355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ричард Португальский » Маршал С К Тимошенко » Текст книги (страница 3)
Маршал С К Тимошенко
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 09:25

Текст книги "Маршал С К Тимошенко"


Автор книги: Ричард Португальский


Соавторы: А Доманк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Довольно искусно осуществлялась перегруппировка армии. Для скрытного сосредоточения сил в исходном районе использовались лесные массивы. Учли и то обстоятельство, что противник в условиях сильных дождей, размывших дороги, непролазной грязи не мог предполагать, что красная конница осмелится на решительные действия.

Меры оперативной маскировки позволили достигнуть полной внезапности. Как стало известно позже, начальник штаба 13-й пехотной дивизии, на участке которой был осуществлен прорыв, 4 июня к вечеру доносил: "Нет определенных сведений ни о местонахождении, ни о намерениях Буденного. Весь район кажется до того пустым, что возникает вопрос, не подготавливает ли противник атаку в каком-нибудь другом месте"{13} . Аналогичные показания дали и захваченные в последующих боях пленные.

3 июля Реввоенсовет армии провел в селе Тетиеве совещание с командным составом частей и соединений. Были уточнены задачи каждой дивизии, проанализированы итоги прошедших боев. На основе материалов совещания Реввоенсовет разработал указания по тактике конницы в наступлении, изложив их в приказе. В нем отмечалось, что войска противника хорошо технически оснащены и обучены, упорны в обороне, удачно используют инженерные заграждения в сочетании с маневром подвижных групп. Чтобы избежать в дальнейшем излишних потерь, рекомендовалось лобовую атаку конницей применять как исключение. Основными формами действий должны были стать: обход и охват укреплений, удар в стыки. Реввоенсовет потребовал от командиров, чтобы они при наступлении оставляли необходимые резервы, а бой обязательно заканчивали ударами по ближайшим тылам противника, вызывая панику в его рядах. Особое внимание обращалось на взаимодействие пулеметов и артиллерии с конницей.

Накануне операции эти указания были изучены во всех подразделениях.

На рассвете 5 июня под прикрытием тумана передовые отряды кавалерийских бригад дивизий первого эшелона незаметно вышли к переднему краю обороны противника, спешились и, развернувшись в цепь, завязали огневой бой. Тимошенко с группой командиров штаба находился в это время на командном пункте Пархоменко. Отсюда ему хорошо было видно, как полковые колонны главных сил дивизий выдвигались из исходных районов. В это же время артиллерийские дивизионы заняли огневые позиции в 1,5 – 2,5 км от переднего края и открыли огонь по опорным пунктам противника. Часть орудий выдвинулась вперед и прямой наводкой подавляла огневые точки противника. Группы пулеметных тачанок на флангах кавалерийских полков дополнили огонь артиллерии.

В ходе почти двухчасовой артподготовки удалось в значительной степени нарушить систему огня противника. Атака оборонительных позиций проводилась комбинированными строями. С фронта гарнизоны опорных пунктов сковывались частью сил, которые действовали в пешем порядке, главные же силы кавалерийских бригад атаковали в конном строю. Фронтальные атаки стрелковых цепей поддерживали бронеавтомобили.

Враг упорно сопротивлялся, но согласованные удары нашей конницы, меткий огонь артиллерии, бронемашин, пулеметных тачанок сделали свое дело. К 18 часам дивизии первого эшелона завершили прорыв. В него стремительно вошли части 6-й кавдивизии. К исходу дня они, продолжая развивать наступление, продвинулись на 25 – 30 километров.

На следующий день противнику все же удалось закрыть брешь в своей обороне и Первая Конная оказалась в полной изоляции от остальных сил фронта во вражеском тылу. Однако вопреки расчетам Пилсудского, это нисколько не обескуражило красное командование. Конармейцы смело двигались вперед. Под их ударами пали Бердичев и Житомир. "Паника охватила высшие штабы, констатировал Пилсудский, – переходила все глубже и глубже в тыл"{14}. Это вынудило польское командование начать отвод своей 3-й армии из Киева. 17 июля Киевская операция, положившая начало перелому в ходе войны, завершилась, а спустя сутки началась новая – Новоград-Волынская.

24 июня к крупному административному центру, важному узлу железных и грунтовых дорог – городу Новоград-Волынский вышла бригада Колесова.

Тимошенко уже знал, что здесь обороняется вражеская группировка "Случь" во главе с генералом А.Ромером – более 10 тысяч пехоты, около двух тысяч улан, до 60 орудий. Сила мощная. Если воевать по науке, то даже с помощью действовавшей севернее 11-й кавдивизии ничего путного не добьешься, зато чувствительные потери гарантированы. Ждать пока подтянутся остальные соединения армии, и командарм возьмет в руки все бразды правления? Не годится – время работает на противника. Значит надо атаковать. Как там Суворов говаривал? Удивить победить? Ну что же... Пилсудчики уже достаточно хорошо знакомы с тактикой комбинированного боя, применяемой конармейцами. А мы на этот раз откажемся от нее! Какой-то шанс на успех может дать и внезапность. Ну кому в самом деле придет в голову мысль атаковать укрепления в сомкнутом конном строю, да еще ночью?

Едва наступила темнота, как на предмостное укрепление противника, словно снег на голову, поблескивая клинками, со стрельбой и гиканьем обрушилась конная лава. Враг, не ожидая такой дерзости, пришел в замешательство. Он поспешно бросил первую позицию. Части бригады прорвались через мост в город, но, попав под огонь артиллерии и пулеметов, вынуждены были отойти на правый берег Случи, где закрепились в только что очищенных от неприятеля окопах. Тимошенко доложили, что в уличном бою особенно храбро действовали бойцы С.Н.Богалов и С.Н.Ханов, пулеметчик Михаил Семенков и разведчица Татьяна Никитина.

– Думаю, начдив, о них стоит доложить Семену Михайловичу, – сказал Бахтуров.

– Доложим, конечно. Они-то молодцы, а вот мы с тобой не сумели развить успех.

– Не совсем так. Колесов отлично справился с задачей. А что касается города, то тут не только у него, но и у нас силенок маловато. По плечу это разве что всей армии.

– Так или иначе, но город брать придется нам.

– Думаю, что так. Надо потолковать с бойцами, начдив, чтобы чувствовали себя увереннее в бою и верили в победу. Сейчас немало новичков и для них такой бой станет большим испытанием.

Всю ночь начдив и военком провели в боевых порядках дивизии, занявшей исходное положение для атаки Новоград-Волынского. Особенно долго задержались в 36-м кавполку, где добрая половина бойцов совсем недавно прибыла в составе маршевых рот из Донбасса. Молодых конников интересовало буквально все. Вопросы сыпались один за другим. Тимошенко пришлось рассказывать и о себе, и о боях под Царицыным и Воронежем, даже о Брусиловском прорыве, в котором участвовал его гусарский полк, где Семен Константинович был пулеметчиком.

– Вот уж не знал, что ты, оказывается, ко всему прочему еще мастак на интересные истории, – сказал Бахтуров, когда они возвращались в штаб. – А кроме русского и украинского, выходит, еще и на молдавском гутаришь?

– Добавь румынский, комиссар, – улыбнулся Тимошенко, – впрочем разница между ними невелика...

Последующий день ушел на согласование задач с соседними 11-й и 14-й кавалерийскими дивизиями, подошедшими частями 45-й стрелковой дивизии, проведение рекогносцировки с командирами бригад и приданных бронепоездов. Бахтуров приложил немало усилий для подтягивания обозов с боеприпасами, продовольствием и фуражом. План боя отработал помощник начальника штаба по разведке К.А.Мерецков{1.1}. С вечера разведывательные дозоры выдвинулись к берегу реки Случь южнее укрепленного пункта противника, где Семен Константинович принял решение с подходом артиллерии осуществить прорыв.

Утро 26 июня выдалось душным и безветренным. С наблюдательного пункта, расположенного на высотке в двух километрах от города, Тимошенко вместе с Буденным обозревали поле боя. Прямо перед ними простиралась долина Случи. За нею, как на ладони, лежал Новоград-Волынский. Зловеще молчал крутой левый берег, ощетинившийся колючей проволокой заграждений. Тишину нарушила артиллерийская канонада на восточной окраине города. Тотчас же вспыхнула перестрелка и севернее его. Это начали демонстрационное наступление части 4-й дивизии, отвлекая внимание противника от направления главного удара.

Спустя час, когда бой уже разгорелся в полную силу, по команде Тимошенко поднялись в атаку бригады первого эшелона 6-й кавдивизии. Цепи бойцов наступали при поддержке артиллерии и снятых с тачанок пулеметов. Противник сопротивлялся яростно и умело, но в конце-концов, ценой неимоверных усилии и немалых жертв, удалось-таки пробить брешь в его обороне. В нее начдив немедленно двинул конную лаву бригады Колесова. Однако поляки были готовы и к такому обороту событий. Из урочища южнее города на рысях выскочил уланский полк и устремился во фланг бригаде. Тимошенко, внимательно следивший за полем боя, опустил бинокль и выразительно посмотрел на командира 36-го, резервного кавполка, который уже не раз порывался в бой, но начдив лишь досадливо отмахивался от его просьб. Тот виновато развел руками: теперь мол ясно, что к чему...

– Атакуй!

Комполка вскочил на коня и галопом помчался к своим эскадронам, стоявшим наготове в ближнем леске. Буквально через минуту до Тимошенко донеслись обрывки команды:

– Поэскадронно... в атаку, марш-марш...

И вот полки столкнулись в сабельном бою. Уланы дрогнули. Группами и в одиночку они откатились в лес, открывая дорогу на Новоград-Волынский{15}.

В полдень в штаб дивизии прибыл Павел Рыбалко{1.2}, только что назначенный председателем Новоград-Волынского революционного комитета . Он передал Тимошенко полученную радиограмму. Реввоенсовет, – говорилось в ней, приветствует беззаветную храбрость и военную доблесть богатырей Первой Конной армии... поздравляет их с новой блестящей победой.

Утром следующего дня Буденный ознакомил начальников дивизий с поступившей директивой командующего войсками фронта:

"Командарму Конной, стремительно преследуя разбитого противника, забирая его технику и пленных, занять 29 июня район Шепетовки, а не позднее 3 июля район Ровно..."{16}

Началась Ровенская наступательная операция.

С рассвета 4 июля бригады дивизии Тимошенко совместно с соседними 11-й и 14-й дивизиями ворвались в Ровно, захватив более тысячи пленных и два бронепоезда. Здесь конармейцы при большом стечении жителей города проводили в последний путь среди других павших в бою своего любимца – серба Олеко Дундича – командира 1-го югославского коммунистического полка, в 1919 году влившегося в конный корпус Буденного. Двадцать четыре раза он был ранен, но никогда не покидал поле боя, дрался с врагом мужественно и умело, поражая однополчан не только своей храбростью, отчаянной дерзостью, но и умением быстро и почти безошибочно ориентироваться в обстановке, находить единственно верное решение. Для Тимошенко, дружившего с Дундичем, это была особо чувствительная потеря. Однако обстановка не оставляла времени для переживаний.

7 июня противник нанес сильный контрудар. Подошедшая из резерва 18-я пехотная польская дивизия захватила небольшой старинный город Острог в 35 километрах юго-восточнее Ровно, одновременно с севера на 6-ю кавдивизию начали энергичное наступление еще две вражеские пехотные дивизии. Таким образом, основательно потрепанные в непрерывных боях бригады Тимошенко оказались между двух огней. Враг намного превосходил конармейцев по численности, был лучше вооружен, и начдив быстро, понял, что собственными силами ему Ровно не удержать. Более того, если промедлить с отходом, дать полякам возможность втянуть себя в тяжелые оборонительные бои, то дело может обернуться совсем худо.

Нелегко было не то что произнести, даже подумать: Приказываю отходить... Но иного не оставалось.

Бахтуров поддержал его и без колебаний поставил свою подпись под приказом. Маневр удалось выполнить организованно и без потерь. А спустя сутки, во взаимодействии с подошедшей 4-й кавдивизией, части Тимошенко выбили противника из Ровно. Конармейцы перешли в преследование, завершившее Ровенскую операцию.

Шла седьмая неделя почти непрерывных боев. Более четырехсот километров пройдено от Умани. И каждый из них стоил немалых жертв.

– Дивизия потеряла половину командиров и военкомов полков, многих командиров эскадронов и взводов. Пополнение не поступает вот уже месяц. В строю много раненых – в бригаде Книги более половины. Кончаются патроны. Нет фуража – докладывал 12 июля Тимошенко Буденному{17}.

Но, несмотря на все трудности, наступление продолжалось. 23 июля командующий Юго-Западным фронтом А.И.Егоров перенацелил Первую Конную на новое операционное направление, поставив задачу овладеть Львовом и захватить переправы через реку Сан.

"Так было положено начало плану, – отметил спустя пятьдесят лет маршал К.А.Мерецков, – который в период наивысшего напряжения боев привел к действиям Западного и Юго-Западного фронтов по расходящимся линиям и в конечном итоге явился одной из причин неудачи нашего наступления в Польше.

Конармия вела бои в четырехугольнике Здолбунов – Кременец – Броды – Дубно. Сражения носили чрезвычайно ожесточенный характер. Кавалеристы превращались в пехоту: подскакав к позициям врага, очень редко атаковали их в конном строю, а чаще спешившись и под ураганным огнем, нередко ползли по-пластунски, действуя как егеря. Прорвем одну полосу обороны, но тут же встречаемся со второй, третьей. Шла полу позиционная война, вроде той, какую мы вели в конце мая возле Белой Церкви. Люди вымотались, беря свое лишь урывками. Порой бойцы засыпали, лежа в поле под вражеским огнем"{17}.

28 июля дивизия Тимошенко форсировала Стырь, а на следующий день три пехотные, две кавалерийские дивизии и пехотная бригада противника нанесли удар в направлении на Броды и овладели ими, вынудив конармейцев перейти к обороне.

В ночь на 2 августа командующий армией вызвал командиров 6-й кавалерийской и 47-й стрелковой дивизий. Вид до неузнаваемости похудевшего Тимошенко встревожил его:

– Не заболел ли, тезка?

– Еще как болею, Семен Михайлович, – вздохнул Тимошенко. – За дивизию. С каждым днем ей все труднее приходится. А лошади.... на них прямо жалко смотреть – одна кожа, да кости.

– Знаю, всем сейчас тяжело, – ответил Буденный, – но другого выхода нет. Ведь были, Семен Константинович, времена, когда нам приходилось не легче. И ничего, пережили. Так что выдержим и теперь.

Объяснив особенности задач и порядок взаимодействия, он отпустил начдива.

– Передайте бойцам, – сказал Ворошилов, пожимая на прощание его руку, что Реввоенсовет армии от имени Советской власти благодарит их за подвиги и гордится мужеством, которое они проявляют в борьбе с врагом. – Помолчав и пристально посмотрев в глаза, добавил: – А что трудно, верим. Верим и в то, что вы достойно преодолеете все тяготы.

– Спасибо за теплые слова и доверие, – ответил Тимошенко. – Обещаю сделать все, что в человеческих силах, для выполнения приказа.

И тем не менее, и его самого, да и многих других в Первой Конной, в те дни мучили вопросы, на которые трудно было дать вразумительные ответы. Почему, например, после того, как в Белостоке был образован Временный революционный комитет Польши (Польревком), который, согласно его заявлению должен был заложить основу будущего советского строя Польской Советской Социалистической республики, большинство населения Польши не поддержало его? Те самые рабочие и крестьяне, за свободу которых, как искренне верил Тимошенко, клали свои головы его бойцы и командиры. Почему, когда победа, уже казалась близкой, сопротивление польской армии резко возросло? А ведь ее солдаты – такие же рабочие и крестьяне, как и красноармейцы. Выходит, они не очень-то жаждут свободы из рук своих братьев по классу? Или настолько темные и одурманенные ксендзами, что не понимают, где друг, а где враг? Но эти мысли прятались подальше: разберутся, кому положено, потом, а сейчас перед Первой Конной Львов, перед войсками Западного фронта – Варшава. Возьмем их, а уж там...

14 августа соединения Первой Конной, напрягая последние силы, взяли Броды. Три дня спустя 6-я кавдивизия форсировала Западный Буг и вышла на ближайшие подступы к Львову. Большую помощь в решении этой задачи оказала специально созданная по решению Тимошенко оперативная группа командиров во главе с помощником начальника штаба К.А.Мерецковым. В течение нескольких дней она вела разведку бродов на многочисленных ручьях и речках, конских троп в заболоченных перелесках, готовила с выделенной командой саперов подручные средства для переправы. На 19 августа был назначен штурм Львова. Но этому не суждено было осуществиться.

Тимошенко уже гораздо позже, спустя годы, получил возможность обстоятельно в целом изучить ход польской кампании, активным участником которой был сам. Впервые это он сделал, познакомившись с работой Н.Е.Какурина и В.А.Меликова "Война с белополяками" (она вышла в 1925 году), а затем с третьим томом монографии "Гражданская война в СССР", изданном в начале тридцатых годов.

Лишь тогда Семен Константинович узнал, что поскольку Западный фронт, наносивший главный удар, вышел к польской столице значительно ослабленным длительными боями, 2 августа 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение срочно передать Западному фронту Первую Конную и две общевойсковые армии. Как член Политбюро, Сталин согласился с этим решением. Однако, когда на следующий день главком послал директиву командованию Юго-Западного фронта и командующий его войсками отдал

приказ о передаче армий, Сталин отказался подписать его. Несмотря на повторные требования и директивы главкома приказ оказался не скрепленным подписью члена военного совета, а следовательно не имеющим силу закона. Конфликт затянулся на две недели. Этим воспользовалось командование противника. Польские войска перешли в контрнаступление, нанеся сильный удар по ослабленным соединениям Красной Армии... Произошло то самое "чудо на Висле", завершившееся отходом армий Западного фронта на рубеж Липок, Свислочь, восточнее Брест-Литовска...

Лишь 20 августа последовал наконец приказ командующего Юго-Западным фронтом о переброске Первой Конной в полосу правого соседа. Было, однако, слишком поздно – конармейцы не только не смогли оказать помощь его войскам, но и сами попали в окружение в районе Замостья.

Вечером 22 августа Тимошенко вызвал Буденный. Поздоровавшись, кивнул на стул:

– Садись.

Начдив внутренне подобрался – уж очень суровым и озабоченным выглядел Семен Михайлович и разговор, судя по всему, предстоит серьезный. О чем? Какие новые задачи поставит командарм его вконец измотанной дивизии?

– Обстановку знаешь сам, – сдержанно проговорил Буденный, положив руку на разосланную на столе карту, – расписывать ее нет нужды. Сейчас главное вырваться из окружения, а уж там, как говорится, нам сам черт не брат. Состояние твоей шестой мне хорошо известно, в одиннадцатой и у Пархоменко – не лучше. Практически, единственным, более или менее боеспособным соединением, которое в состоянии обеспечить прорыв и вывод из кольца основных сил армии, является четвертая дивизия. С середины августа она в резерве, хоть и незначительно, но пополнилась людьми, более или менее обеспечена боеприпасами, к тому же отдохнула. Ей и карты в руки...

– Понятно, – облегченно сказал Тимошенко, – Ока Иванович прорывает...

– Рано радуешься, – перебил Семен Михайлович,

– Городовиков назначен командующим Второй Конной Армии – формируется сейчас такая – и уже убыл от нас. Одним словом, – принимай четвертую.

Такого оборота дел Тимошенко никак не ожидал, но по лицу Буденного ясно видел, что возражения на сей счет исключаются.

– Кому прикажите сдать дивизию?

– Времени на сдачу и прочие там формальности нет. Получишь у Зотова предписание, поставишь в известность Бахтурова, начштаба – и сразу на новое место. На твое назначим Морозова. Все ясно?

– Так точно!

– Готовь личный состав, коней, оружие... И без раскачки!

– Есть!

В полдень новый начдив собрал командиров. С абсолютным большинством из них он был хорошо знаком по предшествовавшим боям. 1-й кавбригадой командовал А.А.Чеботарев, 2-й – И.В. Тюленев. Командиром 3-й бригады, только что был назначен Борис Сергеевич Горбачев, ранее командовавший 35-м кавалерийским полком. Штаб дивизии возглавлял И.Д.Косочов, военкомом остался В.И.Берлов. Коротко обрисовав обстановку, Семен Константинович разъяснил суть задачи, возложенной на дивизию, ее важность и необычность.

– До сих пор нам еще не приходилось решать подобной, – подчеркнул Тимошенко. – То, что было под Белой Церковью, – иное дело... Там инициативой владели мы, здесь она – у противника. Там был простор для маневра, прочный тыл. Здесь нет ни того, ни другого. Там вся армия без особых помех вошла в прорыв и вырвалась на оперативный простор. Здесь, если не прикроем надежно фланги, будет беда. Так что, товарищи, надо немедленно начать серьезнейшую подготовку к боям. Сейчас крайне важно, чтобы люди хорошо понимали сложность боев в лесах и на болотистой местности и были готовы не пожалеть в сражениях не только сил, но и своей крови.

Требую – тщательно подготовить вооружение, технику, конский состав. Всесторонне разработать план действий, особенно на первый день боя. Пока мы не имеем боевого приказа, но общий смысл его понятен, и уже сейчас следует проиграть с командирами возможные варианты решения предстоящих задач. И последнее – во что бы то "и стало обеспечить скрытность подготовки к операции. Только внезапность может обеспечить успех прорыва...

Накануне боевых действий Тимошенко и Берлов провели красноармейскую конференцию. Принятую на ней резолюцию разослали во все части и подразделения. Ее героический настрой явился важным стимулом для поднятия морального духа личного состава. Здесь же состоялось чествование отличившихся в предшествующих боях и вручение орденов Красного Знамени лучшим из лучших. Среди награжденных были командир эскадрона П.Н.Мазур, командир полка М. Г.Хацкелевич, военком одной из бригад Е.С.Свиридов, бойцы Евграф Маринин и Федор Неглядов, медсестра-пулеметчица семнадцатилетняя Таисия Плотникова. Со многими из них встречался Семен Константинович, спустя годы, на фронтах Великой Отечественной войны.

И вот приказ получен: повернуть Первую Конную армию на восток, прорвать кольцо окружения и через Грубешов соединиться с войсками Западного фронта. Но для этого, как сразу же отметил Тимошенко, надо было преодолеть реку Гучву, протекающую через непроходимые болота. Начало боевых действий – 1 сентября, в авангарде 4-я дивизия, в арьергарде – 6-я.

Конармейцы готовились к прорыву, но и противник не дремал. Ранним утром того же дня командующий 3-й польской армией генерал Сикорский обрушил концентрический удар группы войск генерала Галлера на 11-ю кавдивизию и Особую бригаду, вынудив их к отходу на север. Тяжелое положение сложилось и на участке 14-й дивизии, которая, истекая кровью, дралась левее 11-й. 6-я кавдивизия, сдерживая наступление противника с запада, выходила на линию Замостье-Рушов.

Тимошенко понимал – промедление в этой ситуации – смерти подобно. В его руках – большой шанс на успех. Противник не ждет сильного удара свежих сил и не готов к его отражению. И он нанес этот удар всеми тремя бригадами в конном строю в лоб наступающим легионерам Галлера, отборным частям, сформированным за границей и состоявшим из солдат, прошедших школу мировой войны, добровольцев, навербованных в Австрии, Германии и Эльзас-Лотарингии.

Атака дивизии Тимошенко была столь сильна и стремительна, что войска Галлера, ранее отличавшиеся стойкостью и высокой выучкой, охватила паника. Легионеры бежали целыми батальонами, бросая оружие. По приказу Тимошенко третья бригада обошла отступающих и нанесла по ним новый сокрушительный удар.

Мимо Тимошенко, стоявшего с группой командиров у дороги, рысью проходила конница и артиллерия, затем сплошной кишащей массой повалил армейский обоз залепленные грязью повозки, штабные тачанки, подводы, походные кухни... Ездовые понукали приуставших лошадей громкими криками.

– Кажется вырвались? – улыбнулся Берлов, кивнув на большую группу пленных, поспешавших под охраной конников вслед за обозом.

И тут же, словно опровергая его утверждение, впереди загремели орудия, и, наполняя лес шумным эхом, разгорелась ружейная перестрелка. Вскоре выяснилось, что прорвано только внутреннее кольцо окружения.

Вдали, где дорога выходила к мосту через Гучву, завязался ожесточенный бой. Головная 2-я бригада ввязалась в схватку с сильным заслоном противника. Тимошенко, обгоняя обоз, по обочине поскакал вперед.

Перед ним открылась широкая, заросшая камышом и осокой долина реки. В полукилометре по обе стороны от того места, где он остановился, высился вековой лес. Сама река не просматривалась, только чернели в тумане перила моста. К нему вела через болото узкая гать.

Начдиву доложили, что противник, использовав старые окопы, сохранившиеся с германской войны, организовал перед мостом довольно мощное укрепление. Из него простреливались не только гать, но и все болото до самого леса. Единственный сухой участок – небольшая лужайка справа от гати, почти у самой реки. Здесь-то и укрепился враг.

Положеньице... – покачал головой Тимошенко, оценивая обстановку. – Выход один – подтянуть бригаду Тюленева, усилить ее батареей, проскочить гать карьером, обойти укрепления и ударить по легионерам с тыла. Но опасно то, что правый выступ леса очень близок к мосту и оттуда поляки могут ударить по переправе фланговым огнем. Вот догадались ли они занять этот лес?

Высланная им разведка до леса не добралась, едва не завязнув в сплошной трясине. Оставалось одно – выбивать противника из укреплений.

И тут к Тимошенко подъехал Буденный. Впоследствии он так описал этот момент боя:

"Начдива встретили на юго-восточной окраине Хорышова-Русского. Верхом на коне он осматривал в бинокль примыкавший к дороге лес, в котором шел бой. Рядом стоял Косочов.

– Как дела? – спросил я, здороваясь. – Есть ли успех?

– Пока нет, – ответил Семен Константинович. – Двинулись мы двумя колоннами... Левая вот тут, у леса, прижата сильным огнем. Приказал Горбачеву пробиться любой ценой... Вторая бригада тоже остановлена... Прорваться можно только через плотину. Послал Тюленеву батарею.

Я поднес к глазам бинокль, осмотрел местность.

– Сделаем так, Семен Константинович. Первую бригаду двиньте в обход леса... Захватите переправу в Вербковице и исправляйте мосты... Поезжайте к Горбачеву и тяните туда первую. А мы с Климентом Ефремовичем поедем к Тюленеву"{19}.

Вскоре батарея открыла огонь по окопам противника, в небо взлетела красная ракета и на гати по три в ряд появились первые всадники. Несмотря на то, что снаряды довольно точно накрыли укрепления, оттуда ударили пулеметы. С замирающим сердцем Тимошенко наблюдал, как взвивались на дыбы и падали кони, взмахивая руками бойцы валились на гать и в болото, но задние прыгали через упавших и мчались вперед...

Внезапно пулеметный огонь оборвался и начдив понял: Тюленев достиг-таки окопов. Теперь – все... Он распорядился: батарее немедленно занять новую огневую позицию у моста. Оказалось – вовремя – с опушки леса застрочили вражеские пулеметы, защелкали ружейные выстрелы. Батарея, быстро переместившись ближе к противнику, вновь открыла беглый огонь...

"Вышибая по пути неприятельские пробки, – писал Буденный, – части 4-й дивизии захватили Вербковице. Армия выходила из окружения. В этих боях 4-я кавдивизия показала свою высокую боеспособность, а С.К.Тимошенко подтвердил репутацию толкового военачальника"{20}.

Спустя сутки Первая Конная армия вышла из рейда, захватив свыше тысячи пленных. Она была выведена в резерв, и приступила к восстановлению боеспособности. Отдохнув и пополнив свои полки, ее соединения начали перегруппировку в полосу Южного фронта, чтобы принять участие в разгроме белогвардейских войск Врангеля, освобождении Северной Таврии и Крыма. Вступивший в командование Южным фронтом М.В.Фрунзе, поставил ей задачу: совершив 700-километровый марш, как можно быстрее выйти к Днепру. "Рассчитываем, что армия в полной мере оправдает надежды, возлагаемые на нее Рабоче-Крестьянской Республикой", – гласила директива Главкома от 26 сентября{21}".

В полдень 28 октября 4-я кавалерийская дивизия первой переправилась на левый берег Днепра и заняла исходное положение для ввода в сражение. Она нацеливалась на Перекопский перешеек, в тыл врангелевской группировки, перешедшей накануне в наступление. Слева развернулась 14-я, на подходе находилась 11-я кавалерийская дивизия. Используя светлое время, Семен Константинович провел с комбригами рекогносцировку, довел до них последние разведывательные данные, полученные из штаба армии, поставил задачи на первый день наступления.

– Противник нам знакомый, – сказал он, – но и мы ему – тоже. Обе стороны хорошо знают, что можно ожидать друг от друга. Конечно, на равнине коннице легче воевать, чем в болотах под Львовом. Но перед нами, как у нас была возможность убедиться, опытный враг. Теперь главное – быстрота, маневр, натиск... Так, кажется, говаривал Суворов?

Разъезды от полков первого эшелона выслать немедленно. В бою действовать стремительно, без оглядки на соседа. Противника по возможности обходить, не ввязываясь главными силами в затяжные бои. Артиллерию иметь в боевых порядках бригад, проверить готовность тачанок к бою, – напутствовал подчиненных начдив. И еще – обязательно побеседуйте с бойцами. Надо, чтобы каждый из них хорошо знал, что он должен делать в различные периоды боя, при резком изменении обстановки.

На следующий день дивизия устремилась в тыл Врангеля. В конном строю она атаковала в Ново-Михайловке запасный полк Корниловской пехотной дивизии. В плен сдалось около тысячи вражеских солдат. В районе Ново-Алексеевки высланный по решению Тимошенко рейдовый отряд, возглавляемый помощником командира 20-го кавполка А.И.Еременко{1.3}, разгромил полк Марковской пехотной дивизии, а также штаб 1-й армии, захватил обоз генерала Кутепова. Оказался в плену и председатель военно-судной части Врангеля генерал Морель. Конармейцам достались богатые трофеи: пять паровозов, свыше двухсот вагонов, в том числе шестнадцать со снарядами. "Конная операция красных была блестяща", – писал по этому поводу бывший командир 2-го армейского корпуса генерал Я.А. Слащов{22}.

Пример мужества в этом бою показал военком 19-го кавалерийского полка И.В.Блиох. Врангелевцы, пользуясь численным превосходством, потеснили полк и отрезали часть его сил от дивизии. Комиссар, возглавил резервный эскадрон, повел его в атаку и разорвал кольцо окружения. Одним из первых ворвался в ряды неприятельской пехоты старшина Я.Резников. Он захватил пулемет и пленил десять солдат. Помощник начальника команды разведчиков А.Карнайский в конной схватке был тяжело ранен, однако продолжал сражаться до конца боя. Случилось так, что врангелевцам удалось окружить 1-ю кавбригаду. Многие конармейцы погибли. В решающий момент помощник комбрига М.А.Быстров поднял бойцов в контратаку. Несмотря на полученное ранение, он продолжал командовать бригадой, пока противник не был разгромлен.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю