Текст книги "Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ)"

Автор книги: Ричард Рубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

(а я думал, вы уже поладили. когда там обжимались на берегу)

Это только разминка была, не считается.

Кибершашлычник получил свою кибероплату, мы взяли одноразовые тарелки и отправились обратно. Хавать у всех на виду как-то не хотелось.

– Юри, ты точно в порядке? – спросил я, когда мы устроились на прежнем месте.

– М?

Она дожевала кусочек мяса и вопросительно глянула на меня.

– Ну… – постарался пояснить я, – у тебя все путем, в смысле?

Да уж, превосходный выбор слов, Игорян, красноречие свое приоткрываешь, как эксгибиционист – плащ. У Юри с общением хреново, доходчивее говорить надо, пусть и о деликатных вещах.

– Д-да, а у тебя? – мастерски она переключила фокус, конечно, – в-весь какой-то растрепанный, п-помятый, листья вон в волосах откуда-то, т-ты сейчас п-похож на д-духа леса.

– Духа леса? – переспросил я.

Юри мягко улыбнулась.

– Именно, о-они живут в деревьях и оберегают вверенную им местность от посягательств человека.

Оберегают? Хм, может, местные лешие наловчились принимать человеческий облик и в нем стращать тех, кто без уважения по лесу шарится или просто рандомных прохожих. Типа меня. Стоп, это уже попахивает магическим мышлением. Нездоровая штука, ее бы по-хорошему изжить надо еще в детстве, когда угораешь по байкам про красную руку, черную простыню и зеленые пальцы. Хорошую все ж книжку Эдуард Успенский написал…годную.

(ну знаешь, когда творится такая дичь, границы возможного раздвигаются быстрее, чем ноги фанатки перед Томом Холландом)

– А ты в это веришь? – спросил я, – ну, в паранормальщину всякую, фэнтезятину.

Юри покачала головой.

– Нет, конечно, – она поскребла вилкой донышко одноразовой тарелки, – но хотела бы верить. Если п-принять за основу то, что кроме нашего мира, ничего не существует, жизнь сразу начинает казаться… скучной. Когда ты сама по себе и и-изо дня в день п-путешествуешь разве что п-по маршруту «дом-школа-дом», из тебя будто п-по капельке вытягивают жизнь, Г-гару. Мне рутина не д-доставляет н-неудобств, я привыкла, но… когда самым захватывающим впечатлением из реальной жизни оказывается п-поход в к-караоке с д-девочками, начинаешь желать чего-то б-большего.

Я думал, что все потрясения за сегодня пережил. Но, как оказалось, ошибся. Юри в караоке? Даже представить такое страшно. Как только вселенная не схлопнулась, когда тихоня переступила порог этого заведения?

– Караоке? – спросил я с осторожностью.

– Д-да, – кивнула Юри, – п-поиимаю твое удивление…

Проклятье, все-таки не очень я хорош, когда надо эмоции спрятать. Не бывать мне чемпионом в покере никогда, хех.

– … я бы тоже не пошла туда, но Саёри т-так упрашивала, что проще было согласиться. П-при всей своей ребячливости она о-очень упорная – если что втемяшит в голову, то н-непременно добьется своего.

Я сделал мысленную пометку – досье на Сайку пополнилось новой записью. Довольно неожиданной. Не слишком моя соседка тянула на целеустремленную волевую личность, однако Юри знает ее лучше меня, пусть даже по лору все наоборот… Это надо в уме держать. Кто знает, если Саёри мучают суицидальные идеи, она вполне может и план составить, чтоб никто не помешал роскомнадзорнуться. Многоходовочку, мать ее.

– П-поначалу я не пришла от б-бара в восторг – слишком громко, слишком ярко, да еще и пришли мы в субботу, так что желающих о…о…отдохнуть было полным-полно. Но я привыкла, хоть и спела всего д…д…две п-песни.

– И какие же песни ты выбрала?

По правде сказать, меня не больно-то это интересовало, но для выхода на новый виток разговора превосходный вариант. К тому же позволит чуть лучше ее узнать.

(как будто тебе за сегодня еще не хватило сюрпризов)

Юри задумалась.

– Выбрала из к-каталога. Одна б-была медленная, о-очень лиричная. «Братья п-по оружию» называется. А вторая, «Мария», чуть побыстрее.

– Никогда не слышал, – признался я, – может, споешь? Только для меня.

И тут снова, как кот из известного мема, я наврал, сказал неправду. Ну, не совсем правду. Конкретно ЭТИ песни я не слышал, может, она имеет в виду что-то кардинально новое, но вот в нашем мире обе вещицы с такими названиями у меня в плейлисте болтаются. «Дайр стрэйтс» и «Блонди». Да, уважаю батя-рок, можете в меня булыжниками кидать, хрен я откажусь от своих убеждений, е-мое.

Юри смутилась.

– Д-даже не знаю, Г-гару, я никогда не пела для кого-то еще…

Я удивился.

– Че-т не стыкуются твои слова тогда, Юри. Или у тебя в караоке приватная кабинка была?

– Если честно, то да, Моника сняла нам отдельную к-комнатку, н-но дело не в этом. П-понимаешь, там… там было все п-по-другому… решиться было п-проще. Ч-черт возьми, – она всплеснула руками, – Н-нацуки выпила д-два стакана д-дайкири и спела «Я ж-жду г-героя»! П-после такого вы…вы…выступления уже ничего не стесняешься. А сейчас в…все… все иначе.

Громкость голоса у нее снова ухнула вниз, и мне пришлось взять беднягу за руку, чтоб чуток приободрить. Раньше мне казалось, что общение с Юри это как беготня по минному полю, но сейчас впечатление начало меняться. Больше похоже на всякие эскорт-миссии, которые любили в нулевых пихать в экшны. Где надо следить, чтоб твой подопечный добрался целым до конца уровня и не отдал сатане душу по дороге. Никогда по этим миссиям не угорал. Но с другой стороны, и сопровождать там обычно приходилось не милых пышногрудых тянок.

– Ладно, заставлять не буду, – пообещал я, – если хочешь знать, из меня вокалист вообще хреновый, этим гнусавым голосом разве что станции метро объявлять.

– Вовсе нет, – спешно возразила Юри, – у тебя п-приятный голос… н-неповторимый в своем роде.

Я почувствовал, как губы расходятся в улыбке. Вот вроде книжный червь, абсолютно не социальная личность, а как здорово умеет запихнуть подколку в комплимент. Это ж природный дар.

Обеденный перерыв закончился, и сразу же после этого Юри предложила вернуться к «Портрету Маркова». Я в восторге от этой идеи не остался, но возражать не стал. Ни к чему ей знать, что этот местный школьник сегодня уже в крипипасте побывал. Но переключиться на текст полностью не выходило – взгляд по строчкам вожу, а в голове только

(ты гадкий, нехороший мальчишка! только все портишь)

Лишь когда успокоился, смог полноценно все обдумать. Не зря я все-таки книжки читал, не просто так. Соображалку они прокачивают здорово, даже художка. Тем более мне повезло остановиться у грани, за которой начинается синдром поиска глубинного смысла.

Если предположить, что в образе

(тени отца Гамлета)

мелкой хозяйки Трюфеля ко мне явился кто-то другой, например, новый хозяин консоли, и начал возбухать, что я ему всю малину порчу, то это… прекрасно. Как говорится, верной дорогой идете, товарищи. Вряд ли он желает мне добра, и если после моих действий у этого черта начинает полыхать пониже спины, то вариант один. Продолжать в том же духе.

Вон как он настойчиво пытался меня дезориентировать, сбить с толку… даже преуспел почти, псина сутулая. Но только Юри оказалась в порядке, так что не зашла его ставка. Я теперь его сам при встрече собью. И не только с толку.

(а ты уверен, что в порядке? чей тогда там был кровавый след?)

Да почем мне знать, чей? Может, на том месте недавно бродяги подрались за бутылку рисовой водки, какая разница? Единственное, что имеет значение – то, что Юри живая, здоровая… и сейчас смотрит на меня.

– Т-ты д-дочитал?

– Что?

Мы снова сближаемся. Начинает казаться, что кто-то шутки ради отмотал этот день на магнитофонной пленке и запустил ее снова. Я не против, но только с условием, что на этот раз обойдемся без крипоты.

– С-с-страницу д-дочитал, г-говорю, – пояснила Юри, – если м-мой т-темп для тебя слишком в-высок, не стесняйся, Г-гару…

Рано обрадовался. Так ушел в свои мысли, аж позабыл, что мы уже минут пять торчим на последней странице главы. Даже запаса деликатности Юри не хватило, чтоб мой ступор переждать.

(раскатал губу. после сегодняшнего она будет в твою сторону разве что томные взгляды кидать, брат)

– Конечно, да, извини, – сказал я, – просто задумался.

– О чем же?

Да о том, что ты, моя хорошая, мечтаешь тут о каких-то других мирах и ни малейшего понятия не имеешь о том, что они и вправду существуют. И перед тобой сидит живое тому доказательство. Только вот мир этот совсем не волшебный и по нраву бы тебе не пришелся. Вместо магов с длинными бородами там сотрудники НИИ, вместо королей – депутаты, у которых разве что ряха пополам от жира не трескается, а вместо Робин Гуда – васян, готовый тебе башку проломить за кошелек или за просто так. Сиди лучше здесь – разочарований будет меньше.

Эту пространную телегу пришлось засунуть в дальний уголок мозга, чтоб ненароком не озвучилась.

– Зацепился за твои слова тут… про то, что ты сама по себе, и интересно стало… одна живешь, Юри?

Она опустила глаза и принялась накручивать на палец прядь волос. В отличие от игрового спрайта, они были не полностью фиолетовые, а ближе к натуральному цвету, черному. Но отлив определенно был, на солнце как раз проявлялся.

– Д-да, ж-живу.

– Достойно уважения, – похвалил я, – и давно? Сам знаю, что не так-то просто быт на рельсы поставить, когда и школа наваливается, и все в таком духе.

– Я п-привыкла, – она чуть покраснела, – все-таки с т….т…тринадцати лет.

Я опешил. С каких еще тринадцати, если скрипт только-только запустился в начале недели? В лоре о прошлом Юри не было ни буковки сказано, я это запомнил, даже с учетом того, что по диагонали его глазами пробегал. Эт че за новости?

– А-авиакатастрофа, – пояснила она. Должно быть, приняла мою заминку за желание вызнать, что произошло, – они летели с отдыха. Две недели в Италии обернулись… вот этим.

– Соболезную, – сказал я. Всегда считал, что это звучит глупо и кринжово, ведь человеку от моих слов ни тепло ни холодно, но тут ничего не попишешь – так принято.

– Спасибо, – ответ у Юри получился таким же пустым. Я прямо почувствовал, как нас душат эти бессмысленные формальности, – но в э-этом нет надобности. Все уже в п-прошлом.

– И как ты уже столько времени сама справляешься? – задал я напрашивавшийся вопрос. Вполне логичный, на мой взгляд. Очень сложно представить, чтоб никакие вышестоящие инстанции не заинтересовались несовершеннолетней девчонкой. Должны же были, по идее, определить ее в интернат или что-то подобное. Человеку в таком возрасте не совладать с самостоятельной жизнью.

– Ну, я не совсем… одна, – пояснила моя спутница, – есть тетя. Она считается о…о…опекуном. Отношения у нас б…б…более чем хорошие, но переехать к ней я н-не могу – своя семья, д-дом маленький, д-да и срываться за триста миль от родных мест н-не хочу. Она приезжает р-раз в месяц на в-выходные, и э-это местные органы вполне у…у…устраивает.

Юри вздохнула и забарабанила тонкими пальцами по корешку книги.

– А в остальное время я с-сама по себе, д-да. Но…

Она замолчала и перевела взгляд с книжных страниц на речную гладь. По воде бежали солнечные зайчики, так и не желавшие никуда уходить. Мне тоже не хотелось никуда идти. Несмотря на то, что этот день состриг с меня лет пятнадцать жизни, я ощущал покой. Забавно. И думать не думал, что так нуждаюсь в обычном чилле.

– Ты только не жалей меня, л-ладно? – попросила Юри, – я именно п-поэтому стараюсь п-пореже говорить о себе. О…обязательно кто-то начнет расспрашивать, и р-разговор непременно выльется в фестиваль ф-фальшивого сочувствия, к-которое н-ничего не значит. У меня есть м…мои к-книги, и клуб… и д…девочки… и т-ты…

Меня она к этому ряду приплюсовала без особой уверенности. Словно раздумывала, а не окажусь ли я одним из лагеря сочувствующих. Но нет – из-за этого точно переживать не стоит.

– И я есть, – подтвердил я, – ты не думай, так легко от меня не отделаешься. Я как коронавирус, хрен знает откуда появился и пропадать никуда не собираюсь.

Юри округлила глаза.

– Какой-какой вирус?

Бля, совсем забыл, что в этой вселенной, похоже никто так и не придумал сожрать или трахнуть неведомую китайскую зверушку, поэтому «чума двадцать первого века» так и не родилась. Или родилась уже, просто сюда пока не доехала.

(погоди-ка, а разве чумой двадцать первого века не СПИД называют)

Тебе лучше знать, ты ж мое справочное бюро, хех.

– Да проехали, – усмехнулся я, – это из игры. Недавно с ребятами проходили один шутер с эффектом погружения. Так погрузился, что теперь игру с реальностью путаю. Не думай об этом.

Юри явно хотела продолжить разговор, но не стала – теперь ее нерешительность сыграла мне в плюс. На том все и закончилось. Когда мы в третий раз закинули невод приступили к «Портрету Маркова», уже больше не отвлекались. А зря. Оказалось, что книжка вовсе не такая классная, как обещал автор. Начав за здравие, этот ленивый ублюдок уже к середине скатил все в банальщину. Отовсюду торчали «уши» разных произведений, поэтому человек, который в литературе шарит, сразу вкурил бы, откуда что пришло. Атмосферу создатель «Маркова» подрезал у Лавкрафта, персов – у Кинга, а страсть к крови, слизи, гнили и извращениям отсылала к Клайву Баркеру.

Вдобавок весь этот салат «Оливье» приправили штампами подростковой литературы, поэтому внутри у меня к сюжету быстро все упало. Не дропал я книжицу только чтоб не обижать Юри.

Ближе к вечеру мы добрались до очередного НЕОЖИДАННОГО сюжетного хода – родители героев заключили с какой-то НЕХ контракт в далеком прошлом, и теперь пришла пора платить по счетам. После этого я решил, что уже повидал слишком много сюрпризов для одного дня. И закрыл книжку. Юри, конечно, приняла это на свой счет.

– Я… я т-тебя задержала, д-да? П-прости, пожалуйста…

– Ничего подобного, – ответил я, – просто щас здесь и правда будет людно, а я терпеть не могу, когда вокруг народ туда-сюда снует.

(ты давай не очень-то свою мизантропию выпячивай, это девкам не нравится)

– Р-разделяю твои ч-чувства, – согласилась Юри, – т-тогда п-поспешим.

Однако мы посидели еще пару минут, наблюдая за стайкой школотронов на противоположном берегу. Они с веселым гиканьем сооружали бумажные кораблики, поэтому я понял – до начала парусной регаты лучше свалить, а то скоро поднимется хаос.

Я поднялся и протянул руку Юри. Сам еле на ногах стоял, но ей помощь нужнее, наверняка спина разламывается. Нужно обладать действительно серьезной любовью к печатному слову, чтоб на сигналы тела забить.

(мне кажется, она куда больше хотела провести время с тобой)

Я уже понял, да. И от осознания этого еще приятнее делается.

– И что… ты думаешь? – спросила меня Юри, когда мы уже вышли с берега.

– Думаю, что зря все же не окунулся разок, – признался я, – даже не знаю, что помешало. Сплавал бы пару раз от одного берега до другого… а так прекрасно посидели, по-моему.

Юри хлопнула меня по плечу.

– Д-да нет же, Г-гару, я не про то! Как тебе к…к…книга?

Как будто посмотрел половину видеокассетного ужастика, разбодяженного подростковой драмой. Не откровенное хрючево, но и не шедевр, на разок пойдет. Однако сказать такое все равно что пощечину Юри влепить. А я предпочел бы… продолжить знакомство с ней. Только на сей раз в более приватной обстановке.

– Не откровение, но роман крепкий, захватывает. Интересно, удастся ли компании «Хартс» залатать портал в ад или Предвечные выберутся и всех сожрут.

Глаза моей спутницы загорелись.

– Ох, т-тебя ждет п-парочка интересностей, но обойдусь без спойлеров – всему свое время, – в ее хриплом голосе чувствовалось предвкушение, – я была бы счастлива вновь п-пережить эти моменты…

– Прямо в точности те же моменты пообещать не могу, конечно, – ответил я, – но есть идея. Это, конечно, непросто, но я могу подождать и пока не притрагиваться к «Маркову». Потом выберем день так же, как сегодня, и добьем уже книгу до конца.

– Это чудесная идея, Гару, но м-мне неловко от того, что я у…у…удерживаю тебя от д-дальнейшего знакомства с романом.

О, с этим проблем никаких. «Марков» валялся у меня на столе несколько дней и еще поваляется. Ты и твои подружки столько разных забот мне накидываете, что время летит быстрее японского скоростного поезда. И к тому же если для того, чтоб с этой готической принцессой потусоваться, нужно не очень хорошей литературы навернуть, то цена невелика.

– Не бойся, я ж сказал, что мастер. А у нас сила воли несгибаемая.

(у тебя в брюках кое-что несгибаемое возвышается, когда она рядом)

Пытаясь не думать об этом, я кинул взгляд вбок, на тротуар… и малость охренел. Возле забора стояла моя старая знакомая – девчонка в футболке с Багзом Банни. С какой-то возмутительной беззаботностью она стояла и выводила мелками солнышко. Я заскрипел зубами и пожалел, что детей бить нельзя, а то втащил бы ей с правой прямо на месте. Заслужила. Я по ее милости бродил в шоковом состоянии в каких-то ебенях, чуть седым не стал!

Ну ладно, от затрещины воздержусь, но высказать надо. Иначе она кого-нибудь потом в ЧВК «Рёдан» завербует, чего доброго. Надо это пресечь.

– Юри, постой минутку, подожди меня, – сказал я коротко и направился к девочке.

– Ты к-куда, Гару? – донеслось в спину.

– Ща, одну минуту!

Я постараюсь быть кратким и убедительным. Изображу коллектора, выбивающего просроченный микрозайм.

– Приветик, не скучаешь? – окрикнул я девчонку. Она повернулась сначала с осторожностью, но почти сразу же узнала.

– Привет! Вы уже все?

– Ты уже тоже все, – злорадно пообещал я, – ща вот пойдем к твоим родителям, и я им про твои игры разума расскажу. Вангую, что потом месяц сидеть не сможешь нормально, а то и два!

Предъявить сразу за дела консольные нельзя – тут посторонние люди, да и Юри услышать может. Так что сперва придется застращать без скрытых смыслов. Однако угроза не очень подействовала, хотя я старался. Все из-за Гару, его задротистым видом ввергнуть в ужас нельзя. Разве что жалость вызвать.

– Мальчик, ты чего? – с недоумением переспросила девочка, – какие игры? Ты в порядке? Может, помощь позвать?

– А давай, – согласился я, – идея просто супер. Вот щас соберем публику и ты при всех расскажешь, как отправила меня сегодня по парку бегать. Ты это ради прикола сделала, м? На спор? Забилась с кем-то?

Тут понял, что навыки самоконтроля малость переоценил и все-таки орать начал. Это подтверждают и люди вокруг – кто-то смотрит с любопытством, некоторые шепчутся. Плевать.

– Ты точно головой не стукнулся? – поинтересовалась девочка, – я в ту часть парка и не ходила сегодня вообще. Трюфель там гулять не любит, поэтому мы ушли, когда он все свои дела сделал.

– Врать-то брось, – сказал я устало, – я вышел на поляну, через некоторое время из рощи появилась ты и начала нести жуткую ахинею про то, что моя подруга в беде…

– Дурак, да? – покрутила собеседница пальцем у виска, – туда только взрослые ходят, потому что заблудиться можно запросто! Ты спятил, наверное! Мы и виделись-то только утром сегодня!

Настороженные шепотки среди людей становятся громче, отчетливее. Такое впечатление, что я перед консилиумом подъездных бабок стою. И вот-вот удостоюсь клейма «наркоман». Это плохо. Очень-очень плохо. Хер бы с ней, с моей репутацией, с меня любые обвинения как с гуся вода. Но у Юри может разыграться тревожка…

– Не ломай комедию, – шикнул я на вредную мелкую дрянь, – ты отправила меня по кровавому следу. Я пошел туда, в самую глушь, и нихрена! Так что давай прекратим это шапито. Извинись передо мной и моей подругой за косяк, и мы в расчете.

– Да что ты выдумываешь? Не могла я тебя никуда послать, придурок! – взвилась девчонка.

(покажи ей клочок свитера. хоть какой-никакой, а пруф)

Вот за этим только тебя и терплю. Иногда бывает польза. Я сунул руку за пазуху и извлек оттуда сегодняшнюю находку. Протянул ее девочке.

– А это ты как объяснишь тогда?

Тут взгляд девочки изменился. В нем появилась нерешительность и страх. Правильно, наконец-то мы приблизились к нужному результату.

– Слушай, – замялась она, – мальчик, я не шучу, тебе бы к доктору сходить. Он тебе все и объяснит.

Я пришел в замешательство. Вот так нервы у нее стальные. Не сдается, зараза.

А потом глянул на то, что держал в ладони – и замешательство превратилось в оторопь.

Потому что в руке вместо клочка шерсти из свитера лежал тонкий желтый лист.

Глава 27.5

– Двести двенадцать кр@#;0В с вас, – подытожил кассир, – как оплачивать будете, наличными или карта есть?

– Картой, – ответила Моника и полезла в сумочку.

Куда же она запропастилась? Бумажные носовые платки, ключи от дома, пачка жвачки со вкусом «сочные тропики»… Наверняка пластиковый прямоугольник погребен на самом дне. Как по закону подлости.

Этот закон в последние несколько дней применялся повсеместно. С той самой минуты, как привычный мир изменился. Никакого шока – все-таки «день наступившей осознанности» удивил куда сильнее, однако это было что-то новое. Объяснить перемены удавалось с трудом. Почти что как рассказывать слепому, чем желтый отличается от синего в крапинку, однако Моника их чувствовала. Все вокруг приобрело дополнительное измерение, из плоского спрайта стало объемным. Она долго искала подходящее слово для того, чтобы описать свои ощущения и после мозгового шторма наконец нашла.

Люди и предметы вокруг Моники вросли в реальность. Укоренились в ней. Мальчик-почтальон все так же доставлял утреннюю газету, но теперь он проносился сломя голову и распугивал голубей, а не крутил педали с методичностью робота. Старики, живущие через дорогу, лаялись из-за того, кому на этой неделе стричь лужайку, а не стояли посреди этой лужайки с глупым видом. Посетителям местного кафе наконец стали подавать еду, а не выставлять на столы пустые тарелки.

Ощущение, что вокруг тебя загон с пластиковыми манекенами, ушло. Это радовало, но ведь некоторые из условностей облегчали жизнь. Например, сейчас уже не притворишься, что расплатился за покупки. Да что там – раньше и вообще не надо было ни за что платить. Пара консольных команд – и готово. Все, от одежды до предметов роскоши находилось буквально на кончиках пальцев. Так Моника перемерила весь ассортимент местного ювелирного магазина, включая даже роскошную тиару с бриллиантами и сапфирами. Украшения симпатичные, но что в них проку, если даже покрасоваться (и похвастаться!) не перед кем? Перед девочками самоутверждаться, что ли? Это смешно.

Несмешно стало, когда исчез доступ к консоли. По нему Моника скучала и не стеснялась это признавать. Ничего дурного в том, чтоб выбирать легкий путь, правда? Превозмогание и достигаторство пусть остаются героям и дурачкам.

– Может, все-таки наличными? – предложил кассир, – не задерживайте.

– Нет-нет, – Моника отмахнулась, – это ни к чему, карта у меня с собой.

«Не задерживайте». Ха, вот так юморист ей попался. Утром субботы книжный магазин наплывом посетителей похвастаться не мог – кроме Моники, затариться книжным словом решили только двое. Тощий паренек отирался возле секции с толстыми научными журналами. Он казался донельзя сосредоточенным. Даже слишком. Моника готова была поставить деньги на то, что как только она уйдет, паренек направится в отдел с мангой для взрослых. И уж там разгуляется. Пусть персонажный файл у него отсутствует, параметры так просто не посмотришь, но Монике все равно казалось, что она видит паренька насквозь. Да и продавец наверняка в горячие журнальчики поглядывает.

Интересно, а что насчет Гарика? В ту ночь, что они провели вместе, он был как минимум неплох. Сравнивать, конечно, не с чем, собственные руки не в счет, но если приятное чувство, которое до сих пор накатывает при мысли об этом, показатель, то…

Карта наконец попалась в руки. Как раз вовремя. Вторая посетительница – толстая тетка с шоппером уже пыхтела за спиной.

– Читайте на здоровье и заходите еще, – монотонно пробормотал кассир. Вот он-то как раз напоминал манекена из той, предыдущей версии мира.

Моника кивнула и направилась к выходу. Обернулась, уже стоя в дверях. Чутье не обмануло – тощий паренек действительно шмыгнул к разделу с вывеской «18+».

Субботнее утро встретило нехарактерным для октября теплом. Плюсов в нынешнем положении было немного, по пальцам пересчитать можно, но приятный климат вполне к ним относился. Сеттинг «британской осени» Моника бы не вынесла – от вечной жизни в промозглом сыром тумане повеситься захочется. Хотя Саёри и без него в этом… преуспела. Пусть и по твоей вине, напомнила себе Моника, и задвинула эту мысль куда-то на дальний план подсознания. Лишний раз портить себе настроение не хотелось. Его и так события вчерашнего дня подточили.

Моника одернула безрукавку (только для верности – та сидела идеально) и зашагала по тротуару. Путь предстоял неблизкий. Нацуки жила далеко от центра… настолько далеко, насколько это возможно в столь небольшом городке. Не окраина, но близко к тому. Стоило бы вызвать такси, но их мало, три-четыре человека извозом промышляют, не больше, так что утром на это и рассчитывать глупо. Ничего, легкая прогулка с утра не повредит, только мышцы в тонус приведет.

Хотя подкручивать параметры через консоль куда проще и приятнее.

Дорога до дома Нацуки заняла около сорока минут. Забавно, подумала Моника, многие часто используют утренние прогулки или пробежки для того, чтоб очистить голову или, напротив, остаться наедине с собой. Она же всю жизнь (если бесконечную череду недельных циклов можно так назвать) проводит так. Хоть и торчит постоянно в клубе вместе с девочками. Но с ними по душам говорить смысла ноль – через несколько коротких дней все сбросится.

Так, спрашивается, зачем она сейчас тащит эту несчастную мангу к Нацуки? Если знает, что скоро произойдет перезапуск, и книжка вернется на магазинную полку.

Потому что где-то внутри теплилась надежда, что в этот раз все пойдет иначе. Время не остановится. Фестиваль, будь он неладен, пройдет и закончится. Петля (иронично!) разорвется. А ГП, только теперь уже Гарик – странный, непонятный, но ЖИВОЙ, останется рядом.

В куклы играть надоело. До боли хотелось чего-то настоящего. В идеале, конечно, здорово было бы выбраться отсюда, но если не выйдет… Моника остановилась. Рука сама скользнула в карман джинсов и нашарила там мобильник. Плевать, что час ранний и Гарик может спать, завтракать или принимать душ. Сейчас его голос был ей необходим.

Вскоре он появился. Прорезался в динамике…

– Чего надо?

…и жизнерадостностью не порадовал.

– Встань, Гарик, страх преодолей! – возвестила Моника, – как настроение?

…

Перед домом Нацуки стоял автомобиль – седан интенсивно-розового цвета. Для нынешних мест настоящая диковинка. Машина явно знавала лучшие времена – на кузове тут и там островки ржавчины, здоровенная вмятина на водительской двери… Отчего-то рыдван казался смутно знакомым. Хотя это и неудивительно, такое сложно не заметить. Моника вздохнула. Со временем визита она не угадала. Отец Нацуки наверняка был дома. Но делать нечего. Не сдавать же назад… жалко и времени, и двух сотен.

Моника облизнула губы и нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Она позвонила еще и еще, однако из-за двери не доносилось ни звука. Вполне возможно, что папа с дочкой решили с утра пораньше прошвырнуться по магазинам. Все-таки глупо было заявляться без приглашения. Только в кино такие штуки срабатывают безотказно, в жизни же выходят боком. Так, стоп? В жизни?

Превосходно. Теперь ты сама пытаешься сложить вокруг себя четвертую стену.

Стараясь не думать об этом, Моника постучала в дверь. Вновь ничего. Что ж, притащилась сюда она впустую. Придется отдавать мангу Нацуки в понедельник, у всех на виду. Наверняка та не упустит случая макнуть Монику лицом во все ее проступки… или, как говорит Гарик, «косяки». Сделает это с радостью и припомнит все. Как в рассказе Филипа Дика.

Когда Моника уже собралась уходить, дверь распахнулась и едва не двинула ей по носу. На пороге появилась Нацуки, растрепанная и злющая, как той-терьер.

– Чего ты колотишься, м? – зашипела она вместо приветствия, – папу разбудишь, он только полтора часа как после смены…

– Привет, – Моника слегка опешила.

Надо же, раньше папа существовал только в виде мимолетных упоминаний в скрипте, а теперь вот на смены ходит. Становление персонажа в действии, дамы и господа.

– Можно пройти?

Нацуки пригладила волосы и скрестила руки на груди.

– Проходи. Но только сразу на кухню, в гостиной не убрано.

С этими словами она повернулась и направилась вглубь дома. Моника поставила сумку у полки с обувью и пошла следом. Коврик у входа она проигнорировала. Ничего страшного, все равно подружка убираться будет.

Кухня оказалась маленьким закутком, вплотную примыкающим к гостиной. Там едва поместился дешевый деревянный стол, пара стульев, холодильник и плита… от которой шел вкусный пряный запах. Кажется, Нацуки хороша не только в выпечке. Она как раз закончила рыться в одном из шкафчиков, висевших наверху, и извлекла чашки.

Моника опустилась на стул. Неудивительно, что ее не услышали – вода в раковине бежит, электрочайник клокочет, за кастрюлей на плите следить надо. Шум буквально со всех сторон.

– Прости, ничего, кроме кофе и тостов с джемом предложить пока не могу, – сказала Нацуки. Тон все еще был недовольным, но уже без агрессии, – я только собираюсь завтракать, ничего не приготовила.

– Не страшно, – заверила Моника, – я не голодна. Как ты?

Электрочайник запищал и отключился.

– Не сиди принцессой, – сказала Нацуки, – кофе на столе, рядом с сахарницей. Сыпь, сколько нужно. Я ничего, в норме. Немного бешусь с того, сколько дел сегодня переделать нужно. Вот такой вот список! – развела она руками, – в сутках слишком мало часов. От выходных остается одно название.

– Это правда.

Моника задумалась. Параметров в консоли было много, и среди них вполне мог найтись и тот, что отвечает за продолжительность игрового дня. Правда, в «фундаментальные» соваться она как-то опасалась – можно вообще все сломать, и тогда…

О том, что будет тогда, думать совсем не хотелось. Особенно, когда совсем рядом свежие, с пылу с жару тосты.

– Приятного тебе аппетита и чудесного пищеварения, – съязвила Нацуки, устраиваясь по соседству.

Она намазала тост джемом и вгрызлась в него с аппетитным хрустом. Моника хмыкнула. Не только Саёри из них четверых сладкоежка – все в той или иной мере к вкусняшкам неравнодушны. Даже у Юри была сцена с ГП и конфетами, если написать для нее стихи три подряд…

Всего лишь три дня – ровно столько нужно для того, чтобы их покорить. Четыре, если брать в расчет сцену, когда та или другая приходят к ГП в гости готовиться к фестивалю. Сущие мелочи. Но ей… ей не выделили даже этого. Не посчитали нужным.

Моника отхлебнула кофе и поморщилась – во рту разлилась горечь. Наверное, не заметила и бухнула в кружку сразу две ложки с горкой. Пришлось зажевать тостом, чтоб баланс хоть немного восстановился.