Текст книги "Серафина"

Автор книги: Рейчел Хартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

12

Тем вечером я искала успокоения в мирной рутине сада. Долго стояла на краю расщелины Грома, глядя, как он строит навес из рогоза и сброшенной Пудингом шкуры. Как и госпожа Котелок, теперь, после встречи в реальном мире, Гром выглядел четче и подробней; пальцы его были длинны и ловки, плечи – печально ссутулены.

Летучий мыш по-прежнему оставался единственным из персонажей, кто смотрел на меня в ответ. Хоть я просила его оставаться в роще, он пришел ко мне и сел рядом на краю утеса, свесив вниз тощие смуглые ноги. Странно, но я не возражала. Мне пришло в голову взять его за руки, но даже думать об этом было слишком тяжело. Сейчас и так хватало проблем. Он никуда не денется.

– И вообще, – сказала я ему, словно продолжая прерванный разговор, – такими темпами мне остается только подождать, и ты сам на меня свалишься.

Он ничего не ответил, но глаза его засияли.

На следующее утро я умывалась и смазывала чешую нарочито медленно, оттягивая урок у принцессы Глиссельды. Было страшно, что Киггс рассказал ей о моем поведении. Когда же я наконец явилась в южную гостиную, принцессы там не оказалось. Я села за клавесин и начала играть, чтобы успокоить нервы; звучание этого инструмента было словно ванна, полная теплой воды.

Но сегодня вода была холодной.

Явился слуга с посланием от принцессы – она отменяла урок без всякого объяснения. Я долго вглядывалась в записку, словно почерк мог рассказать мне что-нибудь о ее настроении, но куда там – я даже не знала, сама ли она ее написала.

Возможно, это было наказание за оскорбление, нанесенное ее кузену? Вполне может быть, и уж точно заслуженное. Весь остаток дня я провела, стараясь не думать об этом. Выполняла (мрачно) поручения Виридиуса, оттачивала (надувшись) исполнение гимнов, следила за установкой сцены (хмуро) в главном зале, заканчивала составлять (печально) программу приветственной церемонии, до которой оставалось всего два дня. Я загрузила себя (подавленно) работой, чтобы заглушить чувство, которое (отчаянно) охватывало меня, стоило хоть на секунду остановиться.

Настал вечер. Я направилась в северную башню на ужин. Самый короткий путь из покоев Виридиуса проходил через официальные помещения: кабинет королевы, тронный зал, зал совета. Я всегда спешила пройти мимо; в таких местах как раз была вероятность наткнуться на отца. Сегодня, словно услышав, как я о нем думаю, папа появился прямо у меня на пути: вышел из зала совета, что-то увлеченно обсуждая с самой королевой.

Он меня увидел – у нас друг на друга нюх – но притворился, что нет. Мне совершенно не нравилась перспектива, чтобы сама королева обратила на меня его внимание, решив, что он меня не заметил, так что я нырнула подальше от позора в узенький боковой коридор и затаилась за статуей королевы Белондвег. Не то чтобы я спряталась – просто убралась с дороги, чтобы меня нельзя было заметить, не выискивая. Следом из зала появились другие высокопоставленные лица: дама Окра Кармин, леди Коронги и принц Люциан Киггс – все трое прошли мимо моего коридора, не бросив туда и взгляда.

– За кем это мы тут шпионим? – весело спросили у меня за спиной.

Я подпрыгнула. На меня, лучась улыбкой, смотрела принцесса Глиссельда.

– Из зала совета ведет тайная дверь. Я хотела сбежать от сушеной кочерыжки – леди Коронги. Она уже прошла?

Ее привычное непробиваемое дружелюбие сейчас настолько меня изумило, что я смогла лишь кивнуть. Она едва не танцевала от восторга, потряхивая золотыми кудрями, обрамляющими лицо.

– Прости, что пришлось пропустить урок, Фина, мы были ужасно заняты. Совет сегодня оказался такой интересный, я отлично себя показала – во многом благодаря тебе.

– Это… это чудесно. Что случилось?

– В замок явились два рыцаря! – Она едва сдерживала возбуждение; ладони у нее трепетали, будто две нервные маленькие птицы. Мимоходом они присели мне на левую руку, но я умудрилась не скорчить гримасу. – Они утверждают, что видели дракона в его истинном обличии! Правда, ужасно?

Да уж, настолько ужасно, что у нее улыбка до ушей растянулась. Вот же странная принцесса.

Я заметила, что ощупываю чешуйчатое запястье, и торопливо скрестила руки на груди.

– У принца Руфуса пропала голова, – почти прошептала я, размышляя вслух.

– Как будто ее откусили, ага, – сказала принцесса Глиссельда, энергично кивая.

– Совет подозревает, что между этим драконом и его смертью есть связь?

– Бабуле это не нравится, но других вариантов просто нет, тебе не кажется? – сказала она, подпрыгивая на пятках. – У нас сейчас перерыв на ужин, но потом мы весь вечер будем решать, что делать дальше.

Я опять теребила запястье. Пришлось зажать ладонь подмышкой. «Прекрати, рука. Ты наказана».

– Но я тебе не рассказала самое интересное! – Глиссельда положила руку на грудь, словно собиралась держать речь. – Я взяла слово и сказала совету, что драконы видят в нас любопытных тараканов и что некоторые из них смотрят на мирный договор как на уловку! Может быть, они вообще замышляют сровнять страну тараканов с землей!

У меня отпала челюсть. Может, поэтому гувернантка ничего с ней не обсуждала: стоило подать ей мысль, а она уже додумала целый заговор!

– И… и как они восприняли?

– Все просто упали. Леди Коронги промямлила какую-то глупость про то, что драконы повержены и деморализованы, но только выставила себя на посмешище. По-моему, мы заставили их задуматься!

– Мы?

Святой Маша со своим камнем! Теперь все будут считать, что я забиваю голову принцессы безумными идеями. Да, я привела аналогию с тараканами, но про то, чтобы сжечь их дотла – не говоря уже о соглашении как уловке! – она сама присочинила.

– Ну, я не упомянула, что это твоя теория, если ты на это рассчитываешь, – хмыкнула она.

– Да нет, ничего страшного, – ответила я поспешно. – Можете и дальше не упоминать!

Ее лицо вдруг приобрело суровое выражение.

– Дальше еще посмотрим. Ты умная. Это полезно. Кое-кто мог бы это качество в тебе оценить. Вообще-то, – наклонилась она ко мне, – кое-кто уже ценит. И ты очень зря настраиваешь этого человека против себя.

У меня едва глаза не вылезли. Она говорила о Киггсе – тут никаких сомнений быть не могло. Я присела в глубоком реверансе, и принцесса снова улыбнулась, – ее миниатюрное лицо не было создано для суровости – а потом оставила меня наедине с моими мыслями и сожалениями.

По пути на ужин я обдумывала новости. Неизвестный дракон в небе Горедда – это было нечто беспрецедентное. Кто должен этим заниматься? Я хорошо знала текст соглашения, но этот конкретный пункт там не упоминался. Мы, гореддцы, конечно, постарались бы убедить драконов разобраться – но у них не было бы иного выхода, кроме как отправиться за ним в своей естественной форме. А это абсолютно неприемлемо. Но что тогда?

Мы во многом рассчитывали на содействие драконов в претворении договора в жизнь. Если бы даже несколько сааров отказались его выполнять, нам бы ничего не оставалось, кроме как искать помощи у остальных. Но в таком случае мы буквально приглашали их сражаться в небе над нашими домами.

Я замедлила шаг. Этот дракон был не единственной проблемой. Мой собственный дед, изгнанный генерал Имланн, явился на похороны и прислал Орме монету. Быть может, по всей стране незарегистрированные драконы под прикрытием рыскают без колокольчика, смешавшись с толпой?

Или все-таки только один? Возможно, рыцари видели самого Имланна?

Неужели принца Руфуса убил мой дед?

От этой мысли у меня внутри все смешалось; я едва не передумала идти на ужин, но сделала глубокий вдох и приказала себе двигаться дальше. Сплетни в трапезной могли помочь прояснить ситуацию, если только тут было что прояснять.

Пройдя через длинный зал, я подошла к столу музыкантов и втиснулась на скамью. Остальные уже были заняты разговором и едва заметили мое появление.

– Двадцать лет прятались… старики вообще в своем уме? – промычал Гантард с полным ртом бланманже. – Наверное, аиста в небе заметили и приняли за дракона!

– Да просто мутят воду, чтобы помешать приезду Комонота, как Сыны, – сказал барабанщик, выковыривая изюм из рагу. – И не то чтобы я их не понимал. У меня что, у одного волосы дыбом встают, как подумаю, что среди нас как ни в чем не бывало бродят драконы?

Все нестройным хором обернулись посмотреть на стол сааров, за которым вместе ужинали мелкие чины драконьего посольства. Сегодня их было восемь; все как один сидели прямо, будто со штырями в спинах, и почти не разговаривали. Слуги обходили тот угол стороной; если требовалась добавка, посуду в кухню возвращал один из саарантраи. Ели они хлеб и корнеплоды, пили только воду – и то по чуть-чуть, будто суровые монахи или особенно аскетичные самсамцы.

– Откуда нам знать, что они все носят колокольчик? Один из них может сидеть за этим самым столом, а нам и невдомек!

Музыканты оглядели друг друга с подозрением. Я поозиралась вместе со всеми, но любопытство все же победило:

– А что в итоге стало с рыцарями? Их отпустили восвояси?

– Ага, изгнанников, которые наверняка будут сеять смуту? – усмехнулся Гантард. – Заперли в восточном подвале, потому что главная башня под завязку набита винными бочками в честь очень важного дня.

– Сохрани меня Сьюкре! Что же это, интересно, за день? – спросил кто-то со смехом.

– Да тот, когда твоя мама разделит ложе с сааром и снесет яйцо. Омлета хватит на всех!

Я автоматически рассмеялась вместе с остальными.

Разговор зашел о концертном графике, и на мою голову вдруг посыпались вопросы. Но у меня как раз появилась идея, и я была слишком занята размышлениями, чтобы сосредоточиться на них. Поэтому пришлось сказать всем, чтобы следили за объявлениями на двери репетиционной. Отправив остатки ужина собачкам под стол, я поднялась со скамьи.

– Серафина, погодите! – воскликнул Гантард. – Ребята! А ну, как мы собирались отблагодарить госпожу Серафину за все ее труды?

Он дунул в свисток-камертон, пока остальные торопливо дожевывали еду и запивали глотком вина.

А потом, к великому удовольствию остальных трапезничающих, за исключением саарантраи, они затянули песню:

 
О, дева Серафина,
Пойдешь ли за меня?
Ты в сердце поразила
Меня средь бела дня!
 
 
На язычок остра ты,
Мудра, и без опаски
Умеешь старику дерзить
В его свинячьи глазки!
 

– Ура Серафине! – прокричали музыканты напоследок.

– Которая бесстрашно укрощает Виридиуса, пока мы стоим в сторонке! – добавил какой-то одинокий умник.

Все разразились хохотом. Помахав им рукой на прощание, я улыбнулась – на этот раз искренне – и не могла согнать ухмылку с лица всю дорогу до восточного крыла. За ужином мне пришло в голову, что рыцари могли запомнить какие-то приметы, по которым Орма сумел бы узнать в том драконе Имланна. Если так, у меня появились бы реальные, убедительные доказательства для Люциана Киггса, а не просто монета, опасения одного дракона и расплывчатое описание.

Тогда, возможно, я бы сумела собрать в кулак все свое мужество и поговорить с принцем. Мне как минимум нужно было перед ним извиниться.

На лестнице в восточный подвал обнаружился одинокий стражник. Я немного расправила плечи и стерла остатки улыбки с лица; чтобы провернуть задуманное, требовалась вся серьезность, на какую я только была способна. Уже на подходе я попыталась шагать тверже, уверенно стуча ногами по камням.

– Простите, – начала я. – Капитан Киггс уже здесь?

Стражник покрутил ус.

– При мне не проходил, но моя вахта только-только началась. Может статься, он и внизу.

Лучше бы его там не оказалось, но если и так, что ж, я была к этому готова.

– Кто там внизу караулит? Джон? – Хорошее имя «Джон». Распространенное.

У него слегка округлились глаза.

– Ага, Джон Сэддлхорн. И Майки Карась.

Я кивнула с таким видом, будто знала обоих.

– Ну, тогда ладно, их я и сама могу спросить. Если придет капитан Киггс, передайте ему, пожалуйста, что я уже внизу.

– Погодите, – сказал он. – В каком это смысле? Вы кто?

В ответ я посмотрела на него слегка удивленно.

– Серафина Домбей, дочь почтенного адвоката Клода Домбей, королевского эксперта по соглашению Комонота. Капитан хотел спросить моего мнения о словах рыцарей. Я что, не туда пришла? Мне сказали, их держат здесь.

Стражник с озадаченным видом почесал голову под шлемом. Похоже, у него не было особого приказа никого не пускать вниз, но он все равно подозревал, что нельзя.

– Пойдемте со мной, если хотите, – предложила я. – Мне нужно задать рыцарям несколько вопросов о драконе, которого они видели. Есть надежда, что его можно опознать.

Он поколебался, но наконец согласился сопровождать меня вниз. Там перед толстой деревянной дверью сидели двое охранников и играли в царь-рыбу на перевернутой бочке; при виде нас они недоуменно опустили карты. Мой охранник указал большим пальцем в сторону лестницы.

– Майки, покарауль-ка наверху. Когда придет капитан, скажи, что дева Домбей уже тут.

– А чего случилось-то? – спросил тот, которого звали Джон, когда мой стражник отпер дверь.

– Ей поручили допросить заключенных. Я пойду внутрь, а ты оставайся тут.

Меня его присутствие не устраивало, но придумать, как ему помешать, я не успела.

– Вы идете ради моей безопасности? Они что, агрессивны?

Он рассмеялся.

– Девушка, да они же старики. Вам придется говорить погромче.

Два рыцаря сидели на соломенных тюфяках и моргали от яркого света. Я слегка поклонилась, держась поближе к двери. Они оказались не такими дряхлыми, как мне представилось по описанию. Седые и костлявые, рыцари все же сохраняли еще некоторую жилистую силу; если судить по яркости их глаз, «беспомощных старцев» эти двое только изображали.

– Что это у тебя тут, парень? – спросил тот из рыцарей, что был поплотнее – лысый и усатый. – Вы теперь заключенных женщинами снабжаете, или это какой-то новомодный способ заставить нас говорить?

Его слова порочили мою добродетель, и мне следовало бы оскорбиться, но почему-то от этой мысли стало смешно. Я ведь могла бы сделать карьеру в качестве пыточного орудия! Сначала соблазняла бы заключенных, а потом показывала бы им чешую! Они бы от ужаса тут же во всем признавались.

Стражник покраснел.

– Имейте уважение! – выпалил он сквозь усы. – Она здесь от имени капитана Киггса и советника Домбей. Отвечайте на ее вопросы должным образом, иначе найдем вам квартиру похуже, дедуля.

– Ничего страшного, – вмешалась я. – Не могли бы вы нас оставить?

– Дева Домбей, вы же слышали, что он только что сказал. Это будет нехорошо!

– Отлично все будет, – заверила я успокаивающе. – Капитан Киггс вот-вот появится.

Он воткнул факел в держатель на стене и оставил меня, ворча себе под нос. По комнате, которая большую часть времени служила кладовкой, были разбросаны бочонки; я подтянула один поближе, села и тепло улыбнулась старикам.

– Кто из вас кто? – спросила я, додумавшись, что если бы пришла сюда с разрешения, то мне были бы уже известны их имена. К моей неловкости, я узнала тощего рыцаря, который еще не подавал голоса. Это он отгонял от меня Орму в тот кошмарный день пять лет назад, когда я наткнулась на драконье шествие, и помог Маурицио отнести меня домой. С тех пор я немало вытянулась, к тому же он был стар; я понадеялась, что он меня не помнит.

– Сэр Карал Халфхолдер, – представился он, выпрямив спину. Одежда на нем была крестьянская: рубаха, деревянные башмаки, все грязное и потрепанное, но выражение лица выдавало человека благородного. – Мой собрат по оружию, сэр Катберт Петтибоун.

Этот самый сэр Катберт как раз и принял меня за потаскуху. Теперь же он поклонился и сказал:

– Прошу прощения, дева Домбей. Мне не следовало вести себя так неучтиво.

Сэр Карал попытался упредить мой следующий вопрос:

– Мы никогда не расскажем, где прячутся наши братья!

– Вам пришлось бы сначала нас соблазнить! – Сэр Катберт покрутил ус. Сэр Карал прожег его взглядом, и рыцарь воскликнул: – Она улыбается! Понимает, что я шучу!

Я и вправду понимала. И почему-то мне до сих пор было смешно. Старики, десятилетиями сидевшие в подполье в компании таких же стариков, посчитали меня достойной флирта. Ну, хоть что-то.

– Корона уже знает, где прячется ваш орден. – Собственно, я подозревала, что так и есть. – Это меня не интересует. Я хочу знать, где вы видели дракона.

– Прямо у самого лагеря! – ответил сэр Карал. – Мы уже говорили!

О-оу. Если бы меня прислали сюда официально, мне это было бы известно. Я попыталась изобразить раздраженное нетерпение:

– Откуда он прилетел? С севера? Со стороны деревни? Леса? – Святые на Небесах, пусть там поблизости окажутся деревня и лес. В землях Горедда можно было надеяться и на то, и на другое, но кто знает.

Однако вопрос заставил рыцарей задуматься, так что моей оплошности они не заметили.

– Было темно, – сказал сэр Карал, почесывая щетину на тощей цыплячьей шее. – Но вы правы, тварь могла жить в деревне саарантрасом. Нам это в голову не пришло – мы грешили на юг, на известняковые пещеры.

У меня упало сердце. Если было темно, они вряд ли что-то заметили.

– Вы уверены, что это был дракон?

Оба смерили меня презрительными взглядами.

– Девушка, – сказал сэр Карал, – мы сражались в войнах. Я был левым панчем в своем отряде драконоборцев. Мне приходилось летать в небе, держась за гарпун, торчащий из драконьего бока, пока вокруг свистела пирия, и выискивать глазами, куда бы упасть помягче, когда чудище наконец загорится.

– Всем нам приходилось, – сказал сэр Катберт тихо, хлопнув товарища по плечу.

– Драконов не забывают, – рыкнул сэр Карал напоследок. – Пусть я ослепну, оглохну и одряхлею, пусть меня разобьет паралич, но если рядом будет дракон, я все равно почую.

Сэр Катберт слабо улыбнулся.

– От них разит жаром и серой.

– Злом от них разит! Даже если тело и ум мне откажут, я почую их душой!

Его ненависть не имела никакого права так сильно меня ранить. Я с трудом сглотнула и попыталась продолжать любезным тоном:

– А этого конкретного дракона вы хорошо разглядели? Есть подозрения, что мы знаем его, но поможет любая уточняющая деталь. Рог особой формы, например, или шрам на крыле, или окрас…

– Было темно, – произнес сэр Карал глухо.

– У него дырка в правом крыле, – вспомнил сэр Катберт. – В самой ближней к телу перепонке. В форме… не знаю. Крысы, я бы сказал. Знаете, как они горбят спину, когда едят? – Он изобразил позу, понял, как по-дурацки выглядит, и рассмеялся.

Рассмеявшись в ответ, я достала угольный карандаш.

– Нарисуйте ее на стене, пожалуйста.

Оба рыцаря уставились на карандаш; на лицах у них большими буквами был написан ужас. Святые любовники Маша и Даан… Это же драконье изобретение.

К счастью, они принялись негодовать не на меня, а на мирный договор.

– Все-то они заразили, эти черви! – воскликнул сэр Карал. – Уже наши женщины носят с собой их проклятые штучки так спокойно, будто это нюхательные масла!

Сэр Катберт все же принял карандаш и сделал набросок на сереющей штукатурке. Сэр Карал внес кое-какие поправки. Они немного попрепирались, но наконец остановились на форме, которая и в самом деле напоминала крысу, грызущую зерно.

– Это его единственная отличительная черта? – спросила я.

– Было темно, – повторил сэр Катберт. – Нам повезло, что хоть что-то разглядели.

– Надеюсь, этого окажется достаточно. – Долгие годы знакомства с Ормой подсказывали, что шансы невелики.

– Кого вы подозреваете? – спросил сэр Карал, стискивая лежащие на коленях кулаки.

– Дракона по имени Имланн.

– Генерал Имланн, которого потом изгнали? – уточнил сэр Катберт с неожиданным удовольствием. Оба рыцаря издали долгий и низкий свист; интервал у них получился уместно неблагозвучный.

– Вы его знали?

– Он же командовал пятым ардом, а? – спросил сэр Катберт друга.

Сэр Карал серьезно кивнул.

– Мы сражались с пятым два раза, но до генерала я так и не добрался. У нас в лагере живет сэр Джеймс Пескод – он был специалистом по опознаванию. Вам бы лучше всего свидеться с ним. Ты-то, наверное, не спросил у сэра Джеймса, что это мог быть за дракон, а, Катберт?

– Да в голову не пришло.

– Жаль, – шмыгнул носом сэр Карал. – Все одно, как его имя вам поможет его поймать?

Тут я поняла, что и вправду не знаю, но попыталась ответить логически:

– Мы не сможем его поймать без помощи посольства, а они не станут помогать, если не будут уверены, что мы говорим правду. Если у нас будут улики против Имланна, это может их подстегнуть.

Сэр Карал опасно побагровел; видно было, как у него на виске бьется жила.

– Но ведь грязный пожиратель детей явно нарушил соглашение. Если бы у них была хоть капля совести, им хватило бы одного этого! Да будет им известно, мы свою часть этого проклятого договора выполнили! Не напали на него, хотя и могли!

Сэр Катберт фыркнул.

– Кто мог? Пендер и Фоуфо? Да все бы в секунду кончилось.

Сэр Карал бросил на Катберта ядовитый взгляд.

– Довольно разговоров. Где капитан Киггс?

– Хороший вопрос, – сказала я, поднимаясь и отряхивая юбки. – Я его поищу. Спасибо за то, что уделили время, добрые рыцари.

Сэр Карал встал и поклонился. Сэр Катберт сказал:

– Что, вот так? Без поцелуя?

Рассмеявшись, я послала ему воздушный поцелуй и вышла.

Стражники снаружи, казалось, удивились, увидев меня.

– Капитан Киггс до сих пор не прибыл, дева Домбей, – доложил Джон, сдвинув шлем на затылок.

Я улыбнулась, опьяненная облегчением, что дело удалось провернуть до конца. Оставалось вернуться в свои покои, поговорить с Ормой по спинетному котенку и спросить, узнает ли он по этой примете своего отца.

– Капитана Киггса, должно быть, задержали наверху. Неважно – я уже закончила. Пойду посмотрю, не выйдет ли у меня его отыскать.

– Далеко идти не придется, – раздалось с лестницы.

По ступеням резво спустился принц Люциан, и мое сердце с той же скоростью полетело в пятки.