355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ричард Кох » Законы силы в бизнесе » Текст книги (страница 20)
Законы силы в бизнесе
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 16:22

Текст книги "Законы силы в бизнесе"


Автор книги: Ричард Кох



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Конкурентное преимущество, основанное на стандартах, а не на стоимости, может оказаться временным

Так как конкурентное преимущество все больше опирается на господствующие стандарты, а не на снижение издержек, его становится все труднее удержать. Всегда присутствует риск того, что технически прогрессивный конкурент отыщет в системе новый райский уголок. Microsoft не может оставаться в стороне. Netscape и ее друзья активно пропагандируют сетевую компьютеризацию, новый стратегический слой, где все операционные системы ПК, включая Windows, будут подчинены высокопроизводительным браузерам Java. Стараясь защитить свои позиции, Microsoft бросила все силы на срочное внедрение браузерной технологии в свою операционную систему.

Ну и что же существенно нового в «новой экономике"?

По мере отмирания вертикальной интеграции увеличились количество и диверсифицированность конкурирующих сегментов. Слоев стало больше. Господство по-прежнему вознаграждается очень высокими прибылями – собственно говоря, они высоки как никогда, потому что к сниженным дополнительным издержкам теперь можно добавить больше потребительской стоимости. При этом ключевое значение приобретает выбор звена цепочки создания стоимости, где следует установить господство – в идеале самого райского уголка. Утверждение господства является следствием скорее установления господствующих стандартов, чем снижения издержек. Защита господствующих позиций требует тщательного подбора исполнителей в других слоях индустрии, чтобы никто из них не смог стать слишком дифференцированным и сильным, совершить переворот и стать новым дирижером, выйдя на рынок с новым источником потребительской стоимости и новым господствующим стандартом.

Сети, и особенно Интернет, поднимают ставки: победитель забирает львиную долю добычи не только – как было всегда – внутри собственной сферы деятельности, но и в рамках всей индустрии, включая области, куда он не вложил ни цента. Основанием конкурентного преимущества становится не столько чистое увеличение объемов благодаря снижению затрат, сколько увеличение объемов благодаря выпуску лучшей продукции и владению господствующими стандартами, а также возможности захвата значительной доли общего объема добавленной стоимости лидером небольшого слоя внутри индустрии. Для поддержания доходности на сверхвысоком уровне необходимо постоянное обновление.

Иными словами, система стала динамичнее, неравенство распределения доходов увеличилось, выбор поля для битвы приобрел еще большее значение, но ключевым фактором осталось лидерство. С макроэкономической точки зрения длительный период быстрого роста – пока новые стимулирующие технологии не будут освоены полностью – вполне возможен, индустриальные структуры и списки лидеров могут меняться, доходность капитала может возрастать, а временные монополии могут оказаться полезны для благосостояния общества. Но «новая парадигма» в действительности не является новинкой – это всего лишь очередной период нарушения равновесия в длинной цепи подобных нарушений в экономической истории человечества, – и путь обещает быть таким же тернистым, как всегда.

Существуют ли две экономики и две экономические науки?

Брайан Артур утверждает, что две разные экономики действительно существуют и что у каждой из них есть своя экономическая теория:

«Имеет смысл говорить о существовании двух экономических «режимов « или миров. С одной стороны, это мир, который производит объемные продукты, являющиеся, по сути, застывшими ресурсами с небольшим добавлением знаний, и действует в соответствии с принципами убывающей доходности Маршалла. С другой это основанная на знании часть экономики, которая поставляет продукты, являющиеся, по сути, застывшими знаниями с небольшим добавлением ресурсов, и действует в соответствии с законом возрастающей доходности...

Так как два мира бизнеса тот, что перерабатывает ресурсы в продукты, и тот, что превращает в продукты знание, различаются по своему экономическому строению, то отсюда следует, что между ними есть различия в характере конкуренции и культуре менеджмента. Было бы ошибкой думать, что законы, работающие в одном мире, подойдут для другого"*.

* Брайан Артур. Возрастающая доходность и новый мир бизнеса. С. 103.

В своих оригинальных рассуждениях Артур идет еще дальше и задает вопрос, почему появилась новая управленческая идеология горизонтальных иерархий, делегирования, гибких стратегий, переделки проектов и «переделки всего». Он говорит, что это не причуды, а непременные условия существования мира высоких технологий, мира постоянных усовершенствований изобретений, то же самое, что вертикальные иерархии и старомодный менеджмент для индустрии «дымовых труб":

 «Мир Маршалла отдает предпочтение иерархии, планированию и управлению. Прежде всего, это мир оптимизации «.

Артур признает факт существования среднего мира между старым и новым и спрашивает, к какому из них принадлежат индустрии сервиса, такие как страховая, банковская и гостиничная. Он отвечает, что они успевают повсюду. С одной стороны, большинство услуг не используют высокие технологии, являются «перерабатывающими» и зависят от региональных ограничений или требований – все это характеристики экономики убывающей доходности. С другой стороны, большинство услуг может иметь торговую марку и объединяться в сети с вытекающими отсюда последствиями – известность и надежность торговых марок McDonald's и Motel 6 привели к тому, что их франшизы (лицензии) привлекают явно завышенную долю клиентуры. Постепенно сфера услуг сдвигается в сторону новой экономики. «В сфере услуг, – говорит Артур, – власть переходит в руки компьютерных программ». Ключевой фактор – это информация, которая сейчас больше обрабатывается компьютерами, чем людьми. Поэтому «поставщики услуг втягиваются в компьютерные сети, региональные ограничения слабеют, и в игру вступают эффекты пользовательских сетей».

Прав ли Брайан Артур? Его примеры нового мира в высшей степени убедительны. И все же существует ли «старая» экономика, работающая в соответствии с законом убывающей доходности Маршалла? Может быть, нам лучше говорить о «стандартном» и «новом» вариантах, которые вместе подчиняются закону возрастающей доходности, но в разной степени?

Работают ли вообще экономические законы Маршалла?

Микроэкономика в целом – это впечатляющее здание, возведенное с математической элегантностью, и, с точки зрения своей системы, совершенно логичное и связное. Проблема в том, что его нельзя увидеть. Оно не принадлежит к реальному миру и даже к миру Маршалла. Его время тоже было временем высоких технологий: технологические новинки, такие как паровой двигатель, железные дороги, бензин и автомобили, были, по меньшей мере, настолько же революционными, как наши собственные высокие технологии, и тоже испытывали воздействие концепций сетевых эффектов и возрастающей доходности.

Чем была Ford Motor Company, если не Microsoft наших дней? Каждый раз, когда Ford выпускал новую модель Т во все больших количествах, издержки на производство одной единицы снижались. Каждый раз, когда уменьшались издержки, машины могли приобрести больше людей. Каждый раз, когда покупалось больше моделей Т, расходы на производство следующей серии снижались. Каждый покупатель требовал новых дорог, мотелей и придорожных ресторанов, мобилизуя знакомых на поддержку инициатив, призванных сделать автомобиль еще более популярным. Когда правительство начало строить автострады, эффект этой новой сети еще больше ускорил распространение автомобиля. Проще говоря, автомобили были примером скорее возрастающей, чем убывающей доходности.

Но проблема экономики Маршалла состоит не только в простой неспособности заметить существование высокотехнологичных сетей. Если в классической экономической науке есть хоть какая-то ценность, то она имеет отношение главным образом к доиндустриальному миру, к производству промышленной и сельскохозяйственной продукции до начала эпохи механизации. Золото, серебро, железо, картофель, пшеница, хлопок – все эти товары могут быть объектами закона убывающей доходности. (Вспомните, что закон убывающей доходности был разработан в доиндустриальной Франции.) По мере увеличения поставок цены падают, но издержки остаются прежними, и поэтому увеличение производства невыгодно производителям. И пока производители будут использовать те же самые средства производства, пока не появится экономика масштаба или опыта, то рынки будут вести себя так, как предсказал Маршалл, и придут к точке равновесия, где капитал не сможет получить никаких суперприбылей за счет разницы издержек.

Однако классическая экономическая наука не работает, когда возникает любое из следующих условий:

■ Развивается экономика масштаба и опыта, когда у самого крупного производителя самые низкие издержки, а увеличение производства приводит к снижению цен, в результате чего повышается спрос, еще больше снижаются цены, и так по кругу до бесконечности.

■ Появляются различия в используемых технологиях, когда одна технология обеспечивает более низкий уровень затрат, чем другая, – еще одна причина, по которой у разных производителей разная себестоимость продукции.

■ Любой из конкурентов находит способ, как сделать что-то лучше и дешевле, что опять же увеличивает маржу себестоимости товаров.

■ Товары теряют популярность, потому что один из производителей увеличивает потребительскую ценность своей продукции путем добавления дополнительной стоимости, создания торговой марки, дифференциации или улучшения обслуживания.

■ Существуют высокие постоянные издержки производственного процесса.

■ Существуют мощные барьеры, препятствующие появлению новых поставщиков.

■ Работают сетевые эффекты.

■ Человеческая изобретательность находит способ добиться большего меньшими усилиями, что резко снижает удельную стоимость материалов (как это было с силиконовым чипом, производимым из песка).

■ Ресурсы – такие как информация – по мере расширения производства не истощаются, а увеличиваются.

Большинство отраслей бизнеса за период с XIX века продемонстрировали, по меньшей мере, одну из вышеперечисленных характеристик и, следовательно, требуют динамичного экономического анализа.

Классическая экономическая наука характеризуется только степенью своей неприменимости и обманчивости, а «новая экономическая наука» – только степенью своей пригодности и полезности.

Для тех из нас, кто воспитан на выводах Брюса Хендерсона относительно ценности рыночной доли и астрономической ценности «звезд» бизнеса – лидеров на быстрорастущих рынках, – «новая экономическая наука» не так уж и нова.

Разные стили менеджмента для разных типов бизнеса?

И, наконец, завершающее замечание по поводу предположения Брайана Артура о том, что «новая экономика» требует новых структур управления, таких как горизонтальные иерархии и «переделки всего». Эта гипотеза также не нова. В сущности, она представляет собой современную перефразировку одного из тезисов классической книги Тома Бернса и Дж. М. Сталкера «Менеджмент нововведений», опубликованной в 1961 году. Стюарт Грэйнер говорит, что эта книга «дала определение «органической» организации, характеризующейся сетевыми структурами, коллективными воззрениями и ценностями, а также командными методами работы"*. Берне и Сталкер утверждали также, что именно высокотехнологичным и быстрорастущим организациям требуется новый подход с точки зрения менеджмента и что фирмам, которые растут медленнее и в более предсказуемых условиях, больше подходят командные и контролирующие методы управления.

Но правы ли Артур с Бернсом и Сталкером? Если в самом деле существуют только различные градации «новой экономики», и почти все сферы бизнеса принадлежат в большей или меньшей степени к этой «новой экономике», которая, по сути, является не столько новой формой экономики, сколько всего лишь улучшенным описанием мира после Промышленной ре-

* См.: Стюарт Крэйнер. Настольная книга бизнеса (Stuart Cramer. The Ultimate Business Guru Book. 1998, Capstone, Oxford. P. 271).

волюции, тогда разным типам компаний, может быть, и не нужны совершенно разные стили управления. Разве не все фирмы нуждаются в «наблюдении, позиционировании, горизонтальной структуризации, делегировании прав, групповых методах и лавировании"?

Точно так же, разве не все организации нуждаются в иерархии и развивают ее в той или иной степени? Что такое Microsoft, если не меритократическая диктатура под управлением Билла Гейтса, которая в противном случае стоила бы намного меньше? Стоимость создается проницательностью в сочетании с иерархией.

Microsoft – это идеальная модель для любого типа бизнеса: диктатура целей, меритократия исполнения и коллегиальный, «демократический» стиль, уважающий интеллект и проницательность на всех уровнях, если только они не противоречат главной стратегии.

Выводы по поводу сетей, «новой экономики» и возрастающей доходности

Традиционная микроэкономика всегда была не лучшим ориентиром для реальной экономики бизнеса.

Каждый раз, когда продукты перестают быть единообразными предметами потребления, когда один из конкурентов имеет преимущество в продукции/сервисе над другими поставщиками и способен его удержать, когда в бизнесе существуют высокие постоянные затраты и низкие дополнительные затраты, когда возникают барьеры, не допускающие на рынок новых игроков, – каждый раз, когда одно или несколько из этих условий становятся постоянными, мы имеем дело с динамичной экономикой, где равновесие неуловимо, где все преимущества имеет лидер, который может наслаждаться высокими прибылями и начислять на них сложные проценты.

Даже 100 лет назад многие виды бизнеса существовали в условиях такой динамичной экономики. Сегодня это относится к подавляющему большинству.

Кое-что, конечно, изменилось. Весь тот длительный период, в течение которого почти все виды бизнеса являлись частью динамичнои экономики, степень их подчинения законам динамизма постоянно возрастала. Постоянные издержки выросли. Накладные расходы по найму высококвалифицированных и дорогих профессионалов возрастали постоянно. Стоимость материалов и неквалифицированного труда стабильно снижалась. Дополнительные издержки сократились. Значительно возросло значение технологий и ноу-хау. Увеличились риски и доходы. Цена лидерства на быстрорастущих рынках, которая всегда была высокой, повысилась еще больше.

Сдвиг в сторону экономической концепции «победитель получает почти все» ярче всего проявился в сетевых видах бизнеса, экстремальным примером которых стал электронный бизнес. Тут ставки подняты до предела. Несколько победителей могут получать крупные выигрыши, захватывая большую часть создаваемой стоимости, несмотря на то что участвуют лишь в тонком стратегическом слое индустрии, в ее райском уголке. В их финансовые ловушки попадает основная масса неудачников.

Два исконных правила стратегии бизнеса приобрели еще большее значение. Делай все, что необходимо, чтобы обогнать конкурентов. И сокращай свои расходы, когда кто-нибудь другой достигнет этого уровня. К ним мы можем добавить два новых правила. Отыскивай райские уголки индустрии, занимай в них господствующие позиции, устанавливай новые стандарты, дирижируй исполнителями, заставляя их выполнять всю черновую работу по созданию основной части стоимости. И отстаивай свое господство, разделяя и властвуя над оркестром исполнителей, но не прекращай поисков новых райских уголков с помощью постоянных инноваций.

Резюме

Технологические перемены – это двигатель роста и благосостояния. Но технологические перемены не проходят гладко: короткие переходы от одного длительного периода равновесия к другому характеризуются резкими и судорожными колебаниями из стороны в сторону. Несмотря на эту явную непредсказуемость, технологические трансформации происходят в соответствии с вполне предсказуемой моделью. Любая потенциально значимая перемена заранее оповещает о своем наступлении. Она ускоряется по мере приближения к точке опрокидывания, после которой процесс идет легко и стремительно.

Самый легкий и удобный ключ к трансформации – это неожиданные случайности: неожиданные успехи и в равной степени неожиданные неудачи. Они всегда раскрывают значительные, но обычно не учтенные возможности.

Быстрый рост рынка, как правило, ломает установившуюся иерархию компаний.

Ценность бизнеса, способного захватить лидерство на новом рынке и поддерживать высокие темпы роста, по меньшей мере, 10-15 лет, обычно сильно недооценивается.

Энтропию может победить дух предпринимательства. Преуспевающим предпринимателем может стать каждый, если он сумеет заметить не полностью используемый ресурс и переместить его в контекст высокой стоимости.

Практически все виды бизнеса подчиняются закону возрастающей доходности. Сетевые виды бизнеса демонстрируют эту связь в экстремальной степени. Но, несмотря на возрастание доходности рынка в целом и выгодности этого явления для потребителей, распределение доходов между фирмами происходит с сильным перевесом в сторону нескольких лидеров, занимающих райские уголки индустрии. Большинству исполнителей в быстрорастущей отрасли отведена роль неудачников, точно так же как и в любых других видах бизнеса. Единственная разница состоит в том, что здесь ставки выше.

Руководство к действию

Отыщите райские уголки в зарождающихся сетях и займите в них господствующее положение, установив новый стандарт стоимости. Найдите одного или нескольких лучших из возможных союзников и заключите с ними сделку, пока этого не сделали другие. Сведите вашу активность к избранному райскому уголку в индустрии и тщательно подберите состав поставщиков.

Убедитесь в том, что ни один из поставщиков не сможет разработать собственный, отличный от вашего стандарт и тем самым обрести власть над вами. Не играйте на сетевых рынках, пока не будете уверены в выигрыше или пока у вас не появится верный шанс выиграть, поставив на кон деньги других людей. Найдите быстрорастущий рынок, на котором вы сможете господствовать, даже если он и не является сетевым рынком. Начните с поиска технологии или перспективного способа ведения дел, которые приблизились к точке опрокидывания, но еще не переступили ее. Станьте ревностным популяризатором нового подхода. Найдите недооцененный ресурс и примените его на новом рынке.

Если не можете догнать лидера рынка, сократите потери. Особенно это касается рынков с высокими постоянными издержками и низкими дополнительными издержками.


>

12

О ПАРАДОКСАХ НАКОПЛЕНИЯ, ЭНТРОПИИ И НЕПРЕДУСМОТРЕННЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ

Нет ничего проигрышнее успеха.

Ричард Паскаль*

Законы силы о пользе осторожности

Всего за 13 лет, с 1970 по 1983 год, треть из списка 500 ведущих фирм США, публикуемого в журнале Fortune, исчезла в корпоративном Бермудском треугольнике. Но лишь небольшую часть из них постигло банкротство. Остальные либо перешли в чужие руки, либо слились с другими компаниями. Однако и такой коэффициент отсева говорит о многом.

В 1982 году увидела свет самая успешная в истории книга о бизнесе «В поисках совершенства» Тома Питерса и Боба Уотер-мана. Два года спустя в журнале Business Week появилась сенсационная статья под названием «Надо же!», уведомляющая о падении с Олимпа большинства из 75 компаний, получивших титул «совершенных». Прошло немного времени, и на грани

* Ричард Паскаль. Менеджмент на грани {Richard Pascale. Managing on the Edge. 1990, Simon & Schuster, New York).

банкротства оказалась компания ЮМ, считавшаяся одной из самых неуязвимых и преуспевающих. Однако кто возьмется обвинять Питерса и Уотермана в неосторожности выбора?

Средняя продолжительность жизни многонациональной компании, если верить бывшему администратору концерна Shell Ари де Жосу, составляет от 40 до 50 лет*. В то же время исследование продолжительности жизни местных фирм всех размеров, проведенное в Японии и в большинстве европейских стран, показало, что у них она составляет всего лишь 12,5 года**.

Эти три примера подтверждают то, что все мы чувствуем инстинктивно: сохранить успех непросто, и даже самые преуспевающие корпорации подвержены профессиональному риску. Рынок и конкуренция это их жизнь и их смерть, причем конкуренция включает в себя не только борьбу за потребителей, но и за корпоративный контроль путем поглощения других компаний. Из всех крупных организаций корпорации меньше всего защищены от банкротства.

И это правильно. Если бы корпорации не были уязвимы, мы бы не наслаждались высоким уровнем жизни. А плоды устойчивого успеха настолько привлекательны – особенно для инвесторов и высших руководителей, – что удержаться в лидерах не так просто.

Поможет ли нам в такой ситуации системное мышление? Ответ: однозначное «да». Однако простого совета на все случаи жизни не существует. Лучше подумайте о том, чтобы на базе нескольких законов силы составить единую концепцию осторожности. Поступая таким образом, мы учимся относиться к успеху осмотрительно и избегать опьянения от быстрой победы.

Существуют три основных закона о пользе осторожности:

Парадокс Накопления.

■ Закон Энтропии.

■ Закон Непредусмотренных Последствий.

* Ари де Жос. Живая компания (Arie tie Gens. The Living Company). ** Эллен де Руч'ак. Краткое исследование средней продолжительности жизни компаний в ряде стран (Ellen tie Rooij. A brief desk research study into the average life expectancy of companies in a number of countries. 1996, Stratix Consulting Group, Amsterdam), процитировано по книге Ари дс Жоса «Живая компания».

Парадокс накопления

Исследования в области экологии подтвердили, что численность хищников и добычи имеет тенденцию к совместным колебаниям с довольно регулярной цикличностью. Например, Hudson's Bay Company ведет учет численности рысей и зайцев (хищников и добычи) с 1850 года. Графики их численности демонстрируют поразительное совпадение – кривые поднимаются вместе и после короткого периода времени вместе опускаются*.

Добыча зависит от хищников точно так же, как и наоборот, – без хищников добыча становится слишком многочисленной и начинает голодать. Обе популяции получают выгоду от так называемого «колебательного цикла», когда числа устремляются то вверх, то вниз, но не достигают неустойчивых верхних или нижних пиков: цикл перемещается вокруг центральной точки, или точки «равновесия маятника».

И вот теперь мы подходим непосредственно к парадоксу накопления: если какое-то явно благодатное изменение окружающей среды способствует значительному росту популяции добычи, это может, как ни странно, отрицательно сказаться как на хищниках, так и на добыче. Значительное увеличение численности добычи ведет к еще большему увеличению числа хищников, которые очень быстро обнаружат, что добычи не хватит для их пропитания. Число хищников вначале увеличивается, а затем стремительно падает, а число добычи следует той же модели – лишенная внимания хищников, добыча вскоре становится слишком многочисленной и начинает голодать. Таким образом стабильный цикл, наше равновесие маятника, превращается в нестабильный. Нестабильный цикл может закончиться катастрофой как для добычи, так и для хищников, если один из нижних пиков зайдет слишком далеко, и вся популяция добычи и хищников не исчезнет с лица земли.

Так как природа движется циклично, парадокс накопления означает, что хорошего в действительности может быть слишком много. Возьмем другой пример: деревья опрыскивают ин-

* См.: Карл Зигмунд. Игры случая (Karl Sigmund. Games of Chance. 1993, Oxford University Press/Penguin, Oxford/London. P. 45).

сектицидом, который убивает вредных насекомых. Но инсектицида разбрызгали слишком много, а потом пошел дождь. Излишек инсектицида смывается с листьев на землю, где он убивает животных, питающихся насекомыми. Результат: избыток инсектицида ведет к избытку насекомых.

У парадокса накопления есть явная параллель в классической экономической теории, по которой, когда рынок становится достаточно прибыльным, он привлекает новых участников, и после того как установится новое равновесие, прибыль упадет до нуля. От небольшого количества фирм на рынке до переизбытка один шаг. Если вы читали эту книгу подряд, то наверняка поняли, что я – не большой поклонник классической экономической науки, так как она очень редко соответствует реальным рынкам. Равновесие случается нечасто. На рынках имеют место циклы, которые мы можем разделить на три типа: равновесие маятника, благоприятные циклы и вредные циклы.

Равновесие маятника

Идея равновесия маятника ближе всего к классической экономической мечте. Равновесие не встречается почти никогда, но система раскачивается вверх и вниз предсказуемыми и функциональными путями, в полном соответствии с тем, что предсказывает теория управления. Это мир канадских рысей и зайцев, термостатов, контролирующих температуру в комнате, или биржевых игр на понижение и на повышение (хотя в последнем случае наблюдается устойчивая тенденция к повышению). Мой опыт показывает, что лишь небольшие территории в мире бизнеса следуют этой модели. Хороший пример – оптовые цены. Рынки ведут себя подобным образом, только если у них очень низкие барьеры на входе и выходе, недифференцированные товары и услуги и никаких возможных преимуществ от масштабности, технологий или более грамотного способа ведения дел по сравнению с остальными. Некоторые рынки подходят к этому очень близко: можно назвать, к примеру, рынок дешевых гостиничных размещений типа «постель и завтрак», неквалифицированной рабочей силы или продажи дров или арбузов у дороги в бедных странах. К счастью, основная часть экономической жизни иная.

Благодатные циклы

Поиски успеха в бизнесе – это поиски благодатных циклов. Это происходит тогда, когда игрок дифференцирует свой товар или услугу, чтобы иметь возможность получить более высокую маржу по сравнению с конкурентами и при этом завладеть большей, чем у них, рыночной долей. Того же эффекта можно добиться, значительно сокращая расходы по сравнению с конкурентами (и, следовательно, удерживая высокую маржу, несмотря на низкие цены), обеспечивая превосходство в масштабах, технологии, мастерстве ведения дел, или снижая затраты на производство до оборонительного уровня. Высокая маржа дает игроку возможность инвестировать еще больше средств в закрепление своего успеха и увеличение отрыва от конкурентов. Он может заплатить больше за привлечение лучших специалистов и внедрение самых продуктивных систем. Он может себе позволить рекламу и маркетинг за низкую цену со значительной эффективностью. Он может даже предоставлять потребителям больше стоимости и сделать разрыв между собой и конкурентами практически непреодолимым.

Все это происходит с преуспевающими, достаточно прибыльными компаниями. Таков, как вы помните, мир возрастающей доходности. В сложной современной экономике фирмы, вписавшиеся в благодатные циклы, всегда получают основную часть прибыли.

Порочные циклы

С точки зрения неудачливых претендентов, порочные циклы – это прямая противоположность благодатным циклам. Те, кто отстал, со временем отстают еще больше. Доходность уменьшается. Святой Павел был потрясающим популяризатором благодатных и порочных циклов – он беспрестанно описывал то, что происходит вокруг, например: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет, а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет"*. Преуспевающие фирмы могут себе позволить сеять щедро; менее удачливым приходится быть более экономными.

Когда благодатное превращается в порочное

Преуспевающим фирмам угрожает опасность того, что когда в системе происходит что-нибудь серьезное, они рискуют превратить благодатный цикл в порочный. Как это может произойти? Первый случай связан с парадоксом накопления – у вас может оказаться слишком много хорошего.

Достаточно большой успех делает вас высокомерными, самодовольными или алчными. Вы игнорируете новую технологию, потенциал которой позволяет предоставлять лучшие или более дешевые услуги, потому что ваш успех построен на старой технологии. Вы получаете такие значительные прибыли, что ваши менеджеры или профсоюзы увеличивают статьи расходов фирмы намного больше, чем конкуренты. Вы перестаете прислушиваться к потребителям; вы и так знаете, чего они хотят, к тому же они так назойливо мешают вам. Вы перестаете привлекать новые таланты или нанимаете талантливых людей, но не даете им сделать ничего нового. Вы используете высоколиквидные ценные бумаги для получения контроля над другими фирмами и платите больше, чем они того стоят, а потом уничтожаете затраченные средства, заставляя фирмы делать то, что вы им приказываете. Вы диверсифицируете производство новых продуктов и услуг туда, где у вас нет конкурентного преимущества. Вы повышаете размеры, сложность, гетерогенность (неоднородность) фирмы, делаете ее менее управляемой и все менее похожей на родовую общину.

Если вы совершаете хотя бы одну из этих ошибок, можете распрощаться с надеждой на успех. В этом и состоит парадокс накопления.

Парадокс накопления в бизнесе – верный признак моральной порочности. Но второй из наших трех предупреждающих

* См.: 2-е Посл, к Коринфянам, гл. 6, ст. 9.

законов силы, закон энтропии, познакомит вас с аморальной физической силой, всегда готовой свести на нет любой из наших благородных порывов.

Закон энтропии

Понятие «энтропия» ввел немецкий физик Рудольф Юлиус Эмануэль Клаузиус для обозначения тенденции вещей к и изнашиванию. В 1865 году он писал:

«Я предлагаю назвать величину S [энергию, которой не хватает для работы] энтропией тела, от греческого слова [trope] превращение... Энергия Вселенной постоянна энтропия Вселенной стремится к максимуму «.

Люди стареют. Дома рушатся. Звезды сгорают. Утесы оседают в море.

Закон энтропии – это перефразировка первых двух законов термодинамики, сформулированных за несколько лет до 1850 года в процессе поиска способов усовершенствования паровых двигателей. Французский физик Никола Леонар Сади Карно обнаружил, что процесс потери тепла можно направить на выполнение какой-либо работы. Англичанин Джеймс Пре-скотт Джоуль открыл явление конверсии: при каком-либо действии выделяется дополнительное тепло.

Первое начало термодинамики, которое сформулировали независимо друг от друга Джоуль и немецкий естествоиспытатель Юлиус Роберт Майер, утверждает, что энергию нельзя ни создать, ни уничтожить – она может только менять свою форму. Затем в 1850 году Клаузиус, основываясь на работах Карно, дал определение второго начала термодинамики: любая химическая система, будь то твердое тело, жидкость или газ, стремится к максимальному беспорядку. Поток энергии движется только в одном направлении, к термическому равновесию. Тепло передается от одного тела другому, и этот переход необратим. Тепло можно использовать только один раз – оно перетекает в более холодное тело, и извлечь его оттуда невозможно (не добавляя еще больше энергии). Великий шотландский ученый Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879) заметил по этому поводу:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю