Текст книги "Ночной рейс в Париж"

Автор книги: Ричард Джессон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 19

Вечером я разрабатывал сценарий операции, прикидывая, кто чем займется на вилле Рюдена. Мы с Туки были самыми проворными в упражнениях с закидыванием крюков на крышу и веревочными лестницами. Мы возьмем на себя крышу. Отто и Маркус составят следующую пару и дня за два до базара спрячутся в зарослях на берегу реки. Джипо и Сеймур – самые сильные из нас – появятся со стороны ворот, устранят шоферов и охрану, выведут из строя автомобили гостей.

На следующий день после тренировок мы с Сеймуром отправились проверить выбранные мною возможные маршруты бегства. Мне хотелось изучить повороты дороги, установить максимальную скорость, с которой могут быть пройдены отдельные отрезки пути. Мы проехали часть основного маршрута и два запасных варианта, стараясь по возможности пользоваться проселочными дорогами, чтобы убедиться, возможно ли движение по ним на больших скоростях.

Расстояние между Арлем и нашей целью – Порт Вендре, последней французской деревушкой на испанской границе, – было относительно небольшим, около сотни миль. Я решил не рисковать без необходимости и заранее обеспечить наш «отход». В Безире мы наполнили канистру бензином и спрятали ее в маленькой роще в окрестностях Нарбонна.

Вилиз Коста, маленький упрямый испанец, согласился провести нас через горы в Порт По в Испании. Мы долго торговались с ним, и когда он поверил, что мы бедные контрабандисты, я заплатил ему половину обещанной суммы.

Будучи сам контрабандистом, Вилиз Коста утверждал, что ему известен не один, а минимум десяток тайных путей через испанскую границу. На следующее утро после ограбления он будет ждать нас в Порт Вендре. Скорее всего он не поверил нашей истории о контрабанде, просто ему было все равно, кто мы такие, лишь бы заплатили сполна.

Объехав Люнель стороной, мы вернулись на ферму почти через сутки после отъезда. Здесь ничего не изменилось. Туки тренировался с веревочной лестницей, а Отто, Маркус и Джипо перевязывали друг другу запястья клейкой лентой, чтобы уменьшить нагрузку на суставы. Я собрал команду и приказал упаковать снаряжение для Отто и Маркуса, которые отбывали первыми. Сеймур доставит их в Ним, откуда они автобусом доберутся до Арля.

Перед отъездом я проинструктировал парней в последний раз.

– Вы заляжете в камышах. Ни при каких обстоятельствах оттуда не выходить, – предупредил я. – Мы свяжемся с вами ровно в десять вечера. Держите рации включенными.

Отто внимательно слушал меня. Взгляд его голубых глаз был полон решимости. Должно быть, в свое время он был великолепным солдатом. Маркус был как всегда нетерпелив, но увлечен предстоящим делом.

– Отто – старший, – напомнил я Маркусу. – Ты должен выполнять все его приказы. Он опытный боец, ты можешь во всем полагаться на него.

– Ясно, – спокойно ответил Маркус.

– Думаю, что охрана будет расставлена еще до появления гостей. Попробуйте из укрытия установить, сколько людей в охране и как они располагаются.

Отто утвердительно кивнул.

– Каждая группа имеет свой номер. Это важно для радиосвязи. Мы с Туки будем первой группой, Сеймур и Джипо – второй, вы – третьей. Запомните, никаких имен. Это исключительно важно.

Отто слово в слово повторил все пункты инструктажа. Затем, еще раз проверив снаряжение в рюкзаках, парни забрались в машину. Сеймур уселся за руль и включил мотор. Джипо подошел к машине, что-то мягким отеческим тоном сказал брату по-итальянски и нежно поцеловал Маркуса в щеку. Отто не шелохнулся. Он смотрел вперед, сидя неподвижно, как каменное изваяние.

– После того как отвезешь ребят – покрутись в Арле, – попросил я Сеймура, – хотя бы парочку часов, послушай, что говорят в кафе. Любые разговоры о вилле, охране, гостях. Мы будем ждать тебя обратно к полуночи.

– Хорошо.

Туки на прощанье хлопнул Лоренца по плечу.

– Ну, покажи им, что почем, краут! Когда все это закончится, я устрою специально для тебя праздник в Аризоне.

– Ауфвидерзейн, Туки! – сказал Отто с улыбкой. Впервые он заговорил на родном языке. – Ауфвидерзейн, босс!

– Ариведерчи, – отозвался Джипо.

– Удачи! – крикнул я, когда машина уже выкатывалась со двора.

Мы смотрели им вслед, пока вдалеке не затих шум мотора.

ГЛАВА 20

Сеймур вернулся в назначенное время и с новостями. Арль уже гудел слухами о предстоящем мероприятии. Отели были заняты гостями Рюдена. Любимцы судьбы, приехавшие с Ривьеры, прилетевшие из Парижа, Нью-Йорка и Лондона, оккупировали городское кафе. В специально заказанных самолетах прилетали все новые избранники. Ждали гостей даже из Рио-де-Жанейро и Голливуда. Людные улицы кишели агентами Сюртэ, переодетыми в штатское. Новостей хоть отбавляй!

Последнее шестичасовое дежурство накануне отъезда от полуночи до шести утра досталось мне. Утром я собирался отоспаться и после обеда навсегда покинуть ферму. Заняв пост на чердаке амбара, я перемещался от одной оконной щели к другой, одновременно перебирая в мозгу сотни возможных неожиданностей, которые могут произойти при налете, когда мое внимание отвлек какой-то шум.

Хлев, в который мы загоняли на ночь коров, был заперт. Туки, Джипо и Сеймур спали. Мы отсыпались при каждом удобном случае, чтобы набраться сил. Я подумал о владельце фермы и нажал кнопку рации, чтобы ребята на ферме проверили, спит ли старик.

Тут до меня снова донесся шум со двора, я отложил передатчик и взялся за «сорок пятый».

Бесшумно выскользнув из амбара, я стремительно пересек темный двор и так же тихо проник в дом через приоткрытую дверь. Час назад луна зашла за облака, и вокруг стояла глубокая темень. Я заглянул в спальни. Все спокойно спали. Затем пробрался на чердак, где находился наш временный пленник – владелец фермы. Здесь тоже было все в порядке. Старик был связан и громко похрапывал во сне.

Снова послышался тонкий звук. Этот скрипучий звук был мне знаком, но я никак не мог сообразить, откуда он исходит.

Окно! Кто-то пробует открыть окно в одну из спален.

Я выскользнул из дома и, осторожно скользя вдоль стены, обошел незваного гостя сзади. Выставив вперед правую ногу – для опоры, – я резко ударил его по голове рукояткой пистолета, чтобы обойтись без лишнего шума. Он был так сосредоточен, пытаясь бесшумно открыть окно, что не заметил моего приближения и пластом рухнул на землю, не издав ни звука.

Сквозь уже приоткрытое окно спальни раздался стон. Я быстро пригнулся и задержал дыхание. Стонал Сеймур, который что-то бормотал во сне.

Я обыскал ночного гостя и нашел только то, что и ожидал найти: бумажник, плотно набитый франками. Никаких документов, удостоверений, визиток. Из голенища его сапога выглядывал итальянский остро отточенный стилет.

Я подхватил человека под мышки и оттащил в амбар. Мне пришлось нагнуться и взвалить его на плечо, как мешок, чтобы поднять по ступеньками на второй этаж. На чердаке я связал незваного гостя его собственным ремнем и засунул ему в рот свой носовой платок, свернутый, как кляп.

После этого я включил фонарик и посветил на него. «Гость» был одет так же, как и те четверо в лесу около Лиона. Черный костюм, светлая рубашка, темный галстук. Я прощупал швы его одежды и взрезал сапоги. Но не нашел ничего, что могло бы помочь определить, кто он такой.

Я положил ладони на его лицо и надавил большими пальцами глазные яблоки. Вскоре он очнулся. Отвесив несколько хороших оплеух, чтобы побыстрее привести его в чувство, я вытащил изо рта кляп. К обнаженной лодыжке его правой ноги я приставил острие стилета.

– Говорите, мсье, и будет лучше, если вы не станете фантазировать.

Он молчал, будто набрал в рот воды.

Я сильнее прижал стилет к его ноге. По коже сбежала струйка крови. Он поморщился, но не издал ни звука.

– Кто тебя послал сюда? К кому ты шел?

– Тебе ничего не удастся выбить из меня, – заявил мне пленник по-французски. Я отметил гортанное произношение.

– Может быть, – согласился я. – Но в таком случае я просто убью тебя.

И в подтверждении своих слов вонзил стилет еще глубже. На этот раз он попытался отдернуть ногу.

– Ну так к кому ты шел и кто тебя послал?

Он на миг закрыл глаза, но тут же открыл их.

– Ты должен был убить меня? – спросил я.

Он молчал.

– Или хотел связаться с кем-то из моих парней?

Он снова закрыл глаза, показывая, что говорить не намерен. Я размахнулся и дал ему сильную пощечину. Несколько секунд он с яростью смотрел на меня в упор, но вот его взгляд потускнел и угас.

– Какие ты получил инструкции? И от кого?

Никакой реакции.

– Ты агент или просто наемник? – задал я новый вопрос и закурил сигарету. Он следил за каждым моим движением.

– А знаешь ли ты, кто я такой?

Он не ответил. Тогда я прижал кончик горящей сигареты к мизинцу его левой ноги. Он отдернул ногу.

– Давай я опишу тебе ситуацию, в которую ты попал, любезнейший, – предложил я. – По-моему, ты смутно представляешь, что происходит. Ты попался. Мы находимся в старом амбаре. Здесь тебе никто не поможет.

Я глубоко затянулся, сел на пол рядом с ним и пустил ему в лицо струю дыма.

– Ты, очевидно, знаешь, что я агент разведки и должен сделать свое дело. Ты вмешался в чужие планы, а это весьма серьезные и значительные планы, они стоят много денег и на них работают многие. Эти планы стоят жизней, пока что только пяти, и, к счастью, платит только ваша сторона. Я предполагаю, что ты либо пришел убить меня, либо связаться с кем-то из моей команды, либо то и другое вместе. Видишь, я ничего от тебя не скрываю.

Судя по выражению лица, он уже начал соображать.

– Ты слышишь меня? Думаю, что слышишь. Пойми главное. Я тебя не знаю. Ты для меня не существуешь, хотя и представляешь некоторую опасность. Точно так же не существует и вопрос, как с тобой поступить. Тебя послали мои враги, это главное. Ну, я жду ответа.

– Я не знаю, что вам посоветовать, – сказал он.

Но мои слова заставили его задуматься. Это промелькнуло в глазах.

– Как ты попал сюда? Как ты узнал, что меня можно найти именно здесь?

– Я получил приказ по телефону.

– Кто тебе звонил?

– Не знаю. Я получаю приказы по заранее оговоренному плану, выполняю данные мне указания, но не задаю лишних вопросов.

– Какие были указания?

– Где гарантия, что ты оставишь меня в живых, если я все расскажу? – вдруг спросил он.

– Но ведь это игра, мсье, не правда ли? Кто может знать, чем она закончится?

– Человеческая жизнь – не игра.

– Нет, мсье, игра. Особенно если это чужая жизнь. В этой игре нет гарантий. Правда, мне очень жаль. Но ты можешь рискнуть и рассказать все, что тебе известно.

– Ты убьешь меня, если я не расскажу?

– Можешь не сомневаться!

– А если расскажу? – Он пожал плечами. – Хорошо, я готов сыграть.

Он глубоко вздохнул.

– Итак, кто ты?

– Каменщик.

– Партийный?

– Да. Мне позвонили прошлой ночью. Сказали, что я должен получить сумку с вещами в камере хранения седьмой автобусной станции Марселя на бульваре Гарибальди. Я немедленно отправился туда и получил сумку с одеждой, бумажник с деньгами и отпечатанной на машинке инструкцией. В инструкции говорилось, что я должен пробраться на эту ферму и убить всех, кто здесь находится. Стилетом.

– Где инструкция?

– Уничтожил, – сказал он, глядя на меня. – Выучил и сжег.

Я закурил еще одну сигарету.

– Если я тебя отпущу, – спросил я, – как ты объяснишь своему начальству то, что не выполнил задания?

И лишь теперь было видно, что он по-настоящему струхнул. Это не приходило ему в голову. Он тихо выругался.

– Посуди сам, когда я завершу свою операцию, они поймут, что ты не справился с порученным делом. Что они сделают с тобой, а?

Он прошептал проклятие, а потом разразился молитвой, прося небо спасти его.

Да, его можно было понять. Эта организация способна только на террор. Террор, если вы не подчиняетесь приказам. Террор, если вы провалили операцию. И еще больший террор, если вы исполните все, что от вас требуется. Тогда вас грозят выдать противной стороне, если вы отказываетесь от дальнейшего сотрудничества. Этот парень попал в неприятную передрягу, с какой стороны на это ни посмотри.

Я проверил ремень, которым он был связан, и хорошенько обмотал его ноги и руки веревками. Перетащив своего пленника на первый этаж, я спрятал его за мешками с зерном.

– Извини, – сказал я, – но тебе придется провести здесь дня три-четыре без воды и всего остального. Раньше у меня не будет возможности сообщить о тебе в полицию. Они пришлют людей, и тебя освободят. Я дарю тебе жизнь. Это все, что я могу сделать.

Он странно посмотрел на меня, и вдруг его лицо исказилось в неожиданной гримасе. Так морщатся от сильной боли. Его тело содрогнулось в конвульсиях, а потом расслабилось и обмякло.

– Эй! – Мой голос прозвучал, как будто это говорил кто-то другой. – Мсье?

Я опустился на пол рядом с ним. Мне уже приходилось видеть нечто подобное: солдат во время боя упал и умер от разрыва сердца. За секунду до смерти гримаса боли неожиданно исказила его лицо.

Теперь я увидел это во второй раз. Бедолага… Он был мертв.

Небо на востоке из чернильного становилось бледно– синим с каким-то грязноватым оттенком. Так бывает перед восходом солнца. Я закрыл труп мешками с зерном, вернулся в дом и приготовил кофе. Захватил чашку из буфета, кофейник и уселся на ступеньках дома, прихлебывая кофе и наблюдая, как восходит солнце.

Пока я выигрывал. Счет был шесть ноль в мою пользу. Но никакой радости от этого я не испытывал. Только усталость.

Так бывает, когда ты ведешь тайную войну в одиночестве. На фронте все куда проще. Там человека накачивает государственная пропаганда, что его бесценная личность служит святому делу, что он борется за самого себя, что он один из многих миллионов, связанных общим делом. Война заканчивается, человек возвращается в мирную жизнь, и совесть не тревожит его. Он чувствует себя героем. И слава богу, иначе общество после любой войны становилось бы скопищем миллионов психов и истериков, каждый из которых страдал бы комплексом вины, йтого не происходит, потому что всю вину принимает на себя Нация и ее Цели. Что ж, да здравствуют победители! Те, кто убивает скопом.

Так я и сидел на ступеньках фермерского дома, попивая горячий кофе, покуривая, наблюдая за восходом солнца, и наконец успокоился.

Пора!

Я вернулся внутрь дома и разбудил своих компаньонов.

– Выезжаем!

Они встали по-военному быстро, без лишних слов, оделись. Мы перенесли рюкзаки в машину, прошлись по комнатам, чтобы ничего не оставить на память о нашем пребывании здесь. На прощанье я приказал Туки перерезать веревки на ногах старика. Конечно, мы доставили ему некоторые неудобства, но теперь, когда окончилось это неприятное для него вторжение, ему будет легче, он сможет ходить со связанными руками, пока не освободится окончательно. А за это время мы скроемся в неизвестном ему направлении.

За руль уселся Сеймур.

– Нам нужно найти какое-нибудь место, чтобы выждать до вечера, – сказал я. – Сойдет любая полянка, лишь бы ее окружали деревья.

– Хорошо, – откликнулся он. – Я знаю такое место.

Усталость бессонной ночи давала себя знать, и это раздражало меня.

«Ты должен сосредоточиться на операции. Ты должен… Еще раз обратись мысленным взором к вилле, охране, гостям, оружию, микрофильму, деньгам, драгоценностям, переговорным устройствам, машине, бегству. Еще раз перебери все детали своего плана», – твердил я про себя.

Над долиной Роны уже поднялось солнце, когда Сеймур съехал с шоссе в лес и привез нас на поляну, окруженную деревьями и высокой травой. Здесь можно было размяться, отдохнуть, позавтракать.

Я отошел в сторону и раскинулся на траве, чтобы спокойно обдумать, как они вышли на мой след. Кто продал меня? Но мои размышления, как всегда, остались без ответа. С того момента как я появился во Франции, они незримо следили за мной и, казалось, знали о каждом моем шаге.

Если они добрались до старика-мельника, значит, на вилле тоже готовится засада. Но, может быть, она расставлена уже здесь – на дороге. Судя по тому, что они знали обо всех моих передвижениях, я был под колпаком. Или все эти происшествия – случайные совпадения?

Еще один вопрос без ответа.

ГЛАВА 21

Над виллой Рюдена висела большая средиземноморская луна, похожая на китайскую лампу из вощеной бумаги. Заняв удобную позицию на холме, мы аккуратно отмечали появление каждой машины, подсчитывали проходивших в сад гостей, фиксировали машины, в которых оставались шоферы, охрана и обслуга. Нашу машину Сеймур отогнал за две мили от холма и спрятал в условленном месте.

Я глянул на часы. Без пяти десять. До контакта с Отто оставалось несколько минут.

– Последний автомобиль, – предупредил Туки итальянца.

Действительно, поток машин на дороге иссяк, и Туки опустил бинокль.

– Три человека, – шепнул он. – Женщина и двое мужчин.

– Шофер?

– Остался в машине, – ответил Туки и перевел бинокль на сад и окна виллы.

– Итак, сколько всего? – спросил я Джипо.

– Тридцать восемь мужчин и сорок семь женщин.

– Маловато, – отметил я. – Должно быть раза в два больше.

– Десять шоферов и два лакея, – подсказал Джипо. – Гости в основном сами водят машины.

– Иисусе! – ахнул Туки. – Настоящая махараджа и четыре лакея в потрясающем «роллс-ройсе». Я таких только в кино видел.

– Это телохранители, – сказал Джипо. – Опиши их.

– Махараджа – в белом, – ответил Туки, разглядывая в бинокль свиту высокого гостя, – лакеи – в красном.

– Насколько я знаю индийских богачей, – сказал Джипо, – эта машина наверняка сделана по спецзаказу и должна быть пуленепробиваемой. Вполне подходит для отхода с виллы.

– О'кей, – согласился я. – Запомни, где она стоит.

Туки проследил в бинАкль за отъезжающим от главных ворот лимузином. Зашуршала трава, и через минуту показалась мощная фигура Сеймура.

– Уберите ваши «пушки», ребята, – насмешливо попросил он.

– Десять часов, – подсказал Джипо.

Я взял рацию, вытянул антенну и нажал кнопку.

– Группа три, вызывает группа один. Прием.

– Группа три, – услышали мы спокойный голос Отто.

– Все в порядке?

– В полном. Все учтено – перечень охраны, комнат, игорных столов, количество слуг. Довольно точный план внутренних помещений, лестниц и коридоров.

– Давай!

Коротко, без лишних слов Отто передал информацию. Джипо отметил детали, на которые я обращал особое внимание.

Насколько им удалось выяснить, в доме было полтора десятка охранников. Шесть человек внутри, по– видимому, на том этаже, где намечалось провести игру. Предположительно, это был второй этаж. Два охранника стояли у ворот, два охраняли усадьбу со стороны реки, еще двое гуляли по саду. В кухне суетились четыре повара, а десять официантов разносили коктейли и во время ужина обслуживали буфет. Нам было видно, как они накрывали на столы. Отто предложил дождаться конца ужина, чтобы гости собрались в комнатах для игр.

Это было разумно, и я согласился с ним. До той минуты, пока они не соберутся вместе, следовало внимательно наблюдать за виллой и садом. Начнем операцию, когда гости соберутся в доме.

Отто сказал, что охранников на береговых террасах он берет на себя. Заодно позаботится о трех лодочниках на пристани. Это не составит особого труда. Я одобрил его предложение, лишь напомнил, чтобы он ни при каких условиях не открывал огня. Если он попадется, уверил я, мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы выручить его.

Отто негромко засмеялся и пообещал, что вряд ли кто-то захватит его.

Мы продолжали наблюдать за прибытием гостей. Стоянка с нашей стороны холма стала пестрой от поставленных впритык друг к другу автомобилей. В саду толпы гостей бродили вокруг столов. Охранники выделялись из общей массы своими скованными позами и медленным фланированием между буфетными стойками. До нас доносилась музыка двух оркестров, расположенных в разных концах усадьбы. Музыка сопровождалась взрывами смеха, звоном бокалов, оживленными разговорами. После полуночи гости уже не прибывали. Я посмотрел на часы. Ровно половина первого. Я ждал вестей от Отто. К этому времени он должен был вывести из строя пятерых.

– Группа один, вызывает группа три, – прохрипело в радиотелефоне.

– Босс, – тихо позвал Джипо, который рядом со мной скрывался в кустах. – Вызывает Отто.

Я встряхнулся и протянул руку к рации.

– Группа три, группа один на связи.

– Порядок, – сообщил Отто. – Все прошло удачно. Берег свободен. Мы готовы действовать.

– Готовьтесь к выходу из укрытия.

– Отлично!

Я повернулся к Туки.

– Ты готов?

– Конечно, – откликнулся он.

– Береты и маски, – напомнил я.

Мы натянули береты, повязали маски на уже зачерненные гримом лица и одели тонкие перчатки. Туки закинул на плечо свернутую в моток веревочную лестницу. Я прицепил рацию к поясу и, протянув руку за «томпсоном», поудобнее устроил его ремень на плече. Второй автомат взял Джипо.

Я вызвал Отто.

– Сверим часы. На счет «раз» будет ровно десять минут второго. – Я следил, как секундная стрелка передвигается по циферблату. – Раз!

– Все точно, – отозвался Отто.

– У тебя остались двое на террасе. Сколько тебе на них понадобится времени?

– Минут пятнадцать.

– Отлично. Через пятнадцать минут группа один подойдет к дому со стороны реки. Ты прикрываешь наш подход. Мы пройдем справа от вас.

– Ясно.

– Действуй, – закончил я разговор и повернулся к Джипо и Сеймуру. – В час сорок мы должны быть наверху. У нас будет час на все про все. За этот час вы должны решить все проблемы с шоферами, машинами и охраной и взять под контроль главные ворота.

– Ровно час. Без двадцати три мы должны управиться, – повторил Джипо, кивая головой. Он повернулся к Сеймуру. – Нам хватит времени, а?

– Вполне.

– В два сорок по моему сигналу вы заходите через главные ворота и блокируете виллу. Отто зайдет с тыла, мы с Туки уже будем работать внутри.

– Все ясно, – кивнул Джипо.

– Проверим оружие и снаряжение, – предложил я, немного волнуясь, как обычно перед началом серьезной операции.

Мы проверили пистолеты, запасные обоймы, переговорные устройства, шнурки кроссовок, маски, береты и перчатки. Осмотрели друг друга. Смех раздавался из виллы. Назойливо наяривали оркестранты. В саду остались несколько гостей. Охранники пили вино, оставшееся на столах и в буфетах. Это было хорошим предзнаменованием.

– Час двадцать пять, – Туки отметил время.

– Желаю удачи! – повернулся я к Джипо с Сеймуром. – Через час вы ждете моего сигнала. Три минуты. До двух сорока трех. Если сигнала нет, значит, мы попались, и вы идете выручать нас.

Сеймур кивнул.

– Один час, – повторил Джипо. – Удачи, ребята!

Мы быстро двинулись вниз по склону холма, осторожно обходя стороной шоферов и машины на стоянке. Пригибаясь, перебегая на полусогнутых ногах, замирая на мгновение и вновь начиная движение, мы двигались в темноте, как тени.

Обогнув автомобильную стоянку, мы вышли к вилле с правой стороны на то самое место, откуда открывался вид на реку. Охраны не было видно. Спустя две минуты терраса погрузилась во тьму.

– Вперед! – шепнул я Туки.

Мы вскочили и уже не скрываясь бросились через сад к вилле. На бегу Туки размотал веревку с крюком и, когда мы остановились, он был уже готов к броску.

– Попробуй зацепиться с первого раза, – прошептал я ему.

Он отступил метров на пять от стены дома и оказался в отсвете окон второго этажа, где размещались игорные столы. Туки раскрутил крюк и метнул его вверх.

Казалось, тишина длилась целую вечность, и только слышался шорох ускользающей нейлоновой веревки из мотка у ног Туки, затем что-то глухо звякнуло на крыше. Туки потянул веревку на себя. Напряг трос. Еще сильнее. Крюк зацепился!

Туки подбежал к стене дома, и темнота поглотила его. Он без лишних слов начал карабкаться вверх по тонкой веревочной лестнице.

Как только его ноги оказались на уровне моей головы, я тоже ухватился за лестницу и полез наверх. Под двойной тяжестью лестница распрямилась, натянулась и подниматься стало легче.

Лежа на крыше, я подтянул лестницу и сложил ее на черепице. Нам повезло. Как это ни странно, Туки с первого раза закинул крюк прямо в дымовую трубу – самое, пожалуй, надежное место на черепичной крыше, чтобы зацепиться наверняка.

Я вызвал Отто.

– Третья группа, вызывает первая группа. Прием.

– Мы видели, как вы поднимались, – прозвучало из рации. – У нас все готово.

– Оставайтесь на месте. Второй группе необходимо время, чтобы выполнить задачу. Ровно в два сорок снова выйдем на связь.

– Хорошо, – отозвалось в переговорном устройстве.

Я посмотрел на часы. Стрелки моих «Сейко» мерцали в темноте. Час сорок пять. Джипо и Сеймур закончат первую фазу операции почти через час. Пятьдесят пять «минут напряженного ожидания.

– Мы что, – спросил Туки, придвигаясь ко мне, – так и будем сидеть здесь, как привидения?

– Осмотрим крышу, – решил я, перемещаясь влево, и жестом показал ему взять правее. – Надо найти люк или чердачное окно.

Минут десять мы осторожно передвигались по черепичной крыше и наконец обнаружили люк в углу крыши со стороны сада. Он был заперт изнутри, но мы поддели край дверцы фомкой и открыли вход на чердак. Туки немедленно скользнул внутрь и исчез в темной дыре. Я протянул вниз руку, обнаружил лестницу и, ступив на нее, закрыл дверцу люка изнутри.

Мой фонарик выхватил из темноты складское помещение: несколько сундуков, разобранные манекены и прочая рухлядь. Сантиметровый слой тонкой шелковистой пыли покрывал никому ненужные, писаные маслом картины. Музыка и смех стали слышнее.

Я подошел к пыльной двери и, чуть приоткрыв ее, разглядел тамбур, освещенный слабой электролампочкой, и еле освещенные ступеньки вниз ко второй двери. Мы потихоньку спустились по лестнице.

– Может, подождем? – прошептал Туки. – Зачем начинать раньше времени?

– Мы просто заранее обыщем верхний этаж, – ответил я. – Это сэкономит нам время в дальнейшем. Открывай дверь!

Я вывинтил лампочку, а Туки тихо-тихо открыл дверь в длинный и широкий холл, в который выходили двери спален.

Музыка и шум игры донеслись до нас со второго этажа. Мы слышали возгласы крупье и легкое постукиванье игральных костей, сопровождаемые тонким звуком вращающейся рулетки. Судя по всему, внизу шла крупная игра.

– Начнем оттуда, – сказал я, указывая на последнюю комнату.

Туки кивнул и, мягко ступая, двинулся через холл впереди меня. Он выглядел достаточно комично в комбинезоне, кроссовках, черном берете с черным лицом, прикрытым маской. Ремень рации на одном плече, ♦ сорок пятый» в правой руке. Сейчас мы были с ним похожи, как близнецы.

Мы проскользнули к двери спальни и прислушались. Сложно было ошибиться в характере происходящего за дверью, где чередовались ритмичные звуки, невнятное бормотанье и вскрикивания.

Туки усмехнулся.

– Ну, здесь будет легко…

– Ты готов?

Он кивнул и распахнул дверь. Мы ворвались в комнату одновременно.

Звуки немедленно затихли.