Текст книги "Я влюблен в ужасную женщину, или Заколдованные конфеты Блум (СИ)"

Автор книги: Риска Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Дверь громко хлопнула. Хаски всего лишь движением руки ее закрыл при помощи магии.

– Прошу извинить мою мать. Она не всегда… не всегда ведет себя так.

– Как? – приподняла я бровь. – По–моему, она–то как раз вполне себе нормальная женщина. В отличие от вас!

Заметила, как у мужчины дернулся уголок рта. Он подошел ближе, заставляя меня попятиться к окну. Его глаза просто метали молнии. Хотя, мой взгляд сейчас, наверное, был не лучше.

– И чем же это я ненормален, Люсинда? – он сказал это тихо, но мне показалось, что прорычал. – Тем, что наболтал идиоту Смитти про себя небылиц, а он все слил в городские газеты? Или, может быть, виновен в том, что вы не удосужились посмотреть, когда обратный диражабль из Дижонса? Или в том, что в школе тебя не учили вежливости⁈ Моя мама весьма переживала, когда ее сын торчал перед зеркалом, пытаясь свести прыщи. Знала бы ты, как я их ненавидел… Из–за маленькой девочки, которая отказалась со мной дружить из–за них! А я ведь хотел… Мечтал с тобой познакомиться! Но кто я и кто великая Люсинда Блум, которая даже не вспомнила меня спустя столько лет⁈ А мы ведь учились в параллельных классах!

Мне хотелось ответить что–нибудь колкое, такое, чтобы Хаски замолчал и больше не смел всего этого говорить, но… Но неожиданно мне вдруг стало стыдно. Боги… Он ведь действительно страдал из–за этих прыщей…

Я прикрыла глаза, вспоминая тот день. Я помнила Прыщавого из параллельного класса. И взгляды, что он на меня бросал тоже. Но я даже предположить не могла, что он и Хаски – это одно лицо. Хотя бы потому, что от прыщей и следа не осталось. Да и он сильно изменился. Даже взгляд… Мимика…

– В тот день я не хотела тебя обижать… – тихо выдохнула я.

Понимая, что напряжение и так уже зашкалило, я отошла от окна, присела на мягкий диванчик. Дьявол сел рядом, стараясь не смотреть на меня и больше изучая мыски своих туфель.

– Я был влюблен в тебя. Мне было больно… – тихо сказал он.

– Да послушай же… – сказала я, понимая, что Хаски совсем не хочет меня слушать. – Если бы ты подошел когда угодно, я бы не обидела тебя! Когда угодно, но не в тот день… Просто… Это был день смерти моих родителей. Годовщина. Я хотела съездить к ним на могилу тогда, просила, чтобы меня отвезли… Но опекуны… Они отказали мне… Помню, как дядя Сэм орал. У них никогда не было своих детей. Они хотели с корнем вырвать во мне даже память о них… Но я все равно буду их помнить. Всегда.

– Кем они были? Я изучал твое дело, но не нашел о них ни слова…

Могу ли я доверять Хаски? Рассказать ту тайну, которую хранила с самого детства? С другой стороны… Даже если он и расскажет кому–то, то ему все равно не поверят…

– Мой отец – был бастардом, братом короля, – начала я. – Его существование держалось в тайне, но Его Величество частенько помогал нам. Мы жили довольно хорошо, стараясь никуда особенно не высовываться. Понимали, что всем от нашего молчания будет лучше. И не хотели огласки. Все было так, пока не случилось это дурацкое крушение поезда… Все говорили, что он сошел с рельсов. Но я помню, что слышала взрыв и видела огоньки. Это сейчас я понимаю, что это была магия. Но тогда – нет. Да и что может понять маленькая напуганная девочка, когда вокруг крики, кровь и хаос? Хотя, я про взрыв и огоньки все же рассказала следователям, но они только от меня отмахнулись. А затем указом короля дело замяли.

Знаешь, я часто виню себя… Почему я тогда выжила? Почему я? А мои мама, папа и сестренка погибли?

– Ты поэтому пошла на следователя? – спросил Хаски.

Я кивнула, грустно улыбнувшись.

– В юности верила, что вырасту и расследую дело о гибели своей семьи. Но, став постарше, поняла, что скорее всего случайность случайностью не была. И если король не захотел узнать результаты дела и его тогда свернул, то сейчас мне никто не даст его возобновить.

– Что стало с твоими опекунами?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Мне все равно. Я их… – на глаза навернулись непрошенные слезы, но я их смахнула, успокаиваясь. – Я их видеть не могу. И не хочу. Как только мне исполнилось восемнадцать, я уже сняла квартиру. А потом встретила Смитти и…

– Ты любишь его?

Вопрос поставил меня в тупик. Хотя… Я знала на него ответ. Отчего–то я понимала, что если скажу Хаски правду, то он не станет меня ругать. Скорее усмехнется или насмешливо вздернет бровь.

– Нет. Не люблю. Ни капельки.

– Тогда зачем?

На миг задумалась. А правда, зачем?

Я вспомнила, какой головокружительный у нас с ним был роман. Он так ухаживал, дарил цветы, водил по ресторанам. Мне было приятно, замученной бедняцкой жизнью у опекунов, вспомнить оставленное прошлое. Все это напоминало мне родителей. Жизнь с ними. Роскошь, рестораны, когда деньги можно бросать на ветер, так их много.

Потом я поняла, что довольно сильно ошибалась. На деньги не купишь счастье… Но уже было поздно. Я слишком заигралась в эту игру, и расставаться с подобной жизнью мне было сложно. Я уже была блистательной Люсиндой Блум. Той, кто я есть. Отчасти, такой меня делал Смитти Винстор, под которого я привыкла подстраиваться. А еще я хотела словно что–то доказать самой себе. Что могу прекрасно устроиться и без дяди Сэма и тети Ланси.

– Сожалею, что все так сложилось.

Кажется, я все это рассказала вслух, и Хаски услышал. Что ж… Пусть знает правду.

– Такая уж я. Наверное, считаешь меня глупой пустышкой, падкой на чужое богатство?

Он качнул головой.

– Вовсе нет. Считаю, что ты маленькая девочка, которая рано лишилась родителей. Знаешь, что–то такое я испытывал после пропажи сестры. Искал ее отголоски везде… Окружал себя похожими людьми и вещами. Вон, даже сладкое полюбил, как она… – улыбнулся Хаски, а мне почему–то на душе потеплело.

Если честно, я думала, что он ко мне по–другому начнет относиться после моих откровений, пусть не закричит, но хотя бы презрительно усмехнется… Но он… Он отчего–то вдруг обнял, зарываясь носом в мою макушку.

– Глупенькая… Маленькая девочка, которая все время храбрится… Думает, что сильнее всех… И не хочет, чтобы ее оберегали…

Это было странно. Очень тепло и… И нежно. Так, будто бы Лео любил меня.

Я отстранилась. Иллюзий все же лучше не питать. Иначе они утянут тебя в такую дыру, что из нее и не выберешься. Понятно, что он был влюблен в меня в школе и все такое… Но сколько лет прошло? Потом, я, можно сказать, растоптала его все чувства на корню тогда с этими прыщами… И после, уже в Порт–Хофленде, я даже не узнала его… Вряд ли в нем остались какие–то эмоции, кроме снисходительной вежливости. Так что не думаю, что этот жест, эти теплые объятия, – что–то большее, чем просто желание утешить.

– Ты хороший человек, Лео, – шмыгнула я носом. – Но думаю, что на сегодня воспоминаний достаточно.

Хаски вздохнул.

– Как скажешь.

– Ты хотел показать мне комнату Венди, – уже посерьезнев, сказала я.

– А как же воспоминания?

– Это – уже работа.

И это было правдой. Если не решим дело Амбидекстра до вторника, у всех нас будут большие проблемы.

* * *

– Здесь все так… – я чуть замялась, подбирая слова. – Сладко!

Хаски с грустью улыбнулся, закрывая за мной дверь.

– Венди любила все эти пастельно–розовые и персиковые тона. Рюши, красивую вышивку, глянец. Она всегда считала, что любая девушка должна себя окружать именно такими вещами. Женственными и милыми.

Приторными. Венди окружала себя именно приторными вещами, даже не сладкими. Но вслух я, разумеется этого не сказала.

Я осматривала комнату, изучая картины, развешанные на стенах, перебирая множество альбомов, что пылились на полках.

– Она любила живопись? – спросила я, заинтересованно рассматривая акварельные пейзажи.

– Венди отлично рисовала. В детстве ей даже нанимали учителя, он очень ее хвалил, – пояснил Хаски. – Возможно, что если бы родители не решили ее судьбу этим договорным браком, она бы поступила в Академию, на магическую архитекторику.

Я кивнула.

– А что жених? Кто он?

Хаски улыбнулся.

– Ты будешь удивлена. Жених Венди – это брат нашего Фиджа. Наши родители много общались…

Я приподняла бровь. То–то тогда меня насторожило, что Хаски так легко называет Оваро по имени! Оказывается, они довольно хорошо знакомы…

– Надеюсь, вы не разругались из–за этой ситуации?

Хаски качнул головой.

– Нет. Мы все многое сделали, чтобы ее найти. Но все безрезультатно.

Я кивнула.

– Ясно…

Еще раз оглядела комнату. Кроме любви к рисованию ничего примечательного – мягкая большая кровать, двустворчатый шкаф, сложенный мольберт у стены, рядом со столом… Разве что…

– Интересная вещица… – я подошла к столу, на котором заметила маленькую фигурку – бронзовую бабочку.

Будучи женщиной, я была падка на такие изящные штучки. Крылышки бабочки украшали маленькие круги – шестеренки. В одном из них были часики, которые до сих пор шли, в другом – календарный день, в еще одном – зеркальце. А последнее было закрыто.

– Тут какой–то секрет… – прошептала я, прищурившись и переворачивая бабочку.

Заметила небольшое углубление там, где шестеренка была закрыта. Поддела ногтем. Раздался щелчок.

– Что это? – выдохнул Хаски, заглядывая мне через плечо.

– Тайничок. Такие обожают девушки. Тут можно хранить красивый камушек или прядь волос любимого… Но здесь нечто иное…

Я вытащила маленький кусочек картона. Перевернула.

– А вот и ответ на все наши вопросы, Лео!

– Ничего не понимаю… – прошептал мужчина.

Ну разумеется, Хаски! Куда уж тебе понимать. Если молодая девица хранит, словно святыню, портретик жениха, на кой дьявол ей сбегать⁈

– Ее похитили, Лео. Она точно не стала бы сбегать от того, кто ей был дорог. Вглядись в изображение. Это же Лукас Оваро?

* * *

– Вот эта комната свободна… – Абрау Хаски распахнула дверь, впуская меня в помещение. – Это гостевая комната.

Я кивнула, проходя внутрь. Здесь было все необходимое для комфортного отдыха. Наверное, семья Хаски частенько принимала гостей.

– Спасибо.

Женщина уже хотела уйти, но неожиданно поджала губы.

– Вы ведь не его невеста? Верно?

– Нет.

Я заметила, как у Абрау дернулся уголок рта. Удивительно похоже на Дьявола.

Мне стало отчего–то стыдно.

– Поверьте, я не желаю зла вашему сыну. Те статьи, которые сегодня вышли… Это ошибка. Моя ошибка, но я постараюсь ее исправить. Обещаю вам.

Женщина с усмешкой кивнула.

– Хорошо.

– Погодите… – мне был интересен один вопрос. – Где вы научились так взламывать замки?

Она улыбнулась, а от глаз разбежались лучики морщинок.

– Я ведь тоже была детективом, дорогая… Наверное, я была похожа на тебя.

Если честно, то чего–то подобного я и ожидала от Абрау Хаски.

– Возможно.

– Отдохни хорошенько. Думаю, что с твоим ритмом жизни не часто приходится расслабляться. Знаю по себе.

– Спасибо.

– Ужин в семь.

Дверь закрылась, а я с наслаждением выдохнула, откидываясь на кровати поверх покрывала. Абрау была чертовски права! Я действительно уже забыла, когда могла так спокойно поваляться днем, прикрыв глаза. Скорей бы поймать уже этого Амбидекстра.

Хотела немного поспать до ужина, но сон никак не шел. В голове все время вертелась какая–то мысль, которая мне не давала покоя. Было странное ощущение, будто бы я что–то упускаю. Что–то, что прямо у меня перед носом.

Дверь со скрипом приоткрылась.

– Спишь?

Махнула рукой Хаски.

– Заходи.

Села на кровати, поджав под себя ноги.

– Не могу уснуть.

Дьявол сел рядом со мной. Чуть ближе, чем следовало бы.

– О чем–то думаешь?

Внимательный взгляд заскользил по моему лицу, а я отчего–то смутилась.

– Мне кажется, что мы где–то недоработали… – призналась я. – Все пытаюсь понять, чего мы упустили, но не могу.

Вздохнула.

– У нас есть еще время. До вторника. – сказал Хаски.

Я кивнула.

– В понедельник я раскрою это дело.

Мужчина приподнял бровь.

– С чего такая уверенность?

– Смитти, оказывается, посещал кружок, посвященный «Аманде Брайт». Он обещал меня сводить туда в понедельник.

Выражение на лице Дьявола изменилось так быстро, что я даже испугалась. В его темно–синих глазах плескалась настоящая буря.

– И ты только сейчас об этом мне говоришь⁈

Дернула плечом.

– Ты все время был так занят статьями в газетах, что не удосужился спросить ни о чем больше.

– ЛЮСИНДА! – он почти прорычал мое имя. – ТЫ ВСЕГДА ДОЛЖНА СООБЩАТЬ МНЕ О ТАКОМ!

Поджала губы.

– Сказала же!

– Должна была раньше! Мне нужно будет отменить все дела на понедельник и…

Я покачала головой.

– Даже не думай. Клуб закрытый.

– Собираешься одна туда пойти?

– Почему одна? – спросила я. – Со Смитти.

– Ах, да… Смитти… – его голос звучал так ласково, что становилось не по себе.

А еще во мне появился странный порыв, отползти на другой край кровати, но мне просто не дали, схватив за ногу и подтащив к себе.

Я и опомниться не успела, как этот самоубийца подмял меня под себя, нависнув сверху.

– Я тебя туда не пускаю… – прошептали на ухо.

* * *

(Леонард Хаски)

Она собралась в кружок Аманды Брайт ловить убийцу, и разумеется ничего мне не сказала! О, боги… Как это в духе Люсинды Блум! Я–то идиот, думал, что между нами установилось хоть какое–то доверие!

Стараясь взять себя в руки и не отшлепать по заднице своевольную девчонку прямо сейчас, невольно вслух подумал о том, что теперь нужно скорее отменять все планы на понедельник. И что получил в ответ? Что она туда одна собралась! А мое присутствие как бы не предусматривается. Ну конечно! Клуб–то ведь закрытый.

– Почему одна? Со Смитти!

Ну все, Блум! Держись!

Видимо, что–то такое отразилось на моем лице, потому что девчонка решила от меня сбежать. На другой край кровати. Однако не получилось. Я с легкостью сцапал ее левой рукой, а правой подмял под себя, нависнув сверху.

Ее запах, чуть терпкий и цветочный просто оказывал дурманящее действие! Потому что ничем другим я не могу объяснить то, что я едва сдерживал себя в руках… Ее лицо, чуть испуганное, но такое изящное… Ее глаза, живые и насмешливые, губы, искусанные и чуть припухшие от волнения…

– Я тебя туда не пускаю… – хриплым голосом прошептал я.

Она дернулась было, но я не пустил.

Боги… Что я творю…

– По какому такому праву⁈ – попыталась возмущаться она.

Правда слабо возмущалась. Без огонька. Все больше смущалась… Моя девочка…

Наклонился совсем низко к ней, почти касаясь дыханием ее губ, и с трудом уже сдерживая себя.

– По такому праву, что я люблю тебя, Люсинда Блум.

Я не дал ей ответить. Накрыл рот поцелуем, понимая, что все, остатки разума канули в Лету, а самосохранение похоже провалилось в Ад.

Я целовал ее. Так, как никто и никогда. Пил дыхание, ласкал плечи, ключицы, говорил какие–то глупости… Шептал на ухо, зарывался в ее волосы, прижимая к себе.

А она… Она отвечала сначала. Робко, будто боялась, а потом…Потом зарядила коленом мне в пах. На этом романтика момента закончилась. А башня иллюзий рассыпалась, словно замок из песка.

Я идиот… Боги, какой же я идиот…

* * *

Следующий день принес немало сюрпризов. Один из них был таков, что Люсинда Блум решила не дожидаться рейсового дирижабля, а умудрилась вызвать Норри и сбежала вчера, даже не дожидаясь ужина. Не знаю, как у нее это получилось, но этот поступок заставил меня едва не завыть.

Я все испортил. Даже не так. Сломал на корню, не дав нашим отношениям даже призрачного шанса.

Надеялся, что она останется, что получится загладить свою вину… Но нет. Только не с Люсиндой Блум.

– Ты до сих пор ее не забыл? – спросила мама, обиженно поджимая губы.

Мы столько с ней не виделись, а я весь ушел в себя. Вчера полночи пытался ей объяснить, почему наша гостья вдруг решила так спешно уехать, и теперь вот, за завтраком думал лишь о Блум, отвечая невпопад на какие–то вопросы.

Поднял голову, собираясь что–то соврать, но не смог.

– Не забыл, – признался я.

– Ты точно сын своего отца… – вздохнула она. – Он тоже таскался за мной чуть ли не со школы. А ведь я могла бы выйти замуж за другого! Более красивого и богатого!

Улыбнулся.

– Ты об этом рассказывала.

– Знаю. И вот, что тебе скажу. Раз уж ты сын своего отца, то должен ее добиться! В конце концов, она всего лишь женщина! Слабая и беззащитная, хоть и хочет казаться колючкой.

– И это я тоже знаю. Но не уверен, что у меня уже что–то получится…

– Что за упаднические мысли⁈ Или до сих пор считаешь, что ты ей не нравишься? Ты стал мужчиной, сын! Интересным мужчиной. Любая бы была рада выйти за тебя, но ты выбрал ее. А раз так, то уважай свой выбор! И борись за нее!

Я бы и рад был бороться… Но вряд ли Блум простит мое поведение. Даже, когда она садилась в машину к Норри, ТАКОЙ взгляд на меня бросила, что мне захотелось под землю провалиться. Еще и сказала, что я ее распутной женщиной считаю, раз полез целовать, когда у нее жених есть!

– Наверняка совершил какой–нибудь идиотский поступок… – продолжала мама. – Девушки любят напористых мужчин, но не настолько же! Как тогда! С прыщами! Подошел и сходу, давай, мол, дружить! Надо было помочь портфель донести или как–то ненавязчиво познакомиться… А не так…

– Маааамааа… – простонал я.

– Что «мама»? Ты о маме даже не вспоминал все это время!

– У нее жених есть. И это не я, к сожалению…

– Подвинется! – фыркнула она.

Зазвонил звонок. Мама помчалась открывать. Через несколько минут я уже пожимал руку отцу.

– Плохи дела… – с порога сказал он, вешая на крючок длинный плащ. – Похоже, военные что–то замышляют против короля.

Я прикрыл глаза. Приехал домой, чтобы хоть капельку отвлечься от всего, и на тебе! Отец принес с работы дурные вести. Он был полковником, одним из тех, кто вряд ли когда–то предаст корону. Заговор в рядах военных подтверждал мои теории о том, что скоро должно произойти нечто такое, от чего волосы на голове встанут дыбом.

Когда мне в голову пришли мысли о возможном ритуальном убийстве всех этих жертв, связанных с амбидекстром, я подозревал что–то такое, но не думал, что все же это может оказаться и в самом деле реальностью.

Чтобы пойти против короны, нужно было обладать реальной властью и достаточным кругом высокопоставленных единомышленников.

– Расскажешь? Мне тоже есть, чем поделиться с тобой…

Отец коротко кивнул.

– Непременно. Пройдем в мой кабинет.

Он даже завтракать не стал, почти сразу заперся со мной в кабинете, щедро плеснув себе в бокал бренди. Достал и второй, наполнив его.

– Так что произошло? – я, качнув головой, отказался от своего бокала.

Отец нахмурился. Он будто бы стал еще более старше. Сейчас, как никогда, было видно, насколько рядом с ним оказалась старость. Глубокие морщины избороздили его лицо, а седина ни оставила ни одного волоска нетронутым.

– У вас в Управлении похоже завелась крыса.

Глава 15

Ненавижу понедельники. Особенно такие, после таких ужасных выходных.

Если честно, то я, наверное, впервые после смерти родителей проревела почти весь день. Навзрыд, размазывая тушь по щекам. Было обидно. Я злилась. И прежде всего на себя.

– Ничего не изменить… – шмыгала я носом, и продолжая плакать.

Сейчас наши отношения со Смитти вряд ли можно было так просто разорвать. А изменять ему с другим я не собиралась. Мне бы после такого самой было мерзко… Я бы перестала себя уважать. Но если так… Если так, то почему мне так горько? Словно этим своим поступком я отпилила себе ногу.

То, что у Хаски остались какие–то чувства ко мне было неожиданно. И это несомненно было приятно. К тому же, говоря по правде, он мне тоже нравился. Своей харизмой, своим немного жестким упрямым характером, улыбкой… И целовался он так, что последние остатки разума куда–то улетучивались.

Но я не могла предать человека, который мне доверял. Либо покончить с ним, и после этого думать об отношениях, либо никак.

– Какая ты старомодная, Люсинда Блум! – передразнила я сама себя.

Наверное, Леонард Хаски больше никогда не посмотрит в мою сторону. Я же опозорила его так перед матерью, сбежала, вызвав в Дижонс Норри. Боги… В ДИЖОНС! Я заплатила ему столько, что на эту сумму могла бы прикупить себе пару новых платьев, сапожки, сумочку и еще бы осталось!

Уехала и проревела весь следующий день. Молодец, Лю.

Но все же, меня утешало то, что я поступила по совести. А это значит, что правильно. Мой отец… Мой настоящий отец еще в детстве всегда мне это повторял. Хотя я не часто следовала этому совету.

В дверь позвонили. А вот и Смитти. Мы оба взяли выходной, чтобы сегодня сходить в этот «закрытый клуб» и послушать стихи Аманды Брайт.

Я глянула на себя в зеркало, и внешним видом осталась довольна. Хорошо, что успела привести себя в порядок – накрутила волосы, изящно подкрасила губы, надела небесного цвета платьице с пояском. Теперь во мне точно не разглядишь детектива Блум.

Пошла открывать.

– Люсинда! Ты прекрасна!

Смитти вручил мне букет из кустовых роз. Я улыбнулась, стараясь не выдать своего откровенно поганого настроения.

– Спасибо, дорогой. Это так мило.

Сальный поцелуй коснулся щеки. Я с трудом сдержалась, чтобы не вытереть его ладонью. Когда Винстор стал так отвратителен мне?

Поставив цветы в вазу, прошла в прихожую, надевая сапожки и накидывая на плечи пальто.

– Ты заказал машину?

Мужчина кивнул.

– Нас отвезут прямо до места. Это мои знакомые.

– Хорошо.

Мы вышли на улицу. Пока ждали машину, молчали. Не знаю, о чем размышлял Винстор, я думала о том, что сегодняшний день может оказаться довольно опасным, если в кружке любителей Аманды Брайт я найду зацепку с делом Амбидекстра.

В голову внезапно пришли слова Хаски о том, что он меня туда не пускает. Заботился?

– Наша машина!

Смитти потянул меня за руку к пузатому медно–рыжему автомобилю.

Ну вот и все. Главное, не волноваться. Может оказаться, что я ошиблась… Что МЫ с Хаски ошиблись… Все может быть.

– Куда мы едем? – спросила у Смитти.

– Есть местечко недалеко от Додди–Пайка. Но не там… В квартале от него. Мы всегда там собирались.

Чем дальше мы едем, тем больше мне начинает казаться все каким–то фарсом. Словно Винстор играет передо мной какую–то свою, лишь одному ему ведомую игру.

– Смитти… – спросила тихо на ухо.

– Что, дорогая?

– Ты ничего от меня не скрываешь?

Он засмеялся. И от этого смеха у меня по спине побежали мурашки. Что–то было не так! Определенно, что–то не так. Может быть, Оваро был прав, и мой друг действительно как–то замешан в этом всем? Быть может, не стоило с ним идти сегодня, а надо было все проверить с Хаски?

– Ты так напряжена, дорогуша. Что я могу скрывать? Только восхитительный вечер, который приготовил тебе.

На душе не просто кошки скребли – тигры когтями рвали. Смитти точно что–то недоговаривал. Это пугало. Я начинала все больше и больше нервничать, однако, все бросить и попросить остановить машину не могла.

Когда мы остановились у невысокого двухэтажного здания, я уже мысленно перебирала в голове возможные варианты развития событий. Для самых неблагоприятных вспоминала рисунки плетения сложных заклятий.

Однако, стоило мне на деревянных ногах подняться на крыльцо, все мои подозрения развеялись, растаяли, словно первый снег. Потому что дверь мне открыла…

– Ваше Высочество… – прошептала я, спешно преклоняя голову и присаживаясь в глубоком реверансе.

Высокая светловолосая женщина усмехнулась, сверкнув синими, словно драгоценные сапфиры, глазами.

– Познакомься, Люсинда, – радостно произнес рядом со мной Смитти. – Это та самая Аманда Брайт, стихи которой ты столь обожаешь!

Заметила, как во взгляде Ее Высочества промелькнуло что–то сродни презрению.

– Рада познакомиться с тобой, детектив Блум. – все же выдавила она.

Женщина чуть посторонилась, пропуская меня внутрь.

– Я тоже… Рада.

Сестра короля… Сестра короля – это Аманда Брайт! Происходящее просто не укладывалось в голове. Как и то, что за таким добродушным и неожиданным приветствием вдруг последовало то, чего я собственно и ожидала. Прежде. Но никак не от сестры короля.

Потому что стоило тяжелой двери захлопнуться за моей спиной, как на меня нацелился револьвер.

«Майта» – безошибочно определила я. Разумеется. Я подозревала, что его использовала тогда женщина. Ведь мужчины обычно хорошо разбираются во всех этих стреляющих штуках.

Невольно дернула плечом.

– Что это значит, простите? – приподняла бровь, прикидываясь идиоткой и желая потянуть время.

– Что значит… То, что ты достаточно хорошо поработала, детектив Люсинда Блум. Спасибо. – женщина улыбнулась мягко, почти ласково. – В твоих услугах корона больше не нуждается.

* * *

Я смотрела на нацеленный на себя револьвер, и понимала, что похоже игра проиграна. Даже если сейчас применю магию достаточной ступени и смогу опередить пулю и каким–то образом обезвредить и арестовать сестру короля, то все равно мне никто не поверит. Меня в любом случае будет ждать виселица.

– Стреляйте, – выдохнула я. – Не стоит медлить. А то еще рука дрогнет… Знаете, такое бывает…

Глянула на замершего рядом со мной Смитти. Он был весь белый. Похоже, не знал, что тут нас ожидает такой «сюрприз».

– Хочу посмотреть на тебя… Никогда не видела прежде, но всегда мечтала поглядеть…

Она шагнула ближе. Приложила холодное дуло револьвера к моему виску, а другой рукой приподняла подбородок, вглядываясь в лицо.

– Удивительное сходство! Ты так похожа на своего дедушку, моего отца… И отца моего брата! Племянница…

– Племянница⁈ – выдохнул Смитти рядом, а я чуть не застонала.

Ну конечно. Сейчас самое время удивляться.

– Винстор, ты удивительно туп! – сообщила сестра короля. – Притащил свою девушку сюда, даже не догадываясь с чего она вдруг прониклась любовью к поэзии!

Смитти порывисто вздохнул.

– Вы ответите за это, если сделаете!

– Неужели? – королева засмеялась хрустальным голосом.

Револьвер в ее руке качнулся в сторону моего жениха. Тот коротко вскрикнул. Застонал, поднимая руки вверх и падая на колени.

– П–пожалуйста… П–пожалуйста, не надо… П–пожалуйста.

Ее Высочество вновь захохотала.

За ее спиной вдруг стали стягиваться неуловимые тени. Они были так похожи на людей. Угловатые, но узнаваемые. Словно отражения…

Вернее, люди здесь действительно были. И каждый держал при себе этих созданий. Ровно десять человек. И десять тварей.

Я переводила взгляд с одного на другого и закусывала губы. Джей–Джей, Адетта, ее помощник – Урки, рыжий фотограф, укравший у меня тогда дипломат, племянница Патриции Пески – Вульфи, Томи Ферст и четверо мужчин в форме.

Усмехнулась. Значит, привлекли военных.

– Кто из вас всех – амбидекстр? – спросила я, обводя их взглядом.

Томи – предатель! Я все думала, как же убили несчастную жертву у него на глазах? А он, оказывается, был заодно, паршивец! Вон, стоит, смотрит на меня и кривит рот в усмешке!

Сестра короля усмехнулась.

– А ты не догадалась?

– Вы?

Она покачала головой.

– Нет. Не я. Его здесь нет, глупенькая. Он тот, кто все это спланировал! – женщина перешла на заговорщицкий шепот. – Он гений! Настоящий гений, Люсинда! И завтра, на балу, его идея воплотится в жизнь!

– Зачем все это? Чем не устраивает вас ваш брат? Он же хороший правитель. И я знаю, что вы весьма дружны с Его Величеством и он во всем вам потакает.

Почему бы не удовлетворить перед смертью свое любопытство? Именно поэтому я спрашивала, понимая, что вряд ли меня уже что–то спасет. Разве что Хаски вдруг примчится на белом скакуне. Но это уже из разряда фантастики.

– Он слаб. Возможно, он хороший политик внутренний, но он совсем не беспокоится о том, чтобы поднимать престиж и рейтинг королевства, Люсинда. Нам нужны войны. Непременно нужны. А король, мой брат, он – миротворец. Слабак.

– Не правда! – срывающимся голосом вдруг выкрикнул Смитти, поднимаясь с пола. – Его Величество – хороший король!

– Какая преданность! Щенячья! Только вот думаю, ты все же идиот… Потому что твой обожаемый король был убийцей родителей твоей невесты, Винстор… – сказала женщина, криво усмехнувшись.

Я сощурила взгляд.

– Мы никому не мешали. Жили спокойно. С чего бы Его Величеству убивать моего отца?

– С того, дорогая моя, что он был бастардом. А значит, мог вполне претендовать на трон, замышляя заговоры… Ведь наследника у короля нет. Убив Его Величество, твой бы отец мог править королевством.

– Нам это было не нужно!

– Зато нужно мне! И занять престол я смогу только при отсутствии всех претендентов мужского пола! ВСЕХ, даже бастардов, – усмехнулась женщина. – Но все. Хватит рассуждений. Твоя жизнь мне нисколько не дорога! Прощай, Люсинда Блум…

Она хотела нажать на курок, но вдруг страшный грохот заставил ее замешкаться. Я оглянулась. В выбитом проеме двери замер Леонард Хаски. Лицо его было словно застывшая каменная маска, а взгляд буквально искрил молниями в бешенстве.

– Что здесь происходит⁈ – сурово спросил он.

Я заметила, как на его пальцах заискрилась магия. Опасная и злая.

Поздно… Увы, уже слишком поздно.

Как в замедленной съемке я видела, как изящный палец королевы нажимает на курок. Она стояла теперь не вплотную ко мне, но все же, этого расстояния хватит что бы ей попасть, и убить меня достаточно быстро.

Улыбнулась.

– Спасибо, Лео… Что все–таки пришел… – прошептала я, закрывая глаза.

А в следующий миг раздался с громким хлопком выстрел. Кто–то закричал. Следом за этим была яркая вспышка, какие–то всполохи и вновь крики.

А я все боялась открыть глаза, чувствуя, как по лицу текут тягучие теплые капли. Кровь. Это определенно кровь…

Решившись, все же распахнула взгляд, понимая, что как–то не спешу умирать. Увиденная перед глазами картина заставила содрогнуться. У моих ног лежал Смитти. Выстрел попал ему прямо в голову, видимо, в последний момент он кинулся, закрывая меня собой. Из ужасной зияющей раны на голове текла кровь, лужицей заливая пол и мыски моих сапогов.

К горлу подступил комок. Не замечая происходящего вокруг, я опустилась рядом с ним на колени. Он был бледен, и уже не дышал.

– Смитти… – прошептала, сжимая его еще теплые ладони трясущимися руками.

Мой Смитти, трусливый Смитти Винстор, отдал за меня жизнь! А я еще подозревала его в чем–то… Глупая… Это я! Я во всем виновата! То, что поперлась сюда одна, зная, что здесь может быть опасно! В том, что впутала Винстора во все это и…

Чей–то крик заставил меня очнуться от шока. С трудом я начинала понимать, что происходит вокруг. Первоначальный ступор прошел, и я понимала, что нужно как–то действовать… Но как? Особенно, если ситуация такая безвыходная?

Тени, находящиеся в подчинении у десятерых участников клуба Аманды Брайт, окружили Хаски, который отбивался короткими выстрелами пульсаров, прикрываясь магическим щитом. Рядом со мой, кривя губы в усмешке стояла сестра короля.

– Ну что, племянница? Проиграла бой? Может, сама пустишь пулю себе в лоб, раз уж твой жених мне помешал?

Женщина услужливо протянула мне револьвер. Я чуть прищурила глаза. Ситуация провальная. Полностью. Я не ожидала, что все произойдет слишком быстро. Думала, преступники изо всех сил будут оттягивать нашу встречу. К тому же, никак не предполагала, что за всем этим может стоять сестра короля.