Текст книги "Кусачий клуб"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

К сожалению, Вонючку Дуга было не просто найти. Прежде всего, она никогда не знала его фамилию.

Вломится в класс профессора Ларкина было легко, но у Клэр были другие уроки, один за другим, и так аж до полудня. После этого она пошла в настоящую лабораторию. И проведет там вечер странной науки с самым странным боссом в мире.

Она надеялась, что Мирнин не заметит ее маленького опоздания. У него был довольно гибкий график времени.

Клэр остановилась в университетском центре, где был вай-фай, и заняла столик в кафетерии.

Ее соседка Ева наконец-то вытащила себя с постели, потому что она уже стояла за прилавком, зевая и потягивая огромную чашку, зная Еву, это скорее всего был эспрессо.

– Привет, милашка, – сказала Ева и улыбнулась Клэр с барной стойки. – Просыпаться по утрам – тяжело.

– Уже давно не утро, – ответила ей Клэр прямо.

Ева сделала трагическое лицо.

– Поправка. Просыпаться в обед тяжело. А утро, в сравнении с этим, – чистое зло, поэтому просыпаюсь по утрам больше. – Она сделала глоток из своей чашки, а затем сказала:

– Ну, красивый умник, что я могу сделать для тебя?

– Я думаю, как обычно.

Один обжигающе горячий мокко, очень большой, сейчас будет! – произнесла Ева и взяла деньги Клер. Когда она отсчитала сдачу, она отбросила свои вновь окрашенные черные волосы с ее бледного лица и ухмыльнулась. Усмешка действительно не сочеталась со всей этой Готической атрибутикой, но это была Ева. Она не клеила ярлыков. – Эй, ты заметила, как взволнован был Шейн по поводу этой штуки с боевыми искусствами? Он почти снес меня, когда я спустилась вниз. Я никогда не видела кого-то столь взволнованного получением приглашения туда, где ему надерут задницу.

– Он был очень разгорячен, – согласилась Клер. – А что насчет тебя? Ты идешь?

– Посещать занятия? Которые, фактически, мне придется оплачивать? Ты что думаешь, будто я… студентка колледжа или еще что-то? Кроме того, я просто прекрасно сама себя защищаю. – На самом деле, так и было. Ева не только изготовила ее собственные колы, но она также украсила их узорами из кристаллов. Деревянные колы были вроде электрошокеров для вампиров – дерево не могло убить большинство из них, просто обездвиживало их, если вампиры были очень молоды, как Майкл.

Но Ева также сделала и серебряные, и эти были смертельно опасны. Клер почувствовала дрожь вдоль позвоночника, когда она вспомнила, насколько опасны они могли бы быть. Она не хотела, но она уничтожила одного вампира таким образом. Противно. И хотя она сделала это в целях самозащиты, лучше ей от этого не становилось.

– Хм, – говорила Ева теперь, в созерцательном роде. Она постучала по своим губам одним черным ногтем и улыбнулась. – Теперь, когда я об этом думаю, всё-таки есть одно применение для этого спортзала. Знаешь, есть одно боевое искусство, которое мне нравится.

– И какое же?

– Это сюрприз, Медвежонок Клер. Да, безусловно, это будет весело. Тебе, возможно, даже тоже понравится. – Симпатичная, крошечная морщинка медленно появилась между ее бровями.

– Ты в порядке? Ты выглядишь несколько напуганной.

– Ага, и это я слышу от того, кто выглядит как настоящее приведение…

– Уважай потрясающий образ, подруга. Ладно, если ты не хочешь говорить, не надо. Один мокко сейчас будет! Садись, я принесу. Это не быстро, в любом случае.

Это было не просто медленно, в этот час дня – это было безнадежно. Клер оставила Еву за приготовлением эспрессо (то, в чем Ева в действительности была на удивление хороша) и открыла свой ноутбук. Ей потребовалось ровно семь минут, чтобы взломать список класса Ларкина и найти, что полное имя Вонючки Дага – Даг Леграндж.

У Ларкина, что достаточно жутко, даже были все их адреса, номера телефонов и электронные адреса, хотя Клер была уверена, что она бы никогда не дала ему ни одно из этих сведений. Или университет свободно распоряжался их личными данными, или у Ларкина были связи.

Да, она уже знала, что именно. У него был браслет от Оливера. Связи совсем не скрывали это.

– Ты собираешься это пить?

Клер подняла голову. Ева сидела напротив нее, устало опустившись на шаткий пластиковый стул и потягивая из ее огромной чашки что-то – это была собственная чашка с забавной надписью «Есть кровь?» на боку. На территории кампуса, это было смешно. Вне кампуса… не особо.

Поскольку Клер смотрела на нее с непониманием, Ева кивнула на мокко, чудесным образом появившийся рядом с ее ноут-буком. – Взбитые сливки растворяются, – сказала Ева. – Взбитые сливки – ужасно пропадут впустую. О-о, разве что это не настоящие взбитые сливки – это тот консервированный материал, который отчасти противен, вот так. Может, в конце концов, хороший выбор – дать ему растаять. А чего ты тут делаешь?

Это была Ева, насквозь, даже когда она была сонной. Чтобы не отставать от нее требуется здоровый глоток мокко и очень активный мозг. – Я пытаюсь найти Вонючку Дага, – сказала Клер. – Он живет в кампусе, в Доме Лэнсдейла, я полагаю.

– Вонючка Даг? О, Боже. Пожалуйста, скажи мне, что ты собираешься оказать всем общественную услугу и предоставить ему немного геля для душа. В последний раз, когда он пришел сюда, я думала, что я позвоню тем парням из биологической защиты. Хотя, если это – какое-то странное и невообразимое разрушающее воздействие колледжа, я не хочу знать. Не разрушай мои хрупкие иллюзии.

Клер закатила глаза.

– Поверь мне, я бы не поцеловала Дага даже после геля для душа и обеззараживания. Нет, он сделал какую-то глупость, и я должна убедить его не совершить еще большую глупость… вот и все. – Она объяснила про эксперимент, кровь и глупое поведение Дага. Ева продолжала неизменно пить свой кофе с полу прикрытыми глазами.

– Ты рассматривала донос на него? – спросила она. – Поскольку, честно говоря, это была бы не самая худшая идея.

Просто убедись, что Ларкин знает, что это не ты взяла флаконы. Позволь ему сделать свои собственные выводы.

– Это тоже самое, что бросить Дага под автобус, – сказала Клер. – Слушай, он просто тупой, вот и все.

И он не знает о… – Клер махнул неопределенно вокруг, указывая на Морганвилль, – обо всем этом. – Ну, она не была на сто процентов уверена в этом, на самом деле, но он не должен знать. Это имеет значение.

– Если у него есть хоть какой-то ключ к разгадке, он не будет пойман мертвым с этой штукой. Смотри, что я тут сказала? Пойман мертвым? Я себя расхвалила. – Ева сделала еще глоток кофе, в котором она, наверное, в этот момент, не нуждалась. – Итак, ты пойдешь к Вонючке Дагу и предупредишь его, ничего не объясняя. И это весь твой план?

– Вроде того.

– Потрясающе. Дай мне знать, как всё пройдет, Планировщица.

– У тебя есть идея получше?

Ева сделала еще один деликатный глоток кофе. – Ну, – сказала она, – у Вонючки Дага много занятий. Если бы тебе удалось достать адрес его комнаты в общежитии, как трудно будет обыскать место, найти флаконы и избавиться от них? Никто не должен знать.

– Отлично. И ты, конечно же, знакома с ниндзя?

– Ага, – сказала Ева, и одарила ее сонной, яркой улыбкой. – Он – мой парень.

Хм. Клер обдумывала это несколько секунд, потому что технически вампиры были, как ниндзя – тихие, хитрые, быстрые и смертоносные. И когда им хотелось, они могли быть тревожно невидимыми.

– А он бы сделал это? – спросила она. На самом деле, это было не то, что она хотела знать.

Ей хотелось спросить «Расскажет ли он об этом Оливеру?».

Потому что, нравится это или нет, Майкл был вампиром в той же степени, что и ее другом, и, хотя он старался оставаться на стороне людей, иногда ему приходилось в первую очередь быть вампиром. Возможно, это был как раз тот случай.

В ответ Ева еще на полдюйма приподняла свои черные брови.

– Ладно, – наконец, сказала Клер. – Я признаю, что он имеет существенные качества ниндзя.

– Круто. Я призову ниндзя. Ох, и возьму перерыв на время ограбления.

– Ты тоже пойдешь?

– А что я недостаточно похожа на ниндзя? Ты хочешь сказать, что я не ниндзя?

– Нет, я просто подумала, что ты, э-э, возможно, немного узнаваемая?

Ева похлопала своими густыми ресницами.

– Ну, спасибо, милая. Это самое замечательное оскорбление за сегодня, не считая одного качка, который сказал, что он бы сходил со мной на свидание, имея при этом судебный запрет из-за некрофилии. Я обещаю, по этому случаю я оденусь немодно. Мне потребуется всего пять минут. – Она взяла свой сотовый из кармана и написала сообщение, пока говорила. – Пообещай мне, что не пойдешь туда без меня.

– Обещаю.

– Хочешь, чтобы я и Шейна зачислила в этот отряд?

– Он на работе. – Клер вздохнула. Она была бы рада участию Шейна в этой их затее, но у него и так уже было шаткое положение на работе, учитывая, что он дважды прогулял в этом месяце – один раз это был законный больничный день, а другой раз просто было скучно. – В следующий раз, когда мы спланируем преступление, мы позаботимся заранее о его участии.

Ева подняла сжатый кулак, продолжая печатать с помощью одного пальца, и Клер ударилась с ней кулаками. Ева закончила со шквалом нажатия клавиш, захлопнула телефон, и допила свой кофе. – Хорошо. Майк уже в пути. Я буду анти-Евой через пять минут. Наслаждайся своим мокко.

Что Клер и сделала, быстро допивая его. И это к лучшему, потому что примерно через пять минут Майкл прошел через большой открытый холл Университетского центра к кофейне, закинув чехол гитары себе на плечо. Он должен был привлечь внимание – Майкл был просто великолепен, и девочки заглядывались – но он шел с опущенными плечами, держа руки в карманах брюк, и смотрел вниз, и всем своим видом говоря «Не смотри на меня так пристально», но Клер не увидела ни одного человека, кроме себя, кто заметил его.

Он скользнул на сиденье рядом с ней, прислоняя чехол гитары к столу.

– Так, теперь мы собираемся стать настоящими преступниками, – сказал он.

– И, я смотрю, ты принес гитару.

Он посмотрел на нее.

– Я ехал на занятие.

– Ох. Ну, спасибо.

– Похоже, у меня не было особого выбора. У этого парня кровь вампиров?

– Я так думаю. Ларкин использовал ее для кое-какого эксперимента. Я полагаю, у него было разрешение.

– Ларкин? Должно быть так и было. Он не осмелился бы сделать это на стороне. – Майкл слегка толкнул ее пустую чашку из под мокко кончиком пальца. – Где Ева?

– Прямо здесь, Ниндзя с Клыками. – Ева наклонилась к нему, обняла его за шею, и поцеловала его прямо поверх холодных голубых вен. – Клер сказала, что я должен переодеться в обычного человека.

И она так и сделала. Ева смыла всякий след ее Готической личности и связала свои черные волосы в тугой «конский хвост». Она переоделась в простой черный балахон – без черепов или символов, поэтому Клер могла лишь предположить, что она ради него взломала чей-то чужой шкафчик. Единственной оставленной вещью, показывающей, что она была не такая, как другие студентки на территории кампуса – были ботинки на толстой подошве, которые она носила. Все же, не так уж заметно. Она даже влезла в старую пару джинсов.

– Ничего себе. Теперь мы действительно спрячемся, – сказала Клер, и закрыла свой компьютер. – Мы можем оставить вещи в подсобке?

– Конечно, у моего шкафчика есть настоящий замок.

Клер вскинула брови и потянула за шнурок черный балахон.

– И ты держишь это в нем?

– Я не сказала, что замки нельзя вскрыть. Но, на самом деле, мой хороший приятель Эди никогда не запирает свой, в любом случае. Да ладно, давайте уже побеспокоимся о хранении.

В конце концов, они оставили гитару Майкла, рюкзак Клер (с ноутбуком), и кучу всего остального в подсобке, а Ева тем временем установила знак перерыва на обед на прилавок и заперла кассовый аппарат. В удивительно короткое время, они направились обратно. Майкл захватил с собой кожаную шляпу, которая выглядела слегка небрежно, создавая прохладу и полумрак вокруг его лица и шеи. Он держал руки в карманах.

– Ты больше не так чувствителен, – сказала Клер. – К солнцу, я имею в виду. – Потому что, когда Майкл впервые осмелился выйти наружу, ему пришлось накинуть на себя одеяло, чтобы укрыться от возгорания.

– Да, сейчас облачно, – подчеркнул он. Так и было – небо было затянуто зловещей темной массой, и солнце уже исчезло за их завесой. – И у меня два слоя защиты. Но, да, сейчас уже лучше, чем было раньше. – Он произнес это так, словно он не был уверен, как к этому относиться, что было странно. Клер предположила, что достижение устойчивого состояния означало, что он также больше чувствовал себя вампиром. – Я буду в порядке, пока солнце снова не будет светить в полную силу.

Чего, Клер могла сказать, не случится. Дождь усиливался, превращаясь в проливной дождь в пустыне, который затопит улицы и создаст внезапные наводнения в ручьях за пределами города, и полностью закончится завтра. В облаках уже появлялись вспышки скрытых молний.

К счастью, они были не так далеко от общежития Вонючки Дага. В нем размещались как парни, так и девушки, что было им на руку, потому что это означало, что их троица была бы не так заметна, и не было каких-либо обязательных норм поведения. После того, как они добрались до лестницы, Майкл снял шляпу, сунул ее в карман и побежал вверх по лестнице немного легче, чем Клер, слегка задыхающейся от его бодрого состояния и подумавшей, что, возможно, все эти вампирские дела не так уж и плохи, в конце концов. Восемь лестничных пролетов – это не для нее.

Наверху, она и Ева отдышались и подошли к Майклу, когда он вышел, чтобы проверить коридор. Он знаком велел им следовать за ним, видимо путь был свободен. Клер с удивлением обнаружила, что коридор этого общежития очень сильно смахивал на ее старое общежитие, в котором она жила в начале, когда она перебралась в Морганвилль – грязный, обшарпанный, пахнущий старым пивом и безрассудством. На протяжении всего коридора двери были закрыты, за исключением пары в конце, из которых громыхала музыка, которую она не могла распознать на полной громкости в своего рода стерео войне.

Комната Вонючки Дага была третьей слева. Майкл остановился перед ней, наклонился вперед и прислушался, потом кивнул. Он подергал ручку. Закрыто.

Вот почему было хорошо иметь при себе вампира, потому что простой поворот его запястья, и проблема закрытой двери решена. Майкл распахнул дверь и скрылся внутри, Ева и Клер последовали за ним, захлопнув за собой дверь.

И Клер чуть не задохнулась, потому что личный аромат Вонючки Дага был ничто по сравнению с состоянием в его комнате в общежитии. Ее глаза заслезились. Она не могла сделать полный вдох, потому что очень боялась, что ее вырвет. Не то, чтобы это сделало вонь еще хуже.

– Фуу, – сказала Ева жалобно, зажав нос рукой. – О, Боже мой! Кто тут умер?

Майкл включил свет. Пару секунд они молча смотрели, а затем Ева сказала очень тихим, приглушенным голосом:

– Это должен был быть риторический вопрос.

Потому что Даг лежал на кровати с открытыми глазами и смотрел, и он был, безусловно, абсолютно мертв. Не так давно, догадалась Клер, потому что кровь все еще капала из раны на его шее.

Это был не укус вампира. Там была огромная лужа крови, промочившая матрас под Дагом, окрасившая его футболку в красный цвет.

Майкл стал очень, очень бледным – фактически, как белый мрамор. Он наклонился над телом, видимо проверяя признаки жизни, и покачал головой. Пока Клер и Ева в шоке топтались на месте, он обшарил рюкзак Дага, потом ощупал карманы покойного, доставая ключи, сотовый телефон, мятные пастилки (Клер вдруг стало грустно, что он всё-таки носил их при себе, когда он был таким, как правило, неприятным на вид), бумажник, немного мелочи.

Никаких флаконов с кровью.

– Мы должны идти, – сказал Майкл. – Сейчас. Прямо сейчас.

– Это был… это был вампир? – спросила Ева. – Ты можешь сказать?

– Я так не думаю.

– Но…

– Я знаю одно, что не было бы столько крови, – сказал Майкл. – Нам нужно уходить.

Они направились к лестнице, и Клер все еще чувствовала странное, далекое чувство разобщенности, когда реальность увиденного обрушилась на нее – все цвета, и звуки, и запахи сфокусировались в один миг.

Даг был мертв. Его убили.

Она остановилась, прислонилась спиной к стене коридора, и сползла на корточки. Она не могла дышать.

Все ее тело сотрясалось. Она видела много неприятных вещей с момента приезда в Морганвилль, но это… это было еще хуже. Это казалось таким… холодным.

И хуже всего было то, что Майкл подумал, будто это совершили не чудовища. Не так часть города, которую она обычно считала монстрами, во всяком случае.

Ева склонилась над ней, потянув ее за руку. Лишившись готического макияжа, она выглядела суровой прямо сейчас, но слегка бледной. – Пойдем, Клер, мы должны убраться отсюда ко всем чертям. Слишком много вопросов.

– Но мы не можем… просто оставить его…

– Мы не оставим, – сказал Майкл и взял ее другую руку. Он поднял ее на ноги и удерживал ее, пока ее колени не перестали трястись. – Но мы не останемся. Ева права.

Клер вцепилась в поручень по дороге вниз. Она не могла выбросить этот образ из головы – то, как лицо Дага казалось таким вялым и пустым, как его глаза смотрели, его зрачки. Как кровь пропитала кровать под ним.

Она остановилась на площадке третьего этажа, опустила голову вниз, тяжело дыша. Ева и Майкл были уже на полпути вниз на следующий этаж, но они развернулись и вернулись обратно. Они разговаривали, но она не могла их услышать.

Понадобилась вечность, чтобы снова начать движение и, как только они оказались в холле общежития, они попытались вести себя нормально. Она держалась за руку Майкла, в основном, для поддержки. Выйдя на улицу, он снова надел шляпу, и повел ее в тень деревьев, где она рухнула в жалкую кучу увядающей травы. Над головой, сухие листья шелестели и шуршали.

Несколько листьев сорвались на ветру.

Майкл опустился рядом с ней, Ева опустилась на колени с другой стороны. – Клер? – спросил он. Глаза у него были очень голубые, очень ясные, и очень взволнованные. – Клер, поговори со мной. Ты в порядке?

– Нет, – сказала она. Ее голос казался тихим, хрупким и очень далеким. – Он мертв. Кто-то убил его.

Ева и Майкл обменялись беспокойными взглядами. Майкл покачал головой. – Я разыщу Ричарда и Ханну, – сказал он. – Это необходимо решить без шумихи. Они должны узнать, что случилось, прежде чем это выйдет из-под контроля.

И как по сигналу, гремевшая музыка из окна верхнего этажа общежития оборвалась, и из открытого окна донесся девичий крик, громкий и протяжный, наполненный острым, как бритва, ужасом. Это был не озвученный крик Клер, тот, что все еще бурлил в ней. Каким-то образом, звук чужого крика помог ослабить давление. Она почувствовала себя совсем слабой и больной.

– Я думаю, что корабль уплыл, Майкл, – сказала Ева, глядя в сторону общежития. Без макияжа она выглядела такой молодой… и такой решительной. – Лучше позвонить быстрее. Это быстро обернется безумием.

Майкл кивнул, встал, и воспользовался своим сотовым телефоном. Это был не долгий разговор, но затем он набрал другой номер, и он продлился значительно дольше. Оливер, догадалась Клер, из общего тона и движений Майкла. Только Оливер мог вызвать в нем такое напряжение.

Он вернулся, когда закончил разговор, и посмотрел на нее сверху вниз. – Ты в порядке? – спросил он.

– Ты имеешь в виду сейчас или вообще?

Он слегка улыбнулся.

– Сейчас.

– Я справлюсь, – сказала Клер. – В целом, это будет немного жестче. Я не родилась в Морганвилле. Все еще не привыкла к этому…

– Хаосу, – сказала Ева, на этот раз не смеясь или переводя на шутку. – Кровь. Смерть. Да, к сожалению, к этому привыкаешь. Но все же, этот случай тоже застал меня врасплох. Я позвоню Шейну, хорошо?

– Нет, нет, не надо. Он будет снять с работы, и я в порядке. Со мной все будет хорошо. – Она сказала сквозь зубы.

Она чувствовала озноб и дрожь, и она хотела – о, Боже, больше чем что-либо – чтобы Шейн был здесь, прямо сейчас. Или ее родители. Она никогда не скучала по маме и папе больше, чем в этот момент, что было глупо, поскольку, что бы они могли сделать?

Обнять ее. Заставить ее вновь почувствовать себя в безопасности, хотя бы ненадолго.

Потому что именно это делают родители, или, по крайней мере, они должны были делать. Ева была лишена такой возможности, потому что жизнь у нее дома была полным дерьмом, даже по сравнению с Шейном, у которого был худший отец в мире. Но семья Клер была замечательной, и она даже не осознавала, как сильно ей не хватает ее, пока… ну, до сегодняшнего момента.

Пока они ждали приближения сирен, Клер достала телефон и набрала номер ее отца. Он ответил после третьего гудка.

– Привет, милая, – сказал он. Он звучал лучше, чем раньше, почти нормально. Сильнее.

Учитывая, что он покинул Морганвилль на «скорой», и был почти при смерти – не из-за вампиров, а по причине проблем с собственным сердцем – было так приятно слышать его более похожим на самого себя. Связь потрескивала и шипела. – Прости за шум. Я гуляю. Становится ветрено.

– Здесь, тоже. Похоже, будет дождь.

– У нас был дождь, сегодня утром. Похолодало, совсем немного. Как ты, Клер?

– Хорошо, – сказала Клер, и сглотнула. – Я… я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, пап.

– Чувствую себя прекрасно. Они заставляют меня много гулять, пытаются восстановить здоровье старой сердечнососудистой системы. Должен сказать, я рад, что я, наконец, прошел эту операцию. Я не понимал, насколько плохо я себя чувствовал, пока не стало лучше. – Он остановился, и, с папиным радаром, который она всегда так любила и боялась, сказал, – Дорогая, ты позвонила не просто так, чтобы сказать «Привет». Что случилось?

– Ничего. – Озабоченность в его голосе всколыхнула все ее переживания, и ей захотелось заплакать, но она не могла сделать это. Не станет. – Здесь практически ничего не изменилось, ты знаешь, как это бывает. Как мама?

– Она вступила в какой-то журнальный клуб. Я никогда не знал, что можно тратить столько времени и денег на вклеивание фотографий в альбомы, но это твоя мама. Она постоянно волнуется о чем-то…

– Я знаю, она сумасшедшая, – Клер закончила, и слегка улыбнулась. Она могла представить, как ее мама приходит домой с большим количеством сумок с разными материалами для склеивания воспоминаний. – Как тебе новый дом?

– Поразительно большой. Даже двор есть. Мне, возможно, придется научиться садоводству.

– Вырасти что-нибудь для меня. Ирисы. Я люблю ирисы.

– Фиолетовые, верно?

– Да, фиолетовые.

– Дорогая, ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты говоришь как-то странно.

– Просто… аллергия, – сказала она и вытерла свои слезящиеся глаза. – Береги себя, пап.

Скоро увидимся, ладно?

– Ладно, – сказал он, с сомнением. – Позвони завтра. Твоя мать возненавидит меня, если не настанет ее очередь.

– Позвоню. Пока.

Ева отвернулась, наблюдая за общежитием, но она не обращала внимания. Когда Клер закончила звонок, она сказала, – Тебе лучше?

– Да, – сказала Клер. Так и было. Ее все еще трясло, но внутри она стала более спокойной.

– Хотелось бы и мне сделать это, – сказала Ева. – Позвонить маме. Но нет. Завывание и эгоцентричное нытье от нее, вероятно, не будет иметь тот же эффект, хотя это, безусловно, заставит меня забыть о Даге на мгновение.

Майкл протянул руку, Ева взяла ее, и их глаза встретились на секунду, прежде чем Ева отвернулась.

– Да, – сказала она. – Жизнь-дерьмо, умрем мы или нет. Мама – наименьшая из моих проблем, верно?

– Прямо сейчас? Да, – сказал Майкл. – Теперь и я хочу позвонить своим родителям.

Клер показалось, что он шутит, но с Майклом никогда нельзя было сказать точно. Его родители были классные, она видела их всего один раз, но они больше не живут в Морганвилле, и даже не поблизости. Как и ее родители, они получили разрешение переехать из-за медицинских проблем. Майкл почти не говорил о них, поскольку у него был скрытный характер.

В любом случае, он не успел ничего сделать, потому что полицейская машина, разрывая сиреной и мигая огнями, остановилась перед общежитием на стоянке, где уже собралась толпа студентов. Почти все студенты быстро вытащили свои мобильные телефоны, и начали деловито делать снимки и снимать видео о присутствии полиции. Следующая остановка: Интернет. – Худшее изобретение на свете, – пробормотала Клер. Мирнин уже поговаривал о том, чтобы отключить функции на всех сотовых телефонах внутри Морганвилля. В ситуации, подобной этой, она видела его точку зрения.

Ханна Мосес прибыла на место действия через секунду, выглядя жесткой и накрахмаленной в своей полицейской форме, она собрала свои волосы в пучок и убрала под фуражку, и, не считая золотой метки на лацкане ее голубой рубашки, она выглядела точно так же, как любой полицейский, который работал на месте происшествия. Двое мужчин вышли из простого серого автомобиля, который остановился позади нее. Клер узнал людей с небольшим опозданием, потому что она не видела их довольно давно.

– Привет, – сказал Детектив Трэвис Лоув, кивая ей. Он похудел, подумала она, и выглядел он немного серее, чем раньше. Детектив Джо Хесс ничуть не изменился, за исключением того, что его улыбка была более сдержанной, когда он тоже кивнул. – Я слышал, ты самостоятельно нашла действительно мертвого человека.

– Трэвис, – сказала Ханна, глядя на него. – Полегче с ребенком.

– С ней? Слушай, я знаю ее. Она крепкая. Она может с этим справиться. Правда, Клер?

Она кивнула, поскольку, что вам еще остается делать, когда кто-то говорит что-то подобное? Но она не чувствовала себя крепкой. Не в этой ситуации. Словно почувствовав это, Детектив Хесс вышел из-за своего напарника и подошел, чтобы поговорить с ней. У него была успокаивающая манера поведения, а нежный тон его голоса заставлял ее чувствовать себя немного менее… потерянной.

– Это был тот, кого ты знала, да? – сказал Хесс. – Ты можешь рассказать мне, что случилось?

– Я… – Клер вдруг поняла, что ей нужно было принять решение: рассказать о причине, по которой она, Ева и Майкл пришли сюда, или лгать и притворяться, будто это просто было одним из тех странных Морганвильских совпадений. Однако ей не хотелось лгать. Только не Детективу Хессу. – Это Даг… Даг Леграндж. Он был моим напарником по лабораторным работам на занятиях у профессора Ларкина. Он взял кое-что, чего не следовало, и я пришла, чтобы попросить его вернуть это обратно.

Детектив Гесс был намного проницательней, чем большинство людей в Морганвилле, и он бросил на нее косой взгляд, когда он сказал очень небрежно, – Было ли это чем-то, что некоторые люди в городе не хотели бы забирать?

– Кровь, – сказала она, опуская свой голос до шепота. – Ты знаешь, какую именно кровь.

– Знаю. Ну, тогда расскажи мне, что произошло, когда вы приехали сюда. – И он медленно повел ее через это, шаг за шагом, с самого начала. Он также увел ее подальше от ее друзей, и Клер увидела, что Детектив Лоув разговаривал с Евой, в то время как Майкл общался с Ханной.

Двойная проверка фактов, догадалась Клер. Эта сдержанная манера заставила ее почувствовать себя гораздо менее нервной. К тому времени, как она закончила, Детектив Лоув закончил опрос Евы и сидел на заднем бампере серой машины, делая пометки в блокноте, пока он разговаривал с Шефом Мосес. Ханна также делала пометки.

– Мы сделали что-то неправильно? – наконец, спросила Клер, когда Хесс что-то записал. – Я имею в виду, мы пытались все сделать правильно. Для Дага.

– Вероятно, было бы лучше сразу же об этом сообщить, – сказал Хесс. Это была та черта характера, которая ей нравилась в нем: он был добрым, но он сказал ей правду, как бы тяжело это ни было. – Я не могу сказать, что этого бы не случилось, потому что мы не можем прийти к выводу, что его кража имеет какое-то отношение к его убийству, но ты должна понимать, что если это так, Даг не должен был умереть. Возможно, он был бы в тюрьме, но он был бы в безопасности. Понимаешь?

Она понимала, и чувствовала себя несчастной… но, как ни странно, и более сосредоточенной. Именно об этом она думала, так или иначе. Его слова не заставили ее чувствовать себя еще хуже, а просто сделали события реальными настолько, чтобы она смогла двигаться дальше, воспринимая это как ошибку, и намереваясь не допустить этого снова.

– Мне очень жаль, – сказала она. Она не была уверена, что Хесс понял, но она подумала, что, вероятно, так и было.

– Ты учишься, – сказал он. – Иногда эти уроки проходят тяжелее, чем остальные. Я рад, что с тобой все в порядке.

– Спасибо. – Она откашлялась. – Э-э, как у вас дела? Я не видела вас с тех пор, как… вы знаете…

Она не знала, как это обозначить. Все они избегали разговоров о Мистере Бишопе, безусловно, самом ужасающем вампире, которого она когда-либо встречала – он был жесток, расчетлив, и слишком влиятелен. Тот факт, что они уцелели в его попытке захватить Морганвилль, был удивителен… но никто не рискнул бы пройти через это снова.

– Да, с тех самых пор, сказал Хесс. – Мы уже работаем. Трэвис брал отпуск на шесть месяцев, подальше от города. Отличающийся от обычного. Это первое откровенное убийство, которое мы расследуем с тех пор.

Он не казался взволнованным или обеспокоенным этим. Лишь занятым делом. Клер не знала, что сказать на это, но это, казалось, не имело значения. Он проводил ее обратно к полицейским машинам и пошел советоваться с Ханной и его напарником.

– Ты приводишь меня в самые интересные места, – сказала Ева Майклу, когда она присоединилась к ним. – Сцены убийства, допросы…

Он обнял ее молча. Над головой, ударил гром, и первые капли дождя упали с неба.

Офицер полиции принес им складной зонтик из своей патрульной машины, и все трое стояли под его прикрытием, когда хлынул проливной дождь, и полиция начала расследование. К тому времени, когда он прекратился, Ханна сказала, что они мог быть свободны.

Клер попрощалась со своими друзьями, забрала свой рюкзак из кафе, и направилась прямиком к Мирнину.

– Это возможно, – бормотал себе под нос Мирнин, шагая по лаборатории: «Вполне возможно. Даже скорее всего."

Клер, спускаясь по лестнице от входа, бросила свой рюкзак на его обычное стратегическое место – означающее, что он был доступен в любой момент, если ей понадобится защититься или быстро сбежать.

Она привычно вступила в середину разговора Мирнина самого с собой:

– Что возможно? – спросила она.

– Все, – рассеянно сказал он. – Но это не то о чем я говорил. О, привет, Клер. Ты вовремя.

Мне нужна дополнительная пара рук.

– До тех пор пока я к ним прилагаюсь, – сказала она, за что заработала удивленный взгляд.

– Ты говоришь так, как будто считаешь меня каким-то монстром. О, здесь, помоги мне с этим. – Он указал на один из лабораторных столов, на котором лежало несколько блестящих новых устройств с латунной арматурой – и как всегда с Мирнином – трубы, провода и какие-то странные радиолампы. – Мне надо, чтобы это было там, – он указал пустой стол с другой стороны комнаты. Затем он продолжил ходить, его белый лабораторный халат (его недавнее открытие; он думал, что он делает его более официальным) развевался вокруг него. Вид был немного испорчен его шлепающими кроличьими тапками, их клыки показывались при каждом шаге.