Текст книги "Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ)"

Автор книги: Ричард Рубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)

– Так, – заторопилась девчонка, – Нас в клубе четверо. Немного, но все потому что собрались недавно. Встречаемся каждый день после уроков с понедельника по пятницу. На собраниях обычно читаем, болтаем или просто занимаемся своими делами. У нас очень уютно…

– Звучит уныло, – признал я, – даже не знаю, все-таки идея с клубом домоседов мне нравится больше.

Саёри насупилась.

– Ну приходи-и-и-и! Хотя бы на одно собрание! Посидишь, посмотришь, вдруг понравится! Гару, ну пожалуйста!!!

Сказав последнюю фразу, она сложила кончики указательных пальцев в умилительном жесте и глянула на меня с такой мольбой… Клянусь, последний раз такие глаза я видел у Кота в Сапогах, когда он шляпу в лапках держит. Хитрюга, знает все-таки на какие кнопки давить. И когда я уже был готов согласиться, Саёри добавила:

– Я уже всем сказала, что ты придешь…

Я насторожился. Вдруг они тоже в курсе, что это скрипт, и теперь мы просто разыгрываем роли в бессмысленном и пустом спектакле, скорее всего, порожденном моим умирающим мозгом?

– В смысле?

– Ну не ты в смысле «ты», – поправилась спутница. Обожаю ее манеру выражаться. Доходчивость так и прет, – я пообещала, что сегодня приведу нового участника. Все подготовились, Нацуки наверняка напекла кексиков.

– Да я че-т не угораю по сладостям, – сказал я чистейшую правду. Даже самому выпендрежному торту всегда предпочту пиццу или домашнюю шаурму.

– Это потому что ты таких еще не пробовал.

Ну, конечно, тут не поспоришь. Сложно попробовать выпечку из нулей и единичек. Наверняка вкус своеобразный. Мы вышли на узкую аллею, вдоль которой росли клены, ясени и еще какие-то деревья, которые я не узнал. В конце ее виднелось приземистое трехэтажное здание из белого камня. К нему направлялись фигурки в таких же, как и у нас, серых пиджаках. Вот, кажется, и школа.

Я поудобнее перехватил сумку и прибавил шагу, но тут Саёри потянула меня за рукав.

– Что такое?

– Ты же придешь, да? Пожалуйста, хотя бы разок. Мы же друзья.

Что ж, обход соседей придется отложить еще на час-другой. Потому что как тут откажешь?

– Приду-приду, куда ж от тебя денешься-то, – проворчал я.

Саёри просияла. Серьезно. Над ее головой почти что лампочка зажглась, как в старых мультиках про Тома и Джерри.

– Вот здорово! – она стиснула мое плечо и пару раз подпрыгнула на месте, – спасибо тебе, Гару! Будет очень весело, вот увидишь!

Да уж, подумал я, вспоминая сюжет оригинальной игры, обхохочешься.

– … после уроков зайду за тобой, ладно? Никуда не уходи, – предупредила Саёри, – я ведь тебя знаю, столько раз договаривались вместе домой идти, а ты то с алгебры сваливаешь, то с английского…

Хех, все-таки что-то у нас с этим Гару было похожее. Школа наверняка и в этом мире отстой. Хотя вряд ли здесь обоссывают стульчаки и пишут ругательства на стенах.

– Ладно, – согласился я, – дождусь тебя.

Мы как раз добрались до входных дверей. Саёри легонько сжала мою ладонь и улыбнулась.

– Тогда увидимся! Спасибо, Гару!

И с этими словами она унеслась. Я вошел следом и побрел по коридору. Кругом сновали ученики, потихоньку рассредотачиваясь по классным комнатам. Проходили мимо и учителя – сплошь строгие мужчины и женщины лет тридцати пяти-сорока. Ни дать ни взять офисные менеджеры среднего звена, руководители отделов. Совсем непохоже на ту шарагу, в которой я одиннадцать лет оттрубил. Ни одной выжившей из ума бабки, которая еще детям царя Гороха обществознание преподавала, удивительно. Наверное, в каждой русской школе такая есть. Они еще волосы в фиолетовый красят обычно.

Но разноцветных волос и здесь хватало. Настоящий рай для аниме-художника. Зеленые, ярко-синие, ярко-красные, платиново-белые, розовые…

(стоп)

Ядовито-розовая грива мелькнула в гомонящей толпе. Рассмотреть ее обладательницу поподробнее не успел – она исчезла в этом пестром балагане. Ничего страшного, если все пойдет так, как я думаю, то уже через несколько часов мы встретимся. От этой мысли немного в пот бросило. Судя по всему, пока что сценарий разыгрывается как по рельсам, без косяков. С одной стороны, очень хочется сходу расчехлиться, признаться, что меня занесло сюда черт знает как, и, может, вместе мы бы что-нибудь надумали. Пять голов все же лучше чем одна, даже если среди них есть голова Саёри. Но с другой…

Моника непредсказуема. Если она узнает, что ее обожаемый игрок наконец прибыл, то может натворить всякого. Еще, чего доброго, слетит с катушек, возьмет ножик Юри и всех покромсает в фарш как Джейсон Вурхис. А превращения этой игры в Dead By Daylight мне бы очень не хотелось. Жанры хреново сочетаются.

М-да. Пожалуй, лучшим вариантом будет аккуратно прощупать ситуацию, выяснить, насколько Моника в адеквате, и уже потом от этого отталкиваться. А до той поры буду притворяться обыкновенной школотой. Не думаю, что это так уж сложно.

Мои размышления прервала резкая, пронзительная трель откуда-то с потолка. Те из учеников, которые еще тусовались в коридоре, рванули по кабинетам, хлопая дверями. Я инстинктивно дернулся. Блин, надо спешить. Саёри же говорила, что опозданцев здесь не любят и всячески карают. Вообще, конечно, насрать, что подумают местные преподы, это проблемы Гару, а не мои, но все же – мне на работе хватает вечно душнящего Киселя.

Так, а где же, черт возьми, нужная аудитория?

…

Долго шариться по коридорам не пришлось. Вот ругал я Гару, болванчиком его называл, а он мне в итоге помог – на корочке учебника естествознания указал свой класс и группу. Предусмотрительный пацан оказался. Я сразу же сверился с расписанием на стенде и успел как раз к началу занятий.

В этой вселенной уроки были такие же, как и в реальной жизни. То бишь длинные и занудные, аж скулы сводит. Первые два я еще перетерпел бодрячком, на английском и вовсе умудрился отличиться (не зря свой В2 в резюме указывал, чесслово), но уже на истории меня начало клонить в сон. Я сидел рядом с невзрачной девочкой с косичками, похожими на поросячьи хвостики, зевал в кулак и жалел, БЕСКОНЕЧНО жалел, что где-нибудь под партой нет кнопки, позволяющей проскипать всю эту нудятину.

Кстати, а заснуть – хорошая идея. Я же попал сюда именно через сон, так может, это и в обратную сторону сработает? Клин клином же вышибают, как известно. Так, устроюсь поудобнее…

Чей-то локоть больно ткнул меня в бок. Я зашипел и повернулся в сторону, откуда пришел удар. Девица с косичками пялилась на меня с осуждением. Как и преподша. Да и половина класса.

– Пардоньте великодушно, не хотел, – неловко улыбнулся я.

– Сюдзинко-сан, – сказала преподша сухо, – потрудитесь объясниться. Не в первый раз вы засыпаете на моем уроке!

Так задумайся, может, дело-то в тебе! Нудеть про политическую историю девятнадцатого века битый час – никакого «ред булла» не хватит, чтобы это вывезти! Вслух я, конечно, ничего такого говорить не стал.

– Что вы, – говорю, – я не спал, просто заслушался! И глаза закрыл, чтобы восприятие улучшилось, это, знаете, техника запоминания такая.

– Интересно, – отметила она, – что ж, Сюдзинко-сан, если вы столь глубоко погрузились в тему, то будьте любезны – изложите суть и вектор политики Джованни Джолитти на посту премьер-министра Италии.

Вот засада. Как знал, что эта грымза не отстанет.

– Эм, э-э-э… – заблеял я, сцепив на груди вспотевшие ладони, – ну-у, суть там такая, что дай боже каждому государству! А состоит она в том… в том, что у Джолитти была какая-то тактика и он ее придерживался. На всем протяжении своего премьер-министерства, вот.

Преподша моим ответом не впечатлилась. Покачав головой, она села за стол.

– Плохо, Сюдзинко-сан, вы сегодня меня разочаровали.

Да раньше меня здесь и не было. И вас не было. И ничего этого не было. Только дистрибутив, который по желанию можно из Стима выкачать или с официального сайта.

Я пожал плечами и постарался слиться с окружением. За исключением этого инцидента, остаток дня прошел нормально. По окончании шестого урока я выдохнул и растянулся на парте. Девочка с поросячьими хвостиками уже свалила домой, поэтому можно было дать себе небольшую слабину. Что ж, теперь впереди ждет час «Хэ». Подхватив сумку, я вышел из кабинета и… столкнулся нос к носу с Саёри. Запыхавшись, она согнулась в три погибели и утерла пот со лба.

– На марафон тренируешься? – осведомился я.

– Ой… очень… смешно… – слова выходили маленькими порциями с каждым выдохом, – знаешь, откуда… я сюда… бежала? Из противоположного… пф-ф… крыла.

Я похлопал ее по плечу.

– Зачем? Я же пообещал тебе, что никуда не уйду.

Саёри смутилась.

– Просто в клубе уже все готово, нас ждут, – сцапала она мою ладонь, – пойдем скорей!

Мысль об этом как будто придала ей сил. Аудитория, в которой разместился литературный клуб, оказалась на втором этаже и внешне ничем не отличалась от других таких же.

Но все равно с каждым шагом внутри что-то сжималось. В голове калейдоскопом проносились картинки из второго акта. Остановились они на теле мертвой Юри, с которым игроку хочешь не хочешь, а приходится провести все выходные. Бледная, синюшная кожа, запавшие глаза, пятна густеющей, почти черной крови, вытекающей из ран.

Брр… жутко. И жалко, не буду скрывать. Бедолага же ни в чем не виновата. В главного героя она влюбилась не по своим хотелкам, а по велению скрипта. Нахера ее с ума сводить, Моника?

Этот вопрос встал у меня в горле, когда я очутился перед дверью. Саёри потянула вниз ручку, распахнула створку и возвестила:

– Девочки, всем привет! У нас гости!

Я шагнул за ней следом. Теперь назад дороги уже нет. Будем знакомиться.

Глава 3

После оптимистичного возгласа Саёри в аудитории клуба повисла тишина. Весьма, к слову, некомфортная. Я остановился на пороге, захлопнув за собой дверь. Пальцы машинально затеребили лацканы пиджака. Три пары глаз мельком пробежались по Саёри, лишь отметив ее присутствие, и уставились на меня.

Черт, кажется, это и правда будет непросто. Надо было все-таки посмотреть то видео на ютубе с интригующим названием «как правильно заходить в хату», может, сейчас бы поуверенней себя чувствовал. В районе желудка что-то зашевелилось – видать, глазунья наружу просится. Черт тебя дери, Гару, только не говори, что ты один из тех людей, кто в стрессовой ситуации блюет дальше, чем видит. Надо сказать… придумать… да по большому счету похрен, что именно, потому что хуже этой тишины ничего быть не может!

– Здрасте, – наконец выдавил из себя я.

– Надо же, – отозвалось мелодичное сопрано, – ты все-таки смогла, Саёри! Не зря я всучила тебе ту книгу про методики убеждения. Здравствуй, Гару. Рада видеть тебя снова.

Моника поднялась из-за преподавательского стола и направилась к нам. Я смотрел на нее, и внутри все холодело. В каком смысле «снова»? Неужели мое предыдущее прохождение запомнилось? Я же с тех пор три раза успел винду снести и снова накатить…

– Вы разве знакомы? – Саёри выразила мое удивление.

– Были в одном классе в прошлом году. Английский, физика и история, если память меня не подводит.

Да, точно, в каноне же что-то такое было, хотя уже вряд ли поручусь. Некоторые моменты я, если уж начистоту проматывал – старт первого акта сценаристы изрядно затянули…

(прямо как петлю на шее, фьюить-ха)

Моника подошла ко мне и протянула ладонь. Я вытер свою вспотевшую пятерню о пиджак и ответил тем же.

Главный герой ДДЛК вроде бы прямым текстом признавал, что Моника местная королева школы (а то и всего мира города), поэтому такому задроту, как он будет проще до Марса на батуте допрыгнуть, чем с ней замутить. Я, конечно, в теории вероятности шарю плохо, но с одной частью его утверждения вполне согласился. В жизни она действительно оказалась хороша собой. Высокая, стройная, длинноногая (что только подчеркивали сексапильные черные чулки), с изящными чертами лица и чуть смуглой кожей. Забавно, может, здесь она родом из средиземноморских стран – там вроде имя «Моника» распространенное. Саёри, конечно, тоже далеко не Катя Пушкарева, прости господи, но рядом с главой литературного клуба она смотрелась как «рено логан» с «бугатти».

Так, хватит пялиться, так неловкость только усугубится. Давай, братан, посмотри на что-нибудь еще.

Взгляд опустился ниже, скользнул по тонкой талии. Следовало признать, что даже этот уродский пиджак, наверняка скроенный и сшитый чертями в аду, не портил фигуру Моники. Наоборот, даже как-то подчеркивал, что ли. На контрасте с убожеством прекрасное бросалось в глаза.

(и чего этот дебил страдал? если такая красотка сама к тебе льнет, ты сорвал сраный, мать его, джекпот!)

Из благоговейного ступора меня вывел легкий укол боли. То ли это Гару настолько хилый с косточками как у цыпленка, то ли Моника решила сходу продемонстрировать свою альфа-самочность, но руку она мне стиснула будь здоров. Еще чуть поднажать – и мизинец бы пополам переломился. Сделав мысленную пометку никогда не соревноваться с ней в армрестлинге, я кивнул.

– Д-да, верно.

– Как мило, – Моника широко улыбнулась. Улыбка у нее вышла вполне профессиональная, отточенная, – он стесняется! Не бойся, Гару, мы здесь всем рады!

Рады, однако, оказались не все.

– Саёри, ты что, привела парня?

По полу застучали шаги, и в поле моего зрения появилась уже виденная раньше розовая грива.

– Теперь вся атмосфера пойдет по… кхм… испортится! – поправилась Нацуки под укоризненным взглядом Моники.

– И мне тоже приятно познакомиться, – хмыкнул я, – как дела?

Нацуки фыркнула, закатила глаза и встала возле одной из парт у окна. Ответом меня она не удостоила. Понятно – с самого начала королева в образе. Выглядела она в этот момент уморительно. Да и в любой другой момент.

Все, кто прошел игру, в курсе, что шутить про рост Нацуки не стоит, если не хочешь нажить себе заклятого врага. Но она реально оказалась коротышкой. Гару, который и сам ростом не отличался, по моим прикидкам, девчонка доставала примерно до плеча. Такой человеческий аналог чихуахуа. И агрессии примерно столько же, хех. В голове тут же возникли образы мексиканских карликов-бойцов, которые летают по рингу как бешеные, и я чуть не заржал в голос. Слава богам, сумел вовремя остановиться, а то этот Рей Мистерио на минималках мне бы поставил фонарь под глазом. Если бы достал, конечно.

Объемами и изгибами природа Нацуки тоже обделила – форма болталась на ней как на вешалке. И вообще вся она, несмотря на дерзкий настрой, казалась хрупкой и беззащитной. Бледная, кожа почти просвечивает, под глазами синюшные круги. Явно от недосыпа – у меня такие тоже бывают, когда еще половина функционала тестами не покрыта, а дедлайн намечен на вчера. Какой уж тут, нахрен, симулятор свиданий, когда единственное желание, которое возникает – дать ей пятьдесят рублей на булку с маком из «Пятерочки», чтоб с голоду не померла. Но надо признать, тоже симпатичная. Хоть я по лоли и не очень. Есть в этом что-то нездоровое. Плюс не уверен, что я бы вытерпел все типичные для цундере фокусы. Тараканы в голове привлекательны только пока ты сам юный да горячий, потом уже сердцу хочется покоя.

А вот Саёри на закидоны подруги было явно пофиг. Она подскочила к Нацуки, обхватила ее за плечи и воскликнула:

– Знакомься, Гару, это Нацуки! С ней всегда весело, а еще она у нас в клубе мастер по выпечке.

По кислому лицу Нацуки сейчас не было заметно, что она самый веселый человек на планете.

– Что-то не припомню, чтоб нанималась на эту должность, – буркнула она.

– Ну-ну, не скромничай, – заявила Моника, – ты действительно в этом хороша.

– Это п-правда, – раздалось из-за одной из дальних парт, и передо мной появилось робкое и пугливое животное из «красной книги», так же известное под именем Юри. Вот уж где мне потребовалась вся возможная концентрация, чтоб не присвистнуть. И тот, кто хотя бы полчаса эту новеллку читал, поймет, почему.

Из всех девушек в игре Юри сильнее всех запала мне в душу. Даже не могу сказать, почему. Вернее, поначалу я думал, что очень даже могу, ведь у нее есть аж два ВЕСОМЫХ АРГУМЕНТА. Но потом понял, что причина в другом.

Мы совпадали по темпераменту. Щенячий энтузиазм Саёри и показная агрессия Нацуки были мне не очень близки, но вот Юри с ее повышенной тревожностью я понимал как никто другой. Сам постоянно в дебильные ситуации попадал – то официанту в кафешке в ответ на пожелание приятного аппетита отвечу «И вам», то в «Красном и Белом» перед продавщицей окажется, что карточку дома забыл. Про работу и говорить нечего – всякие тонкие социальные танцы мимо меня проходят, потому-то, наверное, и сижу на одном и том же грейде уже второй год. Вроде бы и сделать с этим что-то надо, но уж больно неохота Киселя подмасливать. Много чести козлу такому, постоянно баги за ним подчищать приходится.

В любом случае, пышнотелая поклонница чая и всяких острых штучек понравилась мне сразу. Даже стремная поэма из второго акта, перемазанная кровью и еще…чем-то, не отпугнула. Я сам, конечно, не фетишист, но никого не осуждаю. Каждый дрочит как хочет – кто-то ручками, а кто-то ручкой. Шариковой.

Усиленно напоминая себе, что нельзя показаться извращенцем в первый же день, я навесил на морду приветливую улыбочку и заглянул Юри в глаза. Они оказались глубокие, темные, с каким-то фиалковым оттенком радужки. Привыкнуть к тому, что здесь не все законы биологии работают, я еще не успел.

– Р-рада знакомству, Гару, – произнесла Юри. Тембр у нее оказался тоже приятный – низкий, чуть с хрипотцой. Знакомство с людьми явно давалось бедняге непросто. Она ссутулилась, на лбу под челкой блестели бисеринки пота, пальцы теребили пряди волос – тяжеленной темной копны, – Саёри много о тебе рассказывала.

– Иногда даже слишком много, – проворчала Нацуки, – так трещит, что не заткнешь.

Саёри хихикнула смущенно, подскочила ко мне и шепнула на ухо.

– Не обращай внимания, Нацуки у нас просто любит побухтеть.

И потом добавила уже вслух:

– Но на самом деле она просто душка. Даже испекла для тебя кексики!

Нацуки покраснела как хорошо сваренный рак и сжала кулаки.

– Саёри! Ты зачем…?

– А что такое? Или ты не успела закончить?

– Успела я все! – гаркнула коротышка, – просто… просто…

Остаток фразы вышел нечленораздельным. Мне хотелось заорать в голос со всего происходящего. Одно дело читать текстовку на экране, и совсем другое – слышать собственными ушами. Хотя нет, не собственными. Ушами Гару. Да еще и голос у Нацуки оказался забавный – пронзительный такой, въедливый, как у старого алкаша Оззи Осборна в его лучшие годы.

– Кексики – это хорошо, – решил я все-таки спасти положение, – даже очень! Давайте тогда чаю попьем и вы мне тогда все про клуб расскажете, окей?

Ответа не получил. Девчонки уставились на меня во все глаза. Сначала я не понял, чего такого сморозил. Но через секунду до меня дошло. В тот фрагмент диалога, где ГГ спрашивает Юри про чайный сервиз, мы так и не успели дойти!

– О… О-о-откуда ты знаешь, что мы на собраниях пьем чай? – слегка наклонила голову Юри.

«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу» – превратился в рассказчика внутренний голос. Да уж, Гарик, чисто сработал, молодец. Совсем не подозрительно. Давай, сообрази что-нибудь, а то засыпемся. Вон как Моника напряглась. Глазищами своими зелеными так и буравит.

– Да ниоткуда. Просто предположил, – постарался я сделать максимально пофигистичный тон, – многие ведь за чтением чипсы грызут, орешки или пьют что-нибудь, чтоб лучше погрузиться в атмосферу и все такое.

– Точно, – подхватила Саёри, – я вот мятные конфетки люблю. Иногда если книжка интересная, по целой пачке высасываю!

Мой мозг немедленно предложил с десяток пошлых шуток про «высасываю», и пришлось постараться, чтоб ни одну из них не озвучить.

Руссо туристо, дамы и господа, облико морале.

На этом напряжение рассеялось. Хотя не уверен, схавала ли мою отмазку Моника. У нее хватит опыта и мозгов такие штуки распознать.

– Тогда как обычно, сдвинем парты, – предложила Моника.

– Ща все сделаю, – деловито пообещал я, – не переживайте.

Засучив рукава, двинулся к одной из средних парт, взялся за края столешницы… Оп… По идее дело должно быть плевое – в зал я хоть и пару лет уже не ходил, но и заморышем меня не назвать. Так какого хера эта парта такая тяжелая?

Ах да. Руки-то принадлежат задроту-анимешнику, который в своей жизни ничего тяжелее компьютерной мышки и пениса не поднимал. Что ж, тогда никаких вопросов. Я пыхтел, перемещая парты как в гребаном «тетрисе». Скоро мышцы рук и спины решили поинтересоваться, а не охренел ли я, и работать стало гораздо сложнее.

– Гару, тебе точно не нужна помощь? – поинтересовалась Моника.

– Все путем, еще чуть-чуть и закончу, – отозвался я, пытаясь унять стук в висках, – пару минут.

Ударить мордой в грязь совсем не хотелось. Все рассредоточились по комнате. Юри отправилась хозяйничать в кладовку, видимо, чайник и впрямь там стоял. Саёри и Моника приводили в порядок доску. Нацуки и вовсе вышла куда-то в коридор. Наконец мне удалось расставить парты более или менее как следует, и мы стали дожидаться шеф-повара. Долго, впрочем, томиться не пришлось – Нацуки появилась уже через пару минут с большим подносом в руках, накрытым парой салфеток.

– Ну что, готовы? Та-да! – не дожидаясь ответа, она сдернула салфетки. На подносе лежали шесть кексов. Кажется, нынче их называют капкейками или как-то так. Однажды Милке тоже взбрело в голову, что она охренительного левела кондитер и поэтому может организовать маленький бизнес и печь на продажу всякую мелочевку, типа кексов, пряников, имбирного печенья и прочей лабуды. Горела она своей идеей ровно полторы недели, после чего утратила всякий интерес, но за эти полторы недели я как штатный дегустатор всех образцов наел себе килограмм семь, не меньше. И капкейки среди этих образцов тоже имелись.

Только вот они и близко с этими не валялись. Каждый капкейк – небольшая башенка. Бисквитное тесто двух цветов (вроде бы такое называется мраморным), сверху шапка из густого сливочного крема, а на шапке выложена кошачья мордочка. Глаза, нос и рот темным шоколадом, а уши – молочным. Я бы даже не решился такое есть, не зафоткав сперва для инстаграма. А ведь у меня там даже профиля нет!

– Ого! – опять выразила всеобщие эмоции Саёри, – какие красивые!

Красотой она долго наслаждаться не стала и сразу вгрызлась в кексик. Сразу измазала всю мордашку в креме, но ее это, кажется, не очень заботило. Я даже позавидовал такому внутреннему спокойствию.

(тут не спокойствие. люди с депрессией часто на свой внешний вид забивают)

Я попытался задушить неприятные мысли в зародыше. Тем более, что один из шести кексиков как раз очутился передо мной. Взяв его в руку, я прищурился. Искоса глянул на Нацуки – она явно следила за моей реакцией. Что ж, попробуем.

Откусил, пожевал немного и чуть не замычал от удовольствия. Я капец как не люблю сладкое, даже шоколад предпочитаю покупать тот, в котором почти сто процентов какао. По вкусу он похож на деготь, но по-своему приятен и очень бодрит. То что нужно во время ночных бдений за компом. Но сейчас я чувствовал себя так, будто меня ангел взасос поцеловал. Тесто оказалось мягким, пропитанным то ли ромом, то ли шоколадным сиропом, а крем порадовал легкой кислинкой – наверное, Нацуки сметану туда добавила.

– Это просто отвал башки, Нацуки, пять баллов, – заявил я с чувством, отгрызая котику глаз.

– Ну еще бы, – усмехнулась девчонка, – я же лучше всех!

И скромнее, хотел добавить я, но вместо этого засунул в рот остатки выпечки и откинулся на стул. Спорить, когда в желудке такая вкуснота, совсем неохота. Тем более, что моя похвала явно польстила Нацуки. Она даже как-то расправилась и щеки чуть менее бледными стали. Ну что ж, мне не жалко и еще добавить.

– Не стоило так стараться ради меня, – сказал я благодушно.

– Хм, – поджала она губы, – а кто сказал, что я для тебя их пекла, м?

– Да ты же сама и говорила, что… – начала Саёри.

– Это не для тебя в смысле «тебя»! – перебила подругу Нацуки.

Прекрасно. Где-то я уже сегодня это слышал, кажется.

– Все равно. Получилось очень вкусно. Спасибо тебе. День сегодня начался паршиво, но теперь стал немного лучше.

Нацуки отвернулась, пытаясь скрыть смущение. Лицо у нее сделалось таким же розовым, как и волосы. Буркнув что-то похожее на «не за что», девчонка принялась изучать собственные ногти.

Наконец подоспела Юри. С собой она несла еще один поднос, на котором стояли пять дымящихся чашек. Поставив одну перед каждым из нас, она отправила поднос на ничем не занятую парту и приземлилась на стул справа от меня. Кажется, назревает новый раунд.

К чаю я тоже был равнодушен. Знаю, что многие делают из этого ритуал – заказывают сборы за бугром, особым образом подогревают воду до нужной температуры, настой несколько раз процеживают.

В итоге все равно получается вода со вкусом травы, как ни крути. А если она и из пакетика за пятнадцать рублей, и из брикета за пять тыщ одинаковая, то нахрена переплачивать? Только ради понтов, что ли?

Но как оказалось, Юри интересовало не мое отношение к благородным напиткам, а кое-что другое.

– Гару, а что ты обычно читаешь?

Ожидаемый вопрос. Вообще так, наверное, сразу и не скажешь, но за свои двадцать шесть лет я недурно так в книжках наблатыкался. Спасибо бабушке с ее советской библиотекой всемирной литературы, из которой маленький Игорёк перетаскал почти все тома. Всякую душнину типа Толстого, Тургенева и прочих помещиков, пишущих для помещиков, я сразу отбросил, но вот Чехов и Салтыков-Щедрин пошли гораздо бодрее. А уж приключенческие штуки Жюль Верна или Джека Лондона и вовсе до дыр зачитал. Потом в старшей школе стало не до этого – наши преподы отлично умеют отбить всякий интерес к чтению, и я забросил. Снова ударился только тогда, когда в студенчестве пошел подхалтуривать ночным охранником в одну контору. Обязанностей там было с гулькин хер – раз в два часа здание с фонариком обойти, а в остальное время ты предоставлен самому себе и делай что вздумается. Тогда-то в моей жизни и появились Геральт, Роланд-стрелок, Ктулху с его тентаклями и Ринсвинд-недоучка. Эта компашка не раз скрашивала унылые ночи. Так что мне есть о чем порассказать Юри.

Только вот нельзя – Моника сразу спалит.

Надо подумать. Насколько помню, главный герой с его интеллектом черемши тогда ляпнул что-то максимально кринжовое, поэтому повторяться и выставлять себя идиотом мне не хотелось. По-моему, лучший вариант – двинуть что-нибудь без конкретики, но умное.

– Да много чего читаю, на самом деле. В основном, конечно, романы. Фэнтези там, приключения, иногда и ужастики беру – здорово подстегивают воображалку.

– П-правда? – моими словами Юри явно осталась довольна, уголки ее губ приподнялись, – я т-тоже люблю ф-фэнтези. Особенно р-романы, в которых автор не поленился и построил богатый, продуманный мир со своими законами, где прописал каждого героя, дал ему характер, мотивацию, стремления. Это настолько кропотливый труд…

Кажется, ее вопрос оказался просто предлогом поговорить о книгах. Как только это удалось, Остапа, что называется, понесло. Даже легкое заикание испарилось. Почему-то это преображение показалось мне очень милым.

– Точно, – подхватываю, – я их даже больше, чем кино люблю, потому что на экране тебе приходится смотреть, что там режиссер навыдумывал. А когда читаешь, то в любом случае собираешь свое видение. И оно всегда окажется ближе, кто бы там этот фильм ни снимал.

– Именно! – обрадовалась Юри, – поэтому я даже по самым любимым книгам экранизации не смотрю. Даже мельчайшей детали хватает, чтобы разрушить атмосферу. Словно кто-то выбивает кирпичик из фундамента, и этого достаточно, чтоб весь дом рухнул.

– Я даже из кинотеатра пару раз ушел, потому что думаю, что если еще просижу хоть две минуты, то начну орать «ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК, СЦЕНАРИСТ МУДАК»… ой, – осекся я, но не потому что стеснялся ругаться при дамах. А потому что понял, что кроме нас уже давно все молчат.

Кажется, я не просто свернул со скрипта, а выехал на асфальтоукладчике в чистое поле и начал прокладывать новую дорогу. Да уж, навык скрытности еще качать и качать. Я отхлебнул чаю, пытаясь смыть застрявший в горле комок, и покосился на Монику. Она смотрел на меня… с интересом, но удивленной не выглядела. Тут одно из двух – либо она плюс ко всему еще и потрясающая актриса, которой можно «Оскаров» пачками выдавать, либо незначительные отступления от сценария все-таки дозволяются. В последнее верилось не очень, но сегодняшний день уже с лихвой убедил меня в том, что невозможное возможно.

– Снимите уже комнату, – фыркнула Нацуки, – еще чуть-чуть – и вы прилюдно сосаться начнете.

– Н-нацуки! – ахнула Юри и попыталась стать незаметной. Получилось не очень хорошо, поэтому она опустила голову и снова принялась яростно накручивать на палец темную прядь.

– А ты сама-то что читаешь? – обратился я к ворчливой карлице.

– Не скажу, – насупилась она, – ты, господин романист, будешь смеяться.

– Ну что ты, в самом деле, – успокоила ее Моника, – мы здесь для того и собираемся, чтобы поддерживать друг друга и делиться тем, что любим.

– Совсем как алкоголики, – вырвалось у меня.

Снова четыре острых взгляда прожигают насквозь.

– Ну знаете, они тоже друг друга поддерживают, а иначе из рюмочной домой тяжело дойти. И делятся тем, что любят, потому что в одиночку бухать грустно.

Тишина. Такая, что слышно даже гул энергосберегающих ламп в коридоре.

– Странный у тебя дружок, Саёри, – наконец подает голос Нацуки, – но если уж мы об этом говорим, то я предпочитаю мангу. Манга – это, знаете, тоже литература!

Она произносит это с вызовом, как будто с этим утверждением кто-то собирается спорить. Желающих не находится, но я замечаю снисходительную улыбку Юри.

– Согласен, – говорю я, – не могу сказать, что прям большой фанат, но я как-то заценил несколько серий, и они ничего.

– «Ничего»? – взвилась она, – да что ты своим мальчиковым мозгом понимаешь? Наверняка читаешь только какую-нибудь муть про роботов, девок с большими сиськами… и… и… и роботов с большими сиськами, вот!

Я хохотнул, но про себя отметил, что был бы не прочь ознакомиться с таким… произведением.

– Нацуки, будь снисходительна, – усмехнулась Моника, – не все мыслят на таком уровне, как ты. Взять хотя бы для примера те стихи, которые я вчера нашла в твоей парте…

– Какие ст… А НУ ДАЙ СЮДА! – рыкнула Нацуки. Краски с ее мордашки хватило бы на все московские светофоры.

Моника невинно улыбнулась и допила чай. Нет, она определенно очень хитрая. Мне надо быть осторожнее. Мало ли что. Собственного персонажного файла у меня вроде нет по канону, но черт знает, вдруг она найдет возможность и это обойти. Все-таки президент, как-никак. А к этой должности обычно дохрена полномочий прилагается.