Текст книги "За что тебя люблю (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Натали опустила взгляд к носкам своих кед. Влюбиться в Блейка было бы ошибкой. Огромной. Возможно, даже большей, чем столько лет верить Майклу. По крайней мере, в случае с бывшим мужем она могла сказать себе, что он больше не был тем мужчиной, за которого она вышла замуж, и в этом нет ее вины. С Блейком с самого начала не было никаких оправданий. Он был недоступен в эмоциональном плане, не желал серьезных отношений и не считал что-либо из перечисленного проблемой. Натали знала об этом, но все равно влюблялась в него.

Нет, у Блейка не было проблем. А вот у Натали были. Она влюблялась в эмоционально отстраненного, горячего, сексуального мужчину. И ее проблемой было понять, как бы его теперь разлюбить.

ГЛАВА 9

Перевод: taniyska

Редактора: Sig ra Elena

В школе сердце Натали таяло при взгляде в его карие глаза. Она втрескалась по уши, когда Майкл Купер впервые поцеловал ее. Натали любила его всем своим существом. Она любила его волосы и цвет кожи, загар, который Майкл приобретал летом. Она любила его грудь и длинные ноги, и то, что средний палец у него на ноге короче остальных. Она даже любила смотреть, как Майкл дышит, когда спит. Потом он разбил ей сердце и разрушил ее жизнь. Натали понадобились годы, чтобы исцелиться, а теперь он вернулся и стоял перед ней. Смотрел на нее и их ребенка карими глазами, а Натали не чувствовала ничего. Никакой сжимающей сердце любви. Никакой вспышки радости. И самое удивительное – никакой потребности дать ему по лбу. Пока.

– Она очень похожа на тебя.

Натали вместе с Шарлоттой стояли в гостиной Куперов.

– Да. – Натали помогла Шарлотте снять пурпурное пальто. – У нее твой странный палец на ноге.

– О, правда?

Карла взяла пальто Натали и Шарлотты и перекинула их через подлокотник дивана.

– И она очень смышленая. Прямо как ты в ее возрасте.

Натали почувствовала, как поддержка Куперов чуть сместилась в сторону Майкла. Она не могла сказать, откуда взялась такая мысль. Ничего определенного. Просто ощущение.

– И она любит макароны с сыром, как ты.

От счастья, что сын вернулся домой, лицо Карлы светилось. Эту радость Натали понимала, хотя и не разделяла.

Почти все дети любят макароны с сыром, подумала она, когда села с Шарлоттой на старую софу в цветочек, которая стояла в гостиной Куперов с тысяча девятьсот девяносто девятого года.

– Только из синей коробки, – сказала Шарлотта, которая забралась на колени Натали. – Те, что из желтой коробки, мне не нравятся.

Майкл устроился в кожаном кресле своего отца, стоявшем чуть поодаль. Подростками они с Натали любили обжиматься в этом кресле.

– А ты любишь хот-доги с порезанной сосиской?

– Мы такое не пробовали. – Шарлотта с порозовевшими щеками посмотрела на мать. – Мне не нравятся морщинистые хот-доги.

Улыбнувшись, Натали взяла дочь за руку, погладила по спине и почувствовала, как та чуть расслабилась.

– Пережаренные хот-доги становятся морщинистыми, – объяснила она.

– И мороженое. – Карла присела на край софы рядом с Шарлоттой. У нее были короткие темные кудри и круглое лицо, и Натали почти видела, как она раздувается от счастья. Майкл был ее мальчиком. Ее единственным ребенком. – Шарлотте нравится есть мороженое с ее дедушкой.

Натали подумала, что, возможно, Карла перебарщивает. Шарлотта была хорошей девочкой. Доброй, любящей животных и людей. Может быть, она излишне все драматизировала, иногда отличалась избирательным слухом и странным образом боялась роботов, но Шарлотта сама по себе была чудесной и неотразимой. Натали знала, все мамы считают своих детей красивыми, смешными и талантливыми. Вероятно, не каждый ребенок соответствовал этим представлениям, но ее был, без сомнения, именно таким.

– Что ты сегодня делала в школе? – спросил Майкл.

Он внимательно смотрел на свою дочь, заставляя Натали задаваться вопросом: о чем он думает? Он полюбит Шарлотту или снова бросит ее?

– Компьютерный класс, и я пела песню о ку-ицах.

Майкл посмотрел на Натали.

– Курицах?

– Да, Шарлотта иногда забывает произносить букву «р», но она работает над этим.

– Куррррица.

– Майкл не умел говорить «л», – засмеялась Карла. – Он всем говорил, что его зовут Майк-о.

– Ты уже говорила мне, бабушка, – вздохнула Шарлотта, закатывая глаза. – Примерно пятьсот раз.

Майкл засмеялся.

– Это много.

– Ну, может, не так много. – Шарлотта скрестила лодыжки и начала болтать ногами. – Может быть, всего лишь семьсот.

– Семьсот больше чем пятьсот, – сказала Натали. – Так же, как семь больше пяти.

– О. – Шарлотта кивнула, и «хвостик» на ее голове закачался. – Это правильно.

– Может, нам с тобой пойти на кухню? – Карла посмотрела на Натали, вставая. – Майклу и Шарлотте нужно несколько минут, чтобы узнать друг друга.

Под рукой Натали спина Шарлотты окаменела.

– Ничего страшного. Они прекрасно узнают друг друга и в моем присутствии.

Карла сжала губы. Натали редко учитывала желания Карлы, потому что в этом не было особой нужды. Она чувствовала неодобрение бывшей свекрови, когда та снова заняла свое место. В последний раз Карла так смотрела на Натали в день рождения Шарлотты, когда Натали назвала дочь в честь своей прабабушки, а не в честь бабушки Майкла, Патрисии. Теперь они с Карлой редко сталкивались лбами, но Натали подозревала, что все может измениться.

Следующие полчаса они разговаривали на незначительные темы: о щенке Шарлотты и уроках по плаванию, которые та брала этим летом. Шарлотту записали на уроки езды на лыжах после Рождества, а ее любимый цвет – пурпурный. Все казалось очень нереальным. Дом Куперов остался таким же, как в девяностые. Это была временная петля из коллекции «Драгоценные моменты Карлы»: большой развлекательный центр с огромным телевизором и фотографии. В основном Шарлотты и Майкла в их самые славные моменты.

Странно. Определенно странно было сидеть в этой комнате вместе с Майклом. Все выглядело как раньше и все же было совершенно иным. За пять лет Майкл не сильно изменился физически. Он выглядел так же, его голос звучал так же. Время от времени Натали разговаривала с Майклом по телефону, но было странно слышать и в то же время видеть его.

Когда пришло время уходить, Натали помогла Шарлотте надеть пальто и подождала, пока та обнимет Карлу на прощание.

– Я провожу вас, девочки, – сказал Майкл и взял синюю куртку из шкафа рядом с гостиной.

Он придержал дверь для Натали с Шарлоттой, затем закрыл ее за ними. Они прошли по широкому крыльцу и спустились по ступеням дома, в котором четырнадцать лет назад Натали и Майкл поженились.

– Я и забыл, как хорош воздух в Трули, – сказал Майкл.

Натали застегнула куртку и замотала красным шарфом шею. Она полагала, что за пределами тюрьмы любой воздух будет хорош.

– Мне бы хотелось пригласить вас двоих на ужин в какой-нибудь из вечеров на этой неделе.

– Не знаю. – Натали открыла дверцу своей «субару», и Шарлотта забралась внутрь. – Не хочешь попрощаться со своим папой?

Шарлотта помахала рукой:

– Пока.

Натали наклонилась и пристегнула ее ремнем безопасности.

– Все хорошо?

– Да, мама.

Она посмотрела в окно на Майкла. Шарлотта обычно была открытой книгой, но сейчас Натали не могла прочитать выражение ее лица. И это тревожило. Выпрямившись, она захлопнула дверцу, повернулась и увидела, что Майкл стоит прямо перед ней. Близко. Слишком близко. В уголках его кофейно-карих глаз появились маленькие морщинки, которых не было прежде. Он не казался таким большим, как ей помнилось. Стал ниже. Натали была точно уверена, что он стал ниже. Она была без каблуков. Так что дело не в туфлях.

– Ты, как и всегда, прекрасна, Натали.

– Не надо. – Предупредительный звоночек раздался у нее в голове. Чего Майкл хочет? – Я мать твоего ребенка. Не более.

Холодный ветер пошевелил его короткие волосы.

– Ты первая девушка, которую я полюбил.

– И бросил, когда я была беременной. Ты сбежал… – Она покачала головой и обошла «субару». – Я не собираюсь делать это, не тогда, когда мой ребенок сидит в машине. Я не собираюсь ворошить прошлое с тобой. Никогда.

– Ты можешь позволить мне извиниться.

Натали взглянула на него поверх крыши машины.

– Теперь это не имеет значения. Я двигаюсь дальше. Мне не нужны твои извинения.

– Может, – тихо проговорил он, – мои извинения нужны мне.

Натали села в машину и повернула ключ. Майклу нужны были его извинения. Она выехала задом с подъездной дорожки и повернула к дому. Натали знала, что Майкл имеет в виду. Чтобы он мог простить самого себя, его должна простить она. Это ее удивило. Никогда бы в голову ей не пришла мысль, что Майкл сам нуждается в прощении.

Но это была лишь одна проблема. Натали не знала, сможет ли она простить его. Да, она двигалась дальше, но не забыла прошлое. Не забыла, как в одиночестве сидела в их доме и думала, что ее любимый мужчина пропал. Ранен или умер, или с ним случилось что-то еще хуже. Правда, это хуже не включало побег с новой подружкой, чтобы начать новую жизнь без жены и ребенка, которого они так долго старались зачать. По крайней мере, Натали старалась. Майкл же просто принимал участие.

– Мам?

Натали посмотрела в зеркало заднего вида. Она затаила дыхание, ожидая, что Шарлотта что-то скажет о своем отце. Дочь так тихо сидела на заднем сиденье. Ну, тихо для маленькой девочки, которая обычно болтала без остановки. Наверное, в этой маленькой головке вертелись какие-то важные мысли.

– А можем мы поесть сосиски в тесте на ужин сегодня?

И все?

– У меня нет сосисок в тесте.

– А что у нас есть?

– Я посмотрю, когда приедем домой. – Она снова сосредоточилась на дороге, по бокам которой росли сосны. – Что ты думаешь о своем папе?

– Не знаю. Наверное, нормально.

– Хочешь снова встретиться с ним?

Натали бы понравился ответ «нет».

– Ага. Когда я поеду к бабушке. – Шарлотта помолчала, потом сказала: – У меня есть книга о пропавшей собаке из школьной библиотеки. Она называется «Книга о пропавшей собаке».

Разговор о Майкле явно был закончен, и Натали не стала настаивать.

– Мы почитаем ее сегодня на ночь.

И повернула на Ред-Фокс-роад.

Приехав домой, Натали позвонила Лайле, и подруга явилась через полчаса с пиццей – пепперони и сыр – и бутылкой вина. Она покрасила кончики коротких волос белым и оделась почти консервативно в цветную блузку и юбку-карандаш. Почти консервативно, за исключением меховых сапог длиной до колена.

– Однажды у тебя выпадут волосы, – сказала Натали, накрывая стол.

– Я никогда не перебарщиваю ни с чьими волосами. Включая свои собственные.

– Мне нравится. – Шарлотта откусила пиццы. – Похоже на Бадди, нашу школьную игуану.

Натали рассмеялась, Лайла тоже усмехнулась. Они поужинали, Шарлотта съела маленькую чашку мороженого на десерт, и Натали с Лайлой ждали, пока она заговорит о Майкле. Они ждали этого, помогая ей с домашней работой, и пока играли в «Парад Галстука-бабочки». Галстук-бабочка, конечно, всегда была самой модной и быстрой лошадью на шоу. Они ждали, пока Шарлотта упомянет свою первую встречу с Майклом, пока она мылась, и пока Лайла читала ей перед сном, но та так и не вспомнила про отца.

– Странно, – сказала Лайла, спустившись вниз и присоединившись к Натали в прачечной. – Я думала, она будет взволнована первой встречей с отцом.

– Я знаю. – Натали потянулась под розовую футболку с надписью «Жарю бекон», которую Лайла подарила ей в прошлом году. На футболке были две целующиеся свиньи, так что она годилась только для сна. Натали расстегнула бюстгалтер, спустила лямки по рукам и бросила его на кучу белого белья в корзине. – Я пыталась поговорить с Шарлоттой о нем, но она ушла от темы.

– Как Майкл выглядит?

Натали переоделась в штаны в горошек и не стала заправлять футболку.

– Хорошо. – Она бросила черные брюки в стиральную машинку, отмерила порошка и кондиционера. – Немного бледный, если подумать.

Натали привыкла переодеваться в прачечной с тех пор, как Шарлотта была совсем малышкой и срыгивала на все подряд.

Она включила машинку и погасила в прачечной свет. Взяла стакан вина с кухонного стола и прошла в гостиную.

– Возможно, Майкл стал ниже. – Она села на синий диван с легко чистящейся обивкой из микрофибры. – Или он стал ниже, или я выше.

– Ниже? – Лайла села на кушетку, стоявшую рядом. – Разве мужчины становятся ниже в тюрьме?

Натали подвернула под себя ногу и отпила шардоне.

– Не думаю. Может быть, я забыла, какого он роста.

Может быть, она подсознательно сравнивала его с Блейком. Что было нечестно по отношению к любому мужчине. Блейк был выше и горячее. Большой как солнце.

– Хм-м-м. А у Майкла есть тюремная татуха? – Лайла указала на уголок своего глаза. – Может быть, слеза?

– Слеза по его помершим родичам? – Натали изобразила пальцами пистолет. – Или слезу набивают, когда пришлепнешь родича?

– Слушай, ты круто базаришь, – засмеялась Лайла, качая головой. – Ты видела татушку Эллиота Перри?

– Нет.

Они ходили в школу с Эллиотом и еще пятью другими членами семьи Перри.

– Огромный череп на затылке. Немного стрёмно, когда видишь его сзади.

– У него кровь льет из глаз?

Лайла кивнула, отпивая вина.

– На прошлой неделе приходила Ким и забрала фотографии, – сказала Натали, упоминая третью жену Эллиота. – В заказе был снимок этого черепа на чьей-то костлявой голове. Я должна была узнать Эллиота. – Она покачала вино в бокале. – Ким сделала снимок своей новой татушки.

– И что там? Какой-нибудь смазливый прыщ со словами «Верь в любовь» или «Не переставай мечтать»? «Будь сабой» через «а»?

Натали улыбнулась, поднося бокал к губам.

– Киска прямо рядом с ее «киской».

Лайла сморщилась:

– Фу.

– Догадайся, как она назвала эту киску.

– Вонючка?

Натали засмеялась.

– Нет, но это бы подошло Ким. Она назвала ее Киска Изобилия.

– Ну и глупость. Никто не сможет заподозрить этих двоих в том, что у них есть хоть какой-то вкус. – Лайла повернулась набок и положила ноги в меховых сапогах на софу.

Кстати о вкусе. Лайла выглядела так, будто у нее козлиные ноги. Не то чтобы Натали собиралась сказать об этом. И даже если бы сказала, Лайла бы и бровью не повела.

– Майкл все такой же симпатичный?

Натали задумалась на секунду и кивнула.

– Он все еще очень привлекательный парень. Уверена, у него не будет проблем найти какую-нибудь отчаявшуюся женщину для секса.

– Ты уверена, что никакая часть тебя не хочет, чтобы вы снова были вместе и занимались сексом?

Теперь пришел черед Натали сморщиться от отвращения.

– Нет.

– Хорошо. Я читала, что некоторые продолжают заниматься сексом после расставания, потому что это проще, чем искать нового партнера.

– Расслабься, доктор Космо. Сегодняшняя встреча с ним не вызвала во мне никакого желания заниматься с ним хоть чем-то. Не говоря уже о сексе. – Вообще-то, в последние дни при мысли о сексе в голове все время возникал образ соседа. Его обнаженная грудь и руки, и губы, которые лишали ее жалких остатков сопротивления. Натали поправила полосатую подушку у себя под спиной. Ей нравились светловолосые парни с серыми глазами и квадратной челюстью. Парни, которые вышибали двери, чтобы спасти заложников, и которые носили маленьких девочек на плечах, делая и то и другое с одинаковой легкостью. – Хотя он хочет пригласить нас с Шарлоттой на ужин.

– Пойдешь?

Проблема с парнями подобными Блейку была в том, что выбив дверь, они обычно не задерживались.

– Не знаю, хочу ли, чтобы меня видели с Майклом. – Она пожала плечом. – Не потому что он был в тюрьме, а потому что все в городе начнут болтать и интересоваться, не сошлись ли мы снова. Потом мне придется объяснять, что нет, а я не хочу объяснять свои поступки, потому что это ни к кому не имеет отношения. – Натали обернулась и поставила пустой бокал на столик из дерева и металла.

– Помнишь, как его мать гладила ему джинсы и футболки?

– Ага. Когда мы с Майклом только поженились, Карла устроила проблему, потому что я не гладила его одежду.

Или не проверяла, выпивает ли он дневную норму воды.

– Карла всегда была наседкой. – Лайла скрестила ноги в меховых сапогах и зевнула. – Слишком холодно, чтобы ехать домой, не возражаешь, если я останусь в гостевой спальне?

Натали потянулась.

– Конечно нет. Твоя зубная щетка в ванной.

Раздался звонок в дверь, и Натали опустила руки. Посмотрела на железные часы с орнаментом, стоявшие на каменном камине. Восемь сорок. Единственный достаточно невоспитанный человек, способный заявиться в такое время без звонка, сидел на кушетке напротив.

– Кого-то ждешь? – Лайла прикусила губу, глаза у нее загорелись.

– Нет.

Встав, Натали прошла по небольшому бежевому ковру. Она в некоторой мере ожидала увидеть Майкла, возможно, потому что они разговаривали о нем. Если это окажется так, Натали была уверена, что все-таки почувствует запоздавшее желание стукнуть его по лбу, и не могла обещать, что не сделает этого. Помимо факта, что Майкл ей не нравился, мужчина не мог просто появляться на крыльце женщины так поздно вечером. Это было грубо и невоспитанно.

Каменный пол у входа холодил Натали босые ноги, пока она смотрела в глазок. Это был не Майкл, но кое-кто определенно грубый и невоспитанный. На крыльце стоял Блейк. Тень от бежевой бейсболки скрывала верхнюю половину его лица.

Он показал шапочку с единорогом Шарлотты, и Натали открыла дверь.

– Где ты ее нашел?

Холодный ноябрьский воздух проник в дом, обжег лицо и руки Натали, когда она взяла шапочку.

Блейк не ответил, стоя совершенно неподвижно, будто вдруг примерз к полу.

– Блейк?

– Нашел в домике Спарки, – наконец ответил он. – Ты одна?

Натали стала искать следы зубов и дырки в любимой шапочке Шарлотты.

– Здесь Лайла, зашла поболтать.

– Только Лайла?

Он побрился с тех пор, как Натали видела его в последний раз, и выглядел почти респектабельным. Респектабельным, большим, плохим, вышибающим двери парнем.

– Ага. – На шапочке нашлась одна маленькая затяжка, но все равно та была в хорошей форме. – Спасибо, но ты мог принести ее завтра.

– Утром я уезжаю. – Он зашел внутрь, вынуждая Натали отступить на несколько шагов назад. – Я постараюсь принести Спарки, прежде чем ты уйдешь на работу.

Он закрыл за собой дверь. Натали решила: это значит, что он остается.

– Можно ли поинтересоваться, куда ты едешь в этот раз?

– В Южную Америку.

– Большая территория. – Проходя в гостиную, он задел Натали бедром и голой рукой, хотя места было достаточно, чтобы разойтись, не касаясь друг друга. Она также была совершенно уверена, что ей понравилось ощущение его прохладной руки, скользнувшей по ее теплой коже. – Не мог бы ты уточнить?

– Ага. Не в Бразилию.

Лайла надевала черное шерстяное пальто:

– Мне надо идти.

– Что? Я думала, ты останешься на ночь?

– У меня дела завтра. Я не могу провести все ночь за выпивкой с тобой.

Лайла взглянула на Блейка так, будто не знала, на какую часть его тела посмотреть в первую очередь. Натали понимала это ощущение. Присутствие Блейка в доме было сродни тому, как если бы Джи-Ай Джо спрыгнул с экрана и приземлился прямо в гостиной Натали, не забыв ничего, кроме своего пулемета и пота пустыни. На Блейке была облегающая футболка, брюки карго и кепка, затенявшая его глаза и нос.

– Привет, Блейк.

– Как жизнь, Лайла?

– Хорошо. – Она подошла к Натали: – Позвони мне, если Майкл попытается что-то предпринять. Я знаю людей.

Натали не поняла, о ком говорит Лайла. Людей они знали одних и тех же.

– Ладно.

Она проводила подругу до двери и обняла на прощание.

– Пожалуйста, – прошептала Лайла ей на ухо, – переспи с этим мужиком.

– Он пришел, чтобы вернуть шапочку Шарлотты.

– Чепуха. Он смотрит на тебя, будто ты секс на палочке. Глаза так горят, что удивительно, как твоя одежда не вспыхнула. – И как же Лайла разглядела его глаза под кепкой? – Так что выпяти все свои прелести и займись делом. – Лайла внезапно стала звучать, как тренер по футболу. – Делай записи. Делай снимки. Прими удар на себя и расскажи мне все.

Натали не собиралась ничего выпячивать или записывать. Она смотрела вслед Лайле, пока ее «хонда» не скрылась из виду, а потом вернулась в гостиную.

– Мы искали эту шапочку все утро.

Блейк стоял перед камином, держа школьную фотографию Шарлотты.

– Без сомнения, это были самые страшные сапоги из всех, что я видел, – сказал он, глядя на фотографию. – А меня не так-то легко испугать.

– Думаю, их сделали из козла.

Уголок его губ приподнялся.

– Я решил, что, может, она сняла скальп с черного лабрадора. – Он поставил фото на камин. – Где Шарлотта?

– Спит.

Блейк взглянул на Натали через плечо, тень от козырька бейсболки скользнула к его верхней губе.

– Что сегодня произошло с твоим бывшим? – спросил он. – Он вышел с тобой за рамки приличий?

– Нет. – Натали положила шапочку Шарлотты на кофейный столик.

– Тогда почему Лайла считает, что он что-то предпримет?

– Потому что я первая девушка, которую он полюбил, и он думает, что это что-то значит.

– В самом деле?

– Может, для него.

Блейк снял свою кепку и бросил ее рядом с шапочкой Шарлотты. Зрачки у него были очень черными, а глаза жаркого дымного серого цвета, знакомого Натали. Она не знала, могут ли такие глаза спалить одежду, но они опалили ей бедра.

– Значит ли это что-то для тебя?

– Нет. Я больше не люблю Майкла, но если бы и любила, никогда не смогла бы простить его. Он изменщик и лжец. Измены ранят, но я терпеть не могу, когда люди лгут мне. – Она сжала ноги, пытаясь избежать жаркой боли, сгущавшейся внизу. – Еще вопросы?

– Только один. – Блейк опустил глаза, задержавшись на ее губах, прежде чем скользнуть взглядом по подбородку и шее. – Ты замерзла? – спросил он, понижая голос до бархатного шепота и опуская взгляд к ее футболке. – Или просто рада меня видеть?

Натали посмотрела вниз и открыла рот. Подняла руки, чтобы прикрыть напрягшиеся соски, натянувшие ткань на глазах двух целующихся свинок на футболке.

– Я без лифчика, – указала Натали на очевидное, чувствуя, как жар ползет у нее по щекам, такой горячий и быстрый, что она боялась потерять сознание.

– Я заметил. – Блейк шагнул вперед и взял ее за запястья. – Твоя футболка – самое сексуальное из всего, что я видел за долгое время. – Он потянул ее руки от груди, заставляя развести их в стороны.

Натали должна была вырваться из его хватки. Блейк не мог просто брать ее за руки и заставлять опускать их по бокам. Она должна велеть ему остановиться и уйти. Вот только такое поведение было одним из того в Блейке, что возбуждало Натали. Он не спрашивал. Он подталкивал ее к окну или тянул за волосы, или хватал за запястья. Он был немного грубым, и ей это нравилось. Может быть, не должно было, но нравилось.

– Ты вызываешь у меня желание зарыться лицом в твою футболку и сосать твои соски сквозь хлопок.

Боже, помоги ей. Натали тоже этого хотела. Блейк провел в ее доме меньше пяти минут, а она хотела, чтобы он трогал ее. Она стояла совершенно неподвижно, пытаясь удержаться от того, чтобы прогнуться к нему. Все это на самом деле шокировало. Как сильно она хотела его и как сильно хотела, чтобы он взял то, что хочет от нее.

– Шарлотта в доме.

И в то же время Натали хотела мужчину, которому была бы небезразлична. Достаточно, чтобы взять на себя какие-то обязательства, кроме секса на одну ночь. Как бы сильно Натали ни старалась игнорировать проблему или смириться с ней, она влюблялась в Блейка, и это не казалось неправильным.

– Мы тихонько.

– Мы не можем заниматься сексом в доме, где мой ребенок, – сказала Натали, хотя ее соски под его взглядом напряглись еще сильнее.

– Кто говорит о сексе? – Блейк нахмурился, как будто она неправильно его поняла. – Я просто хочу немного поиграть.

Натали ни на секунду ему не поверила.

– Во что поиграть?

– Во взрослые игры. – Он отпустил ее запястья и положил ладони ей на талию. – Сколько времени прошло с тех пор, как мужчина целовал тебя повсюду? Начиная с самого верха и заканчивая низом?

О, Боже. О, нет. Натали хотела этого. Она хотела, чтобы ее целовали сверху донизу. Блейк притянул ее бедра к себе и вжался в тонкий хлопок молнией брюк. Он позволил ей ощутить твердость своего члена, и живот Натали сжался. Вместо того чтобы оттолкнуть Блейка, как следовало бы, она положила ладони на его руки и смотрела, как он трется о нее.

– Очень давно. Я была сильно занята.

– Красивая молодая женщина, как ты, никогда не бывает слишком занята, чтобы пошалить. – Блейк взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Где ты хочешь мой поцелуй в первую очередь?

Боже, но она была слабой женщиной, разрываемой на части между тем, что она должна и что хочет сделать.

– Я подскажу тебе варианты, и мы не будем делать ничего, что тебе не понравится. – Он снова прижался к ней твердым членом, и Натали поплыла, стала расслабленной и чувствительной одновременно. – Я могу начать с этой маленькой теплой точки прямо у тебя под ухом, где ты как цветы и кожа на вкус.

Это звучало достаточно невинно.

– Потом я сниму твою футболку и возьму в рот твои соски.

Она тронула языком губы, кожа на всем теле натянулась, и Натали внезапно потеряла способность думать. О чем-то кроме твердого крупного члена, прижимавшегося к соединению ее бедер, и обещания страсти в глазах Блейка. Она была взрослой. Она знала, куда все это ведет.

– Или я могу начать от твоих коленей и проложить себе путь поцелуями вверх прямо к твоему сладкому местечку.

Ох. А вот это звучало совсем не невинно, но если у них будут правила и варианты, позже Натали все еще сможет себя уважать. Может быть. Возможно. Возможно, нет. Она пыталась найти оправдание. Наплевать.

– У меня есть выбор? Как в меню?

– Да. Просто скажи мне, чего и как ты хочешь. Если не можешь решить, я могу дать несколько советов. – Он коснулся ее твердых сосков. – Если стесняешься сказать о чем-то вслух, просто покажи.

Натали точно знала, чего хотела, и также знала, как сказать об этом вслух. Ей нравилась идея выбирать и заказывать из его меню. Это давало ей контроль. Над своим телом, если не над сердцем.

– Когда ты говорил «донизу», ты ведь не имел в виду тот низ, что сзади? – Она ни одному мужчине не позволяла коснуться своей задницы. Не то чтобы кто-то пытался. – А только тот, что… спереди. Так?

– Передняя дверь или задняя, я буду играть, как ты захочешь. Выбор за тобой.

Теперь она чувствовала жар и головокружение. Жар, головокружение и над всем этим готовность к прикосновениям этого мужчины. Его рук, губ и твердого члена.

– Насколько ты быстрый?

– Настолько, насколько ты пожелаешь.

– Ладно. – Она почти услышала, как опустился молоток аукциониста. – Я хочу быстрый секс через переднюю дверь сзади.

Он посмотрел на нее из-под полуприкрытых век и улыбнулся.

– Заметано.