раньше?

– Даже не думай о крестовом походе за Стигмучеником. Если единственный шанс восстановить твою честь – здесь, сделай все возможное, чтобы победить. Если ты проиграешь, как девять братьев до тебя, мы покинем Самарканд и двинемся к Онасису, чтобы присоединиться к Разрушителям в их искупительном крестовом походе через Темпест Гипокрен. Ты не увидишь наш родной мир, Эскару, еще сто лет и тебе будет позволено вернуться лишь тогда, когда все бесчестье выйдет из тебя вместе с твоей кровью. И я снова выберу тебя для Пира. Обдумай мою угрозу и обещание, брат.

Керш молчал. Разгневанный на Гедеона. Разгневанный на себя. Он наблюдал как крейсер Имперских Кулаков отделяется от «скитальца» зеленокожих. Корабли флота также вышли из боя, прекратив огонь по кораблю. Крузер стал разваливаться под действием взрывов. Секции корабля разошлись, и монстр разделился на две части. Обе части полетели в сторону Самарканда IV, пылая в высших слоях атмосферы. За обломками последовали десантные капсулы, выпущенные крейсером Имперских Кулаков, чтобы добить выживших орков на земле. Керш повернулся к Гедеону, но тот уже ушел, оставив Кнута в одиночестве. Свет в пениториуме погас, и зал освещался огнями планеты. Дрожь прошла по телу Керша, и десантник понял, что температура в помещении значительно снизилась. Что-то задело его тонкие волосы в районе шеи, заставив Сдирателя развернуться. Но он обнаружил лишь тьму позади себя. Керш сплюнул в темноту.

– Плевал я на твои детские уловки, Тиберий, – произнес Кнут, – так как все они – продукт трусливой душонки.

Керш отвернулся и снова стал вглядываться в глубину космоса. Кнут еще мгновение наблюдал за пейзажем снаружи, пока не понял, что он не один. Присутствие сервов без надобности раздражало Керша. Если бы он почувствовал Тиберия, то уже давно бы принял боевую стойку, ведомый злостью и адреналином. Но здесь было что-то другое. Керш почувствовал, как его кровь холодеет. Затем раздался стук его зубов. Кнут медленно повернул голову. Он увидел призрачный силуэт, облаченный в силовую броню. Воин словно возник из тьмы.

– Нет... – прохрипел Керш, его дыхание превратилось в пар.

Глаза расширились. Перед ним был призрак из его темных кошмаров. Он не смотрел на него. Он просто существовал. Здесь. Ужасающая реальность. Его гротескная броня была похожа на скелет, а сквозь трещину шлема Керш мог видеть что-то неестественное, неживое, воплощение страха. Схожее чувство пронзило все существо Кнута. Он не привык испытывать это чувство так, как испытывают его смертные, в глубине души, что-то первобытное реагировало на этого фантома, и это ощущение совсем не нравилось Кершу. Но скоро это чувство сменилось другим, более знакомым космическому десантнику. Гнев. Желание встретиться с угрозой лицом к лицу и уничтожить ее. Возможно, призрак был предвестником Тьмы, или неизвестной формой угрозы для корабля. В любом случае, Керш должен был действовать. Он бегло осмотрел помещение в поисках оружия. Поверхностное сканирование не дало результатов, и взгляд Кнута снова вернулся к призраку. Но он исчез. В темной пустоте космоса выделялись очертания «Шрама», освещаемого желтоватым сиянием Самарканда IV. Среди антенн, бойниц и других конструкций, Керш заметил бронированную фигуру, двигающуюся по внешнему корпусу корабля. Призрак.

– Трон Терры... – пробормотал Кнут, его глаза впились в армопласт.

Он следил за каждым шагом незнакомца, пока тот не растворился рядом с ремонтным отсеком. Прикоснувшись к интерьеру корабля, Керш почувствовал что-то влажное и липкое. Отшатнувшись, Сдиратель обнаружил, что смотрит на надпись, на Высоком Готике, в месте отпечатка пальца. Его слова, те, которые он произнес в пениториуме несколько минут назад.

«In dedicato imperatum ultra articulo mortis».

– За Императора даже в смерти, – прошептал Керш.

Ошарашенный Сдиратель огляделся по сторонам. Он включил свет, нажав на панель на стене пениториума. На мгновение Кершу показалось, что слова написаны кровью. Кровью, взятой из лужи на полу, оставленной Тиберием. Там же были и кровавые следы от ступней. Бронированных, широких и тяжелых. Они вели от этой лужи к надписи на пластине. Казалось, они возникли ниоткуда и вели в никуда. Керш нажал на кнопку открытия дверей и обнаружил за ними старого Еноха, Орена и Вефесду, почтительно ждавших снаружи. Гидеон отпустил их, но никто не давал им разрешения войти в пениториум.

– Кто-нибудь входил после убытия трупа-капитана? – спросил Кнут.

Сервы переглянулись и закачали головами.

– Вы в порядке, господин? – поинтересовалась Вефесда.

Глаза Сдирателя сузились, и он развернулся в сторону пениториума. Пол все еще был украшен кровью Тиберия, но следы исчезли. Десантник просканировал пластины, но слова также исчезли. Кнут подошел ближе к смотровому стеклу в поисках таинственного незнакомца, но ничего не обнаружил.

– Господин? – позвала Вефесда, войдя в помещение.

Керш развернулся и оперся на холодную панель. Его взгляд упал на потолок пениториума.

– Мне нужен апотекарий, – произнес Кнут.

– Его здесь нет, мой господин.

– Где он?

– На поверхности планеты.

– Значит, мы летим туда. Готовьте транспорт.

ГЛАВА 3

ПИР МЕЧЕЙ

– Послушай, Эзраки...

Керш следовал за апотекарием вниз по каменному коридору, ведущему на арену. За ним, в свою очередь, следовали три его личных серва. Повсюду шныряли сервы и сервиторы. Каждый из них выполнял определенные задачи разной степени важности. Воины из других Орденов также пропускали Эзраки, шагавшего в ритм со скрипом его гидравлической конечности.

– Говорю тебе, я – не я.

– Что ж, кто бы ты ни был, – произнес Эзраки, – ты зайдешь в Клетку через три минуты, поэтому готовься заранее.

– У меня расстройство сознания.

– Это – побочный эффект от столь долго пребывания во тьме.

– Возможно, во время процедуры произошла ошибка...

– Гедеон говорил, что ты попробуешь отвертеться таким способом.

– Я вижу необъяснимые вещи.

– Видеть – значит верить, Керш. Сделай невозможное реальным.

– Я все еще не в себе, апотекарий!

Сервы, обычно смотрящие в пол в присутствии Адептус Астартес, уставились на взволнованного Сдирателя. Эзраки остановился и развернулся к Кершу.

– Я уже выполнил полное сканирование. Процедура была успешной.

– Может дефект оккулобуляра?

– Невозможно.

– Супрагормональный дисбаланс.

– У него другие симптомы.

– Повреждение мозга.

– Я был неправ, Керш.

– Что ты имеешь в виду?

– На «Шраме» я приказал тебе отдыхать. Я был неправ. Все раны, нанесенные тебе Альфа Легионом и процедурой, зажили. Мы – Анеглы Императора, созданные по его образу и подобию, но мы не одинаковы. Я переоценил твои возможности восстановления. Ты одарен, Кнут, и сейчас мне нужен твой дар. Он нужен твоим братьям. Это – дело чести, и ты должен принять вызов нашему Ордену. Это не обсуждается. Слышишь меня, Керш? Сейчас – самое подходящее время. Две минуты – и честь Ордена окажется в твоих руках.

Плечи Кнута расслабились.

– Значит, я просто теряю свою душу.

– Это лишь реакция тела, уверяю тебя. Следуй за мной, – произнес Эзраки и нырнул под арку.

Под ней Керш обнаружил небольшое помещение. У каждого Ордена была небольшая комната для подготовки к поединку в Клетке.

– Помогите брату Хадраку, – приказал Эзраки сервам Керша, пока тот направлялся в сторону каменной плиты с печатью Сдирателй.

Молодой технодесантник Хадрак облачился в церемониальную броню вместо стихаря. Он яростно орудовал молотками различного размера, склонившись над адамантовой наковальней, но когда Керш приблизился к нему, сделал паузу и одарил Кнута презрительным взглядом.

– Продолжай работу, брат, – произнес Эзраки, и технодесантник отвернулся.

Старик Энох и Орен стали таскать пластины брони, в то время как Вефесда сняла с Кнута стихарь. Пока ее родственники облачали Сдирателя в броню, она возилась с ремнями и заклепками, соединявшими пластины брони.

– Что это? – спросил Керш, многозначительно разглядывая желтую пластину нагрудника.

– Все воины должны быть облачены в броню легиона, – ответил Эзраки. – Это символ единства.

Хадрак передал Еноху и Орену наплечники. Первый был раскрашен в цвета Имперских Кулаков. Второй – нес на себе эмблему Сдирателей. Именно над этим наплечником трудился технодесантник, когда в комнату вошли Керш и Эзраки. Наплечник был сильно поврежден.

– Узахар получил серьезные травмы.

– Эзраки...

– Соревнования были в полном разгаре, когда ты очнулся. И ты не участвовал в церемонии открытия.

Апотекарий выглянул в коридор, чтобы сверить часы.

– Что ты знаешь о Пире Мечей?

– Я знаю, что это дипломатическая потеря времени, когда наши братья калечат друг друга, пока настоящий враг безнаказанно бродит по всей галактике.

– Пир Мечей проходит в честь решения нашего примарха разбить легион на Ордена, как того требовал Кодекс Астартес. Дорн выбрал «Вечную крепость» Железных Воинов на Себастусе IV в качестве инструмента деления.

– И тогда возник наш Орден, – произнес Керш. – Я знаю эту историю о «Железной Клетке».

– Мы вошли в «Вечную крепость» как легион, – продолжил Эзраки. – А вышли множеством Орденов. Нашему примарху было больно наблюдать за тем, как рушится наше братство, но он знал, что это необходимо. Дорн оставил за собой пост командующего Кулаками. Он хотел, чтобы Ордена сохраняли хорошие взаимоотношения и поддерживали культ братства. Это желание воплотилось в последовавшем позднее Крестовым походом Дедала. Наши браться из других Орденов были приглашены для участия в этом походе, где вновь были даны клятвы и проведены ритуалы. Рогал Дорн самолично сломал клинок, которым он сражался на барже Гора, не сумев помочь Императору. Второй клинок, так называемый «Меч Себастуса» или «Меч Дорна» остался с нами после Железной Клетки. Это один из самых почитаемых артефактов в легионе, сам Дорн использовал этот меч во всех своих битвах. Орден, победивший на соревнованиях, удостаивается чести хранить этот клинок у себя до следующего Пира Мечей.

– Спасибо за экскурс в историю. Сейчас ты похож на сантиарха Бальтазара.

– Ты должен знать, за что мы сражаемся.

Керш наблюдал, как ВеФесда затягивает ремни наплечника.

– Я не носил броню скаута со времен службы в десятой роте.

Керш был полностью экипирован для спарринга. Туника, грудная пластина с аквилой в центре, ракушка и наплечники из керамита, на руках – перчатки. Комплект снаряжения завершали ботинки. Шлем не прилагался к экипировке, локти и бицепсы также были открыты. Эзраки вышел первым.

– Правила просты. Каждый раунд заканчивается нокаутом. Дерутся два чемпиона. Тот, кто покидает клетку на ногах – победитель. Время поединка не ограничено. Клетка – церемониальная площадка, но это не амфитеатр. Клетка – своеобразная реконструкция «Железной Клетки», но поверхность меняется каждый раунд.

– Каждый?

– Да, каждый.

Эзраки провел Кнута через врата. Железные решетки и каменные плиты, встречавшиеся им на пути, были усеяны изображениями Кулаков со своим примархом, чтобы никто не забывал, кто является избранными чемпионами Дорна. Первыми среди равных. Достойными носить броню в цветах примарха. Данные рисунки служили прямым посылом всем чемпионам других Орденов. Апотекарий направил сервов в сторону ярусной галереи. Старый Енох пробормотал молитву, а Орен подобострастно склонил голову.

– Сражайтесь хорошо, господин, – произнесла Вефесда и, чуть помедлив, побежала за отцом.

– Расскажи мне об оружии, – произнес Керш.

Эзраки кивнул. Керш был прагматиком и воином.

– Лишь два оружия разрешено использовать в Клетке, – начал апотекарий.

– Это, – произнес он, похлопав Кнута кулаком по спине. – Используй его по назначению. Второе – гладиус, спрятанный в Клетке. Один – для тебя, другой – для противника. Наконечники и лезвия смазаны паралитическим токсином, разработанным Адептус Механикус специально для Пира. Чем больше порезов ты нанес, тем больше вероятность твоей победы. То же самое можно сказать и про твоего оппонента.

Сдиратели стояли рядом со входом в Клетку. Прозвучал гонг, возвещая о начале поединка.

– Эзраки?

– Да?

– Что, если это не побочные эффекты от процедуры? Что, если это не мой разум? Что, если это Тьма?

– Что ты имеешь в виду?

– Что если вещи, которые я вижу... реальны?

Апотекарий задумался.

– Это уже вопрос святости. Почему тебе не обсудить этот вопрос с капелланом? Если тебе повезет, у тебя будет такая возможность.

Решетка ворот стала подниматься, и прозвучал второй звонок. Эзраки поднес перчатку к губам и поцеловал ее.

Dextera Dornami, Захария Керш, – произнес апотекарий, прежде чем удалиться.

Керш кивнул и преклонил колено перед воротами. Он сжал кулак и прикоснулся костяшками ко лбу, губам, нагрудной пластине брони, одному сердцу, затем второму. Встав на ноги, Сдиратель вошел в Клетку. Она не была похоже ни на амфитеатр, ни на тренировочный зал, к которому он привык. В Клетке могли бы спокойно уместиться два боевых корабля. Поверхность была неровной и усеяна каменными блоками, выточенными из темного самаркандского камня. Сама арена была усеяна квадратными ямами и перпендикулярными возвышениями, лестницами и зубчатыми валами. Вылезти из Клетки можно было только, взобравшись на самую вершину высоких валов. Это место не было типичной гладиаторской ямой дикого мира. Здесь не было ликующей толпы или подстрекателей, присутствующих на подобных мероприятиях. Ряды закованных в броню мужчин молчаливо, словно статуи, взирали на бойцов. Аудитория соревнований была похожа на посетителей музея, среди которых шныряли сервы, провожавшие гостей на их места, и сервиторы, стоящие подле Ангелов смерти, пока те наблюдали за происходящим. Керш заметил Еноха и Орена, стоящих рядом с Эзраки. Вефесда свешивалась с перил, ее на ее лице отражались смешанные чувства, включая страх и вымученную храбрость. И тогда он снова увидел его. Позади Вефесды стояла фигура из его кошмаров. Его недавнее наваждение. Костяной фантом в броне. Он стоял среди его братьев, наблюдая за Кнутом. Пока Керш спускался в яму, тусклый блеск линз призрака следовал за ним. Решетка ворот захлопнулась, и Керш приступил к поиску гладиуса. Перейдя на бег, Сдиратель стал взбираться на холм для лучшего обзора местности. Каблуки его ботинок крошили камень, пока он перемещался от блока к блоку. Кнут опустил плечи, его взгляд перемещался от одного места к другому. Сдиратель грамотно распределял энергию во время бега, экономя силы. Словно хищник. Неожиданно Керш услышал рев своего противника, который уже поджидал Кнута.

Космический десантник сбил его с ног. Керш покатился вниз. Задев острые края валунов, Кнут, наконец, остановил падения на уровне мезонина. Оправившись от удара, Сдиратель резко развернулся. Его противник отбросил его с одной арены на другую. Керш сразу понял намерения его соперника. Космический десантник стал карабкаться вверх по угловатой колонне. Кнут услышал скрежет металла о камень. Повернувшись лицом к Кершу, его оппонент показал ему сжатый в руке гладиус. Эзраки был прав. Керш все-таки встретился с капелланом. Тяжелый амулет висел на поясе оппонента вместе с ожерельем из драгоценных камней для молитв. Сам амулет представлял собой адамантовую аквилу, и Кнут узнал в нем розариус капеллана, деактивированный, как того требовали правила поединка. Наплечник нес на себе символ Ордена Повелителей Огня, но Керш уже понял, кто перед ним, лишь взглянув на татуировки космического десантника. Капеллан был ходячей иллюстрацией – на всех частях его тела были вытатуированы языки пламени, которые он готов был обрушить на своих врагов. Его сухая кожа была усеяна татуировками, в то время как почерневшая макушка черепа была вымазана сажей, словно выжженное поле сельскохозяйственного мира. Издав оглушающий рев, капеллан Повелителей Огня спрыгнул вниз. Он жаждал поскорее закончить поединок, пока Сдиратель не оправился от удара. Но гладиус встретил лишь воздух. Керш перекатился в сторону, позволив мечу соприкоснуться с поверхностью. Делая кувырок назад, Керш врезал ботинком в челюсть Повелителя Огня. Выведя капеллана из равновесия.

К тому времени, как Керш поднялся на ноги, его противник уже приближался к нему, метя в Кнута отравленным лезвием. Керш уворачивался, балансируя на носках своих ботинок. Сдиратель то выгибался дугой, то уклонялся в стороны, убирая руки и ноги с пути отравленного лезвия. Капеллан двигался как настоящий эксперт ближнего боя. Движения клинка были практически неуловимы обычному взгляду, уколы и рубящие удары были похожи на строки поэмы. Это напоминало Кершу пламя во тьме, из которой не было выхода. Кнут поднимал вверх перчатки, отбивая кончик клинка кулаками. Захария завидовал грации своего противника. Сдиратели были яростными бойцами. Плавность, ритмичность и техника не были популярны в Ордене Керша, и все сводилось к первобытному инстинкту. Выживание было всем. Техничность владения мечом была уделом мертвецов. Керш позволил мечу пройти сквозь его защиту. Повелитель Огня, ухватившись за возможность, сделал более длинный выпад, что позволило Сдирателю ухватить противника за запястье и шею. Десантники стали бороться за право владения мечом. Какой-то момент бойцы не двигались, сжимая конечности друг друга в мертвой хватке, на лицах застыли выражения силы и воли. Капеллан схватил запястье Сдирателя, схватившее его за шею. Затем резко потянул Кнута за грудную пластину, и оба десантника стали кружиться вокруг друг друга. Повелитель Огня прижал Керша к каменному обелиску. Поверхность самаркандского камня треснула, и осколки посыпались на землю. Кнут оттолкнул противника, впечатав его в толстую железную стену Клетки. Наплечник Повелителя Огня скрежетал, пока Кнут тащил капеллана вдоль стены. Керш впечатал кулак противника, сжимавший гладиус, о железную поверхность стены. Повелитель Огня разжал хватку на нагруднике Сдирателя и стал наносить боковые удары по корпусу Керша. Наконец, гладиус выпал из руки капеллана и упал на землю. Это вызвало у Керша удивление, он не думал, что его усилия будут вознаграждены так быстро. Он тут же попытался схватить гладиус, но прежде чем он осознал ошибочность своего поступка, капеллан нанес сокрушительный удар в голову. Керш упал, сжимая гладиус в руке. Откатившись в сторону, Кнут вытянул вперед руку с клинком. Подошва ботинка Повелителя Огня обрушилась на его кисть. Второй ступней капеллан атаковал лицо поверженного Сдирателя. Открыв окутанный кровавой пеленой глаз, Керш обнаружил , что избиение закончилось. Повелитель Огня уже не стоял над ним, и Кнут услышал, как капеллан поднимает упавший гладиус. Вокруг также происходили изменения. Архитектура Клетки, зеркально отражавшая кошмар Вечного Дворца Железных Воинов на Себастусе IV, менялась. Секция пола, на которой она находился, также начала подниматься. Перекатившись, Керш врезался в Повелителя Огня. Оба Адептус Астартес упали на землю, и снова гладиус стал объектом соревнования. Схватившись за кончик лезвия и рукоять, Повелитель Огня и Сдиратель сражались за право владеть гладиусом. Испещренное татуировками лицо капеллана исказилось, бицепсы напрягались в попытке приблизить лезвие к глотке Керша. Кнут отвернул голову, когда противник навалился на него. Дыхание Повелителя Огня отдавало химическими парами. Словно космический десантник поглотил прометий. Лезвия продвинулось вниз, и глаза Керша расширились. Грубая сила взяла вверх, и на лице Повелителя Огня появился звериный оскал. Вместо идеальных зубов, характерных для ангелов Императора, Кнут обнаружил пасть полную острых, каменных клыков, похожих на наконечники стрел и копий. Капеллан сделал вдох, сжав челюсти, затем резко выдохнул, окатив лицо Сдирателя струей пламени. Керш склонил голову набок, позволив гладиусу еще больше приблизиться к его горлу. Десантник почувствовал, как начинает поджариваться кожа на шее. Вторая струя обожгла ему ухо и часть лица. Извиваясь, Кнут кинул взгляд на безмолвную толпу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю