Текст книги "Скрытое Пространство Темного Лордона (СИ)"
Автор книги: Рин Скай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Рин Скай
Скрытое Пространство Темного Лордона
Пролог
Чем старше становишься, тем больше слухов о тебе возникает… я понял данную истину ни один десяток миллионов лет назад. А за все это время стал легендой, притчей во языцех, канонической историей, поросшей поверьями, приметами, смутными догадками. Люди тысячелетиями демонизировали меня, наделяли сверхъестественными качествами, и теперь вздрагивают при каждом упоминании моего имени. Что-то из этих слухов и есть правда. Например, я – не совсем человек. Моя мать была представительницей иной цивилизации, курирующей Гиперборею, и именно от нее я унаследовал внеземную магию, инопланетные технологии и жажду к познаниям и экспериментам. О, я был величайшим ученым своего времени, но обязанности правителя съедали меня без остатка. Мне приходилось разрываться между управлением и исследованиями.
Наверно, поэтому Гиперборею смогли атаковать Атланты. Страну взорвали, стерли с лица Земли. А тех, кто чудом выжил, сослали в образовавшееся от взрыва дополнительное пространство. Я был в числе изгнанных. Теперь нам не выйти оттуда. Роботы-дроны, «эйфесы», испепеляют всякое живое существо, пожелавшее покинуть пределы Скрытого Пространства. Атланты постарались на славу. Механические стражники исправно работают и по сей день.
Я очень хотел выйти на связь с цивилизацией моей матери. Я пытался. Создал сильнейшие артефакты, но и они не могли преодолеть ядерного полога, окутывавшего дополнительное пространство. Уверен, мои сородичи искали меня, смутные обрывки сведений иногда достигали затерянный мир. Так, я узнал, что Атлантида вскоре пошла ко дну. Уж не моя ли мать приложила к этому посильную помощь?
Выжившие атланты продолжили дело чести – охрану Скрытого Пространства и моего нахождения там. Ибо если я найду выход отсюда, всей Земле не поздоровится. От нее и целого атома не останется. Уж я обещаю! Даю слово Темного Лордона!
Изменения уже начались. Я чувствую их на энергетическом уровне. Вскоре сюда пожалует принцесса Жизнь. Мощные артефакты, до того как убить мою телесную оболочку, предсказали ее приход, после которого все поменяется. Она вернет мне кольца и диадему, а я буду вынужден ее убить. Уже нашел способ, подселить свой разум в новое тело. Простите за каламбур, но Жизни нельзя выжить. К сожалению, у нас с ней разные цели.
Глава 1
Наш экскурсионный автобус, набитый выпускниками одиннадцатого класса, спокойно подъезжал к местной туристической деревеньке. И чем я только думала, соглашаясь на эту бессмысленную поездку? Что дорогие однокласснички внезапно воспылают любовью к изгою общества, то есть ко мне? Ну не глупо ли, особенно после всех гадостей, сделанных ими за время моей учебы…
Нет, цель-то у этой поездки была вполне себе благородная – классная решила не мариновать нас в предпоследний день учебы в облупленных стенах надоевшей до чертиков школы, и вывезла, якобы в краеведческий музей, но на самом деле на расцветавшую природу и свободу. Все-таки нам повезло с ней. Настоящая классная. Во всех смыслах этого слова.
Одиннадцатый «Б» с воодушевлением и энтузиазмом воспринял это путешествие, и обеспечил стопроцентной посещаемостью тот солнечный теплый ясный день. Погода нас не подвела и была на высоте. Все распускалось и наполняло сердце радостным томлением и предчувствием чего-то нового, необычного. Всем было весело и хорошо. Но только не мне… Да, уж! Так плохо, я давно уже себя не чувствовала. И это было ужасно. Мало того, что меня тошнило и желудок грозился вылезти наружу на каждой кочке и выбоине разбитой горной дороги, так еще и в этом же автобусе ехал Макс…
Только из-за него я считай и поехала в этот трип, потому, что знала: он сдал ЕГЭ досрочно и на следующий день, сразу после последнего звонка, должен улететь в Англию. Язык, видите ли, к поступлению подучить. Аккурат в день моего Рождения. "Подарок", так сказать. Все утро я прособиралась – вымыла голову, высушила в спешке волосы феном, надела лучшие джинсы, новую футболку и модную джинсовую куртку – последний подарок моего отца… но не время сейчас говорить о грустном. Вот и не позавтракала. Впрочем, с того момента, как пропал папа, я и перестала завтракать. И ужинать тоже… И именно поэтому, мне сейчас было очень плохо – укачало на голодный желудок.
Однокласснички поглядывали на меня – кто сочувственно, кто с любопытством, а кто и с откровенным злорадством, как например, звезда нашего класса Оксана и ее прихвостни – верные фрейлины, окружавшие королеву и считавшие своим долгом досадить или потретировать меня любым способом. Все усугублялось тем, что Оксана, к тому же являлась девушкой Макса, а это многое меняло.
Кто же такой Макс? Безусловный король не только нашего класса и школы, но и к тому же, самый завидный жених всего городка – высокий, мускулистый, симпатичный… Нет, "симпатичный" – неправильное слово. Красивый, как Аполлон – вот единственно верный эпитет, одного этого было бы достаточно, для завтрашнего выпускника. Но не тут-то было. Макс, ко всему прочему, был сыном влиятельного бизнесмена и единственным наследником сети супермаркетов и ресторанов по всей области. Надо ли говорить, что о нем воздыхали не только все девушки нашей школы, но и остальных учебных заведений?
Я знала, что не стоит в него влюбляться – бесполезно. Огромная конкуренция, избалованность вниманием, вседозволенность сделали его жестоким, циничным, самовлюбленным павлином, снисходившим до общения только с Оксаной, ну и ее подхалимками, иногда. Но, сердцу, как говориться, не объяснишь, что такой как мне не подобает даже смотреть на него, не то, что мечтать.
Чтобы немного отвлечься от дурноты, я краем глаза наблюдала за ним. Он, и еще пара парней гоготали, смотря видео на смартфоне, и, по тому, как Екатерина Федоровна, старательно отворачивалась от них, можно было сделать вывод, что ролик был не очень приличного содержания.
– Масленка, ты залетела что ли? – вдруг раздался громкий голос Оксаны, перекрыв ненавязчивую музыку, лившуюся в салоне.
Стайка девочек, окружавших классную деву, прыснули от смеха. Парни тоже притихли, а потом загоготали с новой силой.
Я, покрепче зажав рот ладонью, со злостью уставилась в умопомрачительно красивые синие глаза местной красавицы, обрамленные идеальным частоколом наращенных ресниц. Ну почему к ангельской внешности этой куклы прилагался такой гнусный характер? Ведь, если обладаешь стройной фигурой, длинными, густыми, платиновыми от природы волосами, пухлыми губами, ровной белоснежной улыбкой и чистой фарфоровой кожей, и сам Макс Платов снисходит до общения с тобой, чего не радоваться жизни? Зачем шпынять обычную заурядную одноклассницу, к тому же с недавних пор круглую сироту … У тебя и так все есть. Не хватает самоутверждения, за счет унижения другого?
Кстати, мое прозвище, целиком и полностью придумано ей. Это надо было додуматься, настолько исковеркать мое красивое греческое имя «Оливия», до контейнера, где содержится масло! Слава Богу, завтра я увижу оскал этой красивой гиены в последний раз. На выпускной уж точно не пойду, а во время экзаменов, надеюсь, мне будет не до нее.
Тем не менее, насмешка Оксаны подвигла Екатерину Федоровну повнимательнее взглянуть на занедужившую меня.
– Остановите, пожалуйста, автобус, – встревоженно попросила она.
Надо сказать, что ее просьба прозвучала очень вовремя. Едва автобус раздвинул шипящие двери, я пулей вылетела в ближайшие придорожные кусты. Голова кружилась, а до болезненно обострившегося слуха, то и дело, долетал диалог Макса и Екатерины Федоровны:
– Правильно, Максим, ты же настоящий джентльмен, вот и пригляди за леди. Вдруг ей помощь нужна.
Видимо, Платов решил воспользоваться остановкой в своих целях и пошел в противоположные от меня кусты.
– Угу, – буркнул он, расстегивая ширинку, – всю жизнь мечтал смотреть на то, как выворачивает Масленку.
Дурацкое прозвище, вырвавшееся из его уст еще сильнее ранило меня. Ну да, на то, как рвет другого человека, смотреть то еще удовольствие, ну зачем же так грубо? Что я сделала всем им? И Максу в частности?
Тем временем, мне немного полегчало, присев прямо на землю, тяжело дышала и бездумно глядела на серое, хмурое небо. Заметно похолодало, и я поежилась в тонкой курточке, больше носившей декоративное предназначение, нежели чем согревающее.
– Сейчас немного посижу, отдышусь и пойду в автобус, – тихо проговорила я в воздух, наблюдая, как этот самый воздух паром клубится у моих губ – прям как осенью или зимой…
Вот тебе и лето «не за горами»… однако, как резко похолодало. Я взглянула на дорогу и обомлела еще больше: автобус исчез! Но это было еще полбеды, вместе с автобусом исчезла и дорога. Вместо нее, между гор вилась пыльная, поросшая бурьяном и заваленная камнями узкая тропка.
– Что за чертовщина? – выругалась я и испугалась одновременно.
Обернулась по сторонам: вокруг ни души, лишь тишина, нарушаемая колыхающимися от ветра ветками кустов и деревьев, да плеск волн реки, огибавшей неприступные горы.
Зашуршала галька, и, обернувшись, я увидела вышедшего на дорогу Макса, с кислым, точно съел килограмм лимонов, лицом.
– Они что, прикалываются? – не глядя на меня, пробормотал себе под нос Платов.
Как я обрадовалась появлению одноклассника! Вдвоем потеряться было не так страшно, как одной. Тем более, с Максом! Но серые, как туман по утрам на реке, его глаза равнодушно скользнули по мне, и умопомрачительный брюнет хмуро прошествовал мимо, бодро шагая по заросшей не заасфальтированной дороге.
– Да уж, – сникла я, – лучше б потерялась одна, не было бы так обидно, ведь он откровенно проигнорировал меня…
Вздохнув, я встала и медленно побрела в ту сторону, где уже вдалеке маячила фигура «классного» мачо. Голова кружилась от голода. Папа готовил мне такие вкусные завтраки: свежевыжатые соки, каши, украшенные шоколадной крошкой и ягодами, горячие бутерброды на бородинском хлебе, всевозможные молочные смузи и запеканки… Где же он сейчас? Мысли о нем окончательно добили меня и я заплакала.
Почему все так? Куда он исчез? Ведь кроме него у меня никого не было, ни мамы, она, вроде умерла при родах, ни бабушек… была только тетка. Двоюродная. Она и оформила опекунство после его исчезновения – ведь у меня был реальный шанс провести месяцы до совершеннолетия в интернате. Только этого не хватало.
Папа любил меня, хорошо воспитывал. Много работал, но всегда находил время и в зоопарк сводить, и в цирк. Рассказывал фантастические истории о наших горах. У меня было стойкое ощущение, что он сам их и выдумывает, но все равно слушать было очень интересно. Зарабатывал он хорошо, и я ни в чем не нуждалась. Особо мы не шиковали, но телефон последней модели, ноутбук, приличная одежда и обувь у меня были.
Когда однажды вечером папа не вернулся, я чуть с ума не сошла. Тут же позвонила тетке. Мы написали заявление в полицию, но воз и ныне там… Ни тела, ни личных вещей, ничего. Он до сих пор числится в пропавших без вести. Через пару дней после его исчезновения я обнаружила крупную сумму денег в тумбочке около кровати. Находка навела меня на мысль, что исчез он не просто так, а предварительно позаботившись о моем безбедном существовании во время учебы в университете… Деньги были весьма кстати, так как тетка свела наше общение к единственному звонку в неделю, посчитав меня достаточно взрослой для самостоятельной жизни. Впрочем, я таковой и была. Отсутствие мамы научило меня многим хитростям. Но готовить мне всегда было лень…
Спортивная фигура Макса совсем скрылась из виду. Я сгорбилась в густом холодном тумане, который скользкой змеей, окутывал мой силуэт, заползал под курточку и под тонкие летние джинсы. Устав, присела на камень, сжалась в комок и, уткнувшись головой в колени, попыталась согреться этим немудреным способом.
– Чего расселась? – раздался недовольный голос над моей головой. – Я тебя на своих плечах тащить должен?
Я испуганно подняла глаза и увидела кислое лицо Макса и, нависшее надо мной, точно серой глыбой, его тело. Обрадовавшись возвращению парня, я попыталась приподняться, но тут же, покачнувшись от слабости, упала бы назад, если б его руки вовремя не поймали меня.
– Масленка, ты чего? – проговорил он, удерживая мою талию. – Ну, ты и комар в обмороке! – под его ладонями явно выпирали острые кости слегка обтянутые тканью джинсовки.
– Сам ты масленка! – буркнула я, вырываясь из его рук, – Меня Оливией зовут, и хватит лапать меня уже!
Я вывернулась кое-как и, пошатываясь, пошла прочь. Макс изумился подобной реакции, ну, по его мнению, какая-то там Масленка должна была тут же растаять от прикосновений, точно мороженое в июньский зной, и поплыть к его ногам. Но, скинув с себя оцепенение, он все же догнал меня и остановил, развернув к себе.
– Лив, стой!
Подивившись тому, что прекрасный мачо, оказывается, знает вариант моего сокращенного имени, я обернулась и взглянула на него с интересом. Макс сосредоточено порылся в кармане модной ветровки и вытащил батончик «Сникерса».
– Вот, перекуси, давно ела в последний раз?
– Вчера. В школе, – пробормотала я, чувствуя громкий голодный бунт желудка.
Быстро надорвала хрусткую обертку и жадно впилась зубами в ореховую карамель. Под его надменным насмешливым взглядом я быстро дожевала батончик, и, смяв упаковку, засунула ее в карман куртки – не загрязнять же окружающую среду.
– Спасибо, – прошептала с благодарностью, вздрогнув от пронизывающего ветра.
Подышала паром на ледяные ладони, дивясь насколько еще похолодало вокруг.
– У тебя вот тут шоколад! – ухмыльнулся Макс и быстрым движением указательного пальца оттер его с уголка моих губ.
Меня точно дернуло электричеством – не думала, что это место может оказаться таким чувствительным.
– Мог бы и не касаться моего лица! – почему-то вспыхнула я.
Макс внимательно посмотрел на меня своими серыми с огромными зрачками глазами, и в них будто проснулся интерес. Долго этой пытки я не выдержала, и так была красная как заря в ветреное утро. А уши пылали, словно мороз основательно пощипал их за мочки.
Ветер усилился. Я, обхватив себя за плечи, медленно побрела вперед. Макс нагнал в два шага и, расстегнув ветровку, накинул мне ее на плечи.
– Сам замерзнешь! – возразила я, согреваясь в спасительном тепле куртки, а еще, погружаясь в умопомрачительный запах дорогого парфюма, которым пользовался Макс. Интересно, что это за марка? Все равно, они теперь станут моими любимыми.
– Ничего! – хмыкнул Платов, застегивая верхние пуговицы модного тонкого свитера. – Куда же все-таки делся автобус?
Мы шли некоторое время, пока туман не сгустился настолько, что ничего не было видать и на расстоянии вытянутой руки.
– Черт! Телефон в автобусе оставил! – хлопнул себя по карманам Макс. – А ты взяла свой?
Я достала аппарат и взглянула на экран.
– Вот это у тебя игрушечка! – восхитился Платов. – А сама скромность в классе, никогда не показываешь.
– Ну да, папа для меня не скупился … да и толку сейчас от этой игрушки? Все равно сети нет. Мы вне зоны.
В белом молоке, окружившем нас со всех сторон, послышался грозный рык и ни то волчий, ни то собачий лай. Мы остановились, прижавшись спинами друг к другу. Я ощущала, как громко колотится сердце Макса. Мне же самой это казалось всего лишь сном – диким кошмаром, от которого вот-вот проснешься и будешь лишь улыбаться от того, что попала в переплет с самым классным парнем во всей области. Но кошмар наяву лишь усиливался. Собачий лай приближался, рокотал со всех сторон. Макс инстинктивно прикрыл меня руками, пытаясь закрыть от опасности. Несмотря на весь ужас происходящего, я не могла не отметить, насколько по-рыцарски благородным оказался этот жест.
Внезапно из тумана вырвалась громадная собачья голова. Алые злые глаза сверкали холодной яростью. Из оскалившейся пасти капала тягучая слюна. Злобный рык вырывался из горла монстра. Со мной творилось что-то неладное. Вывернулась из рук Макса и протиснулась вперед него. Теперь мы с огромной собакой стояли голова к голове, лицом к морде. Мне не было страшно, совершенно. На безымянном пальце, где я носила папино тонкое неприметное серебряное кольцо с непонятной символикой, жгло кожу. Такая же первобытная ярость сжигала меня изнутри. Не спуская глаз с кровавых собачьих очей, медленно подняла руку с кольцом и, повертев его перед оскаленной мордой, произнесла глубоким, грудным, точно не своим голосом:
– Пошла вон!
Собака захлопнула пасть и удивленно уставилась на меня. Она явно поняла, что больше не является хозяйкой положения. В это мгновение я была способна задушить монстра голыми руками.
– Убиррррайся! – раскатисто повторила я.
Монстр в ужасе попятился от нас, поджав хвост и обиженно поскуливая.
– И вы все сгиньте отсюда! – почти басом раскатился мой голос, обращенный к остальным, сокрытым в тумане волкопсам.
Туман постепенно рассеивался, а вместе с ним и таяли удалявшиеся поскуливания убегавших в ужасе тварей.
Макс удивленно уставился на меня, забыв прикрыть рот.
– Ты… прогнала их. Как тебе это удалось?
– Не знаю… – я, так же была обескуражена всем произошедшим. – Я пр-росто поняла, что именно мне надо сказать этим…
– Но ты лаяла по-собачьи! – все еще не веря воскликнул Макс.
– Р-разве? – меня все еще трясло от стресса. – В-в-роде на р-русском говорила.
– Угу, – не веря буркнул Макс, – туман рассеялся. Пошли!
Дорога, река и, главное, горы совершенно поменяли привычные очертания. На месте возвышенностей теперь простирался овраг, поросший елями и бурьяном.
– Недаром о наших горах ходит нехорошая слава, – озабоченно проговорил Платов. – И куда нас занесло?
– Мой отец пропал в этих горах, – словно не слыша последнего вопроса горько проговорила я.
– Не слышал об этом. Как пропал?
– Ушел утром и не вернулся. Последний раз его видели недалеко от горы Всевышнего. Грибники заметили мужчину, идущего в пещеры под оврагом.
– И тела не нашли?
– Ни тела, ни вещей, ни его самого. Исчез… Наверное, заблудился вот так же как и мы, – горько всхлипнула я, или собаки съели…
– И как же ты живешь теперь? – быстро перевел разговор Макс.
– Одна живу. Тетка-опекунша звонит раз в неделю, хочет помогать. Но я уже взрослая, и тем более, росла без матери. Давно уже сама могу и готовить, и хозяйство вести.
Макс задумался. Неужели мою ситуацию анализирует? До этого никогда не интересовался – были дела и поважнее: клубы, тусовки, развлечения, подготовка к поступлению в университет Эдинбурга. Так какое ему теперь дело до никому не нужной Масленки, оставшейся совершенно одной после исчезновения отца?!
Пошел дождь. Я прикрыла голову капюшоном, Макс втянул шею в воротник свитера и нахохлился, точно воробей. В разломе скалы мы заприметили довольно крупное отверстие. Подошли поближе. Лаз зиял чернотой и уходил вглубь под гору.
– Рискнем? – предложил парень.
Я кивнула. А у нас был выбор? Если там не обитают медведи или чего похуже, то можно будет хотя бы переждать непогоду, обсохнуть и укрыться от ветра. Скользкая от дождя каменная порода так и норовила скинуть нас в нутро пещеры, ноги разъезжались, но Макс, несмотря ни на что, уверенно поддерживал меня, не давая скатиться вниз по шуршащей гальке. Каменный мешок вначале был узок, но по мере продвижения, расширялся. В конце его маячил призрачный голубоватый отсвет.
– Может, тут останемся? – спросил Макс, напряженно вглядываясь в окружавшую нас темноту.
– А если там выход с другой стороны скалы? – с надеждой проговорила я.
– Или в параллельный мир… – краешком губ ухмыльнулся парень.
Мы все еще крепко держались за руки, так и не отпустив друг друга после скользкого спуска. Марево гипнотизировало и влекло меня. Я бодро пошагала вперед, увлекая парня за собой.
– Масленка, мне вообще-то завтра с отцом вылетать в Англию. Если нас не найдут до этого времени, отец мне голову оторвет!
– Трус! – зло проговорила я и резко оттолкнула его руку. Глупое прозвище, вновь прозвучавшее в этот напряженный момент, оскорбило меня. – Сам ты масленка. Мы же договорились с тобой…
Я пошла от него прочь, в темноту, к голубоватому отблеску. Подумаешь, какой-то там Макс Платов. Кем бы он там ни был, этот надутый павлин, ничто не дает ему право оскорблять меня. Откуда-то затянуло грибным запахом, влажной землей и душистым, точно медовым, ароматом. Ветер, веявший из странного свечения, был еще более холодным, нежели снаружи пещеры.
Макс постоял немного в раздумье, громко вздохнул и нагнал меня.
– Ну, извини, вырвалось. Больше не буду.
Я продолжала идти молча. Мне конечно импонировало, что он решил принести свои извинения, но обида была все же сильна. Голубоватое марево приближалось с каждым шагом. Оно и впрямь казалось выходом. Сквозь него просматривались очертания скал, пожухлые деревья, да поросший бурьяном овраг.
– Лив, ты же знаешь. Мне сейчас совершенно не с руки попадать в переплеты.
– Ну и какого черта ты тогда вообще за мной потащился? – прошипела я.
– Да пошла ты! – тихо и вполне беззлобно проговорил Макс.
Нашу перепалку прервала внезапно вышедшая из марева молодая косуля с длинными смешными ушами. Небольшое серо-коричневое животное затрепетало ноздрями, вдыхая незнакомый воздух пещеры, и с любопытством уставилось в темноту, где ссорились мы. Тут же из марева вылетели два светящихся шара размером с обыкновенную лампочку, и, покружив над животным, один из них выпустил луч света, испепеливший животное без остатка. Застывшие, мы боялись дышать, затаившись в темноте. Оба шара подлетели к нам, освещая вокруг себя каменное нутро.
Наконец, мы смогли разглядеть то, что было сокрыто мраком. Около стен довольно внушительной пещеры, в нишах, более всего напоминавших полки в плацкартах и купе поездов, лежали мумифицированные тела. Их было много, насколько глаз хватало. Между «полок», в огромных ледяных глыбах, навеки застыли странные животные. Многие из них напоминали небольших по размеру динозавров, мохнатых мамонтов, необычных птиц, более похожих на драконов.
Покружив над нами, шары облетели пещеру, еще раз пугая ее содержимым, и вернулись обратно, в голубоватое марево.
Постояв еще мгновение, Макс обернулся ко мне и, схватив за руку, не говоря ни слова, побежал обратно к выходу. Я не поспевала за ним, спотыкалась, задыхаясь от быстрого бега, но он упорно тащил меня, точно на аркане. Поскальзываясь на камнях, разбрызгивая лужи, он тянул меня скорее к выходу. И лишь вырвавшись на свет, тяжело дыша, подставив лицо каплям дождя, и выпуская клубы пара сквозь разомкнутые губы, он опустился прямо на влажную землю. Потрясенная, я стояла рядом, нервно приглаживая выбившиеся из косы, торчащие в разные стороны пряди.
– Что это было? – мой голос сел от ужаса и быстрой беготни.
– Чтобы это ни было, я туда больше ни ногой, – прерывисто дыша проговорил он.
– Ты видел трупы?
– И трупаков, и мороженое из птеродактилей, и сожженную лазером косулю!
– Не лазером, – возразила я, нервно расплетая косу, – это были эйфесы!
– Что за хрень? – приподнял одну бровь Макс.
Я вздохнула, сморщила лицо и потерла виски – начиналась головная боль, решая, говорить ему или нет.
– Папа рассказывал мне. Люди, которые видели их, вскоре погибали. Они, как предвестники близкой кончины, – я накрутила из волос обыкновенный пучок и закрепила его резинкой.
– Весело… – хмыкнул Платов, словно бы с интересом наблюдая за моими действиями с прической. – Похоже, папа твой, был еще тем сказочником.
– Заткнись! – осадила его я. Да, он был классным мачо, красавчиком, и все такое, но это не давало ему права оскорблять папу. – Отец знал многое. Таинственное, по большей части. И рассказывал мне, вместо сказок перед сном. Про Туманных псов он тоже говорил.
– Про кого?
– Туманные псы, охраняющие гору Всевышнего. На них-то мы и наткнулись по пути в эту жутковатую пещеру.
– Угу, с кем еще нам доведется повстречаться этим «прекрасным» днем, ты сразу говори, не таи, – хотел было саркастически произнести Макс, но вышло у него, даже как-то боязливо.
– Ну, самых страшных, нам уже довелось, как ты говоришь, повидать. Остались так, по мелочи. Души умерших детей, но они, по большей части, безобидные, хохочут, как ненормальные, могут раздражать, но не больше. Русалки, куда более опасные создания, но они обитают в реке, а мы, достаточно далеко от нее. Кто еще? Ну, люди в странных одеждах, пилоты на непонятных летательных аппаратах. Воронка времени может пролететь.
– Уфффф… – со свистом выпустил воздух Макс, одновременно хлопая себя по лбу. – Пойдем-ка отсюда, время идет, а нас еще так и не нашли. Еще того и гляди, твои сказочные твари набегут.
Он поднялся и, сгорбившись, прихрамывая, пошел по козьей тропке.
– Еще про старцев забыла рассказать! – подбежала к нему я и пошла рядом.
Макс слегка кивнул головой.
– Чего там со старцами?
– Вроде они охраняют вход в подземный город или в пещеры. Стоп. Стоп. Стоп. – Я остановилась, как вкопанная. – Не наше ли марево, охраняют эти самые старцы?
Макс пожал плечами и пошел дальше.
– Они пьют живую воду и никогда не умирают, – я вновь последовала за ним, перепрыгивая лужи и увязая кроссовками в грязи.
Несмотря на все переживания и приключения, мне было радостно, что это событие сблизило нас друг с другом. Будем о чем вспоминать, когда он уедет так далеко и так надолго… Все-таки он – хороший парень, и не зря мне нравился все эти годы. Теперь я узнала его с другой стороны. Он и сникерса для меня не пожалел, и куртку свою отдал, и из пещеры вытянул. При мысли о том, что Макс скоро покинет страну, сердце мое тоскливо сжалось. Так не хотелось, чтобы нас нашли, но с другой стороны, ходить неизвестно где, подвергаться опасности встретить новых неизвестных сущностей, тоже было страшно. Поэтому, я просто шла рядом с ним, полностью доверившись и наслаждаясь его обществом.
