Текст книги "Избранный (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Ван Дайкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Я вскочил со своего места и побежал по коридору, все последовали за мной. Вбежав в комнату Трейс, я начал поиск дневника на разных полках.

– Куда он положил его?

Ко мне подбежала Трейс и начала осматривать те же места.

– Нет, подожди. – я остановил ее. – Что он еще сказал? Может, какие-нибудь намеки?

Трейс ахнула и прикрыла рот ладонью. Ее глаза наполнились слезами. Она подошла к кровати и откинула одеяло.

Мил, Текс и Мо вбежали в комнату

Трейс вздохнула и скинула подушки с кровати.

Он был там.

Дневник.

На обложке была записка.

Трейс взяла ее и поднесла к груди.

– Он хотел, чтобы этот дневник был ближе ко мне.

– Твоя кровать? – пробормотал Текс.

Я понимал, в отличии от Текса. Он спрятал его на кровати в тот самый вечер, когда она подарила ему свое сердце, когда он забрал у нее все.

Только ради этого.

Почему, черт возьми, он ушел и позволил убить себя, после всего…?

Ах да, это же Никсон.

– Что там написано?

Она отцепила записку с обложки и трясущимися руками поднесла к лицу.

– Запомните, что я скажу, это важно. Мне нужно, чтобы вы доверились мне. Слушайте Чейза. Он защитит вас, пока я не могу. И ради всего святого, прочитайте этот дневник. Мне пришлось вырвать несколько страниц. Чуть больше семейных тайн, только и всего. Тем не менее, читайте этот дневник лишь с теми, кому доверяете. Он не должен попасть в плохие руки, так как эта наша единственная улика.

–Ну, – я прочистил горло, – загадочно, как всегда.

– Почему мне кажется, что он наблюдает за нами?

– Потому что так и есть. – ответил я. – Он всегда будет с нами.

Тем не менее, я тоже был обеспокоен сложившейся ситуацией. Он будто был с нами в ту минуту. В тот момент он не мог знать, что умрет, и не мог никого попросить вернуть дневник на место.

Но мысли терзали меня. Он лежал в закрытом гробу, и все было запутанным. А что, если…? Я ненавидел «если» точно так же, как слово «жалость».

Трейс протянула дневник мне.

– Думаю, мы должны прочитать его. Не хочу расстраивать Никсона.

– Да, иначе он будет преследовать нас. – фыркнул Текс.

Даже Мо и Мил рассмеялись. Мы решили переодеться в более удобную одежду и встретиться в комнате отдыха через полчаса. Я положил дневник на кровать и сел рядом.

– Что ты делаешь? – спросила Трейс, закрывая дверь после ребят.

– Пытаюсь успокоить сердцебиение. Клянусь, если что-то пойдет не так, я запрусь в шкафу и заткну уши.

– Мне нужно переодеться.

– Так переодевайся. – пожал плечами я.

Трейс уперла руки в бока.

– Хорошо. – она схватила свою одежду, зашла в гардеробную и закрыла дверь.

– Ты играешь нечестно! – крикнул я.

Она немного приоткрыла дверь и кинула мне в лицо свою старую одежду. Очень смешно.

После нескольких минут, в течении которых, я клянусь, она умудрилась упасть и пробормотать проклятья, она появилась в толстовке и черных штанах.

– Я готова.

– Мне, наверное, тоже следует переодеться.

Она кивнула и закусила губу.

– Что?

–Ничего. Просто так.

– Трейс, у тебя никогда ничего не бывает просто так. Я могу чувствовать отсюда, как твой мозг насилует самого себя. Что такое?

– Твоя татуировка, – она кивнула на мою грудь, – что она означает?

– Которая?

Она указала на левую часть.

– Здесь. Какая-то надпись на итальянском.

Я медленно расстегнул рубашку и осмотрелся.

– Здесь говориться «кровные братья», «Fratelli per patto di sangue».

– Никсон, – она погладила буквы у меня на груди, – у него такая же.

– В том же месте, но я думаю… ты и так знала об этом.

Она кивнула.

– Я должен идти.

– Хорошо.

Я встал и вышел из комнаты, зная, черт возьми, что если бы я остался, то совершил бы непоправимое. Она заслуживает чего-то лучшего, и, впервые в жизни, я подумал, что это относиться и ко мне.

Глава 39. Чейз

Мы потратили почти час на прочтение записки Никсона. Я уставился на листки бумаги и несколько минут просто пытался осмыслить содержание. Может ли это быть правдой?

– Дерьмо. – вздохнул Текс. – Я действительно не знаю, что сказать.

Глаза Мо наполнились слезами.

Мил, похоже, вовсе не удивила подобная информация, ее вообще мало чем можно было удивить. Я имею ввиду, она – сводная сестра Феникса и все такое… Эта девушка была тверда, как гвоздь.

Трейс отсела от меня. Я не виню ее. Мне было также жутко в тот момент.

– Откуда нам знать, что это правда? – я указал на записи. – Может, это ложь.

Это была последняя капля. Мо начала рыдать, а, затем, она просто стиснула меня в объятьях.

Я не виню ее.

Она всегда была для меня нечто большим, чем просто кузиной. Она была со мной всю мою жизнь, и теперь я, наконец, понимал почему.

Мать Никсона согрешила с моим отцом. Я никогда не был сыном моего отца. Это означало, что мой так называемый дядя, был моим отцом. Человек, которого я в детстве называл монстром… Моя плоть и кровь.

Поэтому мой настоящий отец мертв.

Все произошло крест на крест.

Когда моя мать узнала о предательстве Тони, она ушла к отцу Никсона, моему настоящему отцу.

Мать Никсона любила Тони. У них был роман в течение двух лет, а потом родились близнецы, Мо и Никсон. Никто бы ничего не узнал, если бы у отца Никсона не возникли подозрения, после которых он потребовал проведения ДНК-теста.

После чего, секрет обеих женщин был раскрыт.

Они обе погибли, расплачиваясь.

Я выпустил Мо и вздохнул.

– Это не поможет нам найти людей, которые убили родителей Трейс.

– Нет. – Мо вытерла глаза. – Но это многое проясняет. Зачем твой отец скрыл это от нас? Зачем ему хранить это в тайне? Зачем он требовал от Никсона, чтобы тот звал его «дядя Тони», когда он на самом деле был его отцом? Почему он позволил своему брату избивать родного сына?! Нам врали всю нашу жизнь! Откуда нам знать, кому можно доверять, а кому нет?

Чем больше я думал об этом, тем хуже мне становилось. Она была права. Реальный отец Никсона, мой отец, Тони, наблюдал за избиением сына и ничего не делал.

Он наблюдал за тем, как женщину, мать его настоящих детей, избивали, и ничего не делал.

Одно можно сказать точно: мой отец, дядя или, кем бы он ни был, был монстром. Он скрывал что-то еще. Я собирался узнать, что именно, а затем убить его собственными руками. Я никогда не чувствовал между нами связь, будто мы никогда не были близки. И теперь я знал, почему.

– Мне нужно подышать свежим воздухом.

Я удрал из комнаты и выбежал на улицу. Некоторые охранники посмотрели на меня, будто я сошел с ума.

– Чейз! – Трейс выбежала из дома следом в одном из моих пальто и остановилась рядом со мной. – Ты в порядке?

– Нет, я не в порядке! – заорал я. – Как, черт возьми, я могу быть в порядке? Он не просто мой кузен! – холодный воздух окутал мое лицо. – Он всегда был мне братом, он дал мне все, и я…

– Что?

– Забрал у него все это. ВСЕ ЭТО!

– Чейз, – остановила меня Трейс. – Слушай, мы не знаем, кому можно доверять. Мы не можем в открытую сражаться… не сейчас.

– Шшш, – я притянул ее ближе, – кто-то смотрит. Я вижу его тень, не отставай, – прошептал я, – следуй за мной.

Это мог быть кто-то из наших людей, но я стал параноиком после всей этой ситуации с Тони. Что, если они работают на него? Что, если преданы вовсе не мне?

Я притянул Трейс ближе и поцеловал ее в лоб.

– Я хочу тебя. Мне нужно быть с тобой, Трейс. Никсона больше нет… и меня это убивает.

– Чейз, ты не можешь… – Трейс покачала головой. – Ты не такой. Мы не можем сделать этого!

– Мы не делаем ничего такого. – сказал я тихо, притянув ее в свои объятья. – Не так ли?

Я посмотрел на тень и это были не галлюцинации.

– Разве ты не чувствуешь то же самое? – посмотрев чуть выше головы Трейс на тень, я вновь взглянул на нее.

Она отдернула руку.

– Неважно, что я чувствую. Речь не обо мне, Чейз.

– Как раз наоборот. – я снова потянулся к ней. На этот раз мои руки образовали железную клетку, из которой она не могла вырваться. Она должна была сыграть убедительно, на кону – ее жизнь.

– Никогда. – вздохнула она.

Я дернул ее на себя, и она упала прямо мне в руки.

– Что ты делаешь? – она посмотрела мне в глаза.

–То, что следовало сделать давным-давно.

Я поцеловал ее, а затем скользнул губами к ее уху, чтобы прошептать:

– Я собираюсь достать свой пистолет. Это очень важно. Мне нужно, чтобы ты упала на меня, ладно?

Она кивнула, ухватившись за мою рубашку. Я выстрелил из своего пистолета в сторону пальто, раздался приглушенный звук. Трейс рухнула в мои объятья. Выругавшись, я взял ее на руки и понес внутрь

Мужчины посмотрели на меня с удивлением. Скорее всего, мой отец ожидал, что я буду держаться за нее всеми силами. Странным был и тот факт, что, как бы я не просил своих людей защищать ее, никто не подбежал ко мне, когда я выстрелил. Никто даже не моргнул: моя семья официально предала меня.

Когда мы попали на кухню, я сказала Трейс направиться в свою комнату и закрыть дверь, пока я не зайду к ней. Я закрыл все окна и опустил жалюзи. Затем достал нож и порезал свои руки, чтобы на них была кровь.

Прозвучал стук в дверь.

Если бы это был мой отец, возмездие пришло бы намного раньше, чем я мог подумать.

К моему глубочайшему удивлению, я был повален на землю мощным ударом кулака в лицо.

– Сукин ты сын! Я клянусь, что убью тебя, если ты на самом деле стрелял в нее.

– Никсон? – ахнул я.

– Нет. Я – ангел смерти, который пришел забрать твою душу, ты, задница. Да, это я.

– Н-н-но… – заикался я.

– У нас нет времени. Я просто хотел удостовериться, что ты не выстрелил в нее на самом деле. Тебе повезло, что я не наткнулся на дядю Тони, иначе все полетело бы к чертям. Кстати, красивое кольцо.

– Я умер? – я проверил свое тело на наличие ранений, после чего получил еще один удар в челюсть.

– Такого ответа тебе достаточно? – Никсон склонил голову на бок. – Или мне нужно разъяснить все подробнее?

– Ты все еще задница.

– Все еще больше напоминаю брата, нежели кузена, тебе так не кажется?

Я замер.

– Слушай, я не могу остаться. Меня вообще не должно быть здесь. Я хотел узнать, назначили ли они тебя боссом… А что сказал дядя Тоня сегодняшним вечером?

– Что я заслуживаю это место и ах… Да, сказал, что пора сводить концы с концами.

– Трейс. – Никсон выругался.

– Да. Никсон, что происходит?

– Просто отныне веди себя нормально. – он расхаживал взад-вперед передо мной. – Я уже мертв, не так ли? Но вы, ребята, все еще живы. Если это кончиться плохо…

Вот дерьмо. Он говорил мне то, чего я не хотел знать. Если все пойдет плохо, и он умрет, он не хотел, чтобы его оплакивали снова и снова.

– Но как же Лука и мистер Альферо…

– Прости, но на этом наш разговор заканчивается.

Никсон снова ударил меня по голове. Все почернело.

Глава 40. Никсон

– Ему чертовски повезло, что я не избил его. – я ударил кулаком об стол и выругался.

– Никто не говорил, что быть мертвым весело. – дедушка Трейс хмыкнул в ответ.

– Я ненавижу это.

– Увы, это единственный способ. Ты поступил мудрее, чем я мог ожидать. – он пил кофе, барабаня пальцами по столу. – Это не будет длиться вечно.

– Слишком долго. – ворчал я. – Если это не сработает, если я ошибаюсь, и Мил с Фениксом не правы…

– Если, если, если. Хватит переживать, так и до смерти не далеко. Если ты так желаешь умереть по-настоящему, я тебе подсоблю. По крайней мере, это будет быстро. – сказал Лука, входя в комнату. – Выстрелю прямо в голову, как ты и просил.

– Только, пожалуйста, прицелься. – пробормотал я.

– Это ты должен целиться хорошо. – ответил Фрэнк.

Лука усмехнулся.

– Всегда. Так что ты узнал в ходе своей небольшой вылазки? Все хорошо?

Если «хорошо» значит, что я должен сидеть и смотреть как забирают мою жизнь, не говоря уже о моей девушке, то да, все просто фантастически. Я наклонился вперед и налил себе в кружку немного кофе.

– Он приказал убить Трейс.

Фрэнк сжал руки в кулаки.

– Этот лживый кусок…

– Тихо. – Лука прервал его, подняв руку. – И?

– И Чейз знает, что Тони не его отец, я оставил достаточно намеков, и они, скорее всего, уже прочитали дневник.

– Так… – Лука сложил руки на груди. – Все сходится.

– Да.

– И мы ждем. – Фрэнк сделал еще один глоток.

– Я ненавижу ждать. – в ту минуту мне хотелось биться головой об стол.

– Выше голову. – Лука вытащил сигарету и протянул ее мне. – Если ты прав, то уже в конце этой недели ты будешь праздновать победу со своей девушкой. – если она все еще любит меня… больше, чем его. В конце концов, я оставил ее… Снова. А Чейз… он был с ней все это время.

– А если я ошибаюсь?

– Тогда будем ловить рыбу на озере Мичиган, используя мое тело, как наживку. Мне нравилось безрадостное будущее.

Черт, мне нужно было выпить, но мой организм был полностью истощен. Единственное, что помогало мне оставаться в сознании, это мой телефон.

Кто мог предположить, что у меня появиться зависимость от высоких технологий? Или от нее?

Мне нужно было включить режим «в самолете», чтобы мне не могли звонить, но я не расставался с телефоном. Раз за разом, я просматривал фотографии. Мой палец завис над картинкой, что я сделал на первом свидании с Трейс. Я взял ее на пикник. Даже если бы она было обычной девушкой, я все равно бы влюбился в нее.

Я бы по-прежнему хотел ее.

Потому что она особенная. Она была… моей второй половинкой. В ней, в отличии от большинства людей вокруг, не была дерьма. Она могла сочувствовать и заботиться о ком-то, искренне.

Может быть, я просто держался за иллюзию. Возможно, она захочет уйти от меня. И если она действительно захочет этого, если примет подобное решение, я отпущу ее. Не потому что хочу, а потому что я уважаю ее настолько, что не смогу заставить остаться.

Я искренне верил, что величайшая жертва, которую может принести человек – это переступить через свои желания ради другого. Любить кого-то так страстно, что жизнь без его улыбки – одни страдания. Все равно, что жить в аду.

Она была моей Джульеттой, и будь я проклят, если наша история не окончиться иначе. Я хотел, чтобы у нее была жизнь вдали от меня.

Взгляд упал на пару сапог и рванные джинсы. Я поднял голову и увидел Феникса.

– Что?

– Ничего. – он сел. – Я просто… – он подался ко мне ближе с тяжелым вздохом. – Я хотел еще раз извиниться. Я понимаю, что не заслужил твоего прощения. Я – глава семьи Де Ланг, но все еще есть люди, которые мешают мне спокойно умереть.

Я нацепил улыбку и откинулся на спинку стула.

– Нет. Вообще-то, мешаем только мы.

– И моя сестра, не забывай ее. – сказал Феникс.

–Не смогу, даже если захочу. – я вздохнул. – Как только она рассказала мне, что вы видели… – я покачал головой. – Я понял, что у вас не было другого выхода.

– Выбор есть всегда. – прошептал Феникс. – Мы просто выбираем самый лучший.

– О чем это ты?

– Ты знаешь, – он усмехнулся, – мне тяжело об этом говорить, но, несмотря на то, что ты был одной сплошной занозой в заднице… Ты – хороший парень. Тот, кто думает, перед тем, как идти в бой с высоко поднятым мечом. Ты – как чертов Уильям Уоллес. – фыркнул он. – А мы? Если не ослеплены ревностью, тогда ослеплены чем-то совершенно другим.

Я сглотнул и посмотрел на свои руки.

– Да? Чем же?

– Надеждой. – вздохнул он. – Надеюсь, что наши семьи не всегда будут враждовать, и, в итоге, вполне возможно, хороший парень победит.

– А если он не хочет? Победы, я имею в виду.

– Ты побеждаешь даже смерть, Никсон. Потому что борешься, и, независимо от результата, тебя ждет успех на пути.

Черт, если любовь не превратит меня в огромного эмоционального неудачника, значит это сделает жизнь.

– Спасибо. – пробормотал я. – Если не будешь вести себя как задница, сможешь снова войти в круг моих любимчиков.

– Не проблема. И если ты не будешь полным уродом, я все-таки соглашусь на вторую попытку дружбы. – он встал и направился к выходу.

– Феникс?

– Да? – он остановился и посмотрел на меня.

– Если я умру…

– Никсон, не нужно.

– Черт возьми, послушай. Если я умру… Не позволяй Чейзу убить себя, ладно?

– Мы все знаем, что Чейз предпочтет пытки убийству, но можешь быть уверен, я собираюсь спать с одним открытым глазом.

– Правильно.

Феникс с ухмылкой отсалютовал мне и ушел.

Я остался один.

Снова. Я вытащил телефон и в последний раз взглянул на фотографию с Трейс. Мне оставалось лишь молиться.

– Пора. – объявил Лука, возвращаясь в комнату. – Помните условия нашего соглашения. Я не люблю убивать такие хорошие перспективы, но я убью тебя, чтобы держать мое имя подальше от этой истории.

– Понял. – Я засунул свой телефон обратно в карман и пробормотал одну последнюю молитву для Трейс. Я молился, чтобы она не чувствовала вину за то, что любит его, я молился, чтобы она смогла меня отпустить, и больше всего я молился, чтобы Бог забрал мою жизнь ради нее.

Глава 41. Чейз

Дерьмо. У меня что, были галлюцинации все это время? Я проснулся на диване, под одеялом, заботливо укрывающем мое тело. Мои глаза медленно привыкали к темноте в комнате. Мил сидела около меня и читала.

– Какого черта со мной случилось? – я несколько раз тряхнул головой, чтобы очистить ее.

– Ты упал в обморок. Возможно, все дело в давлении. – Мил пожала плечами. – Тебе повезло, что я оказалась там и успела поймать тебя.

– Ты поймала меня? Все шесть футов и два дюйма меня? Серьезно?? – Я фыркнул, а затем застонал. В моей голове что-то тут же громко застучало в знак протеста.

Мил усмехнулась.

– Вообще-то, сначала стол поймал тебя, а затем ты приземлился на мои ботинки, которые, кстати, всегда в твоем распоряжении и могут поймать тебя еще разок, когда только пожелаешь. – она встала и потянулась за кружкой на столе. – Держи. Это должно помочь тебе.

Я глотнул огненной жидкости и поперхнулся.

– Это что, чистый виски?

– С лимоном. – пожала плечами Мил и снова села около меня.

– Я видел его, Мил.

– Кого?

– Никсона.

– Нет, не видел. – просто сказала она. – Вернее, то, что ты видел – это образ твоего мертвого лучшего друга, подосланный тебе твоим же воображением, с целью облегчить чувство вины, которое ты испытываешь, не имея сил победить в себе острое желание попасть в штаны к его любимой девушке.

Я прищурился и медленно проговорил:

– Кто ты?

Отлично… Нет ответа. Она официально вернулась к чтению и продолжила игнорировать меня, как ни в чем не бывало. Я бросил подушку ей в лицо.

– И чтобы ты знала: я не испытываю никакого чувства вины.

Ее изогнувшихся бровей и скептического фырканья оказалось достаточно, чтобы пробудить во мне немедленное желание плеснуть напиток в ее прекрасное лицо.

Какого черта?

Откуда это вообще взялось?

Дерьмо.

Я опустила глаза в свой стакан и покачал головой в третий раз. Наверное, я действительно попал в серьезную передрягу, если вдруг неожиданно нашел Мил привлекательной…

– Ты чувствуешь себя виноватым. – сказала она, не отрываясь от книги. – Ты чувствуешь себя так, будто ты крадешь его жизнь, но не волнуйся. У каждой проблемы всегда найдется путь для ее решения.

Теперь настала моя очередь фыркнуть и закатить глаза.

– Да, но что-то я сильно сомневаюсь, что настанет день, когда я не буду чувствовать себя как самый худший друг в мире, проживший той жизнью, которой должен был прожить он…

Мил облизала губы и закрыла свою книгу.

– Чейз…

– О, Боже мой, что случилось с твоей головой? – Трейс вбежала в комнату, и подлетев ко мне, провела рукой по моему виску. – А твой глаз?..

– Мой глаз? – повторил я за ней.

Мил хихикнула, спрятавшись за книгу.

– Что, черт возьми, не так с моим глазом?

– Он превратился в черный и синий. – карие глаза Трейс были наполнены беспокойством, когда она прикоснулась к моей нежной плоти.

– Можешь объяснить, Мил?

– Нет. – она встала со своего места и бросила книгу обратно на диван. – Увидимся утром ребята. Это будет… напряженный день.

– Это четверг. Почему он должен быть напряженным? – спросила Трейс. – Я только что вернулась из лаборатории.

– Просто поверьте мне. – она подарила нам обоим слабую улыбку, а затем вышла из комнаты, направившись в сторону спальни.

Я почесал голову.

– Поднимите руку, если вы считаете, что она что-то задумала. – Трейс и я вместе подняли руки, и оба улыбнулись. Я перехватил ее руку в воздухе и потянул ее ко мне на диван. Мы лежали так, наверное, минут десять, пока ее тяжелый вздох не вырвал из моих уст вопрос:

– Как прошло твое «на волосок от смерти»?

– Восхитительно. – она вздохнула. – Я была убедительна?

– Даже слишком. – я застонал. – Ты почти заставила меня поверить, что я действительно выстрелил в тебя.

– Так зачем ты стрелял?

И вот он, этот момент.

Я не знал, как много, или как мало могу рассказать ей, но проблема была в том, что она уже была втянута во все это. Она должна знать, что ей всегда нужно быть настороже.

Я полез в карман и достал фотографию, которую мой отец дал мне ранее в тот вечер.

– Смотри. – я указал на красные метки, сделанные маркером и перечеркивающие ее лицо и лицо Никсона.

Она взяла снимок из моих рук, а затем сунула его обратно мне в лицо, так, будто он обжигал ее пальцы.

– Почему? Почему он хочет моей смерти?

– Концы в воду. – прошептал я. – А ты – опасный человек? Я даже не знаю, будь я в сознании последний час, то уже наверняка разузнал бы больше, вместо того, чтобы просто задавать себе тот же самый проклятый вопрос…

– Верно, и почему же ты вдруг потерял сознание? – она все еще находилась в моих объятьях, но теперь повернулась лицом ко мне. Наши губы были лишь на расстоянии одного дыхания друг от друга.

Я знал, что то, что я видел, было реальным. Я знал, что видел Никсона, но по какой-то причине и Мил, и Никсону было необходимо, чтобы я не верил своим глазам. И, вероятно, по той же причине я должен был сохранить секрет – Трейс никогда не должна поверить, что есть хоть малейший шанс на то, что он жив, потому что если у нее появится надежда, а он снова умрет…

Черт, она не сможет пережить это.

И я не уверен, что я бы смог.

Паника охватила мою грудь, когда она потянулась и провела по моим губам кончиками своих пальцев… И как бы ужасно это ни было, но первой моей мыслью было то, что если бы Никсон был жив, этого момента никогда бы не было. Я бы потерял ее. И не только сейчас, но навечно.

Время было не на моей стороне. Я никогда не получу другого шанса… Только сейчас.

Каждый человек испытывает панику, когда он вдруг неожиданно понимает, что его жизнь изменится, что ему придется двигаться в направлении, о котором он не имеет ни малейшего понятия. Я почувствовал, что вся моя жизнь вела меня именно к такому моменту.

Судьба Никсона не просто определила судьбу нашей семьи или судьбу Трейс. Она также определила и мою жизнь тоже. Исход того, что случится дальше, определит все мое дальнейшее существование.

Я закрыл глаза и растворился в ощущении того, как пальцы Трейс прошлись по моему подбородку, нежно коснулись щетины на скулах, а затем погрузились в мои волосы.

Застонав, я наклонился к ней. Наши лбы соприкоснулись.

– Я люблю тебя. – прошептал я.

Ну вот и все. Я сказал это.

– Я тоже тебя люблю. – она произнесла это слишком быстро, слишком легко. Это была не та же самая любовь. Ей нужно это понять.

– Трейс. – мой голос дрогнул, я потянулся к ее руке и взял ее в свою ладонь. – Ты не понимаешь, ты никогда не понимала…

– Чего? – ее глаза наполнились слезами. – Не понимала, чего?

– Ты. Я. Нас. – я вздохнул и поцеловал кончик ее пальца, а затем слегка пососал его в конце, прежде чем перейти к другому пальчику, и так далее. Она охнула, но ничего не сказала. Когда я завершил свое нападение, я поцеловал ее ладонь и вздохнул около нее.

– Когда я говорю, что люблю тебя, я не имею ввиду то чувство, о котором ты привыкла думать в отношении меня. Я не… способен любить тебя в этом смысле.

Она прищурилась.

Нет, так не пойдет.

– Когда я говорю, что люблю тебя, это означает, что я люблю тебя так сильно, что мне больно находиться рядом с тобой, также больно, как находится вдали от тебя. Мне было больно все это чертово время, потому что мое идиотское сердце, по тем или иным причинам решило, что ему просто не выжить, если оно не будет биться рядом с твоим. Я не знаю, какого черта ты сделала со мной, но я в беде. Я разбит тобой и никогда уже не смогу быть склеенным воедино снова. И эта боль похожа на ад, потому что когда ты целуешь меня, я знаю, ты думаешь о нем. А когда я целую тебя, все что я вижу – это ты, все, что я чувствую – это ты.

Слеза пробежала вниз по ее щеке.

– Когда ты прикасаешься ко мне, мое сердце разрывает на части, потому что в глубине моего сознания я всегда точно знаю, я всегда смогу определить, что то прикосновение, которое ты даришь мне, и то, что я на самом деле чувствую – это две совершенно разные вещи. Трейс. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я… – мой голос дрогнул. – Я в тебя влюблен.

– Н-но… Все это время… – она заикалась. – Я думала, что ты шутил! Всегда! Я имею ввиду, ты – Чейз! Ты никогда не бываешь серьезным, когда дело доходит до подобной чепухи! И Никсон… Никсон бы убил тебя…

– Он уже угрожал застрелить меня в голову… поверь мне. Я знаю, что любить тебя – будет самой высокой ценой, которую я когда-либо платил в своей жизни… Но, Трейс, ты стоишь дороже любых богатств.

– О чем ты говоришь? – она облизала губы и уставилась в мои глаза. – Что ты хочешь сказать?

Я собирался сделать это.

Хоть я и знал, что он жив.

Но я собирался спросить.

Потому что она заслуживает того, чтобы услышать этот вопрос, не зависимо от того, каким будет ее ответ…

– Выбери меня. – прошептал я. – Потому что мое сердце?.. Моя душа?.. Мое проклятое существование?.. Я уже говорил, оно хочет тебя, и только тебя – навсегда.

Я чувствовал себя так, будто только что пробежал марафон, без какой бы то ни было еды и воды. Моя грудь тяжело вздымалась всю ту минуту, пока ее глаза пристально изучали мои. Затем ее губы коснулись моих.

В настоящем поцелуе.

Она целовала меня тем поцелуем, который я всегда мечтал получить от нее – она уничтожала темноту во мне и заменяла ее своим светом. И в этот момент я понимал – никто и никогда не сравнится с ней. За всю мою жизнь я был потерян, и теперь – я обрел себя снова.

Я приник к ее губам и обхватил ее в свои объятья. Каждый изгиб ее тела касался меня, вызывая во мне огонь и желание получить больше ее. Из моего горла вырвался низкий рык, когда наши языки столкнулись. Резким рывком я оказался на ней, сильнее прижимая ее к дивану, в невероятном ощущении ее вкуса и ее губ, которые травили мою душу.

В этом мире не было ничего, кроме нас. Не существовало ничего, кроме ее поцелуя, ее вкуса, ее рук на моем теле. Я еще сильнее прижал ее своим телом. Необходимость показать ей всю мою накопившуюся боль, все мои чувства, была настолько огромной, что я не был уверен, что смогу себя контролировать. Мой синяк на скуле отзывался болью, когда ее рот соединился с моим, но мне было все равно. Она должна была чувствовать меня. Я нуждался в том, чтобы она чувствовала меня и только меня.

Трейс внезапно сломалась, или что-то сломалось – это было так, словно все ее разочарование, все, что она держала в себе так долго, было выпущено. И я как будто физически почувствовал, как Никсон отступает из ее жизни.

Целуя меня, она позволила ему уйти.

Но ее чувства были слишком настоящими ко мне, чтобы я мог ощущать свою вину. И я знал, что тот самый человек, которого она отпустила из своей жизни, все еще дышал.

Мое колено случайно задело пульт от телевизора, включив его и заставив меня отпрыгнуть назад и посмотреть в ее глаза.

– Трейс?

Она потянулась к моей голове, затягивая меня в очередной жаркий поцелуй. Ее рот горячо и мощно встретился с моим, но я слегка отстранился.

– Трейс?

– Что? – выдохнула она.

Черт, я собирался быть тем парнем, который во что бы то ни стало желает узнать правду…

– Я должен знать кое-что.

Я играл с прядью ее небрежно рассыпавшихся волос и зарывался рукой все глубже, позволяя ее локонам струиться сквозь мои пальцы. Она закрыла глаза и положила голову на мою руку.

– Что угодно.

– Если бы он был здесь… Если бы Никсон был здесь… Где же ему еще тогда быть? Ты бы позволила мне целовать тебя и прикасаться к тебе? Ты бы хотела этого?

Глаза Трейс медленно открылись, а затем я заметил румянец, появившийся на ее щеках. Она медленно облизала губы и прищурилась.

– Чейз. Это не наша реальность.

– Я не могу смотреть, как ты позволяешь ему уйти. – я вздохнул. – Ты хочешь этого. Я чувствую. Но черт бы меня побрал, если мое любопытство только что не разрушило все. – встряхнув головой, я поднялся на ноги. – Я все еще люблю тебя. Это ничего не меняет. Я думаю… – Черт. Ад. – Я думаю, что просто хочу всего этого.

Ее глаза были наполнены грустью, когда она подняла голову и вздохнула:

– Я тоже, Чейз. Я тоже.

Я протянул руку и помог ей встать на ноги, мы побрели по коридору. Мы не проронили ни слова, разделившись и принявшись готовиться ко сну. Я погасил свет в комнате и заполз в свою импровизированную кровать на полу, положив свой пистолет под подушку.

Да, я ни за что не смогу уснуть после всех этих поцелуев, чокнутых разговоров, заставляющих мое сердце кровоточить, страдая от одной только мысли о том, что я всегда буду для нее вторым.

Дыхание Трейс стало глубоким, но мои чертовы глаза все никак не желали закрываться.

Около часа спустя, когда я все еще продолжал размышлять на тему, стоит или не стоит мне пытаться уснуть, она зашевелилась.

– Нет! Не надо! – застонала Трейс, заметавшись по кровати. – Пожалуйста, Никсон. Нет! Нет! Не уходи! Не надо!

Мое сердце разбилось. Я быстро запрыгнул на кровать и притянул ее в мои объятья.

– Чщщ, Трейс, все хорошо. Ты в безопасности. Все хорошо.

На мгновение она напряглась, а затем расслабленно обмякла в моих руках.

– Нет, это не хорошо. – ее голос был слабым и скрипучим. – Единственная вещь, которая могла бы сделать эту жизнь хорошей – это если бы Никсон был еще жив. – Она повернулась в моих руках и легко прикоснулась своими губами к моим в коротком поцелуе. – Но ты был прав.

Настала моя очередь нервничать.

Трейс сжала мое лицо в своих ладонях.

– Это несправедливо – быть всегда вторым. – ее глаза наполнились слезами. – Он ушел. А ты здесь, Чейз. Ты всегда был здесь.

Я сглотнул.

– Ты. – она подарила нежный поцелуй моим губам. – Первый, Чейз. Я хочу, чтобы ты был первым. Я выбираю тебя.

Глава 42. Чейз

Лунный свет освещал лицо Трейс, пока она сидела у меня на коленях.

– Скажи что-нибудь, Чейз.

– Нам нужен сон. – наши лбы соприкоснулись. – Мы оба сейчас слишком эмоциональны, нам нужен отдых. Поспим и отправимся завтра в лабораторию… Я куплю нам кофе, и мы попробуем начать нормальную жизнь.

– А что насчет «нас»? – Трейс коснулась ладонью моего лица, ее глаза были полузакрыты от усталости.

– Мы поговорим утром. – я осторожно лег на кровать и потянул ее за руку, чтобы она легла на меня. Она вздохнула и положила голову на мою грудь. Через несколько секунд ее дыхание замедлилось, и я замер, уставившись в потолок, гадая, как, черт возьми, я объясню Никсону, если он выжил, что я забрал у него единственную причину жить.