Текст книги "Следствие по всем правилам"

Автор книги: Римма Кошурникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

«Да и не курица вовсе! Так, ма-аленький цыпленочек! Стоит из-за этого шум поднимать?!».

Лиса – из сказки «Под Новый год».

Чернецов встретил Андрея у входа, крепко пожал руку и пригласил:

– Пойдем.

Он повел его по длинному, узкому коридору с низкими потолками, освещенному лампами дневного света, которые гудели, как шмели в погожий день.

Они остановились возле одной из многочисленных дверей, отличавшейся от других лишь номером.

– С тобой будет беседовать Владимир Львович Корнев. Расскажешь, что знаешь, – коротко предупредил Чернецов и толкнул дверь.

За простым однотумбовым столом сидел человек в темно-синем костюме. Белоснежную, в мелкий цветной горошек рубашку рассекал широкий, завязанный модным узлом галстук. Человек взглянул на вошедших, легко поднялся и, не выходя из-за стола, пригласил:

– Проходи, Андрей, – он не улыбался, но ярко-карие глаза подбадривали, и Андрей без тени смущения и робости прошагал к столу, поздоровался:

– Доброе утро, Владимир Львович.

Корнев мельком взглянул на Чернецова:

– Спасибо, Сергей, познакомил.

Он удобно устроился на твердом стуле, жестом усадил Андрея напротив и без всякого вступления предложил:

– Рассказывай о результатах расследования. Только по возможности точно.

Слушал Корнев не перебивая, прямо смотря в лицо собеседника. Но удивительно, от этого не создавалось впечатления, что тебя просвечивают насквозь. Наоборот, взгляд организовывал, заставлял вспоминать подробности, мелкие детали.

– Любопытно, – сказал Владимир Львович, когда Андрей замолчал. Голос у него был чуть глуховатый, густой, бархатистый.

Корнев встал, приоткрыл форточку, закурил.

– Вот я сейчас думаю, не зачислить ли мне вас к себе в штат? А?.. – и он впервые засмеялся, почти беззвучно, мелко подрагивая головой и плечами.

– Игорь Тулупчиков у нас хочет стать детективом, – серьезно сказал Андрей.

– А ты?

– Не решил еще, кем буду, но в милицию не пойду.

– Почему? – заинтересованно спросил Корнев.

– Мне кажется, здесь должны работать очень сильные люди. В смысле – мужественные. И… твердые. Ну, чтобы нельзя было их разжалобить. Правильно?..

Владимир Львович затушил сигарету, прикрыл форточку и вернулся к столу.

– Любопытно… А ты, значит, не твердый?!

– Нет, – Андрей коротко вздохнул. – Слез вообще не переношу. Игорь все время критикует за это.

– И драться не любишь?

– Тулупчиков вообще-то учил, – Андрей болезненно сморщился.

– Ясно. А как же ты взялся за поиски ели?.. Если найдется человек, который ее срубил, ведь его придется наказывать?

Андрей молчал.

– Ты любишь сказки? – вопрос прозвучал неожиданно.

– В детстве читал, а что?

– У моего сынишки есть пластинка, музыкальная сказка, называется «Под Новый год». В лесу Дед Мороз и Снегурочка для зверей устроили елку. Пригласили только хороших и добрых. Лиса в их число не попала и очень обиделась. А Волк, товарищ по разбою, ей тогда и напомнил: куриц, оказывается, она с фермы таскала! Лиса возмутилась: «Да и не курица вовсе! Так, маленький цыпленочек! Стоит из-за этого шум поднимать?»

Андрей не понимал, куда клонит Владимир Львович. А Корнев продолжал:

– Голубая ель, хоть и ценное дерево, а стоит всего семьдесят рублей пятьдесят копеек, – он махнул пальцем, будто толкнул костяшки на счетах. – Дальше. Если порубка произведена человеком впервые, то за этот поступок его можно оштрафовать до пятидесяти рублей. А привлечь к уголовной ответственности нельзя, – Корнев «толкнул» воображаемые костяшки в обратную сторону. – Вот я и думаю: стоит ли вообще шум поднимать?..

Андрею показалось: стул под ним закачался. Вот, оказывается, в чем дело! Ель для них – ерунда, мелочь! Возиться не хотят, время тратить!.. Зачем только весь этот театр устраивать: разговор по душам, сказочки?.. Отказались бы сразу, честно – и все!..

В кабинет вошел какой-то широкоплечий, черноволосый и черноглазый парень. Он показался Андрею знакомым, но вспоминать было почему-то лень.

Пришедший поздоровался за руку с Корневым и Чернецовым, и они втроем, стоя посреди кабинета, заговорили.

Слова проплывали мимо, рассыпаясь на бесчисленный рой звуков, теряя смысл.

Черноволосый подошел к Андрею:

– Эй, уснул, что ли?.. Привет!

И Андрей вдруг понял, что перед ним – Николай, двоюродный брат Игоря…

– Напугал я его, – беззвучно засмеялся Корнев. – А знаешь, чем кончилась сказка?.. Не пустили звери Лису на елку!.. Да еще с позором выгнали – не воруй! И слезы не помогли… Все, – Владимир Львович крепко сжал плечо Андрея. – Будем искать голубенькую.

И оттого, что он назвал ель, как Игорь, Андрей cразу поверил ему и успокоился.

– Сергей, – повернулся Корнев к Чернецову, – даю тебе на это дело три дня. Помощников у тебя – предостаточно, – Владимир Львович блеснул карим глазом в сторону Андрея… – И Николая подключи.

– Понял, товарищ майор!

– Посмотри прошлогодний материал: перед Новым годом в ботаническом саду, в питомнике, срубили несколько пихт. Не та ли компания работала?..

– Объявление будем делать, Владимир Львович? – спросил Николай.

– Надо подумать. Наша цель: привлечь к этому факту внимание общественности, самое пристальное! Но учтите, нарушитель насторожится, попытается избавиться от главной улики – ели… В общем, решайте! – Корнев посмотрел на часы. – Желаю успеха! И держите меня в курсе.

31

«Ответственность изменяет человека до неузнаваемости. Причем – в лучшую сторону»

Наблюдение А.Лаптева.

Из дневника Андрея Лаптева.

«Из кабинета Корнева мы направились к Чернецову. Сергей Александрович спросил, могу ли я задержаться. Я согласился, хотя мне давно было пора бежать к Марине. Еще я сказал, что надо позвать Игоря, так как он знает об этом деле больше всех, а идей у него – миллион.

– Я позвонил Анне Ульяновне, – скороговоркой сообщил Николай. – Как только он объявится, тетя Аня пошлет Игоря сюда.

В это время мы проходили приемную, слышу, кто-то меня окликает. Обернулся – Петренко! А рядом – парень и девушка, держат его за руки. Первая мысль: засыпался пацан! Я кинулся к Толе и говорю Чернецову:

– Это – наш, „зеленый“!

Наверное, лицо меня выдало, как всегда, – все засмеялись, а Петренко успокаивает:

– Я здесь по-хорошему, не бойся! Это – Паша, он мне все время помогал, а это – Лена из гастронома. Она преступника видела.

Я удивился: какой Петренко стал бойкий!

Чернецов улыбнулся:

– В нашем полку прибыло!.. Прошу всех пройти в восемнадцатую комнату, там и поговорим.

…Кабинет у Сергея Александровича тоже маленький, а мебель – стол, сейф, три стула. Мы с Толей примостились на один.

Лена попросила:

– Меня побыстрее отпустите, пожалуйста: я же с рабочего места ушла.

Чернецов кивнул:

– Рассказывайте.

– С чего начать? – Лена оглянулась на Толю, а сама, видно, волнуется: платочек теребит и все время покашливает, будто в горле першит.

– Как дядька зашел в магазин – и дальше, – подсказывает Петренко. Все-таки ответственность перерождает человека до неузнаваемости!

– Значит, было около десяти, – начала Лена, – мы уже закрывались. Галка кассу снимала, а дядька – ко мне (я в штучном отделе работаю). Кинул десятку и приказывает пропитым таким голосом: „Три „Шипки““. Я говорю: „Гражданин, поздно, мы уже не торгуем“.

Он зыркнул на меня – даже мороз по коже пробежал. Приготовилась: сейчас начнет скандалить. Я таких за километр узнаю! А мужик усмехнулся и просит: „Девочка, пожалей рабочего человека. Со смены иду, а курить нечего…“ Я, честно сказать, заколебалась, да еще Галка подлила: „Отпусти ты его, Ленка! Продай – ведь Новый год!“ Я и отпустила, – Лена замолчала, а Толик во вкус вошел – задает следующий вопрос:

– Как он выглядел, опишите.

– В куртке. Знаете, сверху – ткань толстая, а внутри – мех, но – старая, обтрепанная. В валенках. Шапка… с кожаным верхом. А лицо… черное, какое-то неприятное. Брови… такие лохматые, хмурые.

– А куда он положил покупки? – наконец „пробился“ Чернецов.

Лена удивленно на него посмотрела: мол, какое это имеет значение, но ответила:

– По карманам растолкал.

– А в руках у него что-нибудь было?.. Чемодан, сумка, авоська?

– Сумка черная на молнии, с двумя ручками. Но там что-то лежало.

Поразительно: видела человека пять минут, а столько запомнила!

– Сумка была застегнута? – спросил Чернецов.

Лена уверенно кивнула.

– С одной стороны не до конца: что-то торчало, но я не поняла, – Лена покраснела, будто виновата, что не заметила.

Чернецов поблагодарил, пожал ей руку и разрешил уйти.

Лена постояла в дверях, видимо, не ожидала, что так быстро ее отпустят, и сказала:

– Если надо будет, я еще…

Парень, которого Толя назвал Павлом, поднялся.

– Я тоже, пожалуй, пойду. Про Ивана Афанасьевича Анатолий расскажет: он слышал. А я сам никого не видел. Так, помогал человеку, – парень подмигнул Петренко. – Работаю во втором троллейбусном. Спиридоненко Павел.

Они ушли. Чернецов поискал что-то в тетради, которая перед ним лежала, и обратился к Николаю:

– Ну, Коля, давай разделимся. Ты работаешь по ели.

– Не возражаю.

– Будем исходить из того, что некто срубил ель, продал ее, или подарил знакомым, или отдал напарнику. Давай предложения.

Николай погонял на голове ежик и „выстрелил“ скороговоркой:

– Надо посмотреть следы в роще. Сфотографировать. Если еще возможно – сделать слепки. Окурок, пачку, которые ребята нашли, передать в лабораторию для экспертизы.

– Хорошо бы найти полиэтилен, в который была закутана ель, – сказал задумчиво Чернецов. – Там могут сохраниться отпечатки пальцев.

– Согласен. И орудие преступления надо искать.

– Топор! – вылез я с подсказкой. – Мы уже установили.

– Установит, друг мой Лаптев, экспертиза. А пока, – Сергей Александрович помолчал, – пока будем искать топор, как возможное орудие преступления. Коля, а пень сфотографировать и сделать контрольный спил.

Николай кивнул:

– Понял. Чтобы потом идентифицировать орудие преступления.

Я это слово не понял, спросить постеснялся, а Петренко сразу среагировал:

– А что такое „иден…“?

Николай нам коротко объяснил.

Оказывается, идентифицировать – значит отождествлять. Например, если срубить два дерева двумя разными топорами, то и след от каждого на дереве останется разный. Зависит это от того, как заточен топор, есть ли на лезвии царапины, зазубрины. И специалисты-эксперты могут даже определить, каким топором какое дерево срублено. Без ошибки! Для этого и спил будут делать с пенька голубенькой.

Мы с Толей слушали, что называется, во все уши. Я опять пожалел, что Игоря здесь нет.

Чернецов встал:

– По коням, братцы! А с тобой, Лаптев, мы уже условились: делай то, что скажет Николай. Ясно?

Ясно-то ясно. Я, допустим, осознал, что преступника выследить под силу только профессионалу, – не зря тут сидел! – а уж „взять“ – тем более. Но как втолковать это нашему Петьке или Игорю Тулупчикову?..»

32

. . «Шоколад сильно разгоняет кровь на морозе, но его у нас было очень мало».

П.Лаптев.

Из дневника следственной группы:

«Игорь велел нам с Ягодкиным за всеми следить. Сначала следили вместе, потом он замерз, и я отправил Мурзика домой погреться, а сам продолжал.

Один раз видел Баркина. Приехал на синей „Волге“, зашел в дом и снова укатил. Куда – неизвестно.

Королева бегала в соседний подъезд. Спросила меня: „Что тут делаешь?“ Я ответил: „Гуляю“. Она сказала: „По-моему, ты уже загулялся: нос посинел“. Я ответил: „А если охота?“ Она сказала: „За кем?“ Сначала я не понял, а потом хлопнуло: ловушка! Хотела, чтобы я проболтался. Разбежалась! Тут я сделал ей „кису“ (утягиваешь в щелочку глаза, надуваешь щеки и приплюскиваешь нос – элементарно!). Королева поняла, что номер не удался, дернулась и уплыла. И крикнула: „Дурак!“

Потом на дежурство заступил Мурзик.

П. Лаптев.»

«Касьяновна ходила за хлебом. Вышла Нина Шептунова, и я катал ее на санках. Для маскировки и чтобы не замерзнуть подольше.

Аркашка Рутов (Циркуль) и Маринка разговаривали в своем подъезде. Стояли на площадке у окошка, и я видел. Больше ничего интересного не было. Вышел Петя и велел идти домой.

М. Ягодкин.»

Особое мнение П. Лаптева:«Сообщение Ягодкина считаю очень важным. Как учил Игорь, построил логическую цепь: Королева знает про операцию, у Рутовых – ключ от чердака. Встреча подозрительная. Причем, на площадке!.. Если мне надо что-то сказать Ягодкину, я ему звоню или иду к нему. У них тоже есть телефоны, между прочим. Зачем торчать в подъезде – не понимаю!»

Особое мнение М. Ягодкина:«Я – тоже.»

Особое мнение Л. Карасевой:«А я понимаю… Когда мы с Сашей вернулись из редакции, Петя рассказал нам новости, а мы – про Баркина. Петя считает, что мы хорошо справились с поручением. Он побежал звонить Игорю, а меня оставил дежурить. А Сашу послал за собакой, потому что „дело пахло керосином“.

А про чердак я придумала так (хоть Петя мне не поручал): взяла веник и поднялась на самый верх северной башни. По дороге никто не попался, а если бы попался, то я бы сделала вид, что подметаю. Чердак был закрыт на замок – я подергала. Когда спускалась обратно, в 24-й квартире залаяла собака и за дверью кто-то, мне показалось, стоял. Но я не уверена, потому что было тихо.

Л. Карасева.»

«Я дежурил вне расписания. Потому что пришла мать Ягодкина и усадила его обедать, а я не сел. Если мы все будем тут питаться, то Мишкиной матери будет некогда на работу ходить.

У Карасевой посинел нос. Не хватало еще ей обморозиться, поэтому я отдал ей шоколад из своего новогоднего подарка. Тулупчиков говорил, что шоколад сильно разгоняет кровь, и все летчики, когда выползают из леса после аварии, обязательно едят шоколад. Она отказывалась, но я приказал.

Вышел Циркуль (Аркашка Рутов), постоял у подъезда и два раза прошел мимо нас. Сказал: „Что тут отираетесь?“ Я ответил: „Тебе какое дело?“ Он сказал: „Вот дам – узнаешь!“ Я связываться с ним не стал при Карасевой, повернулся к нему спиной. Он пообещал „еще поговорить“ и убрался обратно.

Все-таки поведение п о д о з р и т е л ь н о е!

П.Лаптев.»

33

«Любая собака – верный друг человека».

С.Бельчиков.

Максим открыл дверь и страшно обрадовался:

– Сашка! Вот здорово! Заходи!

Бельчиков медлил.

– Я не один.

И тут Максим увидел лохматую черно-белую собаку с длинными ушами. Она чинно сидела у Сашиных ног и спокойно смотрела на Максима рыжими глазами.

– Твой?

– Дар. Знакомьтесь.

Максим с некоторой опаской пожал протянутую лапу.

– Пойдешь к Ягодкиным?.. Петька велел всем приходить. Похоже – последний бой сегодня, – переходя на шепот, многозначительно добавил Бельчиков. – Вот Дара веду.

– Не могу, – сразу помрачнел Максим.

– У тебя температура? – предположил Саша.

– Мать арестовала. До обеда вообще закрытый сидел. Толька Петренко один на задание ушел.

Бельчиков сочувственно помолчал.

– Жалко. А я на тебя, Чира, рассчитывал. Думал, вместе Дара потренируем. Перед ответственным заданием.

– А как?

– Ты же все равно не можешь!

– А у нас нельзя? – надежда снова оказаться полезным общему делу засветилась в глазах Скворцова.

Бельчиков с минуту раздумывал.

– Родители дома?

– Нету! – с восторгом выкрикнул Максим, понимая, что Сашка сдается.

Дар, словно угадав, что переговоры заканчиваются, поднялся и неторопливо переступил порог.

Максим ахнул:

– Умняга! Надо же, понял!

– Спрашиваешь! – гордо сказал Бельчиков и, чтобы продемонстрировать власть, скомандовал – Дар, сидеть!

Пес укоризненно, исподлобья блеснул на него глазами, но решил, видимо, не подводить хозяина и послушно уселся на плетеный коврик-кружок у порога.

– Породистый? – Максим опустился на корточки, чтобы получше разглядеть.

Дар, удивленный невоспитанностью незнакомого веснушчатого человека, деликатно отвернул морду в сторону.

– Спаниель! Лучший утятник! – торжественно произнес Бельчиков.

– А говорил, розыскная собака!

– А это какая, по-твоему?.. Разыскивает дичь на охоте. По следам ходит, знаешь как!.. Поноску может носить. Вот, смотри! – Саша сдернул шапку и резко отбросил. Шапка улетела в комнату. – Дар, неси!

Пес резво вскочил и устремился за шапкой. У порога он на секунду притормозил, но, не услышав запрета, в два прыжка оказался возле шапки, рывком поднял ее и принес хозяину.

– Молодец, умница! – Саша с некоторым усилием отобрал шапку и ласково потрепал собачьи уши.

Дар нетерпеливо переступил лапами: какое будет новое задание?

– Нюхай! – Бельчиков сунул псу под нос свою рукавицу и затем отдал ее Максиму. – Иди, спрячь где-нибудь.

Максим зашел ненадолго в комнату и вернулся.

– Дар, ищи!

Пес не спеша подошел к Максиму, раза два, как бы извиняясь, двинул его по ногам хвостом и подал голос.

– Ищи, Дар! – настойчиво потребовал Бельчиков.

Дар выразительно посмотрел на Сашу: «Не учи меня жить!», еще раз гавкнул и в подтверждение того, что отдает отчет в своих действиях, корябнул лапой Максимову ногу.

Скворцов восторженно засмеялся и вытащил из кармана рукавицу.

– Во, дает!

Бельчиков откровенно таял.

– Ну, вот, понимаешь, а кидаться на человека никак не могу заставить. Он думает, что я с ним играю: падает на спину и – лапы кверху. Может, на тебе попробуем?.. Ты же незнакомый.

– А зачем… кидаться? – Максим был в некотором замешательстве.

– Как же! Вдруг придется задерживать преступника?

Максим засомневался: пес невелик ростом, да и морда – само добродушие…

– Думаешь, силы мало, да? – Бельчиков оскорбился. – Замахнись на него. Только резче! И лицо нахмурь!

Максим послушно выкатил глаза, оскалился и зарычал, потом выбросил руку, будто для удара. Дар взвизгнул и поймал на лету руку.

– Получается! – Бельчиков довольно засмеялся.

Максим молча дергал рукав и веселья почему-то не разделял. Наконец, ему удалось освободиться. Пес, раззадорившись, следил за каждым движением Максима, весело помаргивая рыжими глазами.

– Чира, еще!.. Я тебя прошу!.. – возбужденно просил Бельчиков. – Надо закрепить рефлекс!

– Гав! – присоединился Дар к просьбе.

Скворцов побледнел и снова, но уже без рычания, двинул рукой. Пес молниеносно ухватил ее и удовлетворенно заворчал.

– Молодец, умница моя! – шептал Саша, ища в кармане сахар: за такие блестящие успехи собаку следует поощрить!

Уловив одобрение в голосе хозяина, Дар начал трепать добычу, как он поступал обычно с тапками, шапками и прочими предметами.

– Фу, Дар! Нельзя! – без особой твердости приказал Бельчиков.

– Отдай! – взмолился Скворцов и отчаянно дернул рукав.

Раздался треск, голова Дара мотнулась, и оба – ученик и учитель – разлетелись в разные стороны. Дар выронил жалкую тряпицу, странным образом оказавшуюся у него в зубах, и с удивлением уставился на нее.

– Ты что?!. С ума сошел?!. – накинулся Бельчиков на пса. – Получишь у меня сейчас!..

Дар от стыда завесил ушами глаза, уткнулся носом в угол и два раза тявкнул с повизгиванием: виноват, простите…

– Не трогай его! – Максим нашел в себе мужество заступиться за пса. – Еще рефлекс пропадет.

Бельчиков просиял:

– Спасибо! Ты настоящий друг!.. Ну… мы пойдем?

Максим кивнул.

– Попадет за рубашку? – Саша виновато топтался у двери.

– Буду зашивать, – уныло вздохнул Максим. – Теперь уж все равно…

34

«Рутов (не Аркашка, а отец) приехал на такси и вытащил неизвестно что из багажника. Все было завернуто, но я думаю – пила, чтобы пилить елку».

М.Ягодкин. (Из дневника следственной группы).

Саша Бельчиков коротко рассказал, что произошло. Все дружно жалели Чиру: сначала пришлось накуриться до чертиков в глазах, потом собака рубашку разодрала, а главное – теперь его мать, уж точно, побежит жаловаться в милицию…

– Может, я сбегаю к Максиму, зашью рубашку? – предложила Лиля.

– Ты не хочешь посмотреть, как работает Дар? – ревниво напомнил Бельчиков.

– Очень хочу! Вон какая умненькая собачка! – Лиля нежно погладила волнистые собачьи уши.

Лаптев-младший сурово свел брови.

– Желание тут ни при чем: Карасева может понадобиться здесь… А как работает этот пес? У него нюх-то есть?

Бельчиков вспылил:

– Это – чистопородный спаниель! Подружейная собака!..

– Чего? – не понял Петька.

– Дар, пошли отсюда, – Саша дернул поводок. – Если не веришь, Лаптев, нечего было звать.

– Мальчики, не ссорьтесь, – Лиля примирительно взяла их за руки.

…На следственный эксперимент, вопреки предупреждению Игоря, Петька решился по двум причинам. До сих пор неизвестно, живет преступник в Тереме или случайно оказался поблизости? Если живет – Дар покажет где, если, конечно, Сашка не обманул насчет нюха. И еще. В последнее время – Петька чувствовал – пошатнулся его командирский авторитет в глазах некоторых сотрудников. Так что рискнуть стоило.

Следы в скверике перед Теремом, которые предположительно принадлежали преступнику, были едва различимы: накануне вечером шел снег. И хоть это были скорее редкие праздничные снежинки, примечательные узоры сохранились лишь на одном-двух отпечатках возле заборчика с подветренной стороны.

– Дар, след! – негромко скомандовал Бельчиков!

Пес опустил нос и тут же недоуменно посмотрел на хозяина.

– След, след! – Саша пригнул лохматую голову к самому отпечатку. Но Дар, дождавшись, когда его отпустили, попятился, спрятался за Лилю и чихнул.

Петька презрительно засмеялся:

– Насморк у собачки. Может, закапаем нафтизин?

Бельчиков метнул на него свирепый взгляд:

– След старый и снегом припорошенный. Ни одна собака теперь не возьмет.

– Конечно, – кивнул Петька, – все можно на снег свалить.

Лиля Карасева наклонилась к Дару, что-то пошептала на ухо, погладила по голове и взяла поводок. Пес послушно пошел за ней от одного следа к другому, прилежно внюхивался, подметая ушами снег. Около оградки он оживился, закружился, тыкаясь носом туда-сюда, вдруг дернул поводок и потянул Лилю к Терему. Ребята переглянулись и бросились следом.

Возле подъезда северной башни Дар коротко тявкнул, Лаптев-младший придержал тугую дверь, пропуская всю компанию внутрь.

Винтовую лестницу взяли штурмом, в два приема от этажа до этажа. Возле двери с глазком пес остановился, шумно переводя дыхание.

– Рутовы, – прошептал Петька. – Точно!..

Дар оперся передними лапами о дверь и заскулил. В квартире пронзительно забрехала собачонка.

– Решка, – сказал Петька. – Сейчас Циркуль выскочит. Уходим!

Ребята устремились вниз. Дар упирался, оглядывался на дверь и возмущенно лаял.

На улицу вывалились с шумом и чуть не сбили с ног Тулупчикова, а с ним – коренастого, широкоплечего парня, в котором Петька сразу узнал Николая.

35