Текст книги "Жестокий Король (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Чья-то рука сжимает мою руку.

Я медленно поднимаю глаза. Папа смотрит на меня сверху вниз с нахмуренным выражением лица.

– Ты в порядке? Что случилось?

Он поднимает меня на ноги, и я изо всех сил держусь за его руку, будто он моя линия безопасности.

– П-папа, – плачу я, слезы текут по моим щекам. – Пожалуйста, скажи мне, что другой человек, погибший в аварии, не Джеймс Кинг. Пожалуйста.

Его губы сжимаются в тонкую линию, и это единственное, в чем я нуждаюсь, прежде чем мир потемнеет.

Моя мама убила отца Леви.

Глава 48

Леви

Нет никакого предупреждения, когда все рушится.

Астрид не появляется в раздевалке. Либо она притворяется, что ее не так просто уговорить, либо что-то случилось.

Я чертовски надеюсь на первый вариант.

Я звоню, а она не берет трубку. Я спрашиваю Дэниела о ее местонахождении, он отвечает, что она встретилась со своим отцом и, должно быть, уехала с ним домой.

Она не отвечает ни на мои сообщения, ни на звонки.

Мое настроение портится, когда она не появляется в школе ни на следующий день, ни через.

Если это расплата за те две недели ада, то я приму это. Но у Астрид не такое черное сердце, как у меня. Конечно, она сумасшедшая при желании, но не мстительна.

Если только… не происходит что-то действительно неправильное.

После тренировки я сижу в машине, когда мой телефон подает звуковой сигнал с сообщением от охранной компании дяди.

Это может дойти до него, но я бы пошел на такой риск. Я сохранил запись летней вечеринки, но после того дня на колесе обозрения я хочу знать правду даже больше, чем Астрид.

Я был в курсе, что компания Джонатана решит вопрос раньше полиции.

Я хмурю брови, наблюдая за тем, что произошло в тот день.

Астрид постучалась в мою дверь после того, как я выгнал ее. Если бы я не выгнал ее, этого несчастного случая не случилось бы.

Она танцевала под луной в полном одиночестве, как чертов ангел.

Моя челюсть сжимается, когда она начинает бежать. Я просматриваю все остальные камеры, пытаясь увидеть двоих, бегущих за ней.

Он.

Я знал это.

Я продолжаю смотреть запись, но камеры останавливаются прямо на дороге. Нет записей о том, как Астрид попала в аварию. Есть только вид сбоку на машину, которая мчится по дороге.

Я уже собираюсь выключить, когда кое-что замечаю.

Секундочку.

Я перематываю назад и вперёд. Назад и вперёд.

Ну и черт с ним.

Это все меняет.

Эйден, Ксандер, Ронан и Коул стоят рядом со мной, а Крис дрожит на земле рядом со своими приспешниками.

Костяшки моих пальцев кровоточат от избиения его до полусмерти. Он только что признался, что стоял за фотографиями. Он хотел отомстить мне, поэтому испортил мою «игрушку».

Он заработал удар, который сломал ему нос.

Двое других, Дэвид и Майкл, по-прежнему жмутся в углу, заикаясь, что ничего не делали.

Я тяну Криса за воротник, пока не дышу ему в лицо.

– А теперь расскажи мне все.

– Ты сказал нам, чтобы мы не допускали ошибок, – рычит он, показывая окровавленные зубы. – Она услышала наш разговор, и мне пришлось заткнуть ей рот.

– Поэтому ты спланировал аварию?

– Какого черта? – он кашляет кровью. – Мы не имеем никакого отношения к этому. Мы преследовали ее только для того, чтобы заткнуть ей рот.

Моя хватка ослабевает на нем. Я спланировал пожар. Попросил Криса и двух других выполнить это вместе со мной, потому что не хотел, чтобы Эйден и его компания узнали о моем восстании против Джонатана.

Дрожащие младшеклассники в углу, которые продолжают повторять, что они делали только то, что им сказали, не виноваты.

Я знал, что Крис непостоянен и обладает способностью к опасности, но все равно использовал это в своих интересах. Майкл и Дэвид всего лишь пешки, готовые на все ради своего капитана. Включая поджог – и, возможно, убийство.

Быть может, я и не вел машину, сбившую Астрид в ту ночь, но сыграл в этом определенную роль.

– Мы сделали только то, что сказал Кристофер, – Майкл выглядит так, словно готов описаться. – Я хотел все рассказать полиции, но мой отчим вышвырнет меня из дома, если у меня будет судимость.

– Нам очень жаль, капитан. – Дэвид заикается. – П-пожалуйста, прости нас.

– Это зависит от обстоятельств.

Я толкаю Криса, когда он почти падает на землю.

– От каких? – спрашивает Майкл.

– Расскажи мне все, что ты видел той ночью. – я смотрю на Криса сверху вниз. – А ты. Ответь, какого хрена ты спал со сводной сестрой Астрид.

Когда все трое заканчивают, в моей голове начинает формироваться образ.

Мне не хватает только одного звена.

Просто кое-что.

И я должен рискнуть своим будущим, чтобы увидеть этот конец. Ради Астрид это, блядь, того стоит.

– К-Кинг?

Николь смотрит на меня широко раскрытыми глазами, когда я стою перед их дверью.

Я провел всю ночь, просматривая кадры за кадрами этой вечеринки и сохраняя скриншоты и короткие клипы в качестве доказательств.

Обнаружилось несколько интересных вещей.

Николь бросает осторожный взгляд назад, затем закрывает дверь и выходит.

– Тебя не должно быть здесь, мой отчим убьет тебя.

Я смотрю ей за спину, хотя дверь закрыта.

– Астрид здесь?

Она кривит губы.

– Тебе лучше уйти.

– Этого не произойдёт. – я протискиваюсь мимо нее, останавливаюсь и смотрю на нее сверху вниз. – Есть кое-что, что меня интересует, Николь.

Она облизывает губы, откидывая назад свои светлые волосы.

– В чем дело.

– Ты трахалась с Дэниелом после того, как что-то подсыпала ему в напиток?

Ее лицо бледнеет.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь.

Я достаю свой телефон и показываю ей два клипа, доказывающие ее причастность. Она кинула таблетки в напитки и предложила Дэниелу. Он взял стаканчик и сунул его в руку Астрид.

Николь начинает трястись и с трудом сглатывает.

– А теперь, – продолжаю я, – В комнатах нет камер, так скажи мне, ты трахалась с Дэниелом, пока Астрид попала в аварию?

– К-Кинг, я… я… не хотела, чтобы это зашло так далеко, клянусь.

Я врываюсь в ее пространство.

– У меня достаточно доказательств, чтобы Дэниел подал на тебя в суд за изнасилование.

– Это… это не так…

– В чем именно состоял твой план? Чтобы они с Астрид переспали? Ты вуайеристка или это какой-то другой уровень дерьма?

– Этот напиток должен был достаться мне, а не Астрид! А Дэниела мой, а не ее. Но он вынужден был взять мой чертов напиток и отдать его своей глупой Астрид. Я училась с ним всю свою жизнь, но однажды она появляется здесь, и он становится ее лучшим другом в одночасье. Что в ней такого, чего нет во мне?

– И ты решила его изнасиловать?

У нее дрожат губы.

– Нет… Я… Ты не знаешь, что случилось, так что заткнись.

– Тогда, может, расскажешь мне, почему ты после этого трахалась с Крисом?

– Я сделала это только для того, чтобы заставить Дэниела ревновать.

– Дай угадаю. Это не сработало. Таким образом, ты использовала Криса, чтобы выяснить, знает ли кто-нибудь, что ты провернула в ту ночь, или есть ли какие-либо кадры, которые могут обвинить тебя.

– Нет. Я даже не знала о камерах. Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы сделать это, если бы знала о видеонаблюдении?

Это все меняет.

Дверь открывается, и Николь вытирает щеки, бормоча:

– Пожалуйста.

– Что-то случилось? – спрашивает женщина шикарным голосом.

Виктория Клиффорд, мать Николь, смотрит, между нами, с холодным, приветливым выражением лица.

– Все в порядке, мама, – снова умоляет Николь.

В конце концов она упадет, но сейчас у меня нет на нее времени.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашивает меня Виктория.

– Да. Я здесь, чтобы увидеть Лорда Клиффорда.

Глава 49

Леви

Король всегда идёт ко дну без своей королевы.

Отец Астрид смотрит на меня сверху вниз, хотя мы оба сидим в его кабинете.

Дядя говорит, что аристократы такие. Им нравится смотреть на людей свысока. Им нравится думать, что в них течет королевская кровь и все такое.

В конце концов, такие магнаты, как King Enterprises, являются настоящими роялами.

Однако, встречая ледяной взгляд Лорда Клиффорда, я не горжусь своей фамилией.

Это не мое прошлое и не мое настоящее.

Это будущее.

Мое и Астрид.

Лорд Клиффорд слушает с пустым выражением лица, когда я рассказываю ему обо всем, что обнаружил.

Закончив просмотр отснятых мной кадров, он закрывает ноутбук. Если не считать легкого напряжения в челюсти, он не выказывает никакой реакции.

Человек из стали. Совсем как Джонатан.

Его стол огромен и сделан из красного дерева, но, кроме ноутбука и стакана скотча, на нем не так много вещей.

– Ты понимаешь, что есть достаточно доказательств, чтобы обвинить тебя в поджоге и сокрытии улик. Тебе уже восемнадцать, так что это будет полный срок, – говорит он спокойным тоном, как будто он на заседании в Палате Лордов.

– На самом деле, нет никаких доказательств того, что я совершал поджог. Я знаю обо всех камерах, поэтому позаботился и ходил по слепым зонам. Что касается сокрытия улик, то полиция потеряла записи. Не моя вина в их некомпетентности. В последний раз, когда я проверял, восстановление испорченной флешки, которую я обнаружил на нашей территории, не является преступлением. Отбросив все это в сторону. В случае каких-либо обвинений Джонатан позаботится о том, чтобы я вышел невредимым.

Губы Лорда Клиффорда растягиваются в сардонической улыбке.

– В тебе действительно течет кровь этого негодяя. Он учит вас быть мудаками?

– Это наша природа. В комплекте с фамилией.

Он поднимает бровь.

– Но он держит тебя на поводке. То, что ты только что сделал, разрушит твое будущее и заставит тебя провести еще семь лет в руках этого тирана.

– Как… – я прочищаю горло. – Откуда вы это знаете?

– Думаешь, я не стал бы копаться в прошлом человека, которого застал в постели с моей единственной дочерью?

– Туше.

Он делает глоток своего напитка, не отрывая взгляда.

– Ты решил обработать эти доказательства, несмотря на угрозы со стороны Джонатана?

– Да, – говорю я без тени сомнения.

– Зачем?

– За тем, что я хочу справедливости для Астрид.

– Что насчет справедливости для твоего отца?

Его спокойный вопрос застает меня врасплох.

Я смотрю вниз, пытаясь сохранить выражение лица. С тех пор как дядя рассказал мне о несчастном случае три года назад, я постоянно борюсь с собой.

Чего хочу и в чем нуждаюсь.

Что я потерял и что могу получить.

Прошлое и будущее.

Но я уже сделал выбор.

– Ты уже все решил.

Лорд Клиффорд со звоном ставит стакан на стол.

Я киваю.

– Но я все еще хочу посмотреть, как это будет с Астрид и…

– Категорически нет. – он обрывает меня, вставая.

– При всем моем уважении, мы с Астрид не имеем никакого отношения к тому, что произошло в прошлом, или к вражде между вами и дядей. Мы сами себе люди и заслуживаем, чтобы к нам относились как к таковым.

– Ты не настолько наивен, чтобы так думать, разве нет? – он выходит из-за стола и встает передо мной. – Вражда между мной и этим ублюдком Кингом возникла из-за обвинений матери Астрид в аварии, где говорилось, что она убила твоего отца. Я пытался доказать, что произошло что-то неправильное. Жасмин была осторожным водителем и никогда в жизни не получала штрафов.

– Это был несчастный случай, в котором они оба погибли. – я скриплю зубами. – Все кончено. Это в прошлом.

Он вздыхает.

– Скажи это моей дочери, которая уже несколько дней закрылась в своей комнате с тех пор, как вспомнила об аварии.

Я медленно встаю.

– Она вспомнила?

– Да.

– Позвольте мне поговорить с ней, – я сглатываю и произношу слово, которое никогда не думал, что произнесу. – Пожалуйста. – он качает головой. – Астрид и я, мы похожи. В ту ночь мы оба лишись родителей. Я понимаю ее лучше всех.

– Ты ничего не понимаешь, сынок. Астрид запирается, потому что думает, что ее мать убила Джеймса. Она чувствует себя виноватой перед тобой. Видеть тебя это последнее, в чем она нуждается.

– Черт, – ругаюсь я себе под нос, используя край стола в качестве опоры.

Значит ли это, что я потерял ее раз и навсегда?

Нет, я этого не приму.

– Один раз, – снова спрашиваю я Лорда Клиффорда. – Позвольте мне увидеть ее один раз.

– Увидев твое лицо, она только вспомнит о своей вине. Это причинит ей боль, и я обещал, что этого больше не случится. – он делает паузу. – Кроме того, это косвенно, но ты соучастник в ее аварии. Будет лучше, если вы оба пойдете разными путями.

– Я не хочу этого, – выдавливаю я.

– Ты никогда не получаешь того, чего хочешь. Добро пожаловать в жизнь.

Дома я стою перед стеклянной шахматной доской и смотрю на фигуру черного Короля.

Папа всегда любил играть черными, и я перенял эту привычку с тех пор, как он научил меня играть.

Выходя из дома Лорда Клиффорда, я стоял снаружи, глядя на все окна, надеясь, что Астрид выглянет из одного из них.

Она не выглянула.

– Мне так жаль, отец, – говорю я фигуре Короля.

Я предпочел будущее прошлому, но потерял их обоих.

– Только посмотрите, кто удостоил нас своим присутствием.

Мои плечи опускаются, когда дядя садится рядом с белым Королем. Должно быть, он только что вернулся, проведя всю ночь у себя в кабинете. Или две ночи, судя по его небритому лицу и отсутствию галстука и пиджака.

– Хочешь сыграть? – спрашивает он.

Я сажусь и перестраиваю последнюю игру Эйдена с самим собой.

Дядя протягивает руку за спину и наливает нам два стакана коньяка.

Я поднимаю бровь, когда он предлагает мне.

– Что я сделал, чтобы получить напиток от самого Джонатана Кинга?

Он чокается со мной.

– Ты родился Кингом.

– Я люблю больше водку, но хорошо…

Он прищуривается.

– Теперь я знаю, куда пропали все эти бутылки.

Я поднимаю плечо и делаю первый глоток. Горький вкус оставляет жжение в горле. Поставив стакан на стол, я толкаю вперед свою первую пешку, подражая первому движению дяди. Приятно получить известие о падении в ад во время игры в шахматы.

– Мне звонил заместитель комиссара.

Вот мы и пришли.

– Полагаю, это не потому, что я избил его сына до полусмерти?

– Ты избил его – он, прищурившись, смотрит на меня, вертя в руках стакан. – Что я говорил о насилии?

– Это ничего не решает. – я ухмыляюсь. – Но определенно даёт ответы на вопросы.

Он качает головой.

– Ты так похож на Джеймса, что просто сверхъестественно.

– Мой отец не был жестоким человеком.

После нескольких ходов пешек я двигаю своего коня вперед.

– Конечно он был, будучи панком твоего возраста.

Хах. Может, мы с отцом похожи больше, чем я думал.

– Ты ненавидел его за это? – спрашиваю я.

– Джеймс был моим старшим и единственным братом. Я никогда ненавидел его.

– Но ты всегда дышал ему в спину.

– Потому что он медленно совершал самоубийство со всеми этими наркотиками, вечеринками и тд.

– Дай угадаю, ты держал меня на поводке, чтобы я не вырос таким, как он.

– Конечно. – он убивает моего коня. – Как думаешь, что это было?

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что у тебя дерьмовый способ проявления заботы?

Он пожимает плечами и делает глоток коньяка.

– Я делаю все возможное ради защиты своей семьи.

– Играя роль диктатора?

– Методы не имеют значения. Важны результаты.

Я в шоке. Некоторые вещи никогда не меняются.

Пока он пьет, я замечаю ход и использую свою королеву, убивая его слона.

Он поднимает бровь, вероятно с тех пор, как я оставил своего короля без защиты. Это не имеет значения. Моя ладья на месте, и, если он сделает ход, его королева останется незащищенной.

– Ты натворил делов, – говорит он, и что-то подсказывает мне, что дело не в игре.

– Я готов к последствиям.

– Знаешь. – он усмехается с ностальгией. – Я никогда не мог победить Джеймса в шахматы. Это сводило меня с ума.

– Ни за что. Ты на самом деле проигрываешь.

– Я на самом деле проигрываю. – он подносит стакан ко рту и останавливается. – Я был ботаником в семье, в то время как Джеймс звездой школы. Он привлекал к себе все внимание, всю славу и всех девушек. И все же продолжал обыгрывать меня в шахматы, которые должны были стать моей специальностью. Однажды я спросил его, как он это делает, и тогда он ответил: «Ты слишком напряжен, младший брат. Не играй в игру…»

– Играй в игрока, – заканчиваю я за него.

Он кивает.

– Теперь я понимаю смысл его слов. Я не должен был контролировать тебя. Это был грандиозный провал, и из-за него я лишился своего дома отдыха.

Я иду атаковать его королеву, а затем останавливаюсь.

– Прошу прощения?

Он усмехается.

– Мы оба знаем, что ты не это имеешь в виду.

– Я бы отказался, если бы ты полностью отказался от дела против бывшей жены Лорда Клиффорда.

– Нет никакого дела, от которого можно было бы отказаться. Клиффорд, и я похоронили аварию по определённой причине. Он не хотел, чтобы имя его бывшей жены попало в прессу, а я не хотел, чтобы пресса сообщила, что мой брат был пьян и под кайфом в момент своей смерти. – он указывает на меня стаканом. – Но с тех пор мы с Клиффордом договорились превратить жизнь друг друга в ад. Кстати, я лидирую.

– Конечно, ты лидируешь. Ты всегда выигрываешь, дядя.

– Не всегда, сопляк. Что бы я ни делал, я потерял своего брата. – он отталкивает меня ладьей. – Я также не потеряю тебя.

Я колеблюсь, прежде чем схватиться за слона. Если это тактика, чтобы заставить меня усомниться в следующем шаге, то она, черт возьми, работает.

– Ты хочешь профессионально играть в футбол? Ты можешь.

– Я… могу?

– При одном условии.

Я съедаю его королеву и ухмыляюсь.

– Ха. Я слушаю.

– Шах и мат, сопляк. – он улыбается в ответ. – Пожертвовать королевой ради короля одно удовольствие.

Нет. Не удовольствие.

Я смотрю на своего короля, окруженного ладьей и конем дяди.

Этот ублюдок не смог защитить ни себя, ни свою королеву, и теперь все их королевство, блядь, разрушено, прежде чем оно должным образом восстанет.

Я качаю головой, снова сосредоточившись на дяде.

– Ты действительно позволишь мне играть профессионально или это уловка?

– И то и другое. – он улыбается. – Вот что ты должен сделать в ответ.

Глава 50

Астрид

Все подходит к завершению. Даже война.

Резкий вздох срывается с моих губ, когда я смотрю, как Леви отступает от окна моей комнаты.

Зуд побуждает меня побежать за ним и обнять его.

Я так сильно хочу обнять его, и не только потому, что я нуждаюсь в его объятиях.

Когда Сара сказала мне, что пришел кто-то по фамилии Кинг, у меня чуть не случился сердечный приступ. Потребовалось все мужество, чтобы не пойти и не защитить его от папы.

Но я не могла смотреть ему в глаза.

Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу.

У Леви была глубокая связь с его отцом, и как только он узнает правду о произошедшем три года назад, он больше не взглянет на меня.

Я прислоняюсь головой к оконной раме и снова и снова ударяюсь лбом.

Объятия. Мне очень нужны объятия прямо сейчас.

Достав свой телефон, я включаю его. Меня бомбардируют уведомления. Я пытаюсь игнорировать их, но затем читаю уведомление от группы учеников школы.

«В Королевской Элитной Школе учится дочь убийцы.»

Мое сердцебиение почти выскакивает из горла, когда я открываю оригинальное сообщение.

Кто-то из группы журналистов говорит, что ему сообщили, что дочь убийцы учится в КЭШ, и он скоро назовет имя.

Мое дыхание становится прерывистым, и комната начинает кружиться.

Как… Как они могли узнать об этом так скоро?

Только мы с папой знали.

И… Джонатан Кинг. Может, это его способ уничтожить моего отца через меня?

Но разве это не запятнало бы и имя школы?

Он владеет большей частью акций, зачем ему уничтожать это?

Я уже собираюсь позвонить Дэну, когда кто-то так стучит в мою дверь, что я вздрагиваю.

Прежде чем я успеваю отреагировать, Николь врывается и закрывает за собой дверь.

Она в полном беспорядке. Ее глаза налиты кровью, по щекам текут слезы. Волосы торчат во все стороны.

– Что происходит..

– Я не имею никакого отношения к тому, что произошло той ночью, – выпаливает она, бегая глазами. – Я действительно ничего не знаю о твоей аварии, я просто хотела Дэниела. На этом все.

– Ты хотела Дэниела? – недоверчиво повторяю я. – Как в случае с моим лучшим другом Дэном?

– Да, да, этим Дэном!

– Но… ты всегда оскорбляешь его и смотришь на него свысока.

– Механизм защиты, идиотка. – фыркает она. – Я не хотела накачивать тебя наркотиками. Я бросила таблетки в один напиток, а второй должен был достаться мне, но он должен был забрать его у меня и отдать тебе.

– Подожди. Дэн тоже был накачен наркотиками?

– Да, и он провел со мной ночь, – она вздергивает подбородок.

– О… Боже мой. – я иду к ней. – Что, черт возьми, ты с ним сделала, Николь?

– Это все из-за тебя, – огрызается она в ответ. – С тех пор как ты вошла в мою жизнь, в мой дом, в мою школу, все превратилось в ад. Он первый был моим. Я первой его увидела! Почему ты не можешь просто исчезнуть, чтобы все вернулось на круги своя?

Она вылетает прежде, чем я успеваю что-либо сказать.

У меня все равно нет на нее времени.

О, Боже. Я была так слепа все это время.

Я не единственная, кто пострадал в ту ночь. На Дэна тоже напали. Почему он ни словом об этом не обмолвился?

Я звоню ему, но он не берет трубку.

– Черт, Дэн, – мой голос срывается. – Возьми трубку.

Я продолжаю звонить ему, надевая толстовку с капюшоном. Я должна найти его, а затем задушить за то, что он это скрывал – после того, как я обниму его. Выходя из своей комнаты, я натыкаюсь на папу. Я делаю шаг назад, опустив голову.

– Э-э, папа…. Прости, я имею в виду отец. Мне нужно увидеться с Дэном.

– Это может немного подождать? – он заходит внутрь. – Кроме того, Дэниел на совете.

– П-почему?

– Из-за его школьной ориентации, – говорит папа. – Он упомянул об этом Саре, когда приходил сегодня утром, и ты никого не хотела видеть. Он сказал, что зайдет попозже.

– Ох, точно. Хорошо. – я выдыхаю.

Не знаю, почему я подумала, что он в опасности.

Папа продолжает заходить в мою комнату, как будто видит ее впервые.

Я сглатываю.

– Ты хочешь о чем-то поговорить, папа? – я вздрагиваю. – Прости, я имею в виду, отец.

– Если будешь говорить «папа», то все в порядке. – его взгляд смягчается. – Прости, что заставлял тебя называть меня так, как ты не хотела, Астрид.

– Х-хорошо.

Не знаю, почему я так нервничаю теперь, когда папа позволяет мне называть его папой.

Это странно похоже на последнюю еду, которую они предлагают заключенным перед их смертным приговором.

Объявит ли он, что теперь удочеряет Николь?

Он садится на край кровати.

– Не хочешь присесть?

Я понимаю, что прижимаюсь к дверному косяку, словно ищу спасения. С неохотой в сердце я открываю дверь и иду к отцу.

Сажусь как можно дальше от него.

Мое сердце бьется так громко, что я слышу только жужжание в ушах. Это как в тот раз, когда оба моих родителя усадили меня, чтобы сообщить, что папа больше не будет навещать нас так часто.

Я готовлюсь к плохим новостям. Независимо от того, сколько их у меня в последнее время, это нелегко.

Прежде чем он успевает заговорить, я выпаливаю все, что боялась сказать всю неделю.

– Мне очень жаль, папа.

– За что?

– За те слова в тот день. Я была зла. Я не имела в виду, что хотела твоей смерти. Нет. Ты мой… папа. Я просто скучаю по маме и хотела бы, чтобы вы оба были рядом со мной.

Он глубоко вздыхает.

– Я тоже.

– В самом деле?

– Да. Мы с Жасмин решили официально воссоединиться прямо перед аварией. – блеск печали покрывает его взгляд. – В конце концов, это осталось мечтой.

– Подожди. Ты планировал развестись с Викторией? Но разве она не была твоей женой с тех пор, как мне исполнилось семь?

– По бумагам да. Она идеальная жена, выбранная моими родителями, но она никогда не была моей женой. Твоя мать единственная женщина, на которой я хотел жениться.

– Тогда почему ты этого не сделал?

– Я сделал. – он почесывает лоб и откашливается. – В Вегасе.

– В Вегасе? В Лас-Вегасе.

– Да. В том самом.

Воу. Почему-то я не могу представить, что мой отец, Лорд Генри Клиффорд, наследник семьи Клиффорд и член Палаты Лордов, отправился Вегас, не говоря уже о свадьбе в Вегасе.

– Мама никогда не упоминала об этом.

– Но она же говорила тебе, что ты не незаконнорожденная, не так ли?

– Да, говорила.

Ее версия заключалась в том, что они тайно зарегистрировали свой брак, и все.

– В чем дело?

Я качаю головой, неловко смеясь.

– Извини, я все еще думаю о Вегасе.

– Знаешь, я не всегда был таким собранным. В юности я был довольно диким. Как, по-твоему, я познакомился с твоей матерью?

– Она всегда оставляла эту часть расплывчатой. Она упоминала что-то о вечеринке.

– Думаю, она может назвать это вечеринкой. – он качает головой с ностальгической улыбкой. – Это, вероятно, была ее версия 13+. Мы с друзьями веселились и играли всю ночь. В наших пьяных головах мы решили, что это эпическая идея набить татуировки черепа. И мы отправилась в гостиную дальше по дороге, и там была Жасмин. Она была… потрясающей. И я мог бы оттолкнуть своих друзей в сторону, чтобы она сделала мне татуировку. Только она высмеяла мою идею с черепом и то, насколько это «неоригинально». Поэтому я дал ей полную свободу действий, пока это можно скрыть одеждой. – он делает паузу, словно пробуя на вкус собственные слова. – Она выглядела вне себя от радости. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то выглядел таким счастливым. По-видимому, это был первый раз, когда кто-то дал ей свободу творчества. Она обещала, что я не буду разочарован.

Я придвигаюсь ближе к нему.

– И что она сделала?

Я и не знала, что у папы есть татуировка. Или, может, знала, но просто забыла.

Он встает и расстегивает рубашку.

– Вместо этого я покажу тебе.

Моя челюсть упала бы на пол, если бы не была прикреплена ко рту.

Черно-красная татуировка феникса покрывает среднюю половину папиной спины в 3D-эскизе. Его усы напоминают языки пламени.

– Вау.

Я видела так много маминых работ, но эта ее самая страстная. Я приложу все усилия, чтобы когда-нибудь рисовать, как она.

– Это еще не все.

Он закатывает рукава, показывая мне маленькие татуировки в вертикальной линии вдоль предплечья. Солнце. Луна. Звезда. Солнце на папиной руке черное.

– Как у меня…

Я показываю ему свою татуировку на том же месте, что и у него. Только в моей звезда окрашена в черный цвет.

А на маминой татуировке луна в черном цвете. Я хихикаю.

– Она набила нам одинаковые татуировки.

– Я был против этого с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать, но все равно рад, что она это сделала, – улыбается папа, застегивая рубашку и снова садясь рядом со мной.

– Сколько времени ей потребовалось, чтобы набить феникса?

– Около недели. Мы так много говорили за это время. Это был первый раз, когда кто-то по-настоящему интересовался мной, а не моей фамилией. Поэтому впоследствии я скрыл от нее свою настоящую личность. Мы прожили вместе несколько месяцев, прежде чем я увез ее в Вегас.

– Как мама узнала, кто ты?

– Ужасным способом. Мои родители вмешались, и это было не очень красиво. Такие люди, как я, не должны быть с такими, как Жасмин. Даже зная это, я не мог потерять ее. Особенно когда она была беременна тобой.

Я продолжаю пододвигаться, пока, между нами, не остается свободного места.

– Что ты сделал?

– Я заключил сделку с отцом. Брак останется под радаром, как и вы с Жасмин. Если бы я отказался, они сделали бы это жестоко, и это причинило бы боль Жасмин. – он перестает встречаться со мной взглядом своих одинаковых глаз. – Те семь лет, что я провел с вами, были самыми счастливыми в моей жизни, Звёздочка.

Рыдание застревает у меня в горле.

– Тогда почему ты ушёл? Почему женился на Виктории и бросил нас с мамой?

– Вообще-то, метанием занималась твоя мама. Теперь я понимаю, что это, должно быть, была уловка либо моего отца, либо Виктории, либо ее родителей. Или всех. Мне пришлось уйти. Я единственный наследник своей семьи, и знал, что если бы я не подчинился, мои родители похоронили бы тебя и Жасмин, пока я никогда

не смог бы найти тебя.

– Плохие вещи ради больших благ.

– Нет, Астрид, нет, – он держит меня за плечи. – Не было большего блага в том, чтобы оставить тебя и твою маму. Не было дня, чтобы я не сожалел об этом. Но каждый раз возвращаясь, Жасмин выталкивала меня. Она позволяла мне иногда видеться с тобой, но вычеркнула меня из вашей жизни, сказав, что вы двое не вписываетесь в мой мир. Ее постоянные отказы стали моим наказанием.

– Ты действительно планировал воссоединиться с мамой?

– Да. После смерти отца я покончил с маскарадом. В конце концов я убедил Жасмин дать мне еще один шанс, и она согласилась. – его лицо становится жестким. – Но этому никогда не суждено было сбыться.

– Она была действительно счастлива в ту ночь, папа, – улыбаюсь я, борясь с давлением в горле. – Это я закатила истерику.

– Это не твоя вина. Ты не знала, – он делает паузу. – Астрид, этот период будет тяжелым для семьи. Мне нужно, чтобы ты была сильной. Ты можешь сделать это для меня?

Я медленно киваю, мой голос срывается.

– Что будет?

– Некоторые люди заплатят.

Его поведение становится жестче.

Мы молчим в течение долгих секунд, пока это почти не становится неловким.

– Могу я тебе кое-что сказать, папа?

– Все, что угодно.

Я собираю все свое мужество и выпаливаю:

– Я не хочу поступать в Импереал колледж. Я хочу изучать искусство, стать художницей, как мама.

– Хорошо.

– Хо… рошо?

У меня отвисает челюсть.

– Конечно. Я не заставлю тебя обучаться той профессии, которая тебе не нравится. Кроме того, у тебя слишком большой талант, чтобы тратить его впустую.

Не знаю, какая часть должна удивить меня больше всего. Тот факт, что папа видел мои работы или что он разрешил мне обучаться рисованию.

– Спасибо, – бормочу я, мой голос застревает в горле. – Все это время я думала… Я думала, что ты меня ненавидишь.

– Ох, иди сюда, Астрид.

Он раскрывает объятия, и я ныряю в них, обнимая его за талию. Рыдание вырывается из моего горла, и я не могу сдержать слез.

– Прости, мне так жаль, что я заставил тебя так себя чувствовать. – он гладит меня по волосам. – Я боялся потерять тебя, поэтому был строг. Теперь я понимаю, что это не то, в чем ты нуждалась.

– Я просто… Я так скучаю по маме, и ты единственный, кто напоминает мне о ней.

– Я тоже по ней скучаю. – он целует меня в макушку. – Мне очень жаль, что я не смог по-настоящему скорбеть вместе с тобой. Я хотел, чтобы ты продолжила жить своей жизнью, но это тоже было неправильно. Сначала тебе нужно было как следует погоревать. Я обещаю учиться на своих ошибках и быть лучшим отцом для тебя.

Я смотрю на него затуманенными глазами.

– Ты не бросишь меня и не удочеришь Николь?

Он смеется.

– Этой чепухи никогда не было на столе. Ты моя единственная дочь. Николь уедет после того, как ее мать будет отослана.

– Что ты имеешь в виду, говоря «будет отослана»?

Папа открывает рот, чтобы заговорить, когда дверь распахивается. Виктория входит внутрь, направив на нас старинный дедушкин дробовик.

– Никто не прогонит меня из этого дома.

Глава 51

Леви

Было ли все это просто фантазией?

Я смотрю на особняк Лорда Клиффорда.

По логике вещей, я должен дать Астрид время, чтобы справиться, но терпение никогда не было одним из моих качеств.