Текст книги "Настоящая любовь и другие напасти"

Автор книги: Рэйчел Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Фейт прикусила губу. Ему нужно было лишь нарисоваться здесь, и она была более чем готова раздеться.

– Ты сильно рисковал, придя сюда.

Тай взял ее за руку и погладил большим пальцем тыльную сторону ладони.

– Все еще в ресторане. Кроме того, мы одни на этом этаже, – он притянул ее к себе. – Итак, ты получила маффин.

– Это ты прислал его?

– Не мог позволить тебе зачахнуть от отрубей и маргарина «Promise spread». Мне нужно, чтобы ты была полна энергии.

Фейт владела пентхаузом в центре Сиэтла и элитной хоккейной командой. У нее было больше денег, чем она могла потратить, и все же она не могла перестать улыбаться как дурочка при мысли о маффине за два доллара.

– Спасибо.

Он протянул руку к пуговицам в виде лягушек на ее платье:

– У меня был скрытый мотив.

Фейт подняла руку и вытащила нефритовые палочки из волос:

– Звучит волнующе.

– В понедельник я провел лучшую игру в своей жизни. Я не очень-то суеверный, но начинаю верить, что это имеет какое-то отношение к ночи перед игрой.

Фейт бросила палочки на стол, и ее волосы рассыпались по плечам:

– Значит, ты должен заниматься со мной сексом на удачу перед каждой игрой, или тебя могут сглазить.

Саваж начал расстегивать пуговицы на ее платье:

– Я знаю, ты захочешь поступить правильно.

– Пожертвовать собой ради команды? – Фейт вытащила полы его рубашки из брюк.

– Твоя очередь.

– Да, но что если… – она подняла руку. – И я не говорю, что это случится, но что если мы займемся сексом, а вы проиграете? Это будет значить, что я принесла тебе неудачу.

Тай оторвал взгляд от пуговиц, как будто даже не думал об этом:

– Милая, секс с тобой делает меня самым удачливым сукиным сыном.

– Спасибо. Я думаю.

Тай пожал плечами и продолжил расстегивать пуговицы:

– Если мы проиграем, это просто будет значить, что облажался кто-то еще. Что это не наша ошибка. Мы выполнили свой долг.

Фейт засмеялась:

– И мы должны выполнять «свой долг» перед каждой игрой?

Тай кивнул:

– По крайней мере, один раз, – и стянул платье, которое, скользнув по рукам Фейт, упало у ее ног.

Она толкнула Тая в грудь, отходя на шаг и откидывая платье в сторону:

– Никуда не уходи.

Одетая лишь в черный кружевной лифчик, такие же стринги и красные туфли от Валентино, Фейт вышла из комнаты, а через секунду вернулась, неся стул. Поставив его в центре комнаты, она сказала:

– Садитесь, мистер Саваж.

– Что ты задумала?

– Мой долг удостовериться, что капитана моей хоккейной команды никто не сглазит. – Фейт подошла к стереосистеме и настроила радио на волну тяжелого рока. Из колонок раздался многолетний хит стрип-клубов всей страны. Фейт танцевала под «Насыпь на меня немного сахара» больше раз, чем могла вспомнить. Сегодня ей не нужно было вживаться в роль. Она хотела подарить удовольствие Таю и себе. Она хотела вскружить ему голову и заставить задыхаться. Точно так же, как он делал это с ней. Повернувшись, Фейт посмотрела на него, все еще стоявшего у стула, наблюдавшего за ней. – Я же велела тебе сесть. – Она провела рукой по шее и подняла волосы, скользя другой рукой по животу. Прошли годы с тех пор, как она танцевала для мужчины, но Фейт ничего не забыла. Она направилась к Саважу: шаг, шаг, остановка… шаг, шаг, остановка, лаская свое тело, разглядывая Тая с головы до ног и позволяя своему взгляду становиться жарким и чувственным.

Его взгляд двигался вниз по ее телу, задержавшись на руках, прежде чем опуститься к ногам.

– Мне нравятся эти туфли.

– Спасибо. – Шаг, шаг, остановка… шаг, шаг, остановка. – Я уверена, ты хорошо знаешь, каковы правила.

– Нет никаких правил, – ответил Тай, садясь.

Сексуальная улыбка коснулась губ Фейт.

– Никаких прикосновений, – предупредила она, скользя ладонями вверх и обхватывая грудь. – Я могу трогать тебя. Ты меня – нет.

Его алмазно-голубые глаза пристально смотрели на нее:

– А-а-а. Эти правила.

Обходя Тая, пальцами касаясь его плеч, Фейт улыбнулась. Остановившись сзади, наклонилась и провела руками по его груди. – Я горячая, липкая конфетка, – шептала она ему на ухо, вторя словам песни. – С головы до ног. – Фейт продолжила двигаться вокруг Тая, затем села верхом к нему на колени.

Саваж провел ладонями вверх по ее ногам до обнаженных ягодиц и прижался лицом к ложбинке между грудями.

– Никаких прикосновений, – убирая его руки со своей попки, напомнила Фейт, в откровенных трусиках танга устроившись в нескольких сантиметрах от молнии на его брюках. Проведя руками по мощной груди Тая, Фейт начала покачивать бедрами, придвигаясь все ближе к выпуклости на его брюках, но не касаясь ее.

Низкий грудной звук вырвался из горла Тая, и он со свистом втянул воздух:

– Потрогай меня, Фейт.

– Я это и делаю.

– Ниже.

Вместо того чтобы сделать, как он просит, она встала и начала дразнить его прикосновениями рук и тела. Сняла галстук Тая, рубашку и терлась о него, зажигая огонь и возбуждая их обоих. Ее затвердевшие соски слегка касались его груди сквозь тонкое кружево лифчика.

Тай потянулся к Фейт, но она выскользнула из его рук.

– Ты убиваешь меня, – сказал он. Его голос был хриплым от желания. – Давай, скользни своими маленькими ручками в мои брюки, а я запущу руки в твои трусики.

– Звучит соблазнительно, но я уверена, что это против правил, – она повернулась спиной и села, прижимаясь к нему обнаженной попкой. Его ладони скользнули вверх по спине Фейт, и Тай расстегнул ей лифчик. – Это точно против правил.

– К черту правила, – Саваж поцеловал ее спину и провел руками вверх по животу, накрыв ладонями обнаженные груди. – Мы не играем по правилам.

Глава 17

– Ты бы удивился, если бы узнал, сколько мужчин засовывали номера своих телефонов мне в стринги.

Тай нисколько бы не удивился. Фейт лежала, положив голову на его голую грудь, и водила пальчиками по его животу. От кончиков её коротких ногтей по животу и паху распространялось пламя, и если бы у Саважа было время, он бы снова занялся с ней любовью. Если бы у него было время, Фейт точно бы станцевала перед ним ещё раз. Она была красива и эротична, и ему это нравилось.

– Ты звонила кому-нибудь из них?

Она посмотрела на него и закатила глаза:

– Шутишь? Будто я стала бы серьезно относиться к мужчине, которого встретила в стриптиз-клубе.

– Я бывал в стриптиз-клубах раз или два.

– Не удивительно. Стрип-клубы привлекают спортсменов и музыкантов, как пикник муравьев.

– Да я уже несколько лет в них не ходил, – стал защищаться Тай, хотя не был уверен, почему чувствует в этом необходимость. Он провел рукой по спине Фейт, наслаждаясь ее гладкой кожей. – Мой отец до сих пор любит стриптизерш.

– Что объясняет его влечение к моей матери.

– Твоя мать была стриптизершей? – И снова Тай не был удивлен.

– Ага. Она была стриптизершей и иногда барменшей.

– Звучит, будто она усердно трудилась.

– Да. И отдыхала не менее усердно. Я часто бывала одна.

– А твой отец?

Фейт провела ногой по мощной икре и оказалась в опасной близости от того, чтобы задеть коленом «хозяйство» Тая.

– Я не видела его с самого детства.

Тай, перекатив Фейт на спину, посмотрел ей в лицо:

– И никогда не пыталась найти его?

– Зачем? Он не хотел меня знать. Почему я должна хотеть узнать его?

Точно подмечено.

Она откинула прядь светлых волос от своего лица:

– Что насчет твоей матери?

Он лег на спину и уставился в потолок: разговаривать о своей матери Таю не нравилось.

– Что с ней? Где она живет?

– Она умерла около пяти лет назад.

– Мне так жаль.

Он посмотрел на Фейт.

– Не стоит. Она совсем не сожалела. – Он вглядывался в прекрасное лицо женщины, которая была в его постели. Рассматривал её зеленые глаза и длинные ресницы. Её совершенный носик и изгиб полных розовых губ. – Мой отец всегда говорил, что она ненормальная, но это из-за того, что он никогда не пытался понять её.

Фейт повернулась на бок:

– А ты?

Тай пожал плечами:

– Она была очень эмоциональной. То смеялась, то через секунду принималась рыдать. Она так и не оправилась от развода, и я не думаю, что после него у неё остался настоящий интерес к жизни.

– Когда твои родители развелись?

– Мне было десять.

Она посмотрела ему в лицо и, грустно улыбнувшись, сказала:

– Я думаю, что мама развелась уже в третий раз, когда мне было десять. Я обычно уезжала на велосипеде на уроки танцев, чтобы мне не приходилось думать об этом.

Тай представил маленькую девочку на розовом велосипеде «Швин» с летящим позади неё хвостиком светлых волос.

– Я играл в хоккей двенадцать месяцев в году.

– Что ж, эта тяжелая работа принесла свои плоды.

У Тая Саважа были великие тренеры, заполнившие вакуум в его жизни. Замечательные люди и наставники. Ему было интересно, был ли у Фейт кто-нибудь? Он мог бы поспорить, что нет.

– Как и твои уроки танцев.

Она рассмеялась:

– Да, но не благодаря па, разученным в детстве. Мне пришлось разучить кое-что новое.

Ему нравились её движения. Особенно сегодня ночью. Хотя Тай на самом деле провел в понедельник лучшую игру в жизни, он не верил, что это имело какое-то отношение к сексу. Он просто использовал его как оправдание, чтобы быть с Фейт. Ему нравилось ощущение ее кожи под своими руками и выражение страсти в её глазах, когда он был глубоко в ней. Он быстро пристрастился к её стонам удовольствия и пониманию того, что он единственный, кто может ей его дать. Даже в дни, когда он говорил себе, что у него нет на неё времени, Таю удавалось с ней встретиться.

Сев на край кровати, Тай потер лицо руками. У него появилась зависимость от Фейт. Почему ещё он стал бы рисковать всем, чтобы быть с ней? Как ещё он мог объяснить это себе?

– Ты уходишь так скоро? – спросила она, передвинувшись и обхватив его сзади руками за плечи. Её грудь прижалась к его голой спине, и он боролся с желанием опрокинуть Фейт на постель.

– Мне нужно идти, пока меня не хватились. – Ему хотелось задать больше вопросов о маленькой девочке на велосипеде. Провести всю ночь, узнавая танцевальные движения, что та когда-то выучила.

Фейт нежно поцеловала его в шею:

– Я буду скучать по тебе.

– Увидимся завтра вечером после работы. – Он посмотрел ей в глаза, которые были в нескольких сантиметрах от его, и задумался, как сильно она будет скучать. – Мне нужно выиграть игру. И кое-что ещё сделать после этого.

Фейт села и обхватила руками колени. Она посмотрела на него снизу, когда он встал и начал одеваться.

– Что ты собираешься делать, когда выиграешь Кубок? Думаешь взять длительный отпуск?

– Я никогда не загадывал настолько далеко. – Тай надел боксеры.

– Ты никогда не думал о том, что будешь делать, когда выиграешь?

– Конечно, думал. Когда выиграю, я собираюсь кататься по кругу с Кубком над головой. – Он надел брюки и посмотрел на неё, сидевшую на кровати, обнаженную и прекрасную. – Я всегда шел к победе. Сколько я себя помню, это всегда было моей целью. – Он действительно никогда не задумывался о том, что будет потом. – Я буду тренироваться и держать тело в форме, чтобы не появляться среди своих жирным и бесформенным, как некоторые парни. – Он взял лежавшую на краю кровати рубашку и надел ее. Но, застегивая пуговицы, он думал о Фейт в бикини, которая нежилась на песчаном пляже около него. О солнце, согревающем её шелковистую кожу. Может, на Фейт была бы шляпа с мягкими полями и большие солнечные очки.

Между бровей Тая залегла морщинка. Фейт даже не хотела поужинать с ним в укромном ресторане в Бельвью. Она ясно дала понять, чего хочет, и она была права. Между ними никогда не сможет быть ничего большего, чем тайный секс. И действительно классные приватные танцы. Особенно теперь, со всеми этими афишами, развешанными по всему Сиэтлу. Имя Тая Саважа никогда не склоняли в желтой прессе, но он полагал, что фотография, на которой он загорает на пляжах Мазатлана вместе с владелицей «Чинуков», может попасть на страницы. Так почему он даже думает об этом?

Фейт смотрела, как большие руки Тая застегивают рубашку, скрывая мышцы твердого пресса и прекрасно очерченной грудной клетки, и спрашивала себя, из-за чего он хмурится.

– Я знаю, что значит уперто стремиться к цели, – сказала она, поднявшись с кровати и достав из шкафа гостиничный халат. – Целью всей моей жизни было иметь столько денег, чтобы мне никогда не пришлось волноваться о том, чем я буду оплачивать счета.

– Я бы сказал, что ты здорово преуспела в достижении этой цели. – Тай застегнул последнюю пуговицу, затем заправил полы рубашки в брюки.

– Да. Преуспела. И когда у меня это получилось, я оказалась вроде как бесцельной. Я не осознавала насколько бесцельной до сих пор. – Она надела пушистый махровый халат и завязала на талии пояс. – Теперь у меня новая цель. Лучше. Такая, о которой я и мечтать не смела, даже через миллион лет. Это пугает, но мне это нравится. Что тоже пугает.

Он посмотрел на неё, затем снова опустил взгляд к черному кожаному ремню.

– Что это?

– «Чинуки». Я определенно никогда не думала, что буду владеть хоккейной командой. И если бы такая мысль пришла мне в голову, не думаю, что она бы мне понравилась. – Фейт сложила руки под грудью. – Это огромная ответственность, а в последние несколько лет я позволяла кому-то другому заботиться обо мне. Теперь я учусь любить ответственность. Мне так сильно нравится обладать «Чинуками», что я с нетерпением жду драфта.

Тай посмотрел на неё:

– На кого ты положила глаз?

– На нескольких ведущих игроков. Когда вернусь, мы с Дарби посмотрим записи универсальных защитников.

Он засмеялся, глядя на неё через всю комнату:

– Ты знаешь, кто такой универсальный защитник?

– Тот, кто может защищать и забивать. – Она пожала плечами: – По крайней мере, я думаю, что это означает именно это.

– Правильно. Именно это оно и значит. – Тай подошел к ней. – Смотри в оба на большого упрямого чекера. Не волнуйся о детской скорости. Беганье на коньках можно улучшить. – Он обнял её, замотанную в халат, за талию, прижал к себе: – Если я не перемолвлюсь с тобой словом до самого возвращения в Сиэтл, не обижайся, – и прикоснулся губами к её лбу.

– Ты будешь думать обо мне?

Тай покачал головой, и его губы потерлись о ее кожу:

– Я буду чертовски стараться не думать о тебе.

* * *

Самые разнообразные рулады более чем тридцати храпящих мужчин заполнили салон «Би-эй-си 1–11», когда тот кружил над аэропортом Боинг-Филд и готовился к посадке. За несколько часов до этого «Чинуки» потерпели жестокое поражение 3–4 в пользу «Детройта». Пятая игра серии состоялась два дня назад, и Фейт подсчитала, что Таю потребуется два полных дня, чтобы восстановиться после грубого удара, который ему нанес в центре льда детройтский силовой игрок Даррен Маккарти.

Несколько игр спустя Тай вернул Маккарти удар в углу, который заставил игрока «Ред Уингз» свалиться на лед.

– Маккарти поймал меня, когда у меня была опущена голова, – сказал Саваж представителям прессы после игры. – Затем я поймал его с шайбой.

Позже, той ночью, Фейт сама убедилась в том, насколько огромны были синяки Тая. Правая сторона его тела была черно-сизой, спину и твердый живот украшала краснота. Выглядело так, будто капитана ударила бейсбольная бита, а не силовой игрок. У Тая всё ныло и болело, и когда они занимались любовью в последующие дни, Фейт предусмотрительно располагалась сверху.

К пятой игре Тай немного поправился, и «Чинуки» смогли выиграть у себя дома 3–1. Шестая игра снова проходила в Детройте в «Джо Луис Арена» и закончилась после двух овертаймов. Даниэль забил, когда до конца оставалось три секунды, и «Чинуки» продвинулись к финалу, где должны были лицом к лицу встретиться с «Питтсбург Пингвинз» в борьбе за Кубок.

Будучи в приподнятом настроении от победы и приближения к финальному раунду плей-офф, команда погрузилась в «Би-Эй-Си 1–11» и отпраздновала, открыв бутылку шампанского «Болланже». Когда самолет закончил набирать высоту, встал, слегка нагнувшись, чтобы не задеть потолок салона, тренер Найстром.

– Два месяца назад, когда Вирджил Даффи умер, – начал он, лишь только все затихли, – мы все волновались, как смена владельца команды скажется на нашей гонке за Кубком. Всегда когда что-то меняется, появляется повод для волнений. После сегодняшнего вечера я уверен, мы все можем сказать, что миссис Даффи успешно заняла место Вирджила. Я думаю, он гордился бы ею, и мы хотели бы официально приветствовать её в своей команде. – Он повернулся, и Дарби протянул ему темно-синюю форму. Тренер показал её так, чтобы было видно имя – ДАФФИ – написанное темно-зеленым на плечах и номер один на спине. – Мы официально приветствуем новичка «Чинуков».

Фейт встала и вышла в проход. Она взяла форму, и в глазах защипало.

– Спасибо, тренер. – Она обвела взглядом обросшие лица, улыбавшиеся ей, бороды разных мастей – от пещерного человека «Geico» до неровных бородок. Она встретилась взглядом с Таем, и уголки его рта приподнялись в редкой улыбке. Сердце у Фейт сжалось, в глазах щипало, а она не хотела расплакаться, как девчонка. – Когда я узнала, что Вирджил оставил мне хоккейную команду, я была ошеломлена, как и все вы. Я волновалась так же, как и все, что ответственность для меня будет слишком велика, и я все испорчу. – Она сглотнула и повесила форму на руку. – Благодаря помощи моего ассистента и всех остальных я с гордостью могу сказать, что делала всё правильно. Я горжусь вами всеми, парни, и знаю, что Вирджил тоже вами гордится. – Она полагала, что ей нужно произнести нечто вроде вдохновляющей речи, но перед глазами всё расплылось. – Спасибо, – сказала Фейт, пока не опозорилась, расплакавшись перед хоккеистами.

Она просидела весь оставшийся путь рядом с Джулсом и сожалела, что не может свернуться у Тая на коленях и уткнуться ему в шею.

В три утра, когда черный «БМВ» притормозил около тротуара у её пентхауса, под плащом на ней была надета новая форма. На этот раз, однако, Фейт упаковала в шляпную коробку Луи Виттон смену дамского белья и одежды.

В течение последующих пяти дней, до первой игры с «Пингвинз», жизнь вошла в устоявшееся русло, как будто Тай и Фейт были настоящей парой. Днем Тай тренировался, а Фейт просматривала записи новичков или встречалась с Мирандой Сноу из Фонда «Чинуков». Миссис Даффи обедала с Джулсом или своей матерью, а вечерами, в зависимости от планов Валери и Павла, ехала к Таю или он приезжал к ней домой.

Единственным существом на земле, знавшим об их тайных отношениях, была Пебблс. В ту же секунду, как взгляд глазок-бусинок собачки остановился на Тае, она тут же в него влюбилась, к огромному смущению стодесятикилограммового хоккеиста. В то мгновение, как он входил в дверь, Пебблс принималась кружить у него под ногами так, что он не мог и шагу ступить, и запрыгивала ему на колени, едва он садился. Тай взглядом просил о помощи Фейт, но когда она пыталась снять собачку, та кусалась. Для Тая Пебблс просто ковриком стелилась, но винить в этом злючку-собачонку Фейт не могла.

Один-единственный раз, когда они с Таем поругались, случился из-за Вирджила. Это произошло во время урока гольфа в доме Саважа, когда он учил Фейт, как надо «размахиваться». На ней был красный корсет и крошечные трусики, завязывавшиеся по бокам, но вместо того, чтобы возбудиться, как она ожидала, Тай разозлился.

– Когда ты уже перестанешь носить это кольцо? – спросил он, как только она встала в позицию для удара.

– Оно тебе мешает?

Он пожал плечами и поставил пиво на бар. На Тае были поношенные «Левисы» и рваная безрукавка. Волосы взъерошены пальцами Фейт, и выглядел он достаточно хорошо, чтобы вызвать желание облизать его с головы до ног.

– Это постоянное напоминание, что ты жена Вирджила.

Она поставила клюшку на подставку и повернулась к Таю лицом:

– Очевидно, тебя это беспокоит.

– Думаю, что это беспокоило бы большинство мужчин. Я занимаюсь с тобой сексом, а ты носишь кольцо другого мужчины.

Фейт смотрела в голубые глаза, горящие гневом, и не понимала, почему он завел этот разговор:

– Вирджил умер всего два месяца назад.

– Вот именно. Ты можешь приходить сюда и заниматься сексом, но не можешь снять чертово кольцо?

– Я уже чувствую себя виноватой из-за секса, Тай. – Внезапно она ощутила себя голой и уязвимой и прошла мимо него к своему платью, лежавшему на кушетке. – Он был моим мужем в течение пяти лет.

– Он был твоим соседом по комнате.

– Он заботился обо мне.

– Он купил тебя, потому что мог.

– Что ж, я сама продала себя ему. – Она взяла платье и повернулась к Таю: – Что делает меня не лучше его.

– В этих отношениях ты не была тем, у кого есть власть. Правила диктовал он.

Это правда. Они с Вирджилом были друзьями и хорошо ладили, но он всегда был за главного.

– Он хорошо ко мне относился. Лучше, чем любой из мужчин, которых я знала.

– Значит, мужчины в твоей жизни были полным отстоем. – Тай сложил руки на груди. И это тоже правда. – Его нет, Фейт.

– Я знаю. – Она надела платье через голову и просунула руки в короткие рукава.

– Ты ничего ему не должна.

– Тебе легко говорить. – Она подняла руки, чтобы застегнуть пуговки спереди. – Он оставил мне деньги, которых хватит на всю оставшуюся жизнь. Он оставил мне свою хоккейную команду, ради бога! И каждый раз, когда я с тобой, у меня чувство, что я предаю мужа. – Она неловко возилась с пуговицей. – Я чувствую себя чертовски виноватой, но ещё больше виноватой я чувствую себя, когда не чувствую вины. – Она посмотрела на него. – Может, Лэндон был прав на мой счет. Я бесстыдная золотоискательница. Но меня даже не волновало то, что меня называли золотоискательницей. Это правда, но я думала, что перестала быть бесстыдной.

– Если бы ты была бесстыдной, ты не стояла бы здесь и не сходила с ума. – Он покачал головой. – Тебе тридцать лет. Ты молода и красива и жила, как в монастыре. Боже, ты пять лет блюла целибат. Ты не должна чувствовать себя виноватой за то, что снова хочешь жить.

– Я жила. Просто не такой жизнью, которую ты одобрил бы. – Она посмотрела в его всё ещё рассерженные глаза. – Большую часть жизни я старалась не чувствовать себя плохо из-за того, что делаю. Большую часть жизни я была бесстыдной. Всегда делала то, что нужно, чтобы выжить, и большую часть времени не чувствовала себя плохо. Но то, что я с тобой, не имеет ничего общего с выживанием. Это удовольствие. Это риск для моей репутации, того немногого, что у меня есть, и твоей карьеры, и я настолько эгоистична, что все равно делаю это.

Тай сделал несколько шагов к ней и взял её за запястья:

– Не уходи.

– Скажи, почему я должна остаться.

– Потому что, несмотря на возможный урон моей карьере и твоей репутации, я чертовски эгоистичен и хочу, чтобы ты была здесь. Было бы проще, если бы я не хотел, но я прекратил борьбу с этим давным-давно.

Фейт опустила руки и посмотрела ему в лицо. Швы на брови сняли, и в углу правого глаза остался воспаленный красный шрамик. Как долго Саваж будет её хотеть? Как долго это может длиться? Она хотела спросить Тая. Но вместо этого обвила его руками за талию и положила голову на твердую грудь. Сердце билось ровно и сильно под ее щекой, пока его рука, поглаживая, двигалась вверх и вниз по ее спине. И было так хорошо стоять там, прижавшись своим телом к его, чувствуя теплые, успокаивающие прикосновения. Она почти могла заставить себя поверить, что это всё не закончится катастрофой.

Следующей ночью будет первая игра против «Пингвинз». Фейт решила думать об этом, а не о боли в груди и комке в горле. Решила волноваться об их защитниках, а не о страхе, сжимавшем живот. Настоящее ужасающее чувство в глубине души, что недопустимое уже случилось. Несмотря на все веские причины и здравый смысл, несмотря на всё, что было против них, она по уши влюбилась в Тая Саважа.

Впервые за пять лет брака её обручальное кольцо стало тяжким грузом на пальце. Внезапно уже не казалось правильным носить кольцо одного мужчины, когда любишь другого.

Когда рано утром Фейт вернулась домой, то сняла и положила кольцо в сейф рядом с украшениями, которые ей покупал Вирджил. Прекрасные камни в сейфе сверкали на свету, но не могли подарить тепло и спокойствие, которое давали всегда. Её рука казалась голой без тяжелых бриллиантов, но было ощущение, что так легче, свободнее и правильнее. Как будто действительно пришло время отпустить прошлое и Вирджила.

Остаток дня Фейт пыталась не думать об отношениях с Таем. Она просто собиралась жить сегодняшним днем. Пусть все будет как будет. Но всё же, в дальнем уголке сердца, у неё теплилась надежда, что каким-то образом всё образуется. Что они найдут способ быть вместе. Разумом Фейт понимала, что это нереально. Этим отношениям суждено закончиться сердечной болью, но, может быть, если Фейт будет осторожна, она не отдаст Таю Саважу всё свое сердце. Если она будет осторожна, может, ей удастся сохранить один последний кусочек.

Но позже, днем, в пентхаус прибыла посылка, укравшая оставшийся кусочек сердца, который ещё окончательно не принадлежал Таю.

Коробка была обернута белой бумагой с большим в бело-розовую полоску бантом. Внутри оберточной бумаги в горошек лежали розовые лакированные коньки с золотистыми лезвиями. Седьмого размера. Такого же размера, что и её туфли от Валентино.

На карточке было просто написано: «Я поймаю тебя, когда ты будешь падать». Без подписи, но Фейт знала, кто послал коньки. Она села на диван с коробкой на коленях. Глаза наполнились слезами, а горло сжималось и саднило. Она безуспешно пыталась сморгнуть непрошенные слезы, но у неё не выходило, равно как и сдержать волнение в сердце. Она была влюблена в Тая. Это было невозможно. Недопустимо, и ей это не нравилось. Не нравилось в той же мере, как и мысль о падении.

– Что это? – спросила Валери, входя в гостиную.

Фейт наклонила голову:

– Ничего.

– Очевидно, что это не ничего.

Она вытерла мокрую щеку о плечо своей футболки «Би-си-би-джи».

– Кто-то прислал мне коньки.

– Кто?

– Я не знаю.

– Правда? Как долго, ты думаешь, сможешь это скрывать?

– Что?

– Свою тайную связь с Тайсоном.

Фейт подняла глаза и уставилась на мать – видение в брюках с расплывчатым принтом шкуры зебры и черном облегающем топе.

– Я не глупая, Фейт. Как и Павел. Мы знаем, что вы встречаетесь тайком. Мы старались не мешать вам. – Она передала Фейт салфетку из коробки с края стола. – Вытри глаза. А то тушь потечет.

Фейт взяла салфетку и промокнула уголки глаз.

– Я ждала, что ты соберешься поговорить со мной об этом. – Валери села на диван, и Пебблс запрыгнула рядом. – Я могла бы помочь. Может быть, дала бы материнский совет.

– Не обижайся, мам, но ты была замужем семь раз. Какой совет ты можешь дать?

Пебблс свернулась около Валери, как будто показывая, кто тут любимая дочка.

– Я могла бы сказать тебе, какие ошибки не надо совершать. Например, никогда не связываться с женатым мужчиной. Они редко оставляют жен. Несмотря на то, что говорят.

– Тут не тот случай, мам.

– Верно. – Она положила руку на шерсть Пебблс и погладила собачку. – Или моряки. Эти мужчины входят в доки в разных местах по всему миру, и, кажется, все они любят проституток. Мерзкие ублюдки.

– Опять, мам. Не подходит.

Валери вздохнула, как будто это она тут старадала.

– Мое мнение таково, что твои отношения с Таем сложны, но не невозможны.

– А кажутся невозможными.

– Ты любишь его?

То, что она чувствовала, было таким новым, таким свежим, что ей не хотелось об этом говорить.

– Я не хочу его любить.

– Ну, а я не хочу пигментные пятна, но сделать против этого ничего не могу.

– Ты что, приравниваешь Тая к пигментным пятнам?

Валери пожала обнаженным плечом:

– Твое тело будет реагировать определенным образом, и ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь контролировать, к кому тебя тянет. Ты не можешь контролировать, кого хочет твое сердце.

Несколько недель назад Фейт сказала бы матери, что это полная чушь. И Валери бы тоже с этим согласилась.

– Но я не хочу, чтобы мое сердце хотело его. Я не хочу влюбляться ни в кого сейчас. Слишком рано.

И особенно ей не хотелось отношений, которые были бы так запутаны.

– Я знаю, что ты любила Вирджила. Он был твоим мужем, но никогда не был твоим мужчиной.

Фейт посмотрела в зеленые, сильно накрашенные глаза матери:

– Что это значит?

– Это значит, что он не был мужчиной, который через всю комнату приковывал твое внимание или при виде которого в животе всё таяло. Вирджил был добр к тебе, но он не вызывал у тебя желания целый день пролежать рядом, прижавшись к его груди.

Лежать рядом с Таем было одним из любимых занятий Фейт.

– Это ты испытываешь к Павлу?

Валери покачала головой:

– Павел не тот мужчина, в которого должна влюбляться женщина. Он сердцеед, а я достаточно стара и имею достаточно опыта за плечами, чтобы понимать, что он из себя представляет. Но он хорошая компания, и мы здорово веселимся вместе. Он здесь только для того, чтобы увидеть, как его сын выиграет Кубок. – Она провела пальцами по шерсти Пебблс. – Тай не такой, как его отец. Он думает не только о веселье, играх и развлечениях. Павел считает, что у Тая к тебе чувства.

Фейт не знала, что чувствует Тай. Он никогда не говорил. Она знала, что ему нравится заниматься с ней сексом. Это было очевидно. И она знала, что он дарил подарки из каких-то соображений. Они были для чего-то нужны. Но также она знала, что если дело дойдет до выбора, он предпочтет ей свою карьеру. Фейт это понимала. Хоккей был частью Тая. Он тек по его венам, как и кровь, придавая смысл его жизни, даря силу и цель. Драйв Саважа и преданность своему делу были тем, что Фейт в нем любила.

А также тем, что разлучит их.

* * *

Первая игра Финала Кубка Стенли между «Питтсбург Пингвинз» и сиэтлскими «Чинуками» проходила на льду Сиэтла. «Кей Арена» была полностью забита, и прохладный воздух звенел от возбуждения более чем пятнадцати тысяч болельщиков.

В начале первого периода «Пингвинз» больше владели шайбой, но «Чинуки» вернули себе преимущество во втором и третьем периодах. Фейт наблюдала с VIP-трибуны, ее сердце билось где-то в горле, когда «Чинуки» побили «Питтсбург» со счетом 3–1.

Вторая игра проходила в «Мелло Арене» в Питтсбурге. Несмотря на домашний для «Пингвинов» лед, эта игра стала повторением первой. Вратарь «Чинуков» Марти Дарч остановил двадцать пять из двадцати шести шайб, в то время как Тай забил на последних минутах броском в одно касание после передачи Логана Дюмонта. «Чинуки» снова выиграли 3–1. Во время полета домой из Питтсбурга чувствовалось ликование, но с некоторой долей осторожности.

Позднее, лежа, свернувшись клубочком, рядом с Таем, прижавшись к его теплой груди, Фейт начала чувствовать какую-то надежду по поводу будущего. Каким-то образом, может быть, всё уладится. Она точно не знала, каким образом, но когда плей-офф закончится, может быть, они смогли бы уехать куда-нибудь и найти решение.