Текст книги "Жестокий Король (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Если мне придется лезть в окно и обыскивать каждую комнату, чтобы найти ее, то пусть так и будет.

Мы поговорим, а потом я зацелую ее до смерти.

Или все может быть наоборот. Порядок не имеет значения. Мы с Астрид не то, что решило аварию три года назад. Мы нечто большее. Мы намного больше, блядь.

Астрид не только запечатлелась в моей душе, но и стала неотъемлемой ее частью. И никто, черт возьми, не может отнять этого у меня.

Даже она.

– Капитан? – окликает меня Дэниел. – Что ты здесь делаешь?

– То же, что и ты. Чтобы увидеть Астрид. – я прищуриваюсь. – Но я пришел первым, так что жди своей очереди.

Он вздыхает.

– Она через многое проходит. Быть может, тебе стоит дать ей немного времени, чтобы справиться с этим. Когда-нибудь слышал об этом термине?

– Что бы это ни было, мы с Астрид пройдём через это вместе.

Я протискиваюсь мимо него к входу.

Он хватает меня за плечо и тянет назад с силой, о которой я и не подозревал.

– Прекрати, мать твою. Она не такая, как ты. Астрид не из тех, кто движется вперед, не заботясь о тех, кто остался позади.

– Так вот за кого ты меня принимаешь?

– Так думает о тебе вся команда! Они просто слишком напуганы, чтобы сказать это тебе в лицо.

– Да? Что я сделал?

Он вскидывает руки в воздух.

– Ты замучил нас больше, чем тренер для чемпионата.

– Значит, теперь мы не хотим чемпионата?

– Да, но мы начали это, чтобы просто повеселиться. Не все из нас станут профессионалами. Черт, даже половина из нас. – он глубоко вздыхает. – Это последний сезон, когда мы можем играть в футбол, прежде чем все это превратится в корпорации и политику.

Ха. Я никогда не смотрел на это с такой точки зрения.

– Приятно было поговорить, – я похлопываю Дэниела по плечу. – Давай закончим после того, как я увижусь с Астрид.

– Капитан! – он бежит рядом со мной. – Ты не слышишь ни слова из того, что я говорю. Ей нужно время. Как только она успокоится, она сама выйдет и поговорит с тобой.

– А что, если она никогда этого не сделает? – я встречаюсь взглядом с Дэниелом. – Что, если она проведет время вдали и поймет, что я ей больше не нужен?

Он слишком долго молчит.

– Тогда это ее выбор. Еще одна фраза, которую тебе нужно выучить.

Я тыкаю пальцем ему в грудь.

– Этого, блядь, не будет.

Дэниел снова пытается остановить меня, когда громкий звук прорезает тишину.

Мы оба останавливаемся и смотрим друг на друга дикими глазами.

Только что из дома Астрид раздался выстрел.

Глава 52

Астрид

Все падают. Включая короля и его королеву.

Я вскрикиваю, когда выстрел эхом отдаётся вокруг нас.

Мои пальцы впиваются в предплечье отца, когда мой безумный взгляд скользит по нему, в поисках травм.

– Я в порядке, Астрид.

Он указывает за спину на отверстие в стене.

Мое сердцебиение учащается до тех пор, пока невозможно сосредоточиться ни на чем, кроме жужжания в ушах.

– Опусти дробовик, Виктория, – говорит папа спокойным, но твердым тоном, заводя меня за спину.

Тем не менее, я оглядываюсь вокруг него.

Виктория стоит у входа, ее палец дрожит на спусковом крючке. Впервые в жизни я вижу, как по ее щекам текут слезы.

Я всегда шутила с Дэном, что она бесчувственный робот, учитывая, что она не проявляет эмоций. Но я должна была знать, что такие люди самые опасные.

– Я была рядом с тобой, – ее голос дрожит, и она, кажется, на грани нервного срыва. – Я была идеальной женой для тебя. Делала все, начиная с этих ужинов и заканчивая сборищем этих глупых жен. Как ты посмел меня бросить?

– Мы договорились, Виктория, – медленно произносит он. – Я говорил тебе, что брак – это контракт. Я предоставил дом для тебя и твоей дочери и оплатил долги твоего покойного мужа. Взамен ты играешь роль жены. Ты согласилась на эти условия.

– Я думала, что до тебя дойдёт. – ее палец дрожит на спусковом крючке, и я еще больше сжимаюсь за спиной папы. – Я ждала, когда ты придешь в себя. Мы могли бы стать настоящей семьей… – она улыбается в ностальгии, а потом улыбка пропадает. – Если бы не эта шлюха.

– Моя мама не была шлюхой, – выдавливаю я.

– А ты! – она направляет на меня ружьё и своё маниакальное выражение лица. – Фамилия Клиффорд – это право моей дочери. Ты не заслуживаешь ничего, кроме того, чтобы гнить со своей шлюхой матерью. Но ты просто отказываешься умирать.

Мои губы приоткрываются от недостатка воздуха. Взгляд скользит от нее к папе. Его челюсти сжимаются, но он сохраняет спокойствие.

– Значит, ты это сделала. Ты была причастна к случаю с Астрид на вечеринке.

– Да, я сделала это. Я приехала забрать Николь, а эта сука бежала по улице, умоляя, – смеется она. – Я притормозила, но потом подумала, что если ты присоединишься к своей матери, мы наконец-то станем настоящей семьей.

Мои глаза затуманиваются, смотря на монстра в ее глазах. Она планировала убить меня. Это не был несчастный случай. Она сделала это нарочно.

Гнев бурлит в моих венах, как ураган. И тут до меня доходит. Старый Мерседес, на котором Николь ездила на днях, был тем же самым авто, который я видела припаркованным возле нашего дома за день до аварии.

– Ты что-то сделала с тормозами моей мамы, не так ли?

– Да. – она улыбается, как сумасшедшая. – Генри собирался развестись со мной и жениться на ней, поэтому я решила стереть ее. Жаль, что ты не отправилась с ней на дно, как хорошая маленькая сука.

Я кричу и проталкиваюсь мимо папы к ней. Я убью ее. Задушу голыми руками.

Папа дергает меня назад, когда поза Виктории кричит об угрозе.

– Отпусти меня! – я плачу, слезы текут по моим щекам. – Папа, отпусти меня!

– Да, отпусти ее, Генри. – ее голос мягкий, почти материнский. – Если ты это сделаешь, мы, наконец, станем семьей.

– Мы никогда не собирались становиться семьей! – голос папы повышается. – Единственной семьей, которую я хотел, были Жасмин и Астрид.

– Нет… – слеза скатывается по ее щеке. – Ты чувствовал себя обязанным ей только потому, что она заключила тебя в ловушку с ребенком.

– Не было никаких обязанностей перед Жасмин. Она единственная женщина, которую я когда-либо любил.

– Нет. Генри. Мы семья.

Он качает головой, в его голосе звучит сталь.

– Больше нет.

– Ты! – она кричит, целясь в меня из дробовика. – Это все из-за тебя. На этот раз я убью тебя.

Я сглатываю, мои конечности дрожат, пока я не перестаю их контролировать.

Папа встаёт передо мной, пока я почти ничего не вижу.

– Брось ружьё, Виктория. – он тихо произносит. – Не ухудшай.

Она отчаянно трясет головой.

– Полиция уже в пути. – он говорит. – Все кончено.

– Нет! Нет! Эта сука не сможет жить своей жизнью, пока я гнию за решеткой.

– Мама…

Все наше внимание переключается на голос, доносящийся из-за спины Виктории.

Николь стоит на трясущихся ногах, за ней Леви и Дэн.

Они пришли.

Слезы наполняют мои глаза. Леви вернулся за мной. Он не отказался от меня.

Наши глаза встречаются на мгновение, и в его светло-голубых глазах я вижу беспокойство и тоску. Отчаянную, сильную тоску, которая соответствует моей собственной.

– Николь? – Виктория заикается. – Возвращайся в свою комнату, дорогая. Я позабочусь об этом и приду за тобой, хорошо?

– Мама, прекрати, – голос Николь дрожит с каждым словом, будто ей трудно говорить. – Пожалуйста.

– Но, дорогая. Я делаю это ради нас. Ради твоего будущего. Скоро ты станешь Клиффорд.

– Я не хочу становиться Клиффорд. Мне нравится фамилия папы.

– О чем ты говоришь? Это то, ради чего мы работали.

– Ты ради этого работала. Я только хотела освободиться от всех этих оков, протоколов и масок. – она икает. – Я терплю эту жизнь только ради тебя, мама.

– Но… что насчет такого будущего и дверей, которые откроет для тебя фамилия? – она делает паузу. – Мы поговорим об этом позже, когда я закончу.

Дэн толкает Николь локтем, и она вздрагивает, прежде чем сделать шаг вперед.

– Мама, пожалуйста. – она протягивает дрожащую руку к матери. – Дядя Генри всегда давал нам все, что мы хотели, ты не можешь причинить ему боль.

– Я не причиню ему боль. Я убью его дочь.

– Стой! – она кричит. – Просто перестань, мама. Я уже потеряла отца, я не могу потерять и тебя.

Виктория опускает ружьё, в ее глазах блестят слезы…

– Я все это делала ради тебя, дорогая. Делала все, чтобы у тебя была лучшая жизнь.

– Я знаю, – плачет Николь, заключая мать в объятия. – Я знаю.

Я задыхаюсь, когда Леви делает шаг вперед и вырывает дробовик из пальцев Виктории.

На секунду мне кажется, что он уйдет и избавится от него, или Виктория устроит драку и застрелит его.

Я вздыхаю с облегчением только тогда, когда ружьё остается неподвижным в его руках.

Папа притягивает меня к себе, его руки крепко обхватывают мою спину в защитной хватке.

Я обнимаю его в ответ, хотя часть меня хочет подбежать к Леви и поцеловать его.

Офицеры забегают внутрь вместе с заместителем комиссара. Один из полицейских заламывает Виктории руки за спину и надевает на нее наручники.

– Виктория Клиффорд, вы арестованы за покушение в убийстве Жасмин Грин и Астрид Клиффорд. Вы имеете право хранить молчание…

Пока офицер зачитывает права Виктории, Николь рыдает, умоляя их отпустить ее.

Несмотря на то, что я не испытываю ни малейшего сочувствия к Виктории и рада, что она наконец получила по заслугам, я не могу не ощущать себя виноватой перед Николь.

Жизнь, какой она ее знает, теперь закончилась. Она потеряла обоих родителей, и ничего не может сделать, чтобы остановить это или повернуть время вспять.

Дэниел хватает Николь за плечо, дергая ее назад, когда она продолжает держаться за свою мать. Она пытается бороться с ним, но Виктория качает головой.

В полном стиле Виктории она перестает плакать и поднимает подбородок, как аристократка, которой она и является.

Папа похлопывает меня по руке и идет к ней. Он кивает Дэну, чтобы тот увел Николь. Как только рыдания моей сводной сестры исчезают в коридоре, папа смотрит на Викторию с самым яростным выражением, которое я когда-либо видела на его лице.

– Ты отняла у меня жизнь, и я обещаю, что заберу твою. – он говорит с чистым презрением, от которого у меня мурашки бегут по коже. – Я позабочусь, чтобы ты гнила в тюрьме до самой смерти.

Ее дыхание прерывается, качая головой.

Папа обменивается взглядом с заместителем комиссара, прежде чем они все идут по коридору.

Я иду за ними, когда Леви преграждает мне путь, глядя на меня сверху вниз с нахмуренными бровями.

Должно быть, он отдал дробовик одному из офицеров, потому что его руки пусты. Когда он раскрывает объятия, мне так сильно хочется нырнуть в них.

Мне хочется заплакать в его объятиях и сказать, как сильно я его люблю.

Но это стало бы только пыткой для нас обоих.

Наша судьба была решена три года назад дождливой ночью бродячей собакой. Ничто, кроме машины для путешествий во времени, не изменит прошлое.

Возможно, тогда мама была бы жива и вышла бы замуж за папу. Возможно, тогда отец Леви тоже был бы жив.

Возможно, между Джонатаном Кингом и Лордом Генри Клиффордом не было бы вражды.

Возможно, мы познакомились бы при других обстоятельствах.

Но в моей жизни нет никаких «возможно». Машины времени тоже нет.

По правде говоря, мы закончили еще до того, как начали.

И это больно.

– Астрид… – он замолкает, словно не может найти нужные слова. – Я люблю тебя. Я чертовски без ума от тебя, принцесса.

На глаза наворачиваются слезы, но я их сдерживаю.

Будь сильной.

Ты должна быть сильной.

– И я люблю тебя, Леви, – шепчу я эти слова, как будто боюсь их.

Боюсь, что теперь, когда они произнесены, я обрекла себя на более тяжелое падение.

Он улыбается, когда его губы захватывают мои.

Устоять перед ним невозможно.

Я не в состоянии.

Я падаю и горю, но все равно наслаждаюсь каждым ударом. Каждым ударом плетью. Каждым ожогом.

Поцелуй наполнен такой страстью и невысказанными словами. Как будто он умоляет меня остаться с ним. Никогда не покидать его. И меня так и подмывает это сделать.

Но я не могу.

Я кладу обе руки ему на грудь и отталкиваю его, качая головой.

– Нет.

– Почему, черт возьми, нет? – он взъерошивает волосы, чуть не вырывая их. – Мы любим друг друга.

– Этого никогда не бывает достаточно. Этого не было достаточно для моих родителей, и этого недостаточно, конечно, сейчас.

– Ты сказала, что не бросишь меня, несмотря ни на что. Я просил тебя не говорить того, что ты, блядь, не имеешь в виду, но ты все равно обещала. Ты, блядь, обещала, Астрид.

Я сжимаю в кулаке кофту, в котором мое сердце.

– Это больно, Леви. Видеть тебя приносит такую боль.

Его тело замирает, словно кто-то вылил на него ведро ледяной водой. Этот кто-то я.

Его плечи опускаются, и он кивает, прежде чем развернуться и уйти.

Мои колени подкашиваются, и я падаю, понимая, что мне удалось.

Я сломала нас на кусочки.

Глава 53

Астрид

Быть может, все закончено, но разве это конец?

Две недели после ареста Виктории пролетают довольно быстро.

Николь отправилась в дом родственницы на юго-западе Лондона.

Папа предложил ей остаться, но она отказалась.

Виктория признала себя виновной, но даже несмотря на это, я знаю, что папа приложил все усилия на политическом ринге, чтобы как можно дольше удержать ее за решеткой.

После перерыва я решила вернуться. По словам Дэна, вся вражда по поводу дочери убийцы была подсунута Викторией в журналистский клуб, и это взорвалось в лице Николь.

Поскольку история Виктории попала в прессу, дочь тайного убийцы теперь Николь.

Не думаю, что она когда-нибудь вернется в КЭШ или закончит свой выпускной год. И по какой-то причине мне ее жаль.

Как и я, Николь не хотела такой жизни. Она приняла ее только ради своего родителя. Это неправильно, что она платит за грехи своей матери, даже если Николь сама может быть сукой.

Я никогда не видела ее такой разбитой, как в тот день, когда она собрала чемоданы и попрощалась с папой и мной.

Не глядя ему в глаза, она склонила голову и вышла за дверь.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что произошло между вами той ночью? – спрашиваю я Дэна, как только она выходит.

Его челюсть сжимается.

– Это уже неважно.

– Дэн… Я твой лучший друг, и ты должен мне все рассказывать. Я должна быть рядом, когда тебе больно.

– Это немного драматично, негодяйка. Сбавь тон.

– Нет. Это написано в руководстве по дружбе. Наконец-то я его прочла.

Он смеется он.

– Давно пора.

Я смотрю ему в лицо.

– Почему ты мне не рассказал?

– Чертовски неловко говорить тебе, что я был накачан наркотиками и мог накачать тебя. И, ох, подожди. В ту ночь ты попала в аварию.

– Ну, у нас было время после, почему ты никогда не заговаривал об этом?

– Ты говоришь так, будто это катастрофа или что я травмирован.

– А ты нет?

Он продолжает смотреть туда, где исчезла Николь.

– Нет.

– Но разве она… не изнасиловала тебя?

– Не совсем так.

– Не совсем так? Что это должно означать?

– Тебе не о чем беспокоиться. С Николь покончено.

Но что-то мне подсказывает, что нет.

Я сижу за столом в своей комнате и смотрю в альбом для рисования.

Я должна была нарисовать несколько эскизов, демонстрирующие меня и мой стиль, чтобы я могла отправить их в колледжи, но я запуталась.

В течение последнего часа я рассматривала несколько рисунков Леви. Некоторые из них: как он забивает гол, бегает или просто стоит над командой со скрещенными руками.

Я не могу выбросить его из головы.

С того дня, как он ушел, я продолжаю прокручивать в голове его последний взгляд. Боль. Поражение.

Я сломала ему крылья, но истекаю кровью я.

Мне снилось его возвращение, стук в мою дверь или полёт из окна.

Но это все, чем они были. Снами.

Даже если он придёт, оттолкнуть его снова будет только труднее.

Потому что я сказала правду. Он будет видеть во мне только дочь женщины, убившей его отца. И хотя мама не имела к этому никакого отношения, в тот день умер его отец.

Я не могу жить, когда он смотрит на меня таким взглядом.

Но это не значит, что я могу перестать думать о нем. Это не значит, что я могу помешать своей музе нарисовать его.

Несколько месяцев.

Пройдет меньше нескольких месяцев, прежде чем мы разойдемся в разные стороны.

Дэн упомянул, что Джонатан Кинг позволил Леви играть в футбол профессионально.

Он выберет Манчестер или Ливерпуль и будет жить на другой половине страны, пока я продолжу учиться в Лондоне.

Мое сердце болит и кровоточит при мысли о том, что я больше никогда его не увижу.

– Они действительно красивые.

Я вздрагиваю и встречаюсь с папиным взглядом. Я вожусь с альбомом, закрывая его и борюсь со смущением, ползущим по щекам.

Слава Богу, папа не видел полуобнаженные рисунки.

– Я постучался, – говорит он. – Три раза.

– Ох, прости.

– Все в порядке. – он пододвигает стул и садится рядом со мной. – Я серьезно. У тебя особый талант, отличный от таланта твоей матери.

Я улыбаюсь.

– Спасибо, папа.

– Ты возвращаешься в школу?

Я вздрагиваю.

– Думаю, пора. Я не могу вечно убегать.

Неважно, как сильно я этого хочу.

– Знаю, что в последнее время творилось безумие, но ты сильная, и я верю, что ты справишься с этим.

– Я знаю, папа, просто…

– Этот парень Кинг?

Я сглатываю.

– Между нами все кончено, не переживай.

– Я не переживаю. Моя вражда с Джонатаном – это не то, о чем вам двоим стоит беспокоиться.

– Папа… Ты сейчас одобряешь Леви?

– У него хватило наглости встретиться со мной лицом к лицу, и он даже рискнул своим будущим, обрабатывая доказательства твоей аварии. Это дает ему некоторые очки. – он морщит нос. – В нем все еще имеется эта отвратительная гордость Кингов, но ее можно вырвать из него.

– Но… но что насчет мамы и его отца?

– Они оба умерли, Астрид. Это был несчастный случай. Ни ты, ни Леви не имели к этому никакого отношения, – он держит мою руку в своей. – Вся эта вина исходит изнутри тебя, и ты единственная, кто может бороться

с ней.

– Я не знаю как.

– Спроси себя. Ты живешь ради прошлого или ради будущего?

Я теряю дар речи, не зная, как на это ответить.

Папа встает и хлопает меня по руке.

– Как бы то ни было, этот парень, казалось, был безумно настроен на будущее.

Глава 54

Леви

Это не конец, пока не конец.

Шум зрителей оглушает.

Мы на пути к чемпионату.

Тренер Ларсон смотрит на меня, как ястреб, и показывает на часы. Пять. У нас осталось всего пять минут.

Я жестом приказываю Ронану и Коулу вернуться к обороне. Знаю, что они хотят победить с треском, но ужасно просто защищать наш счёт два один, против Манчестера, даже несмотря на то, что мы играем у себя на поле.

Я забил первый гол, а Эйден второй.

Слова Дэниела про другой раз остались со мной. В течение последних нескольких игр я давал команде больше свободы, чтобы получать удовольствие, пока есть результаты.

Быть капитаном означает не только привести свою команду к победе. Это также означает быть готовым к поражениям и слушать их, когда они говорят. Как поступил бы каждый ответственный генерал.

Мы теряем мяч, и Эйден хлопает меня по плечу на обратном пути.

– Ты небрежен, капитан. – его глаза светятся презрением, когда он бежит назад. – Я был бы удивлен, если бы ты произвел впечатление на скаутов своими безопасными способами.

Ублюдок.

Он смеется, обмениваясь взглядами с Ксандером.

Иногда мне кажется, что Эйден позволяет себе расслабиться только во время игры. В течение девяноста минут он превращается в неудержимого зверя, играя защитника, пока не изматывает противников.

Коул выхватывает мяч у полузащитника и передает его мне. Я продолжаю владеть мячом, изучая поле.

Я могу отстоять наш счет и наверняка выиграть игру. И могу играть так, как хочет тренер. Как все и ожидают.

Но я не трус.

Я Кинг, и мы не играем блядь безопасно.

Я бросаюсь вперед и почти представляю, как боковым зрением тренер выкрикивает ругательства.

Сосредотачиваюсь на обезумевшей толпе, адреналине в венах и команде, которая следует за мной.

Эйден и Ксандер бегут по обе стороны от меня, так что мы образуем треугольник. Я прохожу мимо одного из защитников и передаю мяч Ксану, который одним мастерским касанием отправляет мяч Эйдену.

Я толкаю в спину последнего защитника и убеждаюсь, что мы на одной линии.

Эйден бежит вперед, как бык, между двумя защитниками и передает мне мяч. Я не утруждаю себя держать его на месте. Я бью по мячу, пока он еще в воздухе.

Толпа сходит с ума. У меня даже нет возможности увидеть мяч в сетке. Эйден толкает меня на землю, и вся команда плюс скамейка запасных образуют гору на мне.

Дышать невозможно, но я все равно смеюсь. Это окупилось. Авантюра окупилась.

Дело даже не только в игре. Речь идет о гребаном зомби, которым я стал за последние две недели.

После того, как я ушел от Астрид и никогда не оглядывался назад, я играл безопасно.

Это не я.

И никогда им не буду.

Ксан и Ро несут меня на плечах, и я кричу рядом с ними.

Эта наша победа, а не только моя.

Наверное, в этом разница между мной и Эйденом. Он слишком индивидуальный, чтобы правильно вести игру.

И это причина, по которой я позабочусь, чтобы он не стал капитаном, как только я покину команду.

Ребята опускают меня, когда мы подходим к тренеру. Он смотрит на меня неодобрительным взглядом, и все ребята замолкают.

– Это был опасный трюк, капитан, – усмехается тренер. – Но чертовски хорош.

Он бьет меня, и я принимаю насмешливые удары от всех.

– Тренер.

Он и остальные члены команды выпрямляются, услышав голос дяди.

– Мистер Кинг. – тренер Ларсон пожимает дяде руку. – Вы должны гордиться своим сыном и племянником.

– Верно. Конечно.

Голос Джонатана абсолютно нейтрален.

Мы с Эйденом обмениваемся взглядами и закатываем глаза.

– Кое-кто пришел за тобой, Лев.

Дядя указывает на мужчину, одетого в костюм-тройку и очень похожего на тех, с кем дядя проводит время.

Подождите. Это…

– Мистер Джереми? – тренер Ларсон, который всегда спокоен, почти спотыкается на своих словах. – Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Для меня тоже большая честь, тренер, – Джереми пожимает руку. – Вы собрали впечатляющую команду, – он поворачивается ко мне. – Леви Кинг?

– Единственный и неповторимый, – кричит Ксандер.

Джереми смеется.

– Сегодня я увидел исключительные навыки капитана. Твое лидерство и способность принимать решения в сжатые сроки это именно то, в чем мы нуждаемся. Этот финал только доказал, как сильно нам нужно заполучить тебя в свои руки, – он встречается взглядом с Джонатаном. – Ты не говорил мне, что спрятал драгоценный камень, Кинг.

– Это идёт в комплекте с фамилией, – говорит дядя.

Джереми улыбается, глядя на Эйдена.

– Скоро мы поговорим и со вторым Кингом.

– Да, этого не случится, Джереми. – дядя уводит его, пока помощники тренеров не начали пускать на него слюни.

Я набираю полный рот воды и выливаю немного себе на голову. Одно уже позади.

– Вечеринка по случаю победы у меня дома! – кричит Ронан, хватая меня за плечо. – Капитан, человек часа!

– Веселись один.

– Почему?

Коул выхватывает бутылку у меня.

– Я должен быть в важном месте.

Место, которое ждёт своей очереди две недели.

– Э-э, тебе и не нужно.

Ксандер шевелит бровями, указывая мне за спину.

У меня перехватывает дыхание, когда я оборачиваюсь.

Крики парней, зрители, и весь гребаный мир исчезает.

Единственное, что осталось, это девушка, идущая по полю.

На ней моя майка с номером 10. Ее волосы распущенны, как чертов нимб.

Воздух врывается обратно в легкие, и становится больно.

Ощущать так много жизни после самоубийства в течение двух недель чертовски больно.

Я позабочусь, чтобы больше никогда не было больно. Ради нас обоих.

Астрид как-то сказала мне, что я темная ночь. Именно в темные ночи такие звезды, как она, сияют ярче всего.

Глава 55

Астрид

Мой.

Мое сердце пытается выскочить из груди, когда я смотрю на Леви.

Пот и вода делают его великолепные волосы Викинга взъерошенными и блестящими. Он бежит ко мне тем проворным, ошеломляющим способом, заставившим меня смириться с утренними пробежками.

Мышцы его груди напрягаются под майкой, а сильные бедра едва не вырываются из шорт.

Он останавливается передо мной, его красивое лицо слегка раскраснелось от героической игры, которую он только что закончил.

Я пришла только во второй половине матча после того, как в тысячный раз попыталась убедить себя, что это правильно, и молилась, чтобы я не разрушила нас навсегда.

– Поздравляю, – бормочу я, почти заикаясь, как идиотка. – Это была отличная игра.

– К черту это, – хрипло выдыхает он, медленно приближаясь ко мне. – Почему ты здесь, Астрид?

– Я…

Я была идиоткой? Я хочу второй шанс?

С чего, блин, мне вообще начинать свои беспорядочные мысли?

Он врывается в мое пространство. Его грудь касается моей, и я так заполнена им. Его ростом. Его естественным запахом, который теперь смешивается с адреналином. Его присутствием.

Боже, я скучала по нему. Я так чертовски скучала по нему.

Он сжимает мои плечи сильными руками, и я на мгновение закрываю глаза от этого ощущения. Его прикосновения всегда были моей погибелью, и я так изголодалась.

– Скажи мне, что ты тоже не могла уснуть. Скажи, что я сводил тебя с ума так же, как и ты меня.

Я киваю, борясь с нарастающим давлением в горле.

– Я знаю, что, между нами, темное прошлое, но я предпочитаю быть эгоистичной. Я выбираю будущее, Леви.

– Спасибо, блядь, потому что я никогда не откажусь от тебя, принцесса.

Я глубоко вздыхаю.

– Я думала, ты уже отказался.

– Нет. Я должен оправдать свою дьявольскую репутацию.

Я бросаюсь к нему, мои руки крепко сжимают его спину. Леви обнимает меня за талию и притягивает к себе. Мы так близко, что он давит на меня, пока я не перестаю дышать.

Забудьте. Я могу дышать. Я дышу им. Его объятиями. Его теплом. Будущим, которое я хочу с ним.

Мы с Леви были чем-то особенным с того дня, как я вошла в отдельную комнату, под кайфом, и он выгнал меня, чтобы спасти позже.

Мы стали чем-то особенным с тех пор, как он сделал меня своей мишенью, а я давала отпор.

Прошлое не будет определять нашу жизнь. Будущее будет.

– А теперь скажи это, – шепчет он мне на ухо.

– Что сказать?

– Что ты моя.

– Я твоя. – я хихикаю, глядя на него. – Даже если наши отношения будут на расстоянии.

– К черту отношения на расстоянии.

Мое сердце разрывается, словно он вонзил нож мне в грудь. Неужели Леви планирует провести со мной только остаток года, а потом мы разойдемся в разные стороны?

Он постукивает меня по носу.

– Поцелуй за твои мысли?

– И? Все закончится, как только ты отправишься в Манчестер или Ливерпуль?

– Ничего, черт возьми, не закончится.

– Но ты же уйдёшь…

– Я никуда не уйду, принцесса. Дядя привел своего друга, который, как оказалось, является генеральным директором Арсенала, чтобы убедиться, что я останусь в Лондоне.

– Арсенал. Вау.

– Я знаю. Джонатан манипулирует до самого конца.

– Нет. Я имею в виду, что я рада за тебя… если ты, конечно, решишь остаться в Лондоне.

– Блядь, я остаюсь. Я иду туда, куда идешь ты, принцесса.

Он прижимает свои губы к моим в страстном, всепоглощающем поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Я стону, запуская пальцы в его волосы, в то время как парни вокруг нас подбадривают нас.

Я целую его в ответ, приподнимаясь на цыпочки, отвечая на его мысли.

Мой.

Эпилог

Астрид

Один год спустя

– Это не смешно.

Мое сердце почти выпрыгивает из груди, хотя я стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно.

Шум дождя разносится по всему особняку Кингов, заливая фонтан посреди сада и деревья вдалеке.

Я должна была догадаться, что он замышляет что-то неладное.

Леви всегда замышляет что-то недоброе.

– Леви? – окликаю я неуверенным голосом, когда мои шаги замедляются возле крытого коридора.

Я оглядываюсь по сторонам, ожидая одной из его отвратительных шуток, когда он набрасывается на меня сзади.

Я, вероятно, никогда не признаюсь ему в этом, но я люблю эту его часть больше всего. С ним никогда не бывает скучно.

Он делает мои дни незабываемыми, а ночи захватывающими, как катание на американских горках.

Вчера он увидел, как я обедала с несколькими моими друзьями по колледжу, которые каким-то образом оказались парнями. Леви решил быть мудаком и целовать меня на глазах у всех, пока мне не придется извиниться и уйти.

Я все еще ощущаю боль от того, как он крепко и быстро прижал меня к двери, как только мы вошли в его квартиру.

Это его способ наказания. Игра, в которую он играет с моим телом, которую я никогда не хочу заканчивать.

Как только мы закончили школу, Леви решил жить самостоятельно. Он все еще не прикоснулся к своему трастовому фонду и живет своей переполненной карьерой в Арсенале. Меня поражает, как он может одновременно играть и учиться. Я чувствую себя такой подавленной только из-за занятий искусством.

На бумаге я все еще живу с папой, но на самом деле я чаще всего ночую в квартире Леви.

Теперь мы практически живем вместе.

– Ты долго собираешься быть мелочным? – спрашиваю я, потирая руки.

Холод охватывает мои голые конечности, и это не из-за холода. Какая-то часть меня кипит, зудит и почти выпрыгивает из кожи из-за того, что он планирует сделать.

Леви, может, и вырос, но он все тот же непредсказуемый придурок, желающий перевернуть мой мир с ног на голову.

Разница лишь в том, что мне это нравится. Нет, я жажду этого. Иногда мне кажется, что его безумие отражает мое.

И когда я просыпаюсь утром с его лицом рядом, я безмолвно молюсь, чтобы всегда просыпаться с ним.

Он может перевернуть мой мир, но он также единственный, кто способен уравновесить его. Он моя скала и мой якорь. У него имеются некоторые проблемы с собственничеством и контролем, но это часть того, кто такой Леви Кинг.

На самом деле, познакомившись с его дядей и двоюродным братом, я могу сказать, что Леви самый безопасный среди них – шок, я знаю.

В крови их семьи что-то не так.

Они все извращены по-своему, и не извиняются за это.

Позади меня раздается звук. Я останавливаюсь перед порогом и смотрю в сторону, мое дыхание прерывается.

– Леви?

Ничего.

Я жду несколько долгих секунд, а затем выдыхаю.

Я возвращаюсь в дом и к черту игры Леви. Что-то врезается в меня сзади. Я вскрикиваю, узнав его тепло и безошибочно узнаваемый запах.

– Что я говорил об усыплении твоей бдительности, принцесса? – он шепчет мне в ухо, прежде чем прикусить мочку. – Вот тогда я всегда буду наносить удар.

– Ты ужасен.

Я пытаюсь контролировать свое сердцебиение.

– Ты все еще любишь меня за это..

– Возможно, нет. – я усмехаюсь. – Быть может, я влюбилась в кого-то еще из моего класса.

– Ты действительно хочешь, чтобы на твоей руке оказалась кровь всех твоих одноклассников?

Я задыхаюсь в притворной реакции.

– Ты бы не стал.

– Ох, я бы с удовольствием стал.

Ага. Он достаточно безумен, чтобы сделать это.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он поднимает меня на руки. Я задыхаюсь, когда он выбегает прямо под дождь. Я визжу от чистого возбуждения, когда вода пропитывает нас.

Его губы прижимаются к моим в поцелуе, пока я не задышу только им. Это отчаяние лишает меня рассудка.