Текст книги "Кусачий клуб"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Что? – рявкнул он, и затем какие-то тени покинули выражение его лица. – Ох. Прости, Клер. Я не хотел.

– Да, я знаю. Что это с тобой?

Он пожал плечами. – Я не знаю. Беспокойство, я думаю. Такое состояние целый день.

Думаю, после обеда, я позанимаюсь в тренажерном зале, сожгу немного энергии. – Это было не похоже на Шейна. Он, как правило, склонялся к отдыху на диване, может быть, потратить немного энергии на видео-игру. Он не относился к разряду нервных людей.

– Ладно, – сказала она с сомнением. – Может, сначала поиграешь в игры? Я почти не виделась с тобой. Мы могли бы провести какое-то время вместе.

– Ага, ну, это ты та, кто сбегает с Высоким Волшебником в Сумасшедших Штанах каждый раз, когда он щелкает пальцами. Не я вину тому, что ты не видишься со мной. У меня есть и своя жизнь тоже. Дерьмовая, но она у меня есть. – Слова Шейна были грубыми, а его интонация… он практически это и имел ввиду. Клер словно получила пощечину, и это потрясло ее – почему, она не знала. Он был настолько зол на инцидент с Мирнином, но она подумала, что… Ну, она подумала, что он справился с этим, что было безопасно поговорить с ним еще раз.

Очевидно, он не смирился с этим. Она решила вообще ничего не говорить, что, вероятно, было неправильно, но она не доверяла своему голосу. Она не хотела, чтобы он слышал, как сильно он обидел ее.

Еще через секунду молчания, он отвернулся.

– Прости. Игра – звучит неплохо. Просто я не в настроении, видимо. Может быть, немного поубивать неестественных существ – все, что мне нужно. – Не зомби. Неестественные существа.

Это могло ничего и не значить, но ее инстинкты говорили ей, что это очень плохой признак.

Майкл раскладывал еду. Клер знала, что он слушал, но он ничего не сказал, лишь бросил на нее взгляд. По которому она поняла, что он тоже волновался. Что-то не так. Безусловно, не так.

– Эй, дружище, ты бы лучше сначала сыграл со мной, – сказал Майкл. – Прошла неделя с тем пор, как я надрал твою сопливую задницу. Время отыграться.

Шейн оскалил зубы. Это не было улыбкой. – Хочешь поиграть? Давай поиграем.

Посмотрим, кто будет окровавлен на этот раз. – Это был Шейн, но и не он. Подтекст был плохой – язык тела, интонация, все, кроме слов.

Майкл тоже это знал. Он встретился взглядом с Шейном, нахмурился и сказал, – Может, тебе лучше закончить с кофеином.

– Может, тебе лучше заняться своими собственными чертовыми делами. – Он пробормотал что-то себе под нос. Это прозвучало, как кровосос.

– Эй, – сказала Клер, и положила ладонь ему на руку. – Мы все здесь друзья.

Он вздрогнул и стряхнул ее руку.

– Да неужели? – Шейн спросил. – Ты в этом уверена?

– Эй! – Ева уже вошла, и теперь она с грохотом поставила тарелки на стол. Она выглядела разъяренной. Майкл, с другой стороны, был молчалив, наблюдая за Шейном с настороженностью, от чего у Клер мурашки побежали по коже. – Эй, Ван Хельсинг младший, отвали. Сколько раз мы должны это проходить? Что на этот раз взбрело в твою тупую голову?

Майкл – один из нас, и ты это знаешь.

– Он один из них, – сказал Шейн. – Как мой отец. Как Оливер и Амелия, и все остальные.

Он привык быть одним из нас. Теперь он просто выглядит так, как мы. Тебе лучше прекратить пить самоубийственный сок, Ева, прежде, чем ты проснешься нежитью, такой же, как он.

– Да о чем ты говоришь? Что, черт возьми, произошло? Майкл? Ты что-то сказал? – Ева посмотрела на него, но Майкл покачал головой.

– Ох, да ладно тебе. Прекрати притворяться, – сказал Шейн, и шагнул в сторону Майкла.

Майкл напрягся. – Я чувствую это, парень. Я чувствую, как ты на меня смотришь. Смотришь на Клер. Черт возьми, даже на Еву. Сейчас мы все для тебя просто ходячие закуски. Ты думаешь, я не знаю этого?

– Серьезно, – сказал Майкл. – Тебе нужно провериться. Что бы ты ни думал, ты неправ. Я бы не обидел тебя или Клер, или Еву. Никогда.

– Никогда? – Шейн рассмеялся, громко и напряженно. В его глазах появился какой-то лихорадочный блеск. Он подошел к Еве, она отшатнулась, но слишком поздно. Он схватил ее за руку, и она уронила пригоршню ножей и вилок со стуком на стол.

На ней был черный бархатный галстук с черепом и скрещенными костями на нем. Он протянул руку и сорвал его с ее шеи.

И на шее были следы заживших укусов. Ева прижала к ним руку, широко раскрыв глаза, но было слишком поздно. Все они их увидели.

– Ты хочешь сказать мне это еще раз? – сказал Шейн. Сейчас он практически шептал, приблизив свое лицо к лицу Евы, но его выражение не было добрым. Оно было жестоким. – Ты хочешь еще раз солгать мне о том, как ты никогда бы ее не обидел, Майки?

Ева слегка взвизгнула от боли, и попыталась высвободиться. Его рука сомкнулась вокруг ее руки еще крепче, удерживая ее.

– Шейн, прекрати. Ты сломаешь мне руку…

Может, он бы и отпустил – Клер не знала – но Шейну не представилась такая возможность.

Майкл быстро рванул и отшвырнул Шейна.

Шейн с тяжелым стуком врезался в стену, опрокидывая стол и уронив лампу, разбившуюся о пол, которая издала шипящий звук, похожий на звук жарящегося резаного лука. Клер была слишком шокирована, чтобы двигаться – все произошло слишком быстро – но Шейн перекатился и вскочил на ноги в считанные секунды. Сейчас Майкл стоял между ним и Ева, глядя на Шейна так, будто он никогда его прежде не видел. И Шейн уставился в ответ, выглядя таким разъяренным и опасным, каким Клер никогда не видела его – подбородок опушен, голова наклонена вперед.

Майкл сказал:

– Отвали. Ты не смеешь помыкать Евой. А также Клер. Не в моем доме. Ты что, пьян?

Потому что, чертовски уверен, ты пообщался с призраком Фрэнка Коллинз.

Это должно было выдернуть Шейна из его состояния. Клер вздрогнула, а слова даже не были ей адресованы. Но Шейн вел себя так, словно он вообще ничего не слышал. Он сделал шаг в сторону Майкла, потом еще один, а потом неожиданно бросился на него.

Он был быстр как никогда, Майкл пропустил момент удара. Шейн ударил его, и повалил на пол менее чем за секунду, прижав колено к его груди, чтобы удерживать его, занеся кулак для второго удара.

Клер бросилась вперед и схватила Шейна за предплечье, пытаясь оттащить его, но он оттолкнул ее. Она отвлекла его лишь на одну или две секунды, но этого времени оказалось достаточно для Евы, чтобы броситься вперед, перед Майклом, и посмотрела на Шейна с вызовом и шоком.

– Нет! – закричала она, прямо ему в лицо. – Не смей это начинать, Шейн!

– Я пытаюсь тебе помочь, ты сумасшедшая сучка! Ты не можешь ему доверять. Разве ты не понимаешь? Он тебя кусает! Он причинит тебе боль хуже, чем…

– Мы поженимся!

Шейн застыл на месте, а его рука обмякла. Его кулак разжался, и упал на бок. Он просто смотрел на нее несколько мгновений, а затем покачал головой так яростно, что его лохматые темные волосы хлестали его лицо.

– Вы что?

– Мы поженимся. И если мне захочется, чтобы он укусил меня – это не твое собачье дело.

И, в любом случае, ты не знаешь, что случилось и почему, так что закрой свой рот, Шейн. – Ее голос дрожал, но теперь она пыталась выглядеть уверенной в себе. – Нет, не надо. Откройте его, и поздравь нас. Ты должен нам это.

– Нет.

– Почему нет? Потому что ты не одобряешь? Ты придурок! – Ева пихнула его, и Шейн позволил ей оттолкнуть его, подальше от Майкла. Он сел на пол, неожиданно ослабев, глядя на свои раскрытые руки. Костяшки его пальцев были в синяках – они были постоянно в синяках в последнее время, в порезах и опухшие. Клер сначала предположила, что это было из-за занятий боевыми искусствами, но теперь она думала… это были драки. Настоящие бои.

Прям как этот.

Майкл сел, обняв Еву. Она коснулась его лица, куда пришелся удар, и сказала:

– Больно? Ты в порядке?

– Немного жжет, – сказал он. – В эти дни Шейн обладает адской мощью. – Он смотрел ей в глаза несколько долгих секунд. – Я думал, что ты не хотела пока никому рассказывать.

– Я и не хотела, – сказала Ева. – Но это просто… это просто само вышло. Прости. Ты знаешь, я хотела закатить большую вечеринку в честь помолвки, но… я должна была что-то сказать, чтобы остановить его.

– Он не собирался причинять мне боль. Не сильно, во всяком случае.

– Может, и нет, но ты бы причинил ему боль, если бы он не отступил. А я этого не хочу.

Клер не знала, как ей ко всему этому относиться. Конечно, она любила Майкла и Еву, и она знала, что они были вместе, но это… это казалось быстрым и окончательным и странным.

Будто они гнались за чем-то.

Она ощутила беспокойство по этому поводу, и она понятия не имела, почему.

Майкл притянул Еву к себе и властно ее поцеловал. Ева вздохнула и прижалась к его груди, и вдвоем посмотрели на Шейна и Клер, которая стояла на коленях рядом с ним. Она хотела спросить Шейна всё ли у него в порядке, но это прозвучало бы глупо при данных обстоятельствах. Конечно, он не в порядке. Всё было очень даже не в порядке.

Ничего из этого не было нормальным.

Она протянула руку, положила пальцы под его подбородок, и приподняла его голову. Его глаза мерцали от слез, и он выглядел юным и ужасно напуганным.

Потерянным.

– Что со мной происходит? – спросил он. – Господи, Клер, почему я это сделал? Я не делаю этого. Я не злюсь из-за… из-за пустяков. Я не привык, во всяком случае. – Он сглотнул. – Ты думаешь…? Это…? Может, это потому что… мой отец… Знаешь, он не всегда был жестоким придурком, он просто выбрал этот путь. Он увяз в этом настроении, и он… он… – Он глотнул воздуха, как будто он тонул, и от страдания и боли в его голосе у нее внутри всё заболело. Она не думала, она просто обняла его и держала, неистово его любя, боясь за него, боясь за них всех.

– Я не должен был этого делать. Это неправильно. Это все неправильно. Я не хочу быть таким, как он. Не хочу. Я не могу. Пожалуйста, помоги мне.

– Ты не такой, – прошептала она, прижавшись губами к его уху. – Клянусь, ты не такой.

– Тогда почему я это сделал? Я хотел убить его, и, казалось, я не мог остановиться.

Она тоже этого не знала. Она держала его, и они говорили тихим, еле слышным шепотом, и его руки, обвитые вокруг нее, были сильными, но дрожащими, и она притворилась, что не почувствовала, когда его слезы насквозь промочили ее рубашку.

Майкл и Ева ушли во время всего этого. Еда сидел холодной на стол, когда Клер подняла голову, чтобы проверить. Кожа Шейна была холодной и влажной на ощупь. – Ты должен поесть, – сказала она. – Ты почувствуешь себя лучше, когда поешь.

Он горько засмеялся. – Думаешь, если я поем, то перестану быть полным кретином?

– Ты не такой.

– Лишь потому, что я не хорош в чем-либо. В том числе и в этом.

Боже, он просто разваливался на части, и она не знала, что сказать. Клер помогла ему встать на ноги, а затем сесть за стол. Она унесла еду обратно в кухню, чтобы разогреть в микроволновке и обнаружила, что Ева и Майкл были там, занятые тихой, напряженной дискуссией. Они замолчали, когда увидели ее.

– Нам следует поесть, – сказала она и нажала кнопки на микроволновке.

– С ним что-то не так, – произнесла Ева. – Ты видела. Ты знаешь.

– Давайте есть, – перебила Клэр. – Мы все устали, голодны и нервничаем.

– Клэр…

– Пожалуйста. – Ее голос сломался когда она произнесла это, и ей пришлось вытереть глаза чтобы не покатились слезы. – Просто садитесь и ешьте!

Но когда она вынесла еду, место Шейна за столом пустовало. Она проверила его комнату, но даже там его не было.

Он ушел.

И она не знала куда.

ШЕЙН.

Я сидел один за столом, глядя на дом, который так много значил для меня. Мой дом. И он больше не был похож на дом. Ничто не воспринималось правильным… меньше всего для меня.

Я больше сюда не вписывался. Я был опасен.

Что-то было не в порядке со мной, и я не мог рисковать тем, что причиню боль Клер. Я не мог перестать думать о лице Евы, когда я уже собирался ударить ее, о шокированном, яростном, загнанном взгляде, что она бросила на меня.

О том, как я увидел лицо отца в его отражении.

Я ненавидел Майкла сейчас, ненавидел его, и я не хотел этого. Он был моим лучшим другом, моим приятелем, моей поддержкой, но сейчас это не имело для меня значения. Он был лишь одним из них.

Это причиняло боль. Сильную.

Услышав слова Евы, что она выходит за него замуж… Это разорвало всё на куски. Я ненавидел его, и я не мог ненавидеть его. Я любил ее, и я не мог не ненавидеть ее тоже, потому что она сделала этот выбор. Ничто из этого больше не имело никакого смысла. Я ненавидел людей, которых я должен был любить. Не Клер – это чувство было чистым, оно было совершенным. Я не мог ее ненавидеть.

Пока я не подумал о Мирнине. Пока я не вспомнил, что сказал Джестер… «Она помечена.

Я чувствую запах укуса у нее». Не ее вина, но я ненавидел, что Мирнин заявлял о своих правах на нее. Что я не мог заставить прекратить это, как бы я ни старался.

Василий обещал мне деньги, и он подписался под этим. Он также пообещал выход для меня и Клер.

И я должен получить это как можно быстрее, потому что ничего не произойдет для спасения.

Клер была на кухне, разговаривала с Майклом и Евой, и меня захлестнуло чувство… паранойи, наверное. Я просто знал, что она пытается всё наладить, что мы все должны собраться вместе и сделать вид, просто сделать вид, что пропасть между нами не была достаточно велика, чтобы свалиться в нее.

И я не мог этого сделать. Я просто не мог.

Я встал и вышел, тихонько закрыв за собой дверь.

В темноте, никакой Защиты, никаких вампиров, которые щелкнули бы пальцами и убедились бы, что я мог разгуливать в безопасности – не то, чтобы это работало таким образом, что бы они ни обещали. В сегодняшней почте мне пришло письмо – я снова задолжал Банку крови, и если я не появлюсь для уплаты своих налогов в ближайшее время, то может приехать Передвижная станция по сбору крови. Они не были нежными, когда это происходило. Они вошли, схватили тебя, привязали тебя к креслу, и воткнули иголку в твою вену, нравится тебе это или нет.

Иногда они забывают ее вытащить, когда ты уже сдал свою пинту. Или две. Или три.

Иногда люди просто не выходили из него.

Я не собираюсь больше делать этого. Я не был частью этого. Я собирался убраться отсюда и забрать Клер с собой.

Я пошел в тренажерный зал. Если в темноте и были вампиры, преследующие меня, они бы сильно пожалели, и они, должно быть, почувствовали это, потому что я добрался до него и никто меня не тронул. Я обливался потом, даже на холодном ветру – от моей кожи исходил пар.

Однако, я ощутил дрожь. Вновь пустота. Не голод, а жажда.

Когда я прошел в зал и через потайную дверь, первое, что я сделал, открыл спортивную бутылку из общего холодильника и выпил протеиновый коктейль. Потом еще один. Потом еще.

На третьем я снова чувствовал себя уравновешенным. Контролирующим. Сосредоточенным.

Сильным.

– Эй, парень, – сказал Грег, другой человек, проходящий подготовку. Он был соковыжималкой, смешанной с фальшивыми мышцами, но он был холоден, во всяком случае.

Слепая ярость преимущество на ринге. Мы дали друг другу «пять», хлопнув ладонями, когда я прошел мимо него, и затем я пошел к скамье, чтобы сесть с пятью другими, ожидающими своей очереди на ринге. Шима была единственной девушкой. Гул оборвался, жестче, чем ее вес в железе. Она ударилась со мной кулаком, как и все остальные. Подурачились вместе.

– Я слышала, что Вонючку Дага прикончили, – сказала Шима у меня над головой, разговаривая с Китом, другим соковыжималкой с руками в обхвате такими же, как вся голова Шимы. – Кто-то сказал, что это потому, что он разболтал. Правда?

– Думаю, что так, – сказал Кит. – Сумасшедший маленький ублюдок. Он не выдержал бы – не было запала, так или иначе – но он мог держать удар. Отдам ему должное.

– Да, ты нанес ему их множество, сказала Шима. Она и Кит ударились кулаками передо мной. – Не то, чтобы я по нему скучаю, но что он сказал?

– Не знаю. Плевать.

– Даг, – повторил я. Часть тумана рассеялась для меня, хотя я продолжал сжимать кулаки, сжигая излишки энергии. – Парень из колледжа? Которому перерезали горло?

– Да, это он. Вонючка Даг. Потому что, друг, у него были кое-какие гигиенические проблемы.

– Который, по большей части, приобрел это прозвище из-за тебя, – сказала Шима. Кит попытался ударить ее, за моей спиной. Она заблокировала его без каких-либо усилий. – А что?

Ты его знал?

– Моя девушка обнаружила тело, – сказал я. – Она знала его. Я не знал, что он тоже в этом участвовал.

– Да, он был одним из первых, кого они спросили, – сказала Шима. – Наверное, потому, что он сумасшедший, и одиночка и трещал половину времени. Даже не Морганвилльский ребенок.

Полагаю, они восполнили свои потери.

Забавно, но идея, что Василий и Глори убили бы одного из нас, чтобы защитить свой маленький беспорядочный бойцовский клуб… не удивила меня. Не встревожила меня, также.

Вонючка Даг сам до этого довел.

Шима похлопала меня по спине, не нежно. – Эй, красавчик, не хочешь пойти следующим?

– Сейчас ринг был пуст. Вампиры исчезли, направились делать что бы то ни было, что они делали в полночные часы.

– Неа, – сказал я. Я не испытывал желания ударить кого-нибудь прямо сейчас, даже Шиму, которая могла принять удар. – Я пойду побью какие-нибудь мешки.

– Как хочешь, – сказала она, и стукнула Кита. – Пойдем, здоровяк.

Я вышел наружу в общедоступное помещение. Не имело значения в это время ночи, потому что было всего несколько человек, кто рискнул, и, когда вампиры убирались – что они делали по ночам, чтобы попасть в банк крови или сходить на свидание, или сделать что бы то ни было – мы получали место, в основном, для себя. Я направился к тяжелым мешкам.

И очень скоро, остальные вышли, чтобы присоединиться ко мне.

Как стая.

Я бил по мешку, и чувствовал себя лучше, потому что, наконец, знал, что я делаю.

Я был главным в стае.

И это было здорово.

Глава 10

Он не отвечал на телефон, но это было чертовски хорошее предположение, что он ушел туда, куда он сказал, что собирается пойти – в тренажерный зал.

В конце концов, все они отправились на его поиски, потому что Майкл не позволил Клер идти в одиночку, а Ева не позволила Майклу пойти без нее. Они взяли большой, черный катафалк Евы, у которого было достаточно большое переднее сиденье, чтобы вместить троих пассажиров. Клер оказалась в середине.

– Эй, – сказала она, когда Ева повела гигантский Автомобиль Смерти вниз по темным улицам Морганвилля.

– Так… что там о женитьбе? Я даже не слышала об этом? Потому что я уверена, что я бы рассказала об этом моей лучшей подруге. – Она сопроводила это толчком локтя в сторону Евы.

Ева издала приглушенный звук, который был не просто криком.

Клер пыталась держаться непринужденно, потому что теперь она чувствовала беспокойство, не только о Шейне, но о них обоих. Трудно быть парой вампир/человек – у них уже было множество проблем.

И стало бы только труднее, и Ева… Ева была сильной, но она также была хрупкой.

Майкл смотрел в окно на проплывающие дома, и он не повернул голову. – Это было нечто импульсивное, – сказал он. – Ева хотела подождать, и объявить на общем сборе, и вечеринку по случаю помолвки. Я просто не ожидал, что она выпалит это именно так.

– Ну, я должна была остановить Терминатора Шейна, чтобы он не разбил твое лицо, – сказала Ева. – Мне нравится твое лицо. И это сработало, не так ли?

– Вернемся к теме, – перебила Клер. – Когда точно это произошло?

– Он спросил меня на вечеринке. Ну, знаешь, грандиозная вечеринка Глорианы. – Это было одно из тех странных вампирских «добро пожаловать в город» увеселений, где они были, в основном, единственными приглашенными люди с пульсами. Клер не чувствовал себя комфортно. Она и Шейн сбежали так быстро, как только смогли, хотя позже она пожалела, что не осталась, потому что слышала, что позже произошли сумасшедшие вещи, и зрелище Евы танцующей с Оливером, должно быть, было, согласно всем сплетням, довольно неотразимым.

Потому что Оливер, по-видимому, умел танцевать.

Это все еще казалось странным.

Она не знала, что случилось после, потому что Ева не рассказала. Клер предположила, что ничего не произошло без каких-либо реальных уведомлений. Очевидно, она была очень, очень не права.

– Ну и где же кольцо? – спросила Клер. Она смотрела на левую руку Евы. Ничего сверкающего на третьем пальце.

– Я не хотела надевать его, пока мы не расскажем людям, – ответила Ева. – Я полагаю сейчас можно. Верно?

– Верно, – согласился Майкл. Он начал говорить что-то еще, но замолк.

Неожиданно, он почувствовал себя странно неловко. И смешанные чувства Клер стали еще более смешанными. Она хотела поверить, что это правильно, но почему Майкл не был так взволнован из-за этого? Это какие-то мальчишеские дела?

Или… Боже, неужели он передумал?

Клер попыталась заполнить молчание. – Выбрали дату или еще что-нибудь? И могу я быть подружкой невесты? Пожалуйста, позволь мне быть подружкой невесты! Я никогда ею не была.

– Мои подружки одеты полностью в черное, – сказала Ева. – Ты пойдешь на это? Потому что я оденусь в красное.

– Да! – Клер наградила ее неловким, одноруким объятием, а потом сделала то же с Майклом. – Это здорово. Это… Ну, это здорово. Не правда ли?

– Да, – сказал Майкл. Он снова улыбнулся, но она увидела его отражение в стекле, и, что поразило ее, в ужасном порыве – то, что это была не правильная улыбка. Она была грустной и храброй, а не счастливой и гордой.

Будто он делал то, что ему показалось, он должен делать, но в глубине души он не был уверен.

О нет. Нет.

Клер посмотрела вниз на колени. Она сказала, – Ну, дайте мне знать, ладно? Когда вы, ребята, подготовитесь. Потому что я буду там, вы знаете. Всё время.

– Я знаю, – сказала Ева. Она не просто улыбалась, она сияла от восторга. – Спасибо, милая.

Она снова повернула автомобиль и повела его на автостоянку. Неоновая вывеска тренажерного зала горела, и в знак, сияющий возле двери, гласил «Открыты 24 часа».

Они сидели в машине, когда двигатель заглох. Майкл и Ева переглянулись поверх ее головы.

– Так, мы должны это сделать, – сказала Ева. – Правильно?

– Правильно, – сказал Майкл. – Пойдем все вместе. Если он начнет что-то, уходите с дороги, вы обе. Пусть выместит всё на мне. Я не столь хрупок.

Возможно, и нет, но Шейну удалось ударом опрокинуть его, что неприятно удивляло.

Клер не хотелось видеть, как кто-нибудь подерется или пострадает, даже вампир, который сможет восстановиться. Звук избиваемой Миранда все еще преследовал ее, независимо от того, как это обернулось позже.

Она всегда восхищалась способность Шейна защищать себя – и ее, и своих друзей – но в то же время, она волновалась. Может быть, было что-то в его страхе. Может быть, отцовское наследие жестокого обращения прочно укоренилось в нем, чтобы так просто избавиться; она знала, что внутри него сидело темное ядро гнева и чувства вины.

Но она также знала, что в этом как-то была замешана Глориана. Она должна была быть. Не важно, как сильно каждый уверял ее, что она не могла быть заинтересована в Шейне – была какая-то причина всего происходящего, и Клер собственными глазами видела, насколько легко было для Глорианы изменить людей вокруг себя.

Как был изменен Шейн.

Я видела ее, подумала Клер. В его комнате, в ту первую ночь. Это была она. Это должна была быть Глориана.

Вот когда все это началось. Когда гнев Шейна начал подниматься на поверхность.

Вот ведь сучка.

– Будем держаться вместе, – сказала Клер. – И я обещаю, я сбегу, если кто-нибудь кинется в драку.

Стоянка была – как ни странно, для Морганвилля – просторной и хорошо освещенной. Они не увидели никого по дороге к входу. За стойкой сидел тот же вышибала. Он посмотрел на их троицу, не сказав ни слова.

Огни мягко гудели, и Клер почувствовала, как нервы начало покалывать от этого звука.

– Мы ищем Шейна Коллинза, – сказал Майкл. – Он здесь?

Парень за стойкой проверил список, пролистывая страницы. – Да, он расписался примерно полчаса назад. Пока не уходил.

– Нам нужно увидеть его, – сказала Клэр.

– Десять баксов.

– Мы не на тренировку, – сказала Ева. – Серьезно, ты видишь эту одежду? Они сделаны не для того, чтобы в ней потеть.

– Не моя проблема. Десять баксов за то, чтобы войти в эту дверь – неважно, тренируетесь вы или нет. Если, конечно, вы не желаете купить членство. Тогда это пять сотен.

– Ты шутишь?

– А похоже, что я шучу?

– Нет, ты похож на придурка, который требует тридцать долларов за позволение поговорить с нашим другом, – сказал Майкл, и открыл свой бумажник. – Вот сорок. Лишняя десятка – это не чаевые, так что верни их.

Парень отсчитал десятку по одному доллару – даже при том, что десятидолларовая купюра лежала рядом с ними в кассе – и протянул им. – Измотайте себя, детки, – сказал он.

Гудение отключилось, сигнализируя, что дверь открылась. Майкл придержал ее для девочек. Клер вошла первой, проходя мимо тренажеров для тяжелых физических упражнений.

Они все были заняты, что было поразительно, учитывая время суток. Самое странное было то, что Клер не увидела здесь ни одного вампира… только люди. Она ожидала как раз обратного.

Шейн был в углу, возле боксерских принадлежностей. Это не было сюрпризом – в глубине души Клер знала, что он будет где-то здесь.

Он бил по тяжелой груше, которая раскачивалась взад и вперед по медленной, тяжелой дуге, когда он танцевал вокруг нее, ударяя с бешеной интенсивностью. Он снял футболку, и вспотел так, что казалось, будто он только что вышел из бассейна, волосы распрямились и разметались вокруг его лица. Его кожа блестела и с нее капало.

И он был весь в синяках. Полностью покрыт. Она была потрясена – она никогда не видела его таким.

Некоторые были просто красными пятнами – свежие – а другие были старыми и синими, выцветшими по краям. Самые паршивые выглядели черными и зелеными. Что, черт возьми, он делал?

Клер направилась к нему, но Майкл остановил ее, положив руку на ее плечо.

– Нет, – сказал он. – Позволь мне, хорошо?

– Хорошо. – Было что-то очень ненормальное в том, как Шейн атаковал эту грушу, словно она лично пыталась убить его. И она могла сказать, что он проделывал это с ней уже какое-то время, с тех пор, как он пришел, наверное.

Когда Майкл подошел, Шейн схватил качающуюся грушу обеими руками в перчатках и остановил ее. Он тяжело дышал, но его глаза были устремлены на его друга.

Не дружественный взгляд.

– Эй, – начал Майкл. – Мы волновались когда ты испарился из дома. Мы хотели удостовериться что с тобой все в порядке.

Шейн ничего не ответил. Он вцепился в грушу, тяжело дышал, и смотрел на Майкла тем странно пустым взглядом.

– Итак, – продолжил Майкл, по-прежнему направляясь к нему, теперь медленнее. Более осторожно, будто он сближался с диким животным. – Что скажешь, если мы выпустим пар и поедем есть пиццу или что-нибудь другое? Ты, должно быть, голоден.

Должно быть, он пересек какую-то невидимую черту, потому что Шейн оскалил зубы, и Майкл остановился как вкопанный. Это был совершенно безумный взгляд, и Клер почувствовала дурноту – это совсем не было похоже на Шейна. Он продолжал ухмыляться – если это можно так назвать – и потянулся за спортивной бутылкой, стоящей в сторонке. Он выпил большую ее часть большими, жадными глотками, но он по-прежнему не отрывая глаз от Майкла. Не на секунду.

– Я не голоден, – наконец произнес Шейн. – Василий посадил меня на новую диету.

Протеиновые коктейли.

Майкл попытался снова.

– Дружище, происходит какое-то тревожное дерьмо. Что, черт возьми, с тобой?

– Может, ты мне скажешь? – спросил Шейн. Его голос звучал ниже, чем обычно – в глубине горла. – Я думал, ты знал все, будучи частью расы господ и прочего. Думал, что мы, простые смертные, никогда не сможем что-нибудь тебе противопоставить.

Клер думала, что это был частный разговор, но позади себя, она услышала смех – лишь подобие смеха. Это был хулиганский смех, тревожащий. За ним не крылось никакого реального веселья, кроме ожидания оторвать несколько крыльев особенно интересным мухам. Она рискнула взглянуть через плечо.

Шейн собрал приятелей вокруг них. Сначала она их игнорировала, думая, что они были просто людьми в непосредственной близости, но теперь все они прекратили то, что они били или поднимали, или делали, и обратили на них внимание.

Громилы. Жесткие. Потные. Девушка, тоже, но даже она выглядела твердой и мускулистой и готовой надрать задницу в нужный момент.

Клер поняла, что она держит Еву за руку и держит ее крепко. Она оглянулась и увидела, что Ева тоже застыла из-за поведения Шейна. Она выглядела напуганной и очень взволнованной.

Клер высвободила пальцы и подошла, чтобы встать рядом с Майклом. – Шейн, что ты здесь делаешь? Давай вернемся домой, хорошо?

Шейн посмотрел на нее, но от этого лучше не стало. Если что-нибудь могло стать еще хуже, потому что во взгляде не было любви и нежности, которую она ожидала увидеть – которую она видела всего час назад. Он посмотрел на нее, потом на Майкла.

Она взяла Майкла за руку, ища поддержки. Что-то вспыхнуло в глазах Шейна. – Так вот в чем дело? Ты и Клер? – спросил Шейн. – Не удивлен, чувак. Каждой девушке, которую я когдалибо знал, в конце концов, ты нравился больше, чем я. Это похоже на тебя – сделать так, чтобы это случилось.

– Всё абсолютно не так! – сказала Клер шокировано – шокированная тем, что он вообще подумал об этом, гораздо меньше, что сказал это – и отступила от Майкла. – Ты думаешь… Ты думаешь, что я и Майкл…?

– Почему бы и нет? Он круче, верно? Он потрясает всей этой гитаро-геройской ерундой.

Ох, и он вампир – я знаю, насколько всем цыпочкам это нравится. Он может щелкнуть пальцами и получить любую девушку, какую захочет. В том числе тебя. Не обманывай себя, думая, что у тебя есть выбор.

Он даже не произнес ее имени. Каким-то образом, это ранило больнее, чем что-либо еще – и это заставило ее разозлиться, также, что, возможно, было не правильно, но она ничего не могла поделать. – Нет, он не может получить меня, потому что я не люблю его. Я люблю тебя, Шейн.

Он цинично ей улыбнулся.

– Не обязательно любить кого-то, чтобы обманывать их.

– Шейн! – Теперь она была в смятении и ужасе, и ей было плохо, и ей хотелось, чтобы он просто заткнулся.

– Я видел как он смотрел на тебя. Давай же Майкл, скажи ей. Скажи ей что я не прав.

Скажи ей что ты никогда не думал об этом.

Майкл ничего не ответил. В егоглазах появился странный свет, который Клэр никак не могла вспомнить видела ли его она раньше. Она ударила его по руке:– Ну? – настаивала она. – Скажи ему!

– Никак не поможет, – сказал Майкл. – Он не слушает, что бы я ни говорил. Или ты, если на то пошло. Пойдем, Клер. Мы должны идти.

– Нет! Я не оставлю его здесь в таком состоянии, полагающим, что я…

Шейн бросился вперед, схватил ее за плечи и приблизил свое лицо совсем близко к ее.