Текст книги "Все разбитые осколки (ЛП)"
Автор книги: Риа Уайльд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места и происшествия являются плодом воображения автора или используются вымышлено. Любое сходство с реальными событиями, местностями или людьми, живыми или умершими, является случайным.
Пожалуйста, НЕ используйте русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер и Фейсбук.
Предупреждения:
Обратите внимание, это мрачный роман.
Действия, предпринятые героем, в лучшем случае сомнительны, и некоторые читатели могут счесть их провоцирующими.
Сюжет предназначен только для взрослой аудитории!
Свет есть даже в самых темных местах…
Предисловие
Я не ожидала, что все произойдет именно так.
Влюбиться в сводного брата – худшее, что я могла сделать, и все же я ничего не могла исправить. Он держал мое сердце в своем кулаке, владел мной полностью и бесповоротно, а я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
Я ощутила, как наши узы становятся все крепче и крепче, когда он вошел в меня, его губы слились с моими, держа меня так близко к своему телу, насколько это физически возможно.
Мое тело взлетает от наслаждения, кожа пылает, когда он доводит меня до оргазма. Своим членом мужчина глубоко входит в меня, пока его поцелуи добавляют жара.
– Атлас, – прошептала я ему в губы, когда он наконец приподнялся.
В его взгляде есть что-то такое, что отражает мой собственный. Разница между нами в том, что в его проникновенных глазах скрыта многолетняя боль, разбитое сердце и тоска. Годы страданий.
– Я знаю, – прошептал он мне в губы. – Я знаю, светлячок.
Он никогда не отдаст мне свое сердце, не так, как я этого хотела, и мне придется довольствоваться лишь разбитыми осколками.
Глава 1
◦●◉Атлас◉●•◦
Ее рука, мягкая на моей грубой ладони, удерживает тьму на расстоянии, даже если это ненадолго.
Дверь гостиничного номера со щелчком закрывается, и затем я оказываюсь на ней, прижимая ее спиной к двери. Одновременно целуя, руки девушки взбираются по моей груди только для того, чтобы сжать материал в кулак и притянуть меня ближе. Рядом с ней я чувствую свет и то, чего у меня никогда не было, и поэтому она привлекла мое внимание в первую очередь.
Она стала маяком для моей развращенной души, чем-то, что можно было пожирать. Я поглощал ее свет и счастье, потому что это удовлетворяло онемевшее чудовище внутри меня.
Я должен был получить ее. Хотя бы на один раз.
Так что я подошел к ней, и увидел ее сверкающие глаза, когда она подняла голову с улыбкой на лице. Девушка была потрясающей.
Разрушительной.
Мое бедро вклинивается между ее собственными, и она прижимается к нему. Ее теплая киска трется о мою одетую в материал ногу, когда мои руки тянутся к тонким лямкам ее платья и начинают стягивать их. Ее стон эхом отдается в моей голове, и это только подстегивает меня сильнее. Я срываю одежду с ее тела и, наконец, отступаю назад, рассматривая румянец на ее бледной коже, который окрашивает грудь, шею и щеки. Ее глаза полуоткрыты, красная помада размазана, а грудь вздымается при каждом тяжелом вздохе.
Мы тянемся к друг другу одновременно, наши тела снова соприкасаются, и я тащу ее дальше в комнату. Задняя часть ее коленей касается матраса, когда она падает назад, слегка подпрыгивая, приземляясь и смотря на меня, пока я стою над ней.
– Раздвинь ноги, – приказываю я тихим рычанием. Ее губы раскрываются, когда она раздвигает бедра, показывая мне свою покрытую кружевом киску.
Я ворчу в знак одобрения и наклоняюсь, цепляясь пальцами за ее трусики, снимая, прежде чем засунуть в карман. Она была чертовски великолепна.
Ее медово-русые волосы рассыпаются под головой, мягкие и шелковистые.
– Сними лифчик, – говорю я ей.
Трясущимися руками она наклоняется и тянется за спину, чтобы расстегнуть крючки на лямке бюстгальтера, после чего тот падает с ее груди. Мой член, твердый и ноющий, упирается в молнию штанов. Я чувствую, как колотится сердце в груди, когда мои глаза сканируют каждый дюйм ее обнаженного тела.
Чертовски разрушительно.
Я хочу оставить отпечаток своей ладони на ее красивой коже, вызвать покраснения на ее округлой попке и заполнить ей рот. Я хочу, чтобы она стояла на коленях, давилась моим членом и умоляла меня о большем.
Черт возьми, я представлял о том, как она будет плакать, но при этом, как красиво будет выглядеть.
Весь этот чертов солнечный свет был моим.
Я встаю на колени между ее ногами, ни разу не отводя от нее взгляда, и на мгновение она перестает дышать, задерживая дыхание, ожидая, что я могу сделать дальше.
Я не знаю, как так получилось, что она облажалась, оказавшись в моих руках, но я не собирался отказываться от такого подарка.
Я полностью ложусь на нее своим телом, двигаясь членом, по ее влагалищу. Мои губы растягиваются в полуулыбке, когда ее глаза закатываются к затылку.
Внезапно вспыхивает молния и раскаты грома заставляют ее ахнуть от испуга. Я прижимаюсь своими губами к ее губам, заставляя открыться для меня. В это время продолжаю бесконечно вращать бедрами по ее киске, помогая ей кончить и готовясь к тому, что я трахну ее так сильно, что она запомнит меня на несколько месяцев.
– Пожалуйста, – шепчет она.
Я рычу на ее запыхавшуюся мольбу, довольный тем, как она просит. Я торопливо снимаю рубашку и брюки, освобождая свой твердый член. Он был готов с того момента, как я увидел ее в этом проклятом казино в маленьком черном платье, которое она носила.
Она опускает взгляд по моему телу, рассматривая мышцы и шрамы. Мои пальцы сгибаются в кулак по бокам, пока она поглощает меня, и когда ее глаза возвращаются к моим, я жестоко улыбаюсь.
Девушка поднимает подбородок, готовая сразится со мной.
Это была всего одна ночь. Мы никогда больше не встретимся. Поэтому мы не говорили имен и подробностей. Это был секс без обязательств, но я уже мог сказать, что мне захочется завладеть ее чертовой киской повторно.
Ее щель блестит от возбуждения, мокрая и готовая, ее бедра напрягаются, а пальцы ног сжимаются.
Очень чувствительная и нуждающаяся.
Если бы она была у меня подольше, я бы показал ей именно то, как я этого хочу, как мне это нравится, но я не собирался пугать девушку тем, чего хочу от нее.
На данный момент этого будет достаточно.
Я снова устраиваюсь между ее ног и, наконец, прикасаюсь к ней, скользя двумя пальцами по ее складкам, раздвигая и глядя на набухшую розовую плоть. Она корчится под моими прикосновениями, вздыхает, но затем вздохи превращаются в гортанные стоны, когда я медленно ввожу один, а затем два пальца, погружая их в ее тело.
– Так чертовски влажно для меня, – хвалю я.
– Да, – хнычет она.
– Жаждущая малышка, – усмехаюсь я, когда ее бедра начинают двигаться в такт мне. – Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
– Боже, да.
– Умоляй об этом, – я прекращаю движения и наклоняюсь, провожу губами по ее скуле и вниз к ее уху. – Давай, ты же этого хочешь. Просто попроси.
– Пожалуйста, – ее ногти впиваются мне в плечи.
– Прости, что?
– Пожалуйста, трахни меня, – выдыхает она. – Боже, пожалуйста.
– Какая хорошая девочка, – хвалю я ее и возобновляю ласки ее киски, сгибая пальцы и массируя это сладкое местечко внутри.
Она трется о мою ладонь и практически плачет, когда я вынимаю пальцы, но затем я натягиваю презерватив и прижимаю головку своего члена к ее киске. Моя челюсть сжимается от, охвативших меня, ощущений.
– Черт побери, – хриплю я, медленно входя, мучая себя своим медленным темпом. Ее руки падают на матрас, пальцы сжимаются, хватаясь за простыни, голова запрокидывается назад, а позвоночник выгибается. Я опускаюсь к ее розовым соскам, втягивая один в рот, а бедра начинают двигаться.
Я хотел смаковать это ощущение.
Наслаждаться этим чувством, наслаждаться перерывом от моих кошмаров.
– Да, да, – стонет она.
Я знал, что секс поможет. Я знал, что это избавит меня от мучительных мыслей, но я не ожидал, насколько это будет чертовски хорошо.
Все женщины, которых я трахал до этой девушки, едва ли давали мне возможность забыться, но она, гребаный маленький шарик солнечного света, чувствовалась чертовски хорошо.
Слишком хорошо для меня.
Я выхожу, но затем снова вхожу. Это было достаточно сильно, чтобы наша кожа шлепнулась друг о друга, когда мои зубы впились в ее сосок.
Она кричит и крутит бедрами.
Я отпускаю ее грудь и приподнимаюсь, нажимая на это маленькое мягкое место над ее пахом, и снова врезаюсь в нее. Ее крики похожи на чертову музыку.
Она раздвигает бедра и принимает мои наказывающие толчки, ее лицо искажается от удовольствия.
– Я собираюсь кончить.
– Ты не кончишь, пока я, блядь, не скажу тебе, – приказываю я.
Она стонет, и я наклоняюсь вниз, видя место, где соединяются наши тела, наблюдая, как мой член входит и выходит. Блядь, она так чертовски хорошо меня принимает.
Покалывание пробежало по моей спине, и пот катился по виску, когда удовольствие охватило мое тело. Я скоро кончу.
Я хватаюсь пальцами за ее шею, сжимая, с каждым толчком сильнее и сильнее ударяя бедрами.
Ее руки хватают меня за запястья, цепляясь ногтями.
– Кончи для меня, – рычу я. – Дай мне почувствовать, как эта идеальная киска сжимает мой член.
Мои большие пальцы нажимают чуть сильнее, балансируя на шаткой грани между удовольствием и болью, а затем она взрывается, ее крик удовольствия эхом разносится по гостиничному номеру и проникает в меня, заставляя кончить. Ее киска все еще пульсирует, когда я опорожняюсь, мой стон громкий, даже для моих ушей.
Убрав руки, я падаю на нее, уткнувшись носом в ее горло и чувствуя ее беспорядочный пульс своим ртом.
Я целую ее шею, наслаждаясь тем, как она поворачивает голову в сторону, чтобы обеспечить мне лучший доступ. Я всасываю кожу губами, клеймя ее, каким бы временным это ни было.
– Чтобы ты меня не забыла, – шепчу я ей на ухо, целуя в щеку, прежде чем отстраниться и повернуться к ней спиной, исчезая в ванной.
Когда я выхожу через десять минут, мой номер в отеле пуст, и вся ее одежда и вещи исчезли.
Мускусный запах секса, смешанный с ее цитрусовым ароматом, был единственным напоминанием о том, что это было на самом деле.
Повернув голову, я подхожу к брюкам, натягиваю их и улыбаюсь, когда моя рука лезет в карман.
Я держу красные кружевные трусики перед лицом, прежде чем поднести их к носу, вдыхая.
Черт, ее будет трудно забыть.
Глава 2
◦●◉Атлас◉●•◦
Демоны, как и всегда, собирались играть.
На город Редхилл обрушивается сильный дождь, как и в течение нескольких дней, он будет только сильнее. Бурный океан разбивается о скалы, волны воды жестокие и беспощадные, когда они сталкиваются с камнем.
Я смотрю на них сверху вниз, на то, как скала принимает каждую волну и никогда не ломается.
Я промок насквозь, с головы до пят, и потерял счет времени, сколько провел здесь, наблюдая за штормом.
Столкнувшись с гневом стихии, я почти успокоился, тем более что все внутри меня отражало бурю.
Это никогда не кончалось.
Это мучение.
Это пытка.
Мои воспоминания – мой самый большой кошмар, и я помню все, что произошло в тот день.
Неудивительно, что у меня появились демоны, это было ожидаемо, поскольку мой сводный брат, Габриэль, управлял этим городом как глава мафии. Я видел смерть, дарил ее и раздавал, как деньги за покерным столом. Я не был чужд насилию и хаосу, и у меня были близкие отношения с болью, но это проклятое горе съедало меня заживо.
Я вздрагиваю от раската грома, проносящегося сквозь облака над моей головой. В моей голове мелькают образы моего пальца на спусковом крючке, ощущения его сжатия, призрачного шепота в моих руках.
Прошло три месяца с тех пор, как я направил пистолет к голове своего брата-близнеца и нажал на спусковой крючок.
Три месяца кошмаров и мучений, которые привели меня прямо сейчас в это место.
Я не мог сказать, что оцепенел, это было бы неправильное описание того, что я чувствовал, но и дать этому название я тоже не мог. В тот день внутри меня что-то разбилось, и я сомневался, что хоть один из осколков когда-нибудь удастся починить.
Единственное, чем мне удалось заглушить этот шум, – это секс, но даже это зашло так далеко, по крайней мере, до тех пор, пока я не встретил тот солнечный шарик в казино прошлой ночью.
Я слишком часто думал о ней и с тех пор не смог заняться сексом с другой женщиной.
Я предполагал, что это наказание за то, что я взял что-то, что явно мне не принадлежало.
– Ты уверен, что хочешь это сделать, Атлас? – голос Габриэля выводит меня из раздумий, я поворачиваюсь и вижу, что он стоит рядом со мной.
Я не знаю, когда он пришел сюда и как долго он простоял рядом, поскольку погода портила наш внешний вид.
Был ли я уверен, что хочу сделать то, что собирался?
Нет.
Чувствовал ли я, что должен?
Абсолютно.
Слишком много было нерешенных дел, слишком много упущенного. На самом деле это была идея Амелии, жены Габриэля, и я знаю, что они с братом бесконечно спорили по этому поводу.
Моя мать была болезненной темой для всех, кто был вовлечен.
Я киваю, когда моя рука скользит в карман, пальцы обхватывают пару тонких трусиков, которые я решил спрятать. Мне нравится вспоминать о ней.
Рука Габриэля хлопает меня по плечу, прежде чем он поворачивается и направляется к своему дому, где его ждет жена.
Мне было трудно признаться в своей ревности, когда дело касалось моего брата и Амелии. Во рту остался неприятный привкус, но тем не менее он был. Я предполагал, что завидую тому, чего никогда не получу. Мне никогда не удастся испытать такую преданность другому человеку, как они, всепоглощающую любовь, которая явно существует между ними. Это было ясно всем, и вместе они стали единым целым. Их история любви не была совсем сказочной, но, глядя на них, никто не поверил бы, на что они оба пошли, чтобы добраться туда, где они сейчас.
Мои ноги шуршат по гравию, прежде чем я сажусь в машину и отправляюсь домой переодеваться. Закончив, я вбиваю в GPS адрес матери, который дал мне следователь. На улицах оживленно, поэтому проходит некоторое время, прежде чем «Ауди» подъезжает к черным воротам из кованого железа и большому особняку, расположенному за ними.
Это было далеко от того места, где мы с Ашером, моим братом-близнецом, провели первые шесть лет нашей жизни.
У моей матери был роман с отцом Габриэля, который закончился ее беременностью нами. Он больше ничего не хотел от моей матери и, чтобы скрыть этот роман от Камиллы, своей жены и матери Габриэля, отказывался признать нас до тех пор, пока Камилла не узнала об этом и не забрала нас, когда нам было шесть лет.
Мать сдала нас без боя и никогда не оглядывалась назад.
Я мало что помнил из того времени, но знаю, что дом, в котором мы жили, был гнилым и разваливающимся, и от еды нас тошнило.
Похоже, она наконец-то изменилось.
Ворота открываются автоматически, и я направляю машину через них, хрустя по песку, пока не останавливаюсь у входа и не вылезаю наружу, застегивая куртку.
Меня еще даже не было на ступеньках, когда дверь открылась.
Мужчина, который приветствует меня, в возрасте, у него глубокие морщины на лице и седые волосы. Он тоже был худым, как будто сильный порыв ветра мог сбить его с ног.
– Я могу вам помочь?
– Вы Саймон Куинн?
– Я.
– Меня зовут Атлас Сэйнт.
Если такое возможно, то мужчина бледнеет еще больше, чем его и без того бледно-белый цвет лица.
Он выходит и тут же закрывает за собой дверь, словно защищая находящихся внутри.
– Что вы хотите?
– Я здесь, чтобы поговорить с моей матерью.
На щеках мужчины расцветает румянец, подчеркивая лопнувшие капилляры на лице.
– Ваша мать?
Я прикусываю язык зубами. Конечно, эта сука никогда не рассказывала ему о нас. Как обычно.
– Мария – ваша жена?
Неудивительно, что моя мать вышла замуж за Саймона. В преклонном возрасте семидесяти девяти лет он заработал состояние на нефтяном бизнесе, и ему осталось не так много лет с ухудшившимся здоровьем. Моей матери едва исполнилось пятьдесят, и хотя уловка с ловлей моего отца не сработала, это не означало, что она не применила бы подобную тактику к следующему мужчине с деньгами и властью, мимо которого пройдет.
– Да.
– Тогда мы говорим об одной и той же женщине.
– Вы не можете быть ее сыном.
– Уверяю вас, мистер Куинн, Мария родила нас тридцать лет назад.
– Нас?
– Вы тратите мое время, – я стиснул челюсти. – Где Мария?
– Уйдите с моей территории, – плюет старик.
Я расправляю плечи, мое терпение почти иссякло. Я делаю широкие, уверенные шаги к нему, стоя выше мужчины и нависая над ним.
– Мне нужно напомнить вам, кто я?
Позади него дверь распахивается, и перед глазами появляется лицо, которое я не видел двадцать четыре гребаных года, как будто она не постарела ни на день.
– Что это значит… – она задыхается от своих слов, глядя на меня.
– Здравствуй, мама, – приветствую я с жестокой улыбкой.
– Ашер…
Я смеюсь.
Как часто она путала нас двоих, когда мы были детьми?
Я потерял счет, но, думаю, ей станет легче, если она узнает, что Ашер похоронен и гниет в земле.
– Попробуй еще раз.
– Атлас?
– Их двое? – Саймон задыхается.
– О, верно, ты никогда ему не говорила. Близнецы. У нее родились близнецы.
– Сэйнт. У тебя родился ребенок от Сэйнта!?
– Это было очень давно, – успокаивает Мария, разглаживая руками дорогой материал своей одежды. – И ошибкой. Как видишь, я их не воспитывала. Я не была их матерью и отказалась от них.
Ошибка.
– Ну вот, наше восхитительное семейное воссоединение завершено, не хочешь пригласить меня внутрь?
– Тебе не рады, – выплевывает Мария.
– Мария, – пристально смотрит на меня Саймон. – Пригласи его войти.
– Что!?
– Он Сэйнт. Мария, мне не нужно напоминать тебе, кто они.
Я не могу сдержать самодовольную улыбку, когда мать, стиснув зубы, отступает назад и толкает дверь.
– Заходи, – она плюется ядом.
Прежде чем войти в дом, я останавливаюсь перед матерью и смотрю на ее гораздо меньшее тело. Издалека я мог бы поверить в эти ненависть и мужество, но вблизи я вижу, что это на самом деле. Ужас. Ее глаза сверкают, и хотя она была отличной актрисой, сейчас она не так уж и хороша. Ее руки трясутся, и на лбу выступил пот. Черт, вблизи я вижу тонкие морщинки, которые она пытается скрыть под толстым слоем макияжа.
Ее годы истекали, а она так и не получила того, чего хотела.
Должно быть, это ее пугает.
Она сжимается под моим проницательным взглядом, и если бы я не хотел уйти отсюда как можно скорее, я бы расспросил ее еще раз. Выяснил, почему она так легко бросила меня и моего брата много лет назад, оставив нас расти в доме, где мы никому не были нужны.
Мои туфли стучат по плитке большого фойе. Внутри меня встречают белые стены и обыденные произведения искусства. Стандартный дом, который лишен индивидуальности. Я слышу, как персонал двигается по комнате, беседуя шепотом..
– Сюда, мистер Сэйнт, – предлагает Саймон жестким тоном.
Я следую за ним в комнату, похожую на кабинет. Большой дубовый стол стоит перед стеклянными дверями, выходящими в нетронутый сад, где каменные скульптуры заполняют пространство, а подстриженные кусты ограничивают границу. Не было ни красок, ни цветов, снаружи было также бесцветно, как и внутри.
Я сажусь на огромное кожаное кресло напротив стола, небрежно откидываюсь назад и кладу лодыжку на колено. Я не перестаю смотреть, как Саймон шаркает вокруг стола, осторожно опираясь на него рукой, чтобы удержаться, прежде чем осторожно усесться в кресло с высокой спинкой. Он поднимает подбородок и смотрит на меня.
Мария стоит в дверях, сложив руки перед собой.
– Тебя послал Габриэль? – спрашивает Саймон, беря со стола стопку бумаг и постукивая по ним так, чтобы они выровнялись. – Я так понимаю, в этом месяце вам задерживают оплату.
Это становилось все лучше и лучше.
Сэйнты приказали самым богатым предприятиям ежемесячно платить комиссионные, которые затем шли в городской бюджет. Саймон Куинн с его миллиардами в банке был одним из самых богатых плательщиков. Конечно, это не было односторонним, Сэйнты предоставили им больше участия, публичности и позаботились о том, чтобы отбросы, управляющие бизнесом, могли делать все, что они хотели, пока город и полиция закрывают глаза.
Это было партнерство.
– Как вы понимаете… – продолжает Саймон. – В наше время многие предприятия несут убытки.
Интересно.
Я не сказал ни слова о том, почему я здесь, и все же этот человек выдал все свои секреты.
Я обладаю всей властью в этой комнате, и, судя по выражению лица моей матери, она тоже это знала.
– В сегодняшних условиях, когда страны отказываются платить страховые взносы, а потребители выбирают электрические и гибридные автомобили, мы потеряли почти четверть наших доходов. Учитывая все это, а также необходимость более экологичного потребления, нам еще предстоит найти подходящее решение, которое позволило бы создать то, что мы потеряли. Могу заверить вас, мистер Сэйнт, что наша комиссионная будет полностью выплачена к концу квартала1.
Габриэль ничего не упомянул об поздней комиссии сегодня утром, хотя он точно знал, куда я направляюсь и с кем встречаюсь. Мне пришлось задаться вопросом, почему.
– Пожалуйста, передайте это сообщение Габриэлю.
– Саймон, – останавливаю его я. – Я здесь не по поводу комиссии.
Его лицо бледнеет.
– И эта встреча не для тебя. Это для нее.
– Мария? Почему!?
– Это семейное дело, – моя мать усмехается, и я перевожу на нее взгляд. – Ашер мертв, – ее глаз дергается. – Я убил его.
Ее лицо по-прежнему лишено эмоций, но что-то было в ее глазах. Что-то, что подсказало мне, что это нечто большее, чем эта тщательно надетая маска, и мне пришлось задаться вопросом, как много она знает об Ашере.
Я открываю рот, чтобы сказать именно это, когда мое внимание из-за спины матери привлекает знакомая вспышка светло-русых волос.
Словно почувствовав мое присутствие, девушка останавливается и смотрит на открытую дверь, где стоит моя мать, а затем наши взгляды встречаются.
Ну, черт возьми…
Я встаю, не отрывая взгляд, когда ее губы приоткрываются, и на лице появляется осознание.
– Ты… – она выдыхает.
Моя бровь поднимается, и на губах появляется улыбка.
– Я.
