Текст книги "Чайный дом драконьей леди (СИ)"

Автор книги: Рита Ардея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Чайный дом драконьей леди

Глава 1 Из огня да в полымя

– Это что за помои?! – заорал Герман, сметая со стола тарелку с супом. Посуда ударилась о стену, и на светлых обоях осталось ярко-алое пятно.

Мама вздрогнула, как будто стала меньше ростом.

– Это борщ, Герочка, твой любимый…

– Я идиот, по-твоему, Лариса?! Вздумала меня как свинью кормить?

– А по-моему, весьма соответствующе, – фыркнула я, копаясь в шкафчике.

Нельзя показывать Герману, что я боюсь его – он только обрадуется и будет упиваться этим. Скорее бы уйти. Сейчас быстренько перекушу – и на смену. Тяжело ходить на пары днём и работать ночью, но маме надо помогать, и на съёмное жильё откладывать. А то жить с маминым возлюбленным – такое себе удовольствие.

Вот и сейчас Герман, не сразу осознав мои слова, угрожающе приблизился ко мне. Макушкой я чувствовала его наполненное зловонием нетрезвое дыхание. Мама, ну почему ты столько лет живёшь с этим? Все эти годы я умоляла её уйти от него, но она одно твердила: «Кому нужна мать-одиночка».

Кому-то да нужна! И я уже не ребёнок на её шее, и она у меня ещё ого-го. Только неудачный опыт отношений совсем убил в ней женщину, и потому мы живём… с этим.

Проглотив страх, я повернулась, равнодушно сталкиваясь взглядом с престарелым кабаном, именуемым Герман. Мощная шея и ненависть в маленьких глазках. Герман всякое мог выкинуть, и эта звериная непредсказуемость меня порядком нервировала.

– Ты что сказала, дрянь? – завизжал он, аж сосуды в глазах полопались. – Ты в моём доме живёшь, жрёшь мою еду, ещё вякать удумала?!

– Ничего, что это мамина квартира?

– Лариса, мне, что ли, дочурку твою воспитывать? Вырастила хамку, она ещё и шляется по ночам, бабки шепчутся, что растим потаскуху! Не хватает тебе, Лидка, отцовского воспитания!

С этими словами он потянулся к ремню на брюках. Хрустнула искусственная кожа. Он мог ударить, я это знала, он хотел, чтобы я испугалась и расплакалась, умоляла его о прощении. Не на ту напал.

– Мне пора, – подчёркнуто спокойно сказала я, направляясь к двери. Лишь бы он не видел, как коленки у меня тряслись!

Да, Герман огромный и злобный, особенно когда в таком состоянии, но дальше пустых угроз обычно не заходил. И всё равно мама паниковала.

– Герочка, не надо! – зарыдала она, бросаясь к Герману.

– А ну отвалила! – рявкнул он, отшвыривая маму, как предмет. Кажется, она ударилась спиной о стену. Он занёс руку над ней, прошипев: – Указывать мне удумала?

Этого я стерпеть не могла. Мне пусть что угодно говорит, а мать не трогает.

– Сам отвалил, свинина копчёная! – воскликнула я, подбегая и повисая на его руке, лишь бы не тронул мать.

– Ну с тобой у меня отдельный разговор, Лидка. Думаешь, взрослая самая, умная? Я тебя научу мужиков слушаться!

Он оттолкнул меня, и я вдруг почувствовала, что под ногами нет опоры. Я полетела назад, тупая боль взорвалась в затылке и наступила… Тьма. Кажется, я ещё слышала мамины причитания, а может, я это просто придумала.

Не знаю, сколько времени прошло, но я услышала отдалённый шум воды. Моего лица коснулся ласковый тёплый ветер, а ноздри наполнил аромат трав. Тимьян, мята, лимонник – я любила собирать эти травы летом у бабушки и заваривать чай. Он всегда успокаивал маму, когда у неё с очередным кавалером не складывалось.

Мама, бабушка, чай… Как в тумане я собирала в голове отдельные образы, словно пыталась вспомнить ускользающий сон.

– Так значит, ты защитница, – услышала я певучий голос, в котором ясно читались нотки заинтересованности. – Таких у нас не хватает.

Я подняла взгляд и ахнула, сталкиваясь с нечеловеческими глазами золотого дракона. Вернее, драконицы, которая смотрела на меня с материнским теплом.

– З-здравствуйте, – прошептала я ошарашенно. Ответом мне служил переливчатый смех, который будто звучал со всех сторон, а не исходил от моей необычной собеседницы.

Вокруг порхали невероятной красы бабочки и птицы, цвели растения, которых я никогда прежде не видела, а тело казалось лёгким и чужим.

– Это рай? – спросила я.

– Не совсем, – махнула чешуйчатым хвостом драконица. – Видишь ли, иногда в чужих мирах умирают сильные, светлые души. Я забираю их к себе, в надежде, что они сделают мой мир лучше. Я молодая богиня, потому в моём мире всё не совсем складно…

Она стыдливо прикрыла нос хвостом. Я озадаченно заморгала. Нет, пожалуй, не рай, это странный сон, но теперь, когда я пыталась вспомнить, что лежит там, за сном, я едва урывала отдельные кадры. Будто моя собственная жизнь растворялась в памяти.

Драконица расправила крыло, и я увидела, что под ним скрывалась девушка, поникшая и печальная, она уткнулась носом в колени. Драконица с сожалением посмотрела на неё.

– Это Лидия, – пояснила она мне. – Вы с ней – параллели друг друга, единая сущность в разных мирах. Но она не справилась.

Девушка подняла на меня стеклянный взгляд, и я с удивлением отметила, что мы и правда выглядим почти одинаково. Буйство золотых кудрей, вздёрнутый нос, россыпь веснушек – только вот её будто помыли с хлоркой, лишив всех красок.

– Но ты справишься вместо неё! – воодушевлённо воскликнула драконица. – Будешь моей златоглазой?

– Кем?

– Но тебе надо придумать дар, – с сомнением протянула она, полностью игнорируя мой вопрос. – Хм-м… Что бы тебе подошло? Что ты любила в своей прежней жизни?

Я не успела ответить, как в моей голове стали возникать отдельные образы. Дашка – лучшая подруга, Антон с третьего курса, которому я так и не призналась, мой велик с отходящей цепью, поход в Алтае, любимый плейлист и моя коллекция чашек. Каждый вечер я выбирала, в какой заварю чай, пока однажды Герман не разбил их все, сказав, что они просто собирают пыль… И моя работа в баре. «Авторские коктейли от бармена Лиды – индивидуальный рецепт для каждого клиента!»

– О, мне нравится! – радостно воскликнула драконица. – Пожалуй, таким и будет твой дар.

– Да что вы…

Кончик драконьего хвоста коснулся моего лба.

– Лидия! – торжественно объявила она. – Отныне ты – златоглазая, благословлённая богиней Маликой! Твой дар – нести облегчение израненным душам с помощью особых напитков.

– Что за дар такой странный…

– Иди же и неси мою волю, златоглазая!

– А как…

Драконий хвост легонько толкнул меня в грудь, и меня снова окружила темнота. Только на этот раз мои лёгкие раздирало от боли.

– Лидия! Лидия! Как ты могла так поступить с нами, бестолочь? Ох, сердце, моё бедное сердце…

– Всё в порядке, Лерисса, – услышала я мужской голос. – Дышит.

Я открыла глаза, и их тут же запекло от слёз.

– Мама… – прохрипела я, протягивая к ней руки. Моя мама, те же глаза, те же волосы, только одежда совсем другая, будто мы попали в сериал про Екатерину Вторую.

Всхлипнув, она утёрла глаза платком.

– Дышит! – передразнила она отца. – Да быть может с её смертью мы бы очистились от этого позора, а теперь, скажи на милость, Аллен, что нам делать?

Я перевела взгляд на скромно стоящего сбоку мужчину в костюме, и узнавание пронзило мой разум.

– Отец…?

– Ничего, дочь, – пробормотал он, поправляя очки. – Ну подумаешь, позор на всё королевство! Зачем же такие глупости творить? Мы что-нибудь придумаем…

– Позор…?

– Да поглотят демоны этого поганого дракона! – взвизгнула мать, заламывая руки. – Думает, раз у него такой высокий титул, то ему всё можно?! Так поступить с моей бедной доченькой!

Мне казалось, я только-только очнулась ото сна, и в нём было что-то важное. Почему мне думалось, что мама должна одеваться иначе? Почему я так удивилась собственному отцу? Этот сон как будто должен был таить ответы на эти вопросы, но он растворялся зыбкой дымкой, забирая их с собой.

Я потёрла лоб, отбросила прилипшие к нему волосы и поморщилась, пытаясь обработать информацию. Позор, дракон, смерть… Только сейчас я соизволила оглядеться и обнаружила себя в мрачноватой гостиной, где стояла явно в прошлом дорогая, а сейчас – старая и потёртая мебель. Я лежала на кожаном диванчике завёрнутая в плед, а под ним было мокрое платье и тяжёлый от воды корсет с разрезанной шнуровкой. Почему-то корсет меня поразил, будто я носила его впервые.

Пожилой мужчина в больших очках собирал вещи в кожаный чемоданчик.

– Теперь жизни госпожи Лидии ничего не угрожает, – сказал он тихо. – Но следите, чтобы она не переохлаждалась. Я пропишу укрепляющую микстуру.

– А что, собственно, произошло? – спросила я, массируя виски, чтобы прогнать головную боль.

– Не помнишь? – встревоженно спросил отец. Я неуверенно покачала головой.

– Я помню только сон. Кажется, я видела драконицу по имени Малика…

Мама всхлипнула и заломила руки.

– Вы говорите, что её жизни ничего не угрожает, доктор! – запричитала она. – А она умом повредилась! Пристроить замуж дочь с дурной репутацией ещё можно. Мало ли пожилых вдовцов, кто захочет скрасить свои последние дни обществом хорошенькой девушки! Но что нам делать с сумасшедшей, которая во сне разговаривает с богами! С моста тебя тоже спихнула богиня?!

– Я не помню...

– Мне пора, – сообщил доктор и посмотрел на родителей с какой-то скрытой насмешкой.

– Я провожу, – заторопился отец, и они скрылись за дверью.

Мы с мамой остались одни. Она утирала наигранные слёзы платком и продолжала истерично восклицать:

– Ты совсем не жалеешь меня, Лидия! Сначала слухи и твой внезапный отъезд из столицы, который только подкрепил их, срыв помолвки, а теперь ещё и это! Думаешь, доктор не расскажет всем, что ты помешалась?

Я смотрела на неё и не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. Я всю жизнь знала её золотые кудряшки, теперь уже с первыми признаками седины, морщинки в уголках глаз и привычку заламывать пальцы, когда нервничает, но это была не моя мама! Моя мама была не идеальна, но она не стала бы говорить мне все эти кошмарные вещи!

– Я правда видела сон, мама!

– И говорила с богиней! – фыркнула она, встряхивая платком. – Лучше помалкивай о таких вещах. Боги, какие пойдут сплетни! Нашему дому конец! Как и кому нам выдавать тебя замуж? Ты должна была поправить дела семьи, а не тянуть нас ко дну!

Мне стало обидно до слёз. Почему мама говорила так? Я только пришла в себя, у меня нестерпимо болела голова и драло лёгкие, мокрое платье облепило тело, что казалось особенно неприятным под шерстяным пледом, но вместо поддержки я получала обвинения. Я ведь даже не помнила, о чём она говорила, будто всё это меня не касалось, будто я только что попала сюда, и на меня вываливают ушат событий!

– Это несправедливо, мама, – сказала я, садясь.

– По справедливости, милая, от таких дочерей прилюдно отрекаются, а мы приняли тебе домой и даже подыскиваем выгодную партию! – подбоченилась она. – Ты представляешь, сколько мы отдали врачу за приём? А сколько стоили два портальных камня на дорогу за ним и обратно? Всё ради того, чтобы спасти твою жизнь. Так что, будь добра, докажи нам, что живой ты полезнее, чем мёртвой!

Сердце сковало болью и обидой, и я больше не смогла сдерживать слёз. Увидев это, мама картинно повалилась на кресло, приложив руку ко лбу.

– Ну вот, теперь я плохая! А кто скажет тебе правду о жизни, если не я, Лидия? Твой папочка только и знает, как сдувать с тебя пылинки! Давай, выйди замуж за такого же слюнтяя – проживёшь всю жизнь без возможности купить новое платье на выход или нанять прислугу получше!

Я поёжилась. Мокрое платье неприятно холодило кожу. Мама покосилась на меня одним глазом и махнула рукой.

– Иди к себе и переоденься. Доктор сказал, тебе нельзя простужаться, а новый вызов врача мы не потянем.

Я рада была убраться из этой комнаты. Мне не хотелось говорить с мамой, она казалась мне совершенно чужим человеком, который совсем не желал мне добра. Потуже обмотавшись пледом, я вышла за дверь и оказалась в тёмном пустом коридоре. Деревянные панели на стенах сочетались с мрачными, кое-где пошарпанными обоями, светильники не горели. Коридор казался бесконечным и холодным. И я поняла, что не знаю, где моя комната.

Ну что за нелепость, как можно этого не знать! Но в голове была полная пустота, от которой мне стало вдруг очень страшно. Всё вокруг было чужим и враждебным.

И вдруг я услышала весёлое девичье хихиканье. Воодушевившись, я побежала на звук, ловя обрывки разговора:

– Всегда была дурочкой, такой и помрёт!

– Уже чуть не померла, но она такая неудачница, что и это у неё не вышло!

– Могу поспорить, никто её не спихивал в воду, она просто привлекает внимание! Думает, герцог узнает и прибежит, одумается и снова захочет её замуж взять!

– Драконы курносых дур с веснушками и сеном на голове замуж не берут!

Новый приступ смеха сотряс девиц, а я замерла, с ужасом понимая, что они обсуждают меня. Новый приступ обиды заставил меня стиснуть зубы. Но из их разговора я могла хотя бы понять, что произошло.

– Она на семью такой позор навлекла, что лучше бы утонула взаправду!

Я больше не могла это слушать. С пинка открыв дверь, я столкнулась взглядами с двумя служанками: невысокой полненькой брюнеткой и тощей блондинкой с чёлкой. Они ойкнули от неожиданности и синхронно сделали шаг назад.

– А теперь повторите всё мне в лицо! – воскликнула я, грозно глядя на смутившихся девушек. Они переглянулись, блондинка скривила тонкие губы, а брюнетка закатила глаза.

– А мы это не про вас, миледи, – сказала брюнетка и прыснула.

– Да, мы про другую… леди, – стрельнула глазами на подругу блондинка.

– Очень интересно. Она тоже упала в озеро с моста и расторгла помолвку с неким герцогом? Вот так совпадение! Со мной не поделитесь, что это за леди такая?

Брюнетка демонстративно схватила веник.

– Простите, миледи, у нас перерыв кончился. Работы полно.

– Обед милорду пора подавать! – нашлась блондинка и быстро убежала в неизвестном направлении. Её подруга стала усиленно мести пол.

Я почувствовала себя ещё более несчастной и одинокой. Холод пробирался под плед, мокрое платье мешало шагать, а в этом доме, похоже, у меня не было ни одного дружественного лица. Я шмыгнула носом – не от слёз, просто, кажется, меня настигла простуда.

– Лидия? – услышала я встревоженный голос отца. – Почему ты стоишь здесь? Тебе надо переодеться и лечь! Давай, я помогу тебе дойти до постели.

Я почувствовала тепло его рук и, всхлипнув, прижалась к отцу. Почему-то мне казалось, что я не видела его очень-очень давно, а когда видела, он был куда моложе, и не было у него ни седины, ни смешных усов. Но всё же он сейчас казался мне самым родным на свете.

– Папа… – прошептала я.

Он вздохнул, приобнимая меня за плечи. Вместе мы поднялись вверх по лестнице и зашли в один из одинаковых дверных проёмов. Наверное, это была моя комната, по крайней мере всё было в моём любимом лавандовом оттенке.

– Не плачь, птичка, – поцеловал меня в лоб папа. – Всё образумится. Прими ванну, оденься потеплее и ложись спать. Я съезжу к аптекарю за лекарством.

– Оно дорогое? – вспомнила я слова матери. – Может, обойдусь?

Он мягко улыбнулся и потрепал меня по голове.

– Для тебя мне ничего не жаль. Отдыхай, а завтра мы решим все проблемы.

Я послушалась отца, хоть и всё вокруг казалось мне незнакомым. С горем пополам разобралась с водой в ванной, нашла тёплую фланелевую ночнушку и шерстяные носки, забралась в постель и легла, уставившись в потолок. Отец был прав – я смогу решить всё завтра.

Утро началось со стука в дверь.

– Миледи, – зайдя внутрь, знакомая мне служанка-брюнетка присела в быстром книксене. – В ворота въехала карета герцога Кальвиншнихтера.

– Кого? – спросила я сонно. Как служанка выговорила это без запинки было для меня наразрешимой тайной.

Внутрь вбежала мать, сияя радостной улыбкой. Она тут же помчалась к шкафу.

– Боги услышали мои молитвы! Нас точно благословила золотая Малика! – воскликнула она, перебирая скромные наряды, а затем бросила на меня строгий взгляд. – Не смей всё испортить! Герцог здесь, и к его отъезду ты снова должна быть его невестой, поняла? Умоляй, плачь, клянись – мне неважно, как ты сделаешь это, но ты убедишь его возобновить помолвку!

– Что?! – услышали мы рёв отца, от которого содрогнулись стёкла. Не ожидала от моего тихого скромного родителя такой силы голоса. – Этот подонок здесь?! Людвиг, немедля подай мне ружьё!

Глава 2 Родители не знали об этом событии

Вокруг поднялась такая суета, что я едва успевала в принципе понять, что происходит. Мама достала лёгкое голубое платье, не подходящее для утренней прохлады, и заставила меня его надеть, а сама зашнуровала корсет так туго, что я едва могла дышать. Она и думать забыла про рекомендации врача. Служанка напудрила мне лицо и нарумянила щёки. Взглянув в зеркало, я увидела весьма жалкое зрелище и скривилась.

– Не корчи рожи, а то однажды лицо таким и останется! – прошипела мать. – Кто виноват, что в тебя вылезли черты рода твоего папаши, и несовершенства кожи приходится прятать?

Но ведь веснушки у меня были как раз в маму! И мне они всегда очень нравились, в то время как белая пудра делала меня визуально больной и уставшей, а румяна не подходили к тону кожи и выглядели глупо, на мой взгляд. Но я чувствовала себя простывшей и не выспавшейся, потому не стала спорить. Наверное, так надо…

– К чему всё это? Разве герцог не поступил со мной плохо? – спросила я осторожно, но от гнева матери это меня не спасло.

– Герцог утверждает, что это ты поступила с ним плохо! – возмущённо воскликнула она, вертя меня в разные стороны в поисках изъянов. – Извинись и не задирай нос! Если снова станешь его невестой, общественность забудет о твоём позоре!

А я ведь до сих пор не вспомнила, что именно случилось, но спрашивать было бы странно. Точно не у матери – ей я совсем не доверяла, хоть и от этого на сердце было тяжело.

– Поняла, что делать?

Я покорно кивнула. Мне всё это не нравилось, но пока что я не понимала, как и чему именно противиться, потому послушно пошла следом за мамой в гостиную.

Зря я подумала, что в моей спальне этим утром было неуютно. Едва мы вошли в комнату, как мне захотелось выскочить обратно, такая атмосфера там царила. Отец стоял посреди гостиной с такой прямой спиной, будто проглотил палку, а на кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, расположился невероятной красоты мужчина в ярком наряде.

Тёмные волосы небрежной волной падали на плечи, дорогой перстень сиял на руке, но куда ярче сияла его самодовольная ухмылка. Едва он завидел меня, как она стала ещё шире.

– Мой дорогой герцог! – подобострастно воскликнула мама, приседая в глубоком реверансе. Но гость даже не удосужился встать и поприветствовать нас. Он лениво пошевелил пальцами.

– Сегодня ночью птичка донесла мне интересную сплетню, – протянул он бархатным голосом. – Что моя бывшая невеста чуть не утонула. После того, что ты сделала, Лидия, конечно, я мог бы не интересоваться твоей судьбой…

– Герцог Кальвиншнихтер! – повысил голос отец и сжал руки так сильно, что побелели костяшки. – На что вы намекаете? Вы опорочили мою дочь в глазах всего света, и я требую…

– Тш-ш, – с ухмылочкой прошипел герцог, поднимая палец. Он с иронией смотрел на папу, а тот был готов взорваться от гнева.

– Вы…!

– Тш-ш-ш-ш…

– Да как вы…!

– Тш! Тш! Тш! – герцог раздражённо поморщился. – Когда дракон говорит, бедная вырожденная аристократия молчит и тупит глазки. Ну почему мне нужно вам всё объяснять?

Он устало вздохнул, откинул голову на спинку кресла и вновь уставился на меня. Я нахмурилась, а он подмигнул мне, будто у нас был какой-то постыдный секрет.

– Я хочу говорить с Лидией, – сказал он. – И только с ней.

Мне не хотелось оставаться с ним наедине.

– Вынуждена вам отказать, герцог. Это будет неприлично, ведь мы теперь чужие друг другу люди, – сказала я тихо и сделала быстрый книксен. Я чувствовала себя весьма неуклюже, будто делала его впервые, и все, кажется, это заметили. Мама побледнела и дёрнула меня за локоть, сладко улыбаясь герцогу.

– Конечно, вы с Лидией можете поговорить здесь или прогуляться в саду! Погода дивная.

Не для того, кто одет в платье, больше напоминающее ночнушку. К счастью, отец пришёл мне на выручку.

– Лидия плохо себя чувствует, но что более важно, говорить с вами не желает! – бросил он гневно.

Герцог раздражённо щёлкнул языком несколько раз, медленно качая головой, будто не мог поверить в то, что ему только что сказал папа. А затем он поднялся, и отец невольно сделал шаг назад. Герцог был высоким, но помимо этого от его стати исходила странная сила, которой хотелось подчиняться.

– Вы давно страдаете плохой памятью, барон? – спросил он без прежней вальяжности, а с пугающей властностью. Отец, резко потеряв с лица все краски, качнул головой. – Вы банкрот. Имущество у вас не отобрали пока только из доброты душевной, ибо король жалует нищих и убогих. Один щелчок пальцев – моих пальцев, барон! – и ваша жена отправится работать посудомойкой, а дочь – в бордель, пока вы будете гнить в долговой яме.

Я слушала его очень внимательно, пытаясь оценить всю бедственность нашего положения. Почему всё было так плохо? Ведь у нас были слуги и дом! Неужели дракон не врал?

Понурый вид родителей говорил, что не врал. Я сжала кулаки, пытаясь подавить рвущиеся наружу эмоции. Герцог подошёл ко мне, и его липкий взгляд пробежал по моей фигуре, после чего он довольно ухмыльнулся.

– Я мог расторгнуть нашу нелепую помолвку ещё тогда, когда ваша семья превратилась в нищих. Но истинный дракон благороден! И что я получил в благодарность?

– Не смейте даже повторять эту гнусную ложь в моём доме вслух! – глухо прорычал отец, но герцог, глядя мне в глаза, выдохнул в лицо:

– Ваша дочурка заразила меня срамной болезнью!

Мама закрыла лицо руками и затряслась в шумных рыданиях, отец сделал шаг к герцогу, сжимая руки в кулаки, а я стояла как громом поражённая, пытаясь осознать то, что сказал дракон. Заразила, я? Но ведь…

Я никогда не была с мужчиной! Разве это не обязательно для того, чтобы заразиться и заразить подобными вещами?

– Вы лжёте, – воскликнула я срывающимся голосом.

– Лидия! – испуганно охнула мать. – Простите, герцог, мы не желали вас прогневать! Глупая девчонка не знает, что несёт! Аллен, отойди!

Но герцог совсем не выглядел разозлённым. Во ответ на мои слова он запрокинул голову и звучно расхохотался.

– Вот как? Тогда почему ты не стала доказывать свою невиновность, а просто сбежала домой под крылышко к отцу?

Его слова ощущались пощёчиной. Я лихорадочно пыталась вспомнить, могло ли это быть правдой и чем я руководствовалась, когда творила такое, но в голове была полная пустота. Вместо прошлого в сознании возникали обрывочные сцены, похожие на сон. Маленькая кухня, ласковые руки матери и её полный слёз и нежности взгляд – разве мама умела так смотреть? Я не получала от неё ничего, кроме презрения и обвинений. Вместо отца рядом рисовался совсем другой мужчина, с заплывшим жиром лицом и злобой в глазах. Я вздрогнула, выныривая из странного наваждения.

Ничего про герцога! Будто я видела его впервые!

– Выметайтесь из моего дома! – рявкнул отец, наступая на дракона.

Папа уступал ему в росте минимум на голову, но его сейчас это не смущало. Герцог наблюдал за ним с весельем и пренебрежением.

– А не то что? – протянул он лениво. – Я приехал поговорить с Лидией, и поговорю. А если вы будете мешать мне, барон, я передам ваш долг ростовщикам. И что в таком случае вы будете делать, ох, не знаю, не знаю…

Отец замер с растерянным выражением лица. Моё сердце охватила жалость.

– Всё хорошо, папа. Я поговорю с герцогом.

– Ты забыла моё имя, сладкая? – хмыкнул дракон, и я побледнела.

Имя! Мы были помолвлены, а значит, я обязана знать его имя! Я вгляделась в его самодовольную рожу, пытаясь в ней найти хотя бы намёк на то, как могут звать мерзавца, но… снова пустота. Он утверждал, что я провела с ним ночь, а память говорила, что я его вовсе не знаю!

– Ты чего глаза выпучила? – хохотнул дракон. – Я шучу. Пойдём в сад.

Он первый уверенно направился в нужную сторону. Определённо, он бывал в нашем доме не раз, и мне пришлось бежать за ним, чтобы найти дорогу в сад. На пороге я кинула прощальный взгляд на обеспокоенного папу, улыбнулась и очертила губами:

– Всё будет хорошо.

Он нахмурился, но смиренно кивнул. Я догнала герцога у выхода на террасу и оказалась снаружи, ёжась от чуть прохладного утреннего воздуха. Мне нельзя было простужаться, но похоже, что было уже поздно.

Остановившись у перил, дракон потянулся, любуясь видом, и я, сделав шаг к краю террасы, чуть не ахнула от увиденного. За небольшим, чуть запущенным садом, лежал неземной вид. Бесконечные холмы, усаженные ровными рядами кустов, небольшие пруды и ручьи, и свежий аромат, который ни с чем нельзя было спутать.

Наш дом стоял на краю чайных плантаций!

Вдалеке виднелись и лес, и горы, и поля, но чай окружал наше поместье плотным кольцом, словно создавая отдельный маленький мирок. У меня аж слёзы навернулись на глаза. Да это же рай! Я просто обязана попробовать, что тут растёт!

Обладает ли он грушевым послевкусием ганпаудера? А может, я почувствую терпкость большого красного халата? Или мне удастся ощутить банановый оттенок старых лезвий с белых деревьев?

Вот те навесы с красными крышами, что видны вдалеке, быть может, именно там чай оставляют на просушку и ферментацию? В какой бы из моих чашек его заварить?

Как много мыслей возникли в моей голове, которая ещё пару минут назад казалась мне до пугающего пустой! Я, похоже, очень хорошо разбиралась в чае. Осознав это, я испытала небывалое облегчение. Хоть что-то я помнила! Моя семья… занимается чаем? Почему-то от этой мысли сердце заходилось от восторга. Как бы осторожнее выведать всё у отца!

– Представляю, как тебе тоскливо выходить на террасу и видеть, чего ты лишилась, – лениво протянул герцог. Я насторожилась. – Лучшие сорта чая на всём континенте, которые могли принести вашей семейке золотые горы… И всё потеряно из-за глупости твоего папаши.

Он рассмеялся так непосредственно и искренне, будто рассказал мне анекдот. Я склонила голову к плечу, напряжённо рассматривая дракона. Хорошо, что он не обращал на меня внимание, потому не заметил моих странных реакций.

Неужели весь этот чай больше не наш?! А я только начала радоваться жизни!

Дракон повернулся ко мне и слащаво улыбнулся. Мне стало противно. Неужели я правда могла… вот с ним? Ох, от одной мысли хотелось помыться как следует. Может, я потому и чуть не утонула? Слишком старательно отмывалась от прикосновений этого… герцога.

– Лидия, Лидия, – досадливо цокнул языком он. – Ты же понимаешь, зачем я здесь.

Ах, если бы. Я снова почувствовала себя потерянной и беззащитной. Без памяти сложно. Иногда мне казалось, что я почти вспомнила что-то, но затем я снова оставалась в этой сосущей пустоте. Хорошо, что герцог не нуждался в моих ответах, а вполне успешно поддерживал диалог сам с собой.

– Ты думала, дурочка, что трагичная история с тобой и прудом сможет меня опорочить? Нет же, сладкая, я выверну её себе на пользу! Посмотрите, благородный герцог поехал, чтобы навестить ту неверную, грязную девицу, нет пределам его доброте и всепрощению! – воскликнул он, манерно вскидывая руки.

– И вы здесь только за этим? – удивилась я. – Чтобы сделать вид, что вы беспокоитесь?

Его ухмылка говорила сама за себя.

– Слухи пошли, что я тебя довёл, – дёрнул плечом он. – Мне не нужно такое. Потому, сладенькая, воздержись от мутных историй, посиди с родителями пару сезонов – глядишь, общественность и забудет про нашу постыдную историю. И ты сможешь вернуться и поискать себе… мужа поскромнее. Нам не по пути, понимаешь?

– Поэтому вы меня оболгали? – спросила я звенящим голосом.

Герцог закатил глаза.

– Поэтому, не поэтому… Мне надо было как-то объяснить, откуда у меня эта… – он сморщил нос, – гадость. От кого ещё я мог её получить, если не от своей невесты?

– В самом деле, от кого… – повторила я эхом.

– Вот и я не знаю! И мне не нужно, чтобы все пытались это вычислить. Куда проще повесить это на тебя и воспользоваться этим предлогом, чтобы разорвать нашу помолвку – всё равно она мне больше не нужна, ведь ты теперь наследница великого ничего! – хохотнул он.

– Вы ужасный человек, – сказала я, прищурившись.

– Привет, моя сладость, я не человек! Я дракон! Ты с самого начала была меня недостойна, но я готов был играть в помолвку ради ваших плантаций. А без них… ты не нужна никому, – сообщил он, наклонившись к самому моему лицу. – Хотя… знаешь, ты хотела хранить невинность до свадьбы, но свадьба в твоей жизни может и не состояться. Может, подумаешь над рангом наложницы? Я бы тебя не обидел…

Я почувствовала мужские руки на талии. Дракон бесцеремонно лапал меня, дразнил, делая вид, что вот-вот коснётся моих губ своими, и похоже, думал, что я затрепещу и поддамся. Даже глаза прикрыл, уверенный, что я сама поцелую его!

Меня затрясло от обиды и несправедливости, и в порыве гнева я вдруг размахнулась и впечатала кулак в нос хама. Вот тебе за твои намёки и предложения, за ложь, за мою репутацию! Он издал высокий, почти девичий визг и отшатнулся, хватаясь за ушибленное место.

– Да как ты смеешь, дрянь?! – вспыхнули фиолетовым пламенем его глаза. – Ты думаешь, тебе это сойдёт с рук?!

Он бросился к выходу, сшибая всё на своём пути. Родители выглянули из комнаты, наблюдая за яростно несущимся по коридору драконом и за мной, спокойно семенящей следом. Мне хотелось убедиться, что он уедет. Отец кинулся ко мне, чтобы удостовериться, что я в порядке. У меня дрожали руки, но я смогла нервно улыбнуться.

– Это финиш! – воскликнул дракон, опаляя нас фиолетовым взглядом. – Я продаю ваш долг ростовщикам. Больше никаких отсрочек, барон! Удачи.

– Прошу вас, герцог Кальвиншнихтер, смилуйтесь! – заломила руки мать, но герцог хлопнул входной дверью.

Мы втроём остались стоять в полной тишине и прострации. Взгляд матери потерял несчастное выражение, она злобно прищурилась и прошипела:

– Ты хоть осознаёшь, что натворила, мерзавка?!

Мои нервы не выдерживали больше вести себя, как потерянная покорная овечка. Первый шок от потери памяти потихоньку отпускал – наверное, именно попытка приставаний отвратительного дракона встряхнула меня, напоминая, что я знаю кое-какие приёмы самообороны и не привыкла давать себя в обиду. Почему я сбежала к родителям, почему позволила вытирать о себя ноги сейчас для меня было загадкой. Наверное, у меня было помутнение, но теперь я прозрела и снова была готова бороться!

– Что ты несёшь, мама! – почти крикнула я, сжимая руки в кулаки. – Он оболгал меня, унизил перед всеми и приехал, чтобы сделать непристойное предложение! Он сказал, что я могу стать его наложницей!

Мама всплеснула руками, глядя на меня с искренним недоверием.

– И ты отказала ему?! Лидия, ты могла поправить наше и своё положение, а вместо этого оскорбила герцога и сломала ему нос!