Текст книги "Чайный дом драконьей леди (СИ)"

Автор книги: Рита Ардея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Этих подозрений мало для выводов, – сухо прервала нас Фира. – Я бы почувствовала тьму в сыне, мы общались достаточно близко. Да и ты, Неферет, неужели не почуяла бы?

– Я… не знаю, – прошептала королева. – Он пугает меня всё больше. Он не слушает меня, госпожа! Сначала его одержимость силой, а теперь он становится всё более подозрительным. Быть может, он знает способ, как скрыть тьму?

– Так или иначе, а черноглазые напали на плантации не просто так, – сказала Фира, сложив руки на коленях. – Они хотят лишить храмы поставок особого чая, чтобы мы не могли восхвалять богиню. Боюсь, Лидия, вашу семью не оставят в покое.

– Плевать, – подал голос Феликс. – Мы уедем за море. Посадим там новые плантации – делов-то.

– Нет! – неожиданно для себя я почти взмолилась. Он удивлённо приподнял бровь. – Вчера я почувствовала, что не могу бросить плантации, оставить на растерзание… Их защита была доверена моей семье.

– Твоей? – выразительно уточнил он. Я сжала пальцами ткань платья.

– Моей, – сказала я решительно. – Это место силы. Моей силы. Я не отдам плантации сектантам.

– Девочка моя, – изумлённо воскликнула Фира. – Ты говоришь как настоящая жрица? Может, ты надумала всё же прислушаться к своей силе и хотя бы начать обучаться на мою заместительницу?

Лицо Неферет приобрело странное выражение. Я замахала руками.

– Давайте принимать сложные решения поочерёдно! – попросила я. – Начнём с того, что я хочу защитить свои плантации и семью! Для этого надо как-то отвадить сектантов.

– Да как же их отвадить? – охнула Неферет. – Разве что переловить их всех! Если прогонять – они перегруппируются и возвращаются! И с ними неизвестная сила. Малика, если это правда Галлагер…

Королева выглядела тенью себя – нервная, взъерошенная. Эрнест деликатно кашлянул.

– Позвольте озвучить идею, – сказал он бархатно. – Нужно устроить провокацию. Мощное событие, по типу бала в честь верховной жрицы, которое заставит их вылезти. Например, свадьба той затоглазой, которую сплетни уже пророчат в заместительницы нынешней верховной жрицы – дескать, слишком уж часто и плотно они общаются…

Взгляды устремились на нас с Феликсом. Я икнула от неожиданности.

– Вы предлагаете нам сделать из свадьбы приманку?!

Молчание, повисшее в воздухе, стало слишком красноречивым.

– Нет, – твёрдо сказал Феликс. – И я не намерен продолжать этот разговор. Простите, подышу.

Поднявшись, он коротко поклонился бывшей и нынешней королеве и вышел на террасу. Я проводила его озадаченным взглядом. Как взвился, однако…

– Мне пора ехать, – вслед за ним поднялась с дивана королева. – Меня скоро хватятся. Надеюсь, что наши подозрения окажутся беспочвенными, но буду держать ухо востро. Герцог, останьтесь, пожалуйста, вдруг вам придут в голову ещё какие-то идеи. А потом возвращайтесь и присмотрите за королём, – отдала распоряжение она и пояснила нам с Фирой: – Галлагер считает его доверенным лицом, но он двойной агент и работает на меня.

Эрнест учтиво кивнул, и королева, накинув капюшон, покинула комнату. Я проводила её задумчивым взглядом.

– На самом деле он тройной агент, – доверительно сообщила я Фире. – Ведь он работает на вас.

Брови верховной жрицы изумлённо поползли вверх. Эрнест весело хохотнул, подошёл ближе и опустился в соседнее кресло.

– Да, бывшая невестушка, от твоей предшественницы ты отличаешься разительно.

– Дело в чае, – продолжила я, наливая себе вышеназванный напиток в чашку. – Никто не распространяется о священных свойствах некоторых сортов чая с наших плантаций, знают только посвящённые. Знала, конечно, и Лидия. Неуверенная в себе, забитая девочка – лучшая марионетка для того, чтобы саботировать работу плантаций. Именно через неё секта и решила действовать. Получив испорченный чай, вы, Эфирия, забили тревогу и решили отправить в семью Фарнет своего соглядатая. Эффектный, яркий дракон вскружил голову Лидии, и на время она перестала слушаться своих «друзей» из секты. Но заключив помолвку – фальшивую помолвку, без кольца! – Эрнест медлил с браком, что позволило сектантам снова начать давить на Лидию – ты просто игрушка, он тебя не любит.

– Это догадки, – заметил Эрнест.

– Предположения, – поправила я. – Почему Ванита, работница плантаций, не указала на того, кто заплатил ей за испорченный чай, а лепетала бред? Потому что именно та, кто отдала ей приказ саботировать производство, и допрашивала её! Видя несоответствие, женщина запаниковала и начала нести ерунду. А потом предпочла уволиться, чтобы не встревать в странные интриги семьи Фарнет! Сектанты же в это время разрабатывали другой способ нарушить поставки священного чая – через барона, который легко бы проиграл имение в карты. Но в роковой день он проиграл ставку не тому, и вместо Вальтера земли получил герцог Септим…

– Однако, – усмехнулась Фира. – Ты уже и всех подозреваемых нашла?

– Пока не всех, – покачала головой я. – Но ведь и вы не всех вычислили, да и доказать причастность Вальтера сложно. Он должен выдать себя – как и король, если он замешан, и моя неудачливая убийца. Мой рассказ совпадает с тем, что вы выяснили?

Герцог и жрица синхронно кивнули. Я сцепила пальцы в замок.

– Меня бесит, что эти товарищи лезут в мою жизнь, но бежать я не намерена. Знаете что? Я согласна сделать из собственной свадьбы приманку, если это поможет раз и навсегда избавиться от черноглазых!

– Твой жених, однако, ни за что не согласится, – скрестил руки на груди Эрнест.

Я решительно встала с кресла.

– Это я беру на себя.

Глава 25 Пора принять свою судьбу

Феликс стоял на террасе, облокотившись на перила, совсем как я вчера стояла на балконе. Крадучись подойдя к нему, я обняла его со спины и прижалась щекой, ощутив, как он напрягся.

– Неспроста твоя ласка, – заметил он. Я надула губы – жаль, он не мог этого видеть.

– Как будто я к тебе ласкова, только когда мне от тебя что-то нужно! – возмутилась я, но всё же отпустила его и пристроилась рядом, тоже на миг залюбовавшись густой зеленью Фириного сада.

– Ребекка её звали, – вдруг сказал Феликс, потянувшись к листочку на низко свисающей к террасе ветви. – Я не застал тех времён, даже мать моя не застала, но до того, как леди-бабушка приняла сан жрицы, её звали Ребекка. Если ты пойдёшь по её стопам, богиня и тебя наречёт иначе. Она даёт всем жрицам имена, связанные со светом. А я хочу, чтобы ты была просто Лидией. Моей Лидией.

– В этом проблема? – удивилась я. – Тебе кажется, что я увлекусь борьбой с черноглазыми, приму предложение Фиры и стану какой-нибудь… Светой? Но я ведь останусь собой! И совсем необязательно звать меня так, как придумает Малика. Зная её… – я понизила голос. – Она точно придумает какую-нибудь фигню.

Возмущённого голоса богини в голове не раздалось. Не подслушивала, значит, слава богу! Ну, то есть ей самой.

– Не в этом дело, – покачал головой Феликс, грустно улыбнувшись. – Я не хочу, чтобы мы даже кончиком пальца соприкасались с интригами королевского двора. И леди-бабушка должна хорошо это понимать, учитывая, что в прошлую нашу встречу она раскрыла мне не менее страшное подозрение…

Он шумно выдохнул, зрачок его плавно вытянулся в вертикальную форму – явный признак волнительных мыслей. Я протянула руку, нежно коснувшись его запястья.

– Что она рассказала?

– Незадолго до гибели моей семьи, когда дедушка-король уже хворал, она предложила моей матери стать королевой, а отцу – принцем-консортом, – глухо поведал Феликс. – Заявила Галлагеру, что не видит его готовности принять трон и хочет сменить наследников династии.

– Ты думаешь, Галлагер мог как-то вызвать магический шторм?

– Не сам, нет. Но достаточно могущественный штормовой дракон вполне способен обратить обычный шторм в магический, – пожал плечами Феликс. – Это и было основной причиной, почему я… почему меня…

Он побледнел и сжал губы. Я непонимающе прищурилась, а Феликс быстро тряхнул головой, будто сгоняя наваждение. Над террасой повисло тягостное молчание.

– Ясно, – заключила я. – Будь здесь.

Какой чай нужен был моему печальному герцогу? Я не знала наверняка, но моя магия не ошибалась. Я могла бы закрыть глаза, и даже среди незнакомых мне чайных шкафов Фиры всё равно нашла бы нужные ингредиенты. Я больше не видела в них листья, травы, ягоды и фрукты, словно божественная рука закрыла их ярлычками с надписями: «смелость», «честность», «умиротворение», «тепло»…

Брала ли я с полки чёрный листовой чай или сушёный шиповник? Не знаю, всё растворилось, но я не боялась напортачить с рецептом. Вкус будет отменным – иначе у меня и не бывает. Неземной аромат напитка, что сиял тем же золотом, каким отливали мои глаза, коснулся ноздрей герцога, и он рассеяно обернулся, принимая из моих рук чашку.

– Поможет, – коротко сказала я, усаживаясь на перилах.

Но Феликс доверял мне и без объяснений. Он задумчиво пригубил чай и блаженно прикрыл глаза.

– Необычный вкус. Словно чистая магия. Что в нём?

– Щепотка откровенности, ложечка терпких воспоминаний, капля заглушки для тоски, горстка доверия и пригоршня заплаток для сердечных ран.

– Поэтично. А если серьёзно?

Я широко улыбнулась и пожала плечами. Феликс иронично приподнял брови, но покорно допил своё лекарство для души.

– Пока готовила, обдумывала твои слова, – сказала я, болтая ногами, хотя тема была очень серьёзная. Мне хотелось чуть облегчить этот разговор хотя бы беззаботными фоновыми действиями. – И вдруг сложила два и два. Внезапный шторм, который могут создавать штормовые драконы, единственный выживший – младший ненаследный сын… Тебя подозревали в том, что ты наслал шторм и погубил свою семью?

– Верно, – мрачно кивнул Феликс.

– Я сегодня удивительно догадлива, – пробормотала я себе под нос. – Просто тыкаю предположения пальцем в небо – и всё угадываю. А Фира и Эрнест думают, наверное, что я гений сыска…

На губах Феликса появилось подобие улыбки.

– Приятное чувство, верно? Ведь моя удача теперь и твоя тоже.

– О-о-о, – протянула я, округлив глаза. – Ну вот, а я думала, что и правда стала гением! А я просто везучая?

– Это не просто, – сокрушённо вздохнул дракон и уронил голову на сложенные руки.

– Но это потрясающий дар! – возразила я, растеряно поглаживая его по спине. – Он спас тебе жизнь, позволил приумножить богатства твоей семьи, и даже в бою ты играючи справляешься с куда более сильным противником!

– Да уж, каждый хотел бы быть таким везунчиком, – ядовито отозвался Феликс, чуть приподняв голову и покосившись на меня синим глазом. – Хочешь узнать, каково это, жить, когда тебя преследует абсолютный успех?

– Конечно!

– Ну так слушай! Это никакой не дар, это издевательство! – запальчиво воскликнул Феликс, выпрямившись и сжав руки в кулаки. – Мне было семь, когда мы всей семьёй поехали в храм на церемонию, что вела леди-бабушка. Только я сбежал, чтобы поиграть в кости с деревенскими мальчишками. Заигрался, меня хватились и стали в панике искать, и нашли в момент, когда призрачный силуэт богини коснулся моего лба, заявив во всеуслышание, что такого хорошенького пройдоху грех не наделить талантом выигрывать в кости всегда!

– Это же мило, – улыбнулась я.

– Так казалось поначалу, – устало выдохнул Феликс. – Пока я был ребёнком. Но чем старше я становился, тем больше мне хотелось отделаться от дара или скрыть его. Но было поздно: все уже знали. Люди сами додумывали за меня и мою семью мысли. На каждом приёме я чувствовал эти взгляды и слышал разговоры о том, как я должен злиться и ненавидеть брата за то, что тот, не одарённый богиней, всё равно станет герцогом однажды. Брат тоже это слышал, и в какой-то момент воспринял слишком близко к сердцу. Мы начали ссориться – что поделать, подростки! Но затем он встретил Викторию.

– Стало хуже? – предположила я.

Если эта вобла рассорила братьев окончательно, то понятно, почему Феликса так от неё воротит. Но он слабо улыбнулся, зачесал волосы назад и покачал головой.

– Нет, стало лучше. Она помирила нас. Виктория казалась воплощением доброты и понимания, и я очень быстро стал воспринимать её даже больше старшей сестрой, чем Эдмунда – старшим братом. Только вот… общество и тут не давало мне покоя. Доброхоты так и нашёптывали: Эдмунд помолвился не со златоглазой, его род не даст миру новых драконов. Найдя правильную невесту, я легко уговорю отца сделать меня наследником. Я пытался объяснить, что к этому не стремлюсь, а в ответ получал лишь сочувственные фальшивые улыбки.

– Теперь понятно, почему ты так спокойно реагируешь на их приставания, – вздохнула я. – Закалённый.

Он поджал губы.

– Ты не представляешь, насколько. Всё это были цветочки, ягодки начались, когда мы отправились в эту поездку на свадьбу папиной кузины Луизы. Я открыл глаза после кораблекрушения и узнал, что все погибли, одного меня чудесным образом обломки вынесли к берегу. И едва очнувшись и ещё не осознав горечь утраты, я должен был принять титул герцога и организовать похороны своей семьи…

Он замолчал. Я сочувственно коснулась его руки.

– Если тяжело – не продолжай.

– Тяжело, – кивнул он. – Ты знаешь, я в любом случае не силён в том, чтобы описывать свои чувства. Потому… я лучше покажу тебе.

Я не успела даже спросить, как именно – Феликс шагнул ко мне, притянул за талию и коснулся моего лба своим. Связь, что теперь объединяла нас, опутала золотыми нитями, и я провалилась в воспоминания, глядя на мир из прошлого глазами герцога и ощущая всё в точности так же, как он это запомнил.

Феликс

Последний визитёр бросил цветок на вершину цветочной горы, что укрыла свежие могилы герцогской семьи. Пройдя мимо меня, он сочувственно поджал губы и коснулся моего плеча. За этот день меня столько раз касались – кто искренне желая подбодрить, кто просто демонстрируя лояльность – что от прикосновений мне было физически больно. Но я должен был держать лицо. Я теперь герцог.

Герцог, ха. Утром на меня из зеркала смотрел мальчишка, вчерашний подросток, который никак не мог понять, как весёлая семейная поездка на свадьбу двоюродной тёти могла закончиться тем, что ему надо повязывать чёрный галстук и принимать соболезнования.

– Ты как, малой? – услышал я голос дяди.

Я обернулся. Его волосы впервые на моей памяти были строго собраны. Он подошёл и встал рядом, нечитаемым взглядом глядя на цветы.

– Эстер держала всю нашу разрозненную семью вместе, – сказал он с невыносимой тоской в голосе – она откликалась в моём сердце. – Теперь, боюсь, недолго нам осталось ждать до ещё одних похорон, но куда более помпезных…

– Король-дедушка… – прошептал я. Галлагер нахмурился и кивнул.

– Тяжело воспринял весть об утрате дочери.

– Ты станешь королём, – уважительно склонил голову я. Галлагер поморщился.

– Как тебе быть герцогом такой ценой, нравится? – спросил он хрипло. Зрачки его запульсировали. – Меня ждут те же ощущения. Мы с тобой никогда не стремились к власти, но она нагнала и тюкнула по голове. Лучше бы Эстер стала королевой. Но я же сын, пусть и младший! А теперь ещё и единственный…

Горечь в его голосе мешалась с чёрной иронией. Покачав головой, Галлагер развернулся в сторону выхода и бросил:

– Пойдём. Тебе ещё проводить тризну. Жди не меньше фальшивой заботы, чем на самих похоронах, и слушай, что говорят о тебе те, что минуту назад выказывали соболезнования. Чтобы не строил иллюзий о том, какие милые люди нас окружают.

Да, дядя никогда не пытался быть особенно деликатным, но говорил правду в лоб, пусть и горькую – я это ценил. Я поплёлся за ним, мысленно собирая остатки сил.

Конечно, Галлагер и сейчас не соврал. Проклятый драконий слух! Я пытался спрятаться от шепотков, но уши чутко улавливали каждое слово.

– Хитёр паренёк! Для всех – несчастный случай, а этот как бы не при делах, чисто случайно стал герцогом и получил все семейные богатства…

– Ну зато теперь он самый завидный жених. Не помолвлен же ещё?

– Кому был интересен младший сын? Теперь – другое дело…

Я залпом опрокинул в себя бокал, запоздало вспомнив, что весь день ничего не ел. В голову ударило сразу, но я умел держать себя в руках, хотя очень хотелось высказать всем, кто пришёл бесплатно поесть на поминках и посплетничать о моей скромной персоне, что я о них думаю. Но я должен держать лицо, как мама учила! Я теперь герцог…

– Феликс! – услышал я тихий голос и поднял взгляд на Викторию. Сердце сжалось от боли.

Сейчас особенно бледная, она стояла передо мной, молитвенно сложив руки. Чёрная вуаль закрывала лицо, но даже через полупрозрачную ткань было видно, насколько она заплаканная.

– Мой милый младший братик, – прошептала она. – Прости, что меня не было рядом, чтобы поддержать тебя…

– Я всё понимаю. Тебе не легче сейчас, – ответил я.

Всхлипнув, она кинулась мне на шею и зарыдала. Тоненько, несчастно, словно держалась до последнего. Кроме неё и королевы-бабушки у меня в этом мире никого не осталось. Мне хотелось утешить Викторию, но я не был силён в таких вещах. Мы оба потеряли семью, но она ещё и мужчину, о свадьбе с которым мечтала с пятнадцати лет…

– Я не могу быть дома, – прошептала она, отстранившись и заглядывая мне в глаза. – Всё кажется, что это не по-настоящему, что Эдмунд заедет за мной вечером…

– Ты можешь остаться здесь, – предложил я. – Это и твой дом тоже.

Я лицемерил. Мне, а не Вики, было необходимо присутствие кого-то родного. И она, похоже, поняла это. Ласково улыбнулась и кивнула.

Тризна длилась бесконечно. Когда последние гости разъехались, я едва стоял на ногах. Выпитое ввело меня в болезненное состояние. Меня трясло, а в голове был туман. Я опустился на диван в гостиной и бессмысленно уставился на огонь.

– Все уехали, – сообщила Виктория, входя в комнату и сбрасывая вуаль на комод. Посмотрев на меня, она всплеснула руками. – Посмотри на себя, бедняжка! Сейчас, я помогу.

Она сунула мне в руку стакан с остро пахнущей жидкостью янтарного цвета. Почему она решила, что мне от этого станет лучше? По всем меркам должно было стать только хуже… Но я зачем-то выпил. Виктория села ближе и положила руки мне на плечи, разминая задубевшие мышцы.

– Я не представляю, что у тебя на душе, – ворковала она. – Всё произошло так внезапно. Теперь ты герцог… Ужасная ноша.

Я не заметил, как мой стакан снова наполнился. Её руки плавно переместились с плеч на грудь, но и это я оценил как-то со стороны, равнодушно. За сегодняшний день прикосновений было так много, что разум уже не реагировал на них. Кажется, Вики уже не разминала, а попросту гладила, но разумом я был так далеко, что ничего не сказал по этому поводу, только неловко брякнул:

– Мне жаль, что ты не станешь герцогиней.

Идиот. Она потеряла любовь всей своей жизни, а я ей про титул!

– Ну… – она вдруг кокетливо улыбнулась. Совсем неподходяще ситуации. Я удивился, а Вики продолжила: – Я всё ещё могу ею стать. Ты так вырос. Даже не верится, что это милый младший братец. Знаешь, я всегда тебя любила…

Да, я её тоже. Как добрую и понимающую старшую сестру, будущую жену моего брата и мать наследников богатств нашего рода, пусть и не герцогского титула. Потому в её словах я не углядел ничего преступного – ровно до момента, когда не осознал, что пуговицы на моей рубашке расстёгнуты, тонкие руки гладят обнажённую кожу, а чужой умелый язык нахально вторгся в мой рот.

– Знаешь, нам обоим нужно утешение… – шептала она, выскальзывая из платья. – Я могу многому тебя научить…

– Нет… – прошептал я. – Пожалуйста, нет…

– Нет? – переспросила она, садясь на меня сверху. – Глупости. Дракон ты или нет? Дракон должен хотеть этого всегда! Давай, не дури, я знаю, что тебе нравлюсь…

Каждое её прикосновение будто оставляло грязь на моей коже. Это невеста моего брата! Она никогда так себя не вела. Почему вдруг начала? Она не пила, дело не в переживаниях, Виктория просто…

Хочет остаться невестой герцога.

Я… не хочу. Пусть я не дракон после этого, так и быть.

– Я. НЕ. ХОЧУ!

Кажется, я уронил её на пол – мне было не до вежливости. Я бежал, на ходу застёгивая брюки и рубашку. Хотелось отмыться, меня подташнивало и трясло. Этот ужасный день становился ужаснее с каждой секундой, и кажется, в этой мире родной души, кроме бабушки, у меня больше не было…

Разве мог я знать, что пытки не закончатся? Не прошло и пары дней, как я, вернувшись в свою комнату поздно вечером, рухнул в кровать и ощутил тонкие женские пальчики, коснувшиеся моей щеки. Вздрогнув, я резко сел и обнаружил в постели смущённую девушку, из одежды на которой был только мой пододеяльник.

– Добрый вечер, герцог… Помните, мы встречались с вами на приёме у графа Дуку? Я сразу почувствовала искру между нами…

Лепеча это, она потянулась к моей рубашке. Воспоминания об инциденте с Викторией бревном ударили по разуму. Нет, я никогда прежде не обнаруживал в постели голых девиц, эта новинка пришла вместе с титулом! А значит, и нужен был им вовсе не я…

Люди сами запустили слух о том, как я жестоко разделался со своей семьёй, и они же подсылали мне всё великолепие своих дочек, куда бы я ни пошёл. Отвращение сменилось обидой на общество, обида – на равнодушие, равнодушие – на чёрную меланхолию, что затопила моё сердце. Эти леди в постели мне так надоели… Одинаковые фальшивые улыбки, одинаковые фальшивые заверения в любви и бесконечное одиночество. Потому что оно лучше, чем ложь и сплетни.

Я жил механически. И всё, чего я касался, ждал головокружительный успех. Я пытался промотать состояние, но оно множилось, я пытался запереться от мира, но сам начинал лезть на стены от одиночества. И в этой непроглядной тьме не было ни одного лучика света…

До того дня, пока девушка с золотыми волосами, бормоча под нос диковинные ругательства, не решила покорить вершину старого бука, что рос у забора. Это была не жеманная леди, которую папенька подсадил к ветке, чтобы она смогла проникнуть в моё жилище – нет. Это была настоящая растрёпанная дикарка, с которой едва не падала шляпа, а кружева на её панталонах могли лицезреть все слуги поместья.

Занятно, подумал я. И с тех пор жизнь моя стала и правда восхитительно занятной…

Лидия

– Феликс! – всхлипнула я кинулась к нему на шею. – Я же думала, ты просто меланхолик, который с жиру бесится и от скуки хандру ловит, а ты… ты…

– Кажется, нам опять нужны салфетки, – спокойно сказал дракон.

– Ага. И ведро-о-о-о-о-о-о….

Он обнял меня и принялся утешительно гладить по спине. Вот дурак – это я должна была его утешать! Правда, во мне-то не было волшебного чая.

– Надеюсь, мой рассказ убедил тебя не лезть во всё это? – уточнил герцог. – Наших средств хватит, чтобы уплыть и забыть о короле и местной аристократии, как о страшном сне. И пусть их всех черноглазые обратят, на здоровье. Какое нам дело?

Я подняла лицо от его насквозь мокрой рубашки, аристократично шмыгнула носом и возвестила:

– Как раз наоборот. Этот мир несправедливо обошёлся с тобой, любимый. Но я – златоглазая драконьей богини, посланная делать его лучше. Галлагер говорил тебе, что не хочет власти? Что ж, у него её не будет. Эфирия самый родной тебе человек? Ну так как мы можем бросить её одну разбираться с божественными делами? Твой дар принёс тебе только несчастье?

Я спрыгнула с перил, развернулась к Фелику лицом и уверенно объявила:

– Это не то, чего Малика хотела. Её дары – благо, не проклятье. Не по её воле они превратились в обузу, которая заставляет девушек прятать золотые глаза, а драконов – чувствовать себя лишними в этой жизни. Да, наша богиня привыкла действовать чужими руками и смотреть на мир чужими глазами… Но услышав твою историю я вдруг ясно поняла, почему.

Я безмятежно улыбнулась. Феликс вопросительно приподнял бровь.

– Да у неё же просто божественная депрессия, и ей тоже нужен луч света! Нелегко управлять целым миром, когда твоя тень-тире-сестра искажает все твои добрые начинания. Но знаешь что? Я вытянула тебя из меланхолии, так что и Малику вытяну. И не надо говорить, что нам это не сдалось! Малика подарила мне второй шанс, вторую жизнь…

Я посмотрела прямо на солнце и вдруг с удивлением обнаружила, что оно не выжигает мне глаза. Я улыбнулась и прошептала:

– Я верну тебе должок, богиня.

– Ладно, – поднял руки Феликс. – Но если что-то пойдёт не так…

– То сматываемся за море, – кивнула я. – Принимаем план Эрнеста?

– Сделать из нашей свадьбы побоище тьмы и света? – страдальчески спросил Феликс.

– Нет, – улыбнулась я. – Они уже испортили нам помолвку, я не позволю сорвать ещё и свадьбу. Но у меня есть идея, какой праздник привлечёт внимание секты. Туда можно будет позвать и королевскую чету, и твою бабушку…

– Что за событие?

– Открытие чайного дома! – воскликнула я и захлопала в ладоши.

На миг лицо Феликса удивлённо вытянулось, а затем он рассмеялся.

– Уникальное торжество! Кто же устоит перед тем, чтобы посетить чайный дом драконьей леди?

– А знаешь что? – восхитилась я. – Заказывай вывеску. Так мы его и назовём!