Текст книги "Запретная для огненного дракона (СИ)"

Автор книги: Рина Каруна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Но это всё будет потом. Сейчас я бросаюсь к Ордане, которая уже не кашляет, а судорожно хватает ртом воздух.

Схватив горничную под мышки, наклоняю вперед. Резко бью между лопаток ребром ладони, как нас учили в училище олимпийского резерва, и, обхватив со спины, резко и ритмично давлю кулаком в район диафрагмы.

– Давай же… – кряхчу с усилием. – Вызовите скорую, лекаря, гоблина… Кто тут у вас есть. Быстрее!

Наяна, будто ждёт моего крика, тут же бросается к выходу, оскальзываясь на черепках и объедках, разбросанных по полу.

Ордана, забившись в моих руках, заходится в кашле. С резким гортанным звуком выплёвывает на Санту содержимое своего желудка и обмякает.

7. Принеси, и быстро!

На кухне воцарятся тишина.

После криков и грохотов, которые сотрясали пространство секунду назад, тишина кажется особенно жуткой.

Я поглощена Орданой, поэтому не сразу понимаю, что происходит.

Опороченный кружевной подол Санты, который трепещет неподалёку, вдруг становится полупрозрачным. Я даже вижу, как просвечивает пол сквозь него.

Поднимаю глаза на Санту и голова обессилевшей служанки, которую я пытаюсь удержать, стукается о плиты.

Прости, Ордана, мне сейчас не до тебя. И я очень завидую твоему обмороку.

Санторина стоит, застыв в неестественной позе. Вытянувшись стрункой задирает вверх подбородок. Руки, неестественно выгнувшись, взмывают к потолку.

Широко раскрытыми глазами смотрю, как по ее груди и шее проходят волнами стальные чешуйки.

Господи, она сейчас станет драконом? Огромной, как Эдгар?

Я не думала, что это выглядит так жутко!

Мечусь взглядом по тесной кухне. Интересно, перевоплощённая Санта сначала выломает своей голубой тушей стены или сломает потолок? Я не сильна в драконовой анатомии, но, кажется, Санта должна немного увеличиться в размерах. Раз в пятьдесят!

– Что здесь происходит?

Громко хлопает дверь, и я наблюдаю, как чёрные высокие сапоги оглушающе топают по ступенькам. В душе шевелится что-то похожее на благодарность к огненному дракону за своевременное появление.

– Милый, – над моей головой истеричный всхлип, – посмотри, что они натворили.

Испуганно сглатываю тугой комок в горле и поднимаю робкий взгляд на Санту. К моему облегчению она опять сиреневая и кружевная.

– Твои слуги! Ты их совсем распустил… – Быть погребённой под развалинами каменной комнаты мне больше не грозит, зато я могу оглохнуть. – Ленивые и подлые мерзавки! Моё платье!

– Я куплю тебе новое. – Презрительно цедит Эдгар.

Санта причитая, впрочем, уже не так громко, продолжает жаловаться.

– Переоденься, Санта. Жду тебя через час в гостиной. – Строгий приказ не даёт возможности для манёвра, но драконесса пытается спорить.

– Твои гадкие служанки еще не подготовили другие платья, их нужно привести в порядок. Я не могу…

– Через час! – отрывисто повторяет Эдгар.

Санта недовольно фыркает. Стараясь нести многочисленные юбки так, чтобы не касаться их ногами даже изнутри, шествует к выходу. Выглядит это нелепо, потому что при ходьбе ей приходится выпячивать зад.

Раздражённо хлопает дверью.

Мне становится даже жаль Эдгара. Непросто ужиться с любой нервной дамочкой. А уж, если она во время ссор и ПМС обрастает стальными шипами, то её мужу можно только посочувствовать.

– Вставай!

Я всё еще стою на коленях над служанкой. Опасаюсь смотреть в глаза дракона, помню магическое воздействие его взгляда. Даже от голоса вот-вот накроет паника.

– Ты оглохла?

Медленно поднимаюсь и пытаюсь неуклюже присесть, повторяя реверансы служанок. Чёрные высокие сапоги подходят ближе, становятся почти вплотную к лежащей у моих ног Ордане.

– Посмотри на меня.

Мой взгляд медленно скользит по его ногам, узким бедрам, перетянутой широким поясом талии. Рискую задержаться на блестящей пуговице его рубашки, которая находится как раз на уровне моего лица. Разглядываю изображённого на ней дракона с извивающимся кольцами хвостом и рубиновым глазом. Концентрируюсь на пуговице, чтобы не поднимать глаза выше, туда, где ворот слегка расстёгнут и виден кусочек смуглой кожи. И ещё выше, где боюсь встретиться взглядом с светло-карими глазами.

Эдгар вскидывает руку, и я инстинктивно дёргаюсь в сторону, будто он меня сейчас ударит.

– Спокойно. – Очерчивает костяшками пальцев линию моих щёк. Чувствую, как его перстень слегка царапает кожу.

Ордана внизу слегка всхлипывает, покосившись вниз замечаю, как она распахивает глаза.

Увидев, что происходит над её многострадальной головой, тут же закрывает их снова.

Теперь я завидую ей ещё больше. Я бы тоже хотела притвориться мёртвой.

– М… Я остался голодным. – Тянет Эдгар неторопливо.

– Простите, – снова неловко приседаю.

Эдгар скользит ладонью по моему предплечью, медленно берёт за запястье, поднимает мою руку и всматривается в неё.

Вжимаю голову в плечи, не зная, чего ожидать. Воздух становится таким плотным, что его можно резать ножом. Даже не глядя на лорда Вэллиара, я чувствую его жар, его силу. Как он это делает?

Дракон резким движением отбрасывает от себя мою руку.

– Почему ты до сих пор без подноса? Фрукты и вино мне принеси. Быстро!

Не дожидаясь ответа разворачивается, уверенной поступью идёт к выходу.

8. Пусть присоединяется, если хочет

Мои шаги гулким эхом разносятся по тёмным коридорам. Я иду одна, Ордана помогла с сервировкой, объяснила дорогу, но сопровождать меня отказалась.

– Только оставить поднос, и назад. – Шепчу себе, с любопытством озираясь по сторонам.

Я ничего не видела в этом мире, кроме помоев, фасоли и лошадей. Ах да, еще задыхающейся служанки и пары драконов.

Светильник выхватывает из темноты портреты предков Эдгара на стенах. Картины в массивных деревянных рамах смотрят на меня с мрачным достоинством. Рассматриваю затейливые узоры на потолках и статуи, выточенные с удивительной точностью.

Ощущение, что меня взяли статисткой на съемки «Игры престолов» и поместили в самый угрюмый замок из всех возможных.

Ускоряю шаг, заметив доспехи, украшающие мрачный коридор. Кажется, мне сюда.

Дойдя до доспехов не могу удержаться, чтобы не постучать по ним. Надо же, настоящие!

Придерживая поднос коленом, приоткрываю забрало шлема и ухаю туда. Мой голос гулко отражается от метала, будто крикнула в ведро. Забавно!

– Ты заставила меня ждать!

Забрало с громким лязгом падает вниз. Каким-то чудом не упустив поднос, приседаю в реверансе перед огненным эрлом, который с кривой ухмылкой смотрит на меня.

– Простите…

– Зайди!

Семеню за широкой спиной. Чувствую себя нашкодившей школьницей.

Лорд Вэллиар подходит ко окну и, демонстративно отвернувшись, любуется грозовым небом.

Робко оглядываюсь, примериваясь, куда поставить поднос.

В комнате эрла приятнее, чем в коридорах замка. В резном камине уютно потрескивают поленья, огонь освещает пространство мягким и тёплым светом. Яркие гобелены со сценами охоты и битвы украшают стены.

В центре огромное живописной полотно. На берегу озера обнажённая дева, разметав волнистые волосы, замерла в сладострастном порыве. Ноги бесстыдно разведены в стороны, ступни погружены в воду. Голова девушки запрокинута, глаза прикрыты, будто она готова отдаться страсти прямо сейчас. А огромный дракон плотоядно слоняется над её нежной шеей – то ли хочет сожрать, то ли…

О боже!

Разглядев анатомические подробности шипастого чудовища, покраснев, отвожу глаза. Если он её собирается съесть, то чуть позже. Какая-то драконовая камасутра.

После развратной картины, на огромную кровать с балдахином я тоже стараюсь не смотреть. Ставлю поднос на маленький столик, на всякий случай ещё раз приседаю, хотя дракон на меня не смотрит, и собираюсь уходить.

– Налей вина!

Стараясь не разлить, аккуратно лью в бокал рубиновую жидкость.

Все это время чувствую жжение на своей коже. На щеках, на ключицах, на груди. Будто на меня кто-то пристально смотрит.

Он видит меня насквозь? Даже, когда стоит спиной ко мне?

Бросаю исподлобья взгляд на Эдгара, и понимаю, насколько ошибаюсь. Ему все равно. Так и пялится на тучи.

– Тебе нравится?

Неторопливо поворачивается ко мне. В легких заканчивается воздух, когда вижу его расстёгнутую до пояса белую рубашку с закатанными рукавами.

Руки у него загорелые цвета какао с молоком, а через белую рубаху просвечивает рисунок под грудью. Не уверена, что это, но похоже на какие-то строчки. И крылья.

Эдгар смотрит на меня немигающим взглядом светло-карих глаз.

– Так нравится или нет?

– Что? – прижав пустой поднос к груди, отступаю назад. Прикрываюсь им, как щитом. О чем он сейчас говорит?

– Картина.

– Эм… Да. То есть нет…

– Это мой предок. – Эдгар подходит к полотну, задумчиво ведёт перстнем по губам. – Он взял силой деву озера. И с тех пор всё и началось…

– Что началось? – Вырывается у меня.

– Вопросы здесь задаю я. И у меня есть к тебе парочка…

Внутренне холодею от его тона – ледяного и жесткого.

Эдгар, будто специально испытывая моё терпение, подходит к столу, делает глоток вина и, отставив бокал в сторону, подходит ближе.

Сердце взлетает до горла и падает в пятки при каждом его движении. Что он хочет?

– Ты правда, девственница? – Хриплый голос с надрывом у моего уха.

Кровь бросается мне в лицо.

– Я не обязана… – Внутренне трясусь, но дерзко поднимаю подбородок.

– Обязана! – Его палец скользит по моим губам, пока я жадно хватаю воздух. – Впрочем, можешь не отвечать. Я знаю ответ. – Его дыхание касается моего уха, я ощущаю запах молодого вина. – И вопрос второй – что у шпионок под юбкой?

Жесткие рёбра подноса впиваются в тело, так плотно дракон прижимается ко мне. Мне безумно страшно! Я никогда не чувствовала мужское тело так близко.

– Не бойся, через пять минут сама будешь просить продолжения…

Совсем обнаглел! Паника захлёстывает меня, в состоянии аффекта умудряюсь вытащить поднос и, бью дракона им по лицу. Конечно, это не тот удар, который он заслужил. Его голова лишь слегка отклоняется.

Замираю в ужасе, и тяжело дыша смотрю, как Эдгар поднимает на меня гневный взгляд.

– Так даже интереснее! – Одним движением выдирает поднос из моих рук, последняя моя жалкая защита летит на пол. – Ты сама напросилась.

Резко обхватив меня за талию, с остервенением рвет завязки корсажа. Прижимает ладони к моей груди и сжимает больно, настолько собственнически и грубо, что я задыхаюсь от шока.

– Руки убери! – рвусь, сражённая его силой.

Никакого эффекта!

Оторвавшись от моей шеи пожирает меня глазами – взгляд зверя, сильного и порочного. Зрачки снова вытягиваются.

Внутри начинает раскручиваться огненный вихрь, чувствую жар внизу живота, но, моргнув, прогоняю морок.

– Ты меня не получишь! – Пищу, пытаясь оттолкнуть его руками.

Мне в ответ только хищный оскал, его губы застывают в дьявольской усмешке. Ноздри раздуваются от злости и возбуждения, а взгляд выжигает на мне узоры, опаляя кожу.

– Посмотрим!

Подхватив на руки, как куклу, одним движением бросает на кровать. На меня обрушивается тяжёлое мужское тело…

– Нет, – кричу, когда его рука грубо забирается под юбку. Дергаюсь из-за всех сил, отчаянно сопротивляясь. Но он сильнее. Раздаётся треск ткани и его удовлетворённый насмешливый смех.

Ужас сковывает меня.

– Санторина… Она придёт сейчас.

Выдыхаю в надежде, что его отпугнёт имя невесты.

– Пусть присоединяется, если хочет, – рычит в ответ и впивается в мои губы, заглушая стон отчаяния.

9. Как пришла, так и уйду!

Содрогаюсь от шока, страха и неизвестности. Может быть в этом мире насилие – это норма, но я не давала согласия!

Понимая, что его нужно отвлечь, обманчиво подаюсь вперед, соблазнительно охватываю руками мощную шею.

– Ты готова приступить к самому интересному? – выдыхает мне в губы.

О да, я готова!

Наглый похотливый ублюдок! Он считает, что всё в этом замке принадлежит ему? С чего он взял, что я с радостью позволю распять себя на простынях.

Извиваюсь, пытаясь немного высвободиться и бью коленом в пах. Со всей силы, смачно, со злостью!

Слава накаченным ногам и моей растяжке. Не зря я изводила себя тренировками! Руки у меня, может и не самые сильные, зато пинаться у умею.

Только дракону, будто всё равно. Нормальный мужчина уже должен кататься по полу, завывая белугой.

– Так даже интереснее, малышка!

Наши глаза встречаются. В его взгляде нет ничего человеческого, только жажда раздразнённого зверя.

И я понимаю, пощады не будет!

Схватив меня за волосы, вминает в подушки. Ползёт рукой к беззащитной под его натиском промежности.

– Умоляю, не надо! – Задыхаюсь в безумном ужасе, визжу и бьюсь.

Мои скулы сжимает железная хватка, вынуждая смотреть ему в глаза. Больно так, что останутся синяки.

– Заткнись, я сказал!

– Пошёл к чёрту, крылатая тварь!

Зажимает мой рот ладонью, и, задрав мне юбки двигается между моих ног, от полного проникновения меня пока спасает только то, что он ещё не успел раздеться.

– Эдгар, что здесь происходит!

Визгливый голос где-то над моей головой. И я, воспользовавшись замешательством дракона, со всей силы впиваюсь зубами в его ладонь. Не ожидая от меня такой резвости, в недоумении трясёт рукой.

– Санта, я сказал тебе ждать в гостиной! – Порывисто дышит, – Я скоро спущусь.

Так буднично, будто невеста его застала за компьютерной игрой или чтением анекдотов.

– Отпусти девку, как ты можешь? – В голосе Санты истеричные нотки.

Почуяв поддержку, стягиваю на груди разорванный корсаж и перекатываюсь в сторону.

– Мы ещё не женаты, да и, когда поженимся…

Ох, не стоит так говорить женщине, особенно дракону!

У Санты срывает планку. Превращаться она, видимо, побаивается, но бросается на Эдгара, как тигрица. Осыпает голову ударами, рвет ногтями его рубашку.

У меня внутри расползается чёрная гниль неконтролируемого отчаяния. Как же меня тошнит от них обоих. Как было бы прекрасно, если бы они друг-друга убили. Прямо сейчас, прямо здесь!

…Милые бранятся. Совет вам, да любовь!

Всхлипывая, и припадая на одну ногу тащусь к двери. Платье изодрано в клочья, как моя жизнь.

Сейчас мне помогла Санта, но что будет потом? Завтра он поймает меня во дворе, поиграет, насладится и выкинет меня в ту лужу помоев, из которой помог подняться.

За моей спиной грохот и звон бьющегося стекла. Кажется, Санта запустила Эдгару в голову графином. Очень надеюсь, что она не промазала.

Отпустив на секунду разорванный корсаж, снимаю со статуи рыцарский шлем. Он тяжёлый, приходится нести его двумя руками.

Прикрывая шлемом оголённую грудь, тащусь к озеру с трудом передвигая ноги. Если я попала сюда из воды, может быть, смогу вернуться обратно таким же образом? Нужно просто нырнуть, глубоко и надолго.

О том, что случится, если мне не удастся вернуться, стараюсь не думать.

Чуть ли не качусь по крутому обрыву, по склизким камням. Пусть лучше на мне будут синяки от ударов, чем от чужих пальцев.

Вода мягко серебрится в свете луны, здесь светлее и спокойнее. Есть что-то завораживающее и таинственное в этом блеске.

Вокруг такая умиротворяющая тишина, что хочется плакать от жалости к себе. Оторвав от своих лохмотьев длинную полосу, привязываю шлем к талии.

Взяв его в руки, ступаю в воду. Она знакомой прохладой обступает ноги, пусть смывает ссадины, синяки и всю грязь, в которой меня, как антрекот, обвалял этот крылатый деспот.

Нет, я вовсе не святая. И не собираюсь уходить в монастырь.

Но дракон напугал меня. Напугал настолько, что я вряд ли забуду его грубость и напористость. Он отнёсся ко мне, как к дешёвке. И, кажется, был не сильно расстроен тому, что я могу быть немного против. Наверное, здесь это в порядке вещей?

Я устала от несправедливой жестокости нового мира, и хочу домой! Укрыться пледом и посмотреть хороший турецкий сериал. Потому что, наверное, даже в нашем мире, настоящие чувства живут лишь на экране.

Разве плохо хотеть настоящей любви, заботы и внимания, а не убогого перепихона? А ведь я выделяла Эдгара, что-то было в нём манящее и притягательное. Но этот поступок опустил его на самое дно! Огненный дракон оказался просто мерзким насильником, который вообразил, что ему всё можно.

Слёзы капают в воду, оставляя круги. Плечи трясутся от воспоминаний. Прижимаю к себе шлем. Я не уверена, что смогу долго пробыть под водой здесь. Поэтому мне нужна страховка.

А, если не получится, то что ж…

– Ты не сможешь вернуться, – мелодичный голос, как журчание ручейка. – Во всяком случае, не так.

С замиранием сердца перевожу взгляд на камыши.

Русалок даже сам эрл побаивается…

Там по пояс в воде стоит девушка с длинными вьющимися серебристыми волосами. Огромные глаза мягко фосфоресцируют в лунном свете.

Это выглядит так мистически странно и пугающе, что я не выдерживаю. У всего есть предел, у моих нервных клеток – тоже!

Громко взвизгнув, зажимаю рот ладонью. Шлем, лязгнув забралом, с грохотом плюхается в воду, поднимая кучу брызг.

Девушка, подпрыгивает, входит в воду красивым винтом. И вижу, как мелькает в воздухе её рыбий хвост.

10. Проклятье замка

Забыв о своих проблемах и несчастьях, бросаюсь наутёк.

Всё складывалось так красиво и романтично – свет луны, искрящееся озеро, страдающая дева. Жутковатые зрители в набор декораций не должны были входить!

Только о том, что у меня к талии привязан тяжёлый шлем, к сожалению, забываю. Верёвка натягивается, и от неожиданности потеряв равновесие, шлёпаюсь в воду недалеко от берега.

– Но-но, поаккуратней. Меня чуть не смыло, – тихий смех, как шелест, совсем рядом.

Провожу ладонью по лицу, стряхивая воду.

Ситуация глупая и комичная. Мокрый подол облепляет согнутые в коленях ноги, руками упираюсь в липкую тину. Поправляю грязной ладошкой белый чепчик, который чудом выжил после домогательств дракона, и теперь, после падения окончательно съезжает мне на глаза.

Серебристая девчонка белозубо смеётся. С её хвоста веером рассыпаются капли.

– А ты… Вы…

– Не утащу, не бойся. – Снова заливистый хохот.

Дождавшись, когда русалка отсмеётся, дерзко поднимаю подбородок.

– Да я и не боюсь, сама сюда пришла.

– Вот с этим что ли? – Показывает мне рыцарский шлем, держит его на ладошке легко, будто это надувной мячик, а не здоровая железяка. Верёвки на нём больше нет.

Округляю глаза. Я в этом мире не так давно, но с проявлением магии сталкиваюсь впервые.

– Что было, с тем и пошла, – бурчу.

– К нам просто так не ходят, обычно с проблемами. Разбитое сердце, нежданная беременность и прочее. А ваших так вообще лет сто не видали.

– Каких это «наших»? – навостряю уши.

– Ваших, пришлых. Не из мира Акроса.

– Не знаю, что у вас за мир, но я точно не отсюда.

Может быть русалка что-то делает с моей нервной системой или слишком умиротворяюще шелестят камыши, но я не чувствую в ней угрозы.

– Оно и видно, что ты не отсюда, – грустно вздыхает русалка. Перепады настроения у неё, конечно, очень резкие. Хотя, она, хоть и рыба, но всё-таки женщина. – Вы, чужаки, и пахнете по-другому, не так, как местные, и магия у вас есть.

– У меня? – с удивлением смотрю на свои вытянутые пальцы. – Странно. Самое мощное заклинание, которое я знаю – открытие дверей в супермаркете. Если на дверях датчик движение, конечно.

– Жаль, если в вашем мире вы можете повелевать только дверями, – русалка отбрасывает назад серебристые волосы, – но в нашем мире вы очень одарены, Есть древние легенды, о чужестранках, которые владеют магиями стихий. Это очень древняя магия, подвластная только ситхам. Но их давно нет, а чужестранки к нам давно не приходили. Почему-то это всегда женщины. Если точнее, молодые девушки…

– Нет, брось! Я точно не магиня, не ведьма из Илайи, не ситх или как их там. – Встаю на ноги и вжимаю мокрый подол. – Скажи лучше, как добраться до… – трогаю рукой подбородок, задумываюсь.

Куда мне теперь идти. Карта местности мне не выдавалась. Но то, что хочется уйти подальше от Эдгара и истеричной Санты – это я осознаю точно. Где угодно, лишь бы не с ними.

– Ты сама не понимаешь, что произошло, правда?

Отрицательно машу головой.

Русалка кладёт подбородок на ладошки и с любопытством смотрит на меня. Хвостик слегка пошлёпывает по воде, серебристые пушистые волосы сияют в лунном свете. Выглядит это мило, как кадр из диснеевского мультфильма. Украдкой смотрю на свою руку, не стала ли она нарисованной.

Нет, я прежняя.

Но атмосфера здесь, вокруг озера другая. Насыщенная, чистая и свежая, словно над нашими головами недавно прогремела гроза.

– Это Смолдеринг, – русалочка кивает в сторону замка, – древняя цитадель долины Энрот, откуда дракон управляет своими землями. Место не самое проходное, расположено вдали от столицы. И, к сожалению, относится к одной из тех областей, где практически не работает магия. Но земля здесь плодородная, люмьены – работящие, поэтому лорд Эдгар Вэллиар не сильно жалуется на отсутствие некоторых возможностей.

Русалочка крутит пальцем, и в небо поднимается маленький водяной смерч. Несётся по поверхности озера и рассыпается фонтаном.

Фокус, может быть, и простой, но эффектный. Особенно, когда видишь это вживую.

– Эдгар говорит всем, что отсутствие магии полезно для замка, потому что помогает защищаться от врагов – ведь замок стоит на самой границе. Не очень-то приятно обороняться, когда тебя долбят заклинаниями, а здесь этого ничего нет. – русалка разводит руками. – Только честная война. Дракон на дракона, войско на войско.

– Но Эдгар – дракон, а ты, – сглатываю, не знаю, обидится ли собеседница на это слово или нет…

– Русалка? – улыбается собеседница. – Это другое. Это врождённое. Родишься зайцем, будешь линять, родишься деревом – будешь сбрасывать листву. А родишься драконом – будешь перерождаться. Русалки – слабые маги воды. Тут, как есть, так есть. Ничего не поделаешь. Быть драконом Смолдеринга куда хуже.

Вспоминаю огромный замок Эдгара, его роскошную одежду, и вопрос рождается сам собой.

– А что с ними не так?

– Во времена, когда долины Энрот не знала нога человека, в этом замке жили тёмные некроманты ситхи, и на их языке он назывался Асу’а, – голос русалочки становится наполненным и глубоким. – Драконы владеют Смолдерингом сотни лет, но в его древних башнях и подземельях до сих пор жива древняя магия ситхов. Говорят, что замок питается силами нового владельца. Никто из драконов не доживает до преклонного возраста.

– То есть Эдгар? – Удивлённо прижимаю пальцы к губам.

Меньше всего Эдгар похож на тех, из кого замок высасывает силы. Кажется, сил у него предостаточно. И похоти. И дурных манер. И тараканов в голове.

– Да, к сожалению. Любому дракону нужно успеть жениться, чтобы оставить потомство. Жизнь у них недолгая.

11. Занятная жизнь

Молчу, переваривая новую информацию. Таинственные ситхи, моя тайная магия, и, самое главное, умирающий от проклятия Эдгар, который из-за всех сил торопится оставить потомство – во всё это верится с трудом.

Кроме последнего пункта.

Слабым утешением мне служила мысль о том, что дракон испытал небывалый всплеск тестостерона при виде меня.

Но, оказывается, он – страдалец, который старается сеять разумное, доброе и вечное во всех мимо проходящих женщин. Эта мысль мне неприятна, царапает острым краешком по сердцу, прокатывается по самооценке асфальтовым катком.

– Он бросается на всех? – Подгибаю ноги и сажусь, обхватив себя руками. Длинный мокрый подол холодит ноги, а у озера дует неприятный ветерок.

– Нет, не на всех, – сверкает улыбкой русалка. – Ты же невинна, с тобой больше шансов.

– Шансов, что не получит в глаз? – Пытаюсь стянуть на груди порванный корсаж, чтобы стало теплее.

– На то, что родится дракон. – Русалка поясняет мне это таким будничным тоном, будто ничего очевиднее нет. – Или невинная дева, или драконесса.

– Пусть наклепает дракончиков со своей кружавчатой дурындой. – Фыркаю. – Только жаль невинных девушек. – Стиснув зубы сиплю. – Маньяк и извращенец!

– Наклепает? – Русалка с интересом пробует новое слово, ещё раз произносит его с разными интонациями. – Забавно. Никогда такого не слышала. Ну да, наклепает, если успеет, конечно. Шанс, что невинная родит дракона – один к десяти, драконесса – один к двум. Эдгару не сильно приходится выбирать…

– Девушки закончились? – Скептично хмыкаю.

– Нет, это не так-то просто, как ты думаешь. Замуж выходят рано, лет в шестнадцать, а право первой брачной ночи отменили ещё при Сайгоне первом. Эдгар сам родился у люмьенки, его отец не сильно переживал по поводу того, что его матери было лет пятнадцать, не больше.

Прикрываю глаза в ужасе, некоторые мои ученицы ненамного младше, и представить их с коляской фантазия не позволяет. Зато становится понятно, почему меня здесь считают чуть ли не эксклюзивом.

– Эдгару остался сиротой в десять лет. Ему повезло, что нашлась драконесса, которая согласна продолжить его род. Сама посуди – такой брак приравнивается к приговору раннего вдовства, а если родится сын, то он не доживёт до преклонных лет.

Представляю себя на месте Санты, и по позвоночнику бежит холодная дрожь. Это или безусловная любовь и принятие или полная тупость. Вряд ли Санта способна любить кого-то кроме себя, значит…

– Я сразу поняла, что у Санты мозгов с воробьиный клюв.

– Нет, у неё как раз всё в порядке. – Русалка смеётся. – Её риски щедро оплачиваются императором. Можно купить всё, даже любовь. Разве в вашем мире не так?

Задумываюсь. Наверное, можно. Но по отношению к себе я никогда не примеряла такие отношения. Всё равно, обречь своего будущего ребёнка на короткую жизнь, есть в этом что-то гадкое. Сиреневая кукольная ящерица, оказывается, более махровая эгоистка, чем сам огненный дракон.

– Но, можно же что-то сделать? Кому нужны эти валуны? Эдгар может жить в другом месте?

– Ох, нет… Это долг! Для драконов он всегда на первом месте. Замок стоит на границе с государством Сеймур, кто-то же должен её охранять. Когда ты упала…

Прикрыв глаза, вспоминаю. Зелёные всполохи, хлопанье крыльев.

– Я упала сюда в разгар битвы?

– Да, именно. Красный бился с Серым, перехватил тебя у него и бросил в озеро.

– Не очень вежливо с его стороны.

– Наверное, его зверь почуял, что ты не утонешь, – я уже готовлюсь к очередной серии шуточек, но русалка произносит и вовсе неожиданное, – невинных оберегает дух девы озера.

– Дева озера? – Вскидываюсь, услышав знакомое словосочетание. – Я видела у Эдгара картину на стене.

Русалка мрачнеет, даже волосы становятся тусклыми и не отбрасывают прежнее жизнерадостное сияние.

– Когда-то озеро соединялось с морем речкой. Но первый Вэллиар, который поселился здесь, выкопал ров и перекрыл реку. Мы оказались отрезаны от остального водного мира. После этого, он взял силой нашу госпожу. Не выдержав позора, она умерла. А мы с тех пор вот здесь, – оборачивается и, указующим жестом, грустно обводит рукой водную гладь.

Зажимаю пальцами переносицу, и делаю глубокий вдох. Что-то неприятно тревожит меня, выворачивая душу наизнанку.

Похоже, насилие у драконов в крови. Привыкли получать всё, что им хочется, как избранная каста. Неужели не слышали об ухаживаниях, цветах и свиданиях? Добровольно лишают себя конфетно-букетного периода или они, в принципе, эмоционально травмированы?

Если предок дракона был также хорош собой, как и потомок, то, приложив немного усилий, мог бы получить красивую историю любви, а не жуткую трагедию.

– Последние силы госпожа вложила в заклинание, обрушив на замок дракона страшную бурю. – Вздыхаю, мне жаль бедную девушку. Надо же, умудрилась последние силы потратить на дождик, лучше бы наколдовала ему импотенцию до конца дней. Но русалка продолжает тихим голосом, её глаза затуманены. – … А когда небо расчистилось, дракон в человеческом обличии с горечью осматривал прохудившуюся крышу, растрескавшиеся стены и отсыревшие гобелены.

Подпираю щёки ладонями, заслушиваюсь. Голос русалки, чистый и хрустальный мелодично звенит над водной гладью. Перед глазами стоит плечистый мужчина с длинными волосами. Он недовольно ходит по затопленному внутреннему двору в высоких сапогах, покрикивает на прислугу, маскируя раздирающее его чувство виды раздражением.

– Он поднялся на башню Ангелов, откуда драконы взлетают в истинном облике. Хотел осмотреть последствия потопа с высоты. Тогда ещё там висело старинное зеркало, оставшееся от ситхов. Подойдя ближе, дракон заметил, что поверхность зеркала покрыта странными символами, которых раньше не было. Он подошел ближе, чтобы присмотреться, и вдруг в зеркале появилась Дева озера…

Голос русалки обрывается на высокой ноте, и я вздрагиваю. Даже у меня по спине побежали ледяные мурашки, хотя дракона-насильника мне не жаль.

– Она сказала ему, что отныне его истинная половина, предначертанная судьбой, станет причиной его гибели. И так будет со всеми его потоками на протяжении семи поколений. Её голос эхом разнёсся по каменным залам, и древние камни впитали его навсегда.

– Поторопилась, бедняжка. – Мысленно я всё же продолжаю голосовать за кастрацию, как за самое подходящее наказание. – Огненным драконам и так предстоит недолгая жизнь.

– Погибнуть от рук своей истинной – это хуже. – Русалка тяжело вздыхает. – Найти ту, к которой тянет со всей силы, и бежать от неё, не сметь приблизиться. Такого даже врагу не пожелаешь.

– Сам виноват, – бурчу в колени.

– Дракон в ярости расколотил зеркало, – продолжает русалка, будто не слыша меня, – и решил, что проклятье госпожи разрушено. Потому что с тех пор метка истинной Вэллиаров не зажглась ни на одной девушке.

Русалка вздыхает и переводит взгляд на меня. Глаза снова живые и ясные, слегка светятся. Видимо, это конец красивой сказки.

– Занятная жизнь у драконов. Сами себе жизнь испортили, сами себе путь выбрали и теперь страдают из-за эгоизма, жестокости и каких-то принципов. Ну да и ладно. – Встаю, одёргивая платье. – Мне-то теперь что делать?

12. Зов волн

– Мне-то теперь что делать? – спрашиваю у русалки, как опытного обитателя этого мира.

– Обратно иди, куда ещё. – Недоумевающе хлопает ресницами.

– В смысле? – округляю глаза и передёргиваю плечами, вспоминая гадких драконов. – Я туда не вернусь.

– Здесь ты тоже остаться не можешь. Ни еды, ни жилья, только вода. Денег у тебя нет, еды – тоже. Двуногие не ходят на дальние расстояния без припасов. Разве не так? – Небрежно заправляет за ухо серебряную прядь.

Понуро опускаю голову. Русалка права.

– Девушка, милая, – молитвенно складываю на груди руки. – Верни меня обратно.

– Я не знаю, как это сделать. – Оборачивается, словно услышав невидимый зов, и смотрит за спину.

Невольно слежу за её взглядом. На глади пруда появляются и качаются, как пушистые поплавки, другие светящиеся головы. Золотистая и медная.

– Ух ты, как феи Винкс, – охаю от неожиданности. – Так вас много?

– Всего трое. – Вздыхает. – Кстати, я – Мерилия. Приходи, если плохо будет! С сестрами потом познакомлю. Они стеснительные…

– А… – открываю рот, но она изящно изогнув хвост, уже ныряет в воды озера. – Когда прийти-то можно? – На автомате продолжаю начатую фразу, хотя понимаю, что мне уже никто не ответит.