Текст книги "Запретная для огненного дракона (СИ)"

Автор книги: Рина Каруна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Не поняла, это всё? С подозрением кошусь на внушительную фигуру старой ведьмы. Вдруг она передумает.

– Можно добавки? – Вежливо прошу.

– Ложку верни, хватит с тебя.

Ничего себе, вот так воспитание! Хмыкнув, прячу ложку в корсаж. Это больно и неудобно, черенок достаёт мне почти до пупка, но я рада терпеть неудобства, если это злит моих врагов.

– Верну, когда съем вторую порцию. – Щурю глаза и жестами показываю бабке, что готова использовать ложку по назначению.

– Раздери тебя тролли, вредная девчонка! – бурчит старуха и подходит ближе. Но я благоразумно отползаю на другой край кровати.

– Спасибо, и тебе того же. А перед этим пусть запихают тебе в нос ведьминой травы или чем ты меня потчевала?

Старуха пару секунд смотрит на свою клюку, видимо раздумывая, стоит ли пытаться меня ей достать. Но решает не связываться.

И правильно! Я уже мысленно представила, как выдерну клюку из её рук и с удовольствием отвешу пару ударов под упитанный зад. Меня учили, что нельзя обижать пожилых людей, но никто не говорил мне, что эти правила распространяются на ведьм.

Старуха какое-то время раздумывает, видимо не зная, стоит ли оставить мне чахлый деревянный трофей или настоять на своём. Наконец, трижды плюёт в мою сторону и направляется к двери.

Не забыв бросить через плечо:

– Сгниёшь тут, и никто тебе не поможет!

Я лишь в недоумении морщусь. Надо же, сколько желчи. Что я ей сделала?

– Сгниёшь, слышишь! – Снова оборачивается ко мне.

– Думаю, мы вряд ли подружимся. Правда? – Говорю ей, словно она может услышать.

– Вы за всё ответите!

– А я-то надеялась, что мы договоримся. Жаль, могла бы мне помочь. Совершила бы доброе дело под конец жизни…

– Твой дракон умрёт, и ты тоже.

А вот это уже слишком! Отворачиваюсь к стене, с трудом сохраняя спокойствие. Она же специально меня выводит из себя. Оказывается, спорить с глухими – сомнительное удовольствие.

У них в замке эпидемия бешенства или старуха злая на весь мир с рождения?

Грохот двери и скрежет засова дают мне явно понять, что мои коммуникативные навыки сегодня потерпели жёсткое фиаско.

Грустно вздыхаю, подобрав под себя ноги. Нет, плакать я точно не буду. Из-за глухой ведьмы – точно.

Встаю, и подхожу к окну. Рассматриваю мерцающие на небе звезды, одновременно страшась и надеясь, что их закроет крылатая тень.

Что же делать? Сидеть здесь неделями и ожидать своего конца? Я пока не вижу способа сбежать отсюда.

Жаль, что огромная библиотека Эдгара для меня теперь недоступна. Я бы сейчас искала там не способ попасть в свой мир, а сказку про принцессу, запертую в башне и ожидающую своего дракона.

Хочется верить, что такая сказка есть. И у неё счастливый конец.

31. «Ты слишком долго!»

Я не знаю, придал ли мне сил лёгкий ужин или теперь, когда образы моих врагов обрели вполне реальное воплощение, мне не хочется выть, скрутившись калачиком.

Меня трясёт от ярости и собственного бессилия!

Я считала, что ненавижу этот мир. Но в той жизни, что была у меня ещё недавно, я была свободна, сыта и у меня была отдушина – моё маленькое русалочье хобби. Сейчас я отчаянно скучаю по тёплой заботе Наяны, подколам Орданы и даже обрадовалась бы, если бы за дверью мелькнули сиреневые кружева драконессы.

Да, мне не нравилась истеричная и вредная Санта. Но она была простой, туповатой и понятной. Она не унижала меня. А от садистского удовольствия, которое светилось в глазах старой ведьмы, мне хотелось разбить кулаки в кровь.

И Эдгар… Я до сих пор не понимаю, что чувствую к нему. И чувствовала… Трепет и страх, иногда восхищение, порой злость. Но им никогда не двигало желание насмехаться надо мной. Издеваться в угоду своему эгоизму.

Как бы я не злилась на него, не обижалась, это чувство и рядом не стояло с пламенеющей ненавистью к Сеймуру.

Я должна выбраться отсюда! Во что бы то не стало!

Какое-то время я мечусь по своей камере. Снова обстукиваю каждый камушек, проверяю трещины. Ни один узник не обследовал свою темницу с таким прилежанием, как я.

Пробую на разрыв ткань простыни – крепкая, должна выдержать. Измеряю её ладонью и на некоторое время погружаюсь в расчеты.

Мне мешает, что я не знаю, на какой высоте я сейчас нахожусь. Возможно, мне хватит длины самодельной верёвки только для того, чтобы с комфортом повеситься. Не известно, как далеко от меня земля.

Нет ничего глупее, чем висеть на простыне на высоте девятиэтажного дома и вопить от страха. Ёжусь, представив эту картину и приступаю к поискам других вариантов.

Нервно потопывая ножкой, рассматриваю одежду, которую мне принесли. От неё тоже пользы немного. Типичное платье лумьенки. Если представить, что мне удалось выбраться, я далеко в длинной юбке не убегу.

Чёрт, чёрт, чёрт…

Крепко зажав переносицу дрожащей рукой, мечусь по камере туда и сюда. Вспоминаю все известные сюжеты о побеге. Но ничего не идёт в голову. Тот, кто писал эти книги и сценарии, понятия не имеет о том, как это сложно!

В каморке ощутимо холодает, и я надеваю шерстяное платье. Так всё-таки лучше. И не придётся светить бельем перед чешуйчатым психопатом, если он надумает заглянуть в гости.

Достаю из корсажа деревянную ложку. Ласково поглаживаю её.

– Видимо, ты – единственное, что у меня есть.

Какое-то время стою, зажав ложку в кулаке и задумчиво разглядываю каменную стену.

Не знаю, как Монте-Кристо выкопал ложкой туннель, но у меня нет долгих лет в запасе. Как только Эдгар женится, для меня настанут ещё более мрачные времена.

Метку обжигает, словно я засунула руку в горячий песок. Хватаюсь за запястье, трясу ладонью, чтобы унять странное ощущение. От неожиданности роняю ложку, и она с глухим стуком катится в угол.

Жжение в метке постепенно стихает, словно прикручивают мощность воздействия. Остаётся лишь приятное щекочущее тепло. И я с облегчением выдыхаю.

Что происходит? Неужели даже мысль о том, что Эдгар женится теперь так на меня действует?

Только этого мне не хватало! Собственное тело, всегда такое гибкое и покорное, отказывается меня слушаться. Мне ещё и за мыслями своими следить?

Лезу под кровать и достаю несчастную ложку, у неё теперь отколот край. Видимо, чтобы я даже не мечтала воспользоваться ей, как лопатой.

О! Чем я прогневила местных богов?!

За дверями странное оживление, я слышу перебор ключей, громкий металлический лязг. Как пантера мягко поднимаюсь на ноги. Тихо, почти неслышно, крадусь к двери и застываю у порога с зажатым в руке черенком ложки.

Пульс колотится в ушах, я считаю секунды!

Гневно раздуваю ноздри, кто бы там не был, ему не поздоровится. Здесь у меня нет друзей, только враги!

Гремит цепь. Тяжёлая дверь распахивается, я замахиваюсь для удара. Руку вновь обжигает, в этот раз остро и нестерпимо, а не теплом, как в прошлый раз.

Но я уже подготовлена к тому, что тело может предать меня. Закусываю губу, но только крепче сжимаю черенок. Замахиваюсь для удара.

И тут же моё запястье обхватывает рука, закутанная в чёрную хламиду.

Чертова ведьма! Как это она сделала? Ей сто лет, а сила и реакция, как у молодого дракона.

– Не шуми, – шипит ведьма.

Старуха проходит в каморку, и распрямляется. Она стала выше ростом, будто подросла за эти часы.

Меня обжигает догадкой. Застываю, не в силах пошевелиться. Не в силах даже вздохнуть в первый миг. Потом, всё же с трудом, судорожно втягиваю воздух и глухо сиплю:

– Но как…

Старуха, совершенно не страшась за свою жизнь, поворачивается ко мне спиной, и опускает капюшон. Он падает, открывая длинные волосы цвета воронова крыла.

Профиль – четкий и суровый, будто вытесанный на римских монетах, поворачивается ко мне.

Меня начинает трясти, как в лихорадке. Сердце, обезумев, мечется в груди.

Господи, я же знала, что он придёт. Я чувствовала… Но за своей злостью и обидой на обстоятельства не разглядела пути спасения. Я так привыкла решать всё в своей жизни сама!

Будь я в сказке, обливаясь слезами, упала бы на шею своему спасителю.

Но я не в сказке. Поэтому, взяв себя в руки, вскидываю голову и строго произношу.

– Ты слишком долго!

А сердце, глупое, прыгает и скачет. Никак не уймётся.

32. Побег

– Ты слишком долго!

Судя по играющим желвакам Эдгар не в восторге от моего приветствия. Его последующие слова подтверждают мою догадку.

– Считаешь, у меня не других дел?

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, смыкает на моём локте сильные пальцы. Будто невзначай смотрит на моё запястье. Словно не веря глазам отводит взгляд в сторону и снова утыкается взглядом в руку.

По его лицу пробегает тень:

– Проклятье! Как не вовремя!

Последнюю фразу он бормочет в сторону, почти неслышно. Но мне достаточно и лёгкого полунамёка, чтобы чёртик противоречия выскочил из коробки и запрыгал на пружинке.

«Как не вовремя?!»

Будто для войны, любви и ветрянки время можно выбрать заранее. Презрительно фыркаю и выдёргиваю руку:

– Я тоже не собиралась становиться чьей-то истинной, если ты об этом.

Он щурится, смотрит на меня приподняв левую бровь. Задумчиво очерчивает пальцами подбородок, а в светло-карих глазах – холодная бездна. О чём думает – не понятно.

Замираю, ожидая от него чего угодно. Но он лишь коротко спрашивает:

– Ты идёшь?

Демонстративно концентрируюсь на разглядывании уголка неба в своём окошке. Не хочу смотреть ему в глаза, так мне кажется, я хоть немного защищаюсь от него, держу мысленный барьер.

– Ну, как хочешь…

Разворачивается и мимо меня идёт к выходу. Растерянно смотрю на удаляющуюся мужскую спину, где под чёрным плащом перекатываются стальные мускулы.

Я уже жалею о том, что повела себя так глупо. Что я хотела его показать, что не нуждаюсь в его спасении?

Почему-то при виде Эдгара я всегда веду себя, как полная идиотка. Смущаюсь, зажимаюсь, помня о том, как он может испугать и подавить. И в результате, делаю всё ему назло. Может быть поэтому наши встречи заканчиваются не лучшим образом?

– Эдгар, подожди!

Оставляю неудобные башмаки и несусь за ним босиком в одних чулках.

Да пусть его тролли раздерут! Он-то тоже хорош…

«Как не вовремя!» Мог бы вести себя более галантно со своей истинной.

– Стой!

Мелко перебирая ногами догоняю его, вцепляюсь в ведьмин плащ.

– Мог бы превратиться в дракона, – торопливо шепчу, – было бы быстрее.

Мне кажется, я говорю это тихо, совсем неслышно. Но Эдгар вдруг резко разворачивается, так что я врезаюсь ему в грудь. Выдыхает мне в лицо, так что я чувствую, как колышутся пушистые пряди у лба. Он отводит их ладонью.

– Будь хорошей девочкой. Я всё делаю правильно. Просто доверься, хорошо?

Не знаю, что на меня больше действует, то, что он назвал меня «девочкой» или его уверенный тон.

Но моргаю, уставившись ему в подбородок. Сглотнув киваю.

– Вот и умница.

Протягивает мне руку, и я доверчиво вкладываю туда свою ладошку.

Неподалёку мирно прислонившись друг к другу спят два стражника.

Наверное, я бы испугалась. Но прежде, чем увидеть их, услышала мощных храп, дребезжащий в забралах доспехов.

– Ведьмина трава. – Эдгар немногословен.

Приподняв подол платья аккуратно прохожу мимо, стараясь не наступить на оружие или чью-то руку.

– А где… – многозначительно указываю взглядом на его чёрную хламиду. Подбираю подходящие слова, чтобы в лице старой ведьмы не унизить женское достоинство.

– Эрона?

– Да.

Эдгар хмыкает и ведёт меня дальше. За углом, пуская слюни и, подложив руку под полную щёку, сладко похрапывает и сама ведьма.

Я даже выдыхаю от облегчения. Богатое воображение уже успело нарисовать жуткие сцены кровавой расправы.

Перешагиваю грузную тушу, развалившуюся на ступеньках. Завязки простого домотканного платья лумьенки перетягивают её, как веревки колбасу.

– Но зачем ты…

– Я не знал сколько здесь людей. В её тряпье найти тебя было больше шансов.

Он тащит меня дальше, а я растерянно оглядываюсь на Эрону. Сейчас мне понятно, почему она так настойчиво куталась в плащ. Кому приятно демонстрировать на фигуре недостатки здешней моды.

Интересно, почему она так меня ненавидела?

– Она вынянчила Сеймура, считала родным сыном. Злобная тетка… Всегда такой была.

Вздрагиваю от неожиданности, услышав от Эдгара очередной ответ на свой мысленный вопрос. Это что, метка так работает? Мне кажется или он знает, что творится у меня в голове?

Но на раздумья у меня нет времени. Эдгар тащит меня по ступеням, я только успеваю перебирать ногами. Волосы прилипают к вспотевшим от волнения к вискам.

Господи, когда же конец?

Чуть запинаюсь.

– Тихо! – Эдгар, подхватывает меня, крепко прижимая к себе. Я почти повисаю, едва касаясь земли кончиками пальцев. Его губы на расстоянии пары сантиметров от моих…

– Пошли! – Сипит дракон, а сам держит меня. Не выпускает, оглаживая взглядом лицо.

Словно желая избавиться от наваждения, резко ведёт головой в сторону и прикрывает глаза. опускает меня на ноги, и наш безумный бег продолжается.

Наконец, Эдгар останавливается. Втянув ноздрями воздух, прислушивается. Внимательно водит головой из стороны в сторону.

– Стой здесь, не шевелись!

Дракон, сгорбившись, на манер Эроны, отправляется в один из переходов. А я остаюсь, прижавшись к стене, распластавшись по ней, как птица.

Он вернётся, я знаю точно. И с ним всё хорошо – в этом я тоже не сомневаюсь.

Минута, две…

– Скорее, сюда! – Сбросив капюшон, манит меня в переход и снова хватает за руку. Его прикосновение, как лист прохладного подорожника, прижатого к царапине. Тревога, терзавшая изнутри, тут же рассасывается. Исчезает без следа.

Настороженно обхожу ещё двух спящих стражников.

– Тряпки больше не понадобятся! – Эдгар рывком снимает плащ, и накрывает им охрану, как одеялом. – Дальше чисто.

Выдёргивает светильник со стены и углубляется в один из узких незаметных коридоров.

– Почему ты…

– Не стал их убивать? – Он, усмехаясь, оборачивается ко мне. – Уж не из человеколюбия, поверь. Не хочу вызывать шум. Пошли же!

Как же тяжело быть истинной! Если он и дальше будет продолжать за меня предложения, я, и правда, принесу ему смерть! Прибью его сама!

Чем дальше, тем тяжелее идти. Проходы становятся узкими, мои босые ноги по колено в холодной грязи. Светильник в руках Эдгара чадит и мигает. И я стараюсь не думать о том, что будет, когда он погаснет. Его выведет чутье, а мне будет некомфортно в темноте.

В лицо ударяет запах сырости и водорослей. Кажется, мы где-то около выхода.

– Пригнись! – командует Эдгар.

Послушно наклоняю голову, чтобы не стукнуться о прогнившую балку. И передо мной открывается водная гладь, простирающаяся до самого горизонта. Окрашенная в нежно розовые цвета рассвета. И небольшая полоса песчаного берега, тянущаяся вдоль высокой каменной стены.

33. Чужая истинная

Выхожу наружу, подставляю лицо свежему ветру и с наслаждением потягиваюсь.

С жадностью втягиваю свежий воздух. После затхлых подземелий, запах свободы кажется особенно вкусным и пьянящим.

Меня захлёстывает радость, и даже грядущий полёт на спине или в когтях не пугает. Чего я так не видела? Скоро всё кончится, наконец-то!

– Это море?

– Да…

Чтобы не смущать Эдгара, разглядывая его перевоплощение, захожу в воду по колено. К тому же не знаю, как драконы, но мальчики очень не любят, когда в салон машины лезут с грязными ногами. А я заляпана грязью.

Вдруг здесь так же?

С удовольствием плещу в лицо прохладную воду.

Не веря своим ощущениям пробую мокрую ладонь на вкус. Поднимаю удивлённый взгляд на Эдгара и прикасаюсь языком к руке снова.

– Она пресная?

Он с недоумением отрывает от подбородка палец, видимо следил за моими действиями. И тут же отворачивается, словно я поймала его за тем, чем он не хотел бы делиться.

Его рубиновый перстень кровавой каплей сверкает в лучах солнца и гаснет. Он не превращается в дракона, даже не собирается. Стоит неподалёку, прислонившись к каменной стене и ветер полощет белые рукава его рубахи.

– А какое оно должно быть? Горькое или… – Хрипит в сторону. – Солёное? Конечно, пресное.

– А у нас… – Замолкаю. Не уверена, что ему стоит знать, кто я на самом деле. – И, что дальше? – Быстро задаю вопрос, чтобы соскочить с неудобной темы.

– Отдыхай. Если хочешь – спи, я посторожу.

– А мы не полетим? Я думала…

– Не полетим. – Он отворачивается и быстро взбирается по осыпавшейся старой кладке. Мелкие камушки скачут из-под его ботфортов и, подскакивая, катятся вниз. – Здесь есть ниша, можешь прилечь. Если есть силы, пойдём дальше, там безопасней.

– Подожди! – Выхожу из воды, и придерживая мокрый подол, карабкаюсь за ним. Босиком это делать неудобно и больно, но стоять в воде столбом тоже неловко. – Меня скоро хватятся. Полетели скорее.

– Я сказал, нет!

– Ты не говорил «нет», ты предложил отдохнуть. Я не хочу. Ой!

Острый камушек впивается в ногу, и, потеряв равновесие, скольжу обратно вниз, поднимая горы пыли.

В два прыжка он успевает оказаться рядом со мной и схватить за руку. Втягивает на осыпающиеся камни и чуть ли не силком усаживает в небольшое углубление в полуразрушенной стене.

Становится рядом, почти загораживая мощной фигурой солнечный свет и море.

– Здесь можешь спать. Кусты закрывают это место с берега. Вряд ли нас будут здесь искать.

Встряхиваю длинную мокрую юбку, которая стала еще грязнее, и подбираю под себя ноги.

– Прямо здесь? – Демонстративно обвожу взглядом узкую нишу и крошащиеся стены.

– Днем бежать опасно, нас увидят. Будем ждать ночи, потом поплывем.

– Ты не унесешь меня? Не превратишься? Ведь всё просто…

Пытаюсь взмахнуть руками, как крыльями, но задеваю ладонью осыпающуюся кладку.

– Нет, всё непросто, – профиль Эдгара отлично читается на фоне светлого неба, он не смотрит на меня, и меня это расстраивает.

– Но…

– Я не имею права вламываться в чужие владения.

– Ведь меня похитили! Ты меня спас!

– Что с того? – Эдгар всё также, не глядя на меня, садится прямо на землю под нишей, которую я теперь должна рассматривать, как капсулу для сна.

Сейчас я вижу только его вытянутые ноги и макушку. Он смотрит на солнце, которое уже касается воды одним краем и вот-вот оторвётся от горизонта. – Есть императорский указ, и я нарушил его.

– А моя метка? Она не считается?

Эдгар поднимает голову и смотрит на меня долгим и странным взглядом, от которого уносится весь мой щенячий энтузиазм. Я не могу прочитать в его глазах ничего.

С готовностью закатываю рукав, и наклоняюсь, подсовываю руку ему поближе к глазам.

– Ты же видишь, у меня метка истинной. Ведь так? Ты же не мог по-другому? Правда? Тебя должны оправдать…

Эдгар даже не смотрит. Смущённо убираю руку и замолкаю. По позвоночнику бежит неприятный холодок.

– Да, это метка. – Сухой и ровный голос. – Но она ничего не значит.

Эдгар хмуро закатывает свой рукав до предплечья, обнажая смуглую мощную руку. Поднимает её вверх. Она абсолютно чиста.

Не веря своим глазам, выкарабкиваюсь из ниши, куда он меня посадил, и сажусь рядом с ним на колени. Провожу пальцами по его запястью. Беру вторую руку, и спешно закатываю рукав, проверяя.

Эдгар не шевелится. Склонив голову, молча следит за моими суетливыми движениями.

– Подожди, – бормочу, глядя на его запястья, без каких-либо знаков, – а у тебя точно должен быть такой же знак?

– Да. – Отворачивается, и снова смотрит на солнце. Даже не жмурится.

Не веря своим глазам потираю своё запястье. Это что, морок? Местная магия?

Иероглифы остаются на месте. И язык пламени всё также горит в центре.

– Объясни мне, что это значит? – Поднимаю своё запястье к его лицу, но взгляд дракона прикован к точке на горизонте.

– Я не знаю… У огненных давно не было истинных. Если такое и случалось, то давным-давно.

– До проклятия?

Он молча кивает.

Медленно опускаюсь рядом с ним. Пытаюсь смотреть на солнце, только глаза режет до слёз.

– Ну и что, – утыкаюсь лбом в скрещенные на колени руки, чтобы дать отдых глазам. – Это всё не важно. В любом случае, ты прилетел за мной, потому что тебя позвала моя метка и ты не мог противится зову. Это так работает?

– Мне сказала Ордана, она видела, как Сеймур тащил тебя. И до границы я ехал верхом, потом пересел в лодку.

Ну вот, и нет никакой магии, никакого зова, тяги, предназначения и всего остального, что я придумала себе в воображении.

– Но ты же пришёл за мной?

– Пришёл.

– Почему? – слегка поворачиваю к нему голову.

– Не мог тебя бросить.

Я улыбаюсь ему одними глазами, упершись головой в скрещенные руки. Это приятно.

– Я даже не знал, что у тебя появилась метка. Скорее всего, она даже не моя.

Встаёт, подхватывает с земли камушек, подбрасывает его на руке, и, широко размахнувшись, бросает его в воду. С тихим шлепком он падает в воду.

Прежде, чем закатать рукав, снова смотрит на своё запястье.

– Ладно, пошли. Скоро тебя хватятся, если ещё не хватились. Надо спрятаться и дождаться ночи.

Он протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. А я смотрю на протянутую ладонь и не понимаю, слышу ли я шум крови в ушах или это шуршат волны прилива.

Я принадлежу кому-то по законам этого мира. Но, если не Эдгару, то кому?

34. Тебя ищут!

Я отказалась от отдыха, хотя он был бы не лишним. Лежать в пыли и на камнях, прокручивая в голове незавидные сценарии своего будущего – то еще удовольствие.

Поэтому молча тащусь за Эдгаром по песчаной косе к тому месту, где он оставил лодку. Говорить мне не хочется, да и не о чем. По законам местного мира я чья-то чужая жена.

Стараюсь смотреть под ноги, но как бы не старалась, взгляд нет-нет, но и скользит по белой рубахе, которая, как флаг, мельтешит перед глазами.

Иногда взгляд опускается ниже… Где под обтягивающей тканью перекатываются ладные ягодицы.

Вот чёрт!

Грустно вздыхаю и опять рассматриваю отмель, по которой бреду босиком. Почему меня не мог спасти какой-нибудь жирный и безобразный дракон? Или кривоногий тролль? Ещё не известно, какая задница будет у моего наречённого!

Иногда Эдгар осматривает небо, и при любой подозрительной точке на горизонте велит укрыться мне в скалах.

Мои ноги, изрезанные острыми камнями, ноют. Только шлёпая по мелководью я испытываю какое-то облегчение. Даю себе обещание, что в следующий раз, когда Эдгар увидит чайку, альбатроса или другого представителя местной крылатой фауны, я даже не шевельнусь. Хватит с моих бедных ножек.

– Зря я оставил плащ старухи. Тебе бы пригодился.

– Что?

Задумавшись и сконцентрировавшись на пальцах собственных ног, чуть не врезаюсь в дракона. Остановившись, он задумчиво смотрит на меня. Его спутанные волосы треплет ветер.

Ловлю себя на мысли, что мне ужасно хочется провести ладонью по его голове, расправляя пряди.

Упрямо сжимаю губы и утыкаюсь взглядом в мокрый подол.

– Ты хромаешь. Плащ можно было разодрать на ленты и перевязать ноги.

– Всё нормально, – бурчу, переминаясь.

– Пошли, помогу.

Размашисто шагает от берега к скалам. Понуро вздыхаю, и пытаюсь пойти за ним. Но, как только выхожу из прохладной воды на нагретые солнцем камни, в ступни будто вонзается сотня игл.

Невольно охнув, приседаю.

Дракон оборачивается, смотрит на меня долгим взглядом. Вернувшись, подхватывает на руки и недовольно рявкает:

– Держись. Сразу надо было сказать.

Старательно обхватываю его за шею, стараясь не дышать. Настолько не хочу вдыхать его запах, что даже отворачиваюсь.

Он несет меня легко, будто пушинку. Усаживает под навес скалы, ещё раз внимательно оглядывает небо. С шумом втягивает воздух, будто принюхивается.

Убедившись, что опасности нет, просит:

– Покажи ноги!

Стесняясь, приподнимаю подол. Эдгар пальцами проводит по моим измученным ступням. На его лице ни единой эмоции, не человек, а монумент. Хотя, он и не человек.

– Ты не уйдёшь далеко. Сейчас полечим…

Меня, как молнией, озаряет воспоминание о целебных драконьих слюнях.

– Нет! – Испуганно поджимаю ноги. – Не надо ничего. Само пройдёт.

Эдгар хмыкает и встаёт. Развязывает тесёмки на шее и стягивает с себя рубашку через голову.

Сглатываю и отодвигаюсь немного назад. Что это с ним? Опять поехала крыша на почве озабоченности?

– Эй, ты чего это… Эдгар!

Звук рвущейся ткани. Одним движением дракон отрывает рукав, потом второй.

Снова опускается передо мной на колени. Бережно берёт мою ногу, и ладонью стряхивает налипшие на ступни камушки.

От страха поджимаю пальцы.

– Расслабься… – ведет рукой и нежно обхватывает щиколотку.

Легко ему говорить. А я до боли закусываю щёку, чтобы скрыть свою растерянность. Наверное, я пунцовая от смущения.

Мягкая ткань касается измученных ступней. Разглядываю склонившуюся передо мной темноволосую голову, рельефные обнажённые плечи цвета какао с молоком, и молюсь всем богам, чтобы дракон не услышал, как громко колотится моё сердце.

Закрываю глаза, потому что боюсь, что никогда не смогу забыть этого зрелища. Даже, когда меня отдадут суженому, перед глазами будет вставать этот момент – обнажённый по пояс мощный торс, рассыпавшимися по плечам волосы цвета воронова крыла и бережные прикосновения…

– Вот и всё!

Я распахиваю глаза, и Эдгар в эту же секунду поднимает голову. Смотрит жарко и пронзительно, а в зрачках пульсирует бездна. От него исходит такая бешенная энергия, что тело против моей воли напрягается, а в лёгких заканчивается воздух.

– Милые портянки, – хрипло выдыхаю, чтобы что-то сказать. – Мы можем идти?

Дракон не отвечает. Он вдруг вытягивается, как гончая, взявшая след. Резко поворачивает голову, густые брови сходятся на переносице.

– Нет! – Толкает меня в грудь, вынуждая распластаться на камнях. – Не шевелись! Тебя ищут!

Я послушно замираю в какой-то убогой расщелине, с обмотанными тряпками ногами.

А рядом со мной, прикрывая меня телом со стороны моря, лежит самый потрясающий мужчина во всех мирах, которые я видела.

35. «Верь в то, во что хочешь!»

Обнажённая рука Эдгара обхватывает меня за талию. Её тяжесть кажется непомерной.

Дракон, прижавшись к моему плечу, глубоко и размеренно дышит. А мне не хватает воздуха. Мелко и часто вдыхаю, стараясь не колыхнуть руку, которая давит на живот.

Его тело, как натянутая тетива лука. Каждая мышца взведена. Прислушивается каждой клеточкой своего тела.

Я же не слышу ничего, кроме его дыхания.

Чувствую себя так, словно сижу на вершине скалы, свесив вниз ноги. По позвоночнику катятся волны горячего ужаса пополам с захватывающим душу волнением.

Слегка шевелюсь, и тут же слышу сдержанное:

– Замри, разгонишь морок.

Послушно забрасываю голову назад, чувствую затылком мелкие острые камушки. И жду.

Наконец, горячая рука ползёт вниз, и я с наслаждением вдыхаю полную грудь воздуха. Эдгар садится, как ни в чём не бывало, поворачиваясь ко мне спиной.

Меня не удивить обнажёнными торсами, я видела их немало в бассейне. Но любой наш тренер по плаванью отдал бы душу дьяволу за такое тело. Это тело греческого бога, с которого нужно ваять статуи.

Невольно сглатываю и отвожу взгляд. Я не хочу тащиться еще несколько километров с портянками на ногах, глядя на безупречные мышцы, перекатывающиеся под оливковой кожей. Я просто не дойду!

– Тебя хватились, в небе были драконы. – Будничным тоном сообщает он. Будто не было только что волнующего томления. Или это происходило только со мной, а он лишь напряжённо ожидал, когда опасность минует?

– Откуда ты знаешь? – приподнимаюсь на локтях, и стараясь не глядеть на полуголого Эдгара, с демонстративным интересом осматриваю небо.

– Чувствую.

– Если ты чувствуешь их, то они могут чувствовать тебя?

– Нет, пока я не обратился, не могут.

– То есть, если Сеймур решит прогуляться по побережью, как человек, ты его не почуешь?

– Да, именно так. Я его не почую. На всякий случай я закрыл нас магией, чтобы не разглядели с воздуха.

– А как ты нашёл вход в замок? – задаю вопрос, который мучает меня уже давно. – Ты здесь был?

Мышцы под кожей слегка перекатываются, демонстрируя отличную проработанную дельту. И я утыкаюсь взглядом в свои руки.

– Нет. – Говорит не поворачиваясь. – Я чуял тебя.

Меня обдаёт жаром с головы до ног. Палами сжимаю ткань платья, нервно комкаю его.

– Правда? – бормочу еле слышно.

– Да, амулет поиска позволяет настроиться на конкретного человека и ведёт к нему кратчайшим путём.

Разочарованно перестаю терзать свою юбку, от обиды щиплет переносицу.

Как всё просто в этом мире. Он чувствует Сеймура без всяких амулетов, а ко мне его привела какая-то магическая дрянь, типо тепловизора.

– Приятно слышать, да…

Только дракон не улавливает сарказма.

– Наверное, это был последний амулет поиска в этих землях. И амулет морока, которым я закрывал нас, остался только один.

Он поворачивается ко мне, и чтобы не выдать своё расстройство, резко меняю тему.

– А ты сам не умеешь? Вот это все? Магические щиты, мороки?

– На этих землях не действует личная магия. Только та, которую можно купить в виде амулетов или зелий.

Море отсюда почти не видно, только небольшую часть. Но я всё-таки пробую. Щёлкнув пальцами, закручиваю небольшую воронку.

Мне ужасно хочется показать этому спесивому дракону, что я тоже на что-то способна. А ещё мне жизненно необходимо сгладить свою очевидную неловкость и отвлечься от загорелых плеч.

Крутить воду на таком расстоянии непросто, у меня на лбу выступает испарина.

Воронка норовит завалиться то влево, то вправо. Я внимательно слежу за ней, не отрывая взгляда, и веду на берег. Вовлекая в своё движение песок и мелкие камни, маленький смерч направляется к нам.

Эдгар с удивлением смотрит на меня. Наверное, лицо у меня такое, будто я пытаюсь поднять бетонную плиту.

«Как же не действует, вот смотри!»

Хочу сказать ему, но боюсь потерять концентрацию. Кусаю губы от напряжения.

Эдгар, проследив за направлением моего взгляда, поворачивается. Но не успевает ничего увидеть.

В этот самый момент волосы лезут в глаза. Сдуваю со лба прилипшую прядь, и с таким трудом созданная воронка, тут же осыпается водой и песком.

– Ты видел? Видел? – В возбуждении выползаю наружу и встаю на ноги. – Вот! Здесь был маленький смерч! Меня русалки научили.

Пальцем указываю на мокрое пятно на камнях. Но Эдгар лишь пожимает плечами, не высказывает ожидаемого восторга. Хотя это ни о чём не говорит, он отлично владеет собой.

– Да, я верю. Только зря ты…

– Что зря?

– С ними связываешься.

– Да брось! – Гневно топаю портянкой. – Я от русалок видела больше добра и пользы, чем от…

Хочу сказать «драконов», но вовремя прикусываю язык. Всё-таки, сейчас мне помогает дракон, а не русалки. Но это у меня в крови – защищать своих учениц. И пусть это не юные девочки, нуждающиеся в моей заботе, а магические существа, нас связывает нечто большее, чем простая симпатия или дружба.

Мы – команда, как бы глупо в этом мире это не звучало, но понять меня смогут только те, кто знают, как это тяжело – каждым нервом ощущать другого так, будто он часть тебя.

– Они имеют право ненавидеть твой род. Ты сам это знаешь! И не надо на них наговаривать.

Брови Эдгара сходятся, глаза узятся в опасном прищуре.