Текст книги "Запретная для огненного дракона (СИ)"

Автор книги: Рина Каруна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

1. Я – рыбка, или нет?

Зависаю над дном бассейна, вытянув руки. Каждый пальчик, каждая мышца, шея, грудь, живот… Даже лицо у меня сейчас отдыхает. За годы тренировок в синхронном плаванье в моем организме поселился встроенный таймер.

Закрываю глаза.

Минута без движения… Полторы…

Я рыбка, я маленькая рыбка, отдыхающая после тренировки. Все мои мышцы сейчас расслаблены, я умиротворена и спокойна.

Резкий удар в грудь, будто из бассейна выкачали воду.

Желудок подпрыгивает к горлу, уши закладывает!

Не сразу понимаю, что произошло.

Ощущение невесомости от пребывания в воде – мягкой, обволакивающей, вдруг сменяется полной дезориентацией.

Нет, я тоже в невесомости, но в какой-то другой – жесткой и холодной. Невольно делаю вдох и бью руками.

Я больше не в воде!

Воздух свистит в ушах, мокрые волосы забиваются в рот, закручиваются вокруг шеи. Глаза открыть невозможно – ветер тут же вышибает слёзы.

Я… Я падаю?

Я слышала о том, что от задержки дыхания могут начаться глюки, но такие! Качественные… Со стопроцентным эффектом погружения в реальность?!

Открываю рот, пытаясь закричать от ужаса. Воздух тут же забивается в глотку, надувая щёки.

Мамочки!!!

Господи, достаньте же меня кто-нибудь! Выловите руками, да хоть багром!

Брошу синхронное плаванье и займусь танцами, боксом, хоббихорсингом, квадробингом… Чем угодно!

Кляну-у-усь!

Словно в ответ на мои молитвы – ощутимый рывок, сминающий рёбра. Вскрикиваю от неожиданной боли.

Наконец-то, меня достали, откачивайте скорее!

Жесткий гул ветра стихает в ушах и теперь слышны шипение, рык и омерзительный визг, будто ведут ногтем по пенопласту.

Рискую открыть глаза.

Уставившись на обруч, охвативший меня, медленно поворачиваюсь, и вижу лапу, поджатую под черное бронированное брюхо, от которого исходит такой жар, что хочется прикрыть глаза.

Свесив голову вниз вижу, как под ногами проносятся горные пики. Они то приближаются, то, вдруг, отдаляются, будто я на параплане резко взмываю вверх.

От этих воздушных горок к горлу ощутимо подкатывает тошнота. Где-то высоко над головой методичное хлопанье, словно хозяйка выбивает ковёр.

Слегка повернув голову замираю от ужаса и визжу во всю мощь своих лёгких. Ничего страшнее и безумнее в своей короткой жизни я ещё не видела.

Огромным багровым зонтом надо мной распластались огромные кожистые крылья.

Если бы меня не сжимали стальные тиски, я бы ущипнула себя. Такое не померещится даже в самом кошмарном бреду!

Меня схватил раскалённый птеродактиль…

Клянусь, я уйду из спорта, буду плести макраме, вышивать милых котиков, младенцев, дракончиков…

С одного из горных пиков срывается огромная серая птица и летит нам навстречу. Округлив глаза от ужаса, наблюдаю за её приближением.

Огромные перепончатые крылья, серебристые отростки по позвоночнику, мощный хвост и шишковидная голова с огромными рогами – изогнутыми и острыми, как копья.

Это же дракон!

Над головой мощным взрывом выбрасывает столп огня, в воздухе ощутимо воняет серой.

Серебристый дракон зависает в воздухе и, слегка отклонив голову назад, льёт на меня поток чего-то жаркого, беспощадного. Над головой хлопки, затем раздаётся ужасный вой – страшный, животный, сворачивающий нутро в тугой узел. И снова взрыв…

Столпы пламени, утробный вой… Все расплывается в тумане.

Свернувшись в тёмную точку, моё сознание уплывает подальше от жуткого наваждения.

С удовольствием принимаю мою родную стихию – воду. Она накрывает меня с головой, захлёстывает, лезет в уши, глаза, нос… Но я не сопротивляюсь.

Лучше так.

Последняя мысль, мелькает в моей голове:

Драконов я вышивать не буду…

И я отключаюсь окончательно.

2. Куда я попала?

– Эй… – кто-то хлещет меня по щекам. – Давай, приходи в себя.

Голос ворчливый, но добродушный. Как у моей бабушки.

Хриплю и пытаюсь перевернуться на бок.

– Вставай, говорю. Нельзя здесь лежать, утащат.

Неимоверным усилием переворачиваюсь на бок, с кашлем извергаю из себя воду. Сразу становится легче дышать.

Наконец-то меня спасли. Я сейчас благодарна и даже не сержусь за то, что спасатели не торопились. Главное, всё закончилось.

Вытираю рот ладошкой и с облегчением запрокидываю голову. Тело с наслаждением распластывается по земле, в спину впиваются колючие камешки.

Где гладкая плитка, я же в бассейне?

Слегка приоткрываю один глаз. Надо мной голубое небо и диск солнца, проглядывающий из-за туч. Рядом ещё одно солнышко – поменьше.

Со стоном прикрываю ресницы. Врача мне, срочно врача!

– Вставай давай, бесстыдница! – Снова тот же женский голос.

Делаю несколько глубоких вдохов и распахиваю глаза, крепко жмурюсь и снова их открываю. Два солнца на месте. Небо тоже.

Тяну к нему руку, будто собираюсь проверить, настоящее ли оно. Ладошка перед моим лицом вся в зелёной тине, между пальцев свисают водоросли.

Брезгливо трясу рукой, стряхивая эту гадость.

Надо мной тут же склоняется женская голова в белом чепчике. Седые кудряшки забавно обрамляют лицо, будто на пуделя надели шапочку.

– Ну вот, слава Драконам. Я уж думала, не очнешься. Скорее.

Женщина торопливо тянет меня под мышку, пытаясь поднять.

– Прикройте чем-нибудь эту тощую девицу, – далёкий мужской голос доносится до меня, как сквозь вату. Но неприкрытое раздражение, я способна уловить на любом расстоянии.

– Ваша светлость, так дайте что-нибудь… – Попискивает седоволосая женщина. – У меня нет ничего. Только, если с себя платье сниму.

– Если бы предложила это лет пятьдесят назад, было бы забавно, – по его высокомерному ледяному тону ни капельки не чувствуется, что его хоть что-то способно забавлять, – сразу две обнажённые лумьенки. Сейчас не стоит… Возьми, Наяна.

Какие обнажённые лумьенки? Про кого это он?

Привстав на локтях, смотрю на своё тело. И тут же со стоном подхватываюсь, сжимаюсь в комочек и обхватываю колени руками. Тело от этой небольшой физнагрузки отзывается болью, и слабостью. В глазах сразу темнеет, но лучше уж так!

Я совсем голая, если не считать синяков и тины.

– Подойди же, возьми! – Настойчиво командует мужчина.

Седоволосая, подобрав юбки, бормочет что-то про трусливых драконов и их слуг, которым за то, что они не жалеют ноги старых нянек, определено место в какой-то гоблинской преисподней. Но послушно топает вверх по склону холма, туда, где виднеется силуэт широкоплечего статного незнакомца, стоящего на краю.

Светлое небо за спиной мужчины крадёт детали, но я отлично вижу развивающиеся длинные волосы цвета воронова крыла. Белые рукава рубахи полощет ветер. Облокотившись рукой на согнутое колено, мужчина протягивает женщине свой сюртук.

С любопытством приподнимаю голову. Мужчина кажется частью этого мира – незыблемой, и органичной. Не могу отвести о него глаз, чувствуя, что передо мной не просто человек, а существо, обладающее невероятной силой и тайной.

Я не знаю наверняка. Я просто это чувствую.

Пожилая женщина выхватывает из рук незнакомца одежду, о чём-то быстро переговаривается с ним, поглядывая на меня и торопливо спускается обратно.

Мужчина медленно поворачивает голову, и меня пронзает его раскалённый взгляд.

Да-да, раскалённый.

Кровь, будто от воздействия лазера, сразу взрывается пузырьками шампанского, приливает к щекам.

По позвоночнику пробегает дрожь.

И я вновь склоняю голову, прижимаюсь лбом к коленям.

Господи, куда я попала?

3. Я не из Илаи. И хвоста нет!

Ржанье лошадей, понукание возницы. Когда я поднимаю голову, мужчины уже нет.

Запыхавшаяся женщина набрасывает мне на обнажённые плечи тяжёлую ткань. Руками свожу полы поплотнее, я могу замотаться в эту странную одежду, как в ковер.

Невольно веду носом по воротнику, и кожа на затылке тут же съеживается, будто я распустила тугой хвостик.

От одежды пахнет чем-то незнакомым. Звериным!

И немного серой.

И этот запах, будоражащий и пугающий одновременно, будит во мне древние инстинкты. Хочется взбрыкнуть и бежать куда угодно, как пугливой лани, на которую вдруг набросили львиную шкуру.

– Чего сидишь, – вновь ворчит женщина, – Пойдём скорее. Утащат, говорю же!

– Кто? – стряхиваю с себя оцепенение, вызванное запахом.

– Русалки. Кто ещё? Давай, давай…

Она тянет меня под мышки, заставляя встать. Перебираю пальцами босых ног, не рискуя двигаться дальше.

– Что за русалки?

– Как с неба свалилась, – ворчит женщина. – Как тебя только угораздило выжить, не понимаю. Давай, топай быстрее.

Медленно делаю шаг, потом другой. Ноги, непривычные к ходьбе по камням, да ещё и подрагивающие после пережитого стресса, слушаются неохотно.

Оглядываюсь через плечо на озеро.

Небольшое, почти идеально круглое, по краям немного заросло камышами.

Это выглядит даже уютно – зеркальная гладь с солнечными бликами, будто сияющая сцена с камышовыми занавесами. Один берег, на котором меня нашли, круто вздымается вверх, второй – пологий.

– И что, многих утащили? – Равнодушно интересуюсь, нужно же о чём-то разговаривать.

Поправляю спадающий пиджак, или, скорее, сюртук. Не знаю, как правильно назвать эту одежду. Но вряд ли обычный мужской пиджак был бы так богато украшен шитьем, и металлическими нашивками. Это ордена что ли?

– Крепко тебе досталось, болезная. – Женщина слегка подталкивает меня в спину, заставляя подниматься на кручу. – Русалок не помнишь. Мужчинам к ним лучше не приближаться – вон даже эрл наш лишний раз сюда не подходит. А уж в само озеро и женщинам путь заказан. Повезло тебе, что невинна, а то тина у тебя не только на пальцах бы была, наглоталась бы её по самое не балуйся.

Я вновь вспыхиваю до самых корней волос.

Личная жизнь – моя больная тема. Ну не обзавелась я парнем до 23 лет. Некогда! Синхронное плаванье – чисто женский спорт. Где мне брать ухажёров? Всё время забирают тренировки, ещё и маленькие ученицы… Большие надежды у меня были на чемпионат в Копенгагене и мужскую сборную по пятиборью… Были там симпатичные парни.

Но, видимо, не судьба!

– А… – пытаюсь подобрать слова, балансируя на камнях. Руками хвататься я не могу, вынуждена придерживать огромный сюртук. – Где это я?

За спиной сочувственно цокает моя провожатая.

– Совсем тебе худо, милая. Это земли эрла Эдгарда Вэллиара. Огненного дракона, советника императора. Ты в его одёжке сейчас шастаешь.

О божечки! Огненных драконов мне не хватало. В сюртуках и длинноволосых.

Дьявольски притягательных, мужественных и пугающих.

– Прямо огненного?

– А ты не почувствовала? Вообще, если бы меня Эрл Эдгар нёс, тфу-тфу-тфу, гоблин мне в печень, – Женщина плюёт через плечо и поворачивается на левой пятке, – меня бы минимум ожогами посекло, а у тебя вон даже пятен красных на рёбрах не осталось.

Разрозненные паззлы в голове складываются в крайне непривлекательную картину.

От неожиданности останавливаюсь, и женщина влетает мне в спину. Медленно разворачиваюсь.

Пытаюсь негодующе скрестить руки на груди, но сюртук вновь ползёт вниз, и я вынуждена оставить попытки проявить свое недовольство.

– Так, подождите… Этот огненный дракон меня сюда принёс? И бросил в озеро, чтобы русалки сожрали? Но они побрезговали, потому что я – девственница? – В недоумении трясу головой. – Бред какой-то!

– Дурёха, он же спас тебя. – Дружески хлопает меня по плечу, вызывая звяканье металлических нашивок. – На нашего эрла Серый дракон напал – у них давняя ссора, если бы он тебя в озеро не бросил, тебя бы ядом пожгло.

– А если бы не девственница была, то меня бы русалки утопили?

Женщина жует губами, размышляя.

Наконец, авторитетно заявляет:

– Выходит, что так. Но у них, драконов, свои разумения. Мы, простые лумьены, в это все не лезем. Незачем! Кстати, я Наяна. Этот грозный дракоша у меня на руках, практически вырос, я его помню, когда крылышки ещё вот такими были, – показывает мне полутораметровый размах рукам.

Ёжусь, передернув плечами, и едва успеваю снова подхватить сползающие полы.

Вспоминать о том, что я видела размеры крыльев подросшего «дракошки» мне не очень приятно. Если бы моя психика не была закалена тренировками и стрессами, вряд ли бы я вынесла подобное зрелище.

– А лумьены – это… – вопросительно изгибаю бровь.

– Ну слуги, чернь… – как бы между прочим замечает женщина. – Тебя кстати, на кухню велено определить. Будешь под моим начальством.

– М… – глубокомысленно замечаю, пытаясь переварить новую информацию.

– А зовут-то тебя как?

– Виктория, – заметив недоумённый взгляд, поправляюсь. – Хм… Можно просто Вика.

– Имя какое-то… Ты не из Илаи? – подозрительно присматривается женщина. – Не тамошняя ведьма? Хотя не, хвоста у тебя, вроде, нет. Все видели, что нет.

На всякий случай, женщина делает странные пассы рукой. Немного похоже на то, как крестятся суеверные бабушки, но немного по-другому.

Со вздохом подкатываю глаза. Да, вся округа теперь в курсе, что у меня нет хвоста!

И русалки, и возница, и Наяна и сам дракон.

Зато отлично знают, что у меня есть всё то, что не показывают всем подряд.

– Пойдёмте уже на кухню, или куда там положено. – Фыркнув, прибавляю шагу.

Кажется, судьба забросила меня в странный мир с драконами, русалками, ведьмами. Но здесь есть кухня, а, значит, и еда. А это уже неплохо.

4. «Оклемалась»

– Вот, держи. – В маленькой кладовке строгая девушка примерно моих лет вручает мне стопку одежды. – Стирать будешь сама, чепец и фартук всегда должны быть белоснежными. Прислуживать за столом тебя не позовут. – Гордо приосанивается и окидывает меня жалостливым взглядом. – Там такие тощие без надобности.

Мрачно смотрю на её грудь, пышно вываливающуюся из корсажа. Да, если такие телеса – пропуск к карьере официантки, то меня точно не позовут. Но это и к лучшему.

– Шмотье драконье отдавай! – Не очень-то вежливо сбрасывает с моих плеч сюртук и встряхивает его. – Чистить теперь после тебя. Добрый у нас эрл, на рудники тебя не сослал…

Обидно, конечно, такое слышать. Но ещё обиднее лишиться плотного и тяжёлого сюртука, который последний час служил мне панцирем и защитой. Вся прислуга на кухне смотрела на меня настороженно, но с уважением. А теперь нет и этого.

Переминаясь босыми ногами на ледяном полу кладовой быстренько облачаюсь в то, что мне дали. Надеваю коричневое колючее платье и чепчик, такой же, как у Наяны. Прячу под него всклокоченные нечёсаные волосы.

Трусов в этом мире, видимо, ещё не изобрели. Лифчиков тоже. Интересно, а как здесь с душем?

– Всё, готова? – Девушка снова заглядывает ко мне в кладовку, где я, пятясь между банками, горшками и мешками пытаюсь завязать фартук так, чтобы он придерживал спадающее с плеч платье, которое мне слишком велико. Я в нем, как мышь, заблудившаяся в черепашьем домике.

– О, святые гоблины! – Восклицает девушка. – Откуда ты свалилась только?

Одним движением затягивает мне завязки на спине и платье плотно охватывает талию. Откуда-то появляется грудь. Не такая роскошная, как у моей коллеги, конечно. Но тоже вполне ничего.

Кажется, мне начинает нравиться местная мода.

– Пошли, накормлю, потом помои вынесешь, на реку сходишь, овощи почистишь, столовое серебро переберёшь…

Мне кажется, она перечисляет список моих обязанностей все то время, пока я жадно ем варёную картошку. Картошка такая же, как у нас, ничем не отличается. Правда вкуснее.

– Еще нужно будет рис промыть и зелень в огороде нарвать, – продолжает она вещать, сидя напротив меня и подперев ладошками пухлые щёки.

С жалостью облизываю ложку.

– Добавка есть?

– … И фасоль в этом году мелкая, нужно будет… Что? – Девушка затыкается и ошарашенно смотрит на меня.

– Я Вика, тебя как зовут?

Она сглатывает и переводит взгляд с пустой тарелки на меня.

– Эм… Ордана. Вообще-то…

– В общем, Орадана, – перебиваю её и постукиваю деревянной ложкой по столу, – мне нужна добавка, потом помыться, а потом нагружай любой работой.

– Смотрю, ты оклемалась. – Немного супит брови, а потом неожиданно расплывается в улыбке. – Дерзкая, ты оказывается. Сойдёмся! Я уж думала, ты совсем рохля, раз девственница в таком преклонном возрасте.

Подкатываю глаза. Вот последнее предложение, можно было бы и опустить!

Во-первых, не так уж я и стара даже по местным меркам.

Во-вторых, к тому, что моя личная жизнь стала достоянием общественности, я пока не готова.

5. Встреча, которая плохо пахнет

Начищенная, как самовар, руками моей новой знакомой Орданы, бреду с ведром помоев по дорожке.

Купание в деревянной лохани – совсем не то, о чём я мечтала. К тому же есть подозрение, что до меня кто-то уже принимал ванну. Но мои волосы, хоть и убраны под уродскую шапочку, но, хотя бы, вымыты и расчесаны. А это лучше, чем скомканное кубло, которое украшало мою голову совсем недавно.

Грохот повозок, лошадиное ржанье, крики детей и возниц смешиваются в ужасную какофонию. Но я настойчиво тащусь по пыльной дороге к какой-то выгребной яме. Где мне её искать – понятия не имею. Ордана, провожая меня в путь, обещала, что по запаху найду. Правда пока я чувствую только вонь от своего ведра.

– Посторонись! – Свист хлыста над моей головой заставляет резко отпрянуть в сторону. – Пошла-пошла! – Снова свист.

Вот же гад!

Шарахаюсь от неожиданности, ведро дёргается в руке. Несколько вонючих капель проливается на белоснежный передник, который мне велено беречь, как зеницу ока.

С собственной честью бы они так носились!

Пока разглядываю передник, наступаю каблуком деревянных туфель на длинный подол, и, взмахнув руками, окончательно заваливаюсь набок.

Ведро летит в сторону, а я – оказываюсь сидящей в луже помоев.

Пытаюсь подняться. Неловко, как перевёрнутый на спину жук, ёрзаю руками и ногами по липкой жиже, и пачкаюсь ещё больше.

Изящная золочёная карета с красным гербом в виде распластавшего крылья дракона, останавливается неподалёку, поднимая клубы пыли, которая забивается мне в легкие и щекочет нос.

Так и сижу, морщась, чихая и кашляя. Даже руками к лицу притронуться не могу. А невольные слёзы уже бегут по лицу, оставляя грязные дорожки.

Сквозь пыльную завесу сначала вижу открывающуюся дверцу кареты и чьи-то ботфорты. Их обладатель ловко прыгает вниз, не пользуясь ступеньками.

Глупо моргаю, пытаясь прогнать слезы. Вдыхаю больше воздуха, чтобы остановить кашель, и только сильнее захожусь в приступе. Наверное, у меня аллергия на местную пыль.

Когда я вновь открываю глаза, мне тут же хочется зажмуриться обратно.

Длинные развивающиеся волосы, густые брови, взлетающие к вискам, пронзительный взгляд светло-карих глаз, в которые мне хочется смотреть не отрываясь.

Надо мной склоняется самый необычный мужчина из всех, что я когда-либо видела. Красивый не слащавой мальчишечьей смазливостью, а мужественной, грубоватой красотой.

Тот самый, в сюртуке которого я щеголяла всё утро.

Эрл Эдгар, называли его Наяна и Ордана.

Огненный дракон, советник императора.

Смотрит на меня снисходительно, скрестив руки на груди. Ветер играет его длинными волосами, и кончики грязных пальцев покалывает от желания потрогать его пряди. Какие они на ощупь?

Протягивает руку, украшенную перстнем с огромным сапфиром.

– Вставай, – бросает отрывисто всего одно слово.

И от звука его голоса, меня будто током прошибает.

Вытираю грязную ладошку о чистый отрезок платья и вкладываю в огромную, горячую руку.

Зрачки эрла вытягиваются, как у кошки, радужка неожиданно светлеет, становится почти жёлтой. И мне кажется, что от прикосновения невидимые молнии пронзают моё тело. Руку обжигает почти до кости, но выдернуть её я не в силах.

Если я кролик, то можешь съесть меня! Прямо сейчас!

Одним рывком он поднимает меня и ставит на ноги. Какой он огромный, на полторы головы выше меня. Чувствую себя уже не кроликом – беспомощным хомячком, мухой…

Чтобы не терять с ним зрительный контакт, мне приходится задрать голову так высоко, что ноют шейные позвонки.

Не знаю, как долго я стою, оглушённая воздействием магического взгляда. Всё становится не важным. Моё платье, грязь, пыль… Только вытянутые вертикально зрачки и почти желтая, медовая радужка.

Смотри на меня ещё, не отрывай взгляд!

От него исходит настолько бешеная, неуёмная энергия, что тело, вопреки всем законам физики, то напрягается, то испытывает такую слабость, что подгибаются колени.

– Милый, что ты так долго?

Звонкий голосок выводит меня из забытья.

Трясу головой, прогоняя оцепенение.

Приподняв юбки и брезгливо сморщив носик на меня смотрит фарфоровая куколка – шикарное сиреневое платье, аккуратная шляпка, огромные голубые глазки, точёный носик, идеальные светлые кудряшки. От нее тоже идёт ощущение силы, но другое – не такое мощное и срубающее наповал. Скорее, хаотичное, как ветер.

– Фу, – Она прикрывает нижнюю часть лица шарфиком. – Тут плохо пахнет. Пойдём уже.

Увидев, испачканную руку эрла, испуганно верещит, выдирая из корсажа белоснежный платочек:

– Проклятье троллей, ты испачкался! Об эту грязнавку! Эдгар, не надо было останавливаться.

Она трещит, пока Эрл вытирает ладонь её платком.

Вытирает медленно, не торопясь, будто специально очищает каждый ноготь. Его лицо спокойно, но ноздри слегка раздуваются, как у хищника, почуявшего добычу.

Бросает исподлобья тяжёлый взгляд на меня. Липко, ощупывающе скользит по груди, талии.

Его глаза вновь обычные, карие.

Неужели мне померещилось?

Вспыхиваю до корней волос и невольно прикрываю полуприкрытую корсажем грудь грязной ладонью.

Молчу, не понимая, чего он ждёт от меня. Благодарности?

Поцеловать ему сапог? Превратиться в фею цветов и осыпать лепестками? Что позволяется делать в этом мире «грязнавкам», вытащенными драконами из лужи помоев, не нарушая правил этикета?

– Эдгар, мы опаздываем! Я же сказала, возвращайся в карету! – Блондиночка снова морщит свой идеальный носик и осмеливается нетерпеливо притопнуть ножкой.

Дракон поворачивается к ней, делает это так медленно и выразительно, что я могу проследить движение каждой мышцы на его шее.

Профиль, словно вытесан из камня, только желваки на скулах играют, выдавая недовольство.

– Не смей мне указывать! – Чеканит фразу по словам. – Только я решаю, что мне нужно делать.

Небрежно скомкав грязный платок, засовывает его блондинке обратно за корсаж. И размашисто шагает обратно к карете.

Девушка обижено закусывает губу, её глаза бросают лазоревые молнии, зрачки тоже вытягиваются.

Вытащив грязный платок, швыряет его в меня и, недовольно цокнув языком, торопится следом за своим спутником.

Сжимаю зубы, хотя ярость стучит пульсом у меня в висках.

Что это за надменная кукла? Вроде бы, девчонка ничего мне не сделала, но почему-то хочется броситься на неё, свалить её в грязь и хорошенько попортить наряд и прическу. И кошачьи глаза меня не остановили бы!

Давлю в зародыше этот мимолётный порыв. Боюсь, что драка в помоях только потешит высокомерного и высокородного эрла.

Капризы ему не по нраву, но такое зрелище точно порадует.

6. Крылатая Холера

– Хоть бы акклиматизироваться дали, – тихо ворчу, разглядывая своё отражение в металлическом тазу.

Ноги уже гудят от беготни, цыпки на руках немилосердно саднят. Но я не жалуюсь, решила, что пока не стоит привлекать внимание. Нужно осмотреться, чтобы понять, как вернуться домой.

Мне уже ясно, что к лумьенкам здесь отношение пренебрежительное. С самого утра только ленивый не пригрозил мне рудниками. А простая девушка с характером и вовсе не может рассчитывать на свободу перемещения.

Отправят перевоспитываться на рудники, оденут цепи на ноги, и прости-прощай маленькая съемная квартира в Одинцово.

– Вика, ты что там бормочешь? – Наяна отрывается от просеивания муки и пристально смотрит на меня.

Молча и нервно продолжаю надраивать таз.

– Натирай усерднее, у тебя всё получится. Я в тебя верю. – Пожилая повариха, доброжелательно улыбнувшись, погружает пальцы в тесто и начинает замес.

Натянуто улыбаюсь в ответ.

Верит она в меня!

Коуч и мотиватор из драконовой няни так себе. Лучше бы прислали кого-нибудь на подмогу.

– Закончишь, воды принеси. И поскорее. – Добавляет Наяна.

Со вздохом поднимаю глаза к потолку. Таз я начищаю сидя, ноги отдыхают. От неудобных деревянных колодок, которые зовутся здесь обувью, у меня уже мозоли.

В моей семье лентяек никогда не водилось, но, кажется, на меня сегодня решили свесить все хозяйственные дела королевства. Ощущаю себя несчастной Золушкой, только добрая крёстная ко мне пока не прилетела.

– Девочки, давайте быстрее. – На кухню вихрем влетает Ордана с подносом, заставленным грязной посудой. – Крылатая холера капризничать изволит.

Помешкав, подходит ко мне, коленом выбивает таз у меня из рук и с облегчением сбрасывает туда содержимое подноса.

С возмущением смотрю на уничтоженный объедками и жиром результат моей работы. Куча грязной посуды в тазу – вот и всё, ради чего я старалась, стирая руки в кровь.

– Давай, пошевеливайся, вымыть надо. – Командует мне Ордана. – На столе скоро перемена блюд.

Слишком много командиров на меня одну. Я бы застонала, но сил нет даже на это.

Как хорошо было в моём мире! Сейчас я отчаянно скучаю по посудомойке, службе доставки и водопроводу.

Ну, почему здесь не придумают усовершенствование для хозяйства? Чтобы можно было пошептать какое-нибудь заклятие, и чистота!

– Давай, дочка, – подбадривает меня Наяна. – Холера скоро уедет, отдохнём.

О ком это они?

С трудом подволакиваю тяжеленые деревянные башмаки, молча тащусь к выходу. Как только вижу вёдра, спина тут же напоминает о себе.

Я так долго не протяну.

Сбрасываю башмаки и остаюсь в одних чулках. Так-то лучше!

Без деревянных копыт кажусь себе лёгкой и невесомой. Видимо, в этом мире буду ходить босиком. Бесшумно ношусь по предбаннику кухни, выставляю вёдра на улицу, завязываю чепец.

– … У Эдгара характер не сахарный, так еще и Санторину Император ему в невесты определил. Будто в королевстве не было покладистых девушек…

До ушей долетает отрывок разговора, останавливаюсь у дверей, навострив уши. Санторина – это фарфоровая фифа в кружавчиках? Ну имечко, как в кукольном театре Карабаса Барабаса, очень ей идёт.

– О-хо-хо, – тяжело вздыхает Наяна. – Императору виднее, что делать. Сама знаешь, чем раньше женится наш эрл, тем лучше. А Санта, какая ни есть, но драконесса. Наследники драконами будут, так что всё правильно Император рассудил.

– Уже с ног сбиваемся, что на свадьбе будет – представить страшно. – Ордана торопливо наливает вино в красивый стеклянный графин и ставит его на поднос. – Хэльга в её комнате витражи моет, Тантина – платья отпаривает, Розанна шиньоны драной драконессе начёсывает. Санта всем работу нашла.

Становится понятно, куда подевались все слуги – исполняют приказы невесты Эдгара.

– Чтобы там Император не думал, но не пара она Эдгару, не пара, – с апломбом главного специалиста по семейным отношениям заявляет Ордана.

Почему-то я с ней согласна. Мне нет никакого дела до брачных игр драконов, но, если судьба забросила меня в этот мир надолго, меньше всего хотелось бы прислуживать этой крылатой хихикающей дурочке.

Фу… При этой мысли мне становится так тошно, что по позвоночнику бегут мурашки от отвращения.

Никакого трепета тот факт, что Санта в любой момент может отрастить крылья, у меня не вызывает. Хоть восемь пар, но я не собираюсь мыть ей ноги или менять белье. И не дай бог, она попросит застегнуть жемчужные бусы на своей тонкой шейке!

Уже собираюсь шмыгнуть на улицу, чтобы не слушать сплетни местных кумушек, как речь заходит обо мне.

– Ты бы помалкивала, – строго говорит Наяна. – Не нашего ума это дело. И так скажи спасибо эрлу, что девчонка не на рудниках. Лишние рабочие руки очень кстати.

– Как думаешь, она из этих? – свистящим шёпотом интересуется Ордана.

– Вряд ли. – Кадка с тестом ходит ходуном от энергичных движений Наяны. – Работает вроде. Да и эрл знает, что делает.

– Может и правда, случайно попала?

– Да горгулья её разберёт. Посмотрим. Из озера раньше никто не выгребал.

– Ну так сама знаешь, что в воде не тонет. – Ордана тыкает драконову няню в бок, и хихикает.

Наяна недоуменно хлопает глазами, не понимая в чем дело. А потом заходится в хохоте. Машет рукой на горничную, разбрасывая ошмётки теста. Кусочек сдобы попадает Ордане на нос, и та, повизгивая от смеха, пытается убрать его плечом, с трудом удерживая заставленный поднос.

Устало подкатываю глаза.

За свою жизнь выслушала столько шуточек на тему своих тренировок, что меня уже ничем не удивить. Хоть бы кто-нибудь сравнил нас с берёзкой или мячиком. Куча предметов не тонет в воде. Нет же, все только об одном и думаю. Но приятно, что удельная плотность некоторых м… веществ… здесь такая же, как и в нашем мире.

Ордана продолжает хохотать, а Наяна вдруг стихает и, прижав руку ко рту, приседает в глубоком реверансе.

Ордана по инерции выдаёт еще несколько хохотков, и тоже замолкает.

В дверях, которые ведут в покои замка, появляется кукольное личико Санторины.

– Я не поняла, тут все уснули что ли? – Санта сердито хмурится. – Ты, – тычет пальцем в Ордану, – тебя за едой послали. От вашего ржанья кони в конюшне чуть не свихнулись.

Ордана низко склонив голову, тоже приседает.

– Простите, госпожа.

Санта цокая каблучками, спускается по ступенькам. Вальяжно обходит прислугу по кругу, брезгливо скользит взглядом по двум фигурам.

Посуда на подносе Орданы мелко позвякивает.

– Узнали смешной рецепт запеченных ножек? – поддевает ладошкой, туго обтянутой перчаткой окорочок с блюда, и запускает его в стену. С неприятным шмяканьем, кусок мяса врезается в каменную кладку. – Картофель рассказал анекдот? – подцепив пригрошню гарнира, вываливает его на голову горничной.

Сердце колотится так, что я слышу шум в висках. Усилием воли заставляю себя успокоиться и, прикрыв глаза, делаю несколько мерных выдохов.

Не вмешивайся, – кричит мой внутренний голос.

– Простите госпожа. – Горничная опускается еще ниже, не рискуя стряхнуть с чепчика картофель. Он падает ей на плечи, на белый воротничок, оставляя жирные следы. Звон посуды становится громче. Даже со своего места вижу, как дрожит поднос в её руках.

– Зелёный горошек вас повеселил? Быстро рот открыла!

Раздражённый голос Санторины заставляет меня крепко сжать кулачки. Весь самоконтроль идёт насмарку, когда я вижу, как она запихивает горошек в покорно раскрытый рот бедной горничной.

– Или вино слишком игристое, заигралось?

Подхватив графин с вином, льет вино в рот бедной Ордане.

Грохот посуды, поднос летит на пол, забрызгивая подол сиреневого платья. Ордана опускается на колени, закрыв лицо, заходится в кашле.

Красивое лицо Санты перекашивает от ярости. Она так и стоит с графином вина в руках, в ужасе смотрит на испорченное платье.

Я не выдерживаю. Отбросив вёдра, бросаюсь на помощь.

– Прекратите, что же вы делаете! – толкаю в грудь Санторину, отбрасывая её подальше от её жертвы.

Фантазия уже рисует себе, как девчонка превращается в здоровенную драконессу, и рвет меня на мелкие части наманикюренными сиреневыми когтями.