сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
На страже у каюты стояли два гиганта-людоеда из Блотена. По лающему приказу Нагрока они подняли секиры, образуя арку. Голгрин учтиво пропустил Марицию вперед:
— Прошу! Гость всегда проходит первым!
Зашедшая внутрь командующая не смогла не удивиться — в отличие от ее собственной каюты эта блистала роскошью. Стены были задрапированы разноцветными шелками, оттеняя богатые резные панели, прозрачная завеса, свисающая с потолка, придавала каюте сказочный вид. Не было столов и стульев — одни бесчисленные подушки и мягкие ковры, оставшиеся от эльфийского королевства. Сбоку стояли инструменты для письма и маленькая тренога для карт. На пуфиках расположились блестящие кубки и высокая стеклянная бутылка вина. Каюта удивительно походила на комнату Великого Кхана — Мариция все больше приходила к этому выводу, вспоминая единственный визит в Керн.
Внезапное движение в углу каюты поразило Марицию: там на коленях стояла эльфийка-рабыня с завязанными на минотаврский манер волосами. Она была настолько эфемерна, что Мариция с трудом отличала ее от интерьера.
— Присаживайся, — предложил Голгрин.
Командующая устроилась среди подушек, отстегнув меч и кинжал, но держа их в границах досягаемости. Последний восхитил Голгрина:
— Какое изящное лезвие, костяная рукоятка, превосходная сталь... Легион, да?
— Подарок отца в день начала службы. Я очень дорожу им.
— Естественно!
Нагрок попытался помочь господину, но тот прекрасно справился и сам, ловко действуя одной рукой. Телохранители и Нагрок уселись поближе к хозяевам — Мариция видела, как нахмурился Голгрин, но, перехватив ее взгляд, улыбнулся.
— Немного вина? — Людоед щелкнул пальцами, и эльфийка выбежала из своего угла, быстро налив хозяину. Кажущееся благодушие Голгрина немедленно исчезло — Великий Лорд ударил девушку тыльной стороной руки и зашипел на нее по-людоедски. Мариция достаточно знала их язык, чтобы понять — еще одна ошибка станет для нее последней.
— Сначала гостье! — указал Голгрин.
Эльфийка бросилась к командующей и наполнила ее бокал. Но прежде чем Мариция успела глотнуть, рабыня первой отпила, проверяя жидкость на отраву. Когда Голгрин тоже потянулся за бокалом, эльфийка сняла пробу и у него.
— Вся возможная забота должна быть оказана, верно? — глубокомысленно протянул людоед, вертя кубок в пальцах. — А вино превосходное.
Яды были хорошо знакомы минотаврам, а Голгрин имел основания опасаться за свою жизнь.
— Эльфийское? — пригубила восхитительный напиток Мариция.
— Да. Редкое удовольствие, как проходящие года...
Мариция никак не могла понять некоторых фраз Голгрина на всеобщем. Иногда он выражался крайне изысканно, а иногда странно и косноязычно.
— Милорд... — начала Мариция, опуская бокал.
— Пожалуйста, я настаиваю, зови меня просто Голгрином!
— Прекрасно. Я хотела бы пролить свет на нашу миссию. Я знаю, мы оба не из тех, кто...
Отдав кубок рабыне, Голгрин замахал рукой:
— Сначала давай перекусим, а потом поговорим о сложных вещах...
Великий Лорд щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Тогда людоед ощерился и оглянулся на Нагрока. Секунда — и тот выбежал из каюты.
Мариция, наверное, слишком долго смотрела на него, потому что Голгрин немедленно пояснил:
— Прости старого бедного Нагрока, его брата Белгрока недавно убили...
— Белгрок мертв?— Она вспомнила младшего брата, командовавшего людоедами во время освобождения Амбеона.
— Да, в Нераке еще неспокойно... Некоторые из Рыцарей Тьмы сражаются до сих пор...
Голгрин говорил безразличным тоном, как о погоде или облаках. А ведь эти двое, Мариции доносили шпионы, были весьма приближены к Великому Лорду.
— Значит, вы исследовали Нераку? — внезапно спросила командующая. — А я и не знала. Не думала, что рыцари активны на востоке, мне докладывали, что они отступили на запад.
— Просто отряд разведчиков. Проверка боем.
Мариция нахмурилась — больше она ничего не знала. Вернулся Нагрок, а за ним семенили четыре раба с подносами. Ноздри Мариции уловили чудесный аромат — на двух блюдах лежала прекрасно прожаренная козлятина. Ее поднесли Голгрину, и тот одобрительно кивнул. Людоед указал на поднос с большим куском, и его подали Мариции. На других блюдах были фрукты и миски с ароматно пахнущим красным супом.
Такой трапезы на борту людоедского корабля она не ожидала. Голгрин удовлетворенно хихикнул:
— Эльфы — повелители еды!
— Давно не ела мясо, так тонко приготовленное. Разве эльфы искусны в этом?
Голгрин уже смеялся:
— Всему можно научить. Они прилежно учатся!
Потом повторился ритуал дегустации, и только тогда все приступили к еде. Мариция накинулась на козлятину, обнаружив, что ее вкус еще лучше, чем запах, но все время исподтишка поглядывала на Нагрока. Тот, казалось, мрачно размышлял, не сводя глаз с минотавров.
Раньше Мариция имела с ним дело, но никогда людоед не выказывал такой открытой враждебности. Она решила быть начеку.
Рабыня помогала Голгрину есть и даже иногда кормила, как маленького ребенка. Сам Великий Лорд в это время говорил об успехах их союза, настоящих и будущих.
— Об Амбеоне все отзываются только в превосходной форме! Крепости выросли за пределами старого Сильванести! Много урсув суурт строят новое королевство, верно?
— Мы стараемся сделать многое. Но мне говорили, людоеды тоже процветают, разве не так?
— Все прекрасно. — Голгрин ответил слишком быстро, поднимая кубок. — И мы еще больше прославим предков делами!
Людоед сделал паузу, поправляя цепь на груди, — это движение Мариция видела часто. Каждый раз под тканью что-то перемещалось. Прикидывая, чтобы это могло быть, она поддерживала беседу:
— Есть ли необходимость в поставках?
— Как мило со стороны минотавров. Но, боюсь, нам ничего не надо.
Еду унесли, и Голгрин расслабился — в чуть неудобной позе, на взгляд Мариции, отчего пролил несколько глотков вина. Он движением руки отослал всех рабов, включая даже служанку.
— Было бы лучше, если бы мы поговорили без свидетелей, — прошептал он пораженной командующей.
— Ты имеешь в виду и телохранителей?
— Это было бы мудро, — сухо сказал людоед.
Мариция немного подумала, а потом повернулась к своим воинам:
— Ждите меня снаружи.
— Но, миледи, тебе не надлежит...
— Вы слышали приказ? Оба. Снаружи.
Голгрин кивнул:
— Я все понимаю и в знак дружбы удалю своего телохранителя первым.
Нагрок с неохотой вышел, следом потянулись и минотавры.
Мариция посмотрела на Великого Лорда и произнесла:
— Не волнуйся, я смогу убить тебя и без их помощи.
— Это была бы забавная битва, без сомнения, — безрадостно сказал Голгрин. — Интересный бой, Мариция. Самый интересный.
Это был первый раз, когда людоед назвал ее просто по имени.
— Продолжим, Голгрин. Нам надо скоординировать планы, ибо мятежники уничтожили слишком многих — и людоедов, и минотавров. Я хочу его голову.
— Прекрасно тебя понимаю.
— Не думаю, что понимаешь. Я имею в виду, что хочу лично распотрошить Фароса. Видеть дергающееся тело, вспороть ему брюхо и отрубить рога. Ясно?
Голгрин широко улыбнулся, обнажив клыки:
— Звучит по-людоедски, Мариция, очень по-людоедски!
— Он убил моего брата, и я требую мести!
— Тут мы солидарны. Но мне Фарос тоже нужен. — Великий Лорд выставил вперед обрубок руки.
— Ты потерял только руку, а я...
Голгрин прервал ее:
— Для урсув суурт рука важна?
Мариция вспомнила колонны инвалидов... неполноценных минотавров, не годных к войне. Потеря руки способна ужасно понизить жизненный статус имперца.
— Безусловно да.
— А людоедам без нее — смерть. — Он сорвал повязку, показывая прижженную рану. — Однозначная смерть.
— Но ты выжил...
Снова последовала безрадостная усмешка:
— Но я же — Голгрин.
Здоровой рукой Великий Лорд потянул цепочку на шее, вытаскивая непонятный сверток.
— Я выжил, Мариция, но еще и многое запомнил. Потому ношу это у сердца — для освежения воспоминаний.
Он дернул шелк на свертке, и перед Марицией закачался ужасный талисман — мумифицированная рука. Рука Голгрина.
Кто-то старательно высушил и набальзамировал отрубленную конечность. Сохранились даже ногти.
— Помню каждый сон, каждый час. Я выживаю, Мариция, но все это в моем сердце. Запомни это и передай остальным — Голгрин больше, чем рука!
Он отшвырнул цепочку и ударил себя здоровой конечностью в грудь.
— Голгрин — власть! Голгрин — сила! Голгрин — Блотен и Керн!
Глаза людоеда фанатично блестели, и Мариция мудро решила его не прерывать. Тон Голгрина внезапно сменился на интимно-товарищеский, он мягко повесил цепочку на шею и спрятал свой талисман под мантию.
— Ладно, все не так уж важно! Фарос еще далек от нас, решим, кто его убьет, когда поймаем.— Голгрин растянулся на подушках, предварительно вытащив из под них скатанную карту. — Итак, готов выслушать твой великий план!
Вздохнув, Мариция начала излагать. Весть об уходе Фароса из Керна застала ее перед самым отъездом, и командующая была удивлена, когда Голгрин сообщил ей об убежище на севере от острова Картай. Она спросила, откуда у людоеда такие источники, но тот лишь улыбнулся и сменил тему.
Разговор затянулся до самого вечера. Когда последний вопрос был решен, Мариция вздохнула и потянулась за мечом с кинжалом.
— Нет никакой необходимости уезжать так быстро, — вежливо заметил Голгрин.
— Мне надо многое передать офицерам и капитанам. Думаю, тебе придется заняться тем же самым.
— Я бы хотел... поговорить с тобой о Бастиане.
— О Бастиане? — заколебалась Мариция. — Но почему?
— Я знаю, как вы были близки, у тебя, кроме него, никого не было, если не считать великого Хотака... понимаю твою жажду мести...
Командующая безучастно слушала.
— До меня доходили слухи... — Великий Лорд налил себе еще вина. — Слухи о Бастиане, сражающемся рядом с Фаросом...
— Я тоже слышала. Пустая болтовня.
Людоед пригубил вино:
— Но он жил в Керне тайно...
Рука командующей напряглась на эфесе.
— Он был хорошим легионером. Поэтому выжил.
— Но какая жалость... Он был рядом, а вы так и не встретились...
Мариция старалась ничем не выдать волнения:
— Да, очень жалко.
Голгрин наклонился вперед, и Мариция впервые заметила, как он вертит нечто в здоровой руке. Маленький предмет. Ее больше не интересовала беседа — внезапно захотелось обратно на корабль.
— Ты всегда была верной брату...
— К чему все эти намеки?
Он пожал плечами:
— Чтоб получить ответы, не более того.
Мариция сделала шаг к двери.
— Как печально было не поговорить с ним в последний раз. — Голгрин тоже встал.
Кровь бросилась командующей в лицо.
— Я уже сказала, да, печально. А теперь прости, милорд...
— Не хотелось бы тебя отпускать без этой вещички, — твердо произнес людоед.
Когда Мариция обернулась, Голгрин швырнул предмет в нее. Тот полетел чуть в сторону, но инстинкт заставил Марицию поймать его на лету.
Она раскрыла ладонь.
Кольцо с печаткой.
Ее кольцо, отданное Бастиану для Фароса в знак добрых намерений.
Доказательство лжи.
Недавние вопросы Великого Лорда приняли зловещий оттенок. Мариция схватилась за меч, но тот уже был в руках Голгрина. Рука командующей метнулась к кинжалу, но меч легко выбил маленький клинок из ее руки.
— Как предписывает мне твой брат-император, я должен взять тебя под стражу, Мариция Де-Дрока.
— Ты сошел с ума! Под стражу?! Меня?!
Клинок кратким извивом выбил кольцо из ее руки и остановился у горла. Глаза Голгрина превратились в щелочки.
— За сговор с братом и мятежниками, кровь Хотака... За предательство империи, конечно...
Колыбель Зебоим
Леди Нефера создала новый список — не похожий на остальные. В нем не было подозреваемых в инакомыслии — он целиком был посвящен одному врагу.
Главному врагу империи — Саргоннасу.
Первый Рогатый, Бог-кондор, Бог Мести — как бы его ни звали и под каким бы именем ни почитали, именно он виноват в растущих беспорядках, распространяющихся в государстве. Сначала он бросил рогатую расу, а затем, незваный, вернулся и подарил благословение Фаросу. Саргоннас постоянно вмешивается. Нефера убедилась, что надо навсегда защитить умы и души минотавров от его влияния.
Ее собственная власть росла благодаря Моргиону. С помощью темного Бога, ликовала верховная жрица, она способна нанести Саргоннасу сокрушительный удар. Нефера пролистала первые страницы нового списка — она перечислила главные стратегические места империи, крупные города и области, заполненные Защитниками, новые Храмы Предшественников (и Моргиона), строящиеся и законченные.
— Есть только один Бог, — прошептала Нефера символу на груди. — Ты, милорд!
— Ее святость что-то сказала? — прошелестела серая фигура позади Неферы.
Верховный Канцлер Лотан поднял голову от пыльного пергамента.
— Нет, друг мой, просто испрашивала благословения Предшественников. — Жрица медленно встала из-за стола. — Есть ли вопросы по голосованиям в Круге?
Старый минотавр вновь уткнулся в страницы, затем посмотрел на свою повелительницу:
— Не вижу трудностей. Иолин проголосует против, Негариус воздержится, а остальные поддержат меня. Народ увидит очередной пример независимости Высшего Круга, а нужные средства будут размещены по мере надобности, хвала Предшественникам!
Нефера кивнула и милостиво протянула Лотану руку, к которой тот благоговейно припал.
— Ступай с моим благословением.
Жрица нетерпеливо ждала, пока Лотан прошаркает вон. Старик успешно справляется с имперской администрацией, но теперь ей надо было послать весть за пределы Митаса. Однако смертные гонцы слишком медлительны, потому придется воспользоваться милостью Моргиона...
— Такир!
Давно пришедший в себя фантом немедленно возник рядом. Черный плащ шевелился, раздуваемый невидимым ветром.
«Повелительница?»
— Доставь по назначению.
Нефера показала ему сообщение вместе с составленным списком мест — Такир молча запоминал. Потом призрак замерцал, вокруг него возникла гнилостная зеленая аура, и из распахнутого черепа выплыл мертвец, закутанный в саван. Он завыл и рванулся сквозь потолок, исчезая с глаз. Из пасти Такира выплыл следующий призрак, на этот раз с оружием и в шлеме. Мертвый так же взвыл и исчез в другом направлении.
Один за другим призрачные гонцы устремлялись по адресам. Все они являлись душами, пожранными Такиром по приказу Неферы, и были обречены томиться внутри странной бездны, заключенной в фантоме. Лишь сейчас души получали краткую свободу, чтобы, исполнив приказ, вернуться в ужасное узилище.
Нефера наблюдала за ними налитыми кровью глазами. Если для гибели фаворита Рогатого хватит и такого оружия, то с самим Богом предстоит битва другого рода.
Ее приказ требовал привлечения всех свободных минотавров к строительству и совершенствованию Храмов. Не только верующие, но и каждый житель империи были обязаны посещать службы три раза в день, молясь и восхваляя Предшественников и Моргиона. За любое упоминание других Божеств полагалось строгое наказание. Теперь единственным Богом минотавров станет Моргион — скоро верующие сами назовут его имя в Храмах. Как поведет себя Саргоннас, когда лишится любимых почитателей? Он ослабеет, превращаясь в мелкого божка, известного немногим. А потом вечный мрак поглотит Рогатого полностью...
Слабо улыбаясь, Нефера коснулась секиры на груди.
— Сначала я убью его смертную собаку, милорд, — прошептала она, — а потом, ради твоей славы, я уничтожу и самого хозяина...
Призрачные гонцы с криком и стенаниями неслись в небесах, достигая самых дальних уголков империи. Они опускались в колониях в поисках минотавров, которым было адресовано послание верховной жрицы.
В Мито, Амуре, даже в Амбеоне мертвецы являлись посвященным, могущим их увидеть. Командующий Защитник на Дасе едва не вывалился из седла, когда мертвый ребенок повис перед самым его носом. Другой офицер на Тууме как раз распекал провинившегося легионера, прилюдно обругавшего императора. Но вместо благочестивой проповеди Защитник разразился еще худшими проклятиями, увидев рядом полуистлевший труп минотавра.
Для Второго Командира Приаса посещение призрака, наоборот, стало величайшей наградой. Бледная тень женщины, еще сохранившей остатки красоты, умоляюще смотрела на него, но Защитника волновало лишь сообщение.
— Верные, услышьте мои слова, — затянул дух голосом верховной жрицы. — У меня было новое видение. Я осознала новые задачи, достижение которых навсегда изменит наш мир...
Приас запоминал, покачивая головой. Для командующего-прокуратора Амбеона не было лучшего момента, чем этот, — наверняка сами Предшественники следят за его судьбой. Спустя лишь час все свободные всадники унеслись в дальние части Амбеона, неся весть Неферы. Еще через полчаса в кабинет Приаса ворвался разъяренный Баккор.
