Текст книги "Легион Проклятых (ЛП)"

Автор книги: Роб Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Мы – Сдиратели, – проскрежетал Керш. – Яростные воины. Наши прародители сражались на стенах Императорского Дворца. Мы – не вестники. Мы – Сдиратели, и под нашими ногами – земля Империума. Мы превозмогаем и сражаемся, несмотря ни на что. Словно это – наш Дворец. Я подвел магистра Ордена. Я не подведу Императора.

Оба десантника испепеляли друг друга полными яростью взглядами, пока сервы Керша прикрепляли его печати и оружие к поясу.

– Как и ты.

Эзраки отвел взгляд, когда в дверном проеме возник брат Мика. Чемпион чувствовал себя не в своей тарелке посреди разыгравшегося спора. Труп-капитан повернулся к юному Сдирателю.

– Передай капеллану Шадрату следующее: скажи ему, чтобы он и брат Торалех немедленно прибыли во дворец понтифика. Мы встретимся там.

Мика кивнул.

– Тебя это тоже касается, – добавил Керш, прежде чем перевести взгляд на обозленного апотекария.

– И тебя.

Эзраки потупил взгляд и слабо кивнул.

– У нас есть послание для понтифика Олифанта и его главного астропата.

ГЛАВА 9

ВЕСТНИК

Две группы Сдирателей встретились друг с другом перед обелиском дворца Экклезиархии, резиденцией Еразма Олифанта, понтифика и планетарного губернатора.

Керш следовал в компании апотекария и брата Мики, шедшего впереди с щитом и болтером на изготовку. Капеллан Шадрат прибыл с знаменосцем пятой роты, братом Торалехом, гордо держащим боевой стяг. Слегка позади него следовали плеть второго отделения Ишмаил и брат Леви из отделения Кастигир. Оба Сдиратели были без шлемов, суровые лица обрамляли многочисленные шрамы.

– Я не буду протягивать тебе перчатку брат, так как боюсь, что ты не пожмешь ее, и это расстроит нас обоих, – агрессивно начал Керш, – но я благодарю тебя, за то, что позаботился о пятой в мое отсутствие и выполнил мои приказы.

Шадрат остановился. Его шлем-череп остался на месте, и капеллан явно не стремился выказать уважение.

– Я сделал то, что ожидал бы от меня Катафалк, – наконец произнес Шадрат.

– И не более, – признал Керш.

– Что мы здесь делаем? – рявкнул Ишмаил, лицо ветерана исказилось от отвращения.

– Выполняем наш долг, брат Ишмаил, – ответил Кнут. – Который я не собираюсь здесь обсуждать. Адептус Астартес – не демократическое подразделение. Как и Империум Императора, не забывай об этом. Ты и твои братья будут делать то, что им прикажут, черт побери.

Ишмаил и Леви обменялись полными гнева взглядами. Сдвоенные колонны Похоронной Гвардии промаршировали ко дворцу, держа свои лаз-мушкеты на плечах. Лейтенант гвардейцев повел их вдоль дверей дворца, на ходу меняя обойму своего пистолета.

– Что случилось, лейтенант? – спросил Кнут.

– Нас призвал верховный констебль, господин, – ответил офицер.

– Идите, – приказал Керш Сдирателям.

Ишмаил и Торалех зашли в арку, брат Мика и Леви отворили тяжелые двери и повели группу внутрь небольшого дворца через лестницы обелиска. У приемных покоев, под сводом искусного барельефа, они встретили верховного констебля Колкухона, выкрикивавшего приказы своим гвардейцам. Несколько бойцов стояли у бронзовых дверей покоев понтифика. Остальные нацелили дула своих ружей на пролеты. Небольшая группа гвардейцев повалила на землю каменную статую, чтобы попытаться выбить дверь.

– Хвала Богу-Императору, – произнес Колкухон при появлении Адептус Астартес.

– Что происходит?

– Понтифик внутри уже несколько часов. Мы думали, что он молится, – признался констебль. – Когда дела потребовали его вмешательства, я попытался войти внутрь.

– Заперто?

– Здесь нет замка. Возможно, они заблокированы с другой стороны.

– Там есть кто-то еще?

– Только его главный астропат, – произнес Колкухин.

Кнут облизнул засохшие губы.

– Торалех, Ишмаил, – приказал труп-капитан.

Когда Похоронная Гвардия убрала с пути десантников импровизированный таран, плеть отделения и огромный знаменосец уперли плечи в бронзовые двери. Благодаря сверхчеловеческой силе Сдирателей двери начали поддаваться. Створки слегка разошлись в стороны, издав оглушающий скрежет.

– Забаррикадировано шкафами, – доложил Ишмаил.

– Что? – воскликнул констебль.

Запах серы ударил в ноздри Кнута.

– Вы чувствуете запах? – спросил он.

Чихнув, он почувствовал неестественный аромат озона. То же самое он чувствовал на поле боя, когда одаренные члены библиария сокрушали врагов Императора, черпая энергию из варпа.

– Смрад варпа... – прошипел Шадрат.

– Понтифик! – крикнул Эзраки в дверной проем.

Не услышав ответа, Керш ткнул пальцем в брата Мику, а затем – в каменную стену.

– Стреляй в нее!

Уперев болтер в плечо, ротный чемпион открыл огонь. Когда пыль рассеялась, присутствующие обнаружили огромную дыру в стене и обломки каменной кладки внутри комнаты. Словно торпеда, Керш на полной скорости врезался в стену. Проделав проход, он нырнул внутрь. Перекувыркнувшись, Керш встал на ноги. Труп-капитан отцепил от пояса цепной меч, а другой рукой перехватил короткий клинок, выставив его перед собой. Активировав лезвие модели «Риза», он стал водить им из стороны в сторону, словно факелом во тьме пещеры. Внутри все было объято беспорядком. Прикрывая друг друга, Мика и Леви последовали за труп-капитаном.

– Олифант! – позвал Керш.

Шадрат, Эзраки и Ишмаил зашли последними. Торалех ждал остался за стеной, направив болтер прямо в дыру.

– Рассредоточиться, – приказал труп-капитан, дав знак Сдирателям следовать в приемную понтифику.

– Керш, – позвал апотекарий, привлекая внимание Кнута к обломкам каменных плит, валявшихся на полу перед бронзовой дверью.

Пройдя через обломки, Сдиратели двинулись в тронную залу. Керш, прикрываемый болтерами Леви и Мики, обнаружил обмякшее на троне тело.

– Понтифик? – позвал Кнут.

Не дождавшись ответа, труп-капитан позвал апотекария.

– Эзраки!

Апотекарий, двигавшийся последним, стал пробираться к Кершу. Остальные Сдиратели собрались у двери, готовые открыть огонь. Леви подошел к телу и откинул капюшон, обнаружив под ним главного астропата, взиравшего на Сдирателей пустыми глазницами.

– Без сознания, – произнес апотекарий. – Как и Мелмох.

– Слушайте! – крикнул Керш, поставив скорость вращения зубцов цепного меча на максимум.

Остальные Сдиратели замерли. Просканировав помещение, они услышали слабые стоны.

– Это – снаружи, – произнес Ишмаил.

Керш присоединился к нему на балконе, пытаясь вглядеться в тьму. Под балконом располагался узкий выступ, служащий больше в декоративных, нежели в практических целях. Присмотревшись, Сдиратели обнаружили пальцы, отчаянно хватавшиеся за край выступа. А затем они увидели и самого понтифика, прижавшегося к стене. Увидев Адептус Астартес, Олифант выдохнул с облегчением.

– Олифант! – закричал Керш. – Ишмаил...

Но плеть отделения уже перелез через балюстраду балкона и встал на край выступа.

– Эзраки, – позвал труп-капитан, повернув голову к апотекарию.

Апотекарий оставил брата Леви с бесчувственным астропатом и поспешил к Кершу.

– Он приходит в себя, – произнес Сдиратель, когда голова астропата начала подергиваться.

Вместо пустых глазниц на Сдирателей взирала пара темных, как ночь, и полных гнева глазных белков. Ошарашенный, брат Леви наблюдал, как из плоти головы марионетки вылезают рога.

– Демо... – начал Леви, но тварь взорвалась, разметав по полу остатки черепа и мозгов.

На месте взорванной головы появился вытянутый череп, затем клыки и вскоре – адская плоть, первобытная, звериная и развращенная. Тонкие, пылающие конечности с когтями вылезали из ладоней и пяток астропата, тело демона росло, облачаясь в «накидку» из кожи смертного. Огоньки нематериальной жизни пылали в глазах монстра, словно жар в печи. В одно мгновение демон срезал голову Сдирателя и схватил ее своими когтистыми лапами. Фыркнув, монстр отправил голову десантника в свою пасть. Внимание Керша было отвлечено на выступ, и труп-капитан среагировал не достаточно быстро. Он увидел, как его братья вскинули болтеры и понял, что что-то не так. Кнут был шокирован поведением братьев, и почувствовал как по всей зале, словно молния, распространилась волна гнева и ярости. Капеллан Шадрат направил пистолет в его сторону и занял атакующую позицию. Керш выхватил из кобуры свое собственное оружие модели «Марк 2», но брат Мика оттолкнул руку капеллана своим плечом.

– Труп-капитан! – крикнул он.

Прежде чем Кнут успел прицелиться, у входа на балкон появилось багровое пятно. Труп-капитан заметил, как что-то вылезает из этого пятна, что-то демоническое, с когтями, рогами и богомерзкой плотью. Керш перехватил руку Ишмаила, в другой плеть отделения держал истощенного понтифика. К тому времени как Керш повернулся к тронной зале, тварь преодолела дистанцию, равную половине комнаты. Мика и капеллан одновременно окрыли огонь, срывая со стен ценные реликвии Экклезиархии. Керш присоединился к ним, зажав монстра меж двух огней семьдесят пятого калибра. Оперевшись на обломки плиты, демон взмыл вверх и стал карабкаться по балкам на потолке по направлению к колоколу. Раздалось клацанье когтей по металлу колокола Обелиска. Пока капеллан перезаряжал болтер, брат Мика перемещался вдоль стен комнаты по направлению к своему труп-капитану, посылая болты в стенки балок. К нему присоединился апотекарий, ведущий огонь из своего пистолета, и брат Торалех, переключивший режим стрельбы на автоматический. Знаменосец проник внутрь комнаты, услышав стрельбу, и теперь держал стяг прямо перед собой, словно религиозный артефакт, готовый уничтожить зверя одной лишь верой.

– Прекратить огонь! – приказал Керш.

Клацанье когтей по колоколу не прекращалось. Глаза Керша расширились от осознания грядущей беды.

– Назад! – крикнул труп-капитан, но было уже поздно.

Великий колокол Обелиска, проломив потолок, рухнул вниз. Огромный инструмент упал прямо на обломки мебели и стены, и покатился по полу тронной залы. Керш с ужасом наблюдал, как капеллан Шадрат, Торалех и брат Мика просто исчезли из вида, сбитые колоколом, который понесся дальше, к другим этажам. Труп-капитан поймал взглядом демона, взгромоздившегося на гремящий инструмент, управляя им и наводя на путь разрушения. Эзраки повезло больше, но, из-за проломленного колоколом пола, апотекарию пришлось перепрыгнуть на балкон. Гидравлическая конечность не была готова к такому маневру, заставив апотекария оказаться в неустойчивом положении. Керш заметил, как под ногами Эзраки стал проваливаться пол. Отбросив в сторону болт-пистолет и цепной меч, Керш упал на пол. Гранитная плитка, под его грудью, также обрушилась. Одной рукой схватившись за поручень, вторую – Кнут протянул падающему апотекарию. Его облаченные в керамит пальцы скользнули по наконечнику редуктора и схватили кисть Эзраки. Обычно апотекарий использовал этот инструмент для извлечения геносемени павших Сдирателей. Повиснув в воздухе, Эзраки осознал, что редуктор спас его от падения. Убрав пистолет в кобуру, апотекарий протянул Кершу вторую руку. Скривившись, он подтянул себя вверх. Перебросив свою гидравлическую ногу на край балкона, апотекарий использовал гидравлику, чтобы завершить подъем. Пока Сдиратели отлеживались на полу, наблюдая за разрушениями внизу, они услышали как Похоронная Гвардия, сквозь завалы, пробирается по лестнице вниз.

– Потери... – начал Эзраки, вставая на ноги.

Керш подобрал свои болт-пистолет и цепной меч.

– Сначала я прибью его, – крикнул Кнут, активируя цепной меч.

– Вызывай «Перчатку», – приказал Керш, – и захвати с собой понтифика.

Сказав это, Керш повернулся и перешел на другую сторону балкона. Падая, Великий колокол оставлял за собой обломки мебели, балок и камней на каждом, разрушенным им этаже. Перепрыгивая с одной горы обломков на другую, Керш бросился преследовать демона. На половине пути перед ним возникло густое облако пыли, говорившее о том, что колокол наконец-то достиг самого нижнего этажа дворца. Дальнейшее продвижение затрудняло хрупкое состояние обломков и оглушающее эхо от колокола, повисшее в воздухе. Когда Керш очередной раз оперся на то, что по его мнению казалось опорой, рука не встретила сопротивления и Кнут пролетел вниз три последние этажа. Врезавшись в груду осколков, Кнут почувствовал скрежет брони и ее протест против такого обращения. Сделав перекат, он принял боевую стойку. Сквозь пелену облака пыли Керш с трудом мог разглядеть очертания помятого колокола, погнутых тросов и канатов, прикрепленных к инструменту.

– Шадрат... Мика... Торалех. Отзовитесь. – крикнул он, но вокс-передатчик продолжал трещать статикой.

Неожиданно тварь оказалась прямо над ним. Вскарабкавшись на верхушку колокола, демон приготовился прикончить Кнута, держа обломок балки своими адскими когтями. Длинный язык монстра показался наружу из его демонической пасти. Цепной меч в руках Керша ожил, требуя крови. Труп-капитан направил лезвие на демона. Кнут поднырнул под первый удар, целью которого было снести Сдирателю голову. Второй и третий удары по дуге обрушились на Керша. Перемещаясь небольшими шажками по неровному полу, стараясь при этом сохранить фокус и хладнокровие при неестественно быстрых атаках демона, Кнут искусно уворачивался от ударов противника. Десантник отклонился назад от очередного удара балкой, острый кончик импровизированного оружия прошел в миллиметре от его горла. Перекатившись влево, Керш увернулся от второго удара, разнесшего обломки шкафа, на которых только что стоял капитан. Неожиданный обратный удар достал Кнута, врезавшись в его ранец и отбросив Сдирателя в стену. Кеш выкинул назад руку с цепным мечом, срезав кончик бруса. Перехватив балку словно копье, демон рванулся к Сдирателю. Керш отбил брус плоской стороной клинка, в результате чего брус ушел в сторону и пронзил стену прямо за ним. Кнут увеличил скорость вращения зубцов своего оружия, доведя ее до сумасшедшей, и вонзил клинок в брус. Тварь вытащила брус из стены, но Керш лишь усилил давление. Монстр обрушил на труп-капитана серию ударов, намереваясь разрубить Адептус Астартес, но все удары были отбиты серейторным лезвием клинка Кнута и его закованными в броню руками. Балка постепенно теряла свою длину после каждого удара Сдирателя, заставвившего демона отступить к колоколу. Когда в руках у монстра остался лишь огрызок, Керш выхватил пистолет. И когда труп-капитан открыл огонь из «Марка II», демон резко ушел в сторону, откинув остатки бруска в сторону, и оказался на другой стороне колокола, оставив за собой две вмятины от болтов на корпусе инструмента. Воодушевленный отступлением демона, Керш ринулся к монстру, преодолевая препятствия, вызванных падением колокола. Залу озарили яркие лучи выстрелов, и Кнут увидел стройные ряды гвардейцев из Похоронной Гвардии, ведущих полуавтоматический огонь под руководством констебля Колкухина. Монстр рванулся прямо на испуганных гвардейцев, выставивших заслон в низу лестницы. Керш бы сам присоединился к гвардейцам, если бы не стяг, валявшийся в горе мусора. Рука Торалеха все еще сжимала древко стяга, несмотря на то, что тело знаменосца представляло собой месиво из костей и керамита, наполовину похороненное под грудой обломков. Керш сплюнул и выругался. Неожиданно, чья-то перчатка схватила его за ногу. Развернувшись, Кнут увидел частично погребенного Сдирателя. Бросив взгляд на перестрелку, а затем на перчатку, Керш бросил свои пистолет и меч на пол. Убирая куски камня с тела космического десантника, труп-капитан осознал, что смотрит на покореженный череполикий шлем Шадрата. Обломки плит и осколки Великого Колокола сдавливали грудь капеллана.

– Держись, – произнес Керш, обращаясь к Шадрату, и уперся ранцем в стенку колокола.

Ухватившись за нижние края инструмента, Кнут стал вставать, напрягая мышцы ног.

Дисциплинированная стрельба внизу сменилась на крики Гвардейцев, эхом раскатившиеся по дворцу. Напрягшись, труп-капитан слегка сдвинул обломок купола с груди капеллана. Керш слушал тяжелое дыхание капеллана, пока снизу доносились звуки резни. Монстр оказался в самой гуще гвардейцев, разрывая их тела на куски и потроша внутренности Похоронной Гвардии с легкой непринужденностью.

Через несколько мгновений демон вернулся к Кершу. Оперевшись на все четыре лапы, тварь метнулась к Сдирателю. Шкура зверя была усеяна ожогами от лаз-болтов и покрыта кровью гвардейцев, которых он убил. Керш удерживал край колокола, пока капеллан выползал из-под инструмента. В последний момент Кнут ослабил хватку. Край колокола упал на наплечник капеллана, зажав его руку и заставив Сдирателя скорчиться от боли. Демон врезался в металл колокола макушкой своего широкого черепа, его скрученные рога, ударившись о поверхность, вызвали звон. Выхватив из-за пояса реликтовый гладиус, Кнут прочертил дугу, по локоть отрубив жилистую конечной твари. Если в случае с обычным противником подобная потеря смогла бы на время вывести его из строя, для демона потеря конечности не стала ощутимым препятствием. Это лишь еще больше озлобило монстра. Используя обрубок, демон выбыл гладиус из рук Сдирателя. Врезавшись в грудь космического десантника своей головой, он отбросил Керша прямо на стену. На пол посыпались отколовшиеся от стены плиты. Тварь несколько раз впечатала труп-капитана в одно и то же место, образовав брешь в стене. Керш попытался дотянуться до второго гладиуса у него на поясе, но, в итоге, ему пришлось схватиться за рога демона, чтобы выдержать следующий удар. Сжав гидравлические сухожилия кисти, Керш сломал рог противника и всадил обломок в глаз демона. Реакция последовала моментально. Голова монстра взметнулась вверх, а пасть раскрылась шире, чем ожидал Кнут. Пытаясь зажать пасть демона, Сдиратель схватился за рог твари, пытаясь оттолкнуть противника назад. Пока Керш отталкивал демона назад, язык монстра внезапно затвердел и стал острым как бритва. Труп-капитан инстинктивно убрал голову с траектории удара, когда язык, словно выстрел, устремился к его лицу. Проломив стену, язык вернулся обратно в пасть. Кнут снова увернулся, но на этот раз язык оставил порез на его голове. Вдруг, из неоткуда, раздался выстрел из болт-пистолета. Монстр издал раздраженный рев и ретировался в сторону, позволив нескольким болтам пробить стену рядом с Кнутом. Делая кувырок, Кнут заметил как капеллан Шадрат, будучи все еще зажатым обломком колокола, держит его пистолет модели «Марк II». Демон встал на четвереньки и принялся уворачиваться от выстрелов капеллана. Вскочив на обломок инструмента, тварь добавила веса и без того тяжелого колокола, и капеллан выпустил оружие из рук, скорчившись от боли. Уперевшись конечностями в пол, демон приготовился убить Шадрата своим неповрежденным рогом. Неожиданно руины заполнились болтерным огнем. Брат Мика, в запыленной броне, сделал несколько уверенных шагов вокруг колокола. Демон издал нечеловеческий рев, когда болты вошли в его плоть. Чемпион прикрывался щитом, поливая противника градом болтов из переведенного в автоматический режим болтера. Инстинктивно прикрываясь рогом и культей, демон терял пальцы и когти, разрываемые болтами, и пятился назад от наступающего чемпиона.

Когда обойма Мики опустела, монстр развернулся и обнаружил стоящего за ним Кнута. Сдиратель вытянулся в полный рост и занес над головой огромный обломок каменной плиты. Выражение лица труп-капитана представляло собой смесь ярости и физического усилия. Обрушив обломок на голову демона, Керш наблюдал, как монстр отходит назад. Спотыкаясь о горы мусора и камней демон, казалось, на мгновение утратил контроль над происходящим. В порыве ярости Кнут ринулся на монстра и схватил его рукой за шею, а свободной рукой перехватил язык демона и стал выворачивать его голову в сторону. Сдиратель чувствовал, как его броня протестует от подобной близости к демону Хаоса. Однако, в настоящий момент, это мало волновало Керша. Продолжая сдавливать шею твари, Кнут обрушил на нее град ударов кулаком.

Керш чувствовал, как все его существо переполняет ярость. Естественная ярость к врагам Императора, которая перерастает во что-то неестественное и чудовищное. Борясь с сущностью варпа, Кнут ощущал, что внутри него растет что-то мерзкое и бескомпромиссное, что-то дикое и неспособное подчиняться дисциплине и холодному рассудку Адептус Астартес. Чувство, заменившее желание победить. Гнев, недисциплинированность, анархия. Отсутствие контроля, который можно было бы охарактеризовать не иначе как жажду крови. Керш стал керамитовой чашей, переполненной жаркой, безумной яростью. Изрыгая проклятия во время избиения монстра, Керш перестал быть собой. Его глаза зафиксировались на обломках, об которые спотыкались его ноги и лапы демона. Перед его взором промелькнула картинка. Мимолетная вспышка. Кристаллическая пластина, которую он обнаружил на своей груди. Карта Таро Императора. Магнус Оккулярис. Единственный, немигающий глаз, взирающий на Керша и наполняющий его чувством, неестественным для Сдирателя. Страхом. Керш вспомнил Тьму. Дар Дорна. Его проклятие. Уничтоженную галактику. Одиночество. Кнут не ощущал присутствие фантома, но был уверен, что тот находился рядом. Сдирателю казалось, что он очутился в кошмаре Тьмы. Кнут почувствовал, как замерло его сердце. Пустота, тушившая пламя праведного гнева, пожирала его, словно огонь, постепенно поглощающий горящее здание.

Керш пришел в себя. Ярость исчезла. Он больше не чувствовал злость. Кнут снова сфокусировался на монстре, которого он зажал в смертельной хватке. В голове мелькнули две мысли: угроза, я должен действовать. Керш подтащил демона к системе звонковых проводов колокола. Схватив толстый провод, Кнут обматал его вокруг непропорционального черепа монстра. Отпустив демона, он почувствовал, как конечности твари снова наполняются жизнью. Два оставшихся когтя заклацали по его наплечнику. Керш схватил второй провод и стал обматывать лапы монстра. Затем он спихнул демона в дыру в полу, тварь стала извиваться в импровизированной петле, суча ногами взад-вперед. Существо хрипело и отплевывалось, демонстрируя животную ярость. Кнут еще какое-то время держал провод, заставляя демона корчиться в конвульсиях.

– Керш! – раздался голос сверху.

Чувства труп-капитана постепенно начали возвращаться. Это был Эзраки. Керш почувствовал вибрацию в воздухе. Долгожданный гул двигателей «Громового ястреба».

Две фигуры появились из пыльной пелены. В одной руке брат Мика нес заряженный болт-пистолет, направленный в корчащегося демона. Второй – он поддерживал капеллана Шадрата, освобожденного из-под колокола. Шадрат, в свою очередь, крепко сжимал стяг роты. Они остановились, наблюдая за извивающейся тварью варпа. Капеллан облокотился на стяг, позволив чемпиону упереть оружие в плечо. Мика навел прицел болтера на демона. Керш заметил огнь в глазах чемпиона роты.

– Побереги патроны, – приказал труп-капитан, прежде чем настроить вокс-передатчик. – «Перчатка», говорит Керш.

Кнут крепко сжал провод, на котором болтался демон.

– Корректировка цели, ориентир – внутренняя часть дворца.

Трое Сдирателей наблюдали, как исчезает демон. Керш с трудом удерживал провод, чувствуя, как монстр отчаянно хватается за жизнь. Неожиданно провод замер. Почти одновременно с этим раздался рев тяжелых болтеров. Истерзанное тело упало на обломки колокола внизу, вызвав убийственный звон, эхом разнесшийся по дворцу. Демон был мертв. Труп почернел и обуглился, прошитый болтами и истерзанный до неузнаваемости.

– Вы ранены? – спросил Мика у труп-капитана.

– Нет, а ты – да.

– Вы в порядке? – настаивал чемпион.

– Сейчас – да, – ответил Керш, бросив взгляд на обугленные останки демона.

Проходя мимо обломков, Кнут подобрал свое оружие.

– Что делать с телом? – прошипел Шадрат.

Прежде чем покинуть комнату Керш остановился и развернулся к капеллану, бросив последний взгляд на останки твари. Тело демона уже начало входить в конфликт с реальностью, кожа покраснела и покрылась волдырями. Пар бронзового цвета поднимался вверх с обуглившейся плоти адского творения. Но Керш не хотел повторения предшествовавшей резни.

– Сожги, – произнес Керш, обращаясь к капеллану, и вышел наружу.

ГЛАВА 10

НЕКРОПЛЕКС

Брат Омар надавил на ручку газа. Мотоцикл подчинился и рванулся вперед, дух машины изголодался по дороге. Будучи неофитом, кожа брата Омара еще не была испещрена шрамами, и грудная пластина – вмятинами. Толстые шины несли машину скаута по узкой тропе, а его темная накидка развевалась на ветру. Омар увеличил скорость, проезжая вдоль кавалькады колонн. С появлением кровавой кометы в цертусианских облаках, мировое сообщество раскололось. Богатые и привилегированные сословия бежали. Купцы распродавали свой товар. Писцы оставляли свои мастерские, а священники бросали свои паствы. Те, у кого были хоть какие-то средства, паковали вещи и выстраивались в очередь перед Мемориальным космопортом, чтобы занять место в отсеках шатлов легких крейсеров. Все они слышали истории об уничтожении целых миров, оказавшихся на пути кометы. Их кошельки опустошались жадными капитанами транспортников, устремлявшихся к орбите системы. Чувство страха было чуждо Омару, как и всем Сдирателям. Будучи скаутом и братом десятой роты, он был достаточно молод, чтобы помнить о сомнениях и предчувствиях, возникавших в его детстве. Времена хирургических усовершенствований и изучения культа остались позади. Как и времена, когда слова матери и отца были для него законом. Времена кошмаров, когда тьма кишела опасностями. Брат Омар испытывал жалость к тем, кому пришлось остаться на планете. Словно дети, оставшиеся цертусианцы были охвачены собственной невежественностью. Их существование зависело от воли Императора, ежедневно передававшейся через уста священников и каторжный труд. Теперь у них не осталось ни того, ни другого. Новорожденные останутся без еды, а мертвецы – без погребения. Повсюду царила паника. Инфраструктура постепенно разрушалась, а страхи по поводу еды и безопасности вылились в тиранию, грабежи и убийства. Именно поэтому труп-капитан Керш отдал приказы плети отделения Кетураху и его скаутам на патрулирование местности, чтобы проверить все дороги и улочки некроплекса, местность вдоль моря, усеянную гробницами и мемориальными скульптурами, а также ближайшие сообщества. В отсутствие слова Императора труп-капитан посчитал уместным успокоить обычных имперцев примером Его творений. И в такие темные времена, вид огромного Адептус Астартес, даже скаута, отвлекал глаза и разум. Так как смертные чувствовали себя в безопасности среди полубогов.

Частично, чтобы избежать убийств, мародерства и грабежей, захлестнувших деревушки и округа, частично потому, что они не придумали ничего лучше, жители мира-кладбища конвоями перемещались к Обсеке. Стадный инстинкт заставил цертусианцев идти в столицу, и с каждый новым разветвлением дорог скауты встречали толпы людей, становящиеся все больше и длиннее. Труп-капитан приветствовал эти движения, так как в его распоряжении находилось слишком мало Сдирателей и гвардейцев, чтобы оборонять мир, который может погибнуть. Омару и его братьям было приказано патрулировать этот небольшой мир, предлагая жителям населенных пунктов двигаться в столицу. Обсека была форпостом планеты, и бойцы пятой роты Сдирателей отвечали за организацию обороны столицы. Город принимал беженцев, которых расселяли в домах тех, кто уже покинул планету, либо в шатрах лагерей, организованных на территории опустевшего Мемориального космопорта. Омару понадобилось несколько дней, чтобы добраться до уставленных могильными плитами берегов Озера Чистоты, расположенного в отдаленном уголке планеты, где он обнаружил вереницы экипажей, а не толпы пеших цертусийцев. Омар проехал рядом с повозками, где ютились церковнослужители с их семьями, гробокопатели, специалисты по выкапыванию рвов, несущие гробы и монахини, ухаживавшие за стариками, больными и детьми. Потрепанные и уставшие люди, чьи пожитки были покрыты могильной пылью, везли в телегах все свое нажитое непосильным трудом имущество. Стратегия командующего не была популярной среди братьев десятой роты. Брат Куш был временно прикомандирован к отделению Цикатрикс во время тренировки на борту «Ангелика Мортис». Там ему передались настроения первого отделения в отношении к новому командующему, и теперь он также ненавидел Керша. После его выступления, остальные неофиты также прониклись презрением к обесчещенному Кнуту, потерявшему Стигмученника и окутанному Тьмой. Вскоре казармы скаутов превратились в некое подобие форума, где неофиты горячо обсуждали нового труп-капитана, и Омар всеми силами старался избегать подобных дискуссий. Когда плеть отделения Кетурах отдал приказ отправляться в патруль, Омар вздохнул с облегчением. Когда Кетурах покинул помещение, Куш и остальные принялись обсуждать новую стратегию Керша. Омар молча слушал гневные речи своих товарищей. Куш считал, что жалость Кершу к смертным – очередное проявление слабости труп-капитана, сочтя данный приказ колебаниями и трусостью, связанными с перспективой настоящего сражения на кордоне Ванахеймв или мире Роршах. Когда Куш и остальные братья собирались покинуть казармы, они обнаружили плеть Кетураха, стоящего в коридоре. Кетурах провел рукой по своим седым волосам и смерил неофитов пронзительным взглядом своего бионического глаза. Омар опустил глаза в пол и предпочел промолчать.

– Я знаю о противоречивых настроениях среди братьев пятой роты, – жестким тоном произнес Кетурах. – Но я не допущу разлада среди нас. Это понятно? Когда вы станете труп-капитанами, то сможете обсуждать стратегию и диспозицию. А до этого вы будете неукоснительно следовать приказам. Всем ясно? У Захарии Керша больше сломанных костей, чем у вас вместе взятых. Он пролил кровь в больших сражениях, чем любой брат из пятой роты, а его шрамы намного старше вас. Во имя Трона, он выиграл Пир Мечей и держал в руках Меч Себустуса – личное оружие примарха. Более того, он ваш командир. И мой. Проявите уважение.

– Но плеть... – начал Куш.

– Брат Куш, – спокойно произнес Кетурах, – ты сейчас же заткнешься, или я велю апотекарию зашить твой рот на время этой миссии. Мы друг друга поняли?

Куш кивнул.

– Так точно, плеть отделения.

– А пока, – начал Кетурах, – тебе запрещено надевать наплечники и перчатки. И я приказываю тебе снять рубашку и накидку. Можно оставить жилет и нагрудную пластину. Я хочу, чтобы твои братья увидели твою нетронутую боевыми шрамами кожу и, как следствие, осознали твою неспособность делать выводы, касающиеся нашего труп-капитана.

– Есть, плеть отделения.

Когда Кетурах покинул расположение отделения, Куш выполнил приказ плети. Ни одного слова не слетело с его губ. Но в этом не было необходимости. Взгляд говорил сам за себя – его глаза горели отрицанием и злобой. Впереди показалась толпа людей, что затрудняло дальнейшее продвижение Омара. Загорелся свет, и раздалось несколько отдельных криков, когда несколько цертусийцев развернулись и попытались пробиться сквозь перевшую вперед толпу. Нажав на тормоза, Омар остановил свой мотоцикл . Развернувшись, Омар повел мотоцикл вдоль узкой дороги, пролегавшей между надгробными плитами и статуями, огибая склеп, принадлежавшей какому-то Дому или семье из мира-улья. Толпа местных остановилась у временного лагеря с импровизированными шалашами, и Омар направил мотоцикл прямиком к тележкам носильщиков гробов, проезжая несколько могильников и надгробных плит. Наконец, он достиг лачуг поселения. Они были выстроены вдоль дорожек и перекрестков некроплекса. Над ними нависал кенотаф с символикой Адептус Министорум, молитвами и хвалами, а также названием поселения: Малый Амасек. Брат Омар сразу заметил причину остановки каравана. Земля под шинами мотоцикл а была мягкой, тела и их отдельные части валялись вдоль перекрестков, в бассейнах и лужах крови. Несколько лачуг были объяты пламенем, в то время как небольшой рынок и близлежащий варочный цех только начали дымиться. Омар объехал тела. Позади кенотафа кипела резня, и снизив скорость скаут смог рассмотреть гору тел, валявшихся на другом конце селения, за памятником. Местные дрались и отрывали друг другу конечности. Остановив мотоцикл , Омар соскочил на землю. Сделав несколько хлюпающих шагов, Скаут, спрятавшись за дымкой, осторожно направился в сторону бойни. Впереди показалась фигура человека, несущегося к Малому Амасеку. Мужчина в лохмотьях. Он спотыкался о тела и падал на землю, затем снова вставал и бежал дальше.