Текст книги "Настоящая любовь и другие напасти"
Автор книги: Рэйчел Гибсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15
Прикосновение к плечу чего-то теплого вырвало Фейт из глубокого сна. Она открыла глаза и, повернувшись, встретила кристально-голубой взгляд. В нескольких сантиметрах от ее лица Тай улыбнулся, и морщинки прорезали уголки его глаз, а лейкопластырь, которым был заклеен шов, собрался в складки. Саваж легонько прикусил плечо Фейт.
– Доброе утро, – прошептал он, не поднимая головы.
– Сколько времени?
– Чуть больше двенадцати.
– О, Боже! – Фейт села, и белая простыня скользнула ей до талии. – Так поздно. – От внезапно нахлынувшей паники сердце пропустило удар, а в животе завязался тугой узел. Фейт не просыпалась в постели с мужчиной уже… она не помнила сколько времени и, натянув простыню, чтобы прикрыть грудь, взглянула через плечо на Тая. В серой футболке и свободных шортах он выглядел спокойным и расслабленным. – Ты одет.
– Я пробежал пять миль на беговой дорожке.
– И не разбудил меня?
Перекатившись на спину на толстый черный шотландский плед, Тай положил руки под голову.
– Ты вырубилась, – он взглядом прошелся по обнаженной спине Фейт. – Ты не спала почти до пяти утра.
– Ты тоже.
– Мне не нужно много времени для сна.
Одной рукой прижав простыню к груди, другой Фейт потерла лицо. Ее сердце билось где-то в горле, пока она разглядывала стоявшую в комнате дубовую мебель и занавески, закрывавшие огромные сводчатые окна.
– Разве у тебя нет тренировки?
Фейт находилась в двадцати минутах езды от дома – если не будет пробок – и из одежды при ней был только плащ. То, что прошлой ночью казалось отличной идеей, в суровом свете дня выглядело ужасным промахом.
– Пока нет. – Тай сел и убрал прядь волос с ее плеча. – Я подумал, что по дороге в арену отвезу тебя домой, а на обратном пути заеду за тобой.
Стук сердца отдавался в ушах Фейт. У нее не было даже трусиков. В ее жизни было время, когда это обстоятельство не обеспокоило бы ее, но это было очень давно. Иное время и совершенно иная жизнь. Тогда миссис Даффи была другим человеком, которым не являлась теперь. Тревога стальным обручем сжала ей голову, и Фейт испугалась, что у нее начнется приступ паники, ведь она так усердно старалась оставить ту жизнь в прошлом.
– Фейт?
Она посмотрела на Тая:
– Да.
– Ты слышала, что я сказал?
– Тебе нужно ехать на тренировку.
Он опустил голову к ее плечу и нежно прикусил кожу:
– Я хочу заехать за тобой после тренировки. Может быть, свозить тебя в итальянский ресторан, который я обнаружил в Белльвью. Обслуживание там отстойное, но еда великолепна.
– Нет!
Резко подняв голову, Тай уставился в глаза Фейт. Ей же надо было подумать. Вернуть контроль над собой и своей жизнью. Она не могла ходить на свидания с хоккеистом. Ее муж только что умер. Она ни с кем не могла ходить на свидания.
Спустя несколько ударов сердца, Тай медленно произнес:
– Ладно.
– Я имела в виду… – Что она имела в виду? Она была так смущена. Она не знала. – Я не хотела, чтобы все так вышло. Просто….
– Я знаю, что ты имела в виду. Ты просто хотела заняться сексом и все.
Разве она это имела в виду? Нет. Да. Фейт не могла думать из-за смущения, словно тисками сжавшего ей голову. Тай, пожав плечами, снял кроссовки и носки.
– Я спокойно отношусь к этому. Многие женщины хотят трахнуться с хоккеистом, – он стянул футболку через голову, но спокойным совсем не выглядел. Он казался немного разозленным. Футболка полетела через комнату. Тай вырвал простыню из рук Фейт.
– Тай!
– Теперь мы знаем, как все обстоит на самом деле. – Он надавил ей на плечи, так что она легла на спину, глядя на него.
– Ты злишься.
Покачав головой, Тай наклонился, поставив ладони на подушку по обе стороны от головы миссис Даффи.
– Просто раньше я пытался быть милым. А теперь мне не надо об этом беспокоиться.
Фейт прикоснулась к твердым мышцам его груди:
– Мне нравится, когда ты милый.
– Очень плохо.
И он опустил голову к ее шее.
Прежде чем Фейт уснула в этой постели, они дважды занимались сексом. Второй раз в душе с гидромассажем, который мог легко вместить шестерых человек.
И это означало, что волосы у нее, вероятно, были в ужасном беспорядке. Она нахмурилась, когда Тай начал целовать ей горло. Ее жизнь летит к чертовой матери, а она беспокоится о волосах?
– Я больше не хочу играть мило.
Его теплое дыхание струилось по ее шее и вниз по груди, и Фейт почувствовала, что напряжение чуть-чуть отпускает.
– А как же ты хочешь поиграть? – спросила она.
– Грубо, – ответил он.
Его губы двигались по шее Фейт. Он останавливался, только чтобы прикусить ей кожу, прокладывая дорожку к правой груди. Тай посмотрел на Фейт: его взгляд был странной смесью гнева и желания, когда он резко обхватил губами сосок, втягивая его в жаркий страстный рот, сжав другую грудь ладонью. Любовник, с которым этой ночью была Фейт, исчез. Исчез мужчина, который использовал свои большие руки, чтобы дразнить и ласкать ее там, где касался. Исчез мужчина, который, занимаясь с ней любовью, был так нетороплив и так внимателен к каждому ее отклику.
Тай повернул голову к другой груди и коснулся напрягшегося соска языком. Грубые руки сжимали нежную плоть, и, помоги Господи, это возбуждало. Фейт вцепилась в простыню и плед и выгнула спину. Услышав низкий стон, Тай рассмеялся.
– Если бы я знал, что тебе нравится грубость, – сказал он, прокладывая дорожку из поцелуев и укусов вниз по ее телу, – я бы не тратил свое время, притворяясь милым. – И поцеловал ее живот, прежде чем двинуться дальше и остановиться на бедре. Тай посмотрел на нее из-под полуопущенных век: его прекрасные глаза лихорадочно блестели, когда он втянул в рот чувствительную кожу на изгибе ее бедра, дразня Фейт и заставляя сходить с ума от желания. В тот момент, когда она уже готова была закричать от бессилия, он приказал:
– Положи ноги мне на плечи.
Затем развел бедра и коснулся ее горячим ртом. Сейчас он выказывал женщине в своей постели так же мало нежности, как ее груди несколько секунд назад. Он поглощал Фейт, как будто она была здесь только для его наслаждения. Он брал ее силой своим ртом и языком, и, помоги ей Боже, ей это тоже нравилась. Она винила в этом Лейлу.
Через несколько коротких мгновений горячий резкий оргазм сжал живот Фейт и сжег ее изнутри. Тай оставался с ней, пока не утихла последняя волна наслаждения, а затем встал на колени. Его тяжелый взгляд встретился с ее, и Саваж вытер рот тыльной стороной ладони. Глядя Фейт в глаза, он раскатал презерватив по возбужденному члену.
Она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смогла придумать ничего, кроме:
– Спасибо. Я думаю.
– Не благодари. Еще ничего не закончено.
Затем Тай опустился и резко вошел в ее тело. От силы его толчка Фейт сдвинулась вверх по матрасу, и воздух вышибло из ее легких.
– Ничего не закончено, пока я не скажу.
Фейт смотрела на резкие черты его лица, проводя руками по мощным плечам. Тай мог злиться на нее, но она не могла злиться на него. Не после того невероятного оргазма, который он подарил ей, и не тогда, когда головка горячего члена ласкала ее изнутри и зажигала новый огонь, который только Тай мог погасить.
– Хорошо, – прошептала она и качнула бедрами, сжимая и расслабляя мышцы вокруг его напряженного пениса.
Саваж со свистом выдохнул и выругался, двигаясь внутри Фейт. Снова и снова он входил все глубже, лаская ее, подталкивая к оргазму, заставляя задыхаться. Она обхватила ногами его талию и отвечала толчком на толчок, пока яростное наслаждение не запульсировало в ее венах. А Тай – в ее теле. Фейт выгнула спину и держалась за него, пока он переживал свой собственный вихрь удовольствия.
Когда все закончилось, они оделись в полном молчании. Тай в футболку и шорты. Фейт в плащ. Никто не сказал ни слова и по дороге к ее дому. Тай вставил в магнитолу диск с «Линкин Парк», и богато отделанный салон автомобиля наполнился тяжелым роком, избавляя обоих от неловкой беседы. Казалось, Саваж погрузился в размышления, а Фейт все еще была в смущении и в любом случае не знала, что сказать. Хотя сидевший рядом с ней мужчина и отрицал это, он был зол. Как будто она задела его чувства, что, учитывая его суровую внешность и угрюмый характер, казалось странным.
Заехав на парковку, Тай остановил машину у лифта и выключил музыку:
– Прости, если я сделал тебе больно.
– Не сделал. – Фейт была немного чувствительна в определенных местах, но он не причинил ей боль. А совсем даже наоборот. – Прости, если задела твои чувства.
– Фейт, я не девчонка. – Его голубые глаза смотрели на нее в темноте салона. – Мои чувства не задевает, когда прекрасная женщина говорит, что хочет использовать меня только для секса. – Он невесело рассмеялся: – Хотя ты первая. Раньше этого никогда не случалось. Обычно все наоборот.
– А разве ты не используешь меня только для секса?
Тай посмотрел ей в лицо и нажал кнопку, чтобы разблокировать дверь:
– Да. Точно. Спасибо.
* * *
Вечером в понедельник Тай закреплял гетры изолентой, пока тренер Найстром рисовал на доске схемы. Остальные «чинуки» сидели или стояли вокруг, ожидая начала игры. Звук отрывающейся ленты вторил последним напутствиям тренера.
– Блокируйте удары. Держитесь перед воротами, – говорил он, выводя на доске круги.
На арене ведущий «Чинуков» разогревал толпу, а из колонок неслась песня «Куинн».
– Будьте внимательны и следите за шайбой, – сказал Найстром в последний раз, прежде чем команда вышла за тренерами из раздевалки.
Хоккеисты прошли по коврику, покрывавшему пол. Когда ведущий называл номер, позицию и имя, игрок выезжал на лед. Тай встал самым последним и посмотрел на ложу владельца команды. На красных стульях сидело несколько человек, но Фейт среди них не было.
Над ареной взорвались звуки дудок, когда ведущий назвал номер и имя Сэма, и Тай подошел ближе к выходу. Вчера он сказал, что хочет пригласить Фейт на ужин. Не велика важность. Тай только что провел несколько часов, занимаясь с ней сексом. Ее руки и горячий рот путешествовали по всему его телу, и Тай хотел пригласить ее сходить попробовать великолепной итальянской еды. Не такая уж невидаль. Любая другая женщина ожидала бы этого и даже большего, но Фейт повела себя так, как будто он попросил ее выносить его ребенка. Ее реакция вывела Тая из себя, и он отплатил грубым сексом. Только это рикошетом вернулось к нему, потому что ей понравилось. Он не мог перестать думать о засосе, который оставил на ее бедре, и это заставляло его злиться еще сильнее.
Вызвали следующего игрока, и капитан сделал шаг вперед.
Он думал, что будет сожалеть о сексе с Фейт. Думал, это создаст сложности. Но так не произошло, и не произойдет, пока никто об это не узнает. Физически Фейт была идеальной женщиной. Ошеломительно прекрасной от макушки светловолосой головы до красных ноготков на пальцах ног: она была большим, чем огромные сиськи и красивая задница. У Фейт имелись мозги и чувство юмора, но самым привлекательным в ней оказалась ее решительность и сила воли. Встать и казаться уверенной в себе, даже когда совсем не чувствуешь этого. Тай был восхищен ее стойкостью, мужеством и смелостью.
Следующим на лед вызвали Блейка, и Саваж подошел еще чуть ближе к арене. То единственное, что раньше чертовски раздражало его, теперь влекло, как пчелу на горшок с медом. Какая ирония. А, может, такова его карма. Чем бы это ни являлось, нужно было это остановить. Вот он здесь, готовится выйти на лед, чтобы сыграть одну из самых важных игр в своей жизни, и не может перестать думать о Фейт. Ему нужно настроиться на игру. И не изменять себе, потому что прекрасная блондинка хотела от него только секса и ничего большего. Даже ужина.
Вызвали Влада, и Тай подошел к кромке льда. С другой женщиной это могло бы быть идеальным решением, но Фейт не была другой женщиной. Она владела «Чинуками». То, о чем он забывал с пугающей регулярностью.
– Номер двадцать один, – сказал ведущий, и его рокочущий голос чуть не заглушила кричащая толпа, топавшая ногами и дудевшая в дудки. – Играет в центре. Капитан «Чинуков», Тай С-а-а-в-а-а-а-а-а-ж!
Опустив голову, Тай вылетел из туннеля, как пуля из ружья.
Он несся по зеркальной поверхности льда вдоль длинной линии товарищей по команде, затем повернул лезвия коньков набок, так что вверх полетели брызги льда, а сам Саваж резко остановился. Фанаты пришли в неистовство, а он поднял глаза на ложу владельца. У поручня стояла миссис Даффи, глядя на лед. Тай не мог разглядеть ее лица, но знал, что она смотрит на него, и его грудь сжалась от злости. Злости, которая прожигала дыру в его желудке. Даже хоть он знал, что злость – это уж слишком, учитывая природу их отношений с Фейт, он продолжал хмурить брови, а в его глазах сверкали искры. Искры, которые не сулили ничего хорошего защите «Ред Уингз».
Глава 16
Ранним утром солнце залило салон самолета «Би-эй-си 1–11», когда тот прорвался сквозь облака и направился на восток.
Фейт открыла свежий выпуск «Хоккейных новостей» и попыталась не замечать Тая, сидевшего прямо перед ней. Как и остальные игроки, он надел темно-синий пиджак: широкие плечи виднелись из-за спинки кресла. В руках Саваж держал спортивную страничку «Сиэтл Таймс».
Без сомнения, он читал о трепке со счетом 4–1, которую «Чинуки» задали «Детройту» накануне в «Кей», и наслаждался тем, что о нем написали. Прошлым вечером на льду Тай был неудержим. Защита «Детройта» не могла остановить его, и в первом периоде Саваж забил быстрый гол, за которым последовали еще две голевые передачи.
После вчерашней игры у капитана «Чинуков» было девять голов в играх плей-офф и четырнадцать голевых передач – всего двадцать три очка. Он занимал первое место по среднему показателю очков за игру в команде и третье – в НХЛ.
Этим утром, когда Фейт садилась в самолет, Саваж едва взглянул на нее. Разумом она понимала, что все предположительно считают, что они с Таем не любят друг друга. И после последней их встречи она не была уверена, что с его стороны такое отношение – притворство.
Все другие игроки поздоровались с ней. Небрежное «привет» не убило бы Тая. Если только Фейт не разозлила его настолько, что он больше не хотел иметь с ней ничего общего.
Миссис Даффи взяла высокопротеиновые маффины из отрубей с подноса, которым обносили всех пассажиров самолета, и протянула один Джулсу, сидевшему рядом с ней.
– А где настоящее масло? – спросила она, передавая своему ассистенту упаковку маргарина «Promise Buttery Spread».
И почему мысль о том, что они с Таем никогда снова не будут вместе, вызывала желание расплакаться? Но в то же самое время Фейт хотелось пнуть спинку его кресла. Со всей силы.
– Я читала, что хоккеисты должны потреблять неприличные тридцать пять тысяч калорий в день, – проворчала миссис Даффи. – Ты можешь представить, что пытаешься столько съесть? Боже, ты думаешь, у них здесь есть масло? – Фейт откинула столик и положила на него маффин. Разве она сделала что-то неправильное? Что-то, кроме того, что не захотела ужинать с Таем на людях? – Если бы я могла потреблять столько калорий, на моем маффине точно было бы масло. И шоколадные чипсы. Или, еще лучше, я бы съела маффин с бананами и грецкими орехами. – Газета Тая зашуршала, и что-то кольнуло в груди Фейт. Как она собиралась теперь смотреть ему в лицо, если он не хотел быть с ней? – О, и я бы запила все это настоящим латте. Никакого обезжиренного латте без сахара и сливок.
Джулс посмотрел на Фейт:
– Ты в порядке?
– Да. – Она хотела бы остаться дома. – А что?
– Кажется, ты слишком расстроена из-за маффина.
Фейт отщипнула кусочек и отправила в рот. Нет, она не была слишком расстроена из-за маффина. Она была слишком расстроена из-за мужчины, который сиделвпереди нее, перелистывал страницы газеты и не разговаривал с ней с тех пор, как высадил на парковке, одетую в одно лишь пальто. Да, хорошо. Фейт вроде как заявила ему, что хочет только секса, но он все равно должен был позвонить. И он мог бы сказать «привет» сегодня утром.
«Просто раньше я пытался быть милым. А теперь мне не надо об этом беспокоиться», – сказал Тай, и Фейт полагала, он не шутил. И чувствовала странное раздражение из-за того, что она не могла отвести глаз от его костюма и темноволосого затылка, всем своим естеством ощущая присутствие Тая, а у нее даже не было уверенности, что он вообще знал о ее присутствии.
Жуя маффин, Фейт сняла крышку с маленькой бутылочки органического сока. Не нужно было позволять Джулсу уговорить себя сопровождать команду в Детройт. Хотя, если честно, ему не пришлось сильно стараться.
Шуршание газеты впереди привлекло внимание миссис Даффи к локтю Тая, лежавшему на подлокотнике кресла. Она поднесла бутылочку к губам и сделала глоток. Ей вспомнилось возбуждение от игры прошлой ночью. «Чинуки», размазывавшие «Детройт» по льду, вызывали разряды электричества над ареной, которое заставляло вставать дыбом волоски на руках Фейт. Вместо организованного хаоса она видела умение и мастерство. Идеально выполненные розыгрыши и точность. Контроль, который казался таким вышедшим из-под контроля. Впервые Фейт поняла любовь Вирджила к этой игре.
Прошлым вечером, когда игра закончилась и арена сошла с ума, Джулс упомянул, что Фейт лишь раз путешествовала с командой и что нужно бы увеличить количество поездок.
Теперь, при свете дня, сидя позади Тая, когда тот совершенно не замечал ее, это не казалось такой уж хорошей идеей. Скорее поспешной, чем хорошо обдуманной. Что-то вроде выхода из пентхауза в три часа ночи в одном блестящем пальто.
Фейт поставила сок обратно на столик, и свет над головой отразился на ее обручальном кольце. Три бриллианта сияли на руке. Это кольцо всегда заставляло ее чувствовать себя значимой, стильной, богатой. Теперь, глядя на него, она чувствовала лишь, что ее раздирают противоречия. Как будто ее тянули в разных направлениях, а она не знала какое выбрать. Она больше не была тем же человеком, что два месяца назад. Ее жизнь полностью изменилась, стала наполнена чем-то большим, чем планы на ужин и забота о нуждах пожилого супруга. Фейт на самом деле начала понимать, как организована команда и даже что происходит в игре. С нетерпением ожидала работу с благотворительным фондом.
Но пока кое-что в ее жизни становилось все более стабильными, что-то другое полностью выходили из-под контроля, и у Фейт имелся пурпурный засос на бедре, доказывавший это. Если бы ей только что не исполнилось тридцать, она бы подумала, что переживает кризис среднего возраста. Лейла держала под контролем ее сексуальную жизнь. Что было сумасшествием. Фейт чувствовала себя чертовски виноватой уже за то, что у нее есть эта сексуальная жизнь. Но, очевидно, недостаточно виноватой, чтобы остановиться. Потому что теряла разум при мысли, что никогда снова не будет с Таем.
С потолка самолета опустились экраны, и начался показ последнего фильма про Джеймса Бонда. Тай сложил газету, а миссис Даффи сделала еще один глоток органического сока. Заняться сексом с капитаном «Чинуков» было плохой идеей. Фейт знала это с самого начала. Если бы их разоблачили, она бы очень страдала от смущения. Команда бы тоже страдала, но карьеру Тая это могло просто разрушить. Выход из строя стал бы ужасным ударом для него. Разумом Фейт понимала, что было бы лучше, если бы Тай захотел прекратить их отношения. Лучше для него, лучше для нее, лучше для команды. Очень плохо, что остальные части ее тела не хотели того, что было лучше.
* * *
Фейт застегнула красные пуговицы в виде лягушки на черном чёнсам, которое Вирджил купил ей, когда они были в Китае в первый год брака. Красный дракон извивался по спине платья, и Фейт надела красные туфли от Валентино с открытыми носами и двенадцатисантиметровыми шпильками. Закрепила волосы красными нефритовыми палочками и подвела глаза черным. Взяв салфетку, она промокнула губы, накрашенные помадой насыщенного красного цвета. Рядом с раковиной лежал маффин, покрытый шоколадной крошкой. Фейт отщипнула кусочек сверху и, стараясь не смазать помаду, осторожно отправила в рот. Когда она вернулась в номер отеля, проведя целый день в местном спа салоне, где ей сделали массаж всего тела, лица, маникюр и педикюр, маффин уже был здесь. Он лежал на кофейном столике в бело-розовой полосатой коробочке с названием местной пекарни на крышке.
Фейт улыбнулась, представив, как Джулс обзванивает весь город в поисках маффина, считая, что она очень расстроилась при виде того, который им дали в самолете, с отрубями, а не с шоколадной крошкой, когда на самом деле она вышла из себя совсем по другой причине.
Фейт как раз убирала помаду «Роуг ред» в маленькую черную сумочку, когда кто-то постучал в дверь. Оглядев себя в зеркале, миссис Даффи прошла через гостиную.
– Хорошо выглядишь, – сказал Гарсия, когда дверь открылась, и он увидел платье. На Джулсе были черные брюки и красная шелковая рубашка. Достаточно скромно для него. – Мы подходим друг другу.
Они направились к лифту, и Фейт спросила:
– Кто будет на ужине?
– Большая часть команды. – Джулс нажал кнопку, и они зашли в лифт. – Для нас зарезервировали частную винотеку в «Коач Инсигния».
Ресторан «Коач Инсигния» находился на последнем этаже семидесятитрехэтажного отеля «Детройт Марриотт». От открывавшихся из ресторана панорамных видов Детройта и его канадских соседей захватывало дух.
Фейт и Джулс прибыли, когда почти все игроки уже сидели за столом и расправлялись с закусками. На парнях были дизайнерские костюмы и галстуки, и, если бы не неряшливые бороды плей-офф, бесчисленные царапины и подбитые глаза, хоккеисты могли бы показаться обыкновенными бизнесменами.
Тай стоял у дальнего конца длинного стола и разговаривал с одним из новичков, положив левую руку на спинку стула Даниэля, правой рисуя невидимые узоры на белой скатерти. На Саваже была белая рубашка в голубую полоску с расстегнутой у горла пуговицей. Взгляды Фейт и Тая встретились, он продолжил говорить, но его палец замер. Голубые глаза наблюдали за ней, пока они с Джулсом занимали свои места в середине длинного стола, между Дарби и тренером Найстромом и напротив Сэма и Блейка.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, миссис Даффи, – сделал комплимент Блейк, и Фейт снова смогла прекрасно рассмотреть растительность на его лице. У него все еще были совершенно не идущие ему гитлеровские усы и полоска волос на подбородке.
– Спасибо, мистер Конте, – улыбнулась, открыв винную карту, Фейт. Краем глаза она увидела, что Тай выпрямился и подошел к последнему свободному месту через несколько стульев от Сэма. – Мне целый день делали массаж всего тела. У массажиста оказались божественные руки. Он использовал горячее масло и подогретые камни. Я думала, что умерла и попала на небеса. Я так расслабилась, что у меня чуть слюни не потекли. – Фейт подняла глаза и посмотрела на лица хоккеистов, уставившихся на нее: – Мы закажем и красное и белое вино?
Тренер Найстром поправил галстук:
– Конечно.
– Большинство игроков не пьет в ночь перед игрой, – сказал Дарби, что, Фейт знала наверняка, было неправдой.
– Цельнозерновые маффины. Органический апельсиновый сок. Да, вы парни не привыкли жить рискованно. – Фейт положила ладонь на руку Джулса: – О! Забыла поблагодарить тебя за маффин.
– Какой маффин?
– Маффин с шоколадной крошкой в моем номере. Это было по-настоящему мило. Спасибо.
Джулс открыл меню:
– Я устроил для тебя день в спа. И ничего не знаю о маффине. Может быть, это подарок от отеля. Вроде печенья в «Даблтри».
Фейт облокотилась на спинку стула и посмотрела на Тая. Он рассеянно поднес стакан ледяной воды к губам, читая меню.
– А я не получил маффин, – сказал Блейк, когда официантка приняла его заказ. – А ты, Сэм?
– Нет, – Леклер покачал головой и заказал салат «чоп-чоп» и жареного морского окуня.
– Это ты прислал мне шоколадный маффин? – спросила Фейт у Дарби.
– Я даже не знал, что ты хотела его получить.
– Странно.
На одно короткое мгновение она подумала о Тае, но быстро отбросила мысль, что маффин был послан им. Саваж во время полета был так погружен в свою газету, что Фейт сомневалась: а знал ли он, что она сидит за ним, не говоря уж о том, что обратил хоть малейшее внимание на ее слова. Фейт выкинула эту загадку из головы и заказала «Цезарь», цыпленка и немецкое шабли тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года.
Беседа вокруг Фейт велась в основном о завтрашней игре. Тренеры и игроки говорили о том, как сдержать Цеттерберга и Дацюка – двойную угрозу, которая оказалась смертельной для «Пингвинов» в финале плей-офф в прошлом году.
Фейт ела цыпленка и пила вино, и отвечала на случайные вопросы. Несколько раз во время ужина она ловила себя на том, что наблюдает за Таем. За тем, как он разговаривает и шутит с другими игроками, за его руками, когда он отрезает кусочки от своего огромного стейка или берет стакан с водой.
– Что ты собираешься делать перед игрой? – спросил Дарби.
Фейт отвела взгляд от пальцев Тая, которые собирали капельки влаги с бокала.
– Не знаю. Уверена, что где-нибудь здесь есть прекрасные бутики. Хотя, кажется, я уже устала от марафона по магазинам.
– Здесь есть новое казино, – посоветовал Дарби.
– Когда ты родился и вырос в Неваде, азартные игры теряют свою привлекательность.
– Я видел людей, катающихся на роликах по Риверволк, – сказал тренер Найстром.
Фейт покачала головой:
– Я не катаюсь на коньках. – Двадцать две пары ошеломленных глаз уставились на нее, как будто она только что сказала что-то невообразимое. Как будто она установила зарплату в пятьдесят тысяч долларов. – Пока не катаюсь. Но я планирую брать уроки, – соврала она, прежде чем все стало совсем плохо. – Может быть, я поплаваю завтра.
– Когда вы собираетесь плавать? – поинтересовался Сэм. – Я всегда стараюсь посещать бассейн по утрам. В школе я был в команде по плаванью и участвовал в чемпионате штата по баттерфляю.
– В прошлом году, хвастун этакий, ты травмировал капсулу плечевого сустава и выбыл на полсезона, – напомнил тренер Найстром. – Держись подальше от бассейна.
Сэм улыбнулся:
– Это потому, что я плыл свободным стилем.
– На льду твоя проблема в этом же, – прокомментировал кто-то с дальнего конца стола с легким шведским акцентом. – Слишком много свободного стиля, и в итоге ты оказываешься на скамейке штрафников.
– По крайней мере, у меня есть стиль, Карлсон.
Фейт посмотрела на Йохана Карлсона, одетого еще хуже, чем Джулс, в желто-черную полосатую рубашку. У хоккеиста была густая светлая борода и не очень ему подходящая прическа в стиле Уилла Феррелла.
– Да, яйцедробительный стиль, – присоединился к поддразниванию Логан Дюмон.
– Заткни пасть, новичок. Ты только что вышел из детской лиги.
Фейт понятия не имела, что такое яйцедробительный стиль или детская лига, но, очевидно, это не было чем-то хорошим.
– Парни, не здесь, – предупредил помощник тренера.
– У Логана вечно непорядок с принадлежностями, потому что он может справиться лишь с отращиванием неряшливого клочка волос на подбородке, – сказал Сэму Блейк.
Миссис Даффи стало интересно, были ли «принадлежности» Логана эвфемизмом. Зная парней за столом, можно было поспорить, что да. Проглотив последний кусочек цыпленка, Фейт положила вилку на тарелку.
– По крайней мере, моя борода не похожа на пах Дженны Джеймисон, – парировал Логан.
Фейт почувствовала, как ее глаза округлились. Поднеся салфетку к губам, она попыталась спрятать неуместную улыбку.
– Иисусе, Дюмон. Здесь же миссис Даффи, – напомнил тренер.
– Прошу прощения, – извинился новичок.
– Извинения приняты, – опустив салфетку, ответила она и, когда отвела взгляд от Логана, встретились глазами с Таем. Он просто смотрел на нее с другого конца длинного стола. Голубые глаза ничего не выражали. Ни злости, которую она видела в них в последнюю встречу, ни желания. Ничего. И Фейт почувствовала легкий укол в сердце.
Они не были парой. Они даже не встречались. Их отношения, если те еще не закончились, были чисто физическими. Так почему ее с ума сводило то, что он смотрел на нее, как будто она ничего для него не значила?
Фейт взяла сумочку, лежавшую рядом с тарелкой, и сказала Джулсу:
– Я устала. Пропущу десерт.
Гарсия посмотрел на миссис Даффи через плечо и положил салфетку на стол:
– Провожу тебя до номера.
– Нет. Останься, – Фейт встала. – Спокойной ночи, джентльмены. Я отлично провела время. Увидимся завтра вечером в арене.
И, выходя из ресторана, заставила себя не оглядываться. Через несколько минут она зашла в свою комнату, бросила сумочку на стол, включила телевизор и переключала каналы до тех пор, пока не остановилась на канале «Ти-Си-Эм», где показывали «Джентльмены предпочитают блондинок». Вирджил очень любил классическое кино и звезд вроде Мэрилин Монро и Софи Лорен. Фейт никогда на самом деле не интересовалась старыми фильмами, так что принялась опять переключать каналы.
Раздался стук в дверь, и Фейт бросила пульт на диван. Она ожидала увидеть Джулса, но была совсем не удивлена, когда обнаружила Тая по ту сторону двери.
– Кто это? – спросила она, глядя в глазок.
Тай поднял бровь и сложил руки на груди.
Фейт была зла на него. Может быть, эта злость была глупой, но Фейт все еще чувствовала раздражение, хотя и испытывала желание немедленно впустить Тая.
– Я знаю, что ты смотришь на меня. Дай мне войти, – сказал он.
– Что? – спросила, открывая дверь, Фейт.
Вместо ответа Саваж зашел внутрь, заставляя ее отступить.
– Я устала и не… – его губы остановили поток слов. Тай обхватил руками ее лицо. Дверь с легким щелчком захлопнулась, пока его большие пальцы ласкали лицо Фейт. Губы скользили по ее губам скорее обещанием страсти, чем настоящим поцелуем.
– Никакого катания на коньках с Сэмом, – сказал Тай, продолжая целовать ее. – Я научу тебя.
Фейт на самом деле не собиралась учиться кататься на коньках.
– Я не хочу упасть и пораниться.
– Я не позволю этому случиться. И в следующий раз, когда тебе понадобится массаж всего тела, – сказал он, целуя уголок ее рта, – позвони мне.
Она чуть не улыбнулась:
– Как? Когда ты так хорошо притворяешься, что меня не существует.
Тай коснулся губами ее рта:
– Мне нужно быть осторожным.
Фейт положила ладони ему на грудь и оттолкнула:
– Мог бы по крайней мере сказать «привет».
– Нет. Не мог, – опустив руки, Тай прислонился к двери. – Не мог рисковать.
Фейт прошла через комнату и выключила телевизор:
– Что это значит?
– Это значит, что когда я смотрю на тебя, я боюсь, что все на десять миль вокруг увидят, что у нас был секс.
– Ох, – она бросила пульт на стол.
– И это значит, – продолжил он, подходя к ней, – я боюсь, что все на десять миль вокруг увидят, что я помню последний раз, когда видел тебя обнаженной. Что я был немного груб с тобой и хотел бы искренне пожалеть об этом, но было так хорошо, что я не жалею. Каждый раз с тобой так хорош. И я боюсь, что все на десять миль вокруг посмотрят на меня и узнают, что я думаю о том, как бы снова заставить тебя раздеться.
