Текст книги "Маршал С К Тимошенко"

Автор книги: Ричард Португальский

Соавторы: А Доманк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Поздно ночью тревожное сообщение поступило от Москаленко. Он доложил, что противник сосредоточил крупные силы для нанесения контрудара. Эти данные подтвердил начальник разведки Юго-Западного фронта. Из его сообщения следовало, что немцы, подведя резервы, создали в полосе армии две подвижные группировки, каждая из которых насчитывала по 150 – 200 танков. Удар ожидался на рассвете. Хорошо осознавая опасность флангового удара противника под основание выдвинувшейся вперед северной группировки войск, главком приказал передать в распоряжение Москаленко 162-ю стрелковую дивизию и 6-ю гвардейскую танковую бригаду – резерв 28-й армии. Тогда же маршал уточнил командующему 38-й армией боевую задачу, приказав подготовить тыловой оборонительный рубеж по реке Большая Бабка.

Тем временем довольно успешно наступали соединения южной ударной группировки. К исходу вторых суток они прорвали тактическую зону обороны противника. Встал вопрос о вводе в сражение, как это предусматривалось планом, фронтовой подвижной группы – 21-го и 23-го танковых корпусов. Однако, оценив обстановку, Тимошенко решил отложить ввод до выхода соединений 6-й армии к реке Берестовая. Как показали дальнейшие события, относительно благоприятный момент был упущен, и это оказало отрицательное влияние на дальнейший ход операции.

В течение последующих двух суток внимание главкома было приковано к обстановке, создавшейся в результате контрудара немецких танковых дивизий на стыке 28-й и 38-й армий. Тимошенко перенацелил сюда практически всю авиацию Юго-Западного фронта, ввел в сражение 3-й гвардейский кавалерийский корпус. В результате противник был остановлен, соединения 21-й армии продолжали развивать успех в глубине вражеской обороны. Серьезно беспокоило маршала и снижение темпов наступления южной ударной группировки. Противник усилил здесь оборону подошедшими из резерва двумя пехотными дивизиями, его авиация господствовала в воздухе. Тимошенко поставил задачу генералу Малиновскому активизировать действия своих воздушных сил, организовать переход в наступление нескольких соединений 57-й армии. Одновременно он передал из резерва генералу Бобкину 343-ю стрелковую дивизию.

Наступило утро 16 мая. Соединения северной ударной группировки в течение прошедшей ночи продвинулись всего на 2 – 3 километра, отражая многочисленные контратаки противника. Более успешно действовали войска оперативной группы генерала Бобкина. Части 6-го кавалерийского корпуса захватили несколько переправ через реку Берестовая. В полдень перешла в наступление 150-я стрелковая дивизия 57-й армии. Она прорвала оборону противника на глубину 7 10 километров. По мнению Тимошенко, наступило, наконец, время ввода в сражение фронтовой подвижной группы. На рассвете следующего дня он, находясь на фронтовом КП, уточнил задачу командирам 21-го и 23-го танковых корпусов, определив цель их действий – нанесение стремительного удара на Харьков с юга. Поступившие спустя два – три часа донесения от генералов Кузьмина и Пушкина обнадеживали – подвижная группа, прорвав промежуточный оборонительный рубеж противника, продвинулась на север на 10 – 12 километров. Однако главные события этого дня произошли не здесь, а в полосе 9-й армии, о чем главком узнал лишь поздним вечером.

...Утро 17 мая командующему 9-й армии генералу Харитонову стало, пожалуй, самым памятным в его боевой жизни. Ночью он прибыл на вспомогательный пункт управления, развернувшийся в селе Долгенькое. В 5 часов 45 минут на оборонительные позиции армии, места расположения штабов соединений, районы сосредоточения войск обрушились тысячи снарядов и мин. Вслед за мощным ударом вражеской артиллерии в атаку устремились .танки и мотопехота. Харитонов услышал нарастающий гул самолетов. Раздались взрывы авиабомб. Загорелись здания. Из штаба и узла связи выскакивали бойцы и командиры. К командующему подбежал радист. Вызывал генерал Егоров – командир 150-й стрелковой дивизии.

– Веду тяжелые бои! В полосе дивизии до ста вражеских танков. Понес большие потери. Боевые порядки бомбит авиация,– доносил комдив.

Ответить ему Харитонов не успел. Связь прервалась. Командующий приказал соединить себя с командирами других дивизий. Переговорил по радио с Дмитриевым и Лященко. Вскоре прибыл офицер из дивизии Егорова. Обстановка постепенно прояснялась.

После двухчасовой авиационной и артиллерийской подготовки в контрнаступление перешла группировка, возглавляемая Клейстом, в составе одиннадцати дивизий. Она, как стало известно позже, насчитывала около 360 танков. Удар был нанесен в полосе сорок километров, преследуя цель рассечь оборону 9-й армии, окружить и уничтожить ее соединения восточнее Барвенково, выйти на реку Северский Донец, форсировать ее и нанести удар на Балаклею.

Там наступавшие должны были соединиться с войсками 6-й армии Паулюса, оборонявшими чугуевский плацдарм, завершить окружение группировки советских войск внутри барвенковского выступа.

Командующий войсками Южного фронта узнал о наступлении противника только во второй половине дня, когда враг уже завершал прорыв тактической зоны обороны. Обстановка резко обострилась. На стокилометровом фронте 9-й армии противник превосходил советские войска по пехоте в 1,4 раза, по количеству орудий – вдвое, а танков – в 5,5 раза. Еще большим превосходством он обладал на участке прорыва. Особую опасность представляли вражеские танки. Обороняясь в столь широкой полосе, 9-я армия не имела второго эшелона. Ее оборона носила очаговый характер. Отсутствовали вторые эшелоны и в дивизиях. Общая плотность артиллерии составляла пять – шесть орудий и минометов на километр фронта, противотанковых орудий – в три раза меньше. Не было артиллерийских противотанковых резервов, чрезвычайно слабым оказалось и зенитное прикрытие.

К исходу дня гитлеровцы прорвались в оперативную глубину. Главком, все еще не располагая полной и достоверной информацией об обстановке, интуитивно ощущал возникшую опасность. Он возложил задачу разгрома прорвавшейся в районе Барвенково группировки противника на 2-й и 5-й кавалерийские корпуса (резерв Юго-Западного и Южного фронтов), которые вводились в сражение в полосе 14-й гвардейской стрелковой дивизии 57-й армии. Общее руководство их действиями Тимошенко поручил генералу Тамручи. Обсудив сложившееся положение с Баграмяном, в 17.30 17 мая главком доложил Сталину:

"С рассветом 17 мая противник перешел в наступление против обоих флангов 9-й армии Южного фронта. Вероятная цель действия противника – овладеть районом Барвенково, Изюм и попытаться сорвать наше наступление на Харьков с юга...

Учитывая исключительную важность сохранения прочного положения войск правого крыла Южного фронта для обеспечения нашего наступления на Харьков, мы просим Вас выделить для усиления правого крыла Южного фронта две стрелковые дивизии, две танковые бригады, одну авиадивизию в составе иап и двух полков Ил-2, направить их теперь же в район Изюм"{57}.

Таким образом, операция противника была расценена всего лишь как попытка срыва наступления на Харьков, которое маршал и не намерен был прекращать, что явилось следствием очень серьезного просчета в оценке обстановки.

Докладывая в полночь И. В. Сталину о положении дел на Южном фронте, генерал-полковник A.M. Василевский указал на критическое положение в полосах обороны 9-й и 57-й армий. Он предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки использовать для ликвидации угрозы со стороны Краматорска. В тех условиях иного способа спасти положение, по его мнению, не было, так как фронт в этом районе резервами не располагал. Однако Верховный, предварительно переговорив еще раз с С. К. Тимошенко, счел, что мер, принимаемых командованием Юго-Западного направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта{58}.

Становилось очевидным, что они могли оказаться и в более угрожаемом положении, если Паулюсу удастся в ближайшие дни повернуть две танковые дивизии с волчанского направления на южное, навстречу удару Клейста.

Возможностей для принятия действенных контрмер у Тимошенко и командующих фронтами было явно недостаточно. Требовалось срочно прекратить дальнейшее наступление южной ударной группировки на Харьков, привлечь основные ее силы для ликвидации (совместно с Южным фронтом и резервами главкома) вражеских войск, прорвавшихся в район Барвенково. Однако маршал ограничился тем, что приказал перегруппировать на опасный участок из полосы 6-й армии дополнительно 21-й танковый корпус, а вслед за ним – 248-ю стрелковую дивизию, считая, что этих сил будет достаточно для восстановления положения в полосе обороны 9-й армии. Тогда же он подтвердил свой первоначальный приказ войскам Юго-Западного фронта о продолжении на следующий день наступления на Харьков.

Почему же такой опытный военачальник своевременно не оценил всей глубины опасности, нависшей над войсками обоих фронтов? Почему сразу не принял радикальных мер к ликвидации прорыва противника?

Видимо, здесь следует обратиться к событиям ноября 1941 года. Тогда тот же самый Клейст начал наступление на Ростов, а Тимошенко, осознавая реальную опасность захвата противником города и последующего прорыва врага на Северный Кавказ, тем не менее, основными силами Южного фронта нанес удар на юго-запад во фланг и тыл 1-й немецкой танковой армии. Он упорно продолжал наступление, несмотря на то, что 21 ноября Клейст захватил-таки Ростов. В итоге ударная группировка группы армий "Юг" потерпела серьезнейшее поражение. Противник был выбит из Ростова и отброшен за реку Миус.

Не на подобное ли развитие событий уповал главком, продолжая наступление? И в самом деле – своевременный ввод в сражение танковых корпусов коренным образом изменил бы обстановку, группировка Клейста сама оказалась бы под угрозой удара во фланг и тыл. Однако промедление оказалось роковым, а спешно принимаемые меры – запоздалыми. Да и сама обстановка, тем более силы противника были здесь далеко не теми, что в конце ноября 1941 года...

На следующий день положение войск 9-й армии еще более ухудшилось.

Приказ главкома – разгромить совместными усилиями 2-го и 5-го кавалерийских корпусов, 14-й гвардейской стрелковой дивизии прорвавшуюся в район Барвенково группировку противника – не мог быть выполнен. Ко времени его получения 5-й кавалерийский корпус уже втянулся в оборонительные бои с превосходящими силами противника на широком фронте и не имел возможности сосредоточить главные силы для удара на одном направлении.

С утра 18 мая гитлеровцы нарастили удар из Барвенково, Используя большой перевес в вооружении и боевой технике, немцы сломили сопротивление 5-го кавкорпуса и 51-й стрелковой дивизии. К 10 часам они овладели южной частью Изюма. Обескровленные в тяжелых боях части 9-й армии отходили на рубеж Северского Донца.

Убедившись, наконец, что сил, направленных для разгрома барвенковской группировки противника, недостаточно и что назревает явная угроза окружения войск 6-й, 57-й армий и группы генерала Л.В. Бобкина, Тимошенко во второй половине 9 мая принял решение приостановить наступление, закрепиться частью сил на достигнутых рубежах, вывести основную группировку войск из боя и концентрическим ударом 6-й, 57-й, 9-й армий разгромить прорвавшегося в их тылы противника. Этому решению предшествовали переговоры по прямому проводу Тимошенко и Хрущева с Василевским. Вот их запись:

"У аппарата Тимошенко, Хрущев. Здравствуйте.

У аппарата Василевский. Здравствуйте. Слушаю.

На утро 19 мая ввиду резкого ухудшения положения на фронте 9-й армии Южного фронта и быстрого продвижения (распространения) противника в общем направлении на Изюм, с наличием группировки резервов в районе Сталино, Крамоторская мы решили, не оттягивая времени, сосредоточить для удара с целью разгрома группировки противника, выходящей на Изюм, все, что только возможно...

Первое. На фронте действий войск Змиев, Староверовка нами решено оставить три стрелковые дивизии, две танковые бригады и четыре артиллерийских полка усиления. Группу Бобкина оставить в полном составе в занимаемых границах, имея в виду по занятию Краснограда главные силы кавалерийского корпуса, танковой бригады вывести в резерв в стыке группы Бобкина и оставленных на фронте Городнянского три стрелковые дивизии.

Второе. Управление этими войсками возложить на генерал-лейтенанта тов. Костенко, подчинив ему для этого управление Бобкина.

Третье. Управление 6-й армией во главе с Городнянским взять и подчинить ему хозяйства Пушкина и Кузьмина... и там же подчинить выводимые из состава 6-й армии три стрелковые дивизии, две танковые бригады, 5-й кавкорпус, оставшийся в районе Городнянского и 106-ю стрелковую дивизию 9-й армии. Тов. Подласу подчинить 2-й кавкорпус, находившийся в нашем резерве, одну танковую бригаду из состава 6-й армии и 341-ю стрелковую дивизию 6-й армии, отошедшую на левый фланг Подласа. Создать группировку на левом фланге Подласа для вспомогательного удара правее Городнянского.

Четвертое. В составе 9-й армии собирается шесть стрелковых дивизий, четыре танковые бригады и 30-я кавалерийская дивизия из состава 5-го кавкорпуса. Эта группа, действуя левее Городнянского, будет наносить вспомогательный удар.

Пятое. Товарища Подласа мы решили подчинить себе, так как управление и, главным образом, материальное обеспечение его Малиновскому не представляется возможным, поскольку все это будет идти по путям Городнянского.

Шестое. Прибывающие ваши две стрелковые дивизии и две танковые бригады сосредоточить на направлении Волхов-Яр, Балаклея, где уже нами сосредоточена одна танковая бригада. Эта группа намечается для удара на запад, во взаимодействии с давлением на противника 38-й (армии. – Авт.) на Рубежная Чугуев и группы Костенко со стороны Змиева на переправы на реке Северский Донец. На участке Рябышева и Москаленко продолжать выполнение ранее поставленной задачи. Группе Костенко обороняться на достигнутом к исходу сегодняшнего дня рубеже. Всеми силами и средствами обрушиться на южную группировку противника и разгромить ее. Ударом со стороны Купянска... вывести левое крыло 38-й армии на линию реки Северский Донец, примкнув флангом к группе Костенко в районе Змиева. Этим самым освободить до пяти стрелковых дивизии и три танковые бригады для группы Костенко.

Василевский: Как планируете выполнение этого решения по времени?

Тимошенко: Сейчас сказать очень трудно потому, что многое зависит от действий противника, который, возможно, навяжет бои Пушкину и Кузьмину сегодня, но ориентировочно, если нам будет позволено обстановкой, то начало к исходу 21 или утро 22 мая. Все"{59}.

Василевский: Когда мыслите начать вывод Городнянского?

Тимошенко: От вашего решения зависит все. Обстановка требует вывода немедленно.

Василевский: Хорошо. Сейчас иду докладывать. Кстати, поставленный вами вопрос сегодня утром уже обсуждался в ставке. Провод оставлю за собой и по нему дам ответ после доклада. Все" .

Переговор закончился в 15.36. Из него можно сделать вывод о том, что Василевский сразу же обратил внимание на недостаток времени для выполнения намеченного плана и на то, что Ставка (т.е. Сталин) тоже пришла к выводу о срочной необходимости вывести 6-ю армию из "мешка". В 18.05 последовал ответ Ставки ВГК об утверждении принятого Тимошенко решения.

Тем временем главком направления отдал указания новому командующему 9-й армией по стабилизации обстановки. Генерал Р.Я. Малиновский отстранил от должности командарма Харитонова и предал его суду военного трибунала. Решение командующего войсками Южного фронта Тимошенко утвердил, оформив этот акт грозным, но не вполне справедливым приказом. "Вместо того, чтобы использовать имевшиеся резервы, – отмечалось в нем,– не допустить распространения танков противника к переправам на р. Северский Донец и организовать взаимодействие дивизий первого эшелона для ликвидации прорыва, командующий 9-й армией генерал-майор Харитонов бросил на произвол судьбы свои войска и трусливо сбежал в Изюм. Благодаря этому уже к полудню 18 мая противник... вышел на южный берег реки Северский Донец... Командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Малиновский и его штаб не проявили достаточной энергии и решительности для быстрого восстановления утерянного управления и до сего времени руководство боевыми действиями доверяется обанкротившемуся в бою генерал-майору Харитонову.

Приказываю

За потерю управления войсками и трусливое поведение в бою отстранить генерал-майора Харитонова от командования армией и предать его суду военного трибунала..."{60}.

Далее в приказе следовали задачи войск по восстановлению положения в районе Барвенково, Изюм.

В командование армией вступил генерал П.М. Козлов.

Харитонова вызвали в Москву, велось следствие, однако передавать дело в трибунал, вопреки уже сложившемуся правилу, не торопились. Вот что впоследствии писал об этом A.M. Василевский: "После неудачной Харьковрсо-Барвенковской операции, проводившейся войсками Юго-Западного и Южного фронтов в мае 1942 года, генерал-майор Харитонов, командовавший тогда 9-й армией Южного фронта, был отстранен от обязанностей и по настоянию командования Юго-Западного направления привлечен к судебной ответственности. Подробно зная всю историю этой операции и истинные причины ее неудач, я доложил Сталину, что вина Харитонова в данном случае является относительной, и просил не только не отдавать его под суд, а как хорошего военачальника назначить командующим войсками армии"{61}.

И надо признать, что начальник Генерального штаба оказался прозорливее Тимошенко: возглавив 6-ю армию нового формирования, Харитонов успешно командовал ею, был награжден орденом Кутузова I степени, получил звание генерал-лейтенанта, но тяжело заболел и умер 28 мая 1943 года.

22 мая 1942 года боевые действия на харьковском направлении достигли кульминации. Группа Клейста, сломив сопротивление танковых и кавалерийских корпусов, сделала еще один рывок на север. Она форсировала Северский Донец. С Чугуевского выступа командующий 6-й немецкой армией генерал Паулюс направил свои танковые дивизии на юг. К исходу дня врагу удалось перерезать основные коммуникации, связывающие войска 6-й и 57-й армий, части сил группы генерала Бобкина и 6-го кавалерийского корпуса с главными силами Юго-Западного фронта.

Окружение стало реальностью. В тот же день Тимошенко отдал приказ командующему 38-й армией генералу С.К. Москаленко силами оперативной группы войск под командованием генерала Г.И. Шерстюка (заместителя командарма) восстановить коммуникации. Группа действовала в составе 242-й стрелковой дивизии, 114-й танковой бригады, частей усиления и обеспечения. Ее задача заключалась в том, чтобы переправиться через Северский Донец в районе села Савинцы (15 километров юго-восточнее Балаклеи), во взаимодействии с фронтовым резервом (3-я и 15-я танковые бригады) разгромить противника в районе Чепеля.

В полдень генерал Г.И. Шерстюк приступил к выполнению поставленной задачи. Переправившись через Северский Донец, группа совместно с присоединившимися частями 23-го танкового корпуса стремительной атакой овладела Чепелем. Однако развить успех не удалось. Одной из причин этого явился запоздалый выход в назначенный район фронтовых резервов. К исходу 25 мая противник отрезал последние пути отхода на восток войскам 6-й и 57-й армий{62}. В окружении оказались пятнадцать стрелковых и шесть кавалерийских дивизий, тринадцать танковых и мотострелковых бригад.

Тимошенко все еще не терял надежды предотвратить приближающуюся катастрофу. Он приказал объединить части, ведущие бои в окружении, в Южную оперативную группу под командованием Ф.Я. Костенко, начальником штаба группы назначил генерала А. Г. Батюню. По распоряжению главкома войска приступили к сосредоточению для прорыва. Оперативная группа 38-й армии, усиленная сводным танковым корпусом, вновь получила задачу наступать навстречу частям, выходившим из окружения. На ее командный пункт, расположенный в районе Савинцы у моста через Северский Донец, Тимошенко выехал с рассвета 25 мая. Попав под бомбежку, он, однако, не сумел встретиться с генералом Шерстюком, и вынужден был уточнить задачу письменным приказом.

Последующие три дня шли ожесточенные бои. В качестве ударной группы генерал Костенко использовал три стрелковые дивизии, сводный танковый отряд из уцелевших боевых машин 23-го танкового корпуса. Кольцо окружения на короткое время разомкнулось. Утром 27 мая в район западнее Лозовеньки вышла почти в полном составе 226-я стрелковая дивизия во главе с полковником А. Г. Таванцевым.

В течение дня на участке 9-й армии из кольца окружения вырвалось около 14 тысяч, на следующий день – около пяти тысяч советских воинов. В ночь на 29 мая в результате встречных ударов окруженных и группы генерала Шерстюка в полосу 38-й армии вышло еще около 22 тысяч красноармейцев, командиров и политработников, в том числе член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К.А. Гуров, заместитель командующего 6-й армии генерал А. Г. Батюня.

На рассвете 30 мая Тимошенко собрал Военный совет Юго-Западного направления. Присутствовали командующие 28-й, 38-й, 9-й, 37-й и 57-й армиями генералы Рябышев, Москаленко, Козлов, Лопатин и Батюня. Главком уточнил задачи объединений, отдал указания по переформированию вышедших из окружения соединений и частей. Генерал Баграмян доложил предварительные результаты понесенных в Харьковском сражении потерь: 6-я армия и группы генерала Бобкина – более 140 тысяч личного состава убитыми, ранеными и попавшими в плен, почти 500 танков, около 2500 орудий и минометов, 9-я армия – более 33 тысяч красноармейцев и командиров, около 750 орудий и минометов{63}. Погибли заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал Ф.Я. Костенко, командующие 6-й и 57-й армиями генералы A.M. Городнянский и К.П. Подлас, командующий оперативной группой генерал Л.В. Бобкин, начальник штаба 57-й армии генерал А.Ф. Анисов, командиры 21-го танкового корпуса, 220-й стрелковой дивизии генералы Г.И. Кузьмин и З.Ю. Кутлин...

В результате тяжелого поражения, названного позднее харьковской катастрофой, враг захватил относительно небольшую, но очень важную в оперативном отношении территорию и завладел инициативой. Тимошенко тяжело переживал случившееся, особенно те потери, которые понесли войска Юго-Западного стратегического направления{1.13}.

Анализируя происшедшее, он довольно самокритично оценивал допущенные ошибки и просчеты как при подготовке, так и в ходе операции. На одном из заседаний Военного совета в начале июня 1942 года в качестве главных из них он выделил следующие: недооценка возможностей противника, плохая согласованность действий войск Юго-Западного и Южного фронтов, затягивание ввода в сражение фронтовой подвижной группы, запоздалое решение на прекращение наступательных действий и переход войск к обороне, слабый контроль за выполнением отданных распоряжений и приказов.

Были, конечно, и объективные факторы, обусловившие поражение советских войск. Наступление было слабо поддержано действиями соседних фронтов. Противник господствовал в воздухе. Отрицательно сказались на исходе операции недостаточная сколоченность многих соединений, особенно бронетанковых, нехватка техники, отсутствие боевого опыта у значительной части командного состава.

Ранним утром 10 июня противник нанес удар по войскам 28-й армии в районе Волчанска и по правому флангу 38-й армии из-под Чугуева. Обе советские армии начали отход на восток. Лишь к 14 июня удалось остановить вражеское наступление. Спустя неделю командование Юго-Западного направления было расформировано. Маршал С. К. Тимошенко остался командующим Юго-Западным фронтом, Н.С. Хрущев стал членом его Военного совета, И.Х. Баграмян начальником штаба.

21 июня гитлеровцы начали следующую наступательную операцию "Фредерикус-2", нанося главный удар от Чугуева на Купянск и вспомогательный из района Балаклеи на Изюм. Войска 9-й и 38-й армий отошли за реку Оскол, закрепились там и 26 июня остановили продвижение противника, который, однако, уже достиг своих целей и смог перебросить затем 1-ю танковую армию в Донбасс для последующего наступления на Ростов. Неудачно сложилась обстановка и в Крыму. Разгромив еще в начале мая войска Крымского фронта на Керченском полуострове, немцы приступили к решающему штурму Севастополя.

Таковы были ближайшие последствия поражения советских войск под Харьковым. Естественно, встал вопрос: кто же будет за это отвечать? Прямые и косвенные виновники были на виду: главком направления (он же командующий Юго-Западным фронтом), член Военного совета и начальник штаба направления, те же лица из командования Южного фронта, командующий 9-й армией... Последний и оказался на какое-то время в роли пресловутого "стрелочника".

По первое число досталось и Баграмяну. Распоряжением Ставки он был снят с занимаемого поста как не справившийся со своими обязанностями и "неудовлетворяющий Ставку даже как простой информатор". "Более того,– отмечал Сталин, – т. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте. В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт благодаря своему легкомыслию не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18 – 20 дивизий". Проинформировав о том, что Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии и ему дается шанс оправдать себя на деле, Верховный Главнокомандующий жестко подчеркнул: "Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе – с потерей 18 – 20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то боюсь, что с вами поступили бы очень круто. Поэтому вы должны учесть допущенные вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места .{64}"

О собственной вине и ошибках Верховный Главнокомандующий, разумеется, ничего не сказал...

Вскоре враг нанес мощный удар на воронежском направлении. Перехватив стратегическую инициативу, с таким трудом завоеванную Красной Армией в контрнаступлении под Москвой, гитлеровцы нацелились на Сталинград и Кавказ. Войска Юго-Западного фронта вынуждены были начать отход. 12 июля на базе его полевого управления создается Сталинградский фронт. Тимошенко командовал им всего 12 дней. 23 июля он был отозван в Москву, и до назначения в октябре 1942 года командующим Северо-Западным фронтом практически оставался не у дел, выполняя иногда отдельные поручения Верховного.

...Завершался важный этап военной биографии С.К. Тимошенко, характеризующийся как достижением крупных стратегических успехов, так и немалыми неудачами, более того – поражением. При всем этом в тяжелое для страны время со всей очевидностью ярко проявились такие определяющие качества этого военачальника, как стремление к всестороннему охвату событий во всей их сложности и взаимосвязи, к высокой активности ведения боевых действий, основываясь на основополагающих принципах советского военного искусства, сильная воля, целеустремленность, умение смело брать на себя ответственность за принципиально новые решения, суровая каждодневная требовательность, оптимизм, глубокая идейная убежденность в правоте дела, за которое вел борьбу советский народ.

Подводя итоги этому этапу военной биографии Тимошенко, можно согласиться с оценкой его деятельности, сделанной академиком A.M. Самсоновым, который, отвечая на вопрос о личности маршала американского профессора X. Дейча на Международном симпозиуме, проходившем 17 – 19 сентября 1981 года в Штутгарде, сказал:

– Он был, несомненно, крупным военным деятелем, волевым и опытным полководцем. В годы Отечественной войны играл заметную роль в руководстве вооруженной борьбой ряда советских фронтов. Ответственность за неудачу Харьковской операции (12-29 мая 1942 г.) падает и на С.К. Тимошенко, который являлся тогда главкомом Юго-Западного направления и одновременно командующим Юго-Западным фронтом. Но просчеты были допущены не только им. В целом деятельность С.К. Тимошенко связана с выдающимися победами Красной Армии{65}.

Глава 6.

Во главе войск Северо-Западного фронта

Вызов в Москву. – Прием у Верховного. – "Пора завязывать Демянский мешок...". – Операция "Полярная звезда". – Размышления об основных проблемах подготовки предстоящего наступления и путях их решения. – Расширенное заседание Военного совета. – Уточнение боевых задач объединениями фронта. Организаторская работа в войсках. – В танковой армии М.Е. Катукова. – "По сути дела, ударная армия по нашим предвоенным взглядам". – Приезд маршала Г.К. Жукова. – Переход советских войск в наступление. – Новые тревоги. – Оценка возможных перспектив операции. – Сообщение Совинформбюро "В последний час!" Срочный вылет в Харьков.

В полдень 3 февраля 1943 года на командный пункт Северо-Западного фронта, расположенный в одной из небольших деревень южнее озера Ильмень, поступила шифрограмма. Маршал Тимошенко, вот уже почти четыре месяца возглавлявший его войска, срочно вызывался в Москву. Сборы были недолгими. Отдав необходимые указания начальнику штаба генералу В.Н. Злобину, Семен Константинович в сопровождении офицера для особых поручений выехал на фронтовой аэродром. Вскоре самолет командующего взял курс на юго-восток. Маршрут почти в шестьсот километров был знаком: Вышний Волочек, Калинин, Клин...

Поглядывая в иллюминатор, Тимошенко думал о том, какие огромные изменения произошли за это время на всех фронтах, за исключением относительно стабильного Северо-Западного. Только вчера прозвучал последний выстрел в Сталинграде. Выдающаяся победа! Значение ее трудно переоценить. Противник потерял три десятка дивизий. Еще примерно пятнадцать понесли большие потери. Враг лишился огромного количества боевой техники. Впервые за время войны окружена и полностью уничтожена крупная стратегическая группировка противника.

Что и говорить – наши военачальники многое постигли в науке побеждать, но далеко не все. Сейчас, когда операция завершилась, видно, что в ней не удалось достигнуть единства процесса окружения и расчленения противника на части, поэтому и уничтожение окруженных войск затянулось на столь длительный срок.

Со стороны, когда дело уже сделано, карты открыты, судить, конечно, легче. Ну а если бы он сам стоял во главе Донского фронта, у него получилось бы? Трудно сказать.