Текст книги "Маршал С К Тимошенко"

Автор книги: Ричард Португальский

Соавторы: А Доманк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

В итоге конармейцы успешно выполнили поставленные боевые задачи. Радость победы омрачила весть о гибели в бою у станции Агайман Павла Васильевича Бухтурова. Спустя сутки – еще одна горькая весть – пал в бою начальник 11-й кавдивизии Ф.М.Морозов. Тимошенко тяжело переживал утрату близких ему людей.

Противник отступал в Крым. На Первую Конную армию, прежде всего на дивизию Тимошенко, легла вся тяжесть борьбы с арьергардной группировкой врага. Только 3 ноября стали подходить и вступать в бой пехотные соединения Южного фронта. Три дня и три ночи не умолкала артиллерия противника, боевые порядки конармейцев бомбила врангелевская авиация, одна за другой следовали контратаки пехоты при поддержке танков.

"Преследуемые красными войсками с севера, белые хлынули к Чонгарскому перешейку, – вспоминал И.Х.Баграмян. – Наиболее значительная масса их наступала против 4-й кавалерийской дивизии. В течение трех дней кипели там невиданные по ожесточенности бои. ... Дивизия изнемогала. Начдив скакал на коне из полка в полк, появляясь там, где было всего труднее.

Ни шагу назад! – гремел его зычный голос. И конармейцы сражались, стиснув зубы, стояли насмерть, пока руки держали оружие.

Тимошенко был ранен в ногу. Бойцы усадили начдива на тачанку. Но пока перевязывали рану, противник пулеметным огнем перебил лошадей в упряжке, а Семен Константинович получил второе ранение. Его перенесли в автомобиль, и он остался в дивизии, продолжая командовать"{23}.

К вечеру 3 ноября дивизия Тимошенко совместно с частями 9-й стрелковой и 11-й кавалерийской дивизий захватила Геническ, но попытка развить успех не удалась. К этому времени основная группировка Врангеля успела занять заранее подготовленные позиции на Перекопском перешейке.

Изучая разведсводку о характере местности и обороны противника, поступившую из штаба армии, Тимошенко подумал, что и его дивизии, и Первой Конармии в целом вряд ли придется играть активную роль в дальнейшем, во всяком случае, на первом этапе операции.

Перекоп – это старинный турецкий вал, – отмечалось в сводке, – закрывавший вход в Крым. Одним концом он упирается в Каркинитский залив (Перекопский), а вторым – в Гнилое море Сиваш. Ширина более восьми верст. Перед валом глубокий ров, впереди – две линии окопов с проволочными заграждениями. На валу большое количество убежищ, блиндажей с перекрытием в 5 – 6 накатов, окопы, ходы сообщения, пулеметные гнезда, площадки для орудий, бомбометов, огнеметов. Подступы к валу прикрыты плотным огнем тяжелой артиллерии – кораблей с Каркинитского залива.

Бетонированные орудийные позиции, проволочные заграждения в несколько рядов, фланкирующие постройки и окопы, расположенные в тесной огневой связи, все это в единой системе создало укрепленную полосу, недоступную, казалось бы, для атаки даже пехоты, не говоря уж о коннице. Другое дело, когда вражеские укрепления будут прорваны и начнется преследование противника; тут буденновцам и карты в руки.

Так и было сделано. В период подготовки к штурму Первая Конная армия по решению командующего войсками Южного фронта М.В. Фрунзе была выведена во второй эшелон{24}.

Уяснив обстановку, Тимошенко собрал комсостав дивизии. Начдив ставил целью не только раскрыть подчиненным ближайшие задачи, время их выполнения, ответственных, но, главным образом, выслушать мнения своих боевых соратников, просьбы и предложения, ответить на поставленные вопросы, чтобы тут же, на ходу внести необходимые коррективы в свои планы и принять окончательное решение.

Когда все проблемы боевой подготовки к грядущим сражениям были детально обговорены, Тимошенко сосредоточил внимание на необходимость серьезной и вдумчивой работы по психологической мобилизации бойцов на завершающие бои:

– Попался мне тут на глаза один плакат – да вы его тоже, наверное, все видели: буденновец на лихом коне с пикой в руках. На ней, словно шашлык на шампуре – белогвардейские генералы нанизаны – махонькие такие... Тут и польский пан с саблей. И рвется в компанию с другими на шампур, то бишь на пику – Врангель...

– Очередь за Врангелем – так называется этот плакат, – улыбнулся Грай. Он не нравится?

– Отчего же? Что Врангель окажется в компании с Деникиным и Колчаком сомневаться не приходится. Только так ли это просто? Тикать-то белякам некуда – позади море...

– А там их флот, – бросил кто-то из командиров.

– Забрать всех никакого флота не хватит. Да и не за тем они намертво вцепились в Крым. Враг серьезный и относиться к нему надо по-серьезному. До каждого должно дойти: лучшего подарка к третьей годовщине революции, чем ликвидация черного барона, трудно сыскать. Значит, надо крепко постараться, но с умом, чтобы и самому ту победу увидеть. Так, комиссар?

– Все верно, начдив! Люди постараются. Только и о них надо позаботиться. Обмундирование у многих – дыра на дыре. А прогноз, между прочим, далеко не южный – двадцать мороза, да вдобавок приличный северо-западный ветер.

Обсудив, какие возможности следует использовать для улучшения снабжения личного состава теплой одеждой, участники совещания рассмотрели опыт последних боев с врангелевцами, дотошно проанализировали дрпущенные ошибки. Тимошенко посоветовал обратить внимание на особенности местности предстоящих боев, рассказал командирам несколько эпизодов боев в Крыму в 1918 году, когда он в составе Черноморского конного отряда воевал против немцев, а затем командовал Крымским конно-гвардейским полком.

В оставшиеся до начала операции дни штаб дивизии отработал план предстоящих боевых действий, проверил вопросы материального обеспечения бригад и полков, организовал систему управления, охранение и разведку. В ходе рекогносцировок было отработано взаимодействие со стрелковыми соединениями первого эшелона. Здесь, кстати, Тимошенко встретил многих своих друзей. Среди них – Данилу Сердича, недавно назначенного командиром 2-й бригады 6-й кавдивизии, Тимофея Шапкина – командира полка из 14-й кавдивизии, которого он знал еще с мировой войны.

7 ноября ударная группировка Южного фронта перешла в наступление. 51-я стрелковая дивизия под командованием В.И.Блюхера двинулась на штурм Перекопа. В тесном взаимодействии с другими соединениями она прорвала оборону противника. 11 ноября М.В.Фрунзе предъявил генералу Врангелю ультиматум. Он был отвергнут, хотя и ему самому было ясно – до окончательного краха остались не то что дни – часы...

На следующий день Первая Конная армия получила приказ вступить в сражение с задачей преследовать отходящего противника. Южнее Джанкоя она вошла в соприкосновение со Второй Конной армией. Почти на окраине города Тимошенко встретился с ее командующим Ф.К.Мироновым и сопровождавшими его командирами.

О Филиппе Кузьмиче начдив был наслышан немало. Информация была самая противоречивая. Говорили и писали о нем по-разному. Вспомнилась Семену Константиновичу статья Л.Троцкого "Полковник Миронов", которая заканчивалась словами: В могилу Миронова история вобьет осиновый кол, как заслуженный памятник позорному авантюристу и жалкому изменнику." Многие же считали Миронова народным вождем трудового казачества.

Почему же тогда ему доверили столь высокий пост? Наверное, главным образом потому, что он имел большую популярность в солдатских и крестьянских массах, пользовался у них не только авторитетом, но и любовью. Если это так (а это именно так!), то чем объяснить столь неприязненное отношение к нему и Троцкого, и Буденного с Ворошиловым? Тимошенко не находил ответов на возникающие вопросы и успокаивал себя мыслью о том, что подобные дела политика не дивизионного масштаба, и есть люди постарше, которым все виднее...

Невысокого роста. Жгуче-черная борода, сросшаяся с усами. Подвижный, приветливый человек с военной выправкой и орденом Красного Знамени на груди таким остался в памяти Тимошенко командующий Второй Конной армией{1.4}.

15 ноября 4-я кавалерийская дивизия вместе с другими соединениями фронта вступила в Севастополь. Красный флаг взвился над Керчью и Феодосией. Странное чувство охватило молодого начдива, когда он в бинокль смотрел на разномастные корабли, забитые белогвардейцами, бывшими крупными царскими чиновниками. Неужели и впрямь это долгожданный конец годам нечеловеческого напряжения, потоков крови, слез, мук и лишений? Неужели ему не надо будет чуть ли не ежедневно посылать людей на смерть, да и самому подставлять голову под пули и сабли? Три года водил Тимошенко в атаки бойцов. Семь раз был ранен, но оставался в строю{25}. Царицын, Воронежско-Касторненская, Харьковская, Донбасская, Ростово-Новочеркасская, Киевская, Новоград-Волынская, Ровенская, Львовская, Перекопско-Чонгарская наступательные операции, Егорлыкское встречное сражение, оборонительные бои под Ровно и Бродами – основные вехи ратного пути молодого командира РККА С.К. Тимошенко.

"Он зарекомендовал себя храбрым и способным организатором, – скажет о нем С.М.Буденный. – Обладал большой силой воли. Беспредельно предан революции... Хотелось мне видеть всех своих бойцов и командиров такими же сильными и мужественными"{26}. "Это был... душевный командир, – отмечал И.В.Тюленев. – Он умел подбодрить бойцов, проявляя трогательную заботу о них. Тимошенко, обладая поразительной выносливостью, мог без сна и отдыха находиться долго в седле, а потом часами сидеть над картой"{27}. "Любимец бойцов и командиров", – так характеризует его А.Т.Стученко{28}.

Заканчивался первый этап формирования командира, организатора боя, руководителя крупного воинского коллектива. В огне сражений закалялась его воля, приобретался боевой опыт, зрело воинское мастерство. Как отмечал С.С.Каменев, с 1919 года и до конца гражданской войны главнокомандующий вооруженными силами Республики, в те годы было много, и даже очень много тактик. Это обусловливалось тем, что молодые красные командиры, выдвинутые на свои посты революцией, сами творили тактику непосредственно на поле боя. Она во многом зависела от их опыта, отражая революционную инициативу, энтузиазм, умение импровизировать. Одним из таких творцов новой тактики стал и Семен Константинович Тимошенко. Он сумел правильно оценить все три основные элемента успеха в бою – огонь, удар и маневр в их тесном единстве. Глубоко осознал он и четвертый элемент – духовный фактор бойца на поле боя.

Личное мужество, умелое руководство подчиненными, высокие организаторские способности, творчество и инициатива, проявленные Тимошенко в сложных условиях боевой обстановки, были по достоинству оценены молодой Республикой Советов. "Награждается орденом Красного Знамени начальник 6-й кавдивизии тов. Тимошенко Семен Константинович... за то, что с самого начала организации Красной Армии участвовал в первых рядах пролетарских бойцов... оказывал преданность Советской власти... Награждается Почетным революционным Оружием... тов. Тимошенко С.К. за то, что будучи на польском фронте, он своей исключительной храбростью и героизмом вел вверенные ему части к победе над противником... Орденом Красного Знамени награждается вторично начальник 4-й кавдивизии тов. Тимошенко С.К. за доблестное командование дивизией в боях на польском фронте, за храбрость и мужество, особенно проявленное в боях в районе Замостья" – это выдержки из трех приказов РВСР от 25 июля и 28 ноября 1920 года, 11 мая 1921 года.

Наряду со знаками воинской доблести и другими многочисленными наградами, которых он был удостоен после советско-финляндской кампании, в годы Великой Отечественной войны и позднее, Семен Константинович до конца своих дней бережно хранил три Георгиевских креста, полученных за доблесть и отвагу, проявленные на германском фронте.

Высокие награды Советской республики поднимали молодого командира в собственных глазах, его авторитет среди старших начальников, равных по служебному положению и подчиненных. Казалось, все сейчас по плечу, всего можно добиться. Но зачастую трезвый внутренний голос вопрошал: А готов ли ты к этому всему? Смог бы, например, командовать Конармией? Вон, Ока Иванович Городовиков и возрастом на полтора десятка лет постарше, и начдивом был не только не хуже, но, пожалуй, и лучше его. А вот должность командарма оказалась ему непосильной. Не те знания, не тот уровень общего развития, которые необходимы для масштабной работы. У самого-то как дела в этом отношении? Если честно, то обстоят они далеко не лучшим образом. Зачастую брал не точным расчетом, а дерзостью, натиском без оглядки, риском, не щадя ни себя, ни бойцов. Добивался побед? Да. Но можно было бы достичь тех же результатов с меньшими потерями, действуя более вдумчиво, осмотрительнее. С белой конницей воевать было легче там успех был на стороне наиболее храброго, напористого... Куда труднее пришлось в боях с поляками. Здесь требовались и знания поглубже, и опыт побогаче. Их-то зачастую и нехватало. Выручала природная сметка, твердая воля, военная хитрость, заставлявшая противника делать ошибки. К началам же оперативного искусства он стал только-только приобщаться. Переиграл ведь Врангель конармейцев в степях Таврии, сумел ускользнуть в Крым. И это обошлось во многие тысячи потерь живой силы на Перекопе и Сиваше. Да мало ли было других промахов, ошибок?! Сможет ли он избежать их в новых сражениях, если их придется вести? Правда, их, кажется, пока не предвидится, но все же, все же...

Завершался 1920 год. Страна вступала в полосу созидания, мирного строительства новой жизни. Тимошенко предстояло найти в ней место, отвечавшее его сложившемуся мировоззрению, наклонностям, характеру, потребностям общества, в котором ему предстояло жить.

Глава 2.

Становление

Делегат Восьмого Всероссийского съезда Советов. – Встреча с В.И.Лениным. Учеба на высших курсах Военной академии РККА. – Назначение заместителем командира кавкорпуса – Дела семейные... – Военная реформа. – Заграничная командировка – Курсы усовершенствования высшего начсостава. – Командующий армейской группой. – Снова учеба – Служба в Белорусском и Киевском военных округах. – Осенние маневры 1936 года. – Неужели все они – враги народа? – Это новая мировая война... – Поход в Западную Украину. – Во главе войск Северо-Западного фронта – Уроки зимней войны. – Участие в работе мартовского пленума ЦК ВКП(б) и расширенном заседании Главного военного совета РККА.

20 декабря 1920 года делегаты Восьмого Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов от Первой Конной армии – С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов и С.К.Тимошенко прибыли в Москву. Это была первая поездка начдива в столицу.

Уже вечерело, когда, закончив все формальности, разместились в гостинице "Националь". Не теряя времени, Семен Константинович отправился в город. Вышел на прилегающую площадь, осмотрелся. Мелкие домишки и лавчонки Охотного ряда погружались в полумрак. Где-то звенели вечерние трамваи. Из охотнорядских лавок несло квашенной капустой и какими-то пряностями, из ближайшего трактира веял дразнящий обоняние запах жаренного мяса. Тимошенко покачал головой: в те зимние месяцы питание красноармейцев было весьма скудным. Вспомнилось недавнее собрание в штабном эскадроне. Тогда обсуждали вопрос об отчислении десяти процентов месячного пайка в фонд Комитета помощи голодающим. А выступавшие конармейцы предложили отчислить не десять процентов – четверть и не месячного, а трехмесячного пайка.

Одни голодают, другие жиреют, – подумал Семен Константинович. Свернув к Красной площади, столь знакомой по фотографиям, подивился храму Василия Блаженного, постоял у памятника Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, у Лобного места, миновал Верхние торговые палаты и вышел к Александровскому саду.

Постоял у памятника-обелиска на центральной аллее Выдающимся мыслителям и деятелям борьбы за освобождение трудящихся – прочитал Тимошенко (позже он узнал, что это первый советский монумент, открытый в 1918 году). Знакомые имена Маркса, Энгельса, Лаврова, Плеханова. А вот о Кампанелле, Мелье, Сен-Симоне, Фурье ему слыхать не доводилось.

Когда уже около полуночи вернулся в гостиницу, то путь у входа ему преградил вооруженный рабочий. Оказывается, всего час-полтора назад здесь произошла перестрелка с какой-то бандой. Предъявив документы, Тимошенко поднялся по лестнице в свой номер.

...Съезд советов в Колонном зале Дома Союзов открыл М.И. Калинин председатель ВЦИК, почетный боец Первой Конной армии. Он предложил делегатам почтить память павших в годы гражданской войны. Затем слово было предоставлено В.И.Ленину. Выйдя к столу Президиума, Владимир Ильич снял пальто, повесил его на спинку стула и обратился к собравшимся:

– Товарищи, мне предстоит сделать доклад о внешней и внутренней политике правительства. Я вижу задачу своего доклада не в том, чтобы дать вам перечень хотя бы крупнейших или важнейших законопроектов и мероприятий рабоче-крестьянской власти. Я думаю, что вас не интересовал бы также и не представлял бы существенного значения рассказ о событиях за это время. Они общеизвестны. Мне думается, что надо попытаться обобщить главные уроки, которые мы получили за этот год...

Подведя итоги гражданской войны, Ленин остановился на основных политических и хозяйственных задачах, которые стоят перед страной.

В ходе работы съезда были обсуждены вопросы восстановления промышленности и транспорта, развития сельскохозяйственного производства, улучшения деятельности советских органов в центре и на местах. С докладами выступали А.И. Рыков, Г.М.Кржижановский, Л.Д.Троцкий, И.А.Теодорович, Г.Е.Зиновьев. Трудно было все это охватить и осмыслить, поэтому Тимошенко старался не упустить ни слова из заключительной речи Ленина, подводившей итоги дискуссии. А вот это, что называется, имеет самое непосредственное отношение к нему самому: напомнив о постоянно грозящей опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, Ильич сказал, что если кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республике.

"Говорить нам, что мы должны вести войну только оборонительную, – отметил Ленин, – когда над нами до сих пор занесен нож, когда, вопреки сотням наших предложений и при неслыханных уступках, на которые мы идем, ни одна из крупных держав с нами мира не заключила – значит повторять старые, давно потерявшие смысл фразы мелкобуржуазного пацифизма..."{1} Выходит, хочешь не хочешь, но порох держи сухим...

В.И.Ленин в дни съезда встречался со многими делегатами. Довелось встретиться с ним и Тимошенко. Это произошло на обеде у М.И.Калинина в присутствии И.В.Сталина, Г.К.Орджоникидзе, К.Е.Ворошилова и М.В.Фрунзе. Много лет спустя Семен Константинович писал:

"Владимир Ильич расспрашивал меня о наших замечательных бойцах... Он сказал: ...опирайтесь на них, они всегда подскажут. Главное – быть среди бойцов, в массе.

...Владимир Ильич просил не останавливаться на . достигнутых результатах, повышать воинскую дисциплину, вести политическую работу среди бойцов и командиров.

Обед кончился... Мы вышли. По дороге в гостиницу товарищ Ворошилов спросил:

– Ну, какое у вас, Тимошенко, впечатление о встрече?

Я сказал, что меня поразила та простота в обращении и теплота, с которой Ленин беседовал с нами. Ночью я долго не мог заснуть. Снова вспоминал весь разговор с Лениным, его жесты, движения, лицо, голос. С тех пор прошло уже много лет, но образ Владимира Ильича всегда встает передо мной живым и незабываемым...{2}

Услышанное на съезде, встреча с Ильичом, подвели итог долгих раздумий Тимошенко о том, какой же ему избрать путь после окончания войны. Коль скоро военная угроза существует и долго еще будет существовать, пока мир раздирают классовые противоречия, то защищать завоевания революции – его святая обязанность. И он решил посвятить службе в Красной Армии всю свою жизнь.

Но Семен Константинович отдавал себе отчет в том, что от командира да еще такого ранга, как он, требуются куда более глубокие и обширные знания, чем у него имеются. Не за горами время, когда Красная Армия полностью покончит с интервентами, бандами и контрой различных мастей, и войска начнут мирную жизнь.

Следовательно, надо будет налаживать основательную боевую и политическую подготовку личного состава, учить бойцов, командиров и учиться самому вести борьбу с вероятным противником. А таких в ту пору у молодой Республики Советов было хоть пруд пруди, да еще оснащающихся новыми видами оружия и боевой техники, которые в годы интервенции и гражданской войны применялись редко и в малых количествах... Кто же будет противником на поле боя? Польша? Румыния? Германия? Последняя вряд ли. Не скоро она опомнится после жестокого поражения в восемнадцатом году. Страны бывшей Антанты? Очень даже может быть! А что знает он об их вооруженных силах, стратегии и тактике? Да почти ничего. То же самое можно сказать и о родах войск (кроме кавалерии, разумеется) Красной Армии, способах их боевого применения. И еще – комиссар толковал как-то о материалистической философии, политической экономии, диалектике... Утверждал, что без знания общественных наук далеко не уедешь. Вывод один – учиться надо. В глубине души таилась надежда – может, учитывая его боевое прошлое, направят в академию Генштаба... Ну, а если пошлют, осилит ли он учебу в ней со своими четырьмя классами начальной школы?

Преодолеть колебания в определенной мере помог приказ Реввоенсовета республики от 1 марта 1921 года. В нем, в частности, говорилось: "В основу оценки соответствия лиц комсостава занимаемым должностям и представления к продвижению, ставить боевые качества и преданность Советской власти. Если аттестуемый начальник в своей настоящей должности был способен управлять своей частью при боевой обстановке революционной войны и при этом проявил себя преданным работником Советской власти, то это вполне определяет как его пригодность к занимаемой должности, так и возможность продвижения на высшую... С особым вниманием относиться к оценке тех начальников, которые выдвинулись на командные должности из красноармейской среды во время революционной войны... они особенно ценны для армии. Если теоретические познания в военном деле этих лиц невелики, то необходимо стремиться поднять их военное образование..."

Осенью 1921 года начальник 4-й кавдивизии, председатель чрезвычайного совещания по борьбе с бандитизмом в Кубано-Черноморской области С.К.Тимошенко был откомандирован на Высшие курсы Военной академии РККА и снова прибыл в Москву – в этот раз уже надолго.

Размещалась тогда академия в здании бывшего Охотничьего клуба на Воздвиженке, а на занесенных снегом улицах лишь изредка можно было увидеть извозчика, лениво погонявшего истощенных лошаденок. Пришлось добираться пешком. Довольно быстро решились все формальности, в том числе и размещения в общежитии. Оставив там свои немудреные пожитки, Семен Константинович отправился к И.В.Тюленеву, в то время уже заканчивавшему академический курс.

Иван Владимирович рассказал о том, что академия сейчас переживает трудные времена коренных преобразований. С августа этого года в командование ею вступил М.Н.Тухачевский – молодой, но уже широко известный в Красной Армии военный деятель и теоретик. Выходец из среды мелкопоместных дворян, офицер старой русской армии, Тухачевский перешел на сторону революции и без колебаний отдал ее вооруженной защите все свои силы и знания, незаурядный военный талант, проявил личную храбрость и кипучую энергию. Под его руководством советские войска одержали крупные победы над Колчаком, громили войска Деникина и поляков.

На преподавательскую работу в академию пришли начальник штаба войск Украины и Крыма Н.В.Соллогуб, начальник штаба Западного фронта Н.Н.Шварц и его помощник Е.А.Шиловский, начальник высших курсов Западного фронта Ф.Е.Огородников, начальник штаба войск Тамбовской губернии Н.Е.Какурин и другие крупные специалисты.

Шел довольно сложный процесс становления. Виделись недостатки, но не всегда находились рациональные пути их устранения. В поисках нового нередко впадали в крайности. И Тимошенко сам убедился в этом, когда присутствовал на дискуссии – кем же должен выпускаться из академии командир – художником или ремесленником.

Задумываясь над происходящим, Семен Константинович приходил к выводу, что к концу гражданской войны бойцы и командиры Красной Армии научились искусно бить врага. Наиболее заметно новое советское военное мастерство проявилось в применении на поле боя больших масс конницы. Первая Конная решала боевые задачи крупного масштаба, которые выходили за рамки тактических.

Маневр конницы обычно применялся в целях разгрома крупных вражеских сил. Бойцы проявляли массовый героизм, мужество, самоотверженность и отвагу. Широкое применение пулеметного огня, артиллерийское сопровождение атак, высылка сильных разведывательных органов, двухэшелонное построение боевого порядка (первый эшелон – конница, второй эшелон – пехотные дивизии), выход высшего командования на поле боя для непосредственного руководства войсками и личного наблюдения за ними – все это было новым в военном искусстве.

Однако командиры – участники гражданской войны еще не могли достаточно глубоко проанализировать и обобщить боевой опыт даже собственных, удачно проведенных операций. Старые же военспецы видели в гражданской войне только спад во всех областях военного искусства. До их сознания не доходило то, что солдат революции, оказался способным на поле боя внести что-то новое в тактику. Шаблон, стремление к внешнему эффекту, подчас бездумное следование классическим образцам военной науки, привитые Николаевской академией, изживалось медленно, болезненно. Старое, непригодное для армии нового типа не сдавало своих позиций. Надолго, например, оставил неприятный осадок на душе у Тимошенко эпизод на одном из практических занятий по тактике, проводимом бывшим царским офицером А. Г. Лигнау. Тогда Семену Константиновичу пришлось затратить немало сил, чтобы убедить и преподавателя, и слушателей группы в целесообразности организации разведки в наступлении так, как это делалось в Первой Конной. Доводы оппонентов были внешне беспроигрышны – того, на чем настаивал начдив, не содержалось в уставе.

– Но ведь эффективность такой организации подтвердилась в боях, горячился Семен Константинович, – и под Ростовом, и на Северном Кавказе, и под Львовом. И раз это так, то устав надо менять, а не отмахиваться от новых форм боевой работы...

Учеба, что греха таить, давалась нелегко. Сказывалась низкая общеобразовательная подготовка, весьма напряженным был ритм занятий и самоподготовки. Приходилось много читать и запоминать, особенно по тактике родов войск. Список рекомендованной литературы был весьма солидным.

Плохо обстояло и с учебниками. Многие из них совсем не отражали практику гражданской войны, в результате возникали довольно острые ситуации. На первом же зачете по тактике конницы, который принимал руководитель этого предмета В.Н. Готовский, Семен Константинович, считая себя вполне подготовленным боевой практикой, получил лишь удовлетворительную оценку. Причиной послужил конфликт с преподавателем, происшедший в оценке действий Первой Конной армии в войне с Польшей.

Острые дискуссии нередко возникали и на занятиях по многим другим предметам, опять-таки когда речь шла о гражданской войне. Попробуй доказать преподавателю, как правило бывшему высокоблагородию, а то и превосходительству, что гражданская была настоящей войной, к тому же классовой, а не просто смутным временен на Руси! Горячо спорили и с профессором А.А.Свечиным по вопросам стратегии. Он хорошо знал свой предмет, но открыто заявлял, что рабочие и крестьяне из-за узости кругозора и отсутствия общей культуры не способны управлять армией, овладеть стратегией. Естественно, слушатели энергично боролись с подобной точкой зрения, отстаивая пролетарский подход к вопросам строительства вооруженных сил Советской республики. Не менее горячие споры возникали с главруком по военной администрации профессором С. Г.Лукирским об устройстве вооруженных сил нашего государства, организации службы тыла и по другим вопросам. Сходились лишь в том, что реорганизация Красной Армии совершенно необходима, но каждый понимал ее сущность по-своему.

В то же время учебе во многом помогало военно-научное общество академий. В нем слушатели готовили и обсуждали доклады на различные темы. Поучительными, например, были доклады об операциях 1-й и 2-й армий в Восточной Пруссии в первый период мировой войны. В кавалерийской секции, членом которой являлся Семен Константинович, обсудили несколько докладов по операциям Первой и Второй Конных армий. Большой интерес у Тимошенко вызвали доклады о неудачном рейде в тыл войск Врангеля конного корпуса Жлобы в 1920 году и о штурме Перекопа.

Много времени уходило на самостоятельную работу, на знакомство с новыми военными и военно-историческими трудами. Тимошенко тогда впервые прочитал работу М.Н.Тухачевского "Стратегия национальная и классовая", хотя и вышла она два года назад. Главу "Операции" он тщательно законспектировал, на что ушло (как он рассказывал впоследствии) почти три вечера. Глубоко задумался Семен Константинович и над статьей Тухачевского "Обучение войск", опубликованной в Военном вестнике. Его внимание привлекли не только общие подходы к подготовке командиров и красноармейцев, но и рекомендации по методике проведения различных видов занятий.

Важным событием в жизни академии стало вручение ей ордена Красного Знамени. В середине января 1922 года из орденоносцев – слушателей всех курсов была сформирована рота эскорта Боевого знамени. На правом фланге (183 сантиметра росту!) стоял С.К.Тимошенко. Командовал ротой сам начальник академии.

В полдень эскорт построился на сцене Большого театра. Внешний вид был далеко не парадным. Они были одеты в самое разношерстное обмундирование: старые английские шинели соседствовали с солдатскими и офицерскими русской армии, некоторые щеголяли в ботинках с обмотками, а иные были одеты в кожаные или бобриковые пальто, тужурки разных цветов...

М.И.Калинин прикрепил орден к знамени академии, тепло поздравил собравшихся с наградой, пожелал им новых успехов, отличных оценок.

Сбылись бы его пожелания на экзаменационной сессии! – усмехнулся про себя Тимошенко.

И вот позади последний экзамен. В полевой сумке Семена Константиновича выписка из приказа о его назначении заместителем командира формируемого 3-го кавалерийского корпуса имени Белорусской Советской Социалистической Республики, первое такой организации соединение в Красной Армии. Западный (в последующем Белорусский) военный округ в порядке эксперимента переходил на корпусную структуру. Штаб соединения развертывался в двенадцати километрах от Минска.