Текст книги "Ночной рейс в Париж"

Автор книги: Ричард Джессон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Тут я пожал плечами.

– А если нет? – подхватил он. – Если Сеймур не захочет этим заниматься?

– Не надо так, французик, – перебил Туки. – Или ты идешь с нами или нет.

– Сколько?

– Десять процентов от моей доли, – ответил Ту– ки. – Как видишь, мы играем честно. Не темним.

– Сколько это будет – десять процентов?

– Мы думаем взять полмиллиона.

– Франков? – спросил Сеймур.

– Нет, французик! Полмиллиона долларов. Пятьсот тысяч зелененьких нахалов из Форт Нокса, что в стране Дядюшки Сэма. А ты получишь десять процентов от половины, что составит примерно двадцать пять – тридцать тысяч.

– Мсье, – прорычал он, – вы определенно разыгрываете Жана Сеймура.

– Мы не шутим, – сказал я. – Так ты с нами или нет?

– Какие могут быть сомнения! Конечно, с вами. Святые небеса!

– Отлично, – сказал я. – Объясни ему остальное, Туки.

Туки вернул Сеймуру пистолет.

– Он босс, – сказал Туки, показывая на меня. – А я – второй босс. Ты будешь делать все, что он скажет.

– Я сделаю все, что он скажет, – решительно произнес наш новый наемник. Было видно, что он говорит серьезно. – За тридцать тысяч долларов я согласен выполнять все его приказы.

Казалось, все было решено, и я направился к своему месту. Но была еще одна деталь. Я повернулся к нему.

– Как тебе удалось уйти от жандармов? Ты был в наручниках, и тебя вели четверо.

– Мсье, – начал он издалека извиняющимся тоном, – я пастух, мсье, я крупный мужчина. Я привык к простору. Простор для выпивки, любви, драки. Я не мог драться среди стульев. Мне требовалось больше простора, чтобы побить этих тварей. Ах-х…

Он вздохнул, и звуки шли откуда-то из глубины его легких.

– Если бы вы видели, как взлетали в воздух эти свиньи! Вы не поверите, насколько я силен, мсье…

Туки не выдержал этого хвастовства, посмотрел на меня и пожал плечами.

– Я верю этому, – сказал я.

ГЛАВА 9

В два часа ночи автобус остановился перед зданием станции, пропахшей отвратительными запахами, недалеко от Канабьер. Марсель притих. Эта грязная, циничная, черная дыра Средиземноморья спала. Среди ночи сияли огни Канабьер. Только здесь Марсель может соперничать с Парижем величественных бульваров и авеню. По ночам в ожерелье огней Канабьер не зря представляется одним из самых блистательных проспектов мира.

Поймав такси на бульваре Гарибальди, я проехался вдоль по бульвару и вернулся обратно, чтобы удостовериться, что за нами нет «хвоста». После этого мы взяли другое такси, и Туки назвал шоферу адрес в портовой части города.

– Они содержат «счастливый» дом для моряков позади кафе. Но Джипо и Маркус не просто сводники. Они больше похожи на менеджеров большого синдиката. Это крупнейшая лавочка такого рода в стране, – шепотом объяснял мне Туки. – Джипо получает пятнадцать процентов от дохода. На двоих ребята имеют две-три тысячи в неделю.

– Не густо…

– Но они меняют девочек каждые две недели. В основном привозят их из Италии и Западной Германии.

– Перевозят девиц через границы? Ну, этим должна заинтересоваться Организация Объединенных Наций, – улыбнулся Сеймур.

Туки не оценил юмора.

– Это не просто перевозка, а серьезный бизнес, – он отозвался на мои слова почти с негодованием. – Я же сказал, что это большая организация1 Девочки пересекают границу в специально зафрахтованных самолетах. Отработав девять месяцев в году, они могут бросить заведение, если пожелают. Половина гонорара идет в швейцарские банки, и они могут получить свои денежки сразу, как только заканчивается тур. Но и после этого им обеспечено покровительство и защита. Это единственный способ заполучить дам высокого класса. Это бизнес не для обезьян. Иногда дама работает два или три тура подряд, а потом уезжает на отдых куда-нибудь в Южную Америку. Деньги и респектабельность не позволяют заподозрить ее ремесло.

Сеймур хмыкнул. Я не понял, выразил ли он этим неприязнь или одобрение той рациональной организации дамского труда, которую столь красноречиво описал Туки.

Мы миновали центральные улицы города и оказались в портовом районе. Темные улицы, безликие кирпичные стены, монотонные ряды складов. Мы завернули за угол, и впереди возник слабый свет из дверей ночного кафе. В отдалении можно было разглядеть темные силуэты кораблей, стоящих на якоре у швартовочных буев в ожидании места у пирсов по эту стороны дамбы. Луна скрылась за облаками, было очень темно.

Туки расплатился с шофером и жестом указал, чтобы мы следовали за ним. Заведение располагалось в подвале с грязными стенами, оцинкованной стойкой бара, проволочными креслами и столами. Все места заняты, но женщин среди посетителей я не увидел.

Бармен наливал в стакан вино. Он отвлекся от этого занятия и посмотрел на нас, бесстрастно оценивая наше ночное вторжение. Он показался мне грубоватым человеком с отсутствующим взглядом и неторопливыми движениями. Его голос, когда он обратился к Туки, тоже прозвучал устало и безразлично:

– Бонжур, Туки.

– Привет, Пили, – сказал Туки и, махнув рукой, чтобы мы ждали его здесь, исчез в дверях за спиной бармена. Бармен положил мясистые ладони на грязный железный прилавок и через миг, напрочь забыв о нас, занялся исследованием правого уха при помощи далеко не стерильного указательного пальца.

Несколько минут спустя дверь за его спиной отворилась, и в нашу сторону зашагал невысокий смуглый человек лет пятидесяти, с густой, аккуратно подстриженной черной бородой. За ним показался Туки.

– Босс, это Джипо, – представил мужчину Туки и отодвинулся в сторону. – Джипо, это – босс…

– Чей босс? – спросил Джипо, бесцеремонно разглядывая меня.

– Босс, – повторил Туки, как бы давая понять, что дополнения здесь излишни.

Джипо кивнул.

– Как дела? – произнес он глубоким и сдержанным голосом.

Он говорил с американским акцентом, но мягче и легче, чем Туки. Джипо делла Вичи был чуть ниже шести футов, широк в груди, с покатыми плечами вышибалы. На лице застыло выражение абсолютного спокойствия, которое практически не менялось. Мы пожали друг другу руки.

– Джипо, – сказал он, пригнув голову.

Я тоже представился.

– Пройдем внутрь – там получше, – предложил он и кивком головы пригласил следовать за ним. Мы прошли в заднюю дверь. Позади всех громыхал Сеймур.

Миновав длинный холл, с одной стороны которого тянулись комнаты, мы оказались в главной гостиной заведения. Она была со вкусом обставлена мягкой мебелью каштановых и серых тонов. Четыре или пять элегантных парочек сидели среди этого великолепия, выпивая и негромко беседуя. Джипо провел нас через гостиную, улыбаясь сидящим и перекидываясь с ними любезностями, в кухню. Он впустил нас и закрыл дверь. Кухня встретила нас ослепительной, без единого пятнышка белизной. Здесь стояла восьмиконфорочная электрическая плита, американская стиральная машина, сушилка и паровой утюг в самом дальнем углу. Огромный холодильник, какие устанавливают в ресторанах, занимал большую часть противоположной стены. Посредине комнаты – большой стол с мраморной столешницей.

Туки направился прямо к холодильнику, открыл его и начал шарить внутри. Сеймур заинтересованно присоединился к нему. Скоро они уселись рядом, держа в руках ломти сыра и бутылки с вином.

– Приятное местечко, босс?

– Очень, – ответил я.

Джипо тоже сел за стол и сложил руки на груди.

– Извините, еще раз ваше имя, сэр?

– Дункан Рис.

Он кивнул и улыбнулся.

– Итак, что вы хотите предложить, мистер Рис?

– Туки сказал, что вас двое, – повернулся я к нему. – И зови меня просто Дункан.

– Еще мой брат – Маркус. Он будет через минуту. Как насчет перекусить?

– Нет, спасибо.

Он встал, подошел к двери и о чем-то заговорил со стоящим за дверью человеком. Говорили по-итальянски.

– Он должен вот-вот появиться, – сказал Джипо, вернувшись к столу.

Он достал роговые очки, надел их и раскрыл лежащую на столе французскую газету. И тут же посмотрел на меня.

– Прошу извинить. Я интересуюсь лошадьми. Здесь новая таблица скачек. Вы ставите на лошадей?

Я пожал плечами.

– Только по случаю.

Он едва заметно улыбнулся и углубился в газетные столбцы. Сеймур и Туки переглянулись, посмотрели на меня и продолжили трапезу.

Минут через десять Джипо встал, убрал очки в очечник, вновь улыбнулся мне и подошел к двери. На этот раз он говорил по-французски:

– Приведи сюда этого ублюдка] К ней он вернется через час. А бизнес не ждет.

Он повернулся ко мне и с видом смущенного терпеливого отца объяснил ситуацию:

– Мой брат влюбился в одну из наших девушек. Она недавно приехала из Италии. У нее серые глаза и черные волосы. Она просто заворожила его.

Все это он произнес так, будто подобные чувства были совершенно непонятны ему.

– Как твой бизнес, Джипо? – спросил подкрепившийся Туки.

– Бизнес всегда в порядке, – кратко ответил тот.

Открылась дверь, и в комнату вошел молодой человек. На вид ему было лет двадцать восемь, плюс-минус годок-другой. Он был высокий и тонкий, пожалуй, слишком тонкий. Меня удивили изящные хрупкие кости его рук и плеч. В мочке правого уха висело маленькое золотое кольцо. Он явился босиком и был одет в белый шелковый пуловер поверх рубашки, заправленный в серые фланелевые брюки. Склонив набок изящную шею, он глянул на меня дерзкими черными глазами, затем перевел взгляд на Туки и Сеймура.

– Мой брат Маркус, – сказала Джипо.

Маркус молча кивнул нам. Джипо повернулся ко мне и в ожидании разговора положил руки на стол.

Я все рассказал им о вилле и наших планах.

– И сколько, ты думаешь, там может оказаться?

Мы можем взять около полумиллиона долларов, – ответил я. – Но, независимо от общей суммы, я беру половину.

Маркус откинул голову назад и засмеялся.

– Половину!..

Его смех прозвучал слишком театрально.

Выражение лица Джипо даже не изменилось.

– Это целое состояние. Пятьдесят процентов от полумиллиона. – Он едва заметно покачал головой в раздумье.

– Таковы условия. Я финансирую все представление. Я рискую капиталом. Поэтому забираю половину добычи.

– На сколько частей будет разделена оставшаяся половина?

– На пять. Этой частью распоряжается Туки, – сказал я.

– Туки? – Джипо был удивлен. – Но почему Туки?

– Он мой лейтенант, – твердо сказал я.

– Ах, лейтенант, – саркастически протянул Маркус.

Его французский был насыщен итальянскими гласными. Он оттолкнулся от двери и, мягко ступая, подошел ко мне. Он остановился очень близко от меня, одной рукой опираясь о крышку стола, другую положив себе на бедро. Рукав пуловера приподнялся, открыв на обозрение толстый золотой браслет с выгравированным именем.

– А кем будем считаться мы? Сержантами? Или, может быть, рядовыми, а? – Он выругался по-итальянски, отойдя в сторону, и теперь подпирал холодильник.

Ну что ж, цена и условия объявлены. Я повернулся к Туки.

– Я думаю, у ребят есть опыт, и они подыскивают подходящее дело.

Туки, не вставая с кресла, наклонился вперед и положил ладони на стол.

– Ты будешь договариваться со мной, Джипо, если хочешь работать.

– Что все это означает?

– Вот что! По приблизительной оценке мы имеем полмиллиона. Половина идет боссу. Я беру вторую половину и договариваюсь с тобой о цене. Я наниматель. Два человека уже работают на меня за оговоренный процент.

– Шесть человек для такой работы? – воскликнул Маркус. – Мама миа, чего вы боитесь?

– Заткнись, – перебил Джипо.

Маркус направился к двери.

– Выкинь их отсюда, Джипо.

Джипо посмотрел на брата.

– Как ты думаешь, – устало сказал он, – сколько еще я должен просидеть здесь, изображая мальчика с полотенцем за несколько фунтов в неделю? Меня тошнит от мысли, что я играю подголоска, пока другие парни играют в серьезные игры.

Он повернулся ко мне, а Маркус остановился и с нова прислонился к двери.

– Что мы будем делать? – спросил он меня.

– Все, что я скажу.

Он закрыл глаза, потом медленно открыл их.

– Тебе нужны стрелки, охрана, так ведь? – задумчиво спросил он.

– Что-то вроде этого, – сказал я.

Он помолчал немного, обдумывая сказанное, и наконец повернулся к Туки.

– Половину твоей доли, Туки. Это двадцать пять процентов от всей суммы. Получается сто двадцать пять тысяч от полумиллиона. Туки улыбнулся.

– Подумай как следует.

Джипо выпрямился в кресле и положил руки на стол.

– Это справедливо, Туки. Я не какой-нибудь панк. Я знаю эту работу. Мне приходилось участвовать в больших ограблениях, когда я жил в Штатах.

– Подумай еще, – предложил Туки.

Джипо улыбнулся и расправил плечи.

– Аргументы – твои.

– Двое парней дали согласие, – сказал Туки. – Сеймур и тот немец, Отто Лоренц. Помнишь, он чистил ботинки в твоем заведении в Париже.

– Отто? – Джипо улыбнулся. – Отличный парень.

Маркус снова развеселился. Он резко оттолкнулся от двери и встал перед нами, широко расставив босые ноги и выпятив челюсть.

– Отто, – прошептал он. – Отто – мальчик для чистки ботинок!

Он опять засмеялся.

Джипо развернулся к нему и ударил кулаком по столу.

– Да заткнись ты, проклятый бездельник!

Веселья поубавилось. Маркус заметно потемнел лицом и замер в неподвижности. Братья сердито смотрели друг на друга. Наконец Джипо повернулся к Туки.

– Сколько ты платишь другим?

– Тебя это не касается, – ответил Туки.

– Тогда предлагай сам, – снова сказал Джипо.

– Ты сможешь держать его в руках? – спросил я, кивая в сторону Маркуса.

Лицо Джипо было по-прежнему бесстрастным.

– Он мой брат. Мы работаем вместе. Предлагай, Туки.

– Я знаю, что он твой брат, – сказал я. – Но, черт возьми, я задал вопрос тебе. Ты сможешь контролировать его поведение?

– Конечно, если я решу, что его надо контролировать. – Джипо посмотрел на меня мертвыми, без век, как у змеи, глазами.

– Шестнадцать процентов на двоих, – сказал Туки.

– Не пойдет. – Джипо повернулся ко мне. – У меня есть два автомата Томпсона и куча патронов. Это кое-что стоит.

– Я обеспечиваю оружие и все остальное.

– Машины? Я могу раздобыть хорошие машины. «Горячие», но так переделаны, что опознать их невозможно.

– У нас есть все, Джипо, – сказал я, – кроме двух гангстеров.

– Двадцать два процента, – обратился итальянец к Туки.

– Шестнадцать, – процедил Туки, скрипнув зубами.

Мы замолчали. Тем временем включился холодильник и наполнил кухню мерным гудением. Сеймур закурил сигарету. Джипо налил себе стакан вина из бутылки, принесенной Туки, и потихоньку отпивал из него.

Он обратился ко мне:

– Ведь ты стоишь за этим, не так ли?

Я кивнул.

– Тогда и предложение должен делать ты. Прямо сейчас. Наличными. Мы пойдем с тобой, поможем провернуть операцию, а после сами позаботимся о себе. За пятьдесят тысяч наличными. Половина сразу, другая – после. Скажем, через тридцать дней после дела, чтобы ты успел остудить пятки.

– Договаривайся с Туки. – Я не стал вступать в торг.

– Восемнадцать процентов, Джипо, – осторожно произнес Туки, – и ты берешь с собой два «томпсона».

– Двадцать. Мы должны получить двадцать процентов – по десять на каждого.

– Ты стоишь этих денег, – сказал Туки спокойно, – но он – нет. – Туки оценивающе посмотрел на Маркуса и заключил: – Он и пяти процентов не стоит.

– Ты говоришь это мне! – взвился Маркус, и его рука скользнула под рубашку к поясу брюк.

Когда Маркус вытащил руку, в ней был зажат короткоствольный пистолет тридцать второго калибра. Сеймур рванулся вперед одновременно с движением руки Маркуса – бутылка вина пронеслась через кухню и с силой ударила Маркуса в плечо. Пистолет отлетел далеко в сторону.

И тут Джипо метнулся к брату из своего кресла, начал хлестать его по лицу и что-то вопить по-итальянски. Маркус бросил взгляд на меня, затем на Туки, который уже держал наготове свой «сорок пятый». Сеймур тоже был на ногах и подался немного в сторону.

Джипо поднял пистолет Маркуса и бросил на стол.

– Ничего подобного больше не случится, – сказал он мне. – Даю слово.

– Твое слово? – спросил я, улыбаясь, но не обидно.

– Ты можешь положить слово Джипо делла Вичи в Чейз-Манхэттен-банк, и тебе выдадут чековую книжку. – Он повернулся к Туки, всем своим видом показывая, что он вошел в дело. – Мы должны получить по десять процентов каждый, Туки. Это составит тысяч пятьдесят. И ты знаешь, что мы их честно отработаем. Я стою кое-чего в таких играх, Рис.

– Восемнадцать, – уступил Туки. – И это все.

– Дай ему двадцать, – четко сказал я, глядя на Джипо.

– Минутку, босс, – Туки повернулся ко мне. – Я знаю парней, которых устроит гораздо меньшая сумма.

– Угу… – невнятно откликнулся я.

– Босс, ты же сказал…

– Дай ему двадцать, – повторил я.

Глаза Туки потускнели. Он усмехнулся.

– О'кей, – согласился он.

Надеюсь, Туки понял мою игру. Джипо был надежный человек. Это было важно для завершения моей миссии. Туки сыграл вслепую вместе со мной. Я знал это. Он понял это. Такое понимание не требовало объяснений.

– О'кей, Джипо. Двадцать процентов от половины, или десять процентов от всей суммы. Идет? – уточнил Туки.

– Идет.

– Ты все понял, Джипо, – сказал я. – Ты отвечаешь за Маркуса. Пора ему бросить свои подростковые замашки. Вы оба должны понять, что на ближайшее время я ваш хозяин.

Длшпо невозмутимо посмотрел на меня.

– Нет вопросов, – пожал он плечами.

– Когда ты сможешь освободиться от этой лавочки? – спросил я, кивнув в сторону гостиной, откуда доносились смех, отдельные слова, хихиканье.

– Дня через два. За это время Синдикат поставит сюда другого человека.

– Туки рассказывал мне о твоих делах в Штатах и в Италии. Как у тебя по этой части во Франции – все чисто?

– Разве я смог бы работать здесь, если бы на мне что-то висело?

Я подумал.

– Смог, если бы этого захотел Синдикат.

– А ты сообразительный парень, – проворчал он с неожиданной улыбкой. – Я чист так же, как и Маркус. Вне подозрений.

– У тебя есть какие-нибудь деньги?

– На что?

– Расходы на подготовку операции, – ответил я. – Вот двести тысяч франков на все про все. Разойдемся при расчете. Все расходы будут вычитаться при дележе.

Он кивнул и снова улыбнулся.

– Я знавал одного кассира. Он работал с гангстерами на Среднем Западе. Парни представляли ему план и смету предстоящего дела, а он выкладывал деньги под процент с добычи. Он держал бухгалтерские книги и по-настоящему заполнял налоговую декларацию, включая в нее стоимость автомобиля, пистолетов, патронов и всего остального по графе деловых расходов. И это ему сходило с рук. Видишь ли, мафия знала, сколько выгорало с каждого дела и какой процент шел банкирам вроде него. Власти тоже не трогали этого кассира. – Джипо вздохнул. – Конечно, полицейские в конце концов его словили.

– Я буду держать контакт с тобой. И приготовь свои «ТОМПСОНЫ».

Он коротко кивнул, взял деньги, пересчитал их тут же на моих глазах. Это был очень педантичный человек. В какой-то мере это качество мне нравилось. Но педанты имеют обыкновение ломаться, когда их подводит избранный метод.

Мы скрепили договор рукопожатием и пожелали друг другу спокойной ночи. Маркус от рукопожатия уклонился.

Итак, команда была набрана и задание каждому определено. Мы все зарегистрировались в разных отелях, договорившись на следующее утро встретиться, чтобы составить список вещей, необходимых для проведения операции, и приобрести их в магазинах Марселя.

Я принял душ и побрился. Затем позвонил в отдел обслуживания отеля и заказал бутылку бренди, содовую, лед, сыр камамбер, ржаной хлеб и марки для авиаконвертов. С высоты шести этажей над авеню Каль– юр я всю ночь слушал шум Марселя и думал о пяти профессиональных преступниках, которые вели себя, как профессиональные бизнесмены.

Команду надо было тщательно проверить.

Гарсон принес на подносе еду и, извлекая из кармана почтовую марку, сонно поглядывал на меня. Возможно, он не был вполне уверен, что на свете существуют англичане, не сошедшие с катушек. Он не просветлел даже, когда я протянул ему пять тысяч франков на чай, и, зевая, вышел из номера.

Я плеснул в стакан бренди, смешал с содовой, отломил ломоть хлеба и откусил немного сыра. Отличный ужин!

На листе почтовой бумаги я написал имена пятерых людей, которых привлек к осуществлению своей тайной миссии, подробно описал внешность калсдого и отрывочные биографические данные о моих соратниках, все, что мне было известно. Я приклеил марку и подписал адрес: Мэрчу JI. Кассиди, отель Бристоль, Саус Уэссекс, 9, Лондон, Англия. Повертел письмо в руках, соображая, не упустил ли чего, и добавил имя инспектора Роже Делиля, полицейской ищейки из Сюртэ. В самом низу листа я приписал: «вспомни парашютирование в Марсель в 41-м», – таким образом указав Бойлеру мой обратный адрес. После этого запечатал конверт.

Стакан был пуст, и я снова наполнил его. Со стаканом в руке вышел в холл к почтовому ящику рядом с лифтом и опустил конверт.

Вернувшись в номер, закрыл дверь на замок и, внимательно осмотрев комнату, подошел к окну. Вдоль второго и восьмого этажей здания гостиницы по фасаду дома тянулся карниз с выступающими площадками. Я закрыл окно на шпингалет и задвинул дверь комодом с плохо прикрепленным к нему зеркалом. Сверху на комод поставил кресло. Если кто-нибудь попытается проникнуть ко мне ночью, ему придется разбить окно или сдвинуть комод, с которого еще грохнется кресло.

На кровати я уложил подушки так, чтобы они производили впечатление человеческого тела, и закутал их одеялами, а сам в одежде улегся под кроватью и положил рядом с собой «сорок пятый».

Было холодно и жестковато, но я слишком устал для того, чтобы придавать значение подобным мелочам.